Текст книги "Людочкины выкрутасы (СИ)"

Автор книги: Татьяна Арутюнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Глава 9

Феодосия Ивановна всерьёз начала обдумывать вопрос о проведении молекулярно-генетической экспертизы на предмет установления биологического отцовства Ивана. Во время прошлого разговора с ней муж Людмилы хитро намекнул на то, что он не возражал бы против её проведения по требованию какого-либо лица, но только без его участия. К тому же, когда Степан прочитал записку Людмилы, у матери Ивана сложилось о ней далеко не лестное мнение. Она решила, что дополнительный контроль с её стороны за воспитанием и содержанием внука, не помешает.

Она бросилась к секретеру и стала старательно перебирать и рассматривать его содержимое.

– Боже мой, неужели волосики Ванечки кто-то выбросил?

Феодосия Ивановна выгребла всё на пол, села на него сама и, с растрёпанным видом, начала перекладывать всё по одной вещички с одной стороны от себя на другую. Но шкатулочку так и не нашла. Через три часа упорных поисков на полу было разбросано всё, что могло находиться на каких-нибудь полках, в ёмкостях, шкафах.

– Всё, – обречённо произнесла она, сидя на полу у дивана, – больше искать негде.

Она оперлась на диван и стала подниматься с пола. Но рука соскользнула с деревянного подлокотника дивана, и она ударилась об него головой. Затем положила голову на диван и от боли заплакала горестно, обижено, как маленькая девочка. Вдруг Феодосия Ивановна встала, решительно подняла сидение дивана и заглянула под него.

– Как порой бывает полезно треснуться обо что-нибудь башкой! Я же сама всё, чем мы не пользуемся, сложила сюда. Ну, конечно, вот она родимая!

Она взяла в руки шкатулочку, как что-то самое дорогое, нажала на защёлку, открыла её и заглянула внутрь. Там лежал драгоценный локон белых волос сына, отрезанный у него в младенчестве.

– Теперь-то уж я точно найду своего внука, – положила она шкатулочку в сумку.

Когда наступил вечер, мать Ивана отправилась в тот опорный пункт милиции, в котором прежде работал её сын.

Сергей Егоров с почтением встретил её:

– Что вас привело к нам, Феодосия Ивановна?

– Серёженька, – начала она плаксивым голосом, – тебе же была известна связь Ванечки с Людмилой Егоровой? Правда?

Не зная сути дела, Егоров замялся, не желая отвечать.

– Ну, конечно же, известна, – сама ответила за него Феодосия Ивановна, – ведь это ты прикрывал его, когда он у неё находился.

Егоров улыбнулся:

– От вас, Феодосия Ивановна, невозможно ничего скрыть.

– Так вот, я пришла посоветоваться с тобой по поводу генетической экспертизы.

– Какой экспертизы? – не понял он.

– Я хочу узнать, какой из троих сыновей Людмилы рождён от Ивана, – пояснила она.

– Вы хотите забрать у её мужа своего внука в связи с тем, что Людмила исчезла?

Мать Ивана на мгновение застыла на месте с выпученными глазами.

– Как исчезла? Куда? Боже мой! Сначала Иван исчез, а теперь и Людмила? Совсем ребёнка осиротили! Ой-ёй-ёй! Надо его немедленно забрать к себе!

– Успокойтесь, пожалуйста, Феодосия Ивановна, – попросил Сергей. – Мы ищем её.

– Вы все подвалы обшарили? – спросила Феодосия Ивановна, вспомнив, где нашли её сына.

– Не дождавшись ответа, она тут же высказала свои предположения:

– Я думаю, что к её исчезновению причастен тот же человек, который заманил в подвал моего сына и ударил его по голове. Ищите связь между этими двумя исчезновениями!

Сергей налил в стакан воды и протянул Феодосии Ивановне.

– Выпейте, вам будет легче.

Она взяла стакан в руку, и жадно опустошила его.

– Уже определён круг подозреваемых лиц, – сообщил он, – сейчас с ними работают.

– И кто же они?

– Пока следствие не закончится, мы не имеем права об этом говорить.

– В подвалах ищите! – настаивала она. – Если исчезновение Ванечки и Людмилы – дело рук одного человека, то и её он бросил в каком-нибудь подвале.

Чтобы отвлечь женщину от переживаний, Сергей решил сменить тему:

– Так, зачем вам понадобилась генетическая экспертиза?

– Серёженька, – опять начала наигранно плаксивым голосом Феодосия Ивановна, – ты же понимаешь, что мой внук – это единственное, что осталось у меня от Ванечки. Я бы хотела получить статус его кровной бабушки и добиться права общаться с ним, контролировать то, как его воспитывают, содержат, обращаются с ним. Если Людмилу всё же не найдут или её уже нет в живых, то, возможно, её муж согласится отдать мне мальчика насовсем. Зачем ему нужен чужой ребёнок без Людмилы? Тем более он знает, что один из сыновей ему не родной, но хитрая Людмила не захотела сообщить, какой из троих.

– А вы об этом, откуда знаете? – удивился Сергей, хотя со слов Ивана точно знал, что именно младшего сына Людка родила от него.

– У меня уже состоялся с мужем Людмилы разговор на эту тему.

– По поводу проведения экспертизы вам лучше всего обратиться в суд, – посоветовал Сергей. – Но я думаю, что её смогут провести и без суда, но только при наличии согласия законных родителей вашего внука.

– Так муж Людмилы согласен на проведение такой экспертизы.

– Тогда обговорите всё с ним и самостоятельно, без всякого суда, обратитесь в «Центр Молекулярной Генетики».

– Темнит он что-то, Серёжа, – засомневалась Феодосия Ивановна, – согласие дал, но предупредил, что сам участвовать в её проведении не будет. Я, правда, не поняла, что это значит. Возможно, мне действительно придётся обращаться в суд.

Феодосия Ивановна, – развёл руками участковый, – тогда он, может быть, и не хотел во всём этом участвовать. А сейчас, когда его жена пропала, он, скорее всего, изменит своё решение.

– Да? – удивилась она. – А я об этом как-то не подумала.

Милованова поблагодарила Сергея и прямиком направилась к Степану. Он открыл ей дверь. По хмурому выражению лица гостья поняла, что настроение у него паршивое.

– Что опять вас привело к нам? – пробурчал Степан Егоров.

– Я бы хотела до конца решить с вами вопрос о проведении генетической экспертизы на отцовство.

– Проходите.

Феодосия Ивановна прошла и села на прежнее кресло.

– А от меня-то вам что нужно? Захотели провести экспертизу – проводите. Я в этом участвовать не хочу, – снова повторил он своё решение.

– Так для её проведения необходимо ваше согласие, – стала объяснять она. – Было бы лучше, если бы мы вдвоём с вами написали заявление на установление отцовства для ваших мальчиков. Я думаю, что экспертизу нужно проводить только с вашими двумя младшими детьми. Старший ваш ребёнок никак не может быть сыном Ивана.

– Это ещё почему? – удивился Степан.

– Ему всего-то был двадцать один год, когда он умер.

– Вот тварь, – подумал он о жене, – на молоденького потянуло! Так что же это получается, пацан вообще был несовершеннолетним, когда она с ним связалась?

Феодосия Ивановна заметив замешательство Степана.

– Вы удивлены, что Людмила совратила несовершеннолетнего юношу, да?

– Да тут ещё неизвестно, кто кого совратил! – ловко выкрутился он. – Ставлю вас в известность, что дам своё согласие только при условии, если экспертиза будет проводиться со всеми тремя детьми, что я тоже пройду эти тесты и за ваши деньги. Соглашаюсь на это только потому, что Людмила исчезла.

– Ах, как был прав Сергей, когда говорил, что Людмилин муж изменит своё решение и согласится участвовать лично в проведении генетической экспертизы! – с благодарностью подумала Феодосия Ивановна.

Теперь исчезновение Людмилы Егоровой было ей на руку. Разумеется, она не желала, чтобы мать её внука исчезла навсегда.

– Завтра мне в смену идти, – предупредил Степан, – давайте сходим в центр послезавтра.

– Хорошо, – согласилась она и протянула ему бумажку, – вот адрес, по которому проводится такая экспертиза и время нашей встречи. Не опаздывайте, пожалуйста.

В назначенное время Феодосия Ивановна и Степан с детьми явились в «Центр Молекулярной Генетики». Были взяты мазки из полостей рта мальчиков, Степана, отданы волосики Ивана. Оставалось только дождаться результатов.

То ли на нервной почве, то ли оттого, что простудился, у Степана появились проблемы с мужским здоровьем. Терпеть боли и другие проявления болезни уже не было сил. Он вспомнил о медицинском центре «Семьи и брака», в которую обращались с Людмилой через два года после женитьбы.

– Вот туда и пойду со своей болячкой, – решил он. – В обычной поликлинике только время потеряю, а нужную помощь не получу. К тому же в поликлиниках врачи уже открытым текстом говорят: «Вот такие у нас здесь плохие условия, вот такие мизерные возможности, заработки вообще никакие, так что жалуйтесь и валите домой». Откровенно намекают на то, чтобы им заплатили за нормальное лечение. Но даже, если и заплатишь, гарантии на то, что это лечение окажется эффективным, не будет.

Степан попал на приём к тому же врачу, к которому обращался в первый раз. Врач, как ни странно, узнал его и даже его проблему запомнил. Запомнил потому, что сначала был удивлён, что красавец мужчина выбрал себе неказистую жену с серьёзным дефектом ноги. Что был уверен в своём хорошем мужском здоровье и сам просил отдать на руки жены свои анализы, так как много работает, а по врачам ему ходить было некогда. Пришёл только потому, что она настояла. А между тем анализы показали азооспермию – а это бесплодие, которым надо было серьёзно заниматься, чтобы понять – обратимо оно или нет. Врач не хотел показывать и отдавать анализы жене, но она была непреклонна и устроила скандал. После этого пациент больше не пришёл.

– Что вас привело к нам на этот раз? – поинтересовался врач, заранее предполагая, что отсутствие детей в семье.

Егоров перечислил все проблемы и пошутил:

– Хорошо, хоть троих сыновей успел вовремя родить, сейчас бы уже, наверное, это не получилось.

У врача округлились глаза, когда он услышал о рождении у Степана троих сыновей.

– Да? Насколько я помню, с вашими результатами анализов зачать ребёнка было невозможно. Вы случайно не болели в детстве эпидемическим паротитом, его ещё «свинкой» называют?

– Кажется, болел, – отрешённо ответил он и подумал: – Неужели Людка мне соврала, что у меня нормальные анализы? Но зачем? Да, нет, не может быть! Скорее всего, врач перепутал меня с кем-то, столько лет уже прошло после нашей встречи с ним.

Его мысли прервал голос врача.

– Вам придётся пройти эти обследования, – начал врач, по очереди раскладывая на столе направления, – но прежде оплатите их.

Прошло ещё пять дней. Людмила так и не появилась. Милиции тоже не удалось обнаружить следов её пребывания. Теперь Степану управляться с детьми всё чаще помогали родители Людмилы, горестно сокрушающиеся по поводу её исчезновения. Он искренне восхищался тем, как мужественно и с достоинством они держатся, не паникуют и не впадают в глубокое уныние. А между тем подошло время получения результатов молекулярно-генетической экспертизы. Получали их Степан и мать Ивана в разное время одного и того же дня. Взяв в руки конверты, каждый из них, выйдя из кабинета, садился на стул в коридоре и читал акты генетического исследования. Первой с результатом экспертизы познакомилась Феодосия Ивановна.

– Как же так? – растерялась она, узнав, что её сын не приходиться отцом ни одному ребёнку Людмилы. Выходит эта тварь превратила моего сына в дурака и удерживала при себе с помощью вранья, выдавая сына Степана за его ребёнка?

– Вот сука! – взорвался Степан, когда узнал то же самое о себе. И от кого же она их всех троих родила? Неужели от этого малолетки Ивана? Ну, придёт его мать ко мне, я с ней поговорю! Пусть всех троих забирает и растит сама! Воспитала сыночка на мою голову!

Он, словно в бреду доехал домой, упал на кровать и зарыдал в голос. Когда уже не было сил плакать, и слёзы высохли, на него нахлынули воспоминания о Людке.

Она, как нежный мягонький комочек, каждый вечер вжималась в него в постели и засыпала. А какой неистовой она была, занимаясь с ним любовью. Знала каждую его клеточку, чувствительную точечку. Он умирал в её объятиях и воскресал. Такие страсти он мог испытывать только с ней. Всё, что у него было до неё с другими женщинами, не поддавалось никакому сравнению. И вдруг он представил, как она вытворяет то же самое в постели с тем мужиком, от которого родила своих детей. Ему стало не хватать воздуха, кровь ударила в голову и застучала в висках пульсирующей болью. Казалось, жизнь покидает его. Да и не хотелось ему больше жить. Кто он ей такой? Даже не отец её детям. В чувства его привёл звонок в дверь. Он кое-как встал и пошёл её открывать.

– А вот и мы вернулись домой, – пропела тёща, пропуская внуков в квартиру.

Степан, который всегда радостно встречал своих сыновей, сейчас смотрел на них безучастно. Ничего не понимающие мальчики заглядывали отцу в глаза и, сняв верхнюю одежду, пытались заговорить с ним. Комок подкатился к его горлу, когда он увидел их растерянный и виноватый вид.

– Мать куда-то их подевалась. Я веду себя, как идиот, – разозлился он на себя.

Он пересилил себя, наклонился к ним, сгрёб всех троих в охапку и понёс в комнату. Дети радостно завизжали и стали его обнимать и что-то рассказывать, перебивая друг друга.

Ещё до прихода тёщи он решил, что покажет ей результаты экспертизы.

– Пусть тоже мучается, как я, – негодовал он, – или забирает к себе домой Людкиных выродков и сама их воспитывает! Это она произвела на свет такую падшую женщину!

Но сейчас, когда он увидел растерянных детей, делать это передумал. Решил сам разобраться с женой, когда она вернётся.

Однажды он вытащил из почтового ящика квитанцию по оплате налога на недвижимость. Поднявшись в квартиру, стал внимательно её изучать.

– Странно, – подумал он, почему квитанция пришла с долгом за предыдущий год?

А уж он-то точно помнил, что оплатил в прошлом году этот налог сам.

– Нужно найти прошлогоднюю оплаченную квитанцию, и показать её в налоговой инспекции, – решил он и начал рыться в шкатулке, в которую жена складывала все важные бумаги и документы. Не найдя в ней квитанции, он достал толстую папку и стал рассматривать каждую бумажку, лежащую в ней.

– О, какие-то-то анализы с моей фамилией!

Он взял листки в руку.

– Спермограмма и МАР-тест, – прочитал он.

– Как такое может быть? Почему? – расстроился он, глядя на них.

Его затрясло. Не надо было быть врачом, чтобы понять – он не может иметь детей. Степан рухнул на диван, как подкошенный.

– Получается, что Людка знала о моём бесплодии и молчала. Не бросила, а нарожала от кого-то мне сыновей, создала иллюзию счастливого брака.

Он тяжело задышал и подумал:

– И я действительно был счастлив, пока не узнал об её изменах. Как мне дальше жить?

Придя на очередной приём в медицинский центр «Семьи и брака», Семен узнал причину своего недуга, с которым обратился к врачу. Ему было назначено лечение.

– А что вы скажете мне по поводу тех анализов, которые в прошлый раз предложили мне сделать? – спросил Егоров.

– К сожалению, они остались без изменения, – протянул он Степану листок. – У вас по-прежнему отсутствуют сперматозоиды. Надо искать причину, чтобы понять, можно вам помочь или нет.

Глава 10

Феодосия Ивановна вновь посетила опорный пункт милиции, в котором когда-то работал её сын. Сергей Егоров приветливо встретил её и снова спросил:

– Нужна какая-нибудь помощь?

– Нет, Сереженька, – грустно ответила она, – принесла тебе показать результаты экспертиз. Заодно и поблагодарить тебя за помощь в проведении их.

– Да я – то, какую помощь вам оказал? – засмущался он.

– Ну, не скажи! Ты правильно подсказал, куда мне обратиться и как.

Она протянула ему листки. Взглянув на них, Сергей схватился за голову:

– Людка почти четыре года терроризировала Ивана беременностью и ребёнком, якобы рождённым от него, а он из-за этого никак не мог от неё отделаться!

– Так он что, не хотел связи с ней? Эта бесстыжая женщина, принуждала его приходить к ней в квартиру?

– Конечно, не хотел! – с чувством выпалил Сергей. – Она обещала убить его сына, рассказать мужу, что он её изнасиловал. Пожаловаться нашему начальству. Требовала оставаться у неё ночевать, когда муж уходил в ночную смену.

– А эта Людмила знала, что Иван женился?

– Что вы! Он боялся признаться ей, в этом. И ему и его Оксанке была бы хана! Людка достала бы их обоих! Да чем только она его не стращала! И вот теперь, оказывается, что общего с ней ребёнка у Ивана не было никогда. А семья его из-за её вранья распалась. Он ведь по-настоящему любил Оксанку. Места себе не находил, когда она его выгнала из дома. Какое-то время даже оставался ночевать в опорном пункте, чтобы не говорить вам о том, что Оксана не пускает его домой. Всё надеялся, что простит его.

– Да где и как он с этой Людкой познакомился?

– Мне бы не хотелось говорить вам об этом, – откровенно признался Сергей.

– Серёжа, не щади меня, – попросила Феодосия Ивановна. – Расскажи всё, как есть. Может быть, я пойму своего сына, и мне станет легче.

Участковый был в замешательстве. Ему не хотелось рассказывать матери друга о его юношеских проблемах?

– Ну! – поторопила его Милованова властным голосом.

– Эту историю мне рассказал сам Иван, – начал он стеснительно. – Вы же знаете, что ещё в школе все ребята мечтают переспать с девушкой.

Мать Ивана засмущалась, когда услышала, о чём собирается поведать ей Сергей, но заставила себя сделать спокойный и сосредоточенный вид.

– Как правило, это случается ещё в восьмом-девятом классе.

– Всю жизнь прожила, – подумала Феодосия Ивановна, – а этого не знала. – Так вот почему в этом возрасте они нам все косы обрывали.

– А Иван уже учился в одиннадцатом классе, и всё ещё оставался девственником.

Феодосию Ивановну это порадовало:

– Порядочного сына я воспитала, держался до последнего.

– Одноклассники пронюхали про его юношескую проблему.

– Проблему? С каких это пор целомудрие стало проблемой? – подумала она.

А Сергей продолжил:

– Сначала подшучивали над ним, а потом предложили познакомиться с опытной женщиной, которая сделает его мужчиной. Рассказали ему, что она имеет дефект ноги, но в постели очень даже ничего.

– Разодрала бы на части этих пакостников и доброжелателей.

– Посоветовали не связываться со сверстницами, потому что они неопытные и неинтересные. Кто-то договорился с этой Людкой и сообщил, когда он должен будет к ней придти. В общем, эта женщина – «учительница» первая его по сексу.

– Как же эта Людка не боялась, что может получить срок за совращение несовершеннолетнего мальчика? – спросила Феодосия Ивановна вслух, отведя глаза от стыда в сторону.

– Да так же, как и все другие женщины не боятся, – констатировал Сергей. – Ведь не секрет, что свой первый сексуальный опыт многие из нас получают в несовершеннолетнем возрасте с женщинами, намного старше нас.

Феодосия Ивановна призадумалась, словно вспоминая что-то из своей молодости. И, похоже, что вспомнила, потому что, как-то сразу присмирела.

– Ну, так вот, – уже более спокойно и смело продолжил участковый, – он приходил к ней не один раз. А когда решил больше с Людмилой не встречаться, то она заявила, что ждёт от него ребёнка, и не отпустила от себя с помощью всевозможных запугиваний и уловок. Вот так он и стал зависеть от неё. Да и родившегося мальчика ему было жалко.

– Вот значит, чем занималась эта Людка, – горько усмехнулась Феодосия Ивановна, – школьников несовершеннолетних развращала. Спасибо тебе, Серёжа, за то, что ты рассказал мне историю отношений моего сына с Людмилой.

Она попрощалась и ушла.

* * *

Степан не мог дождаться, когда мать Ивана придёт к нему, заявить о своих правах на внуков. Но она всё не шла и не шла. Ему даже обидно стало. Он непременно желал высказать ей всё, что думал о её покойном сыне. Понимал, что о покойниках говорят либо хорошо – либо ничего, но накипело же!

– Даже позвонить ей не могу, – разозлился он. – Почему я не догадался попросить её номер телефона?

Но потом вспомнил, что Иван работал в ближайшем опорном пункте, и решил сходить туда, чтобы попросить адрес его матери.

Когда он вошёл в кабинет и поздоровался с Сергеем, тот вдруг с улыбкой произнёс:

– Рад за вас! Я уже знаю, что вы растите всех своих сыновей. Это здорово, что сына Ивана среди них не оказалось.

– Вы о чём? – поднял брови Степан.

– Ну, вы же с детьми проходили генетические экспертизы?

– Ну, – промычал Степан.

– В экспертизах участвовал материал Ивана Милованова?

– Ну, да! И что?

– Мать Ивана получила результаты экспертиз. В них указано, что он не может приходиться отцом ни одному вашему ребёнку.

Степан растерялся, не ожидая такого известия.

– Получается, что все трое детей ваши. Так написано в ваших результатах экспертиз?

– Так, – зачем-то соврал Степан.

– Вот с этим я вас и поздравляю!

– Спасибо, – пошёл он к выходу.

– А зачем приходил-то? – крикнул ему вслед участковый.

Но дверь уже закрылась за спиной Людкиного мужа. Адрес Феодосии Ивановны ему больше не был нужен. Он брёл, как в воду опущенный.

– Так что же это, получается, – размышлял он, – Людка не только с Ванькой мне изменяла?

Он даже не заметил, что переходил улицу на красный свет, а водители проезжающих машин сигналили ему и, что-то кричали в открытые окна.

– Чьих же тогда детей я рощу? Кому должен набить морду? Кто мне подскажет, что я теперь должен делать со своим позором? Оказывается и участковый знает, что я рогоносец.

Чем больше он злился на свою жену и думал о ней, тем больше скучал по ней. Теперь она была для него ещё желаннее. Невзирая на измены, его калека выросла в его глазах, как женщина. Прежде он считал, что кроме него на неё никто не способен посмотреть. И лишь он, её муж, знал, какой неистовой и одновременно нежной она была в постели. А теперь об этом знал и Иван, хотя уже и ушедший в мир иной. И, как он понял, этот сопляк не спешил с ней расставаться по собственному желанию, ведь его мать сама считала, что их отношения с Людмилой длились долгие годы. Он вспомнил, как соседи утверждали, что младший сын рождён от него. А ему сейчас три года.

– Плюс время на вынашивание беременности, – подсчитал он, – вот и получается в общей сложности четыре года.

Он остановился у дерева, растущего у обочины дороги, и облокотился об него. Идти дальше было тяжело, не хватало воздуха.

– Боже мой! Да причём тут Иван, – горестно подумал он, – если все сыновья Людмилы вообще рождены от кого-то другого? И этот другой значительно дольше, чем он, морочит голову моей жене, и нравится ей, судя по тому, что она захотела рожать от него троих детей!

Внезапно он ощутил страх от той мысли, что может потерять свою Людку навсегда.

– А может именно к нему она сейчас и сбежала? – пронеслось у него в голове.

Егоров снова продолжил свой путь домой, но нога предательски подвернулась на ровном месте. Он ощутил в ней острую боль, доковылял до близстоящей скамейки, опустился на неё и закрыл глаза.

– Людочка, – тихонько заскулил он, как раненный зверь, – возвращайся, я всё прощу. Родная, я буду рад растить твоих детей, своих-то иметь всё равно не могу.

* * *

После того, как Феодосия Ивановна узнала историю отношений своего сына с Людмилой Егоровой, она стала ещё сильнее испытывать свою вину перед Оксаной за конфликт, устроенный ей на кладбище во время похорон сына. Да и сына ей хотелось оправдать в глазах своей снохи. Однажды вечером она собралась и поехала к ней в гости. Оксана встретила бывшую свекровь холодно, но пригласила пройти в квартиру.

– Феодосия Ивановна, чаю выпьете?

Свекровь оживилась:

– С удовольствием!

Оксана вскипятила воду, заварила в фарфоровом чайничке ароматный чай, разлила заварку и кипяток по чашкам, прихватила сладости и принесла всё это в комнату. Когда всё было расставлено на журнальном столике, свекровь гордо выпрямилась в кресле. Было видно, что она готовится к какому-то важному разговору.

– Знаешь, что меня привело к тебе? – с лукавинкой в голосе спросила Феодосия Ивановна, взяв в руку чашку.

– Даже не догадываюсь, – равнодушно ответила Оксана.

Та сделала один глоток, поставила чашку на стол, вытащила из сумочки листки бумаги и протянула невестке.

– Что это?

– Результаты генетических экспертиз, – гордо произнесла Милованова. – В них сказано, что Иван не приходится отцом ни одному ребёнку Людмилы Егоровой.

– Ну и что из этого? Он всё равно ночевал у неё и сожительствовал с ней, находясь в браке со мной.

Тогда Феодосия Ивановна в подробностях рассказала Оксане историю о том, как Иван попал в зависимость от Людки, и почему не мог с ней порвать.

– Поздно говорить об этом, Феодосия Ивановна, Ивана уже не вернёшь, да и я не склонна верить тому, что вы мне сейчас рассказали. Ему с самого начала надо было быть со мной честным. Если я имела проблемы со своим бывшим мужем, так я рассказала о них вашему сыну. А для меня, его похождения к Людмиле Егоровой были страшным испытанием. Я ещё молодая женщина, а уже окончательно разочаровалась в мужчинах и с ними больше не связываюсь.

Слёзы навернулись на её глазах.

– Вот скажите, что во мне не так? Почему мои мужья изменяли мне с падшей женщиной, с калекой? Чем они лучше меня?

– Оксаночка, – виновато произнесла Феодосия Ивановна, – я для того и пришла, чтобы успокоить тебя и объяснить, что мой сын тебя любил, но не знал, как разорвать отношения с Людмилой Егоровой. Она шантажировала его тем, что убьёт его ребёнка, даже если после этого сядет в тюрьму. А ему было жаль своего мальчика. Он ведь не знал, что Людка дурачит его, и что ни один из её детей не приходится ему сыном. Ты успокойся, доченька, – ласково проговорила она, словно сама чувствовала то, что происходит в душе Оксаны, – затянется со временем твоя душевная рана, как затягивается у всех остальных обманутых женщин. Доля наша женская такая – терпеть измены мужей.

Когда Феодосия Ивановна ушла, Оксане действительно стало легче на душе. Она уже не чувствовала себя обманутой женщиной. И даже начала считать, что Иван правильно поступил, не рассказав ей о Людкиных угрозах. Иначе она не пошла бы за него замуж вообще. И в её жизни не произошли бы те позитивные изменения, за которые она всю жизнь будет благодарна Ивану. Взять хотя бы квартирный вопрос и избавление от первого мужа. А сам Иван, вероятно, надеялся, что со временем всё равно порвёт отношения с Егоровой. Только вот медсестра Наташа не вовремя поведала о них Оксане, тем самым поспособствовав распаду их с Иваном семьи. Она снова загрустила. Молодая женщина по-прежнему испытывала чувство необъяснимой вины за смерть Ивана. Ей всё время казалось, что будь они вместе, события каждого прожитого дня разворачивались бы совсем по другому сценарию, и её муж мог хоть на немного опоздать в тот день на работу или наоборот, прийти значительно раньше. В результате он не оказался бы в том злополучном подвале. На эту мысль её навело предположение Андрея Ивановича о том, что Милованов по пути на работу засёк какого-то правонарушителя и спустился за ним в подвал, когда тот пытался от него сбежать. А там получил удар по голове и не смог выбраться наружу.