Текст книги "Людочкины выкрутасы (СИ)"

Автор книги: Татьяна Арутюнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Глава 3

Теперь у Оксаны, её мужа и дочери было всё для полного счастья: нормальная отдельная квартира, покой в ней, работа и уважение друг к другу. В жилище был сделан ремонт, куплена кое-какая мебель, бытовая техника. Как оказалось, Иван имел денежные накопления. И с открытым сердцем потратил их на семью.

Однажды, проезжая на милицейской машине мимо больницы, в которой работала Оксана, он решил на минуточку заглянуть к жене. Увидев сквозь стекло в двери кабинета своего мужа, Соколова вышла к нему навстречу.

– Что-то случилось? – встревожилась она.

– Нет. Я просто находился рядом по делам и решил заглянуть, полюбоваться своей жёнушкой. Видимся-то редко.

Оксана засветилась от счастья, потянулась к его уху и застенчиво прошептала:

– Наконец-то вспомнил, что тебе есть, кем любоваться.

Они разговаривали уже минуты две, когда мимо них прошла медсестра Наташа из кабинета функциональной диагностики. Заметив её, Иван изменился в лице.

– Что с тобой? – заметила его смятение Оксана. – Тебе нехорошо стало?

– Ты о чём? – быстро пришёл в себя Иван.

– Да так, показалось, что тебе стало дурно.

Иван ушёл. А в кабинет к Оксане проскользнула Наташа и присела на соседний стул.

– С кем это ты сейчас в коридоре разговаривала?

– С мужем, – гордо ответила Оксана.

Наташа опустила глаза. Потом встала и ушла. Примерно через час снова вернулась.

– Оксана, мне надо с тобой поговорить. Давай пройдём в процедурный кабинет.

Они вошли в него и закрылись на ключ.

– Не знаю, правильно я сейчас поступаю или нет, но я должна тебе кое-что рассказать.

– О чём рассказать? – заволновалась Оксана, предчувствуя недоброе.

– Ведь ты недавно вышла замуж за этого парня, да?

– Да, недавно.

– Вот – вот, я так и подумала. Поэтому и решила тебе кое-что сообщить о нём, чтобы ты не успела наделать глупостей, например, родить ребёнка.

– Ты о чём?

– О твоём распрекрасном Иване.

– А что он натворил?

– Вот слушай, – начала Наташа свой рассказ. – Со мной на одной площадке живёт одна женщина. Ей тридцать лет. Она замужем и имеет троих детей. Зовут её Людмилой Егоровой. Люда от природы имеет один серьёзный физический недостаток. У неё ложный коленный сустав на правой ноге. А сама она ростом не более полутора метров. Когда она встаёт на правую ногу, то нога выгибается наружу под углом, а сама Люда сильно проседает вниз. Муж её жалеет. Вкалывает, как проклятый. Егорова, естественно, не работает из-за своего физического недуга. Когда муж уходит на суточное дежурство раз в четыре дня, к ней приходит твой Иван и остаётся у неё до утра. Мы с этой Людой в хороших отношениях. Так вот, она рассказала мне, что самый младший её ребёнок рождён от Ивана, но муж этого, естественно, не знает. Я ему об этом тоже никогда не скажу, хоть и осуждаю поведение своей соседки. Мне детей жалко. Эту тайну знает и другая моя соседка на площадке. Людка специально по очереди приглашала нас к себе в квартиру, посмотреть на Ивана. Мы с Ленкой были в шоке и никак не могли понять, что Ивана, такого видного парня, тянет к этой Людке? У неё настолько жалкий вид, что, когда она ковыляет на своих ногах. люди сами предлагают ей деньги на улице. Перед каждым его приходом она готовит макароны по-флотски. Говорит, что он их обожает.

Всё оборвалось внутри у Оксаны.

– Спасибо Наташа, – произнесла она сдавленным голосом, – я разберусь с ним.

Наташа ушла с виноватым видом, но чувством исполненного долга. Оксана же сидела совершенно подавленная неприятным известием и думала:

– Что во мне не так! Почему моих мужей тянет на падших женщин, женщин с жалкой внешностью, старше себя? Почему за меня они не держатся? Зачем Иван, рискуя потерять меня, через каждые три дня остаётся у этой Людмилы Егоровой ночевать?

Она еле владела собой. Всё услышанное больно ударило по самолюбию Соколовой. На память пришли некоторые события совместной с Иваном жизни. В те дни, когда Милованов приходил домой под утро, он никогда не ел.

– Я у Егорова поел, – говорил он, когда Оксана приглашала его к столу. – Его жена нас макаронами по-флотски кормила.

Когда Оксана услышала эти слова примерно в пятый раз, то спросила:

– Неужели жена Егорова кроме макаронов по-флотски больше ничего не умеет готовить?

Милованов виновато потупил глаза в пол и ответил:

– Думаю, что умеет, но Егоров их очень любит и часто заказывает супруге приготовить именно их. Ну, и мне приходится, есть это же блюдо. На халяву и уксус сладкий, сама знаешь. Кстати, ты их умеешь готовить?

– Нет, – засмущалась Оксана, – не приходилось.

– Ну, ничего, я как-нибудь их тебе приготовлю сам.

Она вспомнила, что, когда ещё Шурик жил в их квартире, Иван их приготовил, дав ещё один повод ему насмехаться над собой. В тот день Оксана пришла с работы, а Александр с пеной у рта, рассказал, как её придурок вывалил из пачки на сковороду магазинный фарш, высыпал резаный лук и целую пачку сухих рожков. Мешал до одурения, но так и не понял, почему макаронные изделия не становятся мягкими. Фарш с луком начали подгорать, тогда Иван выключил плиту и ушёл на работу. Пока бывший муж рассказывал всё это, Оксана вскипятила воду, налила её в сковороду с приготовленными Иваном «макаронами по-флотски», закрыла крышкой и поставила на огонь. Через некоторое время они распарились, и блюдо стало вполне съедобным, хотя и слегка подгоревшим. Она молча положила себе порцию рожков и съела. Шурик, поняв, что ему не удалось испортить ей настроение, ушёл в свою комнату.

Теперь Оксана догадалась, какой «Егоров» угощал Ивана каждый раз макаронами по-флотски.

Дождавшись конца рабочего дня, она приехала домой, собрала вещи Ивана в большую сумку и поставила у входа. В два часа ночи он вернулся с работы домой. Увидев сумку, спросил:

– К нам кто-то приехал?

– Нет, от нас кто-то уезжает, – ответила она, – к Люде Егоровой. Ещё вопросы будут?

Милованов упал на колени.

– Прости меня, пожалуйста, – взмолился он. – Я больше никогда у неё не появлюсь.

– Мне не интересно, появишься ты у неё или нет! Но здесь ты больше ни на минуту не останешься!

Она оттолкнула его, открыла дверь, с силой швырнула на площадку сумку с вещами и выкрикнула:

– Пошёл вон отсюда, урод!

Он снова попытался её уговаривать. Сказал, что отношения с Егоровой были ошибкой. Что она ему не нужна. Но она вытолкнула его на площадку и закрыла дверь. Отряхнула руки, словно они были чем-то испачканы, и тихо, с одышкой произнесла самой себе:

– С замужествами покончено на-всег-да!

* * *

Оксана решила продолжить своё образование и начала готовиться к поступлению в следующем году в медицинский университет на вечернее отделение. Узнав, что в больнице появилась новая вакансия, она обратилась к главному врачу с просьбой направить её на курсы рентген-лаборантов, чтобы в период обучения в университете иметь возможность работать только в дневное время, а в вечернее-ходить на занятия в университет, но при этом иметь зарплату больше. Он долго смотрел на неё, а потом дал «добро»:

– Пишите заявление. Но я не рекомендую вам работать в рентгеновском кабинете, если в дальнейшем вы планируете ещё рожать.

– Не планирую, – решительно заявила она и написала заявление.

Главный врач подписал его и посоветовал дня через три узнать в отделе кадров, когда обучающая сторона сможет её на эти курсы принять. Она узнала. Оказалась, что только через три месяца.

Иван периодически появлялся у Оксаниной квартиры ночью после работы и подолгу звонил в дверь. Когда ей это надоедало, она открывала дверь и говорила:

– Пошёл вон! Иначе вызову милицию. Тебе же будет стыдно от своих коллег.

Иногда по утрам она обнаруживала его спящим на ступеньке лестничной клетки, прислонившимся к перилам. Соколова с дочерью тихонько входила в лифт и спускалась вниз. Соседки стали дурно отзываться о ней. Говорили, что она своих замечательных мужей хитростью выживает из квартиры и меняет, как перчатки.

Кто-то из «доброжелательных» соседей встретил на улице Александра и поведал ему, что Оксана и второго мужа из дома выгнала. Почувствовав, что женщина осталась без защитника, он снова начал делать ей пакости. Однажды, придя в детский сад, забрал дочь. Когда Оксана пришла после работы за Ирочкой, ей сказали, что её отдали родному отцу лично в руки. В этот день он ребёнка домой не вернул. В следующий день – тоже. Перепуганная Оксана обратилась за помощью в опорный пункт милиции. Ей предложили написать заявление о пропаже дочери. Она написала и отправилась домой. Примерно через час она услышала, как соседка с кем-то громко разговаривала у её двери. Оксана заглянула в глазок, там стоял участковый милиционер. Она догадалась, что он пришёл по её делу, и прильнула ухом к двери.

– Как вы думаете, – обратился он к Татьяне Ивановне, – ваша соседка смогла бы убить своего мужа и ребёнка, а потом куда-нибудь деть их тела?

У Оксаны похолодели руки от его вопроса.

– А кто её знает. Она разогнала своих мужей. Мужчины были нормальными, приличного вида. Один из них, который милиционер, периодически ночевал здесь на ступеньках, потому что она его в квартиру не впускала. Никто не знает, на что ещё способна эта женщина. Я ни за кого поручиться не могу.

– А вы ничего подозрительного за ней не наблюдали, например, в поведении, или может быть, она что-то тяжёлое и объёмное выносила из квартиры?

– Да я вообще не видела её в последние дни. Может она, почувствовав, что за неё взялась милиция, совсем покинула свою квартиру и где-нибудь скрывается!

Затем участковый обошёл с подобными расспросами ещё нескольких соседей. Поговорил с бабушками, сидящими на лавочке перед подъездом. Побеседовал с дворником.

– Боже мой! – взмолилась Оксана. – Вот так обратилась в милицию за помощью! Как я буду всем соседям теперь в глаза смотреть? Что они обо мне теперь будут думать?!

Она зашла в комнату, легла на диван, сжалась в комочек и заплакала.

– Сколько ещё я буду терпеть этого подонка? Ну, не любил он меня, ну, по глупости женился, а за что со мной сейчас так поступает? Я-то перед ним, в чём провинилась? Ведь он и так уже жестоко искалечил мою жизнь! Или он решил мстить мне за все неудачи в отношениях со своей Надей и с другими женщинами?

Утром, спускаясь с соседями в лифте, она поймала на себе их любопытные пристальные взгляды. Дворник тоже долго разглядывал Оксану, когда она поравнялась с ним, словно видит её впервые. Но это были только цветочки. Милиция побывала и в больнице, в которой она работала. Опросила нескольких сотрудников, которые близко общались с ней. Сплетни быстро распространились среди коллег. Теперь все внимательно следили, не выдаст ли Соколова себя каким-нибудь странным поведением. Приёмный покой превратился в проходной двор. В течение дня почти все сотрудники из других отделений нашли причины, чтобы побывать в нём и взглянуть хоть одним глазком на предполагаемую убийцу своего бывшего мужа и дочери. Народ шептался, строил предположения. Кто-то категорически не верил в причастность Оксаны к их исчезновению. Кто-то вспомнил поговорку о том, что в тихом омуте черти водятся. Некоторые утверждали, что бывший муж выкрал дочку и уехал за границу. И теперь Оксана её никогда не найдёт.

Минуты тянулись медленно. Оксана не знала, зачем Александр выкрал Ирочку? Что собирался с ней сделать? Думала она и о том, что с ними обоими что-то произошло, из-за чего бывший муж не может с ней связаться и вернуть дочь.

Только через четыре дня пришла телеграмма из Сочи:

– Мы с Ирой отдыхаем на море. Не беспокойся. Вернёмся восемнадцатого числа.

– Слава Богу! – закричала она облегчёно.

Схватила телеграмму и помчалась к участковому милиционеру.

– Вот, – показала она, – сегодня пришла из города Сочи.

Он недоверчиво посмотрел на женщину:

– Оставьте телеграмму мне. Я проверю, кто её вам отправил, бывший муж или кто-нибудь другой.

Оксана опешила:

– Вы хотите сказать, что её кто-то прислал мне из другого города по моей же просьбе?

– Я же сказал, что проверю это. Вы свободны. Видите, я занят, – кивнул он на свою миловидную собеседницу, явно пришедшую к нему не по делу.

И он действительно проверил, кто прислал Оксане телеграмму. Когда Александр вернул дочь Оксане, то выказал ей своё недовольство:

– Ну, и зачем ты, ненормальная, шум подняла? Всю милицию в Сочи на уши поставила! Нам с ребёнком полноценно отдохнуть не дала!

– Побереги нервы, – с иронией ответила Оксана, – я думаю, что этим дело не закончится. Уж, если моих коллег на работе и соседей опросили, не могла ли я убить тебя с дочерью и спрятать куда-нибудь ваши трупы, то по месту твоей службы и жительства это тем более сделали. Надеюсь, что следующий раз тебе не захочется так шутить.

Так и произошло. В спортивном клубе ему припомнили избиение Ивана, приплюсовали к этому похищение ребёнка у матери и выгнали.

– Слишком много у тебя проблем с законом, – заявили ему. – С такой репутацией нам спортсмены не нужны.

Однако на работе у Оксаны народ, не зная, что её дочка уже нашлась, продолжал строить различные версии по поводу её пропажи. С самой Оксаной почти никто не общался. Трудно сказать, почему? То ли сотрудники боялись выдать себя, что знают об исчезновении её бывшего мужа и Ирочки, то ли по какой-либо другой причине, понятной только им самим. Сама Оксана не хотела заводить разговор о том, что Ирочка уже дома, чтобы это не выглядело, как оправдание. Поэтому попросила свою мать прийти к ней на работу с дочерью к концу рабочего дня, чтобы потом вместе поехать в магазин детской одежды и игрушек.

– Сами увидят моего ребёнка и успокоятся, – решила она.

– Мама! – закричала Ирочка, увидев Оксану через стеклянную дверь приёмного отделения.

Оксана вышла из кабинета и обняла дочь.

– Подождите меня здесь с бабушкой, – попросила она Ирочку. – Я уже заканчиваю работу, и мы скоро пойдём в магазин, покупать тебе платье и игрушки.

Она вернулась в кабинет. В нём находился дежурный врач и медсестра, пришедшая в ночную смену.

– Дочка нашлась? – выдала себя последняя.

– Нашлась.

– Большая девочка. А какая загорелая! Где это она так засмолилась?

– С отцом в Сочи ездила.

– Значит, их разыскивала милиция, а они спокойно отдыхали на море?

– Ну да, – подтвердила Оксана. – Бывший муж забыл поставить меня в известность о том, что едет с ней в Сочи отдыхать. Пришлось обратиться в милицию.

– Совсем человек с головой не дружит! – покачала головой врач.

Со следующего дежурства коллеги уже нормально общались с Оксаной. Но сама она ещё долго не могла отойти от этого потрясения. Особенно «доброжелательные» сотрудники рассказывали ей, какие версии выдвигались в коллективе по поводу исчезновения Иришки и её папы. И многие из этих версий были одна ужаснее другой и совсем не в пользу Оксаны.

Глава 4

В кабинет дежурной медсестры постучали. Оксана подняла голову и увидела сквозь стекло в двери мужчину лет сорока восьми в милицейской форме. Он вошёл, поздоровался и представился.

– Я помню вас, – сказала она, улыбаясь.

– Да-да, я был на вашей с Иваном свадьбе, – подтвердил милиционер.

Мужчина присел на стул, раскрыл папку и достал из неё две фотографии.

– Посмотрите, пожалуйста, эта женщина никогда к вам в больницу не поступала?

Оксана взяла их в руки, долго вертела, рассматривала, а потом с сомнением ответила:

– Нет. А кто это?

– Это жена одного очень известного человека в нашем городе. Сейчас эта женщина может выглядеть иначе из-за того, что в её жизни произошла трагедия.

– Трагедия? Какая?

– Однажды с мужем она стояла у светофора, ожидая, когда загорится зелёный свет. А с противоположной стороны улицы, не обратив внимания на красный свет, на пешеходный переход шагнула молодая женщина с детской коляской в руках. Её с ребёнком сбило машиной насмерть.

Оксану передёрнуло:

– Какой ужас!

Всю эту картину исчезнувшая женщина видела. Её хрупкая психика не выдержала такого зрелища. Она была беременной, и в тот же день потеряла ребёнка.

– Надо же, какое несчастье? – посочувствовала Соколова.

Сотрудник милиции продолжил:

– Какое-то время она наблюдалась у психиатра. Потом сильно запила. Муж боролся с её пристрастием к выпивке всеми доступными средствами, но ничего не помогло. Тогда он стал закрывать в отдельной комнате её вещи, обувь и не давать ей денег, чтобы женщина никуда не сбежала и не напилась.

– Заставить алкоголика не пить, практически невозможно, – вклинилась Оксана.

– Вот-вот, и муж не смог её однажды удержать. Она сбежала из дома в одном платье, без обуви и нижнего белья. Уже несколько месяцев супруг безуспешно разыскивает её по всем больницам, моргам, социальным приютам. Подключил к этому делу и милицию. Вы не могли бы просмотреть ваши журналы регистрации за последние полгода. Возможно, к вам она попадала под своей фамилией: Веселова Светлана Витальевна. Могла пройти в них, как неизвестная.

– Хорошо, позже я их просмотрю, – пообещала Оксана, – сейчас пока некогда. Она записала на стикере данные женщины.

– Возьмите мою визитку. Если обнаружите её или неизвестную женщину лет тридцати пяти, то позвоните, пожалуйста, мне.

Он направился к выходу, потом остановился и добавил:

– Иван Милованов тоже исчез. Уже несколько дней его ищут милиция и родные. Вам случайно неизвестно, где он может находиться?

– А вы его у Егоровой Людочки поищите, – иронично бросила Оксана, не принимая всерьёз его исчезновение и то, что с ним что-то могло случиться.

– А кто она такая?

– Наша с ним разлучница. Живёт где-то в районе опорного пункта милиции, в котором он работает. Знаю, что у неё трое детей. Последний ребёнок рождён от Милованова. Замужем. Хромая. Ростом около ста пятидесяти сантиметров. Думаю, что его с потрохами поглотила любовь к ней, вот он и позабыл о родных и о работе.

– Ну, и шутки у вас, Оксана! – громко рассмеялся сотрудник милиции.

– Это я-то шучу? – возмутилась она. – Я говорю, как никогда серьёзно!

Милиционер посмотрел на неё недоверчиво, но категоричный тон Оксаны заставил его призадуматься.

– Я, конечно, сомневаюсь, что описанная вами женщина действительно может быть объектом страсти Ивана, но если вы в этом так уверенны, то повторите, пожалуйста, сказанное ещё раз. Я запишу и попытаюсь её отыскать.

Оксана повторила. Когда милиционер ушёл, она уставилась взглядом в одну точку.

– Ваньку с любовницей я выдала его коллеге с потрохами, – торжествующе подумала она. – Пусть теперь ищет.

Она вдруг встрепенулась. Какие-то черты женщины с фотографий ей мельком кого-то напомнили. Она старательно напрягала свою память, но так и не вспомнила, где могла её видеть. Потом взяла в руки визитную карточку, повертела её и с иронией произнесла:

– Ну, что же, уважаемый Мазур Андрей Иванович, я начинаю искать пропавшую женщину, а вы ищите Ванечку. Уж я-то знаю, как милиция разыскивает людей. Теперь вы Людку Егорову с её мужем и соседками «наизнанку вывернете» так же, как это сделали со мной ваши коллеги во время поисков моей дочери! Знаю, Людкиному мужу будет больно! Мне тоже было больно. Очень даже больно! А что делать? Искать-то надо!

После обеда, когда закончилось поступление плановых больных, и работы стало меньше, Оксана достала из шкафа все журналы регистрации поступивших в приёмное отделение за последние полгода и начала их листать. Веселова Светлана Витальевна в них не значилась. Было зарегистрировано две неизвестные женщины, привезённые с улицы. Они скончались прямо в приёмном покое. И одна неизвестная женщина была записана в журнале рукой Оксаны. В графе «куда направлен больной» написано: «сбежала». Она стала вспоминать, как могло случиться так, что способная сбежать женщина оказалась незарегистрированной по фамилии. Неизвестными обычно бывают люди, привезённые из общественных мест в бессознательном состоянии и без документов. Если они приходят в себя, у них немедленно спрашивают все данные. Оксана прочитала диагноз, поставленный больной дежурным врачом: «отравление стеклоочистителем».

– Вспомнила!!! Это её заметил под ёлкой на клумбе главный врач, стоящую на четвереньках! Теперь я поняла, почему женщина не зарегистрирована по фамилии. Она пришла в себя, сказала несколько слов и снова заснула. Врач посоветовал её не трогать, пока не проспится и не встанет сама. А она незаметно сбежала через другой ход, центральный.

Оксана прищурилась, что-то вспоминая.

– А ведь та пациентка была чем-то похожа на женщину с фотографий, показанных Мазуром. Правда, сходство осталось едва уловимым. И из одежды на ней было только одно платье. Всё сходится, ведь муж прятал от неё одежду! Вспомнить-то я её вспомнила, а дальше что? Что я скажу этому милиционеру? Что эта Веселова сбежала из приёмного покоя? Ах, да! Я же видела, как её увозили с остановки на старом автомобиле «Нива». Всё, надо позвонить и рассказать об этом. Она набрала номер телефона, указанный в визитной карточке.

– Андрей Иванович?

– Слушаю вас.

– Я звоню по вашей просьбе из приёмного отделения больницы.

– Нашли Веселову?

– Похоже, нашла. Правда она прошла у нас, как неизвестная. Поступила в мою смену двадцатого июня в двадцать один час тридцать пять минут. Я не успела записать в журнал её данные после того, как она пришла в себя. Женщина сбежала. Одета она была только в одно платье. Нижнего белья и обуви на ней не было.

– Кто её к вам доставил?

Оксана посмотрела в журнал:

– Скорая помощь подобрала её на улице в бессознательном состоянии. Но к утру выяснилось, что она просто крепко спит после приёма большой дозы «синявки».

– Вы имеете в виду средство для мытья окон?

– Ну, да, – подтвердила Соколова, отметив про себя, что милиционер, в отличие от главного врача, хорошо знает, что такое «синявка».

– А вы знаете, её муж говорил, что она частенько употребляла эту гадость. Вполне возможно, что это и была Веселова.

– И вот ещё что, – продолжила Оксана, – по окончании смены, придя на остановку, я видела, как двое мужчин запихивали её в старый автомобиль «Нива». В тот момент я подумала, что её нашёл муж, и увозит домой.

– Не помните, какого цвета была машина?

Оксана задумалась:

– Кажется, красного, или вишнёвого, но точно не помню. Надеюсь, я не ошибаюсь, что это та женщина, которую вы ищите. Её сходство с женщиной с фотографий едва уловимо. Но оно точно есть, особенно во взгляде.

* * *

Как Оксана и предполагала, милиция «вывернула наизнанку» отношения Ивана с Егоровой Людмилой. Мазур лично явился к Егоровым домой. Дверь ему открыл хозяин. Андрей Иванович представился, показал удостоверение и попросил разрешение пообщаться с его женой.

– На какую тему? – поинтересовался супруг.

– Мне надо поговорить с ней наедине по одному деликатному вопросу.

– Что за деликатный вопрос, о котором нельзя знать мужу?

– Вы потом обсудите его сами со своей женой, – уклонился от ответа Мазур.

– Людмила! – позвал Егоров жену.

– Что?

– Иди сюда, к тебе пришли.

Людмила тяжёлой походкой проковыляла в прихожую. Увидев человека в милицейской форме, она побледнела.

– Вы ко мне?

– К вам, – ответил милиционер, с любопытством рассматривая женщину. – Где мы можем поговорить с вами наедине?

Она вышла на площадку и попыталась закрыть входную дверь.

– Я тебя с ним наедине не оставлю! – твёрдо заявил муж, с силой толкнув дверь. – Сейчас слишком много развелось оборотней в погонах. Да и какие у тебя могут быть тайны от меня?

– Никаких, Стёпа, – робко ответила Людмила, глядя на мужа невинным взглядом.

– Вот и говорите при мне.

– Может, будет лучше, если я вас повесткой в отделение приглашу? – спросил Мазур Людмилу, понимая, в каком неловком положении она может оказаться.

– А я и в отделение одну её не отпущу! Так что начинайте свою беседу здесь, при мне!

– Вы знакомы с Миловановым Иваном? – тихонько спросил милиционер.

Люда как-то вся обмякла и облокотилась о стенку.

– Чего это вы там шепчетесь? – недовольно гаркнул Егоров. – Говорите нормальным голосом!

– Вы знакомы с Иваном Миловановым? – чуть громче повторил Андрей Иванович.

– Я? – выдохнула Людка.

– Вы-вы.

– Была… Когда-то.

– А кто это? – вмешался Егоров. – Почему вы мою жену спрашиваете о каком-то мужике?

– Я тебе о нём потом расскажу, – быстро отреагировала Люда на его вопрос.

– Когда вы его последний раз видели?

– Я? – чуть ли не теряя сознание, понизила голос Егорова.

– Ну, да, вы! Я же с вами разговариваю!

– Не помню.

– А приблизительно? – прищурил один глаз Мазур. – День тому назад? Неделю? Месяц? Когда?

– Кто? Я? – опять начала ломать комедию Егорова.

Тут уже сам Егоров не выдержал.

– Людмила, в чём дело? Ты чего-то боишься? Ответь человеку, когда ты последний раз видела этого мужика?

И вдруг Людмила зацепилась за слова мужа, быстренько смекнула, как надо себя вести, повернулась к супругу и заявила:

– Я ничего не буду говорить, потому что действительно боюсь, что мои свидетельские показания потом мне же и не навредят. У меня, знаете ли, трое детей. Не хочу, чтобы с ними что-нибудь страшное случилось!

– Правильно, Людка, не давай никаких свидетельских показаний, – одобрил её решение Егоров, – чтобы они потом не вылезли тебе боком и нашей семье. А то ишь ты, взяли в привычку требовать свидетельствовать против кого-нибудь! А защищать-то этих свидетелей вы пока не научились!

Он на мгновение остановился, а потом пробубнил:

– Скорее всего, лень их защищать! Да и не хочется. Кому они нужны, эти свидетели? Главное – чтобы информацию нужную выдавали.

Затем потребовал, чтобы милиционер оставил их семью в покое, затащил за руку жену в квартиру и закрыл дверь, но не ушёл. Он тут же приложил ухо к двери, чтобы убедиться, что милиционер спустился вниз и больше их не побеспокоит.

Мазур опешил от такого поворота дел.

– Вот даёт женщина! Здорово обвела своего мужика вокруг пальца и ловко выкрутилась из ситуации. Ну, и что я теперь должен делать? Снова нахально позвонить в дверь, всё честно рассказать её мужу и потребовать заставить жену ответить на мои вопросы? Такой финт я способен выкинуть!

Он уже потянулся к звонку, но остановился.

– Нет, не стоит этого делать. Если эта Людмила действительно любимая женщина Милованова, то я подставлю их обоих. Иван всё-таки наш сотрудник. А мы своих не закладываем и не подставляем!

Андрей Иванович перешёл к соседней двери и нажал кнопку звонка.

– Кто там? – послышался за дверью женский голос.

– Откройте, милиция! – пробасил для солидности Мазур.

Дверь открыла Наташа – медсестра, рассказавшая когда-то Оксане о шашнях Ивана с Людмилой. Мазур протянул ей фотографию Ивана.

– Вы когда-нибудь видели этого человека? – спросил он, внимательно глядя на её реакцию.

Наташа замялась, занервничала.

– Почему вы меня о нём спрашиваете?

– Он исчез, – пояснил Андрей Иванович, – а мы его разыскиваем. Так он знаком вам?

Соседка кивнула головой.

– А откуда вы его знаете?

Наташа растерялась. Ей не хотелось объяснять, как Людмила Егорова однажды затащила её в свою квартиру, чтобы похвастаться молодым любовником. Однако понимала, говорить что-то всё равно придётся. А чтобы не запутаться во лжи, она решила сказать правду.

– Он любовник моей соседки и тоже милиционер, как вы. Только я не хочу, чтобы вы где-нибудь ссылались на эти мои показания.

– Какую соседку вы имеете в виду? – с чувством облегчения оттого, что поймал информацию за хвост, спросил опер.

– Людмилу Егорову вот из этой квартиры, – показала рукой Наталья.

Услышав это, Егоров уже хотел рвануть на себя дверь и устроить сплетнице-соседке разнос. Но, вспомнив, что он позорно подслушивает разговор под дверью, осадил себя и тихо прошипел себе под нос:

– Ну, стерва, ты ответишь мне за эти слова! Надо же такое придумать о моей жене!

Мазур продолжил опрашивать женщину:

– А вы не помните, когда видели его последний раз?

– Я его видела давно, – честно призналась она.

Потом быстро поморгав глазами, продолжила:

– А вот вторая соседка из этой квартиры, – показала она подбородком, – видела его позже меня. Я это точно знаю. Вы к ней обратитесь, она вам всё расскажет.

Мазур позвонил в другую квартиру. Дверь открыла молодая женщина. Андрей Иванович представился и протянул ей фотографию Милованова.

– Вам знаком этот человек?

– Она держала в руках фотографию Ивана и обдумывала, что сказать. Андрей Иванович уже знал от Натальи, что она Милованова знает. Поэтому не стал долго ждать, пока женщина решится сказать правду.

– Не тяните, пожалуйста, время, – попросил Мазур строгим голосом, – у меня есть сведения, что вам этот человек известен.

– Ну, да, – нехотя согласилась женщина.

– И кто же он?

– Насколько мне известно, он ваш сотрудник. Зовут его Иваном…

– Мы-то знаем, что он наш сотрудник, – перебил он женщину. – А вы его, откуда знаете?

– Видела его вот в этой квартире, – показала она рукой на квартиру Егоровых.

– Не припомните, что он там делал?

– Он любовник моей соседки, – произнесла она. – Когда я его там видела, он сидел за столом, что-то ел. На столе стояла начатая бутылка вина и фужеры.

В этот момент дверь квартиры Егоровых с грохотом распахнулась, и на пороге появился Степан. Скрывать то, что он подслушивает под дверью, больше не было сил.

– Ты что несёшь?! – взревел он. – Постыдилась бы клеветать на калеку! Я ваше осиное гнездо – то сейчас разворочу!

Он подошёл к квартире Натальи и забарабанил кулаками в дверь. Ничего не подозревавшая Наташа, увидев в глазок соседа, открыла её.

– Вы что же это, твари, на мою жену-калеку клевету наводите? – зарычал Егоров. – А ну, признавайтесь, что это за мужик, и почему вы пытаетесь втянуть Людмилу в какую-то грязную историю?

Наташа попыталась закрыть дверь, но он подставил ногу, и не дал ей этого сделать. Степан с силой пнул дверь ногой так, что она ударилась о шкаф в прихожей, сделав в нём вмятину.

– Что, тварь, испугалась? – устрашающим голосом взревел Егоров. – А ну, иди сюда!

Егорова трясло от злости. Он схватил Наташу за руку и попытался вытащить из квартиры на лестничную площадку.

– Петя!!! – закричала она. – Пе-тя!

Позади её выросла фигура мужа.

– Ты чего кричишь? – не понял он, что происходит.

– Он мне чуть руку не оторвал! – пожаловалась ему Наталия.

Егоров не стал дожидаться от Петра вопросов:

– Петро, твоя жена сговорилась с Ленкой, и вдвоём клевещут зачем-то на мою Людку перед милиционером.

– О какой клевете ты говоришь?

– Они утверждают, что какой-то мужик является любовником моей Людки. Постыдились бы клеветать на калеку! Тьфу! – плюнул он на пол. – Вы у меня дорого заплатите за этот позор.

Петру бы сдержаться и попытаться разрулить эту ситуацию, но он только подлил масла в огонь.

– Степан, неужели ты действительно не знаешь, что это правда или притворяешься?

Такого обвинения Егоров уже стерпеть не мог.

– Когда бабы сплетничают, это ещё, куда не шло, но когда мужик…