Текст книги "Сводная любовь (СИ)"
Автор книги: Татьяна Анина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
– Послушай меня, малышка, полетела ещё одна фура. Отец посылает в командировку. Нужно лично проверить технику. Уеду всего на неделю. Как вернусь, сразу отцу всё расскажем и распишемся. Столько лет тебя ждал!
– Они будут против, – у меня опять глаза на мокром месте.
– Не переживай, я всё решу. Я буду на своём стоять. Буду защищать нас! – пообещал Демьян. – Нет у отца таких рычагов, чтобы нас остановить. Это пять лет назад ты была несовершеннолетняя. И тогда он был прав, нельзя было тебя трогать. Но теперь ему не остановить меня. Теперь мы вместе. Я люблю тебя, малышка.
– И я тебя… Демьян Дмитриевич, – всё-таки заплакала.
Прошлое открылось своей остротой. Правильно, ему было семнадцать, о чём он мог думать. А я мелкая, плоская и глупая совершенно.
Это Дима, не будь дураком, в семнадцать влюбился в двадцатисемилетнюю женщину. Ему проще любить было. А бедный Дёмка вынужден был ждать. Да ещё я заболела от всех этих дрязгов.
– Любимая, – он крепко прижал меня к себе, втягивал запах моих волос. – Родная. Я же обещал, малышка, у нас всё будет хорошо. Скоро вернусь.
Он стал отстраняться.
Шум и запах города вернулись. Напомнили, что я в реальности, а не во сне. Пять лет я жила без Демьяна. Вот он приехал. Воевала с ним. И в одно мгновение поняла, что не жила без него. И расставаться не хочу.
Тем более на неделю!
Папа отправил на неделю… Ох, как мне это не нравилось!
Крылья распахнутые уныло опустились, и я поплелась на учёбу. Часто оглядывалась назад. Смотрела, как уходит Демьян. Как садится в свою машину. И машет мне рукой на прощение.
Какой же он красивый!!!
«Я люблю тебя», – пришло сообщение от него.
Я улыбнулась и помахала ему рукой.
Глава 2
После учёбы вызвала такси и поехала в нашу фирму.
Уныло сидела на заднем сидении. Ждала, когда Демьян напишет сообщение. Но телефон молчал.
Он просто занят. Мой любимый честный трудяга. И надеюсь весь в папочку: верный, заботливый, внимательный. Ведь, несмотря на все недочёты и конфликты, Дмитрий Евгеньевич Вяземский классный мужчина. И Дёма со временем станет таким, или даже лучше.
Конечно лучше!
Такси остановилось у прозрачных дверей нашей столовки. Я расплатилась. И немного постояла на улице.
Уже привыкла к шуму грузовиков к запаху транспорта. Искала глазами Демьяна. На чём он поедет? Или он уже на вокзале?
Я посмотрела на молчаливый телефон.
Ещё пару часов, и я начну на Демьяна злиться. Я же в последнем сообщение попросила постоянно мне писать, чтобы я не беспокоилась.
Уныло поплелась в столовую, уговаривая себя, что он скорей всего в самолёте, раз не может ответить.
А свербящий пессимист отвечал из глубины сознания: «Поиграли и хватит. Жизнь сложна, ты одна».
Я повесила пальто на стойку с вешалкой и, взяв поднос, пошла выбирать себе что-нибудь лёгкое. Кушать совсем не хотелось. Обошлась салатиком из капусты и чайком с коржиком.
Ко мне редко кто подсаживался. Все знали, кто я такая, и что Дима блюдёт меня, как ненормальный. Поэтому даже женщины старались избегать со мной контакта.
Только самая смелая, решалась мне всё рассказать.
Уборщица Галя подсела ко мне с булочкой и чаем. Сегодня её волосы были уложены в «кубышку» на макушке. И пахло не только хлоркой от этой женщины, но и альпийской свежестью, что указывало на появление ароматизаторов в санузлах нашей фирмы.
– Какой мужчина приезжал сегодня, – окала Галина, поглощая свою булочку. – Ботики чистые, ни одного следа не оставил. А вот мужики из его охраны, страх потеряли. Протекторы говённые на ботинках, чёрные полосы оставляют на лОминате и плитке. Вот зачем их к нам пустили? Ждали бы на улице у своих танков. Хорошо, что я не дворник. Такие свиньи, окурков накидали.
– Алексей Егоров? – нахмурилась я.
– Нет, – отрицательно покачала головой Галина. – Того я знаю. Обувь тоже чистая, но духи у него вонючие, лифт еле проветрила. Дышать невозможно.
– Кто же тогда? – в недоумении задумалась я.
– Очень хороший мужчина! Вот поверь мне, очень хороший! Сильный, не подтянутый, а каким надо быть мужику – здоровый. И очень дорого одет. Дмитрий Евгеньевич после прихода этого странный стал, – по секрету прошептала Галина, – Я ему предложила кабинет вымыть. Он всегда раньше соглашался, а сегодня зло так сказал: «Галинушка, не приближайтесь ко мне».
Дима к женщинам всегда уважительно относился, даже к уборщицам. Тем более к ним. Даже самые страшные истерички и неуравновешенные в обществе моего отчима превращаются в котят. Он, как всеобщий добрый отчим. Только вот когда дела касается, такой властный и жёсткий становится, что все «котята» разбегаются по углам.
Так что мне сегодня лучше на Диму не натыкаться.
– Ира! Генеральный зовёт! – влетела в столовую Фифа со злорадной улыбкой на лице.
Ох, не понравилась мне её выражение лица. Она всегда меня недолюбливала. Всегда меня призирала и перед Линой подставляет теперь.
Ликование Фифы – моя погибель.
Подарив Галине свой нетронутый коржик, я взяла пальто и сумку, пошла к Диме на ковёр.
Я шла вверх по лестнице и тщетно пыталась дозвониться до Демьяна. Телефон любимого не отвечал, а мне сейчас с отчимом один на один разговаривать. Это пугало и очень сильно.
Мне было страшно.
«Абонент не доступен». Не поможет, не спасёт, не защитит.
Вышла на четвёртом этаже. Прямо в коридоре наткнулась на отчима.
Дмитрий Евгеньевич в чёрном похоронном костюме и тёмно-серой рубахе пугал меня не на шутку. Он был действительно напряжён. Рубаха и пиджак на все пуговицы застёгнуты. Строгая осанка. Губы в напряжении сжаты.
Стоял он с Еленой Геннадьевной. Секретарша Дёмы передавала генеральному документы. Печально посмотрела на меня.
Не отрывая взгляда от бумаг, Дмитрий тихо сказал мне:
– Пойдём-ка, Ирочка, поговорим.
«Пойдём-ка» – это указывало на то, что я сильно проштрафилась и меня будут отчитывать.
Голос Димы ничего хорошего не сулил.
Отчим пошёл к своему кабинету, я хвостиком за ним.
Украдкой кинула на его лицо понурый взгляд, а Дима был неприятно суров. Напрягались под скулами жевательные мышцы, глаза сверкали в недовольстве.
В его приёмной сидели работники, но он лично меня пригласил, игнорировав всех ждущих.
А кабинет генерального директора уступает только президентскому.
Вся мебель из дорогих пород дерева. Диваны кожаные, кресла и стулья тоже. Всё идеально чистое с золотыми прибамбасами. Красно-черные оттенки кругом и сияющие жёлтые элементы: ручки на шкафах, ручки в чернильницах.
А стол – просто песня. Он отражал своей тёмной поверхностью натяжной потолок с космической подсветкой: россыпью галактик, звёзд и планет на сером фоне.
И конечно кругом пальмы. Живые, от них же дышать легче.
Дима прошёл к своему директорскому креслу с высокой спинкой и сел под портрет дяди Серёжи. Того самого, которого мы встретили с Дёмой в ночном клубе-отеле. Дядя Серёжа строго смотрел на меня с портрета, а под ним была надпись: «Лучший кардиохирург Ухов Сергей Вадимович».
Дима развернулся в своём крутящимся кресле и тоже посмотрел на портрет.
– Мне было семнадцать, а моей первой жене двадцать семь, когда родился Демьян. Сергей только практику начал, спас моему новорождённому сыну жизнь, – воспоминания голос Дмитрия смягчили.
Эту историю я не знала. Многое из прошлой жизни Дмитрия было скрыто от меня. Знаю, что прожил он с женой в любви и согласии пятнадцать лет, пока она не умерла, будучи беременной. Поэтому все попытки моей мамы забеременеть, Дима пресекал. Боялся ещё раз остаться вдовцом.
Дмитрий Евгеньевич повернулся обратно и внимательно посмотрел на меня:
– Скажи-ка мне, детка, где ты умудрилась познакомиться с очень опасным типом по имени Пётр Олегович Зверев?
У меня всё внутри упало куда-то в пятки. Тяжёлые ноги затекли в мгновение и задрожали.
Так и знала, что этот поход в нехорошее место, даром не пройдёт.
И прав был Дёма, когда спрашивал: «Не боишься последствий?» Нужно было сразу отчиму всё рассказать.
Побоялась. Теперь прилетело.
Галина, наша уборщица очень сильно ошиблась, назвав гостя «очень хорошим человеком».
– Как ты вообще оказалась в таком месте, как закрытый клуб «Омар»?
– Я… я не знала, что он омар, – я сильно стушевалась под его грозным взглядом.
– У меня проблемы с Егоровым. И это не утаилось от бизнес-элиты. И тут появляется господин Зверев с таким предложением, что у меня, взрослого мужика, под ложечкой заскулило, а ты сейчас будешь рыдать от счастья.
Я вылупилась на него, чувствуя, что сейчас будет дичь.
– Что? – могильным голосом спросила я.
– Для начала, ты мне объяснишь «как?», – он рявкнул. – Как ты там оказалась?
– Ульяна пригласила меня спеть, – я подкусила нижнюю губу и опустила глаза. – И дядя Серёжа с тётей Томой тоже там были…
– И Демьян, – закончил Дмитрий. – А теперь последствия твоей вылазки в мир шоколада и проституции. Дядя Серёжа туда пошёл с женой, он всегда так делает, так что их мы не касаемся. Пётр Олегович сделал мне такое шикарное предложение, от которого отказаться сразу я не смог. Он предлагает свою руку и сердце моей нерадивой дочери. По брачному договору он переписывает половину акций своей строительной компании на тебя. Так же он вкладывается в мой завод по производству ОСБ. А ещё на тебя будет оформлена фирма-посредник, которая будет получать государственное финансирование на строительство муниципальных объектов. И, конечно, это очень выгодное предложение, потому что я в стороне не остаюсь, а имею половину прибыли. Но самое интересное! – Он оскалился, потому что сам не рад такому вниманию со стороны влиятельного бизнесмена.
И это ещё не всё! То, что озвучил отчим было чем-то запредельным. В современном мире такие вещи невозможны по факту. В большом бизнесе такие люди, которые от людей только тела имеют, а сердец у них нет. Вот, как у Димы. С каждым годом становится похожим на хищное животное.
Это предложение меня поразило до глубины души, породив дичайший страх. Сколько лет кручусь рядом с отчимом и знаю, что народ такого толка, как Зверев Пётр Олегович с деньгами расстаётся тяжело, неохотно и, конечно же, ни на каких жён ничего не переписывает. Даже редко на наследников. Пример того же Егорова, которому сын Пашка нафиг не сдался.
– Он решает вопрос с Егоровым, – сурово выдал Дмитрий Евгеньевич. И это для него был самый главный аспект прошедшего разговора. – А у меня сейчас состояние войны, детка. Егоров рецидивист, и методы решения конфликтов у него жестокие. Поэтому старайся пешком не ходить. Хорошо бы к тебе охрану приставить.
Это он выпалил на одном дыхании.
У Димы куча проблем, а тут прямо такая скатерть самобранка с различными ништяками. И для меня одной.
Сейчас я по сценарию растаиваю, Дима меня собирает тряпочкой, выжимает в вазочку и относит Петру Олеговичу.
Только было одно огромное, железобетонное «но».
Я люблю другого!
А это весомый повод, чтобы отказать всем. Ни отчим, ни моя мать, ни их долбанный Пётр Олегович от меня живой ничего не получат.
Дима на мгновение растерялся. Я смотрела на него так, как он на меня, когда говорил «пойдём-ка». Я тоже умею отзеркаливать.
– Ты, – прошипела я, посмотрев на своего отчима исподлобья, и росло во мне сильное недовольство. – Ты меня продашь?
В руках я крутила молчаливый телефон. И руки потели и немного тряслись.
– Нет, – утвердил Дима, протыкая меня взглядом, как бабочку иголкой с особой осторожностью, чтобы крылышки не повредить. А то, что я живая, его не интересует. – Вы с Демьяном не можете быть вместе. Я и Ольга против. Это некрасиво, это противно. Мы одна семья. И я люблю вас, как родных детей. У тебя будет муж, у него жена. Раз вы это не понимаете, мне придётся вмешаться.
– Я не пойду за старика!
В ужасе уставилась на него сжимая до боли телефон в руках, до скрипа стискивая зубы.
– Брак по контракту, очень выгоден нашей семье. Ты будешь думать. Я предупредил, Петра Олеговича, что тебе его предложение не понравится, поэтому он не торопит с ответом.
Он продуманный! Отчим хитрый! Дима скользкий, как змей и мудрый, как тот же самый гад.
– А если я откажусь? – у меня не было слёз. Организм перешёл в боевой режим.
Точнее я сто процентов откажусь. Меня просто интересует, что я потеряю.
– Я перестану оплачивать учёбу. Работать ты здесь тоже не будешь. И квартиры лишу. Всего лишу. Кроме того, я поженю Демьяна, чтобы тебе полегчало, – вынес приговор Дмитрий.
Пытался пободаться со мной взглядом. Но на мне уже шлем с забралом, хрен пробьёшь. И то, что я маленькая и слабая, а он большой и сильный, выльется в мою агрессию. И я погибну в бою.
– На этой силиконовой долине?! – вскрикнула я, натурально рыкнув в злой ухмылке.
Из всех наказаний, последнее было самым страшным. Чувствовала, как внутри нарастает недовольная волна. Момент, когда надо воевать.
Ясно, почему Демьян не отвечает.
Точнее нефига не ясно… Мне бы его мнение узнать.
– Они, знаешь ли любовники, – он посмотрел на меня в упор. – А я не очень люблю отношения вне брака.
– Она элитной проституткой была подарена твоему сыну на восемнадцатилетние. Вот и все связи! – кинула я в лицо отчиму.
Ни один мускул не дрогнул на лице Димы.
– А тебя ли, детка, не мамка эскортниц Петру Олеговичу подсунула? – шипел змеем отчим.
– Я не знаю, – гордо закинула голову вверх. Мне нечего было прятать, стесняться. Я действительно была Мулей подставлена. – Ульяна не представилась мне, как проститутка. Она казалась мне приличной девушкой. Попросила заменить на работе, потому что вынуждена уехать к больной маме. Я согласилась. Вот моя история! Надо было тебе сразу рассказать. За Петра Олеговича я не пойду!
– Пойдёшь. Всплакнёшь на Дёмкиной свадьбе и ради светлых перспектив…
– Пошёл к чёрту!!! – я вскочила с места и со всей злобы откинула от себя дорогой стул. Я была готова бороться за своё счастье. Дёма ведь сказал, что у отца нет рычагов, чтобы управлять нами. – Ты мне никто!!!
– Сядь!!! – он постарался рявкнуть так, чтобы у меня сердце в пятки упало. Но оно уже в пятках было, так что впечатление отчим не произвёл.
– Мамке моей приказывай! – прорычала я.
Мамка моя влетела в кабинет. И я ослабла.
Только не мама!!!
С мужиками как-то легче воевать. Их не жалко. У них крыша не едет, они мне пелёнки не меняли, за каждую болячку не переживали.
Мама была возбуждена. Закрыла за собой дверь и, со злобой во взгляде, прошла к столу, за которым мы заседали.
Это тяжёлая артиллерия, а телефон продолжал молчать.
Глава 3
Вначале они час обрабатывали меня вдвоём, потом мы с мамой уехали с фирмы. И она одна возмущённая и заплаканная рассказывала, что мы с Демьяном, брат и сестра.
Оказывается, я вот прямо любимая и родная для папочки Димы, а Демьян обажаемый сыночек для неё. С чего бы вдруг?!
А то, что мы не кровные и по сути – чужие люди от рождения, они видеть не желали.
Нет, они не уговаривали меня замуж выйти. Но выводили так, что мне лучше согласиться на брак со Зверевым, чтобы забыть Демьяна.
Дёма не отвечал на звонки.
Я не чувствовала твердь под ногами и попала в прострацию. Гладила, ласкала телефон между своих ладоней, как последнюю надежду на поддержку. Руки потели, телефон становился скользким.
Деньги портят мужчин, поэтому моя мама отчима спасает. Никогда ни в чём себе не отказывает.
В бутике платье на вечер выбирала мне мама, я была не в состоянии.
Мои мысли полностью отречённые от внешнего мира, словно бежали куда-то, неслись сквозь мглу в поисках надёжной защиты. Я терпеливо ждала, когда Демьян вспомнит обо мне и вытащит из этой ужасной ситуации.
Но он… не вспомнил.
Чёрный бархат, красные розы. Платье в пол. Для полного комплекта, мне купили алые туфли на высокой шпильке.
Жесть!
Я бы даже под наркотой такое не выбрала.
Повели в салон красоты. Вела мама под руку, и два охранника шли следом. Как на эшафот.
Смерть, не иначе.
Я сидела в кресле перед большим зеркалом. Мама шаманила, крутила руками вокруг меня, рассказывая мастерам, что она хочет на мне увидеть.
Это было так ужасно и отвратительно, что я почувствовала себя куклой. Игрушкой, которую оборачивают в красивую упаковку, чтобы подарить старикану.
Вначале мои волосы убрали в высокую причёску. Вставили уродливую мёртвую розочку из атласных лент в волосы. Потом взялись шпаклевать лицо.
И всё это время мама Оля мне втирала, как замечательно я живу под опекой Димы. И терять всё это из-за глупой вспыхнувшей влюблённости, не стоит. Мои чувства, оказались, выдуманными, не крепкими, мимолётными. И скоро я забуду всю эту историю. Буду вспоминать с усмешкой, и к Демьяну останутся только братские чувства, что и нужно родителям.
Вот девчонки в салоне наслушались!
Замерли все: и работницы и посетительницы. Особенно всем понравился мой будущий муж. Очень богатый и влиятельный мужчина.
Я даже подумала, что ещё немного, и все вокруг станут на сторону моей матери и начнут уговаривать меня не придуриваться и смело выходить замуж за такого великолепного мужчину.
На вопрос, почему они так категорически против, чтобы мы с Демьяном были вместе, я получила размытый ответ. Никто не хотел настаивать на свадьбе со Зверевым, но именно это и было причиной, что маму распирало на длительные разговоры. Мужчины такого уровня, как Пётр Олегович, редко расстаются со своими акциями просто так. И это признак настоящих чувств. Значит, мужчина крепко запал на меня, и этим, грех не воспользоваться.
А ещё Лину Максимовну нужно оставить в фирме любой ценой. И даже если Демьян на ней не женится, пусть побудет рядом, пока отчим не найдёт хорошую замену. Лина, оказывается, навела порядок в бухгалтерии и у Дмитрия Евгеньевича нет проблем с налоговой. А это значило «искать замену» никто не хочет.
Всё так хорошо складывалось для родителей. Оставалось только нас угомонить.
Мама извергала речи одну за другой. Углубилась в юношеские воспоминания своей первой любви. Меня чуть не вырвало от историй про пионерский лагерь на Чёрном море и местного хулигана, с которым моя мама целовалась. Как представила, так за родного отца обидно становилось.
– Сама-то на десять лет младше мужа нашла. А меня пихаешь на тридцать лет старше, – злобно шипела я на мать, стараясь не смотреть на неё, когда мы ехали в загородный дом.
Вёз нас один из маминых охранников. Дима теперь и ко мне приставит мужика с пистолетом.
Я злилась в первую очередь на Демьяна. Ну, не связали же его, не держат в подвале. Если потерял телефон, можно с другого позвонить. Если не знаешь номер, позвони тому, кто знает…
Да что с ним такое!!!
– Ира! – строго возмутилась мать. – Мы не настаиваем. Брак по контракту очень выгоден.
– Хорошо, – пожала я плечами. – Только я пересплю с Демьяном. Не хочу старому уроду девственницей доставаться.
Мама повернула ко мне ошарашенные глаза.
– А как же Паша? – прошептала она. – Он тебе такие записки писал. – Она потёрла шею, на которой от нервов стали выступать красные пятна. – Ты же по клубам ходила и с однокурсником встречалась. Молодёжь нынче быстрая…
Она, открыв рот, смотрела на меня.
Ага! Проснулась мать! Жалко ребёнка стало!
– Хорошего ты обо мне мнения, – сложила на груди руки и насупилась.
– Ничего, – она растерянно прокашлялась и полезла за минеральной водичкой. – Смирнов, двоюродный брат Димы с удовольствием тебя в Москве примет. Туда учиться поедешь, если замуж не выйдешь. Не бойся, тебя никто насиловать не станет.
– Уже насилуете, – огрызнулась я, чтобы сделать ей больнее.
Охранник за рулём взял рацию и тихо сказал:
Роман, триста пятьдесят два, Елена, Олег.
Мама никак не отреагировала, а я обернулась. Немного отставая, за нами ехала машина с указанным номером.
Слежка.
Вообще не по себе стало.
Мы приехали в загородное имение вечером.
В доме я не была два месяца с тех самых пор, как отчим купил мне квартиру. Хотя оформил он её на себя, а мне позволил жить.
Ушлый змей. Это в его стиле. Приручил, подсадил на блага цивилизации и теперь угрожать станет, что всё отнимет.
Только вот и я не кукла. Для меня от всего этого отказаться не составит труда.
В гостиной никогда больше не стелили на пол ковры. С тех пор, как Дёма уехал, здесь всё изменилось. Был сделан ремонт, и гостиная увеличилась в два раза. Любимая кожаная мебель Димы, тёмных цветов. Большой камин. И маленькая сцена с микрофоном и колонками. Там же стояло пианино, на котором я часто играла для гостей отчима.
Фирма Вяземского росла, и приходилось часто устраивать вечера.
В полумраке на сцене загорелся свет, и там стал суетиться молодой человек. Я знала его по музыкальной школе, он будет отвечать за музыкальное сопровождение вечера.
Мама не готовила, не убирала. За неё всё делали наёмные рабочие. Поэтому мы с ней приехали перед самым приёмом гостей.
Она прекрасно выглядела. Скоро на пластическую операцию пойдёт, чтобы подтянуть овал лица. Будет смотреть на меня через щёлки глаз и не сможет улыбаться.
Надеюсь, сердце у неё настоящее останется.
А я буду с Демьяном. Я всё равно навсегда с ним, даже если… Если он.
Нет!
Это невозможно. Признаваться девушке в любви, делать предложение. А потом кинуть ради силиконовой доЛины.
Хотя Паша Егоров мог спокойно, но того я и не любила. А Демьян своим молчанием делал больно. Очень больно.
Собственно, как всегда. От Демьяна одна боль…
Приём начался.
Мужчина в зелёном пиджаке открывал дверь и принимал у гостей верхнюю одежду, развешивал её в отдельной комнатке.
Первыми приехала пара местных политиков. Женщина и мужчина стали обнимать и целовать маму Олю. А потом обратили внимание на меня.
– Оленька, какая девочка красивая! – восхитилась курица, вылупив на меня тупые глазёнки, а её петух рядом щёлкал клювом.
Я стояла, как дорогая иномарка. Гости восхищались, рассматривали мои бамперы, заглядывали в фары и обсуждали тюнинг. И, конечно, стоимость.
Бесили!
А потом пришёл счастливый, Дима. Светился, как китайский фонарик, приглашая в дом дядю Серёжу и тётю Тамару.
От вида лиц этой пожилой четы, я совсем расстроилась. Мне казалось, что сейчас ко мне подскочит Демьян и начнёт настырно прижимать к себе.
Меня целовали.
Тётя Тома взяла мою руку в свою и заглянула в глаза.
– А где Демьян? – спросила она у меня и немного опешила, когда в ответ, я разрыдалась.
Если б я знала, где Демьян!
Нарвалась на строгий взгляд Дмитрия, который не ожидал от меня такой подставы.
О! Не нравится? Так я могу учудить сегодня.
Вырвавшись из объятий тёти Томы и мамы, я побежала прочь ближе к кухне.
По дороге прихватила свою сумочку. Прошла мимо суетящихся официантов и, слыша, как шипит за спиной отчим, метнулась в женскую уборную, где закрылась на замок.
– Ира, – барабанил по двери отчим, – немедленно открой. Демьяну ты не нужна. Зато нам нужна.
Я дрожащими руками набрала ещё раз номер сводного брата. И тут звонки.
Прошли!
Трубку взяли!
– Дёма, – прошептала я, посмотрела на себя в зеркало.
Вот так макияж! Не потёк. Даже утопленницей буду с иголочки выглядеть с таким гримом на лице.
– Привет, Ирочка, – ответила Лина. – Прости, он сейчас в душе. Что-то передать?
В отражение я посмотрела на себя исподлобья. Агрессивно, зло.
– Шлюха, – тихо сказала я в трубку. – Я задушу тебя. Готовься!
Я скинула звонок и вызвала себе такси. Ровно на девять часов вечера, оставив пометку «ждать у ворот не меньше двадцати минут».
Сжав зубы, вышла к отчиму, который далеко от туалета не отходил, говорил по телефону. Выловил мою руку и настырно потащил в зал.
