Текст книги "Невеста по обману (СИ)"

Автор книги: Татьяна Алферьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Глава 3

Знахарь по-прежнему сидел за столом с задумчивым видом.

– Деда! – налетела на него Мирослава. – Может, он и не дракон вовсе, а колдун? Девственниц для своих тёмных делишек ворует. Вон с Любавой гулять пошёл да только напрасно. Ещё прошлым летом Горислав из Лукишек оборвал её цвет.

– Сама знаешь, что дракон, – вздохнул Власий похлопав внучку по руке.

Да знает, как и то, что никуда она от судьбы не уйдёт, поедет, иначе несдобровать единственному по-настоящему родному человеку.

Однако вопреки этому знанию, Мира вдруг испугалась, что выдумки про колдуна вовсе не выдумки, спешно управившись по хозяйству, переоделась и бросилась на поиски Роена, пока тот всю деревню не зачаровал. Толковой причины, зачем ему это делать, на ум не шло, но спокойнее от этого не становилось.

Стемнело, похолодало, небо обсыпалось звёздами, словно горсть мелкого жемчуга на чёрный бархат бросили. Лениво брехали цепные псы, драчливые коты под заборами голосили. Издалека доносились звуки лютни, одиночное и хоровое пение, смех. Вечеряли во дворе у старосты, дом коего высился на холме, откуда Малиновка была видна как на ладони. В просторной беседке за длинным столом на широких лавках свободно вмещалось два-три десятка человек, ещё и места для танцев хватало.

Мира была там однажды, когда Горислав, младший сын старосты из Лукишек, Любаву обхаживал. Красивый парень, но уж больно ветреный. Своих девок перепортил, за Малиновку взялся.

У ворот балагурил с припозднившимися прохожими сторож, подсвечивая себе переносным фонарём.

– Мирослава, ты ли? – удивился он девушке. – Чай на посиделки пришла? В кои-то разе? Смотри, девонька, время упустишь, никто не возьмёт.

Мира хмыкнула. В последние дни она частенько подобное слышала. Редкая баба упускала возможность постращать знахарскую внучку быстро бегущими годочками.

– Уже взяли, – лукаво подмигнула девушка.

– Кто? – Дядька Ждан был охоч до сплетен.

– Император драконов.

Пара долек относительной, не считая звуков веселья, тишины и следом громкий смех:

– Ах ты сказочница! Заходи давай.

Мирослава проскользнула в ворота, огладила юбку сарафана, на груди шнуровку поправила. Эх, не любила она сборища, на которых Любава верховодила. Наедине с дочкой старосты ещё можно было знаться, но при большом собрании та всегда норовила кого-нибудь на посмешище выставить для своего и чужого развлечения. Мира подобного терпеть не могла, сразу же уходила. Вот только осадок в душе всё равно оставался.

Со двора к беседке, построенной на задах дома, вела выложенная крупным булыжником дорожка. Тянулась она между цветочных клумб в окружении сладкого дурманящего аромата. Мирослава даже шаг замедлила, чтобы вдоволь им насладиться, и услышала, как кто-то затянул новую песню. Незнакомый мужской голос был настолько волнующим, что девушка удивлённо замерла на месте. Вроде бы негромкий, но звучный, богатый, с приятной хрипотцой, что мягко вкрадывается в самую душу. Кто бы это мог быть?

Девушка подошла к беседке так, чтобы видеть тех, кто находится внутри, но самой оставаться незамеченной. Пел дракон. Он сидел во главе стола рядом с Любавой. Рубашка распахнута на груди, волосы – распущены. Он лишь когда-то успел заплести две тонкие тугие косички, обрамляющие точёное лицо со сверкающими золотом глазами. То ли в них сиял волшебный внутренний свет, то ли пламя лампад отражалось.

– Искуситель, – прошептала Мирослава, подмечая, как неотрывно и заворожённо смотрят на Роена парни и девушки. Ощущая, как сама поддаётся магическому влиянию его чудесного голоса.

– Ты моей никогда не будешь.

Словно странный несбыточный сон

Ты меня навсегда забудешь.

Буду сам я повинен в том.

Вновь глаза твои цвета неба

Смотрят с нежностью на меня.

Ты не знаешь, тебя я предал,

И тебя недостоин я.

И простить ты меня не сможешь,

Будет легче меня забыть.

Лучше сам я уйду, но как же

Без тебя мне на свете жить?

Дракон пел так проникновенно, что Мира поверила в грустную историю, которую он рассказывал – из уголков глаз скользнули по щекам незаметно скопившиеся там слёзы.

– Без тебя, без твоей улыбки,

Без сердечных ласковых слов.

Наказанием ляжет на плечи

Безответная эта любовь.

Слушатели громко рукоплескали, особенно девушки. Парни благодарили искусного исполнителя вяло и переглядывались между собой, будто сговариваясь переплюнуть чужака хоть в чём-то. Один предложил помериться силой. С этой целью освободили противоположный от хозяйки вечера край стола, и желающие начали по очереди парами присаживаться друг против друга. Роена позвали далеко не сразу и как бы невзначай. Любава поначалу воспротивилась, попыталась закруглить неудачную, по её мнению, забаву, сманить гостей танцевать, но парни вошли в раж и слушать девушку и поддержавших её подруг не желали.

– А ты чего тут стоишь? – заприметила Миру кареглазая веселушка Оляна, возвращающаяся после похода до ветру. – Места всем хватит.

Видать решила, что знахарская внучка сробела из-за незнакомых парней, явившихся на вечёрку за компанию с Гориславом.

Когда Мира с Оляной вошли в беседку, Роена как раз уговорили принять участие в состязании. Напротив дракона устроился здоровяк, раза в два крупнее соперника и с таким выражением лопатообразного лица, будто победа уже у него в кармане. Сходство с известным орудием сельского труда придавала светло-русая, густая, курчавая борода, край коей был срезан тупым клином. Рыжий на его фоне смотрелся тщедушным и мелким, хотя не был таковым сам по себе.

На Мирославу внимания почти не обратили. Взволнованно гомонящие девушки скучковались за спиной дракона, парни горячо поддерживали и науськивали его соперника. Даже перебирающий струны лютнист подошёл ближе и заиграл что-то воинственно-бодрое.

– Стойте! – вмешалась Мира, испугавшись вовсе не за Роенгарра, а за его противника. В её сказках драконы были необычайно сильны даже в двуногой ипостаси. Ещё как сломает желтоглазый ни в чём неповинному парню руку или помнёт суставы. – Это неравный бой, а значит нечестный.

– Чего тебе, пигалица? – ухмыльнулся Горислав и отмахнулся, как от надоедной мухи: – Не мешай.

Наверное, в полумраке он её не признал, а из-за скромных, в сравнении с другими девицами телесных форм, принял за девочку-подростка, невесть как затесавшуюся во взрослую компанию. Может, сестра чья младшая али просто любопытная непоседа.

Мирослава выдвинулась вперёд ближе к свету, чтобы её рассмотрели получше.

– Нельзя. Потому что гость наш ранен. Люди лихие в дороге напали. Сам он в том не признаётся – не к лицу, но я-то знаю.

Любава охнула, остальные девицы тоже всполошились. Здоровяк растерянно забегал глазами между противником и дружками. Парнем он был простодушным, сговорчивым на шалости, особенно если надо чужака приструнить, но отходчивым.

– Ты кто такая? – заинтересовался шустрой девушкой любвеобильный Горислав.

– Внучка знахаря.

– Сказочница она, – фыркнула Светолика, одна из закадычных подруг Любавы, поперечь своему имени вечно чем-то недовольная и смурная лицом.

Если подумать, за проведённые в Малиновке годы Мирослава так и не стала до конца своей. Может из-за деда Власа, который жил на особицу и близко с сельчанами не сходился, может сама по себе. Да и местные до сих пор косились, вспоминали голодный моровой год, в который нашли странную светловолосую девочку. И хотя Миру болезнь тоже не пощадила, в постель уложила надолго, злые языки болтали, что именно она навела на селение беду. Ведь те же Лукишки зараза удивительным образом миновала.

Пока была ребёнком, подростком, Мирослава не замечала косых взглядов, озорничала наравне со всеми, затеи интересные выдумывала, в одиночестве не бывала.

Сельские дети взрослеют быстро, к восемнадцати годам девушки успевают не только замуж выйти, но и первенца родить. Парни от них не отстают, хотя женятся позднее и не на сверстницах, которых к тому времени разбирают созревшие для создания семьи ребята постарше. Из ровесниц невостребованными остались считанные единицы, в том числе Любава и Светолика. Первая никак не могла выбрать из множества претендентов, второй выбирать было не из кого. Родители Лики рискнули – вложились в сомнительное дело и прогорели. Чуть по миру не пошли. Правда за последний год немного оправились, снова добра наживать начали да сватов зазывать, но те пока к ним на двор не спешили. Вот и мрачнела Светолика с каждым днём всё сильнее, более удачливым подругам завидовала. Но особенно досадовала она на Мирославу, которая, находясь в том же положении, нисколько не тревожилась. А тут ещё гость этот. Сразу видно, благородный. Тем не менее снизошёл до деревенских посиделок. Не спроста, ой неспроста…

– Красиво брешет, ребятня в восторге, – добавила Лика, от собственных дум обозлившись.

– Она обещанная невеста моего господина, – подал голос дракон.

Поддержка за его спиной снова слаженно ахнула. Мирослава в том числе, но, быстро сообразила, что возражать бесполезно, ведь ежу ясно, кому больше поверят: сказочнице или благородному, красивому, голосистому гостю – и промолчала.

Между тем желтоглазый продолжил:

– Настала пора выполнить обещание.

– Так ведь Мирка – найдёныш? – изумилась-возмутилась Любава. – Когда и кому она задолжать себя успела?

– Сама – нет, – спокойно согласился дракон. – Сговорил её Власий Северянин, когда приезжал в нашу вотчину. Будет второй женой младшего княжеского сына.

Мирослава слушала с не меньшим интересом и удивлением, чем все остальные, разве что сама себе не завидовала. О состязании давно забыли. Здоровяк так и вовсе из-за стола вышел, решил до кустиков прогуляться.

– Так вы из южных земель будете? – первая пришла в себя Светолика.

– Да.

Ах он враль! С каких пор Великое море с запада на юг перекочевало? Да после того, что он здесь наплёл, ей ничего не остаётся, как монатки вязать, в дорогу собираться.

Тут в беседку вбежал запыхавшийся мальчишка и бросился к Мире:

– Коза наша подавилась! Папка за тобой прислал! Плохо дело, говорит…

Мира без лишних слов бросилась было за посланцем, но вдруг обернулась и сцапала дракона за рукав.

– Со мной пойдёшь, – прошептала.

Роен охотно поднялся с лавки.

– Чего ему в хлеву-то делать? – преградила парочке дорогу Любава. – Пусть гость дорогой здесь остаётся, а ты иди.

«Чтобы он вконец меня опозорил? Вторая жена! Ещё бы в наложницы записал!»

Но, прежде чем Мирослава придумала ответ, вмешался желтоглазый:

– Я головой отвечаю за невесту господина.

Глава 4

Мальчишка бежал впереди, сверкая голыми пятками. Видать и правда дело срочное. В конце лета к ночи земля быстро остывает, ещё и крупной студёной росой покрывается – не смотри, что днём жарит по-прежнему, лапти надеть будет не лишним.

Беда случилась у Колояра. Мужик был вроде работящий да какой-то неудачливый: то чужая скотина на поле забредёт, посевы потопчет, то собственная в огород заскочит – посадки потравит, а бывало его самого на ярмарке обчистят. Теперь вот коза. И как её угораздило подавиться?..

В загоне было темно. Огарок сальной свечи, выданный для осмотра рогатой страдалицы, помогал мало. Увидев чужаков, крупная белая коза судорожно сглотнула и надрывно закашлялась. С уголков её губ свисали струйки вязкой слюны.

– Держи крепче, – велела Мира Колояру, затем передала свечной огарок Роену и скомандовала: – А ты свети.

Владелец Белянки оттеснил её к стене, а девушка попыталась открыть козе рот. Раздался протяжный, жалобный, почти человеческий крик. Забираться пришлось довольно глубоко в глотку, где действительно обнаружился посторонний мягкий комок. Мира попыталась поддеть его кончиком пальца, но тут коза яростно замотала головой, и девушка едва успела спасти руку от острых задних зубов.

– Если это тряпка, почему она её не проглотит? – задумчиво спросила сама у себя девушка. – Мне надо больше света.

– Сейчас принесу, – подхватился Колояр.

Его сын Данко, поначалу из любопытства маячивший у входа в хлев, куда-то сбежал, пользуясь нечаянной свободой, ведь обычно в это время мамка из дома не выпускает.

Когда хозяин вышел, Роен перехватил козу за один рог. В воздухе откуда ни возьмись вспыхнули и закружились золотые искорки. Они сгустились в маленький, колючий с виду шарик и повисли у Белянки над головой. Бедная животина задрожала ещё сильнее и снова закашлялась.

– Так виднее? – невозмутимо поинтересовался дракон.

– Угу, – Мира сдержала вскрик изумления и занялась делом.

Благодаря яркому свету девушка быстро заметила у козы под языком зацепившуюся за него тонкую тесёмку, осторожно завела под неё указательный палец и медленно потянула, преодолевая сопротивление. Белянка в очередной раз попыталась вырваться, однако Роен держал куда крепче и жёстче сострадательного хозяина. Вскоре наружу показался таинственный кляп, доставивший столько неприятностей горемычной скотине и её освободителям.

Мира бросила измочаленную тряпку на соломенную подстилку, и дракон сразу погасил чудесный огонёк. Вернулся Колояр с масляной лампой, светившей ничуть не лучше свечного огарка. Тем не менее мужчина смог опознать в «тряпке» детские портки.

– Видать с верёвки сдернула, – предположил он, почёсывая маковку. – И когда только успела? На вечерней дойке всё в порядке было…

У Мирославы возникла более подходящая догадка на этот счёт, но делиться ею с отцом большого семейства, где любознательных, проказливых ребятишек мал мала меньше, она не стала. Вместо этого попросила чистой воды умыться.

Благодарные хозяева зазывали повечерять. Особенно настаивал Колояр, под это дело намереваясь откупорить бутылочку наливки собственного изготовления. Однако Мирослава отказалась, не желая обременять хозяйку поздними гостями – ей ещё взбудораженных детишек спать укладывать. Девушка лишь прихватила для себя и Роена по куску хлеба и свежего козьего сыра подкрепиться в дороге. Идти предстояло через всю деревню – жили Колояр и Власий по разным её концам.

Какое-то время шагали молча, занятые едой и собственными мыслями.

Животных Мира любила и понимала без всякого дара и волшебства. Нутром чуяла, когда им больно, страшно или, наоборот, хорошо. Вот и повелось: дед Власий лечил людей, а его названая внучка – живность, дикую в том числе. Поначалу сельчане не воспринимали её помощь всерьез: балуется, дурью от безделья мается – но быстро привыкли, сообразили, сопоставили, что к чему, и начали звать, когда сами не справлялись. Вот как сегодня.

Мира зябко поёжилась. От обильно выпавшей вечером росы было сыро и промозгло. Внезапно на плечи будто одеяло набросили, невесомое и прозрачное, укутавшее от макушки до кончиков пальцев на руках и ногах. Девушка в недоумении остановилась, внимательно себя осмотрела, перевела взгляд на Роенгарра.

– Тепло? – спросил он чуть насмешливо.

– Волшебствуешь? – догадалась Мирослава. – Как давеча…

– Моя стихия – огонь. Могу согреть или спалить. По необходимости.

Девушка вытянула вперёд руку, проверяя, насколько далеко распространяется действие чужого дара. Ничего не изменилось. Мягкое тепло продолжало заботливо обволакивать тело, защищая от холодного воздуха.

– Интересно, – задумчиво протянула Мира. – А моя мама какой стихией владела?

– Вода.

– Почему она от меня избавилась?

– Не мне об этом рассказывать.

– Тебе и впрямь лучше не надо, – осерчала девушка. – Насочиняешь с три короба. Ты о каком таком женихе давеча баял?

– Младшем сыне князя Южных земель, – охотно напомнил дракон, впервые на памяти Миры искренне улыбаясь, от чего сразу стал казаться моложе и проще.

– Второй женой записал! – пуще прежнего вознегодовала Мирослава. – На всю деревню ославил!

– Зато звучало правдоподобно, – продолжал веселиться Роенгарр. – Кто бы поверил, что невоспитанную сельчанку в настоящие жёны берут? Только в наложницы и сгодишься.

– Ах ты! – Мира не утерпела и набросилась с кулаками на рыжего зубоскала. Плевать, что дракон, а за такие слова о добропорядочной девушке он сейчас ответит!

* * *

Роен мог бы скрутить Миру в считанные мгновения, однако предпочёл дурашливую возню с «невоспитанной сельчанкой». За ближайшими заборами всполошились-разлаялись собаки. Одна даже тоскливо завыла.

Чем ближе Роенгарр знакомился с Мирой, тем меньше она напоминала ему Милею, хотя при первой встрече мужчина непроизвольно вздрогнул от поразительного внешнего сходства сестёр. Это потом взгляд начал придираться к таким вполне поправимым мелочам, как загар, веснушки, короткие ногти. А вот поведение, манера держаться, выражение лица, улыбка, нрав были совершенно иными, что не могло не отразиться на восприятии в целом. Мирослава была другой, совершенно не такой, как Мия. Впрочем, делу это не помешает. Вэлмарр не знаком лично ни с одной из девушек. Существовали проблемы куда более серьёзные. Сайери обещала их решить. Но решит ли?

Сай…

Странно, с некоторых пор имя возлюбленной не отзывалось внутри привычной тоской и желанием. Роен всё чаще замечал недостатки принцессы, главным из которых была двуличность. Сайери виртуозно умела притворяться. В какой-то момент дракон перестал понимать, какая она настоящая, и, если раньше был готов за один поцелуй простить любые обиды, теперь стал всё чаще задумываться, как Сай относится к нему на самом деле? Испытывает нежные чувства или просто использует себе во благо?

– Ну всё, хватит, – мужчина обхватил тонкие запястья Миры, вынуждая её остановится. Раскрасневшаяся, растрепавшаяся девчонка напоминала отчаянно храбрящегося перед матёрым котом воробышка – воинственного с виду, но совершенно беззащитного. – Извини, что оскорбил.

– Ладно, – удивительно легко согласилась девушка, поправляя волосы. – Идём, поздно уже.

Он невольно улыбнулся её деловитости и впервые пожалел о том, что ввязался в историю с подменой.

* * *

С утра пораньше Власия вызвали в Лукишки – тамошняя травница помощи попросила. В чём именно, знахарь умолчал, видимо, торопился или решил, что по возвращению всё расскажет.

Справив утренние хозяйственные дела, накормив себя и Роена, Мира занялась сбором вещей, и между делом уточнила:

– Мы на тебе полетим? Сколько времени дорога займёт?

– Полетим? – удивлённо приподнял брови дракон. Разомлевший от сытости он сидел в кресле-качалке деда Власа, на пол горницы вытянув длинные ноги. – Где это видано, чтобы на драконах летали? Как ты себе это представляешь?

– Ну… – Мирослава задумалась. На спине, наверное: сидя между пластинами гребня. Вот только безопасно ли это? А сумки куда? Связать и через хребет перекинуть?

Роенгарр, словно мысли её прочитал:

– Дело не в безопасности или удобстве, а в мировоззрении, понятиях. Везти на себе дракон может только свою избранницу или избранника, других же, если возникает необходимость, таскать в когтях. Прокатиться на чужом драконе сродни измене, это как сесть на колени чужому мужу или просто мужчине, с которым не состоишь в родственных отношениях.

– А-а-а… – протянула девушка, подхватывая выпавшую из рук рубаху. – Тогда как?

– Пешком или с обозом до места, где сможем купить приличных верховых лошадей. Дальше – до ближайшего крупного города с достаточно мощным телепортом. Он перебросит нас на Закатные острова.

– Целое путешествие. – Под ложечкой засосало в волнительном предвкушении: новые места, люди и нелюди. Но и тревога не отпускала: можно ли доверять малознакомому дракону и как тут дед Власий без неё один останется?

– Если согласна, завтра в путь.

А этот рыжий нахал ещё и подгоняет! Уфф…

Мирослава отвернулась обратно к окну, в которое виднелся лесок, вдоль и поперёк исхоженный в поисках грибов, ягод и трав, серебрилась на солнце мелкой рябью речная излучина, паслось на лугу стадо пёстрых коров. Хорошо, потому что привычно? Или привычно, потому что хорошо?

* * *

Над водой клубился лёгкий парок. Поднимаясь выше, он становился прозрачным, невидимым и проявлялся, лишь когда оседал на сводах пещеры мелкими, как бисер, каплями. Обратно они не падали, успевали высохнуть. Солнечный свет, проникающий через наземный вход, золотил поверхность озера, а пробивающийся через подводный, оттенял его глубину нежно-голубым сиянием. На стенах зелёными искорками мерцали тысячи светлячков.

– Волшебное место, – Сайери с наслаждением откинула голову на отполированный округлый бортик каменной чаши, и закрыла глаза.

Милея молчала, о чём-то напряжённо размышляя.

– Тебе её жалко? – лениво поинтересовалась принцесса, не открывая глаз.

– Жалко? – эхом повторила подруга. – Почему мне должно быть её жалко?

– Она – твоя сестра.

– Она – человек.

Сайери хохотнула и широко раскинула руки в стороны, небрежно плеснув на приятельницу:

– Будем надеяться, что её родственные чувства окажутся сильнее.

– Разве это важно? – нахмурилась Милея, смахивая с лица излишки воды. – Будет достаточно пригрозить. Роен выяснит, чего она боится.

– Страх не лучший способ держать в узде. Иногда он становится настолько сильным, что рвёт любые путы. Самопожертвование надёжнее. Жертвуя собой ради другого, человек ощущает собственную значимость, приятное чувство сродни тщеславию, – голос нежащейся в тёплой воде принцессы походил на довольное кошачье мурлыканье. – Поэтому я придумала историю. Люди любят истории, особенно женщины.

– Какую? – у Мии возникло неприятное чувство, что она лишь пешка в чужой игре, хотя до сих пор наивно считала себя её равноправным участником.

– Слушай, – Сайери открыла глаза, выпрямилась и облокотилась на камень. – Клан заставляет тебя сочетаться браком с императором, но ты безумно любишь другого и лучше покончишь жизнь самоубийством, чем предашь возлюбленного.

– Думаешь, поверит? – с сомнением покачала головой сообщница.

– Попробуем. В крайнем случае пригрозим, – пожала плечиками принцесса.

– Мы не сможем скрыть от неё правду. Кто-нибудь обязательно проболтается о пророчестве.

– Поэтому очень важно подружиться, – лукаво подмигнула Сай, – и заслужить её полное доверие. Сумеешь?

Милея поморщилась. К сестре-близняшке она не испытывала никаких чувств. И не только потому, что никогда её не видела. От союза дракона и человека очень редко рождаются близнецы. Иногда они походят друг на друга, как две капли воды, иногда оказываются совершенно разными внешне, но всегда один из них – дракон, а второй – человек, хотя и с некоторыми особенностями. Милее повезло, сестре – нет, поэтому между ними не может быть ничего общего. Тем более сейчас…

Впрочем, вопрос был явно риторическим. Сайери тут же о нём забыла и отплыла от приятельницы к противоположному берегу, ближе к наземному входу в пещеру.

– Кто-то летит, – беспечно сообщила она, глядя в небо на три быстро увеличивающиеся в размерах точки. – Кажется, сюда.

– Ты уверена? – забеспокоилась Мия.

Обе девушки были одеты в одинаковые купальные костюмы: короткие до колена панталоны и сшитые с ними в единое целое рубашки без рукавов. Белая шелковистая ткань при намокании становилась полупрозрачной, коварно подчёркивая то, что обычно следует скрывать от посторонних глаз.

– Это Дагнейрр, – узнала одного из летящих принцесса. – Интересно, что ему надо?..

За спиной послышался громкий всплеск. Милея так торопилась со сменой ипостаси, что едва удержалась на мокрых камнях в гораздо более крупном теле. Сайери весело рассмеялась и принялась переплетать растрепавшуюся косу, неотрывно следя за иссиня-чёрным драконом, стрелой пронзающим небесную лазурь. Приземлился Даг человеком, поскольку вход в пещеру был слишком узким для зверя.

– Приветствую вас, Ваше высочество, – черноволосый мужчина с фиолетовыми глазами отвесил низкий почтительный поклон.

– Зачем ты здесь? – Сай отплыла на середину озера, бесстыдно позволяя собой любоваться.

Дагнейрр обернулся и подал спутникам знак. Они послушно отвели взгляды от прекрасной купальщицы и попятились прочь.

– Хотел поговорить.

– О чём? – Девушка продолжала висеть вертикально, слегка подгребая руками. Кромка воды то касалась её подбородка, то завлекательно плескалась возле высокой груди.

– Наедине.

Бедняжка Милея снова заскользила лапами по камням, почувствовав себя в ловушке. Выйти наружу она могла только в облике человека, но как это сделать незаметно от остальных?

– Ладно. Идём, – пощадила чувства подруги принцесса, приблизилась к месту, где стоял Дагнейрр, и протянула руку, чтобы он помог ей выбраться из воды.

Мужчина подхватил девушку легко, будто она ничего не весила, и осторожно поставил рядом: босую – на камни. Сайери благодарно улыбнулась, нарочито медленно повернулась и завлекательной походкой направилась в глубь пещеры. Дракон усмехнулся. Со дна озера били горячие источники, поэтому вода была намного теплее воздуха. Пришлось снять с себя верхнее одеяние и накинуть соблазнительнице на плечи, дабы не столько прикрыть волнующий вид сзади, сколько согреть начинающую дрожать полуголую дурочку.

Когда эти двое скрылись из виду, Милея вернула себе человеческий облик и закуталась в халат. Они с Сай прилетели на остров Примирения налегке, уверенные, что здесь никто их не побеспокоит, в крайнем случае подруги прогнали бы любого, кто посмел бы сунуться в заветную купальню. На острове было полным-полно тёплых озёр – открытых и подземных, но это казалось особенным, а потому не делимым ни с кем другим. Видимо Сайери не считала Дагнейрра посторонним.

Милею тревожила пагубная страсть, которую подруга питала к представителю отверженного клана. Уж лучше бы она отвечала взаимностью Роену.

В подобных случаях Мие сразу вспоминалась мать Сай, соблазнившая императора, и родная мать, пленившаяся человеком незадолго до собственной свадьбы. Принц, будущий правитель Антарии, любимый мужчина – ничто из этого не оправдывало безумного поступка юной драконицы, как и то, что замуж её отдавали по расчёту.

Положенное время спустя Ингрид родила двойню, и одна из голубоглазых малышек оказалась человеком. Родители прелюбодейки попытались скрыть правду от обманутого супруга, ребёнка тайно переправили в Антарию к отцу. Что с сестрой стало дальше – Мия не знала, вернее не знал Роенгарр, открывший ей эту семейную тайну, которую совершенно случайно подсмотрел и подслушал. В клане Аррант он был приёмышем. Его семья погибла во времена смуты из-за смены правящей династии. Для Милеи Роен стал названным братом и нянькой, поскольку Ингрид умерла через несколько дней после тяжёлых родов.

Маррун быстро нашёл замену почившей жене, и новая супруга подарила ему одного за другим трёх наследников мужского пола. По меркам драконов, неслыханная плодовитость, в благодарность за которую только и остаётся, что сдувать с чудесной женщины пылинки и выполнять любые капризы. О Милее на время забыли и вспомнили лишь когда на горизонте замаячила реальная возможность породниться с императорской семьёй. Причём ни отец, ни мачеха нисколько не переживали о высказанном обиженной Тамилой пророческом проклятии. Видимо, рассчитывали успеть за время сватовства и приготовлений к свадебному торжеству выгодно пристроить ко двору троих сыновей.

Вот и пришлось побеспокоиться о себе самостоятельно. Сайери, на правах подруги знавшая тайну рождения Мии, быстро придумала план подмены одной сестры на другую, а Роенгарр отправился на поиски той самой человечки. Далеко не сразу, но они увенчались успехом. Теперь осталось лишь доставить сестрицу в Иллирос и как следует подготовить, а по сути, задурить девчонке голову.