Текст книги "Кузька и другие сказки и сказочные повести"

Автор книги: Татьяна Александрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Татьяна Ивановна Александрова
Кузька и другие сказки и сказочные повести

© Александрова Т. И., наследники, 1977–1983

© Берестов В. Д., наследники, вступ. ст., 1989

© Александрова Г. В., иллюстрации, 1986–2015

© Оформление серии, составление.

ОАО «Издательство „Детская литература“», 2015

Сказка про сказочницу

Жила в Москве на Большой Почтовой девочка, Таня Александрова. Её звали двойным именем – Таньнаташа. Они с сестрой Наташей – двойняшки, и к каждой обращались с таким именем. А иногда друзья кричали ей: «Та-рас!» Нет-нет, это не имя, это секретное слово, которое значит: «Таня, рассказывай!» Игра кончается, все садятся на травку, и Таня рассказывает, например, про принцессу, которая любила всех маленьких, даже гусениц, и спасала их. Но вот дворец заняли враги. А там были статуи. Принцесса замерла, и её приняли за статую. А потом птенцы, зверята, жуки с гусеницами спасли её и прогнали врагов.

Все интересные книжки казались Тане слишком короткими. И когда она пересказывала их друзьям, то у Буратино или у мальчика Пенты из «Айболита» приключений становилось в три раза больше.

У сестёр была няня Матрёшенька, Матрёна Федотовна Царёва, крестьянка с Волги. Её пословицы, песни, истории про домовых с лешими и даже рассказы о деревенском детстве тоже становились Таниными сказками. Вы найдёте в этой книге сказки про девочку Мотю из старой деревни. Это память о Матрёшеньке.

В войну Таня, ещё совсем девочка, работала воспитательницей у заводских малышей. Как же ей помогли и сказки, и рисунки, ведь Таня хотела стать художницей. После школы она пошла учиться на сказочницу. Да, в Институте кинематографии есть художественный факультет с отделением мультипликации, откуда никого, кроме сказочников, не выпускают. Она работала на мультстудии, потом преподавала детям во Дворце пионеров живопись и рисунок.

И всюду – сказка. Вслушаться, о чём говорят дети, когда рисуют или отдыхают в игротеке, – и только успевай записывать сказку за сказкой. Посмотришь на брошенные ими игрушки, станешь писать натюрморт (так называют картину, где изображены вещи, цветы, плоды), а выйдет опять-таки сказка – Ванька-Встанька в калоше, как в карете.

Татьяна Ивановна любила рисовать детей. А чтобы те не скучали, рассказывала им сказки. И на всех портретах дети серьёзны, взволнованы необыкновенными событиями, о которых они слушают. А ещё рисовала, как она их называла, портреты цветов. На выставках ребята останавливались у нарисованных ею цветов и обсуждали, какой у какого цветка характер. Рисуя, она не сорвала ни одного цветка!

Часто она ходила с маленькими художниками в лес. «Рисуйте спокойно, – говорила она, – и начнётся сказка». И в самом деле. Птицы и звери переставали бояться художников, и лес жил при них своей скрытой от других жизнью. Птицы подлетали, а звери подходили к людям.

А ещё Татьяна Ивановна любила науку и людей науки: слушала научные доклады, рисовала учёных и опять придумывала сказки, но уже про роботов, про космические корабли, неведомые планеты и планетки, про то, в каких школах станут учиться дети будущего и как интересно им будет учиться, изобретая людей разных эпох, путешествуя во времени и в космосе.

Из художницы она постепенно стала писательницей. Наблюдала за играми малышей и встревожилась: у детей есть книжки, а у кукол только посуда и наряды, а книжек нет. Взяла и нарисовала, написала восемь сказок для «Сундучка с книжками», игрушечной библиотеки, и восемь игрушечных учебников для «Игрушечной школы». А потом написала целую книгу «Катя в игрушечном городе» (я писал туда стихи) и большую сказку «Кузька» про маленького домовёнка. Кто не читал её, тот, наверное, видел мультфильмы про то, как этот озорник живёт в лесу у леших, а потом в двух домах (один для плохого, другой для хорошего настроения) у Бабы-яги, а потом уже и в современном доме у девочки Наташи.

Есть у неё и книжка для малышей: «Ляля Голубая и Ляля Розовая» – про глупеньких кукол-красоток, которые умеют только смотреться в зеркало, но зато всех поучают. Есть рассказы о своём детстве для взрослых и для детей: «Друзья зимние, друзья летние».

А в этой книге собраны ещё и её сказки для школьников. Про всё, что любила Татьяна Ивановна, – и про живопись, и про цветы, и про старую деревню, где росла её любимая Матрёшенька, и про домовых с лешими, родственников Кузьки, и про до сих пор никому не известного Мафку, учёного ёжика с мягкими иголками, и про сказочные планеты с их угрюмыми или весёлыми обитателями.

Рассказывая или читая свои сказки, Татьяна Ивановна всегда давала слушателям бумагу и карандаши, чтоб ребята рисовали то, о чём слышат. А у домовёнка Кузьки был волшебный сундучок. Нарисуешь, положишь в сундучок свой рисунок, и сундучок сам расскажет сказку про то, что ты нарисовал. Сказочница хотела, чтобы все ребята любили и умели рисовать и сочинять сказки. Тогда, став взрослыми, они будут делать только красивые вещи, беречь и умножать красоту Земли и конечно же всё время изобретать и открывать, узнавать что-то новое. Для того и нужны сказки!

Валентин Берестов

Ляля Голубая и Ляля Розовая
Сказочная повесть

Новые куклы

Игрушечных городов на свете гораздо больше, чем настоящих.

Однажды в небольшом игрушечном городе Весельевске произошло большое событие: прибыли сразу две одинаковые коробки с новыми игрушками.

– В одной коробке, конечно, попутай! – радовалась Обезьянка, самая весёлая жительница города. – А в другой – бегемот!

– Вот и нет! – заявил Ванька-Встанька, самый умелый житель. – В одной – автобус, в другой – троллейбус!

– Тебе всё бы машины да машины! – смеялись Матрёшки, самые приветливые хозяйки во всём городе. – В одной коробке авось самовар, а в другой небось пряники!

– Прошу прощения, уважаемые друзья! – произнёс Пингвин, самый вежливый житель Весельевска. – В коробках книги. В одной – грамматика, в другой – математика.

– С картинками! – пискнули пингвинята Пинг и Кинг.

– Ах! А вдруг в одной ко-ко-робке лиса, а в другой ко-ко-коршун? – испугалась Курица, самая беспокойная мама, и оглядела цыплят. Но тут же обрадовалась: – А вдруг в одной – пшено, а в другой – червяки? Вот радость!

– По-моему, там новые большие куклы, – предположила Катя, самая маленькая, но очень умная кукла.

– Вылезайте! – зарычал Медведь, самый крупный житель города. – Будем игр-р-рать!

Подъёмный кран, самый высокий житель Весельевска, осторожно снял крышки. И перед восхищёнными игрушками появились две куклы.

Они были бы совсем одинаковыми, но у одной платьице, бантики и туфли были голубые, а у другой – розовые.

Все загляделись на красавиц. А те глядят друг на дружку и болтают: «ля-ля-ля» да «ля-ля-ля». Может, потому их и звали – Ляля Голубая и Ляля Розовая.

Кому что понравилось

Игрушки повели новеньких в лес – пусть подышат свежим воздухом.

Нагулялись, вернулись и сели рисовать, кому что в лесу понравилось.

Медведь нарисовал малину; большая Матрёшка – неведомого зверя, который квакал в луже; средняя Матрёшка – мухомор, шляпку в горошек; маленькая Матрёшечка – красивую бабочку. Пингвины нарисовали ёлку: папа Пингвин – ствол и ветки, а пингвинята – много-много иголок. Курица с цыплятами нарисовали жуков и букашек и давай их клевать – всю бумагу продырявили. Лошадка нарисовала конский щавель, Ванька-Встанька – тягач с прицепом на дороге и трактор в поле. Подъёмный кран нарисовал гнёзда на верхушках деревьев, из гнёзд выглядывают птенцы. Катя нарисовала, как игрушки гуляют в лесу, а на них глядят белки с веток, зайцы из-за кустов. Картинка всем понравилась. Особенно хорошо получились Ляля Голубая и Ляля Розовая.

– Красавицы! – любовались игрушки. – Одна лучше другой!

– А у меня волосы кудрявее! – приятным голосом сказала Ляля Голубая и покрутила головой.

– Нет, у меня! – ещё более приятным голосом сказала Ляля Розовая и тоже покрутила головой.

– А у меня глаза больше! – сказала Ляля Голубая и открыла свои голубые глаза как можно шире.

– Нет, у меня! – Ляля Розовая открыла глаза ещё шире.

– А у меня ресницы длинней! – Ляля Голубая прищурилась.

– Нет, у меня! – Ляля Розовая прищурилась ещё сильней.

– Нет, у меня! У меня! – Ляля Голубая дёрнула Лялю Розовую за розовый бант на макушке.

Ляля Розовая заревела и дёрнула Лялю Голубую за голубой бант. Кричат друг на дружку, злые, некрасивые. Совсем не такие, как на Катиной картинке. В лесу они только и делали, что смотрелись каждая в своё зеркальце. А картинок не нарисовали. Боялись красками испачкаться.

Мыльные пузыри

Подъёмный кран строил дом для новых кукол. Ванька-Встанька подвозил на машине розовые и голубые кубики. Остальных, чтобы не стояли под грузом и не вертелись под колёсами, попросили удалиться. Игрушки удалились и начали пускать мыльные пузыри.

Матрёшки выдували пузыри до того румяные: повяжи платочек – вылитые Матрёшки! У пингвинов пузыри летели в небо, а у Курицы плыли низко над землёй, за ними с весёлым писком гонялись цыплята.

Обезьянка так дула в соломинку, что оттуда вместо пузырей летели брызги. Медведь не выдувал, а вдувал в себя пузыри, отчего получались только кашель и чихание. У маленькой Кати выдувались самые большие пузыри.

Новые куклы никогда не видели мыльных пузырей.

– Ах, прелесть! Дайте нам скорей эти волшебные соломинки. – И стали выдувать совсем крошечные шарики, голубые и розовые.

– Изумительные бусы! Ни у кого таких нет! – радовалась Ляля Голубая. – Чур, мои голубые!

– А мои – розовые! – кричала Ляля Розовая.

Но мыльные пузыри лопались то в руках у Ляль, то на их носиках.

– Они что, всегда лопаются? – Ляля Голубая вытерла руки.

– Все до одного? – Ляля Розовая бросила соломинку.

– Всегда! Все до одного! – ответили игрушки. – Но зато они летают!

– Сплошное надувательство! – рассердилась Ляля Голубая.

– До чего ж они глупы, эти игрушки! – добавила Ляля Розовая. – Занимаются таким пустым делом!

Этих слов игрушки, к счастью, не услышали. Новый дом, наполовину голубой, наполовину розовый, был готов. Все побежали к нему.

Тигр

По городу мчался Тигр. Все перепугались. А Ляля Голубая и Ляля Розовая сидят на крыльце своего голубого и розового дома и смеются, глядя, как все улепётывают.

Ванька-Встанька вылез из куста, где прятался от зверя. Ну и Ляли! Тигра не боятся! А вдруг им всё-таки нужна защита? Ванька-Встанька бросился к крыльцу. Тигр на бегу задел его хвостом. Ванька-Встанька, конечно, не упал, но долго качался. Ежели хвост такой сильный, то каков сам зверь!

Тигр прыгнул на крыльцо, где смеялись куклы.

– Р-р-р! Отдавайте мой бант! Зачем бр-рали без спр-р-росу?

– Забирай свой бант. Он мне и не нужен вовсе! – Ляля Розовая достала из кармана зелёную ленту.

– А ещё стоял с нами в магазине на одной полке! И хвастался: я, мол, самый добрый тигр на свете. Жадина! – сказала Ляля Голубая.

– Разве мне жалко? – ответил Тигр. – Но когда я без банта – все меня боятся. Никто со мной не игр-р-рает! Р-р-р!

Тигр повязал бант себе на шею и не спеша пошёл по улице. Со всех сторон к нему бежали игрушки. Они его больше не боялись.

Маскарад

Игрушки устроили маскарад.

Медведь нарядился Подъёмным краном, рычал: «Вира! Майна!», поднимал и опускал всех по очереди, а малышей без очереди. Подъёмный кран нарядился большой Матрёшкой и скрипучим голосом пел: «Во саду ли, в огороде…» Большая Матрёшка нарядилась доктором и вместо лекарств давала конфеты, средняя – мухомором, который снимал шляпу и кланялся, а маленькая Матрёшечка – бабочкой.

Лошадка надела длинные уши и стала осликом. Обезьянка нацепила банты даже на хвост: «Я – не обезьянка! Я – девочка Маша!» Катя верхом на Бобике изображала Алёнушку на Сером волке.

Вдруг прибыл машинист на паровозе. Паровоз бибикнул. Все догадались: это Ванька-Встанька на машине! Остальные давно узнали друг дружку.

Ляля Голубая и Ляля Розовая думали-думали и поменялись платьями. Ляля Голубая стала Розовой, а Розовая – Голубой.

– Ой, Ляля Розовая! А вот и Ляля Голубая! – обрадовались игрушки. – Почему вы никем не нарядились? Ведь у нас маскарад.

– Здо́рово мы всех обманули! – шепнула Ляля Голубая, поправляя розовое платье.

– Вот глупенькие! Так ведь нас и не узнали! – согласилась Ляля Розовая, поправляя голубой бант.

Себя новые куклы считали очень умными. Ведь они всё время думали. О чём? О том, какие они умные!

Попугай учил пингвина

Однажды к Матрёшкам пришла беда.

– Это кто ж в нашем доме окно расколотил? А мы-то спали, не слыхали!

Новые куклы (они жили напротив) выглянули из окон. Ляля Голубая зевнула. А Ляля Розовая посоветовала:

– По-моему, надо вставить новое стекло.

Ванька-Встанька привёз стекло. Дом опять засиял всеми окнами. Но беда не приходит одна: у машины отвалилось колесо.

– Машина без колеса не поедет! – сказала Ляля Голубая.

– По-моему, его надо приделать! – добавила Ляля Розовая.

Медведь приподнял машину, и, пока он держал машину, а Ванька-Встанька приделывал колесо, произошла новая беда: у Медведя оторвалось ухо!

– Ухо надо пришить, – посоветовала из окна Ляля Голубая.

– Безухих медведей не бывает! – добавила Ляля Розовая.

Катя, сама с напёрсток, взяла иглу, нитку, влезла Медведю на плечо – ухо пришивать. Матрёшки плясали перед Медведем, чтобы он отвлёкся и развлёкся. Он и вправду не заметил уколов иглы, обрадовался пришитому уху, заплясал. И вот беда – наступил на ногу Лошадке.

– Иго-гой! – Лошадка упала прямо в клумбу на свои любимые цветы.

– В другой раз будь осторожнее! – посоветовала Ляля Голубая.

– Не падай в клумбу! – добавила Ляля Розовая.

– Не плачьте, уважаемая Лошадь, – сказал Пингвин. – Растения будут расти. То есть цветения будут цвести.

И тут случилось небывалое: Пинг подрался с Кингом. Братья всегда жили дружно – водой не разольёшь. Бобик кинулся разнимать, нечаянно укусил Пинга, а заодно и Кинга, чтобы Пингу не было обидно.

Папа Пингвин огорчился так, что мысли в его голове (их там помещалось очень много!) взметнулись, закружились, как снег в зимнюю вьюгу. «После укуса собаки… То есть в результате собачьего укушения… Укушенным необходимы уколы от бешенства… При условии, что собака бешеная или неизвестная. Но Бобик – собака хорошо известная. Вот только в своём ли она уме?» – так думал Пингвин, стесняясь взглянуть на Бобика, чтобы проверить свои мысли.

А Бобик, недолго думая, лизнул Кинга, лизнул Пинга и попросил прощения у их папы. Катя уже тащила пузырёк с йодом.

Пока Пингвин мазал сыновей йодом и приводил в порядок свои мысли, Ляля Голубая посоветовала ему с крыльца:

– Если детки плачут, им надо вытереть глазки и носики!

– Так всегда поступают умные родители! – добавила Ляля Розовая.

– Попугай учил Пингвина, для чего пригодна льдина! – буркнул Пингвин и сам ужаснулся своей невоспитанности.

– Какой-то попугай! Какая-то льдина! – пожала плечами Ляля Голубая. – И это вместо благодарности.

– А говорят, Пингвин – умная птица! – сокрушалась Ляля Розовая. – И как жили эти глупые игрушки без наших советов!

Цыплёнок в луже

Ляля Голубая и Ляля Розовая прогуливались. Говорят, полезно дышать свежим воздухом. Воздух после дождя был совсем свежий.

Вдруг кто-то отчаянно запищал. И возле своих туфелек Ляли увидели цыплёнка.

Он барахтался в луже. Кому-то и лужа – глубокое озеро, ведь цыплёнок не утёнок. Вместо пушистого шарика что-то мокрое, тощее, облезлое, зажмурив глазки, разевало клюв шире себя самого.

– Какой невоспитанный малыш! Зачем-то полез в грязь. Ещё забрызгает нас! – Голубые туфельки осторожно отошли от лужи.

– Не стоит пачкаться. Лужа воробью по колено. Цыплёнок больше воробья, сам вылезет! – Розовые туфельки тоже отошли.

На отчаянный писк прибежали пингвинята Пинг и Кинг, вытащили бедняжку, положили сохнуть на солнышко.

– Такие большие, – сказали куклам пингвинята, – а маленьким не помогли!

– Какие невоспитанные дети! Даже не поздоровались с нами! – ахнула Ляля Голубая.

– Надо на них пожаловаться! – добавила Ляля Розовая. И побежала искать Пингвина.

– У вас невоспитанные дети! – сказала Ляля Голубая в ответ на поклон Пингвина.

– Просто грубияны! – добавила Ляля Розовая. – Вместо того чтобы поздороваться, накидываются на старших!

Такого Пингвин от детей не ожидал. «Вот и воспитывай сыновей! Стыдно другим в глаза поглядеть. Нет, слов больше тратить не буду. Крепкий родительский клюв – вот чем надо воспитывать!»

Так, ни на кого не поднимая глаз от стыда, и шагал Пингвин, пока не налетел на Курицу.

– А я-то, батюшка, к тебе бегу, – сказала она. – Спасибо сказать за твоих деточек. Как хорошо ты их воспитал! Всегда в беде на помощь придут. Ах, радость!

А за спиной у Курицы Кинг с Пингом отряхивали какой-то бурый комок, пока тот не превратился в жёлтый пушистый шарик.

Наташа и Барбосик

К игрушкам в гости из другого игрушечного города приехали кукла Наташа и пёс Барбосик. Все им рады. Но Ляля Голубая и Ляля Розовая даже не поздоровались с гостями.

– Наташа нарочно приехала похвалиться, какая она красивая, – сказала Ляля Голубая на ухо Ляле Розовой.

– И похвастаться своим клетчатым платьем! – сказала Ляля Розовая на ухо Ляле Голубой.

– И похвалиться бантом! – шепнула Ляля Голубая.

– И своими противными туфельками! – ответила Ляля Розовая. – А у нас нет такого банта! И туфель таких нет!

Обе расстроились: ах, какая гадкая эта Наташа! Все играют с ней в прятки, в жмурки, сажают за стол. Матрёшки несут пироги, Ванька-Встанька – самовар, Обезьянка – пакет с конфетами. Хлоп! – конфеты на полу. Хорошо, что они в бумажках! Все смеются. Гости помогают подобрать конфеты. Пёс хотел съесть одну вместе с бумажкой, а Наташа не позволила:

– Погоди. Вот сядем за стол вместе со всеми…

Матрёшки просят всех к столу. А Ляля Голубая и Ляля Розовая не хотят. Стоят в углу и шушукаются. Подозвали пса.

– Цапни, пожалуйста, свою хозяйку за платье! – шепчет ему в ухо Ляля Голубая. – Пусть порвётся! Она тебе конфет не дала.

– А мы бы самую большую дали, – шепчет Ляля Розовая.

Барбосик слушал, вилял хвостом, потом перестал вилять, подбежал к Наташе и лизнул её в нос. Ни за какие конфеты он не согласился бы обидеть свою добрую красивую хозяйку.

Ванька-Встанька

Ванька-Встанька весь день работал, валился с ног от усталости. Но, конечно, не свалился. Так и уснул, стоя у гаража.

Пингвин с пингвинятами как раз совершали вечернюю прогулку. Поравнялись с Ванькой-Встанькой, вежливо поклонились:

– Добрый вечер, дорогой друг! Как твоё здоровье?

Дорогой друг и не пошевелился. Пингвин закашлял, чтобы вывести его из задумчивости, и опять поклонился.

Ванька-Встанька стоит столбом – и ни гугу. Мимо пробегал Бобик.

– Уважаемый Бобик! Почему это Ванька-Встанька не здоровается с нами? Или он нам не рад?

– Он вам рад, – ответил Бобик. – Я вам тоже рад и виляю хвостиком. А у него хвостика нет. – И убежал.

– Здоровается, не здоровается, не всё ли равно! – весело крикнула Обезьянка. – Лучше побежали к Матрёшкам – груши воровать!

Но Пингвину было не всё равно, здоровается с ним его лучший друг или нет. А воровать он ни за что не согласился бы!

Тут подошли Ляля Голубая и Ляля Розовая.

– Ванька-Встанька грубый и невоспитанный! – сказала Ляля Голубая.

– Он – невежа! – добавила Ляля Розовая.

– Он грубо разговаривает с машиной, когда её чинит, – сказала Ляля Голубая.

– И особенно, когда она не заводится, – сообщила Ляля Розовая.

– И нам он сколько раз говорил: «Не мешайте!» Разве это вежливо? – спросила Ляля Голубая. – А ведь мы советовали ему, как чинить машину!

– А он говорит: «Не суйте нос не в своё дело!» По-моему, он просто хулиган, – добавила Ляля Розовая.

А в это самое время Ваньке-Встаньке снилось, будто Обезьянка щекочет его всеми двадцатью пальцами. Он хихикнул, крикнул зычным голосом: «А ну, кыш отсюда!» – И открыл глаза.

– Привет, пингвины! Добрый день, Лялечки! А где Обезьянка?

– Обезьянка, – в один голос сообщили Ляля Голубая и Ляля Розовая, – ворует груши у Матрёшек!

– Неправда! – сказал Ванька-Встанька. – А кто меня щекотал?

Умный Пингвин понял, в чём дело, и перестал сердиться. Все побежали в сад к Матрёшкам. Обезьянка сидела у груды золотистых фруктов и ела самую большую грушу.

– Я сказала Матрёшкам: «Давайте я вам наворую ваших груш! Вы же сами по деревьям лазать не умеете!»

Приглашение

Ляля Голубая и Ляля Розовая решили пригласить к себе гостей.

– Бобика звать не будем! – сказала Ляля Голубая. – Он вчера на меня лаял.

– И Обезьянку не будем! – сказала Ляля Розовая. – Она дразнится.

– Лошадка копытами наш ковёр истопчет. – Ляля Голубая поглядела на пол.

– Подъёмный кран, чего доброго, заденет люстру. – Ляля Розовая задумчиво поглядела на потолок.

– Матрёшки такие шумные, голова болит от их песен. И можно ли так ярко наряжаться? Глаза устают на них смотреть, – рассуждала Ляля Голубая.

– И Курице у нас делать нечего. Цыплят уйма, писк, суматоха! И разговоры только о цыплятах да про цыплят, умрёшь со скуки! – зевнула Ляля Розовая.

– А у Пингвина слишком серьёзные разговоры. Правда, Пингвин – птица умная. Но ведь мы не научные работники, чтобы всё время учёные разговоры вести, – зевнула Ляля Голубая.

Обе замолчали, думая, кого ещё позвать в гости.

– Медведь много ест, на него не напасёшься… – вздохнула Ляля Розовая.

– Катю? Она нам не подруга, слишком мала… – вздохнула Ляля Голубая.

– Совсем некого звать в гости! – ахнули обе куклы. – Бедные мы, бедные!