Текст книги "Тетушка против (СИ)"

Автор книги: Тата Алатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 06

Глядя на мертвое лицо, Рауль неожиданно вспомнил раннюю юность и первую дуэль, лежавшего на земле противника и собственное брезгливое недоумение: зачем это все? К чему? Вот и теперь он совершенно не понимал, как так получилось, что смерть воцарилась в его собственных покоях, пришла сюда без спроса и принялась взбивать подушки.

– Пруденс? – жалобно позвал он, изо всех сил желая услышать живой голос, ощутить, что он тут не один. И она, добрая женщина, пожала его руку, отчего тепло ее ладони моментально придало ему уверенности в себе.

Глэдис Дюран остановилась прямо перед ними, коротко и неуклюже присела, едва не завалившись набок, а потом побрела к двери, врезалась в косяк, пошатнулась и со второй попытки пересекла порог. Рауль, не выпуская руки тетушки Маргарет, осторожно последовал за ней и выглянул в длинный, теряющийся в темноте холл.

Мертвая экономка послушно двигалась в сторону своей бывшей комнаты. Вот будет визгу, если кто-то из сестер сейчас увидит ее, – подумалось отстраненно. Маргарет меж тем взяла один из кристаллов света и решительно отправилась следом. Помедлив, Рауль тяжело вздохнул и побрел за ней. Вот неугомонное создание! Не лучше ли было просто запереться изнутри и не высовывать носа до утра?

Они проследили за тем, как Глэдис преодолела длинный-длинный переход от господского крыла до предназначенного для прислуги, зашла в комнату, где прежде ночевала Маргарет, и закрыла за собой дверь. А ведь Рауль собирался подпереть эту дверь чем-нибудь тяжелым, да заленился по обыкновению.

– Как подумаю, что вы спали так близко от такой жути, – прошептал он, – так страшно становится. Может, попросить Жана просто заколотить дверь?

– Ваша светлость, – ответила она, – спальня открывается внутрь.

Он поежился, тут же ощутив себя беззащитным, и пожаловался в никуда:

– Почему никто из моих предков не додумался поставить замки снаружи?

– Потому что они не были средневековыми самодурами? – предположила она иронично.

– Да ведь как раз и были.

Хмыкнув, тетушка Маргарет подошла к ржавому рыцарю у стены, задумчиво постучала по нему, прислушалась к гулкому звону и распорядилась:

– А ну-ка помогите мне.

Это было именно распоряжение – в таких вещах Рауль никогда не ошибался, его мир был полон подобных тонкостей и нюансов. Пришлось снова пробуждать в себе смирение и вспоминать о капиталах юной Жозефины.

– Поставим перед дверью, – явно выходя из роли скромной сиделки, продолжала командовать она. – По крайней мере, в случае чего эта железяка поднимет невообразимый грохот. Ну же, ваша светлость, не стойте столбом!

– Может, позвать Жана? – предложил он, без особого удовольствия разглядывая пыль на острых старых доспехах.

– Что ж, у нас совести разве нет? – отозвалась она. – Глухая ночь на дворе.

Сообща они с большим трудом сдвинули с места рыцаря и подтащили его к двери. При этом Рауль порвал шелковую рубашку о железный налокотник, и это невероятно расстроило его, ведь портниха содрала с него воистину неприличную сумму. Перепачкавшись в пыли и ржавчине, он с большим раздражением поправил съехавший шлем и отошел в сторону, стремясь оказаться как можно дальше от зловещей комнаты.

Тетушка Маргарет, которая по какой-то причине проводила эту ночь, сидя на стуле и полностью одетой, отряхнула руки с видом удовлетворенного человека и аккуратно расправила складки на платье.

– Что же, – заключила она, – теперь можно спать спокойно.

Рауль посмотрел на нее недоверчиво – но нет, не похоже было, что она шутила. Он-то был уверен, что никогда больше не заснет в стенах этого замка.

– Пруденс, – спросил он, – если вам все равно, на каком стуле спать, то не могли бы поставить его перед моей спальней?

– На стуле? – свирепо переспросила она и остановилась, глядя на него с таким ледяным прищуром, какой заморозил бы целый пруд, а то и озеро. – Вы сказали, на стуле? Как по-вашему, я курица, которые проводит свои ночи на насесте? За кого вообще вы меня принимаете?

– Но вы же… – растерялся он, столкнулся взглядом с безжалостным стальным блеском ее глаз и счел за лучшее отступить. – Конечно. Простите.

Она торжественно кивнула и снова зашуршала юбками к хозяйскому крылу.

– К слову, – обронила небрежно, – оставьте мне вашу рубашку. Вот увидите, к утру она станет как новенькая.

– Предлагаете мне раздеться прямо в коридоре? – уточнил он, все еще переживая свое поражение. Бедная Жозефина! – Это же неприлично.

Из тетушки Маргарет вылетело резкое фырканье.

– Ради бога, в этом замке нет зевак, которые оценивали бы приличность. Здесь даже нет строгих тетушек, которые бы сверлили вас неодобрительными взглядами. Вы можете разгуливать хоть в подштанниках, никому и дела нет.

– Пруденс! – охнул он.

Тут они достигли ее комнаты, и она протянула руку. Рауль сначала подумал, что она ждет оплаты за день, а потом сообразил и торопливо стянул рубашку.

– Вот так-то, – сама себе кивнула Маргарет. – Доброй ночи, ваша светлость, – и она почти скрылась у себя.

– Постойте, – вырвалось у Рауля. – Неужели вы действительно намерены отправиться в кровать? Мы ведь только что видели мертвую экономку! Разве нам не надо об этом поговорить?

– Безусловно, – согласилась она. – Утром. У меня к вам только один вопрос: разве вам не хотелось отправиться в Арлан на карнавал герцога?

– Куда? – удивился он, едва припоминая ее выдумку. – Ах да. Но, милая Пруденс, моя любовь к прекрасной Жозефине…

– Понятно, – скривилась она и все-таки закрыла за собой дверь.

Оставшись в одиночестве в коридоре, Рауль торопливо огляделся в поисках разных там мертвецов, а потом торопливо помчался к комнате Жанны. Наверняка она разрешит прикорнуть на диване в ее будуаре.

***

Проснулся Рауль далеко за полдень. Яркие лучи упрямо пробивались сквозь грязные окна, нагревая его пятку и колено, торчавшее на весу. Кушетка была короткой, узкой и неудобной, и понадобилось много времени, чтобы поместиться на ней почти целиком. В итоге заснуть удалось только на рассвете, и Рауль чувствовал себя старой развалиной.

Ночные приключения теперь казались смутным сном, и ему стало стыдно за то, каким трусом он себя показал в глазах тетушки Маргарет. Зачем ей давать лишние карты в руки? Наверняка теперь она будет талдычить своей племяннице, что ее жених не только бедняк и распутник, но еще и лишен даже зачатков храбрости. Хотя для чего может понадобиться храбрость в семейной жизни? Отгонять ею бедных родственниц?

Перевернувшись на спину, Рауль уставился в высокий растрескавшийся потолок, вспоминая жуткую покойницу. Какого дьявола она бродит по замку? Нет, он, конечно, слышал, что временами такое случается – благодаря алхимикам или колдунам, а то и деревенские ведьмы поднимут по какой-нибудь надобности целое кладбище. Но одно дело пугающие сказки и совсем другое – когда они оживают прямо у тебя на глазах. Да еще в собственном родовом гнезде, где ты заперт на целый месяц. Некуда даже сбежать.

Поднявшись, он с хрустом потянулся. Даже если Рауль больше не владеет своей жизнью, то он все еще хозяин этого замка. А значит, не позволит происходить здесь какой-то дьявольщине. Правда, пока непонятно, как это сделать.

Сейчас он позовет Жана и получит ванну теплой воды, чистую одежду и вчерашнюю газету, а потом как начнет хозяйничать!

Покинув будуар, он пересек личную гостиную сестры, вышел в коридор и заорал, свесившись с лестничных перил:

– Жан! Ну или кто-нибудь там!

Обходиться без камердинера казалось абсолютной дикостью, как будто ты перенесся в далекое прошлое и теперь скачешь следом за королем в дальние земли, и спишь прямо в седле, и твой меч в крови, а впереди тебя поджидают подвиги и слава.

– Жан! – снова заорал Рауль, выругался и спустился вниз, как был – в одной ночной рубашке.

В гостиной восседал герцог Лафон собственной персоной, а перепуганные и взволнованные сестры так старательно вытягивали спины, как будто к ним привязали по кочерге.

– Граф Флери, – приветливо улыбаясь, кивнул герцог.

Рауль замер на пороге, не зная, что и делать: извиняться и бежать приводить себя в порядок или принять высокого гостя, как есть, без промедления.

– Вперед, – раздалось едва слышное шипение за его спиной, и тетушка Маргарет шагнула в гостиную с подносом в руках.

Уж она-то и не думала волноваться! Прекрасная в своей будничной невозмутимости, эта женщина опустила поднос на столик, мимолетно ободрив улыбкой бедную Соланж, юбками прикрывавшую дырки в диванной обивке.

– Доброе утро, ваше сиятельство, – собравшись с духом, ответил Рауль и послушался своей строгой сиделки: прошел вперед и отвесил поклон, довольно изящный для человека в его одеянии.

Глаза Жанны стали квадратными от ужаса, а Соланж – узкими от сдерживаемого смеха.

– День уже, – мягко заметил герцог и сделал легкий жест рукой, позволяющий хозяину сесть.

Ох, как Рауль не любил людей, стоявших выше его по положению, – было в них что-то крайне неприятное, несправедливое. Велика ли заслуга случайно породниться с королевской семьей? Совсем не то же самое, что служить трону поколениями

Опустившись в кресло, Рауль положил одну ногу на другую, отчего стоптанный шлепанец едва не слетел на пол.

– Какой восхитительный сюрприз, – произнес он, широко улыбаясь и игнорируя сползающую с плеча рубашку. Он не будет ее поправлять, еще чего не хватало. Тетушка Маргарет права: приличные люди предупреждают о своих визитах заранее, а явившись с бухты-барахты легко застать хозяина дома в неглиже.

Он тут, в своем фамильном замке, имеет право разгуливать хоть в подштанниках.

Подумав так, Рауль искоса взглянул на Маргарет, которая не торопилась покидать комнату и замерла за диваном, явно заинтригованная. Он бы тоже не отказался от одобрительной улыбки или хотя бы взгляда, но все ее внимание было приковано к жилету герцога. Хмурясь, она изучала роскошных павлинов на парче, и сведенные вместе брови выражали суровый приговор.

– Мой дорогой граф, – начал герцог, выдержав паузу, предназначенную для рассыпаний в любезностях, и прочая, и прочая. Рауль заполнил ее безмятежной и раскованной неподвижностью, а сестры – тревожным ерзаньем. – Как вы тут устроились? Замок Флери просто памятник истории, восхитительно.

– Вы так думаете? – обронил Рауль, делая вид, что не заметил насмешки в приторном «восхитительно».

– Ах! – вскричала Жанна так неожиданно и громко, что Соланж даже дернулась. – Стоит закрыть глаза – и сразу былые роскошь и величие предстают, как наяву! Эти стены помнят вашего прадедушку, ваше сиятельство… – тут она осеклась, сообразив: да ведь Лафоны получили титул всего поколение назад, и дедушку нынешнего герцога Флери, скорее всего, даже на порог бы не пустили.

– Значит, вы приехали осмотреть замок? – торопливо спросила Соланж, стремясь исправить оплошность сестры.

– О нет, – отмахнулся герцог с таким небрежением, будто сам минуту назад не выражал восторг от памятника истории. – Такого рода архитектура никогда меня не привлекала. Эти резкие очертания, острые шпили, зубчатые башни… Так и тянет сотворить что-то зловещее. Нет, я люблю южный стиль – арочные окна, живописные патио, изящные балясины.

Губы Маргарет шевельнулись, словно она повторила последнее слово про себя. Пора было перестать на нее пялиться, но это румяное, круглощекое лицо завораживало Рауля своей выразительностью. Тетушка-дракониха обладала тяжелым нравом, это правда, но и каким-то волшебным образом успокаивала тоже.

– Арочные окна, – мечтательно выдохнула Соланж и даже глаза закатила. Жанна, недовольная тем, что ее обожаемый фамильный склеп не нашел тут ценителей, поджала губы.

Рауль поиграл шлепанцем, по-прежнему верный своей тактике не задавать никаких вопросов.

– Стало быть, – герцогу тоже надоели светские беседы, и он довольно неуклюже перешел к теме, которая волновала его на самом деле, – вы собрались жениться, Рауль.

– Любовь пронзила мое сердце острой стрелой навылет, – охотно откликнулся он.

– На девице Бернар… Ее семья владеет всего одной шахтой.

Глаза тетушки Маргарет презрительно сверкнули. «Всего одна шахта» давала прекрасный доход, который избавил бы Рауля от множества хлопот.

– Между нами говоря, – интимно склонился к нему герцог, – в Арлане водятся невесты и побогаче.

И Рауль перебрал каждую из них. Других охотниц до нищего и не слишком молодого красавца с дурной репутацией не нашлось. Видит бог, он действительно старался и до юной простушки Жозефины добрался далеко не сразу.

– Острая стрела любви, – с легкой улыбкой напомнил он герцогу.

– Да-да, – недоверчиво ухмыльнулся тот. – Почему бы вам не примкнуть к моему двору? Уверен, ваши сестры составили бы прекрасную компанию моей невесте.

Ого! Да у невесты, хорошенькой и совершенно безродной модистки, высокие запросы. Заполучить во фрейлины сестер Флери – это почти как получить титул.

– Простите, – Жанна поспешно вскочила, – мне надо проверить, как дела на кухне.

И она вышла из гостиной, прежде чем послала герцога к дьяволу. Не с ее гордыней служить простолюдинкам, тут и гадать нечего. А вот Соланж, далекую от предрассудков, это предложение явно обрадовало.

– Как заманчиво, Рауль, – воскликнула она, оживившись. – Ведь мы просто изнываем здесь от скуки.

– Боюсь, – фальшиво огорчился он, – что такой образ жизни прямо противоречит требованиям моей прекрасной невесты, а вернее – ее мудрейшей тетушки. Видите ли, в чем дело, ваше сиятельство, мне предстоит доказать серьезность своих намерений и готовность вести добропорядочный образ жизни…

– Я назначу вам щедрое жалованье, – прервал его герцог веско.

Губы Маргарет немедленно сложились в заинтересованный кружок.

Рауль вспыхнул до корней волос, не готовый к такому унижению. Жалованье? Будто он какой-то там жалкий человечишка, готовый ради денег… работать?

– И какими же предполагаются мои обязанности? – пробормотал он, мечтая спровадить герцога побыстрее и отказать ему так, чтобы не обидеть.

– Моей невесте нужен советник с безупречными манерами.

– Простите, – как можно простодушнее развел руками Рауль. – Но мое воспитание так и зияет пробелами.

– Вы ведь служили при моем названном брате, – холодно заметил герцог.

– Их величество великодушно прощали мне леность и безответственность. Если уж быть откровенным, я куда больше времени проводил в игорных домах, чем при дворе.

– Вот как, – герцог откинулся на обшарпанную спинку дивана. – Неужели вы действительно планируете отказать мне?

Соланж испуганно вжала голову в плечи, словно ожидая того, как небеса разверзнутся и ее непочтительного брата поразит молния.

– Ну да, – закивал Рауль. – Я же женюсь! Теперь мои сердце, время и жизнь принадлежат Жозефине Бернар.

– Жозефина Бернар, – задумался герцог. – Хм.

Глава 07

Маргарет так сильно хотелось протянуть руку и щелкнуть болвана-графа по лбу, что у нее буквально чесались кончики пальцев. Это же надо было додуматься – отказаться от службы на герцога! Бедная ее Пеппа, нахлебается она горя с таким никчемным мужем.

Рауль Флери торчал в своем замке, как приклеенный, и, судя по всему, твердо намеревался провести так весь месяц. Она зря теряет здесь время – свадьбу следует расстраивать совершенно другим способом. Слишком категорично запрещать Пеппе чревато – стоит Маргарет перегнуть палку, и девчонка выскочит замуж просто назло деспотичной тетушке.

Что оставалось? Получить запрет на брак. Благо, он и герцога совершенно не приводил в восторг.

К сожалению, излишне радушные сестры Флери вышли провожать их сиятельство до экипажа, и Маргарет оставалось только хмуро взирать на торжественное прощание, не имея ни малейшей возможности шепнуть Лафону словечко-другое. Что же, она владеет грамотой и в состоянии отправить ему письмо.

Рауль, все еще с непередаваемым апломбом щеголявший в ночной рубашке, тоже выглянул наружу.

– Чирик-чирик, – негромко, чтобы его могла слышать одна только Маргарет, произнес он. – Боже, какая скука. В этой глуши понятия не имеют, что такое манеры. Перстни, наполненные ядом, сладкие улыбки, горькие предательства, греховные связи и опасность на каждом шагу… Порой я действительно скучаю по королевскому двору.

Она бросила на него неодобрительный взгляд, и Рауль поежился:

– Клянусь, Пруденс, вы оставляет ожоги на моей коже. Что вас так разозлило, скажите на милость?

– Как вы могли, – процедила она, больше не в силах молчать, – пренебречь жалованьем – в вашем-то положении!

– Но, Пруденс, – возразил Рауль с искренним возмущением, – вы же не думаете, что я стану прыгать вокруг какой-то безродной модистки! Элеонор поднимет меня на смех.

– Элеонор? – недоуменно переспросила Маргарет. – О, вы имеете в виду герцогиню!

В этот момент добротный экипаж тронулся наконец с места, а сестры Флери вернулись к замку.

– Ты с ума сошел, – сердито произнесла Жанна. – Как можно встречать герцога в столь неподобающем виде!

– А как можно являться без предупреждения? – дернул плечом Рауль, подтянул сползающую ткань и пошел в сторону кухни, громко призывая Жана.

Соланж захихикала.

Маргарет аккуратно прикрыла входные двери и поднялась наверх, а сестры направились в гостиную, бурно обсуждая визит. Сейчас они начнут гонять несчастную Мюзетту туда-сюда, требуя то еще чая, то сладостей. Беднягу Жана надолго займет Рауль, а значит, в крыле для прислуги никого не будет.

С трудом сдвинув вбок тяжелого рыцаря, она вошла в комнату мертвой экономки и заглянула в дыру в стене, прислушиваясь к тому, что происходило в подвале. Из сырой темноты не доносилось ни звука – возможно, покойная Глэдис Дюран предпочитала днем отдыхать или же просто там затаилась, в любом случае, вела она себя тихо. Решив, что проверять это ни за что не будет, Маргарет взяла несколько заплесневелых фолиантов и устроилась с ними в низком кресле у окна.

И пусть ей было не по себе в такой близости от прыткой покойницы, но зато граф Флери не сунется в эту комнату, а значит, несколько спокойных часов Маргарет гарантированы. Ее раздражал Рауль, как раздражал любой другой красивый мужчина – ведь понятно, что он даже не взглянет на невзрачную тетушку. Не сказать, что ей так уж хотелось романтического внимания, спасибо, избавьте от лишней обузы, но ощущать себя пустым местом Маргарет не нравилось тоже.

Пожалуй, дом Пеппы был единственным местом на земле, где ее слово имело вес. И что случится, когда девчонка выскочит замуж? Хорошо, если Маргарет получит хоть какие-то отступные на крохотный виноградник. А если ее выставят на улицу с пустыми карманами?

Возможно, стоит быть любезнее с Раулем – просто на тот крайний случай, если даже с помощью герцога Лафона не удастся увернуться от вынужденного родства.

Глубоко вздохнув, Маргарет открыла фолиант.

«Дневник наблюдений Анри Флери, четырнадцатого потомка одного из двенадцати Великих Вассалов», – было написано на первой странице аккуратным почерком.

Рауль, стало быть, пятнадцатый. Жаль, что фамильную спесь нельзя подороже продать на рынке. Хмыкнув, Маргарет перевернула влажный лист и попыталась вникнуть в то, за чем там этот Анри Флери наблюдал.

Она так погрузилась в чтение, что не заметила, как солнце опустилось совсем низко к земле, и только скрип двери заставил ее оторваться от своего занятия. Вздрогнув всем телом, Маргарет уставилась на проем в стене, но там было по-прежнему пусто. Зато на пороге стоял Рауль во всем блеске своих пряжек, шелков и кудрей.

– Совсем спятили, – громким шепотом заговорил он, не решаясь и шага ступить внутрь, – я же вас по всему замку ищу! Не могу поверить, что вам хватило хладнокровия преспокойно устроиться читать рядом… ну, с этим.

Маргарет с трудом встала – оказывается, она совсем окоченела, к тому же изрядно проголодалась.

– Вы правы, – согласилась она, – самое время для теплого молока с медом и хлебом… Так зачем вы меня искали?

– Вы моя сиделка, вот и сидите рядом со мной, – с досадой проворчал он. – Жанна тратит последние деньги, чтобы платить вам жалованье, а вы тут прохлаждаетесь. Что, если я сбегу кутить?

Это было бы просто чудесно, но маловероятно.

Вдвоем они вернули рыцаря на его пост и поспешили подальше от зловещей комнаты.

– Далеко вы, пронзенный острой стрелой любви, не сбежите, – усмехнулась она и напомнила себе: любезность, Маргарет! – До чего вам к лицу эта перевязь, расшитая жемчугом… – невпопад брякнула она и широко улыбнулась.

Рауль моргнул, черные роскошные ресницы упали вниз, взлетели вверх. До чего неприятный господин, подумать только!

– Это вы от голода заговариваетесь, – догадался он, подхватил ее под локоть и поволок в сторону своих покоев, выкрикивая имена слуг. К счастью, в его личной гостиной уже был разведен огонь, и Маргарет с большим удовольствием протянула к теплу руки. Рауль заботливо накинул ей на плечи ее собственную шаль и распорядился, чтобы им подали еды.

Решетка камина была покрыта сажей, а на гранитной полке над ним лежала многолетняя пыль. Чихнешь тут ненароком – и мигом превратишься в трубочиста. Маргарет поспешно сделала шаг назад и опустилась в кресло.

– Ну, что вы там вычитали? – с интересом спросил Рауль, наливая ей вина. – Это ведь книги из подвала?

– Дневник вашего отца. Любопытной, наверное, личностью был Анри Флери, – задумчиво протянула Маргарет.

– Смотря в каком возрасте вы бы его застали, – засмеялся Рауль. – В молодости он слыл отчаянным забиякой, в зрелости вел довольно эксцентричный образ жизни, увлекался всем подряд – то балами, то алхимией, то музыкой, то охотой. Ну а в старости ненавязчиво сбрендил.

– Сбрендил, потому что бегал повсюду с лопатой и искал клады? Или потому что пытался оживить вашего досточтимого предка, Кристофа Флери, одного из двенадцати великих вассалов?

– Что? – разинув рот, Рауль уставился на нее.

– Возможно, ваш отец не так уж и сбрендил.

Вошла Мюзетта с подносом и бросила на Маргарет пронизывающий взгляд, который ясно давал понять, чтó она думает о прислуге, забывшей свое место.

Кого бы еще тревожили чужие укоры.

Едва дождавшись, когда немолодая женщина уже покинет комнату, граф лично закрыл за ней дверь и нетерпеливо вернулся к Маргарет:

– Оживить нашего прапрапрапра… Зачем?

– Потому что только он знал, где закопан клад на самом деле, ведь он сам его спрятал.

– Это же просто семейная легенда… – растерянно произнес Рауль, одним движением смяв свои аккуратные кудри.

Маргарет потянулась к подносу и щедро налила меда на хлеб.

– Ваш отец был уверен, что Кристоф Флери, вернувшись с королем Луи из далеких земель, приберег несколько сундуков на черный день.

– Пруденс, хоть вы не повторяйте фанатичный бред, – отрезал Рауль. – Плод воспаленного воображения моего отца. Он же был сумасшедшим!

– Но если мы предположим, что все правда, – спокойно заметила она, – и действительно найдем сокровища, разве это не изменит всю вашу жизнь? Вам даже не обязательно будет жениться, ваша светлость!

Их взгляды встретились – Маргарет смотрела в угольно-черные глаза открыто и прямо, не желая прятать ни своих надежд, ни своих возражений. И если протест против грядущей свадьбы был написан на ее лице слишком откровенно, то так тому и быть.

Рауль отвернулся первым, отчего-то смутился, затеребил тонкими беспокойными пальцами манжетное кружево. Плетение было тонким и изящным, чинить такое пришлось бы долго, до темени в глазах. Маргарет сморгнула, пытаясь изгнать из памяти годы, проведенные за этим кропотливым и утомительным занятием.

– Извольте, – с излишней капризностью согласился он, – раз уж вам так не терпится поиграть в поиск сокровищ… Не могу сказать, что уж очень занят.

Она внутренне ухмыльнулась – ну разумеется, голубчик, не больно-то вам охота жениться на безродной девчонке с единственной шахтой. Наверняка герцог Лафон разбередил графские мечты о более достойных невестах.

– Только, – тут Рауль собрался с мыслями и снова обернулся к ней, обеспокоенно хмурясь, – нам надо вызвать специалиста… Ну, для Глэдис. Вдруг она снова решит разгуливать по замку! Беда в том…

– У вас нет денег, – догадалась Маргарет. – В Арлане подобные специалисты дерут втридорога. Почему бы, ваша светлость, вам не прогуляться в деревню и не спросить местных, кто у них заговаривает скотину и лечит бородавки.

– Вы хотите, чтобы я пригласил в свой дом ведьму? – у него даже веко задергалось от такой неслыханной дерзости.

– Откупитесь от нее несколькими серебряными канделябрами.

Теплое молоко наконец согрело желудок Маргарет, а хлеб его наполнил, и огонь так весело трещал в очаге, что она совершенно размякла и даже начала клевать носом. Ночь выдалась беспокойной, а утро наступило быстро, ведь если ты хочешь, чтобы все шло по-твоему, то вставай пораньше и начинай командовать на кухне. День, проведенный за чтением каракулей сумасбродного старика, принес с собой головную боль, и теперь хотелось лишь прогуляться перед сном да и забраться в кровать. Маргарет не больно-то верила, что они действительно найдут мифические сокровища, закопанные триста лет назад, но она была не из тех, кто упускает возможности.

– Пруденс, – донеслось до нее будто через густой туман, – так это мой папаша сотворил такое с Глэдис?

– Надо полагать, – она деликатно подавила зевок и выпрямила спину. – До этого я еще не дочитала. Первый дневник посвящен исключительно умозаключениям о том, где копать. Надо сказать, ваш отец был довольно энергичным человеком – в округе, кажется, не осталось древнего дуба или сосны, под которыми он бы не копал.

– Почему именно там? – отвлеченно спросил Рауль, явно думая о другом.

– Потому что эти деревья могли расти еще при жизни вашего великого предка и якобы могли служить ориентиром. По крайней мере, подробная карта местности вся испещрена крестиками. Кроме того, он вскрыл могилу жены Кристофа Анри, потому что согласно одной из теорий она была его величайшим сокровищем.

– Боже, – Рауль, вдруг побелев, вскочил и налил себе вина. – Прекратите. Все, о чем я могу сейчас думать, – эта несчастная экономка. Разве так можно поступать с живым человеком? То есть мой отец… он никогда не был жестоким, понимаете? Не из тех феодалов, кто дурно обращается с прислугой. Он даже охотиться предпочитал на птиц и редко на оленей. А что, если Глэдис Дюран была еще жива, когда с ней сделали это? Что, если ей было больно или страшно? Что, если он убил ее?

Покачав головой, Маргарет потянулась за новой порцией меда.

– Нам еще ничего толком не известно, – ответила она спокойно. – Подождите, пока мы прочитаем остальное. Вдруг все не так страшно, как вы успели себе вообразить.

– Вам легко говорить – речь ведь идет не о вашем отце!

Вздрогнув, она невольно стиснула шаль на груди.

– Мой отец мог до смерти запороть матросов, – ответила резко, сама не понимая, зачем признается в таком. – Я сама это видела однажды, когда мама придумала подняться к нему на корабль. На ней было белое нарядное платье, и палуба вся в крови… Не зря капитан отговаривал нас от злополучного визита, но она была такой упрямой. Упрямой и глупой.

На его породистом смуглом лице проступила растерянность.

– Пруденс… – пробормотал Рауль едва не виновато, а потом тряхнул головой, как будто отгоняя мух. – Стало быть, дубы и сосны, что еще?

– Еще он перекопал сад, а также хотел осушить болото, потому что оно появилось вместе с замком, но не успел.

– Еще и болото, – вздохнул он. – Кажется, у нас выйдет очень занятный месяц.

Она улыбнулась ему – не хотела, а просто как-то само собой так вышло. И он улыбнулся в ответ.

– Когда я был маленьким, отец прятал по замку разные штуки – коробки с шоколадом, или игрушки, или украшения, – рисовал карты и заставлял меня все это искать. Так что я отлично умею искать клады. Не переживайте, Пруденс, мы справимся в два счета. Тогда вы простите мне отказ от службы у герцога?

Этот человек то и дело выпадал из роли хозяина, разговаривающего с прислугой, и Маргарет поймала себя на мысли, что ее это вполне устраивает. Если бы он вел себя иначе, ей было бы куда сложнее оставаться в заброшенном замке с совершенно чужими людьми.

– Это зависит от того, сколько сокровищ окажется в сундуках. Кто знает, не потребую ли я свою долю.

Ухмыляясь, Рауль подмигнул ей.

– Я буду драться за каждый медяк до крови. В конце концов, мне еще выдавать замуж двоих сестер, а у вас лишь одна племянница.

И осекся, сообразив, что именно ляпнул. Вцепился в бокал вина, как в спасительную соломинку, и снова захлопали вверх-вниз ресницы. Господи, что за жалкое зрелище! Попадись этот птенчик ее отцу – и от него бы мокрого места не осталось.

– Ах, чтоб вас, – проворчала Маргарет, даже не удивившись. Ей лишь было жаль, что он испортил такую прекрасную игру. Они ведь просто отлично притворялись! А что теперь? Снова превращаться в суровую тетушку, которая придирается к неудачному жениху Пеппы? Такая скука.

– Простите, – выдохнул он виновато.

– И как давно вы знаете? – сухо спросила она, выведенная из себя его несдержанностью. Раз уж он взялся за роль хозяина, так нечего сворачивать с половины пути!

– С самого начала, – признался Рауль.

– Что? – поразилась она. – Как?

– Милая Пруденс… – он замялся, – то есть тетушка Маргарет…

Тут она фыркнула с такой яростью, что Рауль мгновенно поправился:

– Пруденс, конечно. Я узнал вас с первой минуты: я все же не настолько беззаботен, чтобы не навести справки о единственной родственнице своей невесты. Я даже просил Жозефину представить нас, но она сказала, что не стоит навлекать на меня неприятности раньше времени.

Скрестив руки на груди, Маргарет угрюмо взирала на него. Ну и что теперь прикажете делать? Собирать саквояж и убираться восвояси?

– Пожалуйста, – проговорил он умоляюще, – может, мы просто оставим все, как было? Мне еще долго куковать в этом склепе – вашей, между прочим, милостью, – так не оставляйте меня без компаньона. Искать клады в одиночку невероятно тоскливо. Не думаю, что Жанна или Соланж способны пережить мертвую экономку без обмороков и истерик. Останьтесь со мной, Пруденс.

– А вот и останусь, – важно обронила она, – если вы пообещаете мне, что оставите Пеппу, когда мы отыщем ваши сокровища.

– Если они вообще существуют, – скептически возразил он, – То есть…Как вы можете просить меня предать мою великую любовь!

Маргарет невольно рассмеялась, восхищенная тем, как верен он своей патетике.

– Что ж, – чопорности ее голоса мог бы сейчас позавидовать самый ярый блюститель церемоний, – вероятно, я могу потратить на вас немного своего драгоценного времени. Этот замок явно нуждается в твердой руке.