Текст книги "Научи меня мечтать (СИ)"

Автор книги: Таня Совина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

53

Застываю на месте, не веря глазам. На меня медленно, но неотвратимо как цунами, надвигается Чарли. Осматривает голодным взглядом каждый миллиметр моего тела, воспламеняя желание, которое я не надеялась испытать.

Невольно облизываю губы. Я стала забывать, как прекрасно он выглядит. Словно идеально создан для меня. Красивый, высокий, невероятно притягательный. Пальцы подрагивают, как я хочу обнять его и больше никогда не выпускать из объятий. Но мне страшно, вдруг это все сон. Стоит мне протянуть руку, и мираж развеется.

Чарли преодолевает оставшееся между нами расстояние, стягивая на ходу футболку. Поднимаю на него глаза полные слез, встречаясь с взглядом наполненным болью и отчаяньем, смешанным с облегчением и диким желанием.

– Не делай так больше, – надломленным голосом шепчет Чарли.

Хочу сказать как мне жаль, хочу умолять простить меня, но рот мне затыкают жадные губы. Чарли целует отчаянно, страстно. Отвечаю ему с не меньшим напором. Сплетаемся языками, кусаем губы друг друга. Зарываюсь пальцами в его волосы, притягивая ближе.

Чарли впивается пальцами в мою талию, подталкивая назад. Отступаю и упираюсь попой в стол. Сажусь, обвивая мужские бедра своими ногами. Провожу ногтями по его спине, чувствуя, как напрягаются мышцы.

Чарли отрывается от губ, целует шею. С рыком разрывает футболку, откидывая за спину. Туда же летит бюстгальтер. Обхватывает губами сосок, обводит его языком, и я выгибаюсь ему навстречу, закусывая губу, чтобы сдержать громкий стон.

– Прости, малышка, – рычит Чарли, стягивая с меня джинсы, – не думаю, что у меня получится быть нежным и неторопливым.

– Не сдерживайся, – прошу я.

Чарли проводит рукой по моему животу, спускается ниже, проводит по влажным складочкам.

– Мокрая и готовая для меня.

– Чарли, пожалуйста, – умоляю со стоном.

Сдвигаюсь ближе к краю, раздвигая ноги шире, и упираюсь локтями в столешницу. Чарли с улыбкой разрывает упаковку презерватива, закидывает мою ногу свое на плечо и резко проникает внутрь. Вскрикиваю от удовольствия, смешанного с легкой болью. Чарли замирает, прикрыв глаза.

– Такая узкая. Как же я скучал по тебе, – рычит он, начиная двигаться во мне, ускоряясь с каждой секундой.

От бешенного темпа стол бьется о стену, тетради и ручки падают на пол. Смотрю в затуманенные глаза напротив, и голова идет кругом. Руки Чарли сжимают бедра, оставляя красные отметины. Нежно касаются груди, играя с сосками. Удовольствие наполняет каждую частичку моего тела, и спираль внизу живота скручивается с каждым толчком. Царапаю лакированную поверхность ногтями, стараясь сдержать громкие крики, рвущиеся изнутри. Крохотным уголком сознания я помню, что где-то за стеной находится Джеки.

Чарли облизывает пальцы и опускает их, начиная ласкать клитор. И я взрываюсь, задыхаясь от стонов. Содрогаясь всем телом от мощных волн оргазма. Я словно покинула свое тело и взлетела к звездам. Чарли проводит по моей левой руке от плеча до кончиков пальцев, продолжая дико вбиваться. Что-то холодит кожу, но я не могу ни на чем сосредоточиться, поэтому просто отмахиваюсь. Важно лишь что мужские пальцы вдавливаются в бедра, жадные поцелуи, терзающие губы, и член, пульсирующий внутри.

Какое-то время не могу привести дыхание в норму. Чарли отходит, чтобы избываться от презерватива, и эти несколько секунда я чувствую пустоту и одиночество. Сажусь прямо, боясь опуститься на пол, потому что уверена, ноги меня не удержат.

Чарли возвращается с салфетками и приводит нас в порядок. Облегчение, что он не сдался и нашел меня, разливается в душе, и я порывисто обвиваю его ногами и руками, прижимая насколько хватает сил, и начинаю плакать.

Он берет мое лицо в свои ладони, заставляя смотреть ему в глаза. Читаю в них растерянность, сменяющуюся страданием. Будто мои слезы причиняют ему боль.

– Маленькая моя, – целует щеки, глаза, губы, – больно сделал. Идиот. Мудак. Прости. Прости моя хорошая.

– Глупый. Это от счастья, – понимая, что больше не могу хранить свои чувства в тайне, я произношу. – Я люблю тебя.

– Это хорошо. Иначе у нас были бы огромные проблемы.

– Ты о чем? – непонимающе хмурю брови.

– Ну-у-у… – Чарли возводит хитрые глаза к потолку. – Я тоже тебя люблю и не намерен отпускать. И если бы чувства были не взаимны, – Чарли целует меня в нос, – пришлось бы привязать тебя к кровати и долго, очень долго убеждать тебя в обратном.

Когда я со смехом тянусь, чтобы коснуться его щеки, глаза режет яркий отсвет. На моем безымянном пальце в лучах солнца сверкает… язык не поворачивается назвать это камнем… настоящий булыжник. Глубокого серого цвета с крохотными прожилками в оправе из белого золота.

– Это что? – перевожу огромные глаза то на Чарли, то на кольцо неимоверной красоты.

– Поводок, – целует мою шею, проводит кончиками пальцев по бедру. – Ты выйдешь за меня?

– Ты делаешь мне… п-п-предложение? – начинаю заикаться.

– Да. Больше не сбежишь.

Сердце разрывается от того, какую боль я причинила своим близким. Улыбка сползает с моего лица. Простят ли они меня когда-нибудь.

– Я не собиралась сбегать, – серьезно говорю я, – меня заставили.

– Я все знаю, маленькая, – Чарли прижимается своим лбом к моему. – Тебе больше не нужно ни о чем не беспокойся. Мы возвращаемся домой.

Новый поток слез готов хлынуть из глаз, когда раздается резкий стук в дверь. Совсем забыла, где мы и что не одни.

– Чарли, – за дверью раздается голос Тома, – я понимаю, ты соскучился. Но я больше не могу сдерживать фурию. Если Таша не выйдет, Клэр вынесет дверь. И ей глубоко наплевать чем вы заняты и в каком виде.

– Черт! – закрываю пунцовое лицо руками. – Том и Клэр находились за стеной? Пока я тут… пока мы… Какой стыд.

Чарли, громко смеясь, отводит мои ладони в стороны.

– Одевайся и приходи на кухню.

На трясущихся ногах подхожу к шкафу и начинаю доставать оттуда одежду. Все это время Чарли задумчиво следит за каждым моим движением.

– О чем думаешь? – спрашиваю его, надевая белье.

– Действительно ли Клэр влетит сюда, если я начну трахать тебя у этого шкафа.

– Чарли, – бросаю в него футболкой, – ненасытный извращенец.

Он в два шага преодолевает расстояние между нами и подхватывает словно пушинку, заставляя обвить талию ногами. Со стоном впиваюсь в его губы слегка прикусывая. Знаю, что от этого у Чарли сносит крышу.

– Нарываешься, маленькая, – рычит он, отодвигая трусики в сторону, и проводит по влажным складочками. – Нравится испытывать мое терпение?

Бормочу что-то нечленораздельное, пока рука Чарли вытворяет с моим телом невероятное.

– Я тебя предупреждал: с огнем играешь. Теперь принимай последствия.

К таким последствиям я готова. Более того, я уже изнываю, как жажду этих последствий. Чарли не заставляет больше ждать, резко насаживая на член. Комнату наполняют мои стоны и шлепки, сталкивающихся тел.

Шкаф за моей спиной трясется, хлопая открытой дверцей. Видимо, Чарли действительно соскучился, если решил разгромить всю мебель. И наплевать. Даже если стены этого дома рухнут, мы не сможем остановиться.

Горячее дыхание опаляет мою кожу, когда Чарли шепчет:

– Ты так и не ответила мне.

– Думала, ответ очевиден, – задыхаясь выдавливаю.

– Скажи это. Скажи, что ты моя.

– Я только твоя. И выйду за тебя замуж.

Чарли рычит и начинает как обезумевший насаживать меня на свой член. Несколько мощных толчков и оргазм разрывает мое тело. Впиваюсь зубами в плечо Чарли, и он со свистящим шепотом «мелкая зараза» кончает вместе со мной. Немного отдышавшись, аккуратно ставит меня на пол.

– Пока ты снова меня не спровоцировала, я лучше подожду тебя на кухне.

С улыбкой наблюдаю, Чарли вылетает за дверь, на ходу надевая футболку. Поворачиваюсь к многострадальному шкафу за одеждой. И как только натягиваю джинсы, в комнату забегает Клэр. Набрасывается на меня как тайфун и обнимает до хруста костей. Утыкаюсь носом ей в плечо, вдыхая знаком парфюм.

– Ну и напугала же ты нас, – с укоризной смотрит на меня подруга.

Открываю рот, чтобы начать извиняться, но Клэр останавливает меня жестом.

– Если бы ты сбежала, как тогда в Балтимор, я бы очень долго злилась и не могла простить. Но то, что сделал твой…

– Не произноси этого слова. Он только донор спермы.

– Могу я звать его говнюком?

– Конечно, – смеюсь я, – позволишь мне одеться?

– И-у, – Клэр отступает назад и корчит рожицу, – забыла, что вы только что придавались разврату. А я обтираюсь об тебя.

– Это почти так же неловко, как когда я застукала вас с Томом в твоей квартире.

– В нашей, – строго поправляет Клэр, – или ты уже решила бросить меня?

Надеваю футболку и молча протягиваю ей руку с кольцом. Радостный крик подруги, наверное, слышит весь Чико. Кто-то наверняка вызовет полицию.

– Боже мой! Боже мой! Боже мой! – повторяет Клэр как заведенная, понося мою ладонь к глазам. – Как же я счастлива за вас!

Заходя на кухню, я ожидаю увидеть кого угодно, но только не Шеннон. Чувство эйфории тут же улетучивается, сменяясь напряжением.

Как только кто-то из МакБрайеров появляется на горизонте в моей жизни начинается кавардак. Я больше не хочу терпеть их нападки.

– Шеннон, если ты приехала, чтобы кидаться обвинениями, то тебе лучше уйти.

– Таша, я не собираюсь враждовать. Пожалуйста, дай мне минуту наедине.

Она умоляюще смотрит, ожидая решения.

– Шеннон очень помогла с твоими поисками, – произносит Клэр за моей спиной.

Я удивленно приподнимаю бровь и киваю ей на дверь. Все равно жутко хочу курить.

– Хочу, чтобы ты знала, – сразу заявляет Шеннон, садясь рядом со мной на ступени, – я понятия не имела, что затеяли мои дед с отцом.

Она рассказывает мне все, что случилось с момента их вылета на отдых и заканчивает, как они меня нашли.

– Мы несколько часов искали Джеки в списках вылетевших из Нью-Йорка. Нашли единственную девушку с фамилией Эдисон в сопровождении подруги. И первым же рейсом мы вылетели сюда. Я очень боялась, что мы ошиблись. И что Жаклин – не та Джеки, которую мы ищем.

– Жаклин, – усмехаюсь я и серьезно спрашиваю. – Если наш договор с МакБрайером разорван, что будет с лечением ее братика? Ты ведь знаешь, почему она согласилась за мной следить?

– Джеки все рассказала. Обещаю, отец не нарушит слова данное ей. Я не позволю.

Какое-то время сидим молча. Мне очень сложно представить, что Майкл планировал проделать с Шеннон то же, что и с Эриком. Получить поддержку, заключив выгодный брак с моим Чарли.

– Мы можем попробовать стать друзьями? – с надеждой спрашивает Шеннон. – Скоро я сменю фамилию и тебе не будет так противно, – шутит девушка.

– Против тебя я ничего не имею. Мы попробуем, – закидываю руку ей на шею.

– Какая милая семейная идиллия, – раздается насмешливый голос Джеки. – Так вот как ты выглядишь, когда не похожа на бездушный труп.

– Жаклин, – так же насмешливо тяну я.

Она садится рядом и улыбается.

– Назовешь меня так еще раз, и я исполню свою мечту – двину тебе по лицу.

– Что ты планируешь делать?

– Вернусь к Заку в Вашингтон. Поставлю его на ноги.

Замечаю, что на крыльце стоит огромный чемодан.

– Обещай, что будешь писать и звонить. А когда Зак вылечится, вы приедете в гости.

Она крепко меня обнимает и тихо говорит:

– Я тоже к тебе привязалась. Обещаю, что не пропаду.

Мы с Шеннон наблюдаем, как Джеки погружает вещи в багажник и, махнув нам уезжает. Тишину нарушает трель ее телефона. Шеннон хмуро смотрит на экран и отвечает:

– Слушаю. Привет пап.

Я дергаюсь, как от удара. Он знает. Сейчас выкинет что-нибудь и меня сошлют в дыру похуже Чико.

Какое-то время она слушает, а затем начинает кричать:

– Мне наплевать, что говорит дед. Таша вернется домой к семье. Я буду общаться с ней. А ты если хочешь, чтобы я не обрывала связь с вами, то вспомни, что ты мужчина и у тебя есть яйца. Дай наконец отпор. Или, клянусь, вы меня больше не увидите. Мне осточертели ваши игры.

Удивленно хлопаю глазами, наблюдая как Шеннон сбрасывает вызов и раздраженно выдыхает.

– Жестко ты с ним.

– Давно пора было это сделать. Но я всю жизнь старалась, чтобы меня услышали и с моим мнением считались.

– Если нужна будет поддержка, ты знаешь, где меня найти.

– Спасибо, – тепло улыбается Шеннон. – Собирай вещи. Мы возвращаемся домой.

Эпилог

Удобно устроившись в салоне первого класса и взглянув на Клэр, я понимаю, что время от радостной встречи закончилось и наступает момент экзекуции.

– Почему?

Одно слово, но подруга вложила в него столько разных чувств.

Почему я не оставила какой-то знак? Почему ничего не сказала, когда звонила бабушке? Почему не боролась?

Четыре пары глаз смотрят выжидающе, а я не знаю, что им ответить.

– Страх, – наконец, произношу я. – Животный, удушающий страх. Пропитывающий каждую клеточку тела и сковывающий разум. Эрик поймал меня, когда я выходила от мамы. И все время повторял, что у нее очень мало времени.

– Один телефонный звонок, записка, смска, – громко упрекает подруга, – и не было бы двух недель ада.

Перевожу гневный взгляд на Клэр.

– Записка? Смска? – говорю тихо, еле сдерживаясь, чтобы не перейти на крик. – Я позвонила раз сто. А когда решила написать, увидела снимок, выложенный за пару минут до моих звонков. А потом стук в дверь, как последний гвоздь в крышку гроба.

– Почему…

– Клэр, хватит, – обрывает ее Том.

– Нет, не хватит! – кричит она. – Таша, никогда не рассказывала про Балтимор. Но об этом побеге я хочу знать все.

– Это не был побег, – напоминаю ей, – меня турнули из города под зад, как безродную шавку.

Чарли в поддержке сжимает мою ладонь, но в разговор не вмешивается. Нам с Клэр нужно разрешить эту проблему. Я всегда знала, что подругу напрягает незнание всех подробностей о Балтиморе. Но сейчас ее давление выводит меня из себя.

– Не поверю, что не было способа дать о себе знать, – Клэр упрямо скрещивает руки на груди.

– Я думала об это каждый день. Каждый раз, когда я собиралась подать знак, я вспоминала маму, лежащую в коме на больничной кровати. Только аппаратура поддерживала в ней жизнь. Вторых похорон я не выдержу. И бабушка тоже.

Клэр опускает плечи и отводит взгляд. Вся воинственность и решительность покидают ее и сменяются горечью. Думаю, она снова чувствует себя виноватой и злится в основном на себя. Я обязана переубедить ее, потому что виноват кто угодно, но только не она.

– Клэр, страх толкает нас на необдуманные поступки, – я примирительно сжимаю ее руки, встречаясь взглядами, – можно сколько угодно гадать, что было бы… Я прокручивала варианты развития событий раз за разом. Но каждый раз с ужасом вспоминала слова Эрика про ваше возвращение к похоронам мамы. Доктор Ниман четко дал понять у меня не больше недели, чтобы собрать деньги, – на глаза наворачиваются слезы.

Шеннон упоминала, что МакБрайеры задерживали вылет. Если бы я отказала Эрику, а друзья не прилетели вовремя… Духу не хватает закончить мысль, комок слез сковывает горло. Стараюсь вздохнуть глубоко и не расплакаться. Не хочу больше плакать.

– Кстати о Нимане, – произносит Чарли задумчиво, и я перевожу на него недоуменный взгляд. – Я навел справки. Он отличный специалист, но наживался на больных.

Хмуро свожу брови к переносице.

– Он вредил моей маме? – испуганно произношу в миг пересохшими губами.

– Нет. Но выписывая рецепт на дорогие препараты, потом он заменял их на дешевые аналоги и забирал разницу в карман, – видя панику в глазах, Чарли сжимает мои плечи и твердо произносит. – Я нанял лучшего врача, твою маму перевели в лучшую клинику. Лекарства не вредили ей, но и не поддерживали на должном уровне. Малышка, операция назначена. Ей больше ничего не угрожает.

* * *

Прошло около месяца со дня моего возвращения. И я хотела бы сказать, что жизнь вернулась на круги своя, и все забыли о моей пропаже как о страшном сне, но не могу. В моей жизни произошли изменения как хорошие, так и плохие.

По прилету нас встретила бабушка. Сердце до сих пор сжимается от стыда, когда я вспоминаю ее осунувшееся серое лицо и на мгновение мелькнувшее осуждение во взгляде. Она уговорила нас всех поехать к ней в Бронкс. Там мы долго разговаривали, вспоминали мое детство и смеялись. В основном весело было всем, кроме меня. Это было своеобразное наказание.

Когда я рассказала, что Чарли сделал для мамы, бабушка растрогалась и пообещала вернуть деньги. На что мужчина поднял мою руку и заверил, что не может взять ни цента у семьи будущей жены. Но взял обещание, что бабушка будет угощать его каждую неделю своими восхитительными кексами.

Маму прооперировали, и я с облегчением замечаю, что возвращается та самая любящая, веселая, жизнерадостная женщина, которую я помню с детства. Я езжу к ней каждый день, и мы разговариваем с ней обо всем. Я больше не подбираю каждое слово, чтобы ненароком не взволновать ее.

Я чувствую себя легкой бабочкой, сбросившей оковы. Я наконец вспомнила, что такое искренняя легкая радость, неомраченная никакими тяготами. Иногда я реагирую на вещи словно маленький ребенок: прыгаю и хлопаю в ладоши.

Моя отличная успеваемость и связи Чарли помогли восстановиться в Колумбийском без каких-либо проблем. Домини немного повздыхал, но сказал, что рад возвращению одной из лучших студенток. Думаю, в будущем он рассчитывает хвалиться еще одним именем.

Из плохого. Как я и предполагала нас с Чарли окружили сплетни. В колледже смотрят косо, в офисе пренебрежительно или враждебно. Нам с Клэр это напомнило школу. Единственное отличие в том, что сейчас рядом со мной не только лучшая подруга, любимый мужчина, Том и даже Шеннон.

Сейчас я ощущаю мир и гармонию в душе. Забота и любовь окутывают меня как броня, и все косые взгляды, колкости, кинутые в спину, отскакивают как теннисные мячики, не причиняя боли. Клэр иногда пытается шипеть в ответ, но я все время ее одергиваю.

– Как ты можешь это терпеть? – возмущается подруга, когда замечает двух девчонок.

Они смотрят на нас, как на мусор и шепчутся. Я просто пожимаю плечами, улыбаясь Клэр, а затем с той же дружелюбной улыбкой показываю сплетницам средний палец левой руки. Некультурный жест затмевает блеск кольца. Пусть подавятся своей завистью.

Однажды я спросила Чарли, почему бриллиант черный, и не связано ли это с цветом моей души. Он смеялся долго и со вкусом, а потом серьезно сказал, что долго искал кольцо достойное меня. И, наконец, один из ювелирных домов предложил ему бриллиант редкой расцветки. Увидев кольцо, Чарли сразу понял – это то, что нужно.

Невозможный мужчина. Я была бы рада медной проволоке. Главное, что это именно Чарли сделал предложение.

Подготовку к свадьбе полностью взяли на себя Элен и Меган. И теперь у нас ведутся ожесточенные войны. Я и Чарли хотим собрать только близких друзей и родственников. С моей стороны это человек десять, а Элен накатала список «ближайших» уже на двести персон.

Нам не нужны ни репортеры, ни троюродные дяди-миллиардеры. Мы хотим смотреть на гостей как на семью, а не на банковский счет. Эта битва выиграна. Следующая – мое платье. Что дальше, я не помню.

* * *

– Может тебе шампанского выпить? – обеспокоенно спрашивает Клэр. – Ты под цвет платья.

Хватаю подругу за локоть и тащу ее в укромный уголок в комнате невесты. Через двадцать минут мне нужно пройти между рядами, собравшихся в церкви гостей, а я не могу дышать.

– Таша, да что с тобой?

– Клэр, – хрипло шепчу, – я… я…

– Таша, я сейчас тебя тресну, – подруга смотрит на меня как на сумасшедшую. – До инфаркта меня довести хочешь? Ты что, передумала?

– Нет! – кричу я и посылаю извиняющуюся улыбку собравшимся подругам и родственницам. – В общем, я беременна.

Клэр с визгом набрасывается на меня, выкрикивая поздравления.

– Так, стоп, – она хмурит брови, заглядывая мне в глаза. – А почему у тебя такой вид, будто тебя не под венец ведут, а на эшафот?

– Слишком неожиданно, – хнычу я. – А, вдруг, Чарли не хочет детей.

– О-о-й, дура, – тянет подруга, щелкая меня по носу и аккуратно вытирая слезы. – Он тебя любит.

– Я должна сказать ему до церемонии, – заявляю категорично.

– Нельзя показываться жениху в свадебном платье. Позвони ему.

Клэр протягивает мне свой телефон. Беру трясущимися руками и набираю номер, который знаю наизусть.

– Клэр, – слышу в трубке любимый голос, – если ты звонишь с очередной глупостью, то я передаю трубку Тому.

– Любовь моя, – выдыхаю тихо.

– Мелкая, как я рад тебя слышать, – нежно говорит Чарли. – Но очень хотелось бы увидеть.

– Ты меня любишь? – нервно перебиваю его.

– К чему этот вопрос? Если ты решила сбежать, то не надейся. Повсюду мои люди. Мы в любом случае сегодня обвенчаемся.

Хихикаю над его самоуверенностью. А затем вспоминаю зачем звоню, и веселье пропадает, сменяясь волнением.

– Ты примешь меня любой и с любыми заскоками? Просто ответь.

– Конечно, любимая.

Набираю полную грудь воздуха и выпаливаю:

– Я беременна.

На том конце провода повисает тишина. С колотящемся сердцем жду ответа. И когда кажется, что я близка к обмороку, слышу:

– Я думал, этот день ничто не сможет сделать счастливее, но ты меня удивила, мелкая. Давно ты знаешь?

– Я вчера ходила к врачу на счет противозачаточных, а она сказала, что мне это больше не нужно.

– Таша, – мне кажется, я слышу слезы в голосе Чарли, – меня уже зовут к алтарю. Если ты не появишься в проходе через минуту, я приду за тобой и оттащу туда сам.

В этот момент в комнату заходит мистер Хейл и показывает на кисть руки. Время пришло.

– Я люблю тебя милый, – шепчу я срывающимся голосом.

– И я люблю тебя.

Возвращаю телефон Клэр, и широко счастливо улыбаюсь. Кажется сейчас разорвет от счастья.

– Ты готова, дочка? – спрашивает подошедший Роберт.

Беру его под локоть и киваю. Сегодня мистер Хейл ведет меня к алтарю. Эрик МакБрайер так и не соизволил появиться с тех пор, как я вернулась в Нью-Йорк. Я ждала, что он хотя бы извинится, но донор спермы просто исчез с горизонта, как и почти двадцать лет назад.

Осматриваю близких людей, поддерживающих меня в столь счастливой момент. Бабушка, мама, Клэр, Элен, Элеонор и Шеннон вытирают слезы счастья, поздравляют, улыбаются, пока отец Чарли ведет меня к выходу из комнаты невесты.

Раньше я думала, что мечты не сбываются. Но, дедуль, иногда происходит и такое.