Текст книги "Научи меня мечтать (СИ)"
Автор книги: Таня Совина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
47
– Вот здесь гарантии и твоя новая биография, – Эрик протягивает мне папку, – выучи ее. Таши Донован больше не будет существовать. Выдашь себя, – угрожает он, – и сделке конец!
Словно не о жизнях говорит, а о завтраке: «Я сломал раковину моллюска и проглотил содержимое с большим аппетитом и плотоядной улыбочкой».
Только я не моллюск, а живой человек. И меня сейчас стошнит на дорогущие ботинки Эрика. Может хоть это испортит ему настроение. Обнимаю себя руками сильнее, наклоняясь вперед. Не могу на него смотреть. Противно.
Открываю папку, чтобы отвлечься. Фотографии, заверенный нотариально ДНК-тест, данные на обналиченные чеки, которые получала моя мама. В том числе и на первый семестр в Колумбии.
– Если ты отдашь это в прессу, то уничтожишь нашу семью, – говорит Эрик.
На секунду мне кажется, что он хочет, чтобы я это сделала, но потом натыкаюсь на договор о неразглашении. В случае выполнения обязательств МакБрайером, я должна затаиться и не давать знать о себе ни друзьям, ни родственникам. Ни сейчас, ни в будущем.
– А это обезопасит меня. Просто смирись и подпиши, – приказывает Эрик, – у тебя все равно нет выбора. Хейл не поможет тебе. Мне даже вмешиваться не придется.
Смотрю на мужчину с непониманием. Почему он так решил?
– По себе судите? – спрашиваю я.
– Забыл, – насмешливо продолжает Эрик, – ты же о нем ни черта не знаешь. Я расскажу.
– Не стоит, – прошу я.
Хватит с меня на сегодня историй из уст человека, который выворачивает все наизнанку, признавая только свою правду.
– Разве ты не хочешь знать человека, с которым трахаешься? – изображает шок Эрик. – Я все-таки расскажу, – говорит будто одолжение делает. – Когда сосунку было лет шестнадцать-восемнадцать встретил он в компании отца милую стажерку и влюбился с первого взгляда. Девчонка – красавица на три-четыре года старше. В его возрасте никто бы не устоял, – шепчет, словно раскрывает большой секрет, – бегал за ней как щеночек. Цветочки, подарки, свидания. Никого не слушал и ничего не замечал. Но девочка оказалась не простая. Быстро смекнула, что такой ухажер – ее билет в красивую жизнь. Долго она держала Хейла на привязи, но прокололась немного. Денег попросила. Много денег, сославшись на смертельную болезнь младшего братишки. И наш Ромео уже готов был выписать чек, но вмешался папуля. Ох, что тогда наружу выплыло, ты не поверишь, – МакБрайер зло смеется, смакуя каждое слово, как дорогой виски. – Оказалось девчонка уже давно состояла в отношениях с наркоманом. Любила его до одурения. Все подарки Хейла сдавала, получала наличку и бежала за новой дозой или укатывала с бойфрендом на отдых. Сама быстро подсела и на кайф, и на красивую жизнь. А крупная сумма им понадобилась, чтобы выплатить долг дилеру. Разбилось сердечко Ромео, еле в чувства его привели. Поимели твоего сосунка, – выплевывает Эрик. – Это сейчас он более-менее мужика напоминает, а тогда на глисту пришибленную был похож.
Зачем я все это выслушиваю?
Я бы предпочла узнать историю из первых уст, а не грязную версию МакБрайера. Зато теперь понимаю, о ком говорила Лорен.
– Не находишь схожесть ваших историй? – весело спрашивает донор.
– Мою можно легко проверить, – отвечаю хрипло.
– Ты думаешь, что Хейл после твоего звонка тут же ринется что-то там проверять? – хохочет Эрик, хлопая себя по колену в приступе веселья. – Да, пока он от бешенства отойдет и соизволит узнать правду, ты как раз успеешь закончить с похоронами.
Не думала, что кого-то может так веселить чужая смерть.
– Бездушное чудовище, – шепчу себе под нос.
Кажется, Эрик меня все-таки расслышал, потому что хохот резко обрывается, и он в гневе орет:
– Это я-то чудовище?! Тебе бы с моим отцом познакомиться! Я столько лет его ненавижу и желаю гореть в аду! Ты себе и представить не можешь сколько сил на это уходит, дрянь! Как тяжело видеть его рожу и не схватиться за дробовик!
Он хочет, чтобы я его пожалела?!
В этот момент машина тормозит, и я дергаю ручку. Хочу убраться поскорее и перевести дыхание. Но в последний момент, когда я уже готова хлопнуть дверцей, наклоняюсь и, глядя в глаза монстру, с улыбкой произношу:
– Не волнуйтесь. Скоро узнаю.
* * *
В квартиру меня провожает девушка лет двадцати пяти. Высокая, мускулистая блондинка будет мои надзирателем в той дыре, куда меня отправит донор.
– Меня зовут Джекки, – представляется она, когда мы заходим в лифт, – я мастер спорта по кикбоксингу. Так что не выкидывай фокусов, и мы поладим.
Девушка говорит холодно, но не враждебно. Папашка подобрал отличного Цербера.
– Я зайду одна, – сообщаю, вставляя ключ, – не хочу, чтобы посторонние люди шастали по чужой квартире.
– У тебя двадцать минут, – кивает Джекки. – Не выйдешь – вынесу дверь.
Первым делом несусь в ванную и склоняюсь над унитазом. Выпитая в кабинете доктора Нимана вода выходит вместе с желчью и горечью от сегодняшнего дня.
Когда в желудке ничего не остается, я сворачиваюсь на полу в позу эмбриона и скулю, глотая слезы. Понимая, что это не поможет, бреду в комнату, которую привыкла называть своей.
Оглядываю ее, возможно, в последний раз. Провожу рукой по столу, спинке кровати и подхожу к шкафу. Сколько вещей скопилось, а переехала сюда с двумя сумками.
Скидываю в чемодан первое, что попадается под руку. Клэр бы ужаснулась, какой кавардак я навела.
Клэр. Я не звонила ей, зациклившись на Чарли, совершенно позабыв о лучшей подруге. Лезу в карман, достаю телефон. Слава Богу его не отобрали.
Трясущимися от волнения и воскресшей надежды руками набираю номер. Идут гудки, но никто не отвечает.
У меня осталось восемь минут. Ну же, милая, возьми чертову трубку.
Я звоню, не переставая. И когда с трудом застегиваю чемодан, и когда переодеваюсь, и когда собираю косметику из ванной, и когда привожу себя в человеческий вид.
Две минуты. Захожу в соцсети на страницу подруги. Куча новых фотографий. Селфи из аэропорта, в бунгало, на пляже. Совместное селфи Клэр, Тома, Чарли, Лорен и Шеннон.
Добивает окончательно последнее фото, где Том целует подругу в щеку, она счастливо смеется, а на заднем фоне Лорен виснет на Чарли, тесно прижимаясь. Девушка так не льнет к мужчине, когда влюблена.
Или хочет усидеть на двух стульях? И жениха придержать и не упустить перспективного кандидата. Но почему мой мужчина позволяет ей это, еще и обнимая в ответ?
Снимок выложен десять минут назад, почему же Клэр не берет трубку? Звоню еще раз.
Затихшее отчаяние поднимается снова, накрывая с головой. Они счастлива, им нет до меня никакого дела.
Возможно, Маркус был прав, и Клэр дружила со мной из благотворительности. Чтобы на моем фоне выглядеть красивее и успешнее.
Циничные ублюдки Кроуфорд и МакБрайер поселили в голове сомнения в моих друзьях. А поступок Эрика, убивает веру в порядочных и добрых людей.
В дверь начинают барабанить. Кричу, что иду и хватаю сумки.
Какая теперь разница, найдут меня или нет. Главное мама будет здорова, а с остальным я смогу справиться. Ради нее я пойду на все. А ссылка еще не самое страшное, что может со мной произойти.
Сажусь в машину и, схватив бумаги, подписываю договор с Дьяволом.
48
POV Чарли
Отдых омрачает несколько вещей. Утром я отправил откровенную фотографию Таше, и до сих пор не получил ответа. Она со мной не полетела. Клэр занята селфи. Томас занят Клэр. Лорен ведет себя очень странно. Майкл МакБрайер, кажется, что-то задумал. Шеннон бросает злобные взгляды, словно я ударил ее щенка.
Я ничего не забыл? Ах, да. Отец смотрит на меня виновато.
Только мама и Меган, кажется, не обращают внимания ни на что вокруг, мысленно находясь на пляже с коктейлями.
Чувствую себя дурачком в центре смерча. Все знают о его существовании, а я как Элли из Канзаса жду, куда он меня занесет.
Плохое предчувствие не покидает меня с тех пор, как все встретились в аэропорту и взошли на борт частного самолета.
Рядом со мной сел Майкл и все время полета делал двусмысленные намеки. Скучно ли мне лететь одному, когда друг занят своей девушкой? Твоя девушка точно не смогла полететь из-за семьи, возможно есть другая причина? У Шеннон недостойный жених, предпочел бы тебя?
Я старался отвечать предельно вежливо, сводя все к шутке, но терпение на исходе. Отец должен мне все объяснить, или я сажусь на ближайший рейс обратно в Нью-Йорк.
Как только кортеж из нескольких машин прибывает, прошу маму поехать с Меган, а сам залезаю к отцу.
– Пап, надо поговорить, – требовательно прошу.
Нет времени, заводить беседу осторожно и из далека, мы быстро доберемся до порта, а там все вместе на яхте отправимся на остров.
– МакБрайер и до тебя добрался, – отец переводит на меня усталый взгляд. – Что он тебе сказал?
– Ничего конкретного – одни намеки. Хотел, чтобы я засомневался в Таше и обратил внимание на Шеннон.
– А ты в ней не сомневаешься?
– Нет, – отвечаю, не задумываясь. – Что происходит? – прошу отца не отходить от темы.
– Когда-то давно, ты был еще маленький, Майкл хотел, чтобы наши семьи породнились. Мы бы поддерживали его предвыборные компании деньгами, а он помогал фирме выбивать лучшие проекты.
Такое в нашем мире не редкость. Сердца черствеют, любовь сменяется холодным расчетом.
– Я надеялся, – продолжает отец, – что спустя столько лет, Майкл оставил эту идею. Но сегодня он заявил, что пора бы уже избавиться от помех и начать готовить свадьбу.
– Помехи, как я понимаю, Таша и жених Шеннон? – спрашиваю в надежде, что отец опровергнет мое предположение.
Не хочу верить, что наша семья тоже скатилась в яму снобизма. Отец молчит, и я понимаю, что ответ «да».
– Сын, послушай. Я никогда не собирался реализовывать свои амбиции через детей. Если я не могу построить и удержать бизнес – значит идиот я. А превращать вас с Мег в разменные монеты – ломать жизни. Так я всегда рассуждал. Но…
– Что у МакБрайера есть на тебя?
– Не на меня, на компанию. Я передал тебе запачканное наследство.
Отец устало проводит руками по лицу и прикрывает глаза, откидываясь на спинку.
– То есть ты все-таки хочешь, чтобы я принял ультиматум МакБрайера? – хмуро спрашиваю я.
– Возможно, так было бы проще, – рассуждает отец. – Мы бы избежали проблем. А тебе бы в жены досталась умная, красивая женщина.
– Я уже встретил умную и красивую, – повышаю голос, – и в отличие от Шеннон Таша мне очень нравится.
– Судя по тому, как тебе, Тому и Меган везет в выборе вторых половинок, может быть, без чувств было бы лучше?
– Да, что ты несешь? – в шоке восклицаю я. – А если бы тебе много лет назад предложили бросить маму и без проблем и усилий построить бизнес? Ты бы пошел на это?
– Когда я встретил Элен, то сразу понял – она та самая. У тебя с Ташей также? Или как с Шейлой?
Не хрен он вспомнил эту лживую шлюху! Долбанная наркоманка тянула из меня деньги, прикрываясь образом невинной овечки. Но моя мелкая не такая.
Шейлой я был одержим. Не хотел замечать ее гнилое нутро. В Таше этого нет. Она никогда ничего у меня не просила, даже намека не было. Я видел только ее тягу к учебе и полную отдачу на работе. Знаю, она хочет жить в достатке и ни в чем не нуждаться, но не за счет моего кармана, а построить свою карьеру.
Мои чувства к мелкой не были моментальной стрелой в сердце. Сначала я приметил красивую обложку и хотел немного развлечься, но каждый день приводил меня к тому, что хочу обладать Ташей по-настоящему. Всей без остатка.
Авария чуть не забрала мою девочку. Тогда я понял, что не могу без нее. Люблю и никогда не отпущу.
– Не как с Шейлой, – отвечаю отцу. – Все совсем по-другому.
– И ты готов ради девчонки ввязаться в войну с очень опасным человеком?
– Если не бороться за отношения, то какой в них смысл. Да, и как это покажет меня как руководителя, как человека? – развожу руками и отвечаю на собственный вопрос. – Как труса, прячущего голову в песок при слове «проблема». Если согласиться на союз с Шеннон, то МакБрайер подомнет фирму под себя на правах тестя. Без его ведома, мы не сможем вздохнуть, а я стану его марионеткой. Этому не бывать!
– Значит будем бороться с МакБрайером и его идиотской затеей, – улыбается он.
– Это что, был какой-то тест? – сквозь зубы бурчу я.
– Ага, – беззаботно подтверждает отец, – хотел удостовериться, что влюбленность не превратила твои мозги в кашу, и ты осознаешь последствия допуска Майкла к руководству. А вот осознаешь ли ты последствия войны с ним?
– Ты мне скажи. Это у вас были дела, о которых я не знаю.
* * *
Как только приплываем на остров, договариваемся всей толпой встретиться на пляже через полчаса. Бросаю сумку и тянусь за телефоном, чтобы позвонить мелкой. Соскучился по ее нежному голосу. Но найти девайс нигде не получается. Переворачиваю все свои вещи, но телефон как сквозь землю провалился.
Мама заглядывает сообщить, что все ждут только меня. Ничего не остается, спешу на выход.
Клэр заставляет нас попозировать ей для группового селфи. Я улыбаюсь, стараясь выглядеть для всех обычным отдыхающим, но голова забита проблемами, свалившимися так не кстати. И потеря телефона не самая главная.
Если дело дойдет до суда, то смена членов совета директоров будет выглядеть как попытка избавиться от свидетелей.
– Милый, – виснет на мне Лорен, отвлекая от размышлений, – мы так давно не виделись. Я соскучилась.
Она тянется к моим губам, и я отклоняюсь.
– Что ты делаешь? – спрашиваю с улыбкой, пытаясь понять, что на нее нашло.
Лорен лишь смеется и пытается прижаться сильнее.
– Говорю же, соскучилась, – выдыхает Лорен, и я чувствую запах алкоголя.
Когда она успела так накидаться, а главное – зачем?
– Ты не в себе, – говорю я, – пойдем, отведу тебя в бунгало, и ты поспишь.
По дороге Лорен жалуется, что они с бойфрендом поссорились, потому что он занят только работой и не смог полететь с ней. Не напоминаю, что раньше она так делала постоянно, иначе стану врагом номер два, и Лорен не успокоится.
Убедившись, что подруга крепко спит, покидаю домик и спешу к охране. Прошу их связаться с прокатной службой, предоставлявшей нам машины и яхту, вдруг, выпал. Через двадцать минут мне сообщают, что тщательный осмотр не дал результатов. Врать им не имеет смысла, репутация дороже девайса.
Киваю и ухожу, натыкаясь на злую Шеннон.
– Ты знаешь? – с ходу наезжает она. – Надеюсь, ты не в восторге так же, как и я.
– Не волнуйся, – отвечаю спокойно, – свадьбы не будет.
– Ты не знаешь моего деда, – Шеннон скрещивает руки на груди, преграждая мне дорогу, – когда он вбивает себе что-то в голову, то прет как танк.
– Наплевать.
– Я не хочу новой войны. Мы с Крисом прошлую еле выдержали.
Ее плечи опускаются, будто груз воспоминаний давит, неподъемным весом. Девушка грустнеет, а в глазах отражается тоска. Не хочу срываться на девушке, ведь она тоже жертва игр МакБрайера как и я, поэтому говорю мягко:
– Шеннон, я не могу помочь тебе решить проблемы с женихом, но обещаю сделать все возможное, чтобы свадьбы не было. Мне она нахрен не нужна, я Ташу люблю.
Впервые говорю вслух о своих чувствах, но не главной виновнице, укравшей мое сердце. И даже не родственникам или друзьям. Замечательно.
– Рада, что Таша встретила такого замечательного человека, – Шеннон сжимает пою руку. – Надеюсь, все обойдется, и вы будете счастливы.
– Беспокоишься о Таше? – удивляюсь я. – Не знал, что вы друзья.
– Я больше общаюсь с Клэр. Но Таша – хорошая девушка. Возможно, в будущем мы подружимся. Слушай, – Шеннон понижает голос и подходит ближе, – если я как-то могу помочь в решении нашей проблемы, только скажи.
– Да, ты можешь кое-что сделать, – оглядываюсь вокруг, проверяя наличие лишних ушей, – я потерял телефон. Можешь узнать не в самолете ли он? А если нет, то поискать у своего деда? Но только чтобы он ничего не заподозрил.
– Я попробую, но не могу обещать, что это будет сегодня.
Я киваю.
– Хорошо. Если обнаружишь его у деда, не бери, а сообщи мне. Дальше будем действовать по обстоятельствам.
Возвращаюсь на пляж, наблюдая со стороны за друзьями. Давно не видел Тома таким счастливым. Они с Клэр замечательная пара. Жаль, что придется загрузить друга проблемами. Без него я не справлюсь.
Ухожу в бунгало, чтобы немного отдохнуть и понять, как действовать дальше. Я так и не позвонил Таше и меня немного пугает, как все складывается, когда я исчезаю с горизонта.
49
Сегодня МакБрайер солгал мне прямо в лицо. Вчера Шеннон сообщила, что нашла мой телефон у деда, а сегодня утром я попросил его помочь с поиском. И спустя пару часов Майкл сказал, что на борту телефона нет и он, к сожалению, не знает, чем еще может помочь.
Не понимаю, зачем ему это. Чтобы я не мог решать рабочие вопросы? Чтобы я не звонил Таше? Чтобы достать любую информацию?
Но это огромная тупость. Телефон я заблокировал с ноута. Том решает все по работе, а Клэр дозвонится до мелкой.
Что-то случилось, я чувствую. Два дня назад Таша позвонила Клэр десятки раз, а сейчас ее телефон отключен. Либо малышка психанула и решила пропасть с радаров, либо произошла какая-то беда и ей некогда.
С первым я справлюсь, объясню все, и уверен Таша поймет. Но если нужна была помощь, а мы исчезли, то я сам не смогу себя простить.
Угораздило Клэр отключить звук на телефоне, за пару минут до звонков Таши, потому что ее достал Маркус.
– Я попробую позвонить ее бабушке. Может быть, Сара все объяснит, – обеспокоенно говорит Клэр.
– У меня плохое предчувствие, – говорю я. – Таша и мне, наверное, звонила, но МакБрайер затеял какую-то игру.
Расхаживаю по домику как загнанный зверь.
– Сядь, – просит Том, – от твоих метаний мне плохо думается, а все-таки пытаюсь понять, как прикрыть зад компании.
– Сара, наконец-то, – произносит Клэр, – что происходить? Вы знаете, где Таша? – слушает ответ и выдыхает. – О, Боже! Как такое могло произойти?.. Но ведь все наладится?.. Подготовка?
По тону разговора понятно, что-то случилось, и это заставляет меня нервничать все сильнее.
– Но где она?.. Да, я понимаю, вы заняты. Позвоните, как только что-нибудь выясните.
Встаю напротив девушки и смотрю, ожидая пояснений. Клэр молчит, раздумывая, а затем произносит:
– Что Таша рассказывала тебе о маме?
– Почти ничего.
– Это не мой секрет. Не уверена, что я имею право…
– Клэр, сейчас не время что-то скрывать, – закипаю я.
– Эй, не срывайся на ней, – строго говорит Том.
– Все нормально, – примирительно обрывает его Клэр, – я расскажу, только пообещайте не выдавать меня, если с Ташей все в порядке.
– Но ты думаешь, что с ней что-то случилось, – предполагает Том.
Клэр кивает и вместо меня начинает кружить по комнате.
– Она исчезла. Отправила Саре странную смс два дня назад и больше на связь не выходила.
– Рассказывай все с самого начала, – требую я.
* * *
POV Таша
Я все время задаю себе два вопроса. Как я вляпалась в это дерьмо? И смогу ли когда-нибудь из него выбраться?
Отправив бабушке какой-то бред про супер-работу, Джекки выкинула мой телефон и дала взамен другой. Заблокированный кирпич, с которого я могу позвонить только Джекки и принимать входящие.
За прошедшие два дня я так и не смирилась, что город Чико, штат Калифорния – мой дом минимум на пять лет. После Нью-Йорка здесь кажется слишком тепло, слишком пустынно и слишком тихо.
Два дня я встаю с постели только выпить кофе или сходить в туалет. Все остальное время просто лежу, пытаясь собрать свою жизнь по кусочкам.
Цель достигнута. Не тем путем, на который я рассчитывала, но в результате мама будет здорова. Иногда я размышляю, могло ли сложиться все по-другому. Могла ли я остаться с семьей, друзьями и любимым человеком?
В одну секунду, думаю, что могла бы послать МакБрайера куда подальше и дождаться Чарли. Он бы выслушал, оплатил операцию. Пусть в долг, пусть выставил бы меня из своей жизни, но помог. А дождалась ли моя мама? Вот что мучает меня и разрывает сердце. Как вспомню ее белое лицо и исхудавшее тело, опутанное проводами, на глаза наворачиваются слезы и тело трясет от страха.
Не знаю, как жить дальше. Свою будущее я вижу только в черных тонах. Местный колледж не даст мне тот билет в жизнь, к которой я стремилась. Не ходить мне на ланчи с лучшей подругой, не делиться с ней сплетнями, не нежиться в постели с любимым мужчиной, не обнимать маму и бабушку на семейных ужинах. Теперь все это – пустая мечта. Меня не существует, мое имя стерли, как и мою личность.
Теперь я Шейла Смит из какой-то деревни предел мечтаний которой город Чико с населением около ста тысяч человек, замужество и трое детей. И сестра Джекки Смит, мечтающая развивать сельское хозяйство на собственной ферме.
* * *
Апатия затягивает меня все глубже и глубже. Не могу точно сказать сколько еще дней я валяюсь в кровати, когда ко мне без стука заходит Джекки.
– Поднимайся, – командует она.
– Отвали, – отвечаю равнодушно и поворачиваюсь к ней спиной.
– Хватит, – Джекки стягивает с меня тонкое покрывало, – жизнь не кончена, а от тебя пасет, словно ты протухла.
– Отвали.
– Таша, ты должна встать, сходить в душ и поехать со мной за покупками для колледжа.
– Зачем тебе все это? Я имею в виду, ты приносишь мне еду…
– Которую ты не ешь, – перебивает укоризненно, – я хорошо готовлю и у меня нет цели тебя отравить.
– … тащишь меня по магазинам, – продолжаю я, проигнорировав обвинение.
– Потому что нет смысла лежать тут и жалеть себя. Ты думаешь, я не слышу, как ты плачешь в подушку?
Я действительно так думала до этого момента.
– Возможно, учеба отвлечет тебя, – говорит Джекки. – Я не могу оставить тебя одну, но и учебу просрать не хочу. Это мой шанс получить образование.
– Я думала ты уже закончила колледж.
– Давай договоримся. Я отвечу на любые твои вопросы о себе, если ты начнешь шевелиться. А иначе, – строго добавляет, – я силой запихну тебя в машину и поведу по всем магазинам прямо в таком виде.
Джекки уходит, громко хлопнув дверью, и я морщусь от громкого звука, слишком привыкла к тишине.
Честно говоря, я совсем забыла, что скоро начинается учеба. Поднимаюсь с постели и ползу в душ. Джекки права, возможно она отвлечет меня. Или хотя бы несколько часов в день, я не буду думать о жалкой жизни, которая меня ждет.
Через час, затолкав себя очередную порцию кофе и сэндвич, вкуса которого я не почувствовала, мы отъезжаем от дома. Оглядываю окрестности впервые с момента заселения. Момент приезда я помню плохо, и с тех пор не выходила на улицу.
Здесь красиво. Повсюду цветы и много зелени, но я бы предпочла холод и серость Нью-Йорка.
– Джекки, я хочу поговорить с бабушкой.
– Тебе обязательно было все портить? – морщится она, отъезжая от дома. – Не хочу быть злобной сукой, но мой ответ – нет.
– Я обещаю, что не выдам никакую информацию и не скажи ничего лишнего. Просто хочу знать, что с ней все хорошо и что маму начали лечить.
– Мне нужно узнать у мистера МакБрайера.
– Он не позволит, – обреченно выдыхаю.
Всколыхнувшаяся надежда снова умирает. Зря я подумала, что Джекки мой союзник, она всего лишь Цербер приставленный следить, чтобы я ходила по струнке и не высовывалась.
Больше я не о чем не прошу. Ходим из магазина в магазин, покупая все необходимое. На вопросы девушки отвечаю односложно или пожимаю плечами. Мне наплевать какого цвета будет тетрадь, наплевать какого размера покупать джинсы и наплевать, что есть на ужин. Все равно вся еда как картон.
* * *
Сижу на подоконнике в кухне и курю в открытое окно. Уже смеркается и люди расползаются по домам. Для меня это немного дико. Даже в Балтиморе вечером постоянно гуляли различные компании, особенно в праздники. А тут будто ждут, что с приходом темноты на город нападет стая бешенных волков, если не успеешь спрятаться в доме.
Джекки ставит на стол две тарелки со спагетти и жестом приглашает сесть. Устраиваюсь напротив нее, вяло ковыряя еду.
– Ты должна поесть, – настаивает она.
– Отвали.
– Мы опять вернулись к тому, с чего начали. Я думала, утром все начало налаживаться.
– Я тоже. А потом вспомнила, почему мы здесь.
– Таша, эта ссылка – возможность для обеих помочь любимым людям.
Вскидываю на нее удивленный взгляд. Я ни разу не задумалась, почему Джекки согласилась уехать из большого города в провинциальный.
– Что ты так удивляешься? Думаешь только ты можешь жертвовать всем? – произносит недовольно.
– Расскажешь? – спрашиваю ее, закидывая спагетти в рот.
– Однажды я вернулась с тренировки по кикбоксингу и увидела моего младшего брата без сознания, – Джекки начинает злиться, сжимая вилку в руке. – Пьяный отец столкнул его с лестницы и, не обратив внимания, завалился спать. Перелом позвоночника и инвалидное кресло.
Прибор со звоном летит на столешницу, и Джекки отходит к окну, чтобы спрятать застывшие в глазах слезы.
– Сколько вам было?
– Мне двадцать два, Заку четырнадцать, – глухо отвечает. – Я в то время была занята только тренировками и соревнованиями. Став мастером спорта, на меня посыпались предложения о боях. И я соглашалась на все, чтобы удержать титул и вытащить семью из нищеты. Я не заметила, как отец окончательно скатился в алкоголизм.
Джекки замолкает, переживая трагедию семьи снова. Уверена, она винит себя. Я понимаю сколько «если» мучает в таких ситуациях. Если бы я больше времени проводила с семьей, если бы больше трудилась, чтобы раньше заработать.
– Зака отвезли в больницу, – врывается грустный голос Джекки в мои раздумья, продолжая историю, – а я уехала на очередные соревнования. Обещали огромный гонорар, он бы поставил брата на ноги. Но бой поставил точку в моей карьере. Я была рассеяна и заработала травму. За полтора года все сбережения ушли на наше лечение, – горько усмехается она. – А месяца три назад знакомый помог устроиться к МакБрайерам. Дальше, можешь догадаться, – поворачивается Джекки ко мне, – Зак в лучшей больнице, я здесь.
– А мама?
– Умерла при родах.
– Мне жаль. Прости, что спросила и заставила заново все пережить.
– Ничего. Нам придется как-то наладить контакт, для всех мы должны казаться близкими сестрами. Расскажешь свою историю? Возможно, это поможет нам понять друг друга лучше.
Ничего не скрывая, выкладываю все Джекки. Начиная с того, как мама гробила здоровье, чтобы я не в чем не нуждалась, про Клэр, смерь дедушки, про Чарли, и заканчиваю шантажом донора спермы.
– Донор спермы, – смеется Джекки, – никогда не слышала, чтобы родного отца так называли.
– То, что он участвовал в моем зачатии не делает его отцом, – возражаю я. – И какой отец поступает так?
– Ты права, – смех Джекки обрывается, – мой пьянчужка-отец обращался с нами теплее. До того, как допился до невменяемого состояния и чуть не угробил Зака.
Девушка задумчиво опускает глаза на мою полупустую тарелку и одобрительно кивает, словно недоеденные макароны открыли ей тайну смысла жизни.
– Звони бабушке, – говорит она, и я не верю своему счастью, – только не одного лишнего слова ради наших родных.
Слезы счастья сжимают горло, и я могу только схватить Джекки за руки и сжать в знак благодарности.
Кладу телефон на стол и набираю номер, включив громкую связь.
– Алло, – по кухне разносится родной настороженный голос.
– Бабуль, привет. Это Таша.
– Господи, милая. Девочка моя. Где?.. Что?
– Бабуль, у меня мало времени, – прерываю слезный поток вопросов, – я просто звоню сказать, что со мной все хорошо, – стараюсь говорить бодро. – Как мама?
– Ох, солнышко, – всхлипывает бабушка, – деньги поступили. Недавно Лину вывели из комы. Предстоит куча анализов, чтобы удостовериться что она выдержит такую сложную операцию, – ее голос дрожит от страха, и у меня сжимается сердце и новый поток слез давит на грудь. – Ты можешь объяснить, как тебе это удалось?
Кошусь на Джекки. Ее настороженный взгляд говорит, чтобы я помалкивала.
– Бабуль, извини, но не могу. Я пописала документ о неразглашении. Скажу только, что это не связано с криминалом, меня ни к чему не принуждают, – слетает ложь с губ. – За меня не волнуйся и позаботься о маме. Мне пора бежать.
Бабушка хочет еще что-то сказать, но я сбрасываю вызов. Больше не выдержу ее расспросов. Опускаю голову на прохладную поверхность стола и вспоминаю как дышать. Сколько же боли в ее голосе. А я бросила ее в такой ситуации.
Слезы катятся из глаз, капая на столешницу. Ненавижу чертову болезнь! Ненавижу чертова донора спермы! Ненавижу расстояние, разделяющее меня и бабушку с мамой! Но больше всего в данную секунду я ненавижу себя!
Потому что опять их бросила. Потому что недостаточно боролась!
