Текст книги "Прорвемся, напарник! (СИ)"

Автор книги: Таня Дмитриева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Но вот сейчас, лёжа на кушетке в больничном крыле, я чувствовала, что снова теряю веру в себя. Сердце подсказывало, что я брежу, но всё равно было жутко.

– Я поговорил с остальными родственниками жертв, – в мои мысли вторгся голос детектива Томпсона, – в итоге мы имеем некую картину: маньяк, вероятнее всего, убивает людей, чьи шрамы были получены в результате таких ситуаций, где погибал близкий жертве человек.

Я мгновенно очнулась и села, глядя на детектива и психолога. Они меня не заметили и детектив продолжил:

– Помнишь ту девушку кудрявую? Элли. Она получила шрам в автокатастрофе, в которой погибли её родители. Девушка, получившая шрам при родах, потеряла ребенка, он умер спустя несколько дней. Молодой человек, шрам у которого находился на щеке, был получен в результате драки. Он убил своего друга, защищаясь, его оправдали.

Теперь Роберт заговорил таким тоном, что мурашки по коже забегали:

– Вот, значит, как. Это что же за отклонение такое в мозгу у человека, что он творит такие вещи? У меня есть предположение, что мы имеем дело с маньяком, который прежде чем убить свою жертву досконально изучает её досье.

Похоже на то, потому что другого объяснения не было. Я опустила ноги на пол и встала, потянувшись к стакану с водой.

– Можно попробовать узнать, был ли такой пользователь, который то и дело терроризировал базу данных нашего города. Ведь все жертвы были уроженцами Риптона. Это очень слабая версия, но не проверить мы это не можем.

Оба мужчины обернулись и уставились на меня как на приведение. Может, я и была приведением, но у меня причины были! Не каждый день узнаёшь, что твой любимый при смерти. Заплаканная и бледная после обморока я явно пугала детективов.

– Я в порядке, – заявила я и залпом опустошила стакан, – Не смотрите на меня так. Детектив Томпсон, так что насчёт базы данных?

Детектив вздохнул и кивнул.

– Да, я поручу это дело ребятам. Ты точно в порядке, Дэй? Я понятия не имел, кто этот Адриан Райт. Ты говорила, что у тебя нет парня.

«У меня и не было!» – хотелось крикнуть. Но это не значит, что я не была влюблена с того момента, как поступила в академию. Ладно, был… какое-то время. Мне было шестнадцать. Слишком молода, наивна, и с надеждой на великое будущее я влюбилась в своего инструктора по боевой самообороне. Это, может, и слишком банально звучало, но так-то оно и было.

Я как одержимая ходила на все его уроки, писала стишки и рисовала сердечки на полях тетрадей. У меня и мысли не было, что он чувствует то же самое! Но это случилось, и он как-то оставил меня после уроков. О, это было неловко, но я была такой счастливой, когда он целовал меня, обнимал и говорил, что любит. На момент этого признания я уже два года мечтала о нём. Только дальше поцелуев дело не заходило, такого он не позволял себе, хотя я и изнывала от желания продолжить наши встречи вне стен академии, допустим, у меня дома.

Он на семь лет старше меня, и наши отношения, казалось, были обречены на провал, но… пошла байка о том, что Адриан сделал мне предложение, от которого я не смогла отказаться. Все были уверены, что это что-то непристойное взамен на хорошую оценку. Но мне было всё равно на слухи. Адриан сделал мне предложение, и теперь на пальчике красовалось тонкое колечко. К нашему с ним великому счастью, на тот момент мне уже восемнадцать исполнилось, и я была счастлива, что его не посадят за совращение малолетних. Да и не совращал он меня. В общем, наша любовь стала главной темой обсуждений на следующие два года учёбы в академии.

Только сказка быстро кончилась. Звание первой шлюхи академии прикрепилось к моей и без того не очень хорошей репутации. Преподаватели делали вид, что ничего особенного не происходит. Миллионы девушек влюбляются в своих кураторов, а тут, ну, ещё и восемнадцать есть. Почему бы и нет?

Судьба распорядилась иначе. За месяц до моей предполагаемой практики он завел меня в кабинет и сказал, что всё это было игрой. Глупо! Очень глупо звучало, я рассмеялась, поцеловала его и сказала, что сегодня не день дурака, что не следует меня дальше разыгрывать. Но он продолжал разбивать мне сердце.

– Дэя, я должен был сказать тебе раньше, но мы слишком заигрались в жениха и невесту. Ты найдёшь себе достойного человека. Ты ещё молода, и ты станешь отличным детективом. Но без меня, Дэя.

Тогда-то я и поняла: он меня бросил. Не учись я в академии полиции, может, и поверила бы, что он просто воспользоваться мной хотел. Но я была почти выпускницей, и все его слова не имели для меня смысла. У нас даже секса не было. Что он получил от этой «игры»?

Он ушёл, оставив своё кольцо на столе. В тот момент я собралась с последними силами, нашла длинный шнурок в ящике стола и, сняв своё кольцо, повесила оба колечка на этот шнурок и нацепила получившееся украшение на шею.

Дома моё самообладание дало трещину, и я очень долго ревела в подушку, жалея свое разбитое девичье сердце. Я любила его, я безумно его любила и не могла поверить, что он, чувствуя то же самое, мог всё разрушить.

Последующие дни в академии превратились в сущий ад. Адриан Райт покинул академию, а мне ничего не оставалось, как доучиться до окончания года. Меня отправили на практику к лучшему детективу города, и я почувствовала себя немного счастливой. Краем уха услышала, что мой несостоявшийся жених вернулся в академию. Порывалась несколько раз поговорить с ним. Сдерживалась. Но сегодня ночью всё же решила хотя бы глазком на него взглянуть.

И вот что из этого вышло. Ничего.

Детектив Томпсон сказал, что это дело, скорее всего, не по нашей части. Но у Адриана был шрам, и я сама его ему нанесла во время тренировок. Глупое сердце не хотело верить в то, что он может умереть, а разум и факты говорили: у Адриана Райта мало шансов. Хотелось тут же рвануть в больницу и все разузнать, хотелось закрыться в комнате и долго-долго реветь. Я понимала, что это не поможет делу. Адриан говорил, что я могу стать хорошим детективом, и подвести я его не могла. В любом случае меня не пустят к нему.

Молча повернулась к окну и вздохнула:

– Детектив Томпсон, я хочу посмотреть на место преступления.

========== Задушевные разговоры и порезы на ладонях ==========

Мой Адриан приехал из далёкого Нью-Йорка и жил в одной из спален Академии. Туда поселяли только иногородних преподавателей. Прежде я уже бывала здесь на очень незаконных условиях и даже подумать не могла, что такое уютное гнёздышко станет местом преступления. Почувствовав в очередной раз жжение в глазах от слёз, я перевела дыхание и опустилась на пол, где алело неровное пятно крови.

– Что-нибудь удалось выяснить? – поинтересовался Роберт, разглядывая комнату. Ему было важно осмотреть все детали, по которым он мог составить психологический портрет жертвы. Для чего – не знаю.

– Нет. Райта нашли без сознания, избитым и с ножом в груди. Следы борьбы присутствовали, конечно, но, видимо, предполагаемый убийца был сильнее, и ему удалось вонзить нож в грудь инструктора. В кулаке Адриан сжимал клочок белой атласной ткани. Её уже отправили на экспертизу. Помимо этого, на ладони Райта обнаружился очень ровный порез. Такое чувство, что нанесли его не случайно.

Я ползала по комнате, разглядывая потенциальные улики: лужицу крови, непонятный песок – как мне сказали, эту грязь принес как раз преступник, и её тоже уже отправили на изучение. Результаты будут только к вечеру, а пока ничего нового я не узнала.

Моё сердце и без того билось слишком быстро, а после слов Дерека о ровненьком порезе на ладони я и вовсе сорвалась с места.

– На предыдущих жертвах тоже порезы были! – воскликнула я, обратив на себя внимание всех присутствующих. – Мы этого не замечали, потому что порезы все были ровные, и мы не могли отличить один от другого. А последняя жертва вообще… словно в мясорубке побывала. Это был тот самый маньяк, и Адриан видел его! Я должна поговорить с ним!

Последнее предложение выглядело так, словно это был предлог, чтобы навестить инструктора. Я совру, если скажу, что это не так. Но ведь порезы действительно были! Я запоминаю мелкие детали, наверное потому, что я долгое время училась в художке, и нас заставляли запоминать элементы… всего. Но на эти порезы мы действительно не обратили внимания. Теперь всё встало на свои места, потому что насчёт того, что всех жертв объединяют шрамы, мы оказались правы.

Детектив Томпсон набрал чей-то номер. Я обрадовалась, что он сейчас пустит меня в больницу, но он сказал в трубку:

– Проверьте, есть ли на ладонях жертв по делу серийного убийцы ровные порезы. Ага… да. Хорошо, я подъеду позже.

Когда он отложил телефон, то посмотрел на меня и одобрительно кивнул. Я не смогла сдержать ответной улыбки и обернулась в поисках своего напарника, который так бессовестно рылся в вещах Адриана. Детектив Томпсон вышел, когда на телефон поступил очередной звонок.

– Значит, это твой жених? – улыбнулся он, разглядывая фотографию, которую он откопал неизвестно где. На ней я и Адриан обнимались и смотрели в камеру. Сердце снова обожгло болью, отчасти от понимания, что он хранил это фото. Я выдернула снимок из руки Роберта.

– Моя личная жизнь к делу не относится. Всё это уже в прошлом. Давай поработаем.

– В прошлом? Дэй, я, как человек квалифицированный, скажу тебе: люди, которые хотят оставить отношения в прошлом, не хранят фотографии своих возлюбленных в прикроватной тумбе. Я знаю, тебе плохо, и мы можем поговорить об этом.

Включил психолога. Но опять не тогда, когда это надо, говорить мне хотелось о чём угодно, но не о больных отношениях. Как минимум, меня бросили! Как бы то ни было, это действительно унизительно.

***

– Что-то тут не сходится, – заметила я, когда мы с Дереком и Робертом шли по опавшей листве в городском парке, нежась в лучах солнышка.

– Что именно? – поинтересовался Дерек. – Мне казалось, порезы на ладонях объясняют причастность того же самого человека, который нападал прежде на жителей, к попытке убийства Адриана. Ты сама сказала, что у него и шрам имеется.

Да, говорила, но я не подумала о том, что услышала прежде в больничном крыле Академии.

– Ну вы сами говорили, что шрамы, которые получали другие жертвы, были связаны с тем, что при их получении кто-то близкий жертве погиб. У Адриана при получении шрама никто не умирал, – участливо заявила я, разглядывая голубое небо.

– Откуда такая осведомлённость? – хмыкнул Роберт, – может, он тебе врал о происхождении шрама?

Покачала головой.

– Этот рану я нанесла ему сама. Ещё на первом курсе, на наших первых занятиях по самообороне. Мы проходили методы самозащиты с помощью ножей. В теории, вообще-то… но перед окончанием занятия он заявил, что мы настолько никчёмны, что не можем причинить особого вреда, представляете?! Он сказал, что мы всего лишь дети! Да, дети! Только когда все вышли, я вернулась и сказала, что умею обращаться с ножом. Вообще-то, папа меня научил метанию. Вот и… вот я и показала, что защищаться умею. После этого он волком на меня три недели смотрел, но с уважением. И меня, кстати, не сдал. Так что вот вся история без убийств.

Детективы переглянулись. Я под их пристальным взглядом покраснела и отступила в сторону.

– Разберёмся, – произнёс детектив и достал ключи от машины, – Рабочий день на сегодня закончен. Дэй, садись я довезу тебя до дома.

– Эй, а меня? – возмутился Роберт, схватив меня за руку и спрятав за спину.

– Спасибо за предложение, но Дэй идёт знакомиться с моей женой. У нас небольшое застолье сегодня. Ты тоже приглашен. – И тут Роберт улыбнулся так нехорошо…

– Дэя, ты точно в порядке?

Нет. И я уже, кстати, сомневалась в психическом здоровье своего напарника, но он стоял на своём:

– Что сейчас ей надо, так это выпить бокал хорошего вина и отвлечься. Так что, ты идёшь?

Детектив, не колеблясь ни минуты, выдал:

– Нет, но за приглашение спасибо. И проводи Дэю потом до дома. Завтра всех жду в восемь утра и без похмелья!

Мы переглянулись и энергично закивали, а потом направились в сторону дома Роберта, но едва машина детектива скрылась за поворотом, как он развернул меня, и мы пошли в противоположную сторону.

– Думаешь я позволю тебе терзаться переживаниями от невозможности узнать о состоянии парня? Нет, конечно! Я единственный человек, который может пройти через груду белых халатов. Я же психолог, и попасть в палату к больному мне не составит труда.

Я посмотрела на него с такой благодарностью, что едва не расплакалась, он тут же сжал мою руку и повёл через парк.

В больницу мы пришли через пятнадцать минут. Я топталась у входа, пока Роберт разговаривал с какой-то девушкой. Она кивнула, когда он спросил, можем ли мы увидеть Адриана Райта. Я еле сдержала широкую улыбку, но потом моё воодушевление так же быстро пропало, когда прозвучали слова Роберта:

– Он не приходил в себя, его состояние критическое. Мне очень жаль, Дэй. Но увидеть ты его можешь.

Я поникла, но ненадолго. Как только мы переступили порог реанимации, мной завладело желание увидеть Адриана, в каком бы состоянии он ни находился. Он мог умереть! Это осознание пришло ко мне в полной мере только сейчас. Я прильнула к прозрачному стеклу, упёршись в него ладонями. Там, в темной палате, в окружении не меньше десятка аппаратов лежал он… такой слабый, бледный, с порезами и синяками. Моё самообладание рушилось с каждой минутой.

– Он у тебя сильный, Дэй. Вот увидишь, очнётся он. Я вижу, что ты целый день пытаешься отвлечься и не пасть духом. Дэй, ты не сделаешь ничего ужасного, если просто поплачешь.

Сморгнула слезы и кивнула, а затем нас обоих попросили выйти. Я бросила последний взгляд на Адриана, так хотелось обнять его…

***

Уже темнело. Мы нехотя покидали больницу. Ехать домой не было ни малейшего желания. Лично я не хотела оставаться одна, а вот мотивы Роберта мне были непонятны, но он и словом не обмолвился. В общем, мы зашли в магазин и накупили всяких вкусностей, заехали ко мне, взяли покрывало и расположились в парке на мягкой травке. Я заедала своё горе вкусными конфетами.

– Почему ты проводишь мало времени со своей женой? – поинтересовалась я, сунув очередную конфетку в рот.

– Ну, я не очень хотел жениться. Это очередная шутка моего папы, женить сыночка. Жена знает, что я не люблю её. Это у нас взаимно.

Ой, мамочка, что же такое творится! Я округлила глаза, уставившись на Роберта.

– Будет сложно объяснить ребенку, почему мама и папа предпочитают проводить время порознь. Но я пока решил не углубляться в это. Я преданный муж, не хожу налево, деньги приношу в дом. Она тоже не делает ничего предосудительного, занимается дизайном и тоже всё время посвящает работе. Стерпится, слюбится. Может быть.

Он не выглядел печальным, наоборот, когда он это говорил, на его губах играла улыбка, такая счастливая, и я подумала: а, может, уже слюбилось? Как бы то ни было, он решил дальше тему не развивать. Да и не моё это дело было.

Роберт растянулся на покрывале, закинув руки за голову, а я дотянулась до своей сумочки и достала телефон. Забила в поисковую строку «кольцо Могильника». Естественно, ничего такого там не было, даже намёка!

Странно, люди пишут в интернете всё-всё, почему бы такой диковинке не уделить хотя бы пару строчек? Мысленно поругала себя, что вспомнила об этом артефакте, но всё же обратилась к напарнику:

– Помнишь тот наш поход в клуб, когда мы искали женщину?

– О, да! Наше первое совместно раскрытое дело, – не без гордости заявил он, а я не стала напоминать, что дела как такового и не было. – А что с ним?

– Ну, когда кто-то из толпы крикнул, что у нас кольцо Могильника, все тут же окружили нас. Это было странно. Знаешь об этом что-нибудь? Дерек уж точно знает, но говорить не хочет. Это как-то связано с одним из его дел.

– Я тоже об этом думал, – признался Роберт, присаживаясь, – но ничего не знаю. Ты права насчёт того, что Дерек знает. Но этот чёрт точно не расколется… Но мы ведь работаем в одной конторе, не забыла?

Ох, нет. Только вот не это вот всё, мамочка…

– Не-е-ет, Роберт, мы не станем рыться в его документах, меня могут отстранить, если не вообще исключить из Академии. И тебе всыпят по самое не хочу!

Как ни странно, он беззаботно пожал плечами.

– Ладно.

– Что? – удивилась я.

– Мы не полезем в это, потому что…

Договорить он не успел.

– Помогите! Помогите мне! Не-е-е-ет! Отпусти!

Нас учили мгновенно реагировать. Роберт без замедления подскочил и рванул на призыв о помощи, а я стояла как вкопанная, пока не осознала, что это не учебная тревога. Мысленно чертыхнувшись, я устремилась вслед за напарником. Догнала я его быстро, но мы ничего не увидели. Действительно ничего!

– Я здесь!

Мы одновременно обернулись, Роберт обошел кусты, но ничего особенного не заметил, ни девушки, никого…

– Помогите!

– Дэй, ты туда иди, а я обойду парк!

Хотела запротестовать, но психолог подтолкнул меня в сторону кустов, а сам ринулся обыскивать места. Крики не стихали, наоборот, слышались так отчётливо, словно я находилась совсем рядом. Сердце сжалось, на лбу выступил холодный пот. Заглянула под кусты, под каждое дерево, даже наверх посмотрела. За листвой ничего не было видно. Схватившись за ствол, я медленно поползла наверх, раздвигая руками листву. Ну, а вдруг…

– Я не хочу умирать!

Такой жалобный крик, а затем тишина. Я замерла на полпути к удобной ветке и посмотрела вниз. Мрачный как сам чёрт, Роберт держал в руках нечто отдалённо напоминающее телефон. Я стала спускаться обратно, не обращая внимания на содранную кожу рук. Когда я опустилась рядом с Робертом, то уставилась на прибор. Он передал мне его в руки и стал набирать номер на своём телефоне, а пока я разбиралась с причудливой вещью, он произнёс:

– Детектив, у нас новый труп. Выезжайте.

Он продиктовал адрес, а я, наконец-то, смогла отыскать нужную кнопку. И снова крики. Нет… Перевела шокированный взгляд на Роберта, а он кивнул в сторону скамейки.

Мы медленно обошли её, и он указал на того, кто лежал за ней. Девушка. Молодая, может, чуть старше меня. Из сумочки я достала перчатки и натянула их, несмотря на предостерегающий взгляд напарника. Осторожно повернула ладонь девушки и замерла.

– Смотри, Роб, это тот самый, что напал на Адриана… И вообще, в Риптоне орудует один маньяк.

Он со мной согласился.

***

Меня опросили раз сто. Вопросы были стандартные: что именно я видела, где была и почему прибежала на место преступления. Так же поступили и с Робертом. Нам обоим ясно дали понять, что мы сейчас проходим только как свидетели. После сотни вопросов я болталась неподалеку от места, где разбирались «взрослые». Роберт всё это время находился рядом с Дереком, делая какие-то пометки у себя в блокноте касательно внешности убитой. Сама я была пока бесполезна.

Мне было жаль девушку. В ушах до сих пор стоял тот пронзительный крик… Одно я знала точно: человек, убивший её, знал, что мы с Робертом находимся неподалёку. Предстояло выяснить, где именно её убили.

Солнце уже давно село. Внезапно передо мной появился человек в лыжной маске и приставил пистолет к моему лбу. Это было бы забавно, – как же это похоже на дрянной боевик! – но сейчас мне было не до смеха.

– Будешь сопротивляться – выстрелю.

Я решала, закричать мне или атаковать, но потом решила ничего не предпринимать. Я по-прежнему очень хотела жить.

========== О татуировках, розах и подозрениях Роберта ==========

Мне ещё никогда в жизни не угрожала опасность. На самом деле я знала, куда иду, работа детектива подразумевает опасность, да. Вот и сейчас, лёжа на холодном бетоне, я, помимо страха, чувствовала непонятное облегчение от того, что мы наконец-то узнаем, как выглядит этот маньяк. Если, конечно, я не умру раньше времени. А умирать ой как не хотелось в столько-то лет! Я ещё не получила диплом и не… в общем, на данном этапе жизни я планировала диплом получить. Так что лежать здесь, распластавшись на полу, совсем не хотелось. Я села. Обнаружила, что руки и ноги свободны, а по шее течет нечто тёплое. Дотянулась и пощупала кожу…

– Ой, мама! – воскликнула я так, что в ушах зазвенело. Вот чёрт, нельзя так кричать! Но вид собственной окровавленной ладони вогнал меня в настоящий ступор.

Оторвавшись от разглядывания этого кошмара, я осмотрелась. Находилась в каком-то подвальном помещении, где пахло рыбой и чем-то отдалённо напоминающим… лаванду? Неужели наш маньяк душится лавандовыми духами?! Это было настолько странно, что я захихикала себе под нос, хотя смешного, конечно, мало. Плакать нужно было в моей-то ситуации. Психологию убийц мы изучали слабо, однако по ней меня слегка натаскал Роберт. Поэтому радоваться, что руки и ноги у меня свободны, раньше времени не стоило.

В общем, я встала. Это стоило огромных усилий, потому что голова кружилась и дико болела. Какой чёрт меня дёрнул смотаться с более-менее безопасного места? Да, за это по головке не погладят. Хотя… хотя, если я выживу, то буду готова предстать перед своими учителями, тренерами и даже самим Богом!

Потопталась на месте и почувствовала, что меня тошнит. Это само по себе неприятно, а в вкупе с головной болью и сонливостью вообще жесть. Но разбираться со своим состоянием сейчас я не собиралась. Первой моей мыслью было ринуться к двери. Очевидно, что она закрыта, поэтому я поползла к окошку, которое было не очень большим, но я бы пролезла. Если бы решёток на нём не было… Разочарование.

Пискнула мышь. Я очень медленно повернулась. Очень. Потому что больше всех маньяков и убийц я боюсь мелких грызунов и всякой такой «нечисти». Глупо? – Да! Чёрт меня побери, я готова поспорить, что мышь причинит мне меньше вреда, чем человек, который меня сюда притащил.

И всё же, я очень аккуратно забралась на небольшой ящик и… равновесие было потеряно. Я сорвалась на крик и плюхнулась на бетонный пол. Боль пронеслась по всему телу, создавая иллюзию маленькой смерти. Я захныкала, мрачно глядя на маленького крысёныша. Он встал на задние лапки, словно издеваясь надо мной, а затем скрылся в норе. Вторая попытка встать была намного тяжелее, но я села и осмотрела себя. Колготки были порваны, а колени ободраны. Надо же… преступник нанёс мне меньше повреждений, чем я сама себе! Вот это да.

Я прислушалась. Ладно, если мне не удастся выбраться, то что же делать? Я верила Роберту и Дереку. Верила, что они меня найдут.

Поднялась на ноги и подошла к двери. Досадливо ударила по противной дверце кулаком. И…

… она открылась. Я не шучу – она действительно открылась. Меня ослепило яркое солнце. В подвале был полумрак, потому что окошечко было небольшим и внутрь проникало слишком мало света. А тут, на улице было так тепло и солнечно, что я невольно забыла, откуда только что вышла. Знаете, дать мне по шее и притащить в это место, а потом отпустить было… нелогично. Да.

Нужно было со всех ног бежать прочь, потому что этот человек мог бы и передумать, вернуться и проделать всем известный трюк с пистолетом. А может чего похуже. В общем, я тоже никогда не отличалась логичностью в стрессовых ситуациях. К тому же, я не знала, где нахожусь. Голова разболелась ещё сильнее, тошнота не прошла, но я попыталась загнать все свои ощущения подальше, чтобы разобраться с ними позже. Сейчас меня волновало то, где я нахожусь. Подвалом оказалась небольшая бетонная сторожка в лесу.

В лесу.

Осознание этого выбило из меня всю дурь насчёт «оглядеться». Я рванула с такой скоростью, которую только могла развить в моём состоянии. Лес, я и маньяк-убийца – очень плохое сочетание! Куда бежать я тоже не знала. Деревья вокруг были не слишком высокие, но даже сквозь них было трудно что-то разглядеть. Стоп. Деревья не слишком высокие? Значит, это точно не лес. Логика ко мне вернулась, ура.

Риптон – город, который окружал хвойный лес, а здесь преобладали лиственные деревца, как я уже говорила, небольшие. В Риптоне были парки. Могло ли это означать, что я не в лесу, а в парке? Паника начала немного отходить на второй план, но я всё ещё переживала за своё психическое и физическое здоровье, чтобы так с ходу порадоваться. И всё же я заметила какой-то проблеск после часа… или меньше? Или больше?.. В общем, после блужданий по лесопарку.

Слава Небесам! Слава Аду! Слава Всему! Это была полиция! Я рванула из последних сил, глядя на родные красно-синие огонёчки.

– Я здесь! – закричала я.

Закричала и поняла, что крик мой никто не услышал. Слишком уж бурно обсуждали полицейские что-то, а голос мой был сорван после встречи с бетонным полом. Стало как-то обидно. Может, я и не была слишком уж побита, хотя и чувствовала, что по мне проехался танк, но так хотелось, чтобы Роберт или Дерек бросились ко мне навстречу, подхватили… ну, не знаю, как рыцари.

В общем, ругаясь под нос, я потопала к машинам. Встала перед двумя незнакомыми мне полицейскими, мол, вот она – я. И уже совсем не слышала, что мне говорят. Меня усадили на заднее сидение, и я позволила себе расслабиться. Как только надо мной заколдовали врачи, я отключилась.

***

Второй раз за неделю я оказалась в бессознательном состоянии. Только в этот раз открыть глаза стало для меня настоящим подвигом. Сначала я сжала простынь, радуясь, что подо мной теплый матрац, а не холодный бетон. Затем почувствовала чью-то руку, сжимающую мою. А потом распахнула глаза.

– Жива! – вырвалось у меня. Да… совсем не верилось, что я пережила встречу с нелогичным убийцей, мотивов которого я до сих пор не понимала.

– Лежи, напарник, – послышалось неподалёку.

– Роберт… ох. Рада тебя слышать. Дерек! – я узнала своего начальника, это именно он сжимал мою руку и сидел на моей кровати. Я села и слабо обняла его. Он в ответ сжал меня в объятиях… я всхлипнула.

– Я провалила всё, что можно было провалить, – прошептала я, злясь на себя, – это самый ужасный поступок – уйти без оружия от вас, детектив. Ой, мама-а-а, что же будет…

А будет вот что: он доложит в деканат, что студентка попала в нехорошую переделку и меня отстранят. Отстранение грозит отчислением, хотя, в моём случае (я ведь не виновата совсем) меня просто переведут в какой-нибудь офис. Бумажная волокита… что может быть хуже?

– Как ты себя чувствуешь? – голос у Дерека был напряжённым, но видно, что он старается не сильно выходить из себя. Ещё бы… ему такой выговор начальство влепит за то, что не уследил за девчонкой.

– Отлично, детектив Томпсон. Вы хоть что-нибудь узнали?

Он недоверчиво на меня посмотрел.

– Вопросы я задавать буду. Скажи, ты видела этого человека? Может, что-нибудь необычное? Мы нашли сторожку, но там никаких улик, кроме твоей крови. Даже следов его нет.

Я задумалась. Последнее, что я помню после того как он шандарахнул меня по голове, было его лицо. Но он был в маске, поэтому я ничего особенного не заметила. Странно было то, что он пистолет направлял прямо на меня. И почему-то не выстрелил.

– Рост средний, чуть ниже Роберта, телосложение… обычное. Не качок и не совсем исхудалый. Из необычного ничего не было. Маска полностью закрывала лицо. Из одежды только серую толстовку успела разглядеть. И шапка на нем была… В общем, за маску я могла принять эти новомодные шарфики, которые половину лица закрывают. Ну и шапка. Вот. Поэтому я ничего не разглядела. Страшно так было, а потом я очнулась.

В общем пересказала я им, что он мне только по голове дал, а ноги и руки я сама себе оцарапала. Тут же детектив позвонил кому-то и отошёл на несколько минут. Ко мне подсел Роберт. Он был мрачный и очень задумчивый. Смотрел на меня так, словно…

– Я не виновата! – разозлилась я, потому что ну очень красноречив был этот взгляд.

– Напарник, прорвёмся… ты вот что скажи, голова ещё болит? Ты себя лучше чувствуешь? И тебя отстранили, да?

Кивнула раз, два… и, наверное, три.

– Значит, тебя не исключат, если мы, м-м-м…. заберём кое-какие документы из конторы, да? Ну… в общем, я и сам могу, но нужно постоять на шухере.

Вот тебе и забота. Обиделась. Я отвернулась, показывая, что не буду я копаться в бумагах Дерека. Ну не буду. Даже если очень хочется. Роберт это понял и уже громче сказал:

– Мне жаль, что я позволил тебе отойти. Я был на допросе, когда ты ушла, ты нас всех очень сильно напугала.

Себя я тоже напугала, но обо мне действительно хватит. Вернулся детектив и сел по другую сторону от кровати и снова взял мою руку.

– Детектив Томпсон, а расскажите мне, что вам удалось узнать о той девушке?

Детектив смерил Роберта странным взглядом, затем повернулся ко мне.

– Люси Алсер, двадцать три года. Убили её вчера ночью, тело подбросили в парк около пяти утра. Там оно пролежало до вечера, пока вы оба его не обнаружили. На правом плече обнаружили шрам. Самое интересное в том, что шрам был замаскирован татуировкой. Синей розы.

Я села и задумалась. Многие девушки не хотят, чтобы шрамы были на виду. Я бы и со своим что-нибудь сделала. Поэтому татуировка мне ни о чём не говорила. Я пожала плечами.

– Татуировка была свежей, – продолжил детектив, – словно её накололи накануне смерти девушки. Синяя роза вам ни о чём не говорит?

Снова пожала плечами. А вот Роберта, похоже, озарило.

– Помнишь, Дэй, тот жуткий случай с выпотрошенным наружу… всем? Там тоже была синяя роза. Только сам цветок. А здесь он решил пойти более странным путём!

Я хлопнула себя по лбу.

– Точно. То есть, теперь вы обойдете все тату-салоны? И опросите татуировщиков?

Детектив кивнул.

– Да, но не исключено, что убийца работал на дому. Мы уже разослали ориентировки татуировки. Также на ладони девушки был порез. Всё складывается в единую картину. Розы, шрамы и порезы. Теперь мы уверены на сто процентов, что работает один человек.

Я откинулась обратно на подушку, схватившись руками за голову, которая жутко болела. Детективы переглянулись и одновременно поднялись, не глядя на меня.

– В общем, Дэй, отдыхай. Я приду завтра, – пообещал мне детектив Томпсон.

Роберт помахал мне рукой, и они оба вышли, оставив меня наедине со своими мыслями.

Меня совсем не пытались убить. Может, запугать? Зачем убийце нужно было подкидывать диктофон с криками о помощи? Конечно, чтобы нас с Робертом привлечь. Но он не мог знать наверняка, что мы там будем. Мы даже сами не знали, что пойдём на пикник. Даже если опустить все эти детали, то… да, у него получилось нас вывести на тело девушки. И, допустим, он был уверен, что я вернусь за своей сумкой к месту, где мы сидели с Робертом. Тогда почему он не убил меня? Зачем нужно было бить мне по голове и запирать, точнее, просто оставлять в заброшенной сторожке? Всё это было очень странно. Настолько, что я решила оставить это для профессионалов. Пусть детективы сами разбираются с этим. Сейчас, когда у меня образовался внеплановый отпуск, я решила подумать о другом.