Текст книги "Книга Браяра — Исцеление в Лозе"

Автор книги: Тамора Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Глава 9

Розторн прошла к стойке в дальнем конце комнаты Крэйна, и положила на неё сумку. Она начала опустошать её, помещая её содержимое – её собственные смеси масел, настойки и травы – ровными рядами у стеклянной стены. Посвящённая Воды, с которой кто-то здоровался, использовав имя Пичлиф, подтащила к концу рабочего стола Крэйна высокий конторский стул, и начала вытаскивать из находившегося под ним шкафа перья, бумагу и чернила. Сам Крэйн раскладывал предметы на стойке со своей стороны стола: флаконы, линзы всех форм и цветов, листы бумаги, и чайную чашку бесценного янджингского фарфора небесно-голубого оттенка. У Браяра зачесались пальцы, и не только потому, что чашка стоила целое состояние. Она была одной из самых красивых вещей, которые он когда-либо видел.

Крэйн подошёл к рабочему месту Браяра.

– Если она пропадёт, я буду знать, где искать, – зловеще произнёс он. – Ты здесь для того, чтобы работать, – повысив голос, чтобы его было слышно, он сказал Розторн: – Я буду обращаться с ним так же, как с любым другим послушником. Если на него нельзя будет положиться, он отсюда уйдёт. Я не могу одновременно делать свою работу, и приглядывать за ним. Он и впрямь слишком молод для этого.

Единственным ответом от Розторн было рассеянное «Где записи?».

– Пичлиф? – сухо спросил Крэйн. – Ты сделала вторую копию, как я просил?

Посвящённая Воды суетливо огляделась, потом зарылась в шкаф, где она держала свои принадлежности. Крэйн подошёл к ней, чтобы жаловаться и руководить.

Ожидая его, Браяр внимательно прочёл инструкции на доске. Затем взял пронумерованные флаконы, и сопоставил их с пронумерованными углублениями на лотке перед собой.

«Тот ещё беспорядок будет, если ты спутала все записи», – подумал он. «Неудивительно, что Крэйн такой раздражительный. Что, впрочем, не означает», – добавил про себя Браяр, мрачно глянув на Крэйна, – «что я буду покорным как ягнёнок, если его начну раздражать я». В коробке рядом с полкой с добавками он нашёл мензурки, перья, чернила и квадратные куски бумаги для этикеток. На внутренней стороне крышки была записка с инструкциями: «В конце дня отдать всё мойщикам!».

– Наконец-то! – объявил Крэйн, когда Пичлиф протянула ему стопку бумаг. Он передал их Розторн, и вернулся к Браяру. – Внимай … – начал он.

– Оспрей показала мне. Я просто следую указаниям на доске, – сказал Браяр, оборвав лекцию, прежде чем Крэйн смог её начать. Он взялся за работу, добавляя жидкости и порошки в нужные углубления, при этом держа кисти и руки подальше от самого лотка. Хотя эту конкретную работу он делал впервые, требования Розторн к её медикаментам и травным смесям были не менее точными, чем у Крэйна. Браяр переходил от бутылки или банки к лотку равномерно, едва слыша причитания Крэйна о том, что ему следует быть осторожным, и следить, куда он суёт пальцы. Когда он закончил с лотком, он открыл чернильницу, взял тростниковое перо, и аккуратно записал на приклеенной к краю лотка бумажной этикетке дату.

– Ну? – сказал он, подняв взгляд.

Брови Крэйна опустились. Браяр решил, что посвящённый хмурится под своей маской. Наконец Крэйн указал на последнюю запись на доске: «Вариация L». Браяр дописал это под датой на этикетках.

– Закрой его, – кисло сказал Крэйн, – затем поставь на полку.

Браяр поставил лоток на пустое пространство на полке слева. Он злобно осклабился, глядя на Крэйна, который не мог видеть этого под маской мальчика.

– Я набил руку, взламывая замки на домах Мешков, – беспечно сказал Браяр.

Кто-то – он подозревал, что это была Пичлиф – захихикал. Крэйн лишь поднял бровь, глядя на него, и сказал:

– Следующий лоток.

Он стоял над Браяром ещё три лотка, наблюдая за каждым его шагом. Когда Оспрей принесла припасы из внешней лаборатории, Крэйн заставил Браяра заново наполнить бутылки и банки, затем вернуть на них пронумерованные бирки. Наконец он отошёл к своему собственному столу, и взялся за дело.

Браяр то и дело поглядывал на него, поражённый разнообразием магий, которые применял Крэйн. Тот подвергал содержимое лотков воздействию своих собственных жидкостей и порошков, которые были настолько мощными, что содержавшие их сосуды сияли подобно маленьким солнцам, если Браяр долго смотрел на них. Ему были видны магический отблески на поверхности множества линз, с помощью которых Крэйн изучал лотки. Даже воздух вокруг Крэйна был наполнен нитями и брызгами серебристой магии, которые вспыхивали каждый раз, когда он произносил новое заклинание.

Наступила середина утра. Браяр поместил законченный лоток на полку. Чувствуя, что заслужил небольшую передышку, мальчик потянулся, и посмотрел по сторонам. Пичлиф дрожащими руками перебирала стопку бумаг. Розторн продолжала читать записи Крэйна с тем же вниманием, какое она обычно уделяла плесени и тлям. Из внешней лаборатории до Браяра доносился тихий шёпот разговоров поверх бряцанья стекла и металла.

Крэйн подошёл к рабочему месту Браяра, хмуро глядя на стопку записей. Когда Браяр повернулся обратно к своей стойке, Крэйн выставил руку, указывая ему подождать. Долговязый посвящённый смешал в новой бутылке три масла из материалов Браяра. Мальчик нахмурился. Он видел, что Крэйн использовал масла алтея и падуба, но третий ингредиент он не смог опознать. Протянувшись к новой бутылке своей силой, он закашлялся.

– Горчица? – спросил он, шокированный. – Она-то чем поможет?

– Ты не только растительный маг, но и лекарь? – таков был едкий ответ. Крэйн проворно привязал к бутылке с новым маслом бирку «Номер Четыре». – Ты не прошёл обучение, необходимое для понимания этого, и у меня нет времени на объяснения.

«Заметно», – раздражённо подумал Браяр. Когда Крэйн поменял надпись на доске с одной капли Номера Четыре на три, Браяр взял чистую мензурку. Он заметил, что Крэйн также поменял на доске букву вариации.

– Я исправил … – начал Крэйн.

– Я вижу, – перебил Браяр, слишком раздражённый, чтобы соблюдать приличия. – Вариация M.

«Что мы будем делать, когда кончатся буквы?» – подумал он.

Пока мальчик брал новый лоток, Крэйн с неохотой сказал:

– Я думаю, что эссенция горчицы вытравит болезнь, а алтей смягчит грубое воздействие горчицы. Падуб …

– Жар, – с готовностью сказал Браяр.

– Не сработает, – отозвалась Розторн, Крэйн дёрнулся. Розторн продолжила: – Проверь свои записи о комбинациях, которые ты пробовал два дня назад.

Крэйн подошёл к ней, и Браяр занялся своим лотком. Вскоре его концентрацию нарушил разговор на повышенных тонах: Крэйн и Розторн ссорились.

Пичлиф, сидевшая слишком близко к ним, чтобы чувствовать себя уютно, сжалась, побледнев. Браяр, заметив здоровый румянец на щеках Розторн, решил, что ей это приносит удовольствие, и проигнорировал перебранку. Он закончил половину ожидавших его лотков примерно за час до полудня, но кто-то из внешней комнаты принёс ещё.

– Сначала используй старые, – сказал Крэйн. Браяр кивнул. Он не хотел в этом признаваться, и никогда бы не сказал этого вслух, но похоже у Крэйна были веские причины делать вещи определённым образом.

Он отмерял настой алоэ из банки Номер Семь, когда Розторн спросила:

– Крэйн, зачем мы три года назад создали порошки для широкой диагностики, если ты не собираешься их использовать?

– О чём ты говоришь? – потребовал Крэйн. – Конечно же я использовал их в первый же день. Потом пришлось от них отказаться – это же есть в самом первом разделе записей.

– Нету.

Крэйн подошёл к столу Розторн, и выхватил записи у неё из пальцев.

– Я подробно описал результаты, – бормотал он, листая бумагу. – Синяя сыпь заставляла добавки для общих диагнозов распадаться. Я прекрасно знаю, что тебе необходимо всё… Ах, – бросив гневный взгляд на Пичлиф, он вытянул три листа из стопки, и положил их сверху. Лекарь сжалась на своём стуле. – Они похоже были помещены после раздела о реакции болезни на нейтральные субстанции. Почему – никому не ясно, ибо записи должны были быть в хронологическом порядке, – он сунул бумаги Розторн.

Она взяла их, и пробормотала:

– Задира.

Крэйн её проигнорировал.

– Даже самые базовые составные добавки, которые мы привыкли использовать, распадаются при контакте с эссенцией синей сыпи. Я был вынужден прибегнуть к простейшим маслам, химикатам и травам. Из-за этого я еле ползу.

Розторн хмурилась по мере чтения.

– Бессмыслица какая-то, – заметила она.

Крэйн увидел, что Браяр наблюдал за ними. Он поднял брови, и Браяр быстро вернулся к своей работе.

Когда часы Оси отбили полчаса после полудня, Оспрей и ещё один работник из внешней лаборатории принесли поднос с закрытыми блюдами. Когда её спутник установил в пустом центре комнаты маленький стол, Оспрей начала раскладывать тарелки и столовые приборы, которые несла. Браяр, который только закончил лоток, подошёл помочь ей.

– Сними перчатки и маску – я тебе дам свежие, когда вернёшься к работе, – тихо сказала Браяру Оспрей. – Даже близко не подходи к рабочим столам, пока ешь. Ты только что стоил Айбису и Номи по медному астрелю. Они были уверены, что ты не продержишься до полудня. Накладывай в тарелку, и ешь – тебе нужно поддерживать силы.

Браяр с радостью последовал указаниям. Он также наполнил тарелку для Розторн.

– Ты ставишь? – спросил он, чтобы его слышала только Оспрей.

Она улыбнулась. Браяру нравилась её улыбка; она была широкой, радостной и светлой.

– Мои три медных полумесяца на то, что тебе укажут на дверь между двумя и тремя. Он ненавидит перерывы на обед, хоть и знает об их необходимости, поэтому после них он брюзжит по несколько часов.

– Поставь мои два медных полумесяца на четыре, – ответил Браяр, сохраняя невозмутимый вид. – К тому времени я устану от его заскоков.

– Не могу, – сказала Оспрей. – Тот, на кого делаются ставки, не может ставить сам на себя.

– Ладно, – Браяр бросил взгляд на Пичлиф, которая с бешеной скоростью водила пером, пытаясь поспевать за бормотавшим по ходу работы инструкции Крэйном. – Два медных полумесяца на Пичлиф к трём. Ему постоянно приходится объяснять ей, как пишутся слова, когда он диктует записи.

– Два полумесяца на Пичлиф к трём. Хорошо, – Оспрей и её спутник ушли.

Обед немного прибавил Браяру уверенности. У него шли мурашки от мысли о том, что везде вокруг него была синяя сыпь, но еда была отменной. Возможно даже работа на Крэйна была лучше, чем карантин.

Он удостоверился, что Розторн поела. Она закончила чтение записей Крэйна, и обставила свою стойку так, как ей нравилось. Многие из предметов на ней – линзы, стеклянные бутылки, смеси трав, наборы кристаллов – были для него в новинку. Браяр был уверен, что за зиму осмотрел всё, что у неё было. Если эти предметы он пропустил, значит она была ловче, чем он думал.

Браяр вернулся к своему столу, радуясь передышке, и обнаружил, что к стопка лотков, ожидавших его внимания, увеличилась.

Вернувшись, он увидел, что Крэйн снова смотрит ему через плечо. Несколько раз Браяр чуть было не сказал тому, если бы он хотел непоседливого внимания, то остался бы в Доме Урды. Но придержал язык, думая о ставках Айбиса и Номи. Ему не хотелось приносить деньги кому-то, кто поставил на его уход в тот же день.

Возможно, дело было в облегчении от того, что Крэйн вернулся к своей собственной работе. Возможно, сказался перерыв на обед. А может быть он просто адаптировался к наполненному магией окружению. Как бы то ни было, вскоре после ухода Крэйна Браяр увидел отблеск серебра в лотке у себя в руках.

«Не спеши с выводами», – приказал он себе, закрыв глаза, чтобы дать им отдых. «Это отражённая магия, или что-то типа того. Тут достаточно стекла, чтобы любого парня ослепить отражениями». Он открыл глаза. Если он и видел магию в лотке, то теперь она исчезла. Качая головой, он добавил масла и порошки, надписал бирки, защёлкнул крышку лотка, и поставил его на полку. Когда он пошёл к следующему лотку, он остановился перед шкафом, где они лежали, повернувшись к стеклянной стене спиной, и снял крышку с самого верхнего. Он осторожно опустил лоток в тень от своего тела, и посмотрел на него. Тень серебра скользила по жидкости в третьем углублении; отблески послабее отсвечивали ещё в нескольких. Потом потухли. Браяр присвистнул, и отнёс лоток к своему рабочем столу.

Он что, видел в синей сыпи магию?

– Асайя Птице-Крылая, дай мне терпения, дай мне сил, – объявил Крэйн. – Ну сколько раз я должен объяснять тебе, как пишется «жаропонижающее»?

– А я не могу просто написать «снимающее жар»? – пропищала Пичлиф.

– Что угодно, лишь бы удержать тебя от глупых вопросов, – ледяным тоном сообщил ей Крэйн, а часы на Оси пробили два. – Прочти ещё раз последнее предложение.

Пока Пичлиф читала, Браяр добавил масло из бутылки Номер Один в три углубления Номер Один на своём лотке. Его два медных полумесяца, поставленные на уход Пичлиф до трёх, были вне опасности.

Когда он взял следующий лоток, он снова заслонил от него своим телом источники света. Ему показалось, что он увидел отблеск, но тот исчез при повторном осмотре. Ему нужен был Нико или, более вероятно, Трис. Нико был занят в городе. Хотя Браяр, Даджа и Сэндри подхватили способность видеть магию от Трис, ещё когда их силы смешивались, Трис всё ещё видела её лучше всего. Она утверждала, что причиной этого являлись её очки, на которые Нико наложил заклинание, помогающее видеть магию. Браяр подозревал, что Нико просто воспользовался этой уловкой, чтобы научить её этому навыку.

Как бы то ни было, Браяр был уверен, что если в синей сыпи есть магия, то Трис её увидит. Но как предоставить ей такую возможность? В эти рабочие помещения людей просто так не пускали. Все, кто приходил сюда по делу, проходили через очищение на входе и на выходе. Он не мог просто попросить Трис заскочить на минутку, и глянуть одним глазком.

Из внешней лаборатории донёсся громкий звук бьющегося стекла. Оспрей тут же крикнула:

– Не волнуйтесь, это не сыпь – просто чистая стеклянная посуда. Не проблема!

Крэйн проплыл через дверь подобно лебединому богу, трепеща красными флагами ярости на своих впалых щеках. «Заносчивый старый кусок рыюьего корма», – подумал Браяр, относя к своей стойке новый лоток.

– Ты, и ты, – голос Крэйна был почти нежным. – Вон. Скажите им прислать ещё рабочих, и поскорее.

– Напиши слова, с которыми у тебя проблемы, на кусочке бумаги, и держи его при себе, – шёпотом сказал Розторн, обращаясь к Пичлиф.

– Я так и сделала, – заныла посвящённая Воды, – но они падают со стола!

– Положи их там, где их не будут сбивать твои рукава, – прошипела Розторн. – Честно, Пичлиф, ты – лучшая повитуха в Спиральном Круге – попытайся быть увереннее в себе. Не сгибайся перед ним.

Браяр покачал головой, аккуратно подписывая бирки. Были люди, которые могли не сгибаться перед Крэйном, решил он, но Пичлиф к их числу не принадлежала.

Забирая новый лоток, Браяр проверил его так же, как и два предыдущих. В этот раз он был почти уверен, что там была магия. Возможно, получилось бы лучше, если бы он посмотрел в чаны, где вываривалась эссенция болезни, но от одной мысли об этом у него вставали волосы дыбом. Он пока ещё не был болен – после обеда он проверял своё отражение в стеклянной стене – и не собирался заболевать, никогда.

Крэйн вернулся. Браяру удалось обработать три лотка, прежде чем он услышал, как Крэйн сказал:

– С. Меня. Довольно.

Браяр огляделся. Пичлиф пролила бутылку чернил.

Высокомерный палец указал на неё.

– Вон, – приказал Крэйн.

Пичлиф вздохнула.

– Спасибовам, – сказала она, схватившись за указывавшую на неё руку, и дважды тряхнув её. – Я не отниму более ни минуты вашего времени. Приходите, если когда-нибудь вам понадобится принять роды, – махнув Браяру, она выбежала из помещения.

Часы на Оси пробили полчаса. «Чёрт», – мрачно подумал мальчик. «Я проиграл пари», – он рискнул посмотреть на Крэйна.

Тот осматривал записи Пичлиф.

– И что же мне теперь делать? – потребовал он, вероятно забыв, что он был в комнате не один. – Сегодняшний день был почти полностью потрачен впустую.

Розторн обернулась к нему, прислонившись к стойке.

– Ты всегда можешь вести собственные записи сам, – насмешливо сказала она.

Крэйн вздохнул.

– Ты забыла, что мне нужны мои руки свободными для работы?

– Тебе просто нравится помыкать кем-то, – в ответ Крэйн бросил на Розторн злобный взгляд. Когда он промолчал, она продолжила: – Почему не Оспрей? Она достаточно смышлёна, иона терпит тебя.

– Она нужна мне там, где она есть, – ответил Крэйн, привалившись к своей стойке. – Я могу доверить ей присматривать за этими болтливыми увальнями во внешнем помещении, и не дать им убить нас всех. Я же говорил тебе, я не буду подвергать риску никого из тех, у кого есть соответствующие способности, бросившись на поиски лекарства сломя голову. Она должна научиться делать каждый шаг осторожно, прежде чем двигаться дальше – такие уроки невозможны в этих условиях.

– Возможно, тебе придётся сделать допущения, – указала Розторн. – Возможно, тебе придётся рискнуть.

– Только на обучение Оспрей я потратил пять лет … – начал Крэйн.

– Трис, – хрипло сказал Браяр.

Крэйн повернул голову в его сторону.

– Прости, что ты сказал? – холодно осведомился он.

Розторн тихо поправила завязки на своей маске.

– Моя … моя партнёрша, Трис, – сказал Браяр. – Рыжая.

– Ты слишком молод, чтобы иметь партнёршу [5]5
  англ. mate – 1) друг, напарник, свой человек 2) брачный партнёр, супруг[a].


[Закрыть], – протянул Крэйн.

– Это означает «лучший друг» на уличном сленге, – пренебрежительно объяснила Розторн. – Ты бы знал это, если бы хоть раз в жизни сошёл со своей алебастровой башни, чтобы общаться с настоящими людьми в настоящей обстановке.

Крэйн вздохнул:

– Если бы я хотел этим заниматься, я бы никогда не принёс клятвы, – он повернулся обратно к Браяру. – Ведение записей требует больше усилий, чем готовка лотков.

– Она добротно читает и пишет, – ответил Браяр, усиливая свой уличный акцент из упрямства. – И она запоминает с первого раза, когда говоришь её, как что-то пишется, потому что она не любит быть безграмотной. Она всё время читает книги, толстые книги.

– И ей совершенно нечего делать, – задумчиво добавила Розторн, – и она от этого в бешенстве.

Браяр потрясённо уставился на неё. Он и не думал, что Розторн заметила.

– Она же ребёнок, – высокомерно ответил Крэйн, отворачиваясь.

Розторн вернулась к работе, и вновь наступила тишина. Крэйн бормотал себе под нос, пытаясь одновременно творить заклинания, и записывать сделанное. Браяр отстроился от этого отвлекающего звука. Прошло полчаса, прежде чем Крэйн подошёл к двери.

– Оспрей.

Та подошла к нему.

– Сэр?

– Скажи курьерам, что мне нужно вызвать сюда девочку Трисану из Дисциплины …

Розторн насмешливо прищёлкнула языком со своего рабочего места.

– Представить не могу, что тымог забыть, что наши четверо подопечных могут общаться мысленно, без физического контакта.

– Я думаю, чай закипает, – пробормотала Оспрей, и сбежала.

– Розторн, – зловеще произнёс Крэйн.

«Трис?» – мысленно позвал Браяр. «Можешь прийти в оранжерею? У нас для тебя есть работа – вести записи для Кислого Старика Крэйна».

«Наконец-то!» – пришёл её восторженный ответ. «Сейчас только скажу Ларк. Спасибо».

«Не благодари меня», – подумал Браяр. «Крэйн жёстко помыкает людьми».

«Мне плевать, пусть хоть помыкает меня удилами и шпорами. По крайней мере я буду что-то делать! Так, как мне туда добраться?»

Он объяснил насчёт душевой, затем отпустил её. Он думал, не упомянуть ли свои подозрения, но в конце концов решил помалкивать. Если магия была там, Трис заметит её без подсказок. Если он упомянет об этом заранее, это может заложить мысль в её голову, заставив её увидеть свечение, есть оно там или нет.

Прошло ещё полчаса, прежде чем к двери подошла Оспрей.

– Сэр, здесь девочка Трисана из Дисциплины.

Вошла Трис, в таких же накидке, маске, перчатках, шапке, и ботинках как и у всех остальных. Её жёсткие волосы боролись с шапкой, выпуская из-под ткани рыжие кудри. В одной из рук она несла свой деревянный письменный набор.

Крэйн указал на него.

– Не следовало брать его с собой. У нас достаточно письменных принадлежностей, и ты не сможешь вынести его отсюда, пока у нас не будет лекарства от болезни – если нам удастся его найти.

Трис посмотрела на набор, затем пожала плечами:

– Я всё равно бы его принесла, – сказала она Крэйну. – Всё так, как мне нравится, – она расправила плечи. – Где мне сесть?

Крэйн указал на стул Пичлиф, и даже умудрился подождать, пока Трис не устроилась, прежде чем приступить к объяснениям того, как с его точки зрения должно всё делаться. Браяр вернулся к работе, борясь с беспокойством. Она видела? Или другие магии в этой комнате ослепили её, скрывая призрачное мерцание в лотках?

Не было времени на раздумья. Сначала Розторн, затем Крэйн внесли изменения в добавки для лотков. Откладывание в сторону старых смесей, и приготовление новых заняли Браяра на какое-то время. Закончив с этим, он начал новый лоток.

– Я спросила, не мог бы ты подождать секунду, пожалуйста? – зловеще терпеливым тоном сказала Трис.

– Дорогая моя юная дама, если ты не успеваешь за мной … – начал Крэйн.

– Ты только что дал мне последовательность чисел, Посвящённый. Что предпочтительнее: записать их в точности, или поспешить, сделав ошибки?

Браяр ждал, но Крэйн не ответил. Рискнув глянуть, Браяр увидел, что Крэйн барабанил пальцами по столу, поглядывая на Трис. Девочка что-то осторожно дописала, затем произнесла:

– Готово.

Крэйн вернулся к диктовке. Браяр продолжил работать, пока напряжение в воздухе спадало. «Хорошо для начала», – подумал он, капая в три углубления масло коровняка. «Просто пусть она ублажает его, пока не увидит магию в сыпи – это всё, чего я прошу». Он не был уверен, кого именно он просил. У Ловкача Лакика не стоило просить ничего, кроме неудачи для врагов, а Онини медицина не интересовала. Наверное Урда. Она была той богиней, у которой был живой интерес ко всему этому.

Крэйн и Розторн продолжали менять используемые Браяром ингредиенты, помечая одни лотки для сохранения на ночь, и указывая ему избавиться от других. Одна лишь эта работа была страшной: лотки надо было отнести во внешнюю лабораторию, где их опустошали и кипятили. Он совершенноне хотел ничего пролить.

Пробили часы, хотя Браяр не был уверен, какой именно был час, когда он услышал, как Трис сказала:

– Секундочку – ты сказал «три капли эссенции девясила»?

– Весьма ясно, насколько я помню, – ответил Крэйн.

– Но ты уже добавлял три капли не так давно.

– Нет, не добавлял.

– Да, добавлял, примерно в два часа, – ответила Трис. Она пролистала стопку записей. – Вот здесь. Видишь?

Крэйн посмотрел Трис через плечо.

– Это не твои записи.

– Они принадлежат перу твоего последнего секретаря. Я просмотрела их, пока ты ходил за материалами.

– И ты просто случайно это вспомнила, – Браяр не мог решить, говорил ли это Крэйн саркастичным или задумчивым тоном.

– Я вспомнила, – в крэйновской манере протянула Трис, – потому что я запомнила, как пишется «девясил», на случай, если это снова понадобится.

Крэйн поднял взор, и увидел, что на него смотрел не только Браяр, но и Розторн.

– Я сказал что-то забавное? – поинтересовался он.

– Да, – немедленно ответила ему Розторн.

Браяр пригнул голову, и изобразил бурную деятельность.

На его доске не было свежих изменений уже в течение часа, когда он остановился для разминки. Подняв взгляд, он вздрогнул, видя темнеющее небо у себя над головой. Розторн тоже выбрала этот момент для отдыха: она наблюдала за Крэйном и Трис, облокотившись на свой стол.

Кроэйн как будто бы тоже почувствовал изменение в воздухе, он выпрямился, и упёрся руками в поясницу, изгибаясь, чтобы размять её.

– Отложи кисть, – посоветовал он Трис. – Подвигайся.

Трис соскользнула со стула, поморщившись, когда её затёкшие ноги ударились об пол. Она медленно подошла, чтобы осмотреть рабочее место Браяра. Он подождал, пока она не прищурилась, глядя на лоток, который он собирался начать обрабатывать, затем тихо сказал:

– Эта жёлтая штука – синяя сыпь. Её вываривают там, – он указал на внешнее помещение, – затем помещают на эти каменные лотки, и я капаю всякие штуки в каждое углубление с синей сыпью.

Трис нахмурилась. Она безмолвно спросила: «Что ты положил в этот лоток?». Она посмотрела на стопку контейнеров, из которых Браяр делал добавки к эссенции сыпи. «Ничто из этого не замагичено, но я постоянно вижу магию».

Браяр почувствовал щекотку в затылке. Она и впрямь видела! «В этом лотке – только синяя сыпь. Я с ним ещё ничего не делал».

Трис схватила Браяра за руку. «Только болезнь? А лотки сами заколдованы?»

Браяр покачал головой.

«Можно мне взглянуть на синюю сыпь?» – спросила она. «Только на синюю сыпь?»

Браяр отвёл Трис во внешнюю лабораторию. Оспрей занималась тем, что вытаскивала хрустальные лотки из кипящего чана, и ставила их сушиться.

– Трис, это Оспрей, она – ученица Крэйна.

Оспрей радостно кивнула Трис.

– Ты ему наверняка нравишься. Я ещё не услышала от него ни одного высокомерного объявления о вышвыривании.

Трис пожала плечами:

– Он скоро до них доберётся.

– Я хотел показать Трис синюю сыпь, – объяснил Браяр. – Ей следует увидеть, как её вываривают, поскольку однажды она будет учёной.

Оспрей сняла специальные рукавицы, которые позволяли ей обращаться с нагретыми хрустальными лотками, не обжигая себя, и надела обратно перчатки. Ведя Трис к стойке, где рабочие обращались с эссенцией синей сыпи, она объяснила, как её делают.

Осторожно, как если бы держала в руках тончайшее стекло, Оспрей открыла металлические защёлки на чане, и подняла крышку. Трис наклонилась, чтобы посмотреть поближе; Браяр сделал то же самое. Внутри чан был покрыт белой глазурью. Он был наполовину заполнен желтоватой, маслянистой эссенцией синей сыпи.

Браяр увидел множество серебряных отблесков, которые вскоре потухли. Проскользнув через их магическую связь, он посмотрел на них через глаза Трис. В её глазах серебро было не быстро угасающим отблеском, а равномерным, бледным свечением.

– Вещества, с помощью которых вы готовите эссенцию – они магические, не так ли? – спросила Трис у Оспрей.

– Ну, да, – ответила девушка, – но проясняющая жидкость – именно так она и называется – жидкость испаряется после того, как вытягивает болезнь из образцов. В эссенции не может оставаться ничего магического. Если остаётся, то все наши результаты будут неверными. Лекарства не будут работать, или дадут оченьнеправильный эффект. Можно мне закрыть чан?

– Я не имел ввиду, что ты можешь уйти на каникулы, – многозначительно объявил из внутреннего помещения Крэйн.

– Секунду, – сказала Трис, обращаясь к Оспрей. Она наклонилась над чаном, щурясь на его содержимое. Браяр, снова взглянув через её глаза, увидел серебряную волну.

«Вот почему ты предложил мою кандидатуру, не так ли?» – потребовала Трис. «Ты не был уверен, и подумал, что если расскажешь мне о том, что ты, как тебе показалось, увидел, то это заставит и меня увидеть это?».

«Примерно так», – подтвердил Браяр, и приготовился принять на себя её гнев.

«Умно», – сказала она ему вместо этого.

Потрясённый, Браяр выбрался из её магии. Недавно он ещё мог бы поклясться, что она будет раздосадована.

Трис вернулась к Крэйну, не сказав Оспрей больше ни слова.

– Она отвлекается, – извиняющимся тоном сказал ученице Браяр. – Спасибо, что показала ей.

– Ничего, – заверила его Оспрей. – Работая на Крэйна, привыкаешь к людям, забывающим о приличиях, когда увлекаются.

Браяр фыркнул.

– Да уж, привыкаешь, – и последовал за Трис.

– Итак, если мы готовы? – спросил у Трис Крэйн. – Теперь, когда вы наигрались?

Трис сделала глубокий вдох.

– Тебе следует послать за Нико. В сыпи – магия.

Крэйн, застыв, уставился на неё. Браяр заворожённо подсчитывал, как тот моргал – один раз. Дважды. Трижды.

Он услышал щелчок, когда Розторн резко положила что-то на свою стойку.

– Ты видишь магию? – резко спросила она. – Ты уверена?

Трис кивнула.

– У нас есть субстанции, которые говорят о содержащейся магии, – указал Крэйн. – Мы их использовали с самого начала.

– А они работают, если магии – с гулькин нос? – поинтересовался Браяр. – Я хочу сказать, её было так мало, что я даже не был уверен, что видел её.

– И потому предложил ученицу Никларэна Голдая, – сказал Крэйн.

– Не знаю, сколько будет «с гулькин нос», – заметила Трис, – но магии там оченьмало.

Подошла Розторн.

– Думаешь, это возможно? – спросила она Крэйна. – Что её могли упустить из виду?

– Или она могла затеряться среди нашей собственной магии, – признал он. – Мы не можем ничего здесь делать без монументального применения силы, но … у этого есть недостатки. Мы могли упустить из виду ничтожно малое количество магии. Оспрей! – он так рез ко повысил голос, что Трис, Браяр и Розторн подскочили от неожиданности.

Оспрей явилась на зов бегом.

– Сэр? – задыхаясь спросила она.

– Нам необходим Никларэн Голдай. Где бы он ни был, здесь или в Саммерси, найди его немедленно.