Текст книги "Желтый бриллиант (СИ)"
Автор книги: Тамара Перова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Татьяна Петровна отошла от окна. В висках стучало. Господи, что делать? Позвонить Ваське и все рассказать? А как он среагирует? Все только стало налаживаться! Васька, кажется, улетел в Норвегию. Анечка – с мамой, как хорошо! Может быть, ей все показалось? Степаныч зашел к хозяину дома с отчетом, помог ему подняться по лестнице? Она должна все знать. Сегодня она, не думая, поставила свою подпись в ответственном документе.
Татьяна Петровна еще раз посмотрела в боковое окно. На втором этаже башни ярко светилась хрустальная люстра. Цветные блики пробивались сквозь плотные занавески. Ночник на первом этаже погас.
Татьяна Петровна сняла тапочки, натянула на ноги еще одни носки и, бесшумно спустилась по лестнице. Лестница пару раз скрипнула. Эхо разнеслось по всему дому. Она зашла на кухню, попила воды, и как бы невзначай, случайно заблудившись в темноте, оказалась около двери в кабинет. Двери в этом доме были дубовые, очень тяжелые.
Кабинет – огромный, как читальный зал в библиотеке. Спальня Сикорского на втором этаже. Таня взялась за дверную ручку и потянула дверь на себя. Дверь бесшумно открылась. Кабинет освещался уличным фонарем. На журнальном столе – бутылка виски, два стакана, в пепельнице дымящаяся сигара. Несмотря на толщину кирпичных стен и мощные перекрытия, Таня услышала слабые мужские стоны. Кто-то нецензурно ругался. Таня замерла. Надо бежать, а она не могла шевельнуться. Вдруг загудел лифт. Она стояла напротив лифтовой ниши. Вдоль стены – большой угловой диван. Она знала, в таких конструкциях за углом большая пустое пространство. Но диван тяжелый, даже если она туда залезет, то наверняка не сможет вылезти. Лифт заурчал и стал плавно притормаживать. Шторы плотные, но при свете фонаря на ткани обязательно будет тень, как в «Театре теней». Голова работала, как любимый Колькин коллайдер. Стол! Письменный стол, внешний фасад закрыт тяжелой резной панелью. Стол, размером с микроавтобус. Стол однажды спас ее. Таня еще не успела втянуть за собой халат, как дверь лифта открылась, и двое голых мужчин в обнимку вошли в комнату и развалились на диване. Степаныч, слегка пихнул Сикорского ногой. Сикорский нехотя встал, включил хрустальный торшер, подкатил к дивану журнальный стол. Дрожащей рукой налил в оба стакана виски, раскурил еще одну сигару и дал ее Степанычу.
– Сикорский, а ты… Женился на бабе. Значит, изменил мне. Я обижусь!
– Прости, так надо, так велел монах. Иначе мне в аду гореть!
– Да ты и так в ад попадешь.
– Нет, я ни в чем не виноват, меня жалеть надо, я невезучий! – лепетал Сикорский и целовал колени Степаныча.
Степаныч громко засмеялся, глотнул виски.
– Ладно, Олежка, прощаю, но бабу твою при случае «сделаю». Иди ко мне, сладенький мой!
В резной панели письменного стола были маленькие, почти незаметные дырочки. Таня все видела, потом она закрыла глаза, чтобы не видеть, но звуки оставались. В коробке дубового стола был хороший резонанс. Наконец, Сикорский заснул. Степаныч перекинул его через плечо, отвез на лифте в спальню и через минуту одетый вышел на улицу.
Таня вылезла из-под стола, тихо закрыла дверь в кабинет и на лифте поднялась к себе в спальню. В дверном замке была защелка. Таня закрылась. Она еле добежала до туалета, ее сильно тошнило. Потом она долго стояла под душем. Приняла успокоительную таблетку. Она не зря рисковала. Теперь ей все окончательно понятно. Конечно, «такое» она видела первый раз в жизни.
Чего она так испугалась? Сексуальная ориентация, вопрос сложный, не ей судить. Угрозы Степаныча? Надо быть осмотрительной, с ним не связываться. Не убьет же, в самом деле. Она здесь не хозяйка. Она же кошка, мудрая и хитрая Египетская кошка. Если ей что-то не нравится, она отвернется и не будет на это смотреть. Или просто уйдет в другой угол, где темно, тепло и безопасно.
Татьяна Петровна задвинула плотные шторы, зажгла свет. Очень захотелось есть. Раечка давно ушла. Татьяна Петровна спустилась на кухню, вкусно поела. Настроение заметно улучшилось. Как хорошо, что Олег, «не того», она очень боялась «того самого». Надо только понять, зачем он на ней женился, уже истратил на нее уйму денег. Действительно ли Василий оказался востребованным. Удачное стечение обстоятельств. А – она?
Татьяна Петровна вспомнила про конверт и папку. Любопытство окончательно победило сон. В конверте лежал листок зеленой гербовой бумаги. Это была дарственная, оформленная вчерашним числом. В документе сообщалось, что гр. Видова получает от гр. Сикорского в дар, в качестве свадебного подарка, индивидуальное частное предприятие «Голдин Леди». Юридический адрес – Лихтенштейн… Адрес производства – Южно-Африканская Республика, территория… Стоимость активов – хх млд евро. Средняя годовая прибыль – ххх млн евро. Предмет деятельности – добыча золота, добыча алмазов.
Татьяна Петровна «такого» подарка – не ожидала! Окончательно понятно стало только сейчас. Сикорский не выбирал ее, Таню Видову. Скорее всего, она случайно попалась и подошла по всем параметрам. Он сильно болен и «на голову» тоже. Его терзают страхи. Он придумал легенду, что избавление от денег откроет ему дорогу в рай. Государство он ненавидит. Старуха из лужи, которую он «героически» спасает, собачья кровь как жертвоприношение, и Сикорский – в раю! Сказка для детей, да и только! Но деньги – реальные.
Волей случая Татьяна Петровна становится очень богатой женщиной. Колька исчез, предал семью. Теперь она одна за всех отвечает. Она справится. Приблизительно понятно, откуда кольцо. И никакой мистики. Пора начинать работать. У нее – большая семья.
За голубыми елями небо начинало светлеть, а Татьяна Петровна все еще сидела в кресле и пыталась проникнуть в толщу тоненького листка бумаги. Сколько он стоит в действительности, что за этим стоит? Очень похоже на криминальную схему. Не надо быть кандидатом экономических наук, что бы понять возможность такой схемы. Достаточно посмотреть парочку дешевых сериалов. Почему все – за границей? Таня устала от вопросов, на которые не знала ответов.
Но главный вопрос – не в этом. Почему Таня, Татьяна Петровна, опять стала жертвой мужских «навязчивых идей». В чем ее «слабое звено». Почему все мужчины, с которыми Татьяна Петровна была связана крепкими узами: родственными, любовными, дружескими, страдали одной и той же манией. Папа маниакально стремился вернуть «батянины деньги» и сошел с ума. Колька предал ее, сына, внука и, надломленный манией «спасения Университета», исчез в неизвестном направлении. Сикорского, похоже, мучает только одна навязчивая мысль, «кому достанутся, и кто сохранит» его миллионы, «чтобы, вороны не расклевали». Почему Татьяна Петровна так зависима от каких-то маньяков, что в ней привлекает этих сошедших с ума мужчин. Какая «жизненная правда» осталась за пределами ее понимания?
Раечка три раза готовила завтрак, пока господа по очереди не изволили покушать. Сикорский уехал в «контору» в субботу. Таню осенила догадка: он знает, что она видела ночью. Стоп! Забыть и жить дальше, или она тоже сойдет с ума. Как папа. Она уже все решила. Она – Египетская кошка!
Светило солнце. В парке нежились и благоухали первоцветы, вылезали острые носики тюльпанов и нежно-зеленые стрелки нарциссов. Татьяна Петровна, не спеша, прогуливалась по каменным ровным дорожкам. Каждый пройденный метр вливал в нее новые силы. Парк был прекрасен.
Вечером еще и еще раз она просматривала свадебный подарок. Но чем больше она читала содержимое картонной папки с бантиками, тем меньше она что-либо понимала. Машинописные листы, компьютерные распечатки, копии счетов и годовые отчеты на французском языке, полусмазанные листы факсов, какие-то письма из швейцарских банков. Было даже письмо из Мэрии Парижа, «о ненадлежащем содержании памятника архитектуры национального значения, принадлежащего Господину Олегу Сикорскому». Она оставила бумаги разложенными на столе. И легла спать.
В воскресенье супруги встретились за завтраком. Олег Борисович вместо «доброе утро – любимая!» резко спросил:
– Ты начала читать бумаги?
– Да.
– И ничего не поняла?
– Да.
– Это нормально. Ты – герой! Продолжай в том же духе. Не забывай гулять! Жена, этот парк – для тебя, как и все остальное!
Сикорский выпил еще две чашки кофе, исподтишка поглядывая на жену. Если бы кто-нибудь знал, как часто Олег Сикорский произносит мысленно это, не самое благозвучное в русском языке слово! Жена – жаба. В реальности – так часто бывает.
– А где ты хранишь документы? Покажи!
Татьяна Петровна пожала плечами.
– А где надо?
Сикорский взял Таню за руку.
– Пойдем!
Оказывается, в спальне, между ванной комнатой и гардеробной, оказался очень профессионально замаскированный большой сейф. Опять – сейф! – Таня вспомнила Белорусскую. В Конькове тоже был сейф, спрятанный в соломенный сундук. В этот сейф, установленный в ее спальне, без труда можно было припрятать мешок картошки на черный день. Сейф нельзя было взломать, прострелить замок, вычислить код. Он не горел и не реагировал на поисковые спец. средства. Полдня Сикорский учил жену пользоваться подобными устройствами. Позже эти знания ей очень пригодились. Теперь каждую бумажку она прятала в сейф.
В холле временно был установлен большой стол, на который водрузили мощный стационарной компьютер. Тонкий розовый ноутбук лежал в спальне на журнальном столе из каррарского мрамора. Олег Борисович сообщил тоном, не терпящим возражения:
– Со среды у тебя будет собственный секретарь. Ты с ним – не церемонься. Не понравится – найдем другого умника. Куда разместить и прочее, решишь сама!
Таня была в ужасе. Каждый день приносил ей такие сюрпризы, что она не успевала просто запоминать всю информацию.
– Олег Борисович, я еще не готова.
– У тебя что-то, болит?
– К счастью, уже нет. Но у меня из всей одежды один Ваш банный халат. Мне надо причесаться, сходить в магазин.
Сикорский озадачился.
– Пожалуй, ты права! Три дня хватит?
– Постараюсь, – соврала Татьяна Петровна. – А секретарь пусть отдохнет недельку.
За все месяцы страданий и болезней Татьяна Петровна постарела, сильно отрасли волосы, появилась седина, руки без маникюра. Она решила навести порядок «на себе». Она посмотрела в окно. Сколько градусов тепла или холода на улице? У нее дома всегда на оконном стекле – градусник. Надо дать указание Степанычу. Пусть развесит на всех окнах термометры и купит домашнюю метеостанцию. При мысли о разговоре со Степанычем ее замутило.
Татьяна Петровна надела трикотажный синий в белую полоску свитер, черные брюки. Спасибо Маше. Скромненько, но для парикмахерской – сойдет. Набросила стеганое пальто, то самое, из лужи, итальянскую шаль и первый раз вышла за ворота особняка. Под мышкой – старая кожаная черная сумка с пустым кошельком, дешевым телефоном с рынка и платиновой кредиткой. Маша объяснила Татьяне Петровне, где местная парикмахерская. Это был один из лучших и самый дорогой в Европе «Салон красоты».
Госпожа Видова уверенно вошла в салон. Красиво. Стильно. Дорогие запахи. На стене, напротив окна, то есть мощного источника дневного света, большое, во всю стену, зеркало. Татьяна Петровна увидела себя в зеркале.
Перед Татьяной Петровной стояла женщина, почти старуха. На ней было золотисто бежевое стеганое полупальто, все в грязных подтеках, на голове – мятый платок с полинявшим рисунком и кусочками глины, черные брюки клеш не прикрывали щиколотки, черные туфли, похожие на тапочки для спортивной ходьбы, удачно сочетались с розовыми носками. С подошв туфель комьями обсыпалась сухая глина. Изящество образа дополняла потертая кожаная сумка с выдранным куском кожи и прилипшими прошлогодними сухими листьями. Образ завершался прической в виде клочьев неухоженных, давно не стриженых волос неопределенного цвета с активной проседью.
Татьяна Петровна подошла к стойке администратора. Глянцевая девушка-администратор с ужасом смотрела на потенциальную клиентку. Она уже давно нажала тревожную кнопку и два крепких охранника незаметно вышли из глубины салона. Татьяна Петровна, естественно, сразу их увидела в зеркале. Она обратилась к администратору:
– Девушка, я хотела бы сделать очень короткую стрижку, маникюр, пообщаться с косметологом, составить программу омоложения. Это все – срочно. Дальше – посмотрим.
«Странно, – подумала глянцевая девушка, – от нее не пахнет, в смысле, не пахнет бомжами. Говорит так, будто сто лет в салоны ходит. Надо пригласить Элеонору Леонтьевну».
Татьяна Петровна устала и расположилась в удобном кресле. Она любовалась рыбками в аквариуме. Из недр салона красоты выплыла глянцевая Элеонора Леонтьевна, копия девушки администратора, только старше. Она сначала увидела ноги, вернее, туфли в глине. В Барвихинском даже в поле нет такой глины. Бомжиха пробралась из другого района. Эленора Леонтьевна была хорошо образована. Она читала про «Шерлока Холмса». Кинофильм не заостряет внимание на таких тонкостях стиля. Она визгливо крикнула:
– Встать. Не пачкать кресло. Освободи помещение.
Татьяна Петровна со многим была согласна. Но она не была пьяна, вшива, чесоточна, не страдала открытой формой туберкулеза, по ней не прыгали блохи. Она продолжала сидеть. Рыбки надоели.
– Будьте любезны, кофе! – она привстала, сняла пальто, итальянскую шаль, и обратилась к охраннику, который стоял наготове, почти рядом. К чему он готовился?
– Повесьте одежду в гардероб, – и протянула свое грязное пальто и линялую шаль.
Охранник взял одежду, держал на вытянутой руке и ждал дальнейших распоряжений. Татьяна Петровна непроизвольно махнула левой рукой.
– Да повесьте же одежду, на мне нет вшей и блох!
На бриллиант попал луч солнца. В салоне сверкнула молния. Это заметили все присутствующие. Элеонора Леонтьевна знала это кольцо. Самый богатый и самый «чокнутый» клиент часто делал маникюр, педикюр, стригся, брился. За него боролись все сотрудники салона. На его чаевые можно скромно прожить месяц. Элеонора Леонтьевна применила метод дедукции: эта клиентка – воровка. Элеонора подошла к дальнему охраннику и что-то сказала на ухо. Охранник заорал на весь салон:
– Сашек! Работаем!
Татьяну Петровну окружили, вынули из кресла и прицепили наручником к руке Сашка.
Татьяна Петровна похвалила бойцов:
– Чисто сработали!
Через минуту подъехала полиция. Проверили паспорт. Видова Татьяна Петровна. Прописка. Московская область. Одинцовский район. Деревня Барвихинское, улица Березовая Аллея, дом № 17. Полицейский повращал полушариями глаз. Внимательно осмотрел жену миллиардера. Его смутила дата прописки. Два дня назад. На всякий случай, он спросил:
– Олег Борисович дома?
– Нет, он уехал на работу, будет после восьми вечера.
– Откуда у Вас его кольцо?
– Это – свадебный подарок.
– Я могу ему позвонить?
– Конечно. Телефон в сумке, достаньте сами, мне мешает наручник.
– Спасибо, у меня в базе имеется номер телефона господина Сикорского.
Видимо, господин Сикорский приводил очень убедительные аргументы в защиту своей жены. Майор полиции постепенно краснел, правая рука непроизвольно поднялась к фуражке, отдавая честь бомжихе и воровке в наручниках.
Прошло два часа. Владик, кудесник, волшебник, постриг Татьяну Петровну «именно так». Седину затонировали. На короткой стрижке она была незаметна. Татьяну Петровну поили кофе, из ресторана принесли теплый омлет. С Элеонорой Леонтьевной договорились о консультационных услугах по шопингу. За каждую покупку Элеонора получала 10% от ее стоимости. Если учесть, что у Татьяны Петровны толком не было трусов, а гардеробная в спальне по площади, как хороший бутик, Элеоноре можно было начать выбирать новую машину.
Татьяна Петровна практически каждый день ходила в салон на процедуры. Ей делали жесткий и мягкий пилинг лица, маски из черной икры и многое другое, о чем она прежде не имела представления. Ее тело обмазывали теплым шоколадом, обвертывали дальневосточными водорослями, натирали болгарской белой глиной. Массажист просто издевался над ней, когда раскладывал по позвоночнику груду горячих камней, а потом терзал ее тело колючим валиком. Он выворачивал Татьяне Петровне лопатки, больно щипал шею и плечи, на ягодицы лепил силиконовые присоски, и сразу же их отдирал. Татьяне Петровне казалось, что главная цель, поставленная Элеонорой Леонтьевной, – сделать из госпожи Видовой отбивную котлету. Через два дня после начала процедур Элеонора подбросила Таню в автомобильный салон «Мерседес Бенц» на Можайском шоссе, и «девочки» выбрали черный лаковый «Гелендваген». Муж Татьяны, Олег Борисович, распорядился насчет опытного водителя. Охранником и помощником Татьяны Петровны был назначен Сережа. После процедур обедали в каком-нибудь уютном ресторанчике и ехали в город, по магазинам. Элеонора честно отрабатывала свой процент.
Салон, магазины – это необходимость. Работа – это жизнь. Дети – это счастье. Так считала Татьяна Петровна. О мужчинах она не думала. Ее жизненный опыт подсказывал, что мужчины – это горе.
Приезжал Васька. Он на три дня частным самолетом Сикорского летал в Осло и в Стокгольм представляться. Ваську представлял первый вице-президент компании, отличный мужик. Василий пытался расспрашивать о шефе, но первый вице-президент уходил от ответов. У него самого было не меньше вопросов к молодому протеже президента «Промнефти». По компании стали ходить фантастические слухи. Но парень, очевидно, не дурак. И на том спасибо.
Васька привез матери, как сувенир, шерстяной норвежский кардиган, такую длинную кофту без пуговиц, с национальным орнаментом. Кардиган был роскошен, но на улице – плюс тридцать! Татьяна Петровна примерила обновку, поцеловала сына и повесила «самый дорогой подарок» в гардеробную.
Василий рассказал Татьяне Петровне много интересного. Оказывается, Сикорский – геолог в третьем поколении, его дед и отец прошли Кавказ и Сибирь вдоль и поперек, оставили архивы, в которых содержатся планы и научные обоснования освоения Сибири на ближайшие 100 лет. Это еще не все. Олег Борисович решил подарить весь свой пакет акций «Промнефти» и других нефтяных и газодобывающих компаний Василию, «для большего веса» молодого топ-менеджера. Васька сиял. Татьяна Петровна испугалась.
– За что – все это? За какие грехи? Господи!
Как она боится за сына. Разве, он справится, устоит? А люди, окружение! Такие вещи не прощают, не спускают с рук.
– Вася, куда тебя занесло. Я во всем виновата! Но мной воспользовались без моего согласия, и моим сыном тоже.
Васька удивился:
– Мам, ты не рада? Не боись – прорвемся! Я – умный, как… Сикорский. – Василий чуть не сказал – отец. Если бы не отец, ничего бы этого не было.
Василий уехал. Татьяна Петровна стала обустраивать новый кабинет. Жизнь продолжается, надо действовать. Все слезы она уже выплакала до дна.
Через месяц Татьяна Петровна стала такой, какой она должна была быть. После очередной поездки по магазинам, Татьяна, измученная, вошла в прохладный холл своего нового дома. Сережа тащил пакеты с одеждой. Гардеробная была заполнена почти наполовину. Татьяна Петровна решила, что программа-минимум выполнена. Предстояло много других, более важных дел.
На улице – очень жарко. Татьяна – в светлом льняном брючном костюме, черной шелковой майке. На ногах – мягкие, замшевые туфли-балетки, совсем без каблуков, через плечо – изящная черная сумка. В холле сидел Олег Борисович. Татьяна не сразу его заметила, он просто утонул в огромном кресле. На журнальном столе обычная картина – бутылка виски и сигара. Таня привыкла к этим запахам и перестала их замечать. Олег вылез из кресла, внимательно осмотрел свою жену.
– Знаешь, не хватает в уши. Поедем на «Третьяковский», в «Графф» купишь себе в уши.
Таня именно сегодня была в этом самом дорогом ювелирном салоне, скорее, похожем на сейф со стеклянными, пуленепробиваемыми витринами. Она любовалась серьгами из розовых бриллиантов. Но желтые бриллианты, по мнению продавца, шли ей больше. Продавец, похожий на английского лорда, не сводил глаз с Таниного кольца.
Сикорский долго смотрел на Таню. Она стояла перед ним, и не дышала, как на приеме у врача терапевта.
– Таня, почему мы не встретились раньше? Мы были бы счастливы!
Таня пожала плечами.
– История не имеет сослагательного наклонения. Такая судьба.
Тане показалось, что на глазах у Сикорского блеснули слезы. Да нет, всего лишь – сигарный дым. Ей стало жалко этого человека. Судьба, действительно, обошлась с ним жестоко. В ювелирный салон так и не поехали.
Татьяна Петровна составила список неотложных дел.
1. Обустроить кабинет.
2. Изучать документы и архивы фирмы.
3. Готовить Артема в школу.
4. Контролировать беременность Ани.
5. Поездка в Цюрих и Лихтенштейн.
6. Отдых в Италии.
Татьяна Петровна вставала в 8 часов утра. Холл на втором этаже постепенно превращался в уютный кабинет. С сентября, как возникнет необходимость, у нее будет секретарь. Несколько кандидатур рекомендовал Олег Борисович. На втором этаже он почти не появлялся. Татьяна Петровна часть окон эркера в спальне задвинула плотной шторой так, что бы ни было видно башни.
Неожиданно позвонила Лида. Она развелась со вторым мужем. Тот продал из-за долгов по кредитам свою квартиру, убогую, неухоженную. Но все-таки жили самостоятельно, отдельно от Лидиной мамы. Лида с Артемкой опять вернулась домой. Это был ужас. При мысли, что ее ненаглядный Артемушка опять окажется «в помойке», у Татьяны Петровны начиналась тихая истерика. Она уговорила Лиду ненадолго до отъезда по делам, пожить в Барвихинском на свежем воздухе. Завтра, к 9-00, она пришлет машину.
– А там все обсудим!
Вечером, в пятницу, за ужином Татьяна сообщила Олегу, что завтра нагрянут гости. Олег Борисович искренне обрадовался, ведь он еще ни разу не видел «внука»! Между супругами состоялся негласный договор, на людях они обращаются друг к другу по именам, без отчества.
Лиду и Артемку на дежурном джипе «Ниссан», привезли в «скромный домик» с садиком площадью в 2 гектара. Несчастная Лида всерьез потеряла способность говорить. Артемка выскочил из машины и побежал. Куда и зачем – неважно! В его детском теле накопилось столько энергии, что он был не в силах ее сдерживать. Артемке и его маме предоставили две большие смежные комнаты на третьем этаже, отдельный большой душ и комнатку для няни. По сути – целая квартира. Артемка поднимался в свою квартиру на лифте, спускался бегом по лестнице и с размаху падал на толстый китайский ковер в холле. Первый раз это был опасно, второй – смешно, на двадцать пятый – у всех сдали нервы. Лида кричала на сына, Татьяна Петровна держалась за голову, Олег Борисович был удивлен и озадачен. За столом во время ужина Артемка почти стянул на себя огромную скатерть. Совсем немного осталось, не хватило сил! А жаль, было бы всем так интересно!
На следующий день Артемка пошел в лес за ягодами. Его не было четыре часа. Заборы – прочные, по периметру – видеокамеры. Ребенок исчез. Его искали все, включая прислугу и охрану. Артемка пришел сам, в рваной майке и босиком.
– В этом лесу водятся медведи и воруют у детей сандалии! – важно сообщил Артемка. – Завтра пойдем на охоту!
Артемка, обвел взглядом всех присутствующих и указал пальцем на Сикорского.
– Ты пойдешь со мной.
Строго посмотрел на Степаныча.
– А ты будешь сидеть в засаде.
Толстые каменные стены, хрустальные люстры, позолоченные дверные ручки никогда не слышали такого дружного веселого смеха.
Татьяна Петровна начинала нервничать. Свадебный подарок Олега она восприняла как устройство на работу. Она давно не работала, в итоге утонула в семейных дрязгах и трагедиях. Олег был в восторге от новой семьи. Степаныч почти не появлялся. Артемка продолжал бегать, прыгать, прятать обувь и одежду, ссылаясь на злых грабителей, обитающих в лесу.
Олег Бориович, в знак дружелюбия, подарил Лиде кредитную карточку, и бедная женщина зависла в Барвихинских магазинах, как ее сын – в усадебном парке. Следовало обоих спасать!
В первом случае все разрешилось само собой, деньги на карточке закончились. Во втором случае все было серьезнее, Артем продолжал творить невообразимое. Лида равнодушно взирала на сына, уверяла Татьяну Петровну, что время придет, всему научится сам. Но мальчик в семь лет не знал элементарной дошкольной программы. У Татьяны Петровны не было внутренних сил заниматься с внуком, как бы она его ни любила. О работе по плану не могло быть и речи. Олег Борисович приезжал с работы раньше обычного, поиграть с «внуком».
В современном мире важнейшее значение имеет информация. Деньги и оружие – вторичны. «Кто владеет информацией, тот владеет миром» – эта банальная формула становится все более актуальной, на всех уровнях общественной жизни, начиная с индивидуального уровня, до институционального. Информация как форма общественных связей многообразна. Она постоянно развивается и совершенствуется. Первый радиосигнал и мобильный Интернет – так ли много времени прошло между ними? Но существуют совершенно уникальные формы передачи информации, без носителей информации как таковых. Информация распространяется методом сплетен. Поверьте, это очень серьезно!
Сосед по дому Олега Сикорского – владелец нового особняка в стиле «хай-тек», крупный чиновник администрации Президента. Когда-то он закончил библиотечный институт. Далее, целенаправленно, уверенно и методично делал карьеру. Карьера складывалась удачно. Главная задача, которую сформулировал для себя чиновник, – владеть информацией.
В последнее время о его соседе, президенте государственной акционерной компании «Промнефть», понеслись невероятные слухи. Олег Борисович Сикорский, человек формально публичный, но абсолютно закрытый, одинокий и очень богатый, – женился. Жена – красавица и баснословно богата.
Чиновник, по обыкновению в пятницу, ближе к вечеру, зашел поиграть в шахматы к соседу. Андрея Васильевича Дурова встретил молодой человек лет шести, с поцарапанными коленками, босиком, в футболке, испачканной ягодным соком и травой. В руках – пластмассовый меч. Молодой человек взял гостя за штанину белых брюк и потащил за собой.
– Мне нужен смелый воин, медведи съели мои новые кроссовки. Мы должны устрашить медведей!
Андрей Васильевич вырастил двоих детей, но на медведей охотиться не приходилось! На брюках алело пятно, видимо, от малины.
– Тебя зовут – Том Сойер?
– Нет, меня зовут Артем Васильевич Большаков. Том Сойер красил забор!
Из дома вышла дама средних лет. Очень красивая дама.
– Здравствуйте! Я – Татьяна Петровна.
Татьяна дружелюбно протянула правую руку в знак будущей дружбы. Неожиданно дунул легкий ветерок, Татьяна левой рукой поправила волосы. Желтый алмаз сверкнул на солнце. Дурову сделалось как-то не по себе. Как будто невдалеке сверкнула молния. Олег ждет Вас в японском садике – там прохладно. Из-за куста выскочил Артемка и радостно сообщил:
– Я выловил всех лягушек из прудика и отнес их Раечке. Будем жарить лягушек-барбекю.
Чиновник Дуров молчал.
– Это мой внук. Ему осенью в школу, но я думаю, пусть красит заборы, как Том Сойер!
Дуров с сожалением покачал головой и направился в японский садик. Сикорский подтвердил, Татьяна – его жена. Василий Большаков, о котором много и разное говорили в кулуарах «Промнефти», ее сын. Талантливый парень. За ним – будущее. За шахматами чиновник Дуров выяснил, что женаты они недолго, но навсегда. Татьяна – профессиональный управленец, кандидат экономических наук. Сейчас работает в швейцарской фирме «Голдин леди», которая ей и принадлежит. От барбекю из лягушек Андрей Васильевич вежливо отказался.
Сикорский вдруг пожаловался:
– Не знаю, что делать с внуком, он совсем не готов к школе. Василий и Лида давно развелись, мальчиком никто не занимался!
Дуров серьезно ответил:
– Я понимаю Вас. У меня сын в этом году школу закончил, в Стэнфордский университет поедет учиться, на факультет математики. Уже все тесты прошел. Его Геннадий Львович подготовил. Уверяю Вас, он гениальный педагог!
Чиновник Дуров проиграл две шахматные партии господину Сикорскому. Выиграть у него было практически невозможно. «Железная логика, умение просчитывать ходы вперед. – вот секрет успеха Сикорского, – думал чиновник. – Сплетни-то подтвердились! В этой семье что-то не так. Какая-то тайна. Нет, это – еще не семья».
Он поиграл бы еще, но комары из японского прудика были «особо кусачие». Лягушки громко квакали. Артем, к счастью, выловил не всех лягушек. Определенно, все – к дождю.
Через день, в воскресенье, в 12-00 в доме на Березовой алее, в большом холле ждали гениального педагога. Специально ради этой встречи на день раньше из Осло прилетел Василий.
В холл вошел мужчина лет сорока. Он был одет в коричневый костюм модели 1970 года, ярко-зеленую рубаху, красный, в зеленую полоску галстук. Из-под коротковатых брюк виднелись белые носки. На ногах – рыжие, индийские сандалии образца 1965 года. В руках он держал огромный портфель. Его лицо украшал длинный картофелеобразный нос, выдвинутая челюсть. Темные волосы зачесаны назад. На носу круглые очки. И карие, очень умные и добрые глаза.
– Геннадий Львович Блюмштейн. – Он представился. – Кандидат психологических наук. Кандидат физико-математических наук. Учился и работал в МГПИ им. Ленина. Частная практика – 12 лет. Вот мои рекомендации.
Лида сидела в кресле в дальнем углу большого холла. Ее мало интересовали рекомендации педагога. Каждый новый мужчина был интересен Лиде как потенциальный муж. Лида внимательно разглядывала костюм Геннадия Львовича. Она была в ужасе: где он нашел такую одежду? На кого он похож? Очень знакомая внешность! Лиду осенило. Это – Крокодил Гена! Из мультика. Определенно, Крокодил Гена!
В целом после беседы с Василием, ответов на «колючие» вопросы Татьяны Петровны, вопрос был решен положительно. Финансирует проект Олег Борисович. Какое это счастье – тратить деньги на образование внука, в будущее!
Геннадий Львович жил на востоке Москвы, недалеко от кольцевой автодороги. Утром и вечером – пробки. Педагогу предложили в качестве эксперимента пожить в Барвихинском. На третьем, гостевом этаже, помимо комнат Лиды и Артемки, спальни Василия, Ани и детской, была еще одна отличная небольшая комната. Геннадий Львович с радостью согласился.
Он был человек непритязательный, одинокий. Женился и развелся очень рано, еще во время учебы в институте. Жена с дочкой и родители жены уехали в Израиль. С дочкой Геннадий Львович общается постоянно. Они ездят друг к другу в гости. Он показал фотографию дочери. Компания отправилась обедать. Татьяна Петровна скептически отнеслась к затее с педагогом, но другого выхода пока не было.
Во время обеда позвонила «неадекватная» мама Лиды. Она где-то, что-то… Слезы, упреки, капризы. У нее был особый, редкий дар – портить дочери жизнь. Лида позвонила соседке – ничего не случилось. Олег Борисович после десерта пригласил Лиду прогуляться вдвоем. Устроились в тени, в шезлонгах. Олег Борисович подробно расспрашивал Лиду о жизни, о ее предках. Фамилию и научные труды ее деда, академика Академии наук СССР Игнатия Лаврухина он знал очень хорошо, сочувствовал «нездоровью» мамы. Лида долго не могла понять, к чему старик клонит? В итоге старик предложил маме нанять сиделку-подружку. Купить до 1 сентября Артемке и Лиде неплохую, 4-5-ткомнатную квартиру «под ключ», с мебелью. Допустим, в районе МГУ им. М.В. Ломоносова, например, в Шуваловском ЖСК, с учетом будущей образовательной программы Артема. На банковский счет Артема Васильевича Большакова Сикорский переводит денежную сумму в иностранной валюте, на процент от которой, мальчик и его мама получают возможность иметь все необходимое для достойной жизни по высокому стандарту. Поручительница несовершеннолетнего Артема – его мама, Лидия Васильевна.
