Текст книги "Маг на два часа"

Автор книги: Тамара Крюкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Глава 7
ПОВОРОТ НА МАТЕМАГИЮ

Сначала Митя огорчился, что ему пришлось оставить железную дорогу, но, вспомнив, что они идут не по простой тропинке, а по дороге желаний, сразу утешился. Мало ли чего ещё можно нажелать! Только он собирался выдумать желание позаковыристее, как заметил, что дорожка изменилась далеко не в лучшую сторону. Вместо монпансье теперь под ногами шуршал обыкновенный гравий.

– Ой, а куда же подевались леденцы? – спохватился Митя.

– Это пройденный этап, – махнул рукой Авося.

– Тогда давай вернёмся и набьём карманы, чтобы хватило на всю дорогу, – предложил Митя.

– Ничего не получится. На этой дороге возврата нет. Здесь можно двигаться только вперёд, – возразил Авося.

– Что же ты меня сразу не предупредил? Если бы я знал, я бы взял побольше, – огорчился Митя.

Мефодий не видел большой беды в том, что леденцы превратились в камешки. По правде говоря, он считал, что камешки даже лучше, потому что леденцы имели пренеприятную привычку чуть что становиться липкими. Однако из солидарности с Митей он глубокомысленно изрёк:

– Верно говорится: что имеем, не едим, потерявши, скачем.

– Куда скачем? – уточнил Авося.

– Как куда? Куда надо, – ответил Мефодий, и они с Авосей почему-то оба уставились на Митю.

Митя понятия не имел, куда надо идти. Наверное, если бы папа сам оказался в Игрландии, он бы догадался, где искать игру для рукописи. Но Митя даже не представлял, что такое игра слов. Конечно, можно было пожелать ещё что-нибудь для себя, но исчезновение леденцов так огорчило Митю, что все, даже самые малюсенькие желания, вылетели из головы. И тут он вспомнил, что успел-таки прихватить горсточку монпансье.

«А вдруг они тоже превратились в гальку?» – испугался Митя. Он поспешно сунул руку в карман. К счастью, опасения оказались напрасными: леденцы остались леденцами.

– Я вижу, кое-что всё-таки осталось! – обрадовался Авося и предложил: – Давай их сразу же съедим, чтобы не мучиться.

– Давай, – согласился Митя, который никогда не отказывался от конфет. – Только надо поделить их поровну.

Мефодий искоса глянул на разноцветные конфетки и поспешно отказался от своей порции:

– На меня можете не рассчитывать. От них зубы портятся, а нам, хищникам, зубы надо беречь, – добавил он, чтобы никто не забыл, что он настоящий.

Деление конфет было доверено Мите. Он честно разложил монпансье на две кучки и столкнулся с неожиданной трудностью. Один леденец был лишним – ни туда ни сюда.

Авося, как истинный друг, без колебаний предложил свою помощь:

– Давай я его съем, чтобы у тебя лучше поделилось.

– Нетушки. Лучше я его съем, а то у тебя зубы разболятся, – возразил Митя.

– Ничего, я потерплю, – великодушно согласился Авося, проявляя чудеса самопожертвования.

Мите совсем не хотелось, чтобы Авося терпел. К тому же именно оставшийся леденец почему-то казался самым заманчивым.

– Между прочим, если бы не я, то у нас леденцов совсем бы не было, – заметил Митя, рассчитывая, что у Авоси проснётся совесть.

Однако Авосина совесть молчала, как воды в рот набрала. Вместо того чтобы по справедливости отказаться от конфетки, магистр чароделия нахально заявил:

– Если ты такой умный, то взял бы на один больше, а то поделить толком не можешь. Чему только тебя в школе учат.

– Я не виноват, что мы деление ещё не проходили, – обиделся Митя.

– А если его пройти? Может, тогда всё легко поделится? – предположил Авося.

– Может быть, – пожал плечами Митя. – Но ведь просто так его не пройдёшь. Все науки проходят в школе. А тут всё равно нет никого, кто разбирается в математике. Мы только время зря теряем. И всё из-за того, что некоторые не хотят уступить.

– Точно, – подтвердил Авося, и они с Митей многозначительно уставились друг на друга.

И тут сверху донеслось:

– Ку-ку, ку-ку…

Митя задрал голову и увидел на суку Кукушку в аккуратной шляпке с пером и в строгом деловом костюме. На боку у неё висела сумка на длинной ручке. Кукушка ужасно походила на секретаршу из какого-нибудь офиса. Она строго посмотрела на путешественников и начала их отчитывать:

– Это никуда не годится. Вы теряете время. Почему вы не считаете? Разве вы не знаете, покуда я кукую, все считают мои ку-ку?

– А я считаю, что это не обязательно, – возразил Митя.

– Ну, раз ты считаешь, тогда, ку-ку, куда ни шло, – смягчилась Кукушка и добавила: – Главное – во всём сделать точный расчёт.

– Это как раз то, что нам нужно, – обрадовался Митя и пояснил: – Мы хотим очень точно поделить леденцы, но это можно сделать только по-научному, потому что по-простому они не делятся.

– Тут надо, ку-ку, покумекать. Лучше обратиться в Матемагию, тем более что вы всё равно проходите мимо.

– А что такое Матемагия? – спросил Митя.

– Центр точных наук, – объяснила Кукушка и великодушно предложила: – Я вас провожу, ку-ку, куда надо, но прежде я должна на минутку залететь в гнездо.

Митя подумал, что она хочет проведать птенчиков, но Кукушка вытащила из гнезда преогромнейший будильник и, сгибаясь под его тяжестью, спланировала на землю.

– Вот так часищи! – воскликнул Мефодий.

– Ку-ку, куранты. Ходят аккуратно и, главное, точно, – с гордостью похвалилась Кукушка.

Митя знал, что курантами называют башенные часы, но не стал спорить с Кукушкой, ведь Игрландия – другое дело.

– А зачем тащить с собой часы?

– Не докучай вопросами. Как же я без будильника узнаю, когда мне куковать? – резонно заметила Кукушка.

– Он такой огромный. Как же ты его носишь? – удивился Митя.

Кукушка в упор посмотрела на Митю так, чтобы не оставалось никаких сомнений, к кому она обращается, и язвительно произнесла:

– Поясняю для особо тупых. Часы всегда ходят сами. Не спорю, иногда случаются, ку-ку, курьёзы и они стоят. Нет правила без исключения.

– Хотел бы я посмотреть, как эти часы пойдут? – фыркнул Митя.

В тот же миг у будильника появились ножки, он притопнул и бодро зашагал по тропинке. Митя аж рот раскрыл от удивления.

– Ну что, пойдём в Матемагию или будешь ворон считать? – поинтересовалась Кукушка и, не дожидаясь ответа, полетела за будильником.

Митя, Мефодий и Авося, стараясь не отставать, последовали за ней. Ветерок играл с листвой деревьев, вспугивая солнечных зайчиков, и те стайками спрыгивали с веток на дорожку и плясали под ногами. По обочине в траве были разбросаны золотые монетки одуванчиков. Любопытные колокольчики изящно тянули головки кверху, чтобы посмотреть, кто идёт.

В кронах деревьев суетились птицы. Многие обзавелись потомством, и сейчас было самое хлопотное время. Мите было очень любопытно посмотреть на желторотых малышей поближе.

– А я сначала думал, что ты хочешь навестить в гнезде птенчиков, – сказал он Кукушке, чтобы поддержать приятную беседу.

При упоминании о птенцах птица так возмущённо встопорщила перья, что даже шляпка у неё на голове встала дыбом. Взмахнув крыльями, она сердито воскликнула:

– Что?! Ку-ку, куда мне заводить птенцов? Я деловая птица. У меня нет времени на всякие глупости, вроде высиживания яиц. А когда вылупятся птенцы – того пуще! Им то и дело, ку-ку, кушать подавай, куски таскай. И никакой благодарности. Нет уж, эта, ку-ку, кутерьма не для меня. Пустая трата времени.

– Вовсе нет. Птенцы такие хорошенькие, – возразил Митя.

– Когда они сидят в чужом гнезде, – заявила Кукушка тоном, не терпящим возражений.

– А мама говорит, что дети в жизни – это самое главное.

– Глупая твоя мама и совсем неделовая! – не на шутку взъерепенилась Кукушка.

Но Митя не собирался давать свою маму в обиду.

– Сама ты глупая. Моя мама – самая деловая. Она, знаешь, сколько дел за день переделывает!

– Раз так, ку-ку, кувыркайтесь сами, – разозлилась Кукушка и вдруг спохватилась: – Куда подевался мой будильник? Ужас! Кошмар! Мои часы убежали. Так и знала, что с такими недотёпами я только потеряю время.

Шустрый будильник в самом деле куда-то исчез. Видимо, ему захотелось прогуляться одному. Бросив друзей на середине дороги, сердитая Кукушка полетела догонять убежавшие часы.

– Ну вот, обиделась, – проговорил Митя. – Странная какая-то. Занимается всякой ерундой, носится за своими часами, а на птенцов времени нет.

Мефодий поглядел Кукушке вслед и задумчиво произнёс:

– Это потому, что не каждый умеет быть мамой. На это нужен талант.

– Верно, – согласился Митя. – А в Матемагию мы можем и без неё пройти.

– Хорошо бы. А то леденцы заплесневеют или растают, прежде чем мы их поделим, – проворчал Авося.

– А по-моему, не стоит городить огород из-за каких-то леденцов, – возразил Мефодий.

– Стоит, ещё как стоит! Теперь это дело принципа, – твёрдо заявил Митя, который ни за что не мог допустить, чтобы леденцы заплесневели. Вдруг он заметил неподалёку плетень. – Ой, что это там?

Друзья подошли поближе и увидели чей-то огород.

Глава 8
СТРАННЫЕ ОГОРОДНИКИ

С первого взгляда было видно, что хозяева огорода любят копаться в земле. Всё выглядело ухоженным, точно на картинке. Грядки, огороженные аккуратными брёвнышками, тянулись ровными рядами. Даже пушистые хвостики морковок торчали из земли, как по линеечке. Возле грядок прилежно трудилось заячье семейство. Длинноухие огородники убирали урожай. Два молодых зайца обстоятельно, не торопясь, вытаскивали из земли морковку, а пухленькая зайчиха в переднике прилежно складывала её в корзины. Пожилой заяц с седыми бакенбардами важно прохаживался между грядками и сосредоточенно подсчитывал что-то на калькуляторе, время от времени призывая к порядку маленького шустрого зайчонка, который постоянно путался у него под ногами. Митя в жизни не видел ничего более странного, чем заяц с калькулятором, поэтому, не удержавшись, хихикнул.

– Смех без причины – признак дурачины, – как бы невзначай заметил молодой заяц.

– И смех и грех, сколько развелось зевак, которые только и умеют зубоскалить, – кивнул другой.

– Я бы сказала, смех сквозь слёзы, – покачала головой зайчиха, а в довершение заяц с бакенбардами серьёзно произнёс:

– Смеётся тот, кто смеётся последним.

Все разом посмотрели на Митю, при этом он почувствовал себя не слишком уютно и понял, что должен как-то оправдаться.

– Может же человек смеяться, оттого что у него хорошее настроение, – сказал он.

– Это теперь называется хорошим настроением! Курам на смех! – воскликнула зайчиха.

– Смех да и только! – хором подтвердили молодые зайцы.

– Хватит вам пререкаться. Спрашивай по делу, – нетерпеливо встрял в разговор Авося.

Честно говоря, Митя сам был не прочь переменить тему разговора, поэтому без обиняков начал:

– Мы зашли познакомиться, а заодно по делу, чтобы убить сразу двух зайцев.

При этих словах зайчиха охнула, прикрыв передником мордочку, а оба молодых зайца бросились друг другу в объятия и, задрожав от страха, в один голос осуждающе закричали:

– Убийца!

– Нет-нет, я и не думал вас убивать. Это просто такая поговорка, – поспешно заверил их Митя.

– Отвратительная поговорка! – презрительно фыркнул пожилой заяц.

– По-моему, люди вообще не имеют понятия о хорошем воспитании, – поддакнула зайчиха, а маленький зайчишка показал Мите язык и скорчил рожу.

Митя мог бы сказать пару слов о его воспитании, но предпочёл промолчать, потому что чувствовал себя виноватым.

– Мы просто хотели узнать, вы случайно не знаете… – начал было он, но не успел договорить, потому что заяц с бакенбардами перебил его на полуслове.

Он важно раздул щёки и, строго посмотрев на Митю, отчеканил:

– Случайно не знаем. Знать надо точно, а случайно не считается.

– А у нас, наоборот, точно не считается. То остаётся один леденец лишний, то одного не хватает, – пожаловался Авося.

Зайчиха сморщила носик и всплеснула лапками.

– Ничего не понятно! Какой-такой леденец?

– И всё-таки лишний он или его не хватает? – подхватил заяц с бакенбардами.

– Это смотря на чей вкус, – вставил Мефодий. – Если вы леденцов не любите, как я, например, тогда они все лишние, а вот Мите с Авосей их не хватает.

Пока взрослые зайцы были заняты разговором, зайчонок под шумок решил самостоятельно заняться сбором урожая. Он потащил морковку за хвостик, но та сидела очень глубоко и вылезать не желала. Зайчонок заработал лапками, подкопал её со всех сторон и потянул снова. На этот раз усердие малыша было вознаграждено. Морковка пробкой вылетела из земли, зайчонок пару раз перекувырнулся и, победоносно размахивая добычей, с радостным криком подбежал к взрослым:

– Ура! Получилось! Смотрите! У меня получилось!

Только теперь Митя обратил внимание на престранный овощ у зайчонка в лапках. Он очень смахивал на морковку, но был совершенно квадратным. Увидев успехи своего малыша, пухленькая зайчиха засветилась от гордости и воскликнула:

– Ай да умница! До чего способный ребёнок!

Все зайцы одобрительно закивали.

– А у вас морковка всегда растёт квадратной? – не удержался от вопроса Митя.

– Какая морковка? – спросил моложавый заяц.

– Которую вы с грядок собираете.

Вместо ответа зайцы прыснули со смеху, а зайчонок расхохотался так заливисто, что от смеха покатился по земле.

– Ха-ха-ха! Хи-хи-хи! Деда, он что, круглый дурак и ничего не понимает? – сказал он, показывая на Митю.

Заяц с седыми бакенбардами насупился и укоризненно погрозил внуку:

– Перестань, так говорить нехорошо.

Не успел Митя проникнуться к старому зайцу уважением за то, что он осадил маленького нахала, как тот добавил: – Гораздо вежливее сказать, что он невежда в третьей степени.

На этот раз Митя оскорбился не на шутку.

– Почему это я «невежда в третьей степени»?

Пухленькая зайчиха, утирая слёзы смеха кружевным платочком, пролепетала:

– Потому что в третьей – это больше, чем во второй. Какой непонятливый! Хорошо, что у нас детки не такие бестолочи.

– Никакой я не бестолковый! – вконец обиделся Митя.

– И никакой Митя не круглый! – поддержал друга Мефодий.

– И вообще обзываться нехорошо, – добавил Митя.

– Мы не обзываемся, а называем вещи своими именами, – сказал заяц с бакенбардами. – Только невежда не поймёт, что мы извлекаем корни. Справа у нас растут квадратные корни, а слева – кубические. В Матемагии извлечение корней – первое дело. Разве тебе этого не объяснили?

– Нет, – признался Митя.

И тут нахальный зайчонок совсем распоясался. Он принялся строить гримасы и дразниться:

 
Глупый, как пень.
Мозги набекрень.
Тупого тупее.
Считать не умеет.
 

– Между прочим, у меня по арифметике пятёрка, и я умею хорошо складывать, – оскорбился Митя.

– Подумаешь, я могу сложить в два счёта: раз, два – и готово, – засмеялся зайчонок и для наглядности шустро сложил квадратные морковки пирамидкой.

– Я тоже умею считать до десяти, – напомнил Мефодий о своих познаниях.

– Эка невидаль. Я считаю до десяти и ещё раз до десяти, – похвалился зайчонок.

И тогда Митя решил выложить свой главный козырь.

– Если ты такой умный, то скажи, сколько будет дважды два? – спросил он с таким видом, как будто знал всю таблицу умножения.

– Три, – выпалил зайчонок.

– А вот и нет! – торжествующе заявил Митя.

– Конечно, дважды два будет семь, – поправил внука дед.

– Ничего подобного, дважды два – четыре. Это – таблица умножения, – уличил его Митя в незнании математики, но заяц распушил бакенбарды и недовольно произнёс:

– Кстати, о таблице уважения. Мал ты ещё меня учить. Тебе бы следовало слушать старших. Это пока ты маленький, для тебя дважды два – четыре, а когда подрастёшь – будет семь. Взрослым всегда всего больше разрешается.

С тем что взрослым разрешается больше, нельзя было не согласиться. К тому же дважды два было единственным, что Митя знал из умножения, поэтому он предпочёл перевести разговор на то, что твёрдо выучил.

– Зато я умею складывать по-настоящему, а не пирамидкой, как малыши, – Митя снисходительно кивнул в сторону зайчонка и для важности добавил: – И отнимать тоже.

– Мама, этот забияка грозится у нас всё отнять, – всхлипнул зайчонок, дёргая зайчиху за подол юбки.

– Этот номер у него не пройдёт! – строго сказал заяц с бакенбардами.

По его команде молодые зайцы подбежали к пенькам возле плетня, и, как по барабанам, стали громко выстукивать лапами тревогу. Тотчас на зов сбежалась целая орава длинноухих собратьев. Зайцы всё прибывали и прибывали, воинственно обступая непрошеных гостей.

Пожилой заяц обратился к собравшейся толпе:

– Братья, эти пришельцы грозятся у нас всё отнять! Помножим наши ряды!

– Помножим! Не дадим им спуску! – подхватили длинноухие, грозно наступая на Митю с друзьями.

Мефодий тотчас тряхнул гривой в предвкушении великой битвы, зато Авосе такая математика совсем не нравилась.

– Ой-ой! Кажется, мы просчитались, – пробормотал он, пятясь от разъярённых зайцев.

Митя тоже был не настроен сражаться. С умножением в Игрландии ему не везло, поэтому он, стараясь перекричать толпу, громко взмолился:

– Пожалуйста, не надо помножать. Мы, наоборот, хотели попросить вас поделить леденцы. Только без остатка.

Для наглядности он достал из кармана монпансье и показал их зайцам. Все смолкли. Пожилой заяц с бакенбардами внимательно осмотрел конфеты и, обнюхав их, недовольно поморщился.

– По-моему, их делить не стоит, тем более без остатка. Можете оставить их себе.

– Мы и не собирались их отдавать, просто мы не можем поделить их пополам, – объяснил Митя.

– Пополам? Так бы сразу и сказали, – смягчился старый заяц и все одобрительно загалдели.

– Значит, вы нам поможете? – с надеждой вставил Авося.

– Конечно, нет. Мы не умеем делить пополам. Вот если бы вам надо было извлечь корень, тогда другое дело. А насчёт деления это не к нам, – помотал головой заяц.

– Идите в школу и обратитесь к тамошней учительнице. Она в этом большой знаток, – посоветовала зайчиха.

Озорной зайчонок высунулся из-за маминой юбки и тоненько захихикал:

– Ну и ну! Как же такие громадины пойдут в школу? Там ведь учатся совсем малыши, даже меньше меня.

– Между прочим, тебе самому не мешало бы поучиться в школе хорошему поведению, – не удержавшись съязвил Митя, а Мефодий приосанился и важно произнёс:

– Львам положено быть огромного роста.

Это заявление так озадачило зайчонка, что он даже не нашёлся, что ответить. Впрочем, друзьям здесь больше делать было нечего. Они попрощались с зайцами и пошли искать школу.

Глава 9
ТРУДНАЯ ЗАДАЧА

Школа располагалась в кряжистом старом пне и выглядела очень живописно. Густой мохнатый мох зелёным настилом покрывал крышу. Из него, точно труба, торчал одинокий гриб, под которым дремали ночные сторожа-светлячки. Днём они всегда отдыхали на бархатной подстилке мха, а по ночам без устали освещали крылечко, чтобы никто ненароком не споткнулся. Под узловатым корневищем, как под навесом, пряталась дверца.

Должно быть, эту школу посещали совсем крошечные ученики. Круглые оконца, которые пробил местный столяр дятел, располагались так низко, что, даже встав на четвереньки, ни Митя, ни Авося не могли в них заглянуть. В школе шёл урок, и из класса доносились писклявые голоса детворы:

 
Шесть мышат шагают в школу,
Шаловливых и весёлых.
На уроках шесть мышат
Шелестят, шумят, шуршат.
Тише! Кот сюда спешит!
Шмыг – и в школе ни души.
 

Тут в самом деле раздался визг, писк и шум, потому что как раз в это время Мефодию удалось отворить дверцу и просунуть в неё любопытный нос. Из окошек гроздями посыпались мышата и, бросившись врассыпную, в одно мгновение попрятались кто куда.

Митя поспешно оттащил львёнка и покачал головой:

– Мефодий, ты же всех перепугал.

– Я не виноват, что нагоняю на всех страх. Львы от природы грозные, – с достоинством сказал Мефодий.

В это время из дверей появилась сухопарая крыса в строгой юбке и кофте и с указкой в лапах.

– Что за безобразие! Кто посмел прервать урок? – недовольно спросила она, но, увидев Мефодия, воскликнула: «Кот!» – и шустро прошмыгнула назад, не забыв захлопнуть за собой дверцу.

– Не бойтесь, Мефодий не кот, а лев. Это совсем не одно и то же, – успокоил крысу Митя.

Длиннохвостая учительница осторожно приоткрыла дверь, высунув в щель нос, подслеповато оглядела друзей и, зыркнув на Мефодия, проворчала:

– Да, это не кот, но всё-таки в нём есть что-то кошачье.

– Ничего удивительного. Ведь львы из семейства кошачьих, – пояснил Митя.

При этих словах крыса вздрогнула и снова юркнула внутрь. Митя поскрёбся в дверь пальцем и попросил:

– Не пугайтесь, пожалуйста. Мефодий не ловит ни крыс, ни мышей, честно-пречестно.

Наконец им удалось уговорить крысу выйти на крыльцо. Она недовольно покосилась на львёнка и буркнула:

– И всё-таки дурная наследственность сказывается. Только кошачье семейство врывается в школу посередине урока.

Видимо, Мефодий, решил не оставлять оскорбление без внимания. Он не мигая уставился на крысу и так подозрительно пригнулся, готовясь к прыжку, что Мите пришлось поспешно подхватить его на руки, пока серая учительница не сбежала вновь.

– Мефодий прервал урок не нарочно. Просто мы не знали, когда у вас будет перемена, – пояснил Митя.

– Вот ещё! Нам не надо никаких перемен. Нам и так хорошо. Мы ничего менять не собираемся, – отрезала крыса.

– Нет, я имел в виду такую перемену, когда закончится урок.

– По вашей милости, он уже закончился. Все разбежались кто куда, – окрысилась крыса.

– Ничего, сейчас вернутся, – успокоил её Авося, но крыса рассердилась ещё больше.

– Как же! – воскликнула она. – Ни за что не вернутся, потому что сегодня у них контрольная. Мы проходим деление.

– Ой, это как раз то, что нам нужно! – обрадовался Митя и на всякий случай поинтересовался: – А вы умеете делить пополам?

– Умею ли я делить пополам? Без лишней скромности могу сказать, что я лучший в мире специалист по делению пополам! Биссектрису знает каждый, – гордо произнесла крыса.

Митя вспомнил, что он в самом деле о ней слышал и бойко отрапортовал:

– Биссектриса – это крыса, которая бегает по углам и делит угол пополам.

– Верно, – кивнула крыса и с горечью добавила: – Но что обидно: бегаешь, бегаешь, а своего угла нет. Всё приходится чужие делить. Иногда чувствую себя просто загнанной в угол!

– Эй, а ты только углы делишь или леденцы тоже? – поинтересовался Авося.

– Можно и леденцы, но для начала нужно на них посмотреть и изучить проблему, – заявила Биссектриса.

Митя выложил монпансье на лист лопуха.

– Сколько их тут? – близоруко прищурилась крыса.

– Одиннадцать. Пополам не делится, – вздохнул Митя.

– Глупости. Одиннадцать прекрасно делится пополам, если подойти к делу с умом. Вот поделить тринадцать леденцов или, того пуще, девять, – гораздо труднее, – обнадёжила их специалист по делению.

Она забежала в школу, вытащила оттуда грифельную доску и для наглядности аккуратно вывела мелом цифру 11.

– Нет ничего проще, – сказала она. – Видите, одиннадцать состоит из двух единиц. Один из вас возьмёт первую единицу, а другой – вторую, и от одиннадцати ничего не останется.

Она вручила один леденец Мите, а другой – Авосе.

– Нет останется! – воскликнул Авося. – Ещё целых девять штук останется.

Биссектриса немножко подумала и предложила:

– Хорошо, если тебе так больше нравится, можешь отдать ему первую единицу, а вторую взять себе.

Она ловко поменяла леденцы местами.

– Всё равно неправильно. У нас осталось девять лишних леденцов, а вы обещали поделить без остатка, – возразил Митя.

– Ай-ай-ай! И впрямь неправильно, – согласилась крыса и добавила: – У нас не должно быть ничего лишнего. Так и быть, чтобы не было никакого остатка, придётся их съесть.

Не успели друзья и глазом моргнуть, как крыса поспешно засунула в рот все девять леденцов и, раздув щёки, точно хомяк, аппетитно захрустела. Митя и Авося посмотрели на крошечные конфетки, сиротливо лежащие у них на ладонях и, не дожидаясь, пока крыса продолжит деление, поспешили их съесть.

– Не нравится мне такое деление, – мрачно проворчал Авося.

– А ещё хвалилась, что делит пополам лучше всех, – вздохнул Митя.

– Ишь, какие привередливые! На вас не угодишь. Сами просили поделить без остатка. Вот я ничего и не оставила, – заявила крыса, вытирая лапками липкую мордочку.

– Мы не так просили. И вообще так делить нечестно, – возразил Митя.

– Вот как? Мы это ещё посмотрим. Давайте голосовать! – предложила Биссектриса и, не дожидаясь согласия, спросила: – Кто за то, что я поделила справедливо?

Она задрала кверху лапку, но, как и следовало ожидать, её примеру никто не последовал.

– Вот видите. Все против, кроме одного. Значит, одобрено единогласно, – нахально заявила специалист по делению.

– Как это единогласно?! – возмутился Митя.

– Неужели не понятно? Единым, то есть одним голосом, – объяснила серая мошенница и скрылась в школе, шумно хлопнув дверью.

Настроение у Мити и Авоси окончательно испортилось, но Мефодий вдруг сказал:

– А я даже рад, что мы наконец избавились от этих леденцов, потому что они мешали нам искать самое главное.

И тут Митя вспомнил, что он хотел отыскать в Игрландии средство, которое помогло бы папиной рукописи заиграть. И ему стало стыдно, что он потерял столько времени на какие-то леденцы. А ещё он испугался, что волшебное время скоро кончится и он так и не успеет принести домой ничего стоящего.

– Ну вот, ничего у нас не получается. Только всё теряем. Сначала волшебные две копейки, потом время. Теперь если папа обо мне спохватится, то и назад не попадёшь.

– Это точно. Обратного пути нет, – согласился Авося.

Митя глянул назад и охнул. Дороги, по которой они только что пришли, и в самом деле не было. Она исчезла, а на месте тропинки стояла непролазная чаща.

– Ну и ну! Должен же быть какой-нибудь выход! – в отчаянии сказал Митя.

– Выход всегда есть, даже когда кажется, что его нет, – согласился Авося.

И тут Митя увидел удивительную вещь. Между двух деревьев зачем-то висела массивная дверь, обитая дерматином, на которой было выведено: «Выход».

– Ура! Выход найден! – обрадовался Митя, но, как оказалось, преждевременно.