355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Такеши (Такэси) Китано » Мальчик » Текст книги (страница 4)
Мальчик
  • Текст добавлен: 21 октября 2016, 21:13

Текст книги "Мальчик"


Автор книги: Такеши (Такэси) Китано



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Честно говоря, я не помню, как добрался до вершины, помню только, что не передохнул ни разу. С каждым вдохом небо кружилось и кружилось у меня перед глазами. Я тяжело дышал, а мое сердце тарахтело как мотор. И даже лежа на земле с закрытыми глазами, я мысленно все бежал и бежал.

* * *

Вечером впервые за долгое время мама что-то стряпала на кухне. Она готовила суп и жарила креветки. Еда, на мой взгляд, получилась божественной, но меня озадачили синяк и ссадина на щеке брата. Едва я заикнулся об этом, он объяснил, что упал. Мама между тем так ничего и не заметила. Она была слишком перегружена своей работой и думала только о сроках ее выполнения.

Покончив с ужином, мама сказала:

– Я хотела бы познакомить вас кое с кем в это воскресенье. Этот человек мне очень симпатичен, поэтому, я просто уверена, что вы тоже с ним поладите.

Когда я задал глупый вопрос, какого он пола, мой брат, сделав серьезное лицо, снисходительно ответил:

– Конечно же, это мужчина.

Мы вернулись в наше «звездное гнездо». Я хотел было что-то сказать брату, но он в тягостном молчании пялился на потолок, поэтому я никак не мог выбрать подходящий момент.

– Это наш новый папа?

Хидэо посмотрел на меня как на врага. И я тут же быстро исправился.

– Я имею виду, этот парень, с которым мы собираемся познакомиться… Почему бы нам не взять его в магазин вместо мамы? Ну, в том смысле, когда пойдем покупать новый телескоп.

Вглядываясь в лицо брата, я пытался угадать, о чем он думает.

– Не говори глупостей! Как это мы позволим чужому человеку вмешиваться в наши семейные дела? Я сам куплю телескоп.

Я пожалел о том, что так неосторожен в словах. Какой же я был задницей! Но все же я никак не мог успокоиться и найти ответ на главный свой вопрос, как это мама сумела так быстро забыть папу. Ведь папа познакомил нас с астрономией, он учил нас, как разжигать костер без спичек и зажигалки. Разве мама никогда не слышала, как папа рассказывал нам о звездах? Неужели взрослые все так быстро забывают?

* * *

В воскресенье мама заставила нас надеть строгие пиджаки и кожаные туфли, а потом мы гуськом последовали за ней, напоминая сплоченную семью пестрых уток, прилетевшую из центра Токио, про которую часто крутили рекламный ролик по ТВ. Над городом витал дух приближающегося Рождества, повсюду играла музыка.

– А куда мы сейчас идем? – спросил я брата.

– Мы идем обедать с маминым мужчиной, – съязвил мой брат со скучающим видом.

– Давай не пойдем, – шепнул я украдкой, чтобы не услышала мама.

Но Хидэо не соизволил ответить.

Мы шли так медленно, что маме это совсем не нравилось. Время от времени она поторапливала нас на удивление веселым голосом:

– Давайте, ребята, шагайте веселее.

Мама всегда собирала волосы в пучок, но сегодня она изменила прическу, распустив их, как это делают молодые женщины. Перед уходом она долго вертелась у зеркала, припудривая нос.

Мы намеревались посетить один из ресторанов в отеле «Маринаути», поднявшись на последний этаж, откуда открывалась панорама города. К маме подошел человек в галстуке-бабочка, и они обменялись парой фраз, затем он сделал жест рукой в сторону окна. Мы повернулись в указанном направлении. Навстречу нам шагнул мужчина в сером костюме, в очках, с тонкой ниткой усов, выделявшихся на бледном лице, и любезно поклонился.

* * *

Так вот, значит, какие парни нравятся нашей маме. Он сильно отличался от папы, который по выходным всегда носил драные джинсы.

– Позвольте вам представить, мальчики, господина Фудзиту. Он, как и я, работает дизайнером в той же компании. Это Хидэо. Он учится в средней школе, а это Тосио. Он – в четвертом классе начальной школе.

– Приятно с вами познакомиться, – сказал господин в сером и застенчиво улыбнулся.

К своему великому изумлению, я поду мал, что, может быть, этот Фудзита – милейший человек. Но если он именно такой, тогда мне стало очень жаль своего безвременно почившего отца. Я хотел прочитать мнение о чужаке по глазам брата, но тот упрямо смотрел вниз.

– Ну что же вы? – Пауза затянулась, и мама подтолкнула нас к началу разговора.

Не отрывая взгляд от пола, Хидэо сказал:

– Здравствуйте.

Я тоже быстро поздоровался и поклонился.

– Где ваши манеры? Неужели вы даже не можете поздороваться как следует? – укоризненно покачала головой мама.

– Ничего, ничего. Они оба смущены. Мы ведь только что познакомились. Я тоже чувствую себя неловко. Почему бы нам не присесть и не заказать что-нибудь вкусное? – Незнакомец смягчил удар.

Я ничего не имел против диалекта Осаки, на котором говорил Фудзита. Все зависит от того, кто именно на нем говорит, подумал я. Мне такой выговор больше нравился из уст этого господина, чем в исполнении Жирдяя Кэна.

– Ну, что мы будем есть? – Мужчина вручил нам меню и выжидательно смотрел то на меня, то на Хидэо.

– Я помогу вам, мальчики, – сказала мама, забирая у меня меню.

Она остановила свой выбор на супе-пюре, гамбургере с рисом и салате, не удосужившись даже поинтересоваться нашими кулинарными желаниями.

– Они оценят это по достоинству, – уверенно заявила мама.

Заказанные блюда пришлись мне по вкусу, а брату, по-моему, было все равно.

– А я закажу луковый суп, грибной салат и палтус в винном соусе, – продолжала мама.

Она пребывала в прекрасном расположении духа.

Что касается нашего нового знакомого, он сказался нездоровым, вернее, он страдал больным желудком, и поэтому заказал только вино и сыр.

За едой, казалось, беседу поддерживала только мама, а мужчина мило улыбался, слушая ее. Когда папа был жив, вспомнил я, говорил в нашей семье только он один, а ее роль заключалась в безропотном выслушивании главы семейства. Видимо, с этим человеком все происходило совсем иначе. Время от времени господин Фудзита пытался втянуть нас в разговор, задавая ничего не значащие вопросы о наших любимых предметах в школе и видах спорта, которыми мы занимались. Я пробовал что-то ответить, но мама сразу же перехватывала инициативу.

И когда наконец длинный и скучный обед завершился, мы все чинно вышли из отеля «Маринаути».

– У нас с господином Фудзита еще кое-какие дела, так что отправляйтесь домой самостоятельно. Хорошо? – так мама распорядилась нашим досугом на остаток вечера.

Не привыкшие прекословить, мы послушно поплелись через «зебру» к ближайшей станции метро. Мама и Фудзита помахали нам на прощание. После их ухода я понял, что мужчина мне совсем не понравился. Я представил себе стоящих рядом папу и маму, как это и должно было быть на самом деле. Но то, что наша мама теперь была рядом с этим человеком и, как я подозревал, это доставляло ей удовольствие, не укладывалось в моей голове. Он являлся неким инородным телом в нашей упорядоченной и размеренной жизни.

Выйдя из электрички, мы долго топтались на автобусной остановке, потому что интервал между автобусами по воскресным дням увеличивался до тридцати минут.

Господи! Мы проживали в таком неудобном районе!

Мой брат увлеченно читал карманную энциклопедию созвездий, а я, чтобы убить время, представил себе границы остановки полем для гольфа и принялся отрабатывать свинги воображаемой клюшкой. Единственным наблюдателем моих упражнений стал пассажир с бородкой.

– Эй, человек-одиночка из астроклуба!

Я оглянулся и увидел четверых подростков, взявших Хидэо в плотное кольцо. Он ничего не ответил насмешникам, но один из них угрожающе шагнул ему навстречу.

– Опять звезды! Почему ты считаешь, что вправе создавать какой-то астроклуб? Кто тебе позволил организовывать новый клуб без разрешения? А знаешь ли ты, что никто не хочет вступать в твой клуб? Всем наплевать на твои звезды! Так почему бы тебе не заняться чем-нибудь другим, ты, идиот? Тогда бы у тебя не было «неудов» по математике, физре и общественным наукам! Ты что же, ничего кроме своих звезд и знать не желаешь? Да ты просто звездный урод!

Выслушав гневную тираду одноклассника Хидэо, я испытал такое сильное потрясение, что некоторое время стоял с открытым ртом. А я-то думал, что мой брат – самая популярная личность в классе. Мне было невдомек, что дела у него обстоят самым худшим образом. А он еще собирался стать председателем астрономического клуба, и это с такими-то оценками!

Потом один из них обратился ко мне.

– Ты, что ли, младший брат этого недотепы?

– Отвали! Оставь нас в покое! – вышел из себя Хидэо.

– Что это ты пропищал?

Неожиданно самый высокий парень размахнулся и нанес Хидэо удар в грудь. Тройка взбесившихся юнцов налетела на него как по команде, и вот уже пущенные в ход кулаки молотили направо и налево. Но, к моему величайшему изумлению, мой взрослый брат даже ни разу не отмахнулся, не то чтобы дал сдачи.

Наглецы били его ногами, Хидэо совсем раскис и начал плакать. На моих глазах разворачивалась целая драма с участием главного героя-неудачника, в роли которого выступал брат. Надо отметить, зрелище было не для слабонервных. Как всегда, моя чувствительность подвела меня: колени мои ослабели, тело начало дрожать и я тоже заревел.

– Эй вы! Прекратите сейчас же! Слышите! – вступился за брата пассажир. – Я вызову полицию!

Услышав слово «полиция», обидчики бросились врассыпную и вскоре исчезли в подземном переходе станции метро.

– Какие отвратительные дети пошли! Ну, как ты? В порядке? – К Хидэо подскочил пассажир с бородкой и стал его поднимать. – Одежду новую испачкали, – посетовал он, отряхивая пиджак брата.

Я тоже помог брату привести себя в порядок. Переживая свое бесчестье, он заливался горючими слезами. Хидэо отвернулся и тихо пошел прочь, не сказав мне ни слова. Очевидно, он решил идти домой пешком. Опасаясь заблудиться, я изо всех сил старался не потерять его из виду. К тому времени, когда мы добрались до дома, уже стемнело. Мой понурый брат всю дорогу держался особняком и, в общем, сторонился меня… ну, хорошо хоть плакать перестал.

Повернув ключ в двери, Хидэо открыл ее и тут же прошмыгнул в «звездное гнездо». Он демонстративно захлопнул дверь с такой силой, будто хотел сказать: «Оставь меня в покое. Я не желаю с тобой разговаривать». С подобным отчуждением Хидэо в тяжелую минуту его жизни я столкнулся впервые и был настолько обескуражен, что и не знал, как быть. Оказывается, на моего брата крепко наезжали, похлеще, чем на меня. Я рассматривал эту проблему с разных сторон и пришел к выводу, что не имею человеческого права бросить его вот так, без сострадания. Он ведь очень нуждался в поддержке. Я вспомнил, что, переживая нелегкие времена в школе, он изворачивался, как мог, но меня подбадривал постоянно.

Набравшись мужества, я вошел в комнату и обнаружил его с опухшими от слез глазами, приникшего к своей излюбленной энциклопедии созвездий. У меня вырвался невольный вздох облегчения.

– Ну, так мы будем покупать новый телескоп или нет? – поставил я вопрос ребром. – Помнишь, мы хотели рассмотреть спутник Сириуса?

Я решил, что это могло бы отвлечь его от переживаний. При сложившихся обстоятельствах мы могли уповать только на звезды. В эту самую минуту я вспомнил своего отца и подумал, что, вероятнее всего, он одобрил бы нашу затею.

Но я удостоился из уст брата лишь сухого ответа:

– У нас нет денег.

– Как же так? Ведь ты сказал, что у нас триста тысяч иен. – Хидэо загнал меня в угол. Один неприятный сюрприз следовал за другим.

– Я соврал. У меня только пятьдесят тысяч иен.

Я стоял в оцепенении несколько минут, потом наконец ко мне вернулась способность соображать. Так это тоже оказалось ложью! Сначала он заливал мне насчет председателя астрономического клуба, потом всплыли мифические триста тысяч иен. Что же полагалось делать в подобных случаях? Мой скромный жизненный опыт не располагал широким выбором нестандартных решений.

– Давай оставим эту тему. – Хидэо одним махом разрубил гордиев узел и смело посмотрел мне в глаза.

Думаю, эта мысль мне понравилась, не понятно почему, иначе бы я не согласился.

– Конечно, чего уж там.

– Знаешь, Тосио, в научной лаборатории есть большой телескоп десять сантиметров в диаметре, не меньше. Давай воспользуемся им.

Хидэо снова стал прежним – моим надежным большим братом.

– А тебе разрешат его взять? – поинтересовался я.

– Никто и не заметит, если вернуть его вовремя. Видишь ли, сейчас самое подходящее время. Сириус – прямо под Орионом.

– Ну хорошо. Если мы вернем телескоп сразу же, тогда это не считается воровством, верно? – сердце мое сильно забилось от волнения.

– Совершенно верно. Ну что? Пошли, пока мама не вернулась домой.

Сегодня воскресенье, в школе – ни души. А если даже кто-то есть, то это всего лишь сторож.

– А что мы скажем маме? – я просчитывал пути отступления.

– А мы ей скажем, что, как всегда, ходили на холм любоваться звездами. И вообще, что ты заладил, мама да мама. У мамы – своя жизнь, а у нас своя, – Хидэо поставил жирную точку в родственных отношениях.

Недолго думая, он надел синюю куртку, повязал желтый шарф. Я тоже утеплился, натянув шерстяной свитер, а поверх накинул красную безрукавку.

Подготовившись к походу таким образом, мы были уверены, что нам не страшен никакой холод.

Я провел рукой по нашему телескопу; крашеный металл приятно холодил кожу.

– Этот мы можем оставить дома. Сегодня апробируем десятисантиметровый телескоп, – уверенно распорядился старший брат.

Но мне так хотелось взять с собой папин подарок. Уверяю вас, будь он жив, то с удовольствием пошел бы с нами, и Хидэо не возразил бы отцу.

В общем, я уговорил брата. Мы привязали телескоп к багажнику, как это делали сотни раз, и я побежал за велосипедом, придерживая рукой нашу семейную драгоценность. От холода у меня заломило уши, но после небольшой пробежки мое тело начало понемногу согреваться.

– Хочешь, поменяемся? – заботливо предложил Хидэо.

Он слез с велика, уступив место. Мне подумалось, что хрупкость восстановившегося между нами мира следует беречь, и я не стал сопротивляться.

Я нажал на педали и лихо взял старт. Мой брат теперь оказался в подручных и зорко следил за перевозкой телескопа. Но поскольку рука Хидэо все время покоилась на багажнике и он часто бился бедром о раму, я опасался потерять равновесие.

В целом то, что я удерживал равновесие и ехал прямо, несмотря на существенные неудобства, – это только результат моей многолетней практики езды на велосипеде.

Я взглянул наверх и увидел яркое свечение Сириуса в южном полушарии неба. Мне показалось, что он с укоризной смотрел на нас по мере нашего приближения к школе. Добравшись до ворот, мой брат сказал:

– Подожди здесь.

Перспектива томительного ожидания в полном одиночестве меня не вдохновила, но все же это было легче, чем проникновение на территорию школы. Мой брат метался туда-сюда, пытаясь отыскать лазейку. Потом вдруг он прыгнул на ворота. Я оторопел. Поскольку они были сварены из железа, ему не составило труда уцепиться за прутья и перепрыгнуть через них.

Не успел я и глазом моргнуть, как его лицо появилось по ту сторону ограды, и он начал отпирать ворота. Затем он слегка приоткрыл их, повернулся и вскоре исчез в темном школьном здании, расположенном на противоположной стороне футбольного поля, не вымолвив при этом ни слова.

Я стал считать минуты после его ухода. Тягостное ожидание начало меня потихонечку нервировать. Я представил себе, как выглядит та самая научная лаборатория, о которой упоминал Хидэо.

Наверное, это хранилище всяких там скелетов, моделей человека с внутренностями, заспиртованных в мензурках змей или еще каких-нибудь гадостей, хранящихся в формалине. Неужели брат не боится идти в такое страшное место, тем более в кромешной тьме? Я похвалил себя за предусмотрительность, радуясь, что остался ждать снаружи.

Вдруг на втором этаже зажегся свет и послышался звук сигнализации, пронзительной трелью разрезавшей тишину. Его поймали!

Что же мне делать, спрашивал я себя. Сесть на велосипед и уехать? Схватили Хидэо или мне почудилось? В этот самый момент мне навстречу шагнула темная тень моего брата, который нес подмышкой толстую трубу. Он тяжело дышал, сосредоточившись на бережной доставке телескопа. Убедившись, что опасность миновала, я даже вскрикнул от восторга.

– Давай живее! Быстро садись на велик и двигай к нашему заветному месту! – приказал брат, приближаясь ко мне на дрожащих ногах.

По всему было видно, что он тоже здорово перетрусил, раз его так шатало.

Я сделал так, как он сказал, и что есть силы начал крутить педали. Поскольку наш телескоп, привязанный к багажнику, лишал меня возможности держать руль прямо, я несколько раз чуть было не улетел в кювет. Выровнявшись, я продолжал изо всех сил жать на педали, потом приподнялся в седле для лучшего маневрирования. Я помню, что поехал за школу, но затрудняюсь ответить, на какую дорогу свернул после. Исколесив приличное расстояние, я тем не менее прибыл в условное место на горку, хотя после такой поездки с меня текло в три ручья, и я никак не мог отдышаться.

* * *

В первый раз я оглянулся только на вершине холма. Всю дорогу мой брат сопровождал меня ноздря в ноздрю, а тут он вдруг пропал из виду. Вероятнее всего, он не смог больше продолжать этот изнурительный бег, и его поймали по дороге. В моем сердце снова забилась тревога, и я запаниковал. Оглянувшись вокруг, я обнаружил, что стою в полной тьме один-одинешенек.

Что же мне делать?

– Что мне делать, Хидэо? – в отчаянии заголосил я, и слезы ручьями заструились у меня по лицу.

Слизывая с губ соленую влагу, я вспомнил отца.

Если бы только отец сейчас был рядом! Если бы он только был жив! Я лежал зареванный, скорчившись, на земле и вдруг услышал сдавленный крик, скорее похожий на стон.

– Тосио! Тосио! – донеслось до меня. – Тосио!

Этот хрипловатый голос я узнал бы из тысячи. Брат! Это был мой брат! В руках он нес школьный телескоп.

– Хидэо! – я рванулся к нему.

Пытаясь восстановить прерывистое дыхание, мой брат сделал несколько глубоких вдохов, затем быстро объяснил:

– Когда я открыл стеклянную дверь, чтобы достать телескоп, сирена заглохла. Мне почти повезло, только на выходе меня увидел сторож. В общем, меня засекли. Домой мне дороги нет. Найти нас дело времени. Нам нужно куда-то сбежать!

– Но сбежать – это значит… – я умоляющее посмотрел на Хидэо.

– Мы найдем хорошее место для наблюдения Сириуса. Мы устроимся там и станем изучать его. У нас с тобой шестьдесят тысяч иен. Давай возьмем такси, – сбивчивая речь Хидэо являлась следствием пережитого стресса. – Но мы не можем позволить себе сесть в такси, – рассуждал он вслух о скрытых опасностях. – Полиция тут же свяжется с такси по радио. У нас теперь одна дорога – в Рокко. [6]6
  Рокко– горный массив к востоку от Осаки. – Прим. mtvietnam


[Закрыть]

По правде говоря, я подумал, что он забыл о моем существовании. Ведь спасаться бегством решил он, а не я.

– Но Рокко далеко, – подал я голос. – Интересно, сколько отсюда километров?

– Довольно далеко, но доехать на велике возможно. К полуночи мы доберемся.

Я послушался Хидэо, потому что всегда доверял ему. Мы сняли папин телескоп с багажника и привязали на его место школьный. Под действием его веса, переднее колесо слегка приподнялось.

– Тосио, поезжай на велике, а я побегу за тобой. Буду следить, чтобы телескоп не упал, – распорядился он.

Оседлав железного коня, я почувствовал, как он встает на дыбы. Вес телескопа оказался значительным, поэтому мне пришлось наклониться вперед и работать ногами как заведенному, чтобы немного переместить центр тяжести. На Хидэо в данном случае ложилась двойная нагрузка: в одной руке он нес телескоп, подаренный отцом, а другой – придерживал школьный прибор. При ином стечении обстоятельств это могло бы вызвать улыбку, как это обычно бывало во время шуточных забегов с кухонной утварью в день спорта и здоровья. В данный момент шутки были неуместны, судя по серьезному выражению лица брата, поэтому я крутил педали до ломоты в суставах. И пока я проверял себя на стойкость, у меня возникло ощущение, что рядом со мной мой отец. Он бежал вместе с нами.

Вскоре нам пришлось несладко. Дорога оказалась долгой, поэтому мы без спроса одолжили еще один велосипед. Мы пришли к обоюдному выводу, что Хидэо не одолеет пешком весь путь в Рокко, так что пришлось выискать самый старый на вид велосипед на стоянке крупного жилого комплекса. И как только мы пристроили подарок отца на багажник и уже намеревались отбыть из паркинга, кто-то спросил:

– Вы куда это, ребята, собрались?

Мысленно попрощавшись со свободой, мы медленно повернулись на голос и увидели притормозившее такси, водитель которого очень подозрительно смотрел на нас.

– Мы идем смотреть на звезды, – ответил брат дрожащим голосом. Для пущей убедительности я отчаянно затряс головой, подтверждая его слова.

– Если это правда, тогда ты хороший брат. Далеко ли вы направляетесь?

– В Рокко, – осмелел я.

– В Рокко, говоришь? Да уж, путь неблизкий. Как минимум километров двадцать будет. Наверное, когда вырастешь, станешь астрономом, а, большой брат? Ладно, берегите себя, ребята, – напутствовал таксист, поглядывая на школьный телескоп.

Брат кивнул ему на прощание, довольный, что гроза прошла стороной.

Когда такси исчезло из виду, я вздохнул:

– Этот тип мог разоблачить нас в два счета, правда ведь?

– Не суетись. Пока все складывается очень хорошо. У нас с тобой все получится, – заверил меня Хидэо. – Мы ведь на самом деле идем смотреть на звезды. А теперь – выше нос. Погнали! – С этими словами он одобрительно похлопал меня по плечу.

Возможно, мы ехали около часа, не помню, когда наконец увидели дорожный знак – указатель поворота на Рокко. С каждым преодоленным метром я чувствовал, что не могу больше бороться с жаждой. Мы купили по два стаканчика кофе и апельсинового сока в придорожном автомате и тут же опорожнили их. По мере утоления жажды меня стали одолевать тревожные мысли.

– Мы правда идем смотреть на Сириус? – нервы мои начали сдавать.

– Конечно, – тут же откликнулся Хидэо.

– А что мы будем делать после Сириуса? Мы поедем домой или отправимся куда-нибудь подальше от дома? – Я хотел ясности и ждал от брата каких-то внятных указаний.

Ответа не последовало. Присев на корточки, Хидэо с тоской поглядел куда-то вдаль.

– Что мы будем делать? Ну скажи мне хоть что-нибудь, Хидэо! – Я был на грани истерики, но чтобы не показаться слабаком, судорожно сглотнул подступивший к горлу комок и напустил на себя неустрашимый вид.

– Тосио! – позвал меня брат.

– Да.

– С этого самого момента каждый из нас должен жить своей жизнью, то есть полагаться только на себя. Ты понимаешь, что я хочу сказать? Если уже мама делает то, что хочет… – Он с напряжением вглядывался мне в глаза. – Тогда я тоже пойду своей дорогой. И хотя ты в четвертом классе и сравнительно маленький, тебе придется нести за себя полную ответственность. Но сначала мы должны увидеть Сириус. Нам просто жизненно необходимо это сделать! – Из уголка глаза Хидэо, невзирая на суровость, которую он так хотел придать своему облику, непроизвольно выкатилась слезинка. – Эту звезду должен увидеть и наш папа тоже. Ты понимаешь?

Я ничего не понял. Но если мой брат сказал то, что сказал, значит, подумал я, он говорит правильные вещи. Я настолько утомился в этой авантюрной поездке, что мне хотелось только одного – прикорнуть где-нибудь в тепле и заснуть. Но мы же приняли решение непременно увидеть Сириус, значит сон можно на время отложить.

– Мы почти добрались. Не смей вешать нос! – задорно сказал Хидэо, хватаясь за руль велосипеда. – Мы еще выпьем кофе по дороге, если, конечно, ты захочешь.

Мы проехали еще двадцать минут, прежде чем уперлись в подножие склона. Наши юные организмы практически выработали свой ресурс на ровной дороге, поэтому подъем в гору стал суровым испытанием для двоих, надо подчеркнуть еще раз, изрядно измотанных дорогой ребят. Нам пришлось сделать два вынужденных привала, и всякий раз меня подмывало сказать: «Давай вернемся домой, Хидэо. Мама будет волноваться». Но когда мой взгляд падал на упрямое, сосредоточенное лицо брата, решимость тут же покидала меня.

На полдороге мы решили слезть с великов и везти их в гору. Чтобы не опрокинуться, я сильно накренил свой велосипед на бок.

– Мы почти на месте! – с воодушевлением закричал Хидэо. – Только надо чуть дальше подняться, туда, к смотровой площадке.

Может быть, эта площадка и находилась чуть дальше, но поход туда показался мне вечностью. И вот когда мои вцепившиеся в руль велосипеда пальцы, а затем и лодыжки начали неметь от холода, я увидел нечто: перед нами предстало во всем своем великолепии необъятное звездное небо.

Мне захотелось заорать во все горло: «МЫ ЗДЕСЬ!», но я потерял дар речи. Думаю, мой брат испытал такой же упоительный восторг, что и я. Он смотрел на меня с жалкой полуулыбкой, не в состоянии вымолвить ни слова.

Самое важное, с моей точки зрения, было то, что мы сделали это. Мы – на вершине. Отбросив велики в сторону, мы забыли о холоде и глотали ледяной воздух, выстуживая горло и легкие. Меня тянуло присесть на время и передохнуть. Но я понимал, что, присев, не смогу подняться вновь, поэтому я стоял и обнимал небо. Усыпанное невообразимым количеством звезд, оно показалось мне сказочным. Знаете, зимой звезды блещут так живо, так ярко, аж дух захватывает. Я чувствовал, что они пронизывают меня насквозь своим космическим светом, но ответить, почему это происходило, не мог. Где-то там, среди бесчисленных звезд, сиял Сириус, сильнее и ярче, чем все остальные, и я считал его королем Вселенной.

Хидэо распотрошил ветошь, в которую мы завернули школьный телескоп, и принялся его собирать. Я полез было ему помогать, но мои окоченевшие руки ломило от стужи так, что я оказался не в состоянии не то что дотронуться до телескопа, а даже спрятать их в карманы у меня не получалось.

Мой брат, мужественный человек, потратил остатки сил, чтобы водрузить телескоп на треногу, при этом, топчась на месте, он безуспешно пытался согреться. По всему было видно, что у него руки тоже замерзли, поскольку он то и дело ронял детали на землю.

* * *

И вот когда наконец прибор был собран, выявилось некоторое несоответствие между массивной верхней частью телескопа и подставкой, предназначенной для прибора меньшего размера.

– Все готово! – произнес сакраментальную фразу Хидэо, поворачиваясь ко мне.

В лучах моего фонарика его лицо напоминало лик привидения, причем до смерти замерзшего. Я нисколько не сомневался, что выгляжу не лучше его. Мы направили трубу телескопа на Сириус потерявшими чувствительность пальцами и дружно начали бегать по пятачку вокруг прибора в надежде согреться. Затем мы установили ось относительно Полярной звезды и наклон оси в сторону Сириуса, минус шестнадцать градусов, сорок две минуты, пятьдесят восемь секунд.

– Есть! Bay! – крикнул Хидэо.

Затем он повернулся ко мне, всем своим видом показывая, сколь потрясающее зрелище мне предстоит. Я занял его место и заглянул в окуляр.

– Я вижу Сириус! Я вижу Сириус! – заголосил я на всю округу, начисто забыв о пробирающем до костей морозе, о неимоверной усталости и горестных раздумьях.

«У нас все получилось», – билась ясная мысль в моей голове.

Голубой, белый, зеленый, пурпурный, красный. Арабы были правы. Сириус и в самом деле был звездой тысячи оттенков. Я так радовался тому, что мне удалось увидеть, и вдруг ощутил физическое единение с космосом. Он словно поглощал меня и делал частичкой своего пространства.

– А вот и его спутник! Не поверишь, тот самый белый карлик! – объявил мой брат.

Я напряг зрение и, к своему величайшему изумлению, увидел светящуюся точку рядом с переливающимся разноцветьем Сириуса. Эта звезда, гораздо меньше по размеру, застенчиво пряталась за ярким гигантом. Так вот он какой, этот белый карлик, превосходящий по массе Землю в двести пятьдесят тысяч раз!

– Он там! Он там! Я вижу его! – едва сдерживался я.

Помахав брату рукой, я позвал его разделить свою радость, но он, присев на корточки рядом, сказал:

– Раз ты увидел его, мне этого достаточно. – И так и остался сидеть на месте, не шелохнувшись.

По прошествии некоторого времени начался снегопад. Я подумал, что это некоторым образом символично: именно сегодня выпал первый за всю зиму снег. Хрупкие белые хлопья запорошили голову Хидэо, его плечи и легли тонким слоем на желтый шарф.

И пока я наблюдал за волшебством природы, мои руки и ноги отошли и больше не болели, зато тело отяжелело и утратило легкость движения.

Потом я вспомнил, что мне предстояло сделать еще кое-что. Меня преследовала мысль о том, что мне просто необходимо увидеть спутник Сириуса через наш пятисантиметровый телескоп в память об отце. Я надеялся, что телескоп, подаренный папой, сможет уловить его.

Следуя своей навязчивой идее, я смахнул снег с дорогой нам вещи, затем навел телескоп на Сириус, еле волоча ноги и с трудом поворачиваясь корпусом в нужную сторону.

Небо стали затягивать облака, и осознание, что успех моего предприятия полностью зависит от скорости действий, подстегнуло меня. Я засуетился, пытаясь успеть, но мое вялое тело не повиновалось мне.

Преодолевая немыслимую, запредельную усталость, я наконец понял, что у меня все получилось. Мне выпал случай увидеть Сириус с помощью двух телескопов. Правда, он уже изменил свое положение и сместился к краю возвышенности, это говорило о том, что прошло достаточно много времени с тех пор, как мы прибыли сюда. Я припал к линзам, чтобы еще раз насладиться видом столь пленительной для меня звезды.

Но что это? Почему картина размыта? Может быть, снег застилает обзор, а может быть – мои слезы? Туманный Сириус предстал неясной белой точкой, но я подумал, что все-таки моя мечта сбылась. Как ни крути, а я увидел Сириус и его спутник, и этого было достаточно. Мы с Хидэо проявили настойчивость, чем я был чрезвычайно горд. Я добился того, чего хотел сам, и сделал то, что сказал мне брат. Вот теперь я могу жить сам по себе.

Я подошел к своему брату, сжавшемуся в комок и с головы до ног засыпанному снегом.

– Теперь я могу присесть, правда, Хидэо? – обратился я к нему, но он промолчал.

Я еще раз окинул взглядом ночное небо, задержавшись на мгновение в юго-восточном полушарии. Ярчайшая из звезд уже спряталась за сонмом облаков.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю