Текст книги "Красный (ЛП)"

Автор книги: Т. Л. Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Глава 34

Роуз

Мой мир рушится, я задыхаюсь. Понемногу разваливаюсь на куски. Мне хочется кричать, хочется сделать больно тем, кто поместил эту боль в меня. Но больше всего я хочу сбежать туда, где все мне знакомо. Туда, где я не была более пяти лет. Знаю, что это может помочь мне забыться, но осознаю, насколько это эгоистично. Хочется врезать самой себе, чтобы больше не думать об этом способе уйти от реальности. Ну почему я просто не могу напиться до потери сознания, как делают это другие? Так же поступают нормальные люди, да? Я-то почему не могу быть нормальной?

Захожу в комнату сына. Он спит, будто ничего не произошло, словно его жизнь не была в опасности. Он не видит все так, как вижу я. В его глазах Лиам – спаситель и сам Господь Бог. Мне хочется воспринимать ситуацию так же. Хочется ощущать бабочек в животе и слышать пение птиц, когда вижу Блэка. Вот только теперь я ощущаю только страх, ведь каждый его визит в мою жизнь обязательно приносит что-то плохое.

Не переставая звоню Джейку, но он так ни разу не отвечает, и звонки почти сразу же переводятся на голосовую почту. Сакс тоже ничего не слышал от него, и я беспокоюсь, но звонить Лиаму, чтобы узнать в чем дело, не хочу. Не хочу быть той, кто сделает первый шаг, потому что инициатива всегда исходит от меня. Это я всегда подталкиваю его к осознанию, что он способен на большее. Потому что да, он способен. Тем не менее, проходит две недели, а от него все еще нет новостей, а ведь последние пять лет я говорила или думала о нем каждый божий день.

– Хорош киснуть! – кричит Кейси с кухни, где Сакс занимается готовкой.

Она ест все подряд. Не знаю, как Кейси умудряется не набирать вес, если при каждой беременности входит в этот режим «нон-стоп» поедания еды. А беременна она, как мне иногда кажется, постоянно. Я даже не припомню, когда в последний раз мы устраивали девичник, выпивали или просто куда-то ходили за последние шесть лет. Да и раньше тоже.

– Я не кисну.

Подруга поворачивается ко мне и показывает язык.

– Тебе нужно сходить куда-то. Ночь, только для тебя.

– С кем? С беременной лучшей подругой? С той, что постоянно беременна? – Я вопросительно приподнимаю брови.

– Ну, у тебя же есть друзья с работы и люди, с которыми ты познакомилась, когда занялась благотворительностью. Выбери кого-нибудь и повеселись.

Смотрю, как Сакс улыбается словам своей жены. Она может быть очень убедительной, когда хочет – я называю это «родственное давление».

– Завтра суббота. Давай, запланируй что-нибудь на вечер. Мы присмотрим за детьми.

– Держи себя в руках, женщина, – говорит Сакс, бросая листья салата в чашу. Он старается быть серьезным, но насколько это возможно, когда ты готовишь салат?

– Молчи, мужчина. Мы с ребенком голодные, – говорит она, подмигивая ему и потирая живот. Сакс кивает и делает, как сказала Кейси.

– Люди... что вы несете?

Моя подруга давится смехом и поднимает руку вверх, таким способом говоря мне подождать, пока она отсмеется.

– Ты можешь не быть такой серьезной? – спрашивает она.

– Не уверена, готова ли я. Не знаю, смогу ли оставить детей.

Я все еще ощущаю себя виноватой. Знаю, что Лиам-младший не пострадал, но он мой ребенок. И даже если никакого ущерба произошедшее ему не нанесло... все это ранило меня.

– У них буду я и мистер Телохранитель. Думаешь, их некому будет защитить? С ними вообще ничего не может произойти. Мы все мирно будем спать тут, когда ты явишься ранним утром.

Я качаю головой. Не знаю, могу ли сделать это. Кейси смотрит на меня с решимостью, и я знаю, что она победит. Она всегда побеждает.

* * *

Она влетает без стука. Я наблюдаю за тем, как переваливаясь – а именно так она сейчас и передвигается – Кейси подходит и останавливается прямо напротив меня. Я сижу на диване в пижаме и ем попкорн. Дети уже спят. Подняв взгляд, я смотрю в ее серьезное лицо, потому что она загораживает мне обзор.

– Вставай, – говорит она, руками показывая мне подниматься.

Я остаюсь на месте, но, оглянувшись, вижу Сакса, который со скучающим выражением лица стоит рядом и держит чехол с одеждой и какую-то сумку.

– А где твои дети? – спрашиваю я Кейси.

– Они у моей матери. Говорю тебе, пойди, развейся. Трахни какого-нибудь незнакомца и возвращайся к утру. Натанцуйся так, чтобы ноги отваливались.

– Может, ты лучше пойдешь домой, займешься сексом со своим мужиком и отстанешь от меня?

– Я – за! – с энтузиазмом откликается Сакс.

Мы обе поворачиваемся и смотрим на его широкую улыбку.

– Сакс, серьезно? Мы же только что занимались сексом.

Она упирает руки в боки, и, увидев ее позу, я начинаю смеяться. Кейси переводит взгляд на меня, потом щелкает пальцами и протягивает руку мужу. Сакс выходит вперед с сумкой и чехлом, и я вижу, что там короткое платье. Она снимает чехол, открывая насыщенный красный – цвет ярко-красных роз. Красота.

– Это тебе. Надевай.

– Нет.

– Да.

– Нет.

– Да. Или я сейчас сяду и всю ночь напролет буду тебе рассказывать в каких позах и где мы с Саксом занимались любовью. И я имею в виду все детали.

– Блядь.

– Ага. Именно. Ему нравится кое-что «особенное», а ты знаешь, как я люблю делиться деталями.

– Женщина, тебе обязательно всё всем рассказывать? – Сакс краснеет и качает головой.

А я не могу не улыбаться. Мне хочется таких же счастливых отношений, как у них.

* * *

Музыка такая громкая, что вибрация звуков отдается внутри. Трудно что-то рассмотреть, повсюду вспышки света, но практически нет никакого освещения. Мои сослуживцы приходят сюда каждый субботний вечер – они моложе меня, без детей и могут позволить себе просто жить. Иногда я завидую им, хотя и не сожалею о том, что у меня есть дети. Просто мне хочется жить свободно, будто я молода и полна ожиданий.

Почти сразу замечаю знакомые лица – у них своя кабинка практически рядом с баром. Они машут мне, подзывая ближе, но я ощущаю себя старой, слишком, черт возьми, старой. Меня преследует чувство, словно я должна одернуть платье, поскольку оно слишком короткое. Да и каблуки слишком высокие. Это не я. Я не одеваюсь так.

– Не могу поверить, что ты пришла, – говорит Миа.

Она молода, ей только исполнился двадцать один год. Я снова одергиваю платье, стараясь подтянуть его вниз, но Миа мягко шлепает меня по рукам и тянется, чтобы обнять. Я обнимаю ее в ответ, а потом вижу, что мое платье гораздо скромнее того, что надето на ней: топ, если его можно так назвать, не оставляет пространства для воображения, юбка с завышенной талией, а каблуки такие, что она кажется выше меня.

– У тебя есть, что выпить? – спрашивает она, опираясь на барную стойку.

Бармен, улыбаясь, подходит к нам. Я оглядываюсь и вижу двух других девушек с нашей работы, они ненамного старше Мии. Они сидят, болтают между собой, а потом машут мне.

– Этот коктейль называется «Мокрая киска», у нас их по три. – От ее слов я бледнею. Черт. – Он неплохой, поверь мне.

Она поднимает первый шот, подносит его к губам, а затем передает мне другой. Я смотрю на нее и тоже отпиваю. И правда, коктейль весьма неплохой. Даже приятный и сладкий. Потом мы выпиваем второй и третий, а затем она передает мне коктейль с водкой, чтобы перебить вкус.

– Ну, скажи-ка мне, кто тот шикарный мужик, который всегда крутится возле тебя?

Ее глаза блестят, Миа наклоняется ближе, словно ожидая, что я скажу, что тот самый мужик сейчас выпрыгнет из какого-нибудь ящика. Потом я думаю о Джейке и о том, что не видела его уже примерно две недели, а это слишком долгий срок для молчания. Когда мы не общались так долго?

– Он уехал по работе. – Это все, что я могу сказать.

А что еще? Он пытал и, возможно, убил того, кого я считала другом. Того, кто, безусловно, меня предал. Но разве это делает убийство чем-то иным? Черт, нет.

– Ну, в этом мужике... – она в восторге от себя, это заметно, – в нем есть что-то порочное. У вас с ним что-то есть, да?

Бармен снова подходит к нам и ставит напротив нас еще по два шота. Я беру один, пока Миа продолжает смотреть на меня.

– Нет. Мы просто друзья.

Она выпивает свой шот.

– Ты никогда не рассказывала про отца Лиама. Я всегда думала, что этот мужик его отец.

Я крепко зажмуриваюсь. Вот она, причина, по которой я не хотела куда-то выходить. Я не хотела этого. Не хотела отвечать на такие вопросы.

– Нет, но он поблизости.

Миа кивает, будто понимает, что я не хочу говорить об этом – потому что я действительно не хочу.

– Пошли потанцуем.

– Мне нужно сначала зайти в уборную, – говорю я и отхожу.

Я снова думаю о нем, он постоянно в моих мыслях. А еще я ощущаю себя пьяной, впервые за последние пять лет.

* * *

Лучше бы я не пила, тогда быстрее бы поняла, что, или, вернее сказать, кто находится возле меня, прежде чем оказаться в таком положении. Миа смотрит на него так, словно никогда не видела таких, как он. Наверное, действительно, не видела. В конце концов, он один такой: не смотрит на нее, не слушает, что она щебечет, опасный взгляд зеленых глаз направлен прямо на меня. И он не намерен отводить его.

– Блэк, – говорю я, и он ухмыляется.

Он знает, обычно я не использую это имя. Мы оба знаем.

– Рэд, – отвечает он и снова ухмыляется.

От этого у меня все внутри переворачивается и начинают трястись руки. Надеюсь, не от алкоголя.

– Роуз, вы знакомы? – спрашивает Миа, придвигаясь к нему ближе, чем я хотела бы видеть.

Лиаму это не нравится. Он отодвигается от нее подальше, а затем кивает.

– Отлично. Ты должен выпить с нами. И мы хотим танцевать.

Я качаю головой. Он не присоединится к нам, и он не танцует. Блэк видит мою реакцию и подходит ближе, сокращая расстояние между нами.

– Разве ты не хочешь потанцевать со мной, Роуз? – говорит он низким голосом, из-за чего мне сложно отказать ему. И еще сложнее не запрыгнуть на него прямо здесь и сейчас.

Подхожу ближе, мое дыхание касается его уха, когда я говорю:

– Ты не танцуешь, Лиам Блэк.

Затем отстраняюсь, как только он открывает глаза.

– Танцую, если в комплекте идешь ты.

Миа улыбается нам обоим, хватает меня за руку и тянет на танцпол. Оглянувшись назад, я вижу, что Лиам идет за нами, и мое сердце немедленно пускается вскачь.

Люди расступаются перед нами – он всегда так действует на окружающих, словно заставляет их подчиниться невысказанной команде. Впечатляющее зрелище. Но он не замечает чужие взгляды – его внимание целиком и полностью сосредоточено на мне.

Миа останавливается, начиная двигаться, а я стою, ощущая его позади. Он не двигается, но я этого от него и не жду. Лиам Блэк – не тот, кто будет двигаться без конкретной цели, особенно на танцполе. В любых других случаях? Да, там ему нет равных.

Не знаю, почему делаю то, что делаю. Возможно, виной тому алкоголь в крови или недостаток сна, или то, что эта ночь была дана мне для того, чтобы отбросить все беспокойство... но я делаю это. Отхожу назад, медленно двигая бедрами в ритме музыки, и прислоняюсь спиной к очень напряженному Лиаму. Он действует инстинктивно, обнимая меня руками и притягивая к себе. И мне становится очень трудно двигаться.

Глава 35

Блэк

Она очень соблазнительна, но даже не догадывается об этом. Ее тело идеально подходит к моему всеми своими изгибами и выпуклостями. Она создана для меня – разумом, телом и душой. Роуз медленно двигает бедрами и улыбается подруге, которая, в свою очередь, улыбается мне. Я не обращаю на это внимания – мои руки и мысли заняты исключительно одной женщиной. Тем, как она пахнет, как прекрасно выглядит в этом платье, завораживающими движениями ее длинных ног.

Так сложно не схватить ее и не утащить отсюда. Она – все, чего я желаю. И, зная это, я сильнее буду стараться, чтобы заполучить ее. Больше я не ощущаю себя разбитым на части, она делает меня цельным. Роуз – тот клей, что скрепляет мои кости, и я буду рядом с ней столько, сколько смогу.

Она чуть-чуть поворачивается, и мне приходится ослабить хватку. Роуз закидывает руки мне на плечи – благодаря обуви на высоких каблуках ей это удается, и сегодня мы можем быть еще ближе, лицом к лицу.

– Зачем ты здесь?

У нее такие мягкие розовые губы. Не могу отвести от них взгляд. Она не накрасила их, но так даже лучше.

– Потому что ты здесь.

Крепко зажмурившись на секунду, она снова распахивает глаза и качает головой.

– Я всегда была тут, Лиам. Все пять лет. Я всегда была здесь.

– Роуз, ты злишься?

– Нет, Лиам, мне больно. Это другое.

– Скажи мне, в чем разница. Поясни, чтобы я понял.

– Как ты можешь не знать этих ощущений? Ты совсем их не понимаешь? – спрашивает она, слегка покачиваясь.

– До тебя я ничего не чувствовал. Чувств не было.

Роуз поворачивается всем телом и прижимается ко мне. И я надеюсь, что именно она решила поцеловать меня в этот момент, а не алкоголь в ее крови. Потому что, попробовав ее, я не могу от нее отказаться. Это невозможно.

Крепче сжимая Роуз в объятиях, я скольжу ладонями по ее бедрам к попке. Она кусает меня за губу и погружает язык в мой рот, такая быстрая и яростная. Это так возбуждающе... Значит, так целуются, когда злятся? Или это поцелуй «я тебя сейчас трахну»? Я теряюсь, потому что она никогда не целовала меня так. Наконец, Роуз прерывает поцелуй и прижимается еще теснее.

– Я пила коктейль «Мокрая киска». Он сработал. Я мокрая.

Ну все, с меня хватит. Мне было трудно просто смотреть, трудно просто целовать ее, но теперь я ощущаю, что просто взорвусь, если не смогу прикоснуться к ней. Она хватает меня за руку и идет вперед, а я следую за ней, наблюдая, как в такт шагам покачивается ее попка. Мы выходим через переднюю дверь, и она тянет меня в сторону. Туда, где в темноте припаркована одна единственная машина.

Прислонившись к стене, Роуз проводит ладонями по моей груди. Затем, схватившись за воротник рубашки, притягивает к себе и трется о меня. Захватывает мои губы яростным поцелуем – это сексуально и грубо, и совершенно на нее не похоже.

– Пойдем. – Я отстраняюсь от ее губ.

Она отрицательно качает головой и задирает свое платье, показывая стринги. А потом быстро стягивает их, позволяя нижнему белью упасть на землю. Потянувшись к моим брюкам, Роуз расстегивает ремень, а затем и ширинку.

– Нет, трахни меня прямо здесь, – говорит она сбивчиво.

Но я не хочу трахать ее здесь, у стены клуба. Хочу ее там, где она не сможет сбежать, откуда никуда не денется сразу после секса.

Но я просто не в силах отказать.

Она обхватывает меня ногами, направляет под нужным углом член и опускается на него. Все внятные мысли покидают мою голову – я поглощен сексом, весь во власти Роуз. Ее глаза закрыты, я подтягиваю ее выше, и она крепче обнимает меня ногами, а затем начинает двигаться вверх и вниз и продолжает держать глаза закрытыми. Схватив Роуз за бедра, сжимаю их и жестче насаживаю на себя, стараясь оказаться как можно глубже. Она не смотрит на меня, пока скользит вверх и вниз, просто вцепляется в мои плечи, потом наклоняется и кусает меня за шею, не давая дотянуться до ее губ. Тогда я впиваюсь в ее шею и ставлю засос, как символ принадлежности мне, словно хочу заклеймить ее. И, наверное, так и есть. Мне хочется сказать ей и всему миру, всем, кто может увидеть, что она – моя.

Кончив, Роуз кладет голову на мое плечо, лишь на пару секунд, а после отталкивает меня обеими руками. Я опускаю ее на землю, и она, не глядя на меня, одергивает платье.

– Мне нужно идти, – говорит Роуз.

– Роуз… – Я хватаю ее за руку.

Я еще не сказал того, что хотел. Что в моих мыслях только она.

– Лиам, это ничего не изменило. Ты все еще тот, кто не смог поставить семью на первое место. Это... – она показывает рукой между нами, – ничего не изменило.

Она вырывается из моей хватки, бросает на меня взгляд и уходит.

Больше ничего не говорит, не хочет меня.

Я не уверен, что мне стоит делать, как поступить. Не знаю, как доказать ей после всего случившегося, что мне важна и нужна только она и наша семья.

* * *

– Я трахнул ее, – говорю в трубку и точно знаю, что он скажет еще до того, как слова будут произнесены.

– Ты тупой ублюдок! – сыплет он ругательствами. – Я сказал тебе завоевать ее доверие, а не заниматься с ней сексом!

– И как я, черт побери, должен завоевать ее доверие? Какого хрена я должен сделать?

– Как, блядь, она вообще могла в тебя влюбиться? Ты... серьезно... ты чертов недоумок, – ругается на меня Джейк.

– Я все еще работаю над этим.

– Ну, блядь, хреново работаешь.

– Иногда я думаю, лучше бы никогда не встречал ее, – признаюсь я честно.

Он сначала молчит, а затем спрашивает:

– Почему?

– Проще не чувствовать ничего.

– Они обманывали тебя. Сделали таким, как было им нужно, чтобы было легче тобой управлять, и это сработало. И если уж они смогли превратить тебя в это, то ты сможешь сделать из себя человека, которого хочет она.

– Не думаю, что смогу.

– Она не хочет цветочков и радуги, Блэк, тебе бы стоило это знать. На таких условиях ты ей не нужен. Ей нужна страсть и тьма. Так что давай, соблазни ее.

– Послушать тебя, так ты великий гуру любви, – дразню его я.

Если бы он был рядом, то определенно попробовал бы врезать мне.

– Я о любви ничего не знаю, Блэк. Зато я знаю тебя. И Роуз.

– Ты найдешь ее. Свою Роуз.

– Да, наверное. – Его голос затихает.

– Ты где?

– Неподалеку.

– Не скажешь?

– Неа. И не думай, что я тебе изменяю или что-то такое. Или ищу нового брата, чтобы тот меня о-о-обожал! – дразнится он.

– Пошел ты.

– Да, да... – На минуту он замолкает. – Начни с детей. Узнай их получше.

– Черт.

– Они хорошие, Блэк, ты это поймешь.

– Возвращайся быстрее, хорошо?

– Ага, – отвечает он и вешает трубку.

Значит, пора завоевать доверие детворы. Только как это, черт возьми, сделать?

* * *

Изабель открывает дверь. Она выглядит и разговаривает в точности, как Роуз. Так же искренне улыбается при виде меня, затем шире открывает дверь и отходит в сторону, пропуская в дом. Она делала так же, когда была маленькой. Помню ее хорошо, особенно как прямолинейна она была и как распознавала ложь, особенно в голосе.

– Лиам, – говорит она, отступая назад.

– Лиам? – слышу я голос Роуз, а потом и вижу ее. Она краснеет при виде меня, а потом притягивает к себе Изабель. – Я не знала, что ты придешь.

– Собственно, я пришел увидеться с Лиамом.

Глаза Роуз удивленно распахиваются, и она крепче обнимает Изабель, заставив ту отстраниться.

– Правда? – спрашивает она.

Я киваю, и она машет рукой, приглашая меня в дом, а потом запирает дверь.

– Он в своей комнате. Хочешь, я провожу тебя? Или ты хочешь просто поздороваться?

– Я сам к нему пойду.

Это глупо. Не знаю, почему я выбрал именно этот вариант. Проще и безопаснее было бы, если бы Роуз была с нами. Она показывает дорогу в его комнату. Я иду, вдыхая цветочный аромат, который присущ только ей.

– Нужно поговорить о том, что произошло вчера, – говорю я.

Она кивает, а я продолжаю идти к его комнате. Открываю дверь и вижу своего сына на полу. Его комната заполнена игрушечными машинками – от огромных грузовиков до спортивных мини-моделей, а он сидит, уткнувшись в свой планшет. Серьезно, что не так с этими тупыми взрослыми, которые показывают детям игры на планшете?

Лиам-младший поднимает голову, смотрит на меня и тянется к своим игрушкам.

– Поиграешь со мной?

Я смотрю на него, наверняка, странным взглядом, но он не замечает этого, хватает машинки и начинает играть, сталкивая их друг с другом.

– Мистер, ты собираешься садиться?

Его отношение к ситуации понятно: играй со мной или вали отсюда, поэтому я сажусь на пол перед ним, пока он продолжает сталкивать машинки между собой.

– Лиам, ты знаешь, кто я? – спрашиваю я. Он смотрит на меня и кивает. – Кто я, Лиам?

Он не отводит взгляд, но пальцем показывает в сторону своей постели. Там висит мой портрет в рамке. После тихого стука дверь открывается, и я вижу Роуз. Она осматривает комнату в поисках меня и Лиама и, заметив нас, улыбается.

– Поешь с нами? – спрашивает она меня.

Хочу ответить «нет», но Лиам опережает меня:

– Он может сесть рядом со мной.

Роуз кивает и уходит.

– Ты любишь маму? – интересуется Лиам-младший, наблюдая за тем, как я сижу, уставившись на дверь, за которой исчезла Роуз.

– В моем понимании любви – да. Очень.

– Я люблю ее.

– Конечно.

Теперь он смотрит на меня испытывающим взглядом. Лиама больше не интересуют машинки.

– Почему ты ее любишь?

– Потому что она красивая, заботливая и наполняет меня своей любовью.

Лиам наклоняет голову, будто понял хоть что-то из сказанного мной.

– Ты заставил ее плакать. Ты это знаешь?

– Нет. Я этого не знал.

– Не делай так больше, – говорит он очень серьезно. – Теперь ты будешь моим папой?

– А ты этого хочешь?

Он поджимает губы.

– Да. У других детей есть папы. Ты больше и страшнее, чем они. Это было бы круто.

Ребенок. Я разговариваю с ребенком. И говорю с ним больше, чем со многими взрослыми. Лиам чудесный, и он мой. Он – отражение меня. Это заметно в том, как он двигает руками или морщит лоб. Но в нем и многое от Роуз, это тоже заметно. Пусть у него мои глаза, но любовь, которая в них светится – она вся от нее.