Текст книги "Филатова Татьяна"

Автор книги: Т. Филатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Раздался стук в дверь. Я запахнулась в белый шелковый халат, который нашла в шкафу на вешалке, и пошла открывать. На пороге, конечно, стоял Венс.

– Доброе утро, мадемуазель Ольховская, – он ловко поймал мою руку и поцеловал.

Я робко улыбнулась, думая об отсутствии косметики на моем лице.

– Позволите зайти? – иронично кланяясь почти до самого пола, спросил он.

– Да, да, конечно. Проходи.

Видимо, его настроение сегодня было намного лучше моего.

– Благодарю!

Он окинул взором мою комнату и сел на то же место, что и вчера. В кресло. Туман в моей голове еще не совсем рассеялся после ночи, и я тряхнула головой, чтобы окончательно прогнать его.

– Ну, как ты, отдохнула?

– Да. Во всяком случае, сегодня мне лучше, чем вчера, – ответила я, глядя в окно, которое не стала закрывать ставнями. Тонкие белоснежные занавески, словно крылья, порхали от легкого сквозняка, а сквозь них ярким столбом на пол падал утренний солнечный свет. Я обернулась: взгляд Венса коснулся моих голых ступней. Я встала под эти лучи, в них кружились и танцевали мельчайшие пылинки, а моя тень бежала к его ногам. Темнота пряталась по углам, Венс смотрел на меня и тоже светился.

– Кое-что еще должно тебя порадовать, – туманно произнес Венс и подмигнул.

Я не успела ничего ответить, как в дверь постучали.

– Платье принесли, – заявил он, вставая.

– Что принесли? – переспросила я, оборачиваясь. Венселас открыл пришедшему и скользнул в коридор.

Перекинувшись с неизвестным за дверью несколькими словами, Венселас захлопнул ее и положил на кровать что-то в длинном желтом пакете. Он улыбнулся и кивнул, предлагая мне открыть упаковку. Я разорвала пакет и увидела белое платье с кружевами и вышивкой. Все внутри замерло от такой красоты.

– Оно великолепно!

– Рад, что тебе понравилось, я еще помню твой вкус и размер, – пояснил он.

– Так это ты его выбрал?

– Да. Надень его на ужин, и вот еще, – он достал из внутреннего кармана своего пиджака два футляра; в одном было жемчужное ожерелье, в другом – заколка в волосы, которая была так же проста и прекрасна, как и платье.

– Это же ужасно дорого! – воскликнула я.

– А ты думаешь, что у меня с этим проблемы? – хмыкнул Венс. – Я хочу, чтобы ты чувствовала себя комфортно здесь. Тебе пришлось столько всего вынести.

Видя мое изумление, он смущенно опустил глаза в пол и улыбнулся уголком губ.

– Ах да, туфли я выбрать не рискнул. Тебе принесут пять пар, которые, на мой взгляд, подходят, так что выберешь сама. Ты не носила высокий каблук раньше, тут я в замешательстве, – скромно добавил Венселас.

Я вздохнула. Это все было очень дорого. Мне никто никогда не дарил ничего такого. Да я вообще не помню, чтобы принимала от кого-то подарки.

– Спасибо, – робко произнесла я.

– Тебе спасибо, что сейчас ты со мной, – ответил он и поцеловал меня в лоб.

Венселас ушел. Я померила платье, оно было точно по моей фигуре. Очень элегантное. Легкое, воздушное кружево, вышивка из белого бисера, возможно, даже ручная. Не помню, чтобы видела когда-то такую красоту. Как же хорошо Венс меня знает. Я повесила платье в шкаф, разобрала кровать и прилегла отдохнуть. Минут через сорок принесли пять коробок с обувью. Я сразу же выбрала из них одну пару без излишеств, на среднем каблуке. Почувствовала себя настоящей принцессой: замок, платья, подарки, покои, ужины, слуги. Прекрасный принц. Звучит неплохо. Осталось только предложение руки и сердца для полного комплекта. Мне бы утюг кто-нибудь принес, вещи-то высохли.

Вскоре пришла служанка, спросила, не нужно ли мне чего-нибудь. Я заказала ей «Героя нашего времени» в оригинале, ведь я не успела его дочитать и даже не надеялась, что книгу удастся разыскать сегодня. Но мне его принесли через четверть часа. Я очень удивилась, но потом обнаружила, что она из личной библиотеки месье де Лакорта. Значит, Венс и мои любимые книги перечитал. Прилегла на кровать и углубилась в чтение, перелистывая листок за листком. Скоро вновь постучала служанка с напоминанием об ужине. Она спросила, не нужна ли мне помощь в подготовке к нему. Попросив у нее утюг, проводила восвояси. Уж себя-то я в порядок смогу привести. Не думаю, что кто-то там напугается моей серой кожи, их сердца тоже давно остановились, но все же я привыкла выглядеть свежее. Час, проведенный в ванной, значительно улучшил мой внешний вид: замазалась тоналкой, потом макияж, прическа, ногти, платье. Я должна была реабилитироваться в их глазах, быть безупречно красивой. С подарками Венса это было легко. Мой первый вечер в компании высокопоставленных вампиров. Хоть мне и плевать на их высокопоставленность, в грязь лицом я не ударю. В восемь часов зашел Венс, чтобы сопровождать меня.

– А у вас все ужины проходят так торжественно?

– Так, как положено в высшем обществе, – кивнул он, черная прядка соскользнула с его лба и упала на бровь, – но сегодня твой особенный день, все будут смотреть на тебя. На ту, которую я искал так долго и которую люблю, несмотря на все их недовольства. Сегодня им придется принять тебя. Будь готова.

Я вздохнула. Конечно, готова. Буду держаться спокойно и немного холодно. Безукоризненно отвечу на все их вопросы. Я вышла из комнаты с гордо поднятой головой и долей высокомерия на лице. Все же русская дворянка, манеры у меня в крови.

Венселас выглядел восхитительно. Собственно, как и всегда. Его волосы не падали кудрями на плечи, а были забраны с висков, открывая скулы. Длинная шея, точеный профиль, осанка. Мы в одиночестве шли по коридору, все, наверное, были в зале. Вышли к большой парадной лестнице из мрамора, которая поднималась вверх, с двух сторон обвивая высокую стелу на витом постаменте. Когда подошли ближе, я заметила, что на ней были высечены надписи.

– Что там написано? – тихо спросила я. Почему-то было страшно говорить.

– Имена, – не поворачивая головы, ответил мне кавалер.

– Чьи?

– Наши.

Список вампиров? Голоса становились ближе. Я почувствовала запах крови.

– Венс, я их боюсь, – одними губами произнесла я и встала как вкопанная.

Он внимательно посмотрел на меня.

– Видишь, вот моя рука, – произнес он еле слышно, стиснув мою ладонь, – я не собираюсь бросать тебя одну. Только если ты сама от меня уйдешь.

Он улыбнулся. Да, я могу.

– Неужели тебе страшно даже со мной? – он посмотрел мне в глаза.

– С тобой, нет.

Его лицо просияло улыбкой. Наверно, этого дня он ждал все сто пятьдесят лет. Я глубоко вдохнула, он распахнул двери.

Мне в нос ударил соленый запах человеческой крови. Голова закружилась. Венс молча бросил не меня внимательный взгляд.

В большом вытянутом зале с колоннами и лепниной на потолке, освещаемом электрическим светом больших хрустальных люстр, сидело все это самовлюбленное общество живых мертвецов. Их взгляды тот час бросились ко мне. Как только я увидела все это пиршество, сразу стало ясно, что слишком многого я ожидала от этих вампиров. Моим глазам предстали дамы с гадкими натянутыми улыбками и корявыми хищными пальцами, восседавшие на золоченых диванах, а распухшие от крови кавалеры вели медленные беседы в стороне у балкона, ожидая начала ужина. Платья на женщинах были вычурные, с корсетами и на кольцах, мехом и розами, на руки были натянуты перчатками, уши горели золотом. Естественно, они привыкли друг к другу, и их не мутило от такой компании. Они следовали моде ушедших веков, возможно, потому, что это и было их родное время. Что же касается меня, то я, существуя в обществе людей, определила сразу, что передо мной живых не было. Они были совсем не люди. Даже в блеске глаз, звуке голосов, в улыбках не было ни капли человечности. Они разительно отличались от людей и в худшую сторону. Но было в них что-то притягательное, какой-то фантастический, жутковатый шарм.

Единственным достойным украшением зала были картины. Я, конечно, не такой уж хороший знаток искусства, но кое-что читала, поэтому сразу поняла, что это были подлинники настоящих мастеров разных эпох, хотя картины мне были незнакомы. Самые ранние из этих работ точно принадлежали к пятнадцатому веку. Я оборачивалась во все стороны, разглядывая полотна, но Венс крепко держал мою кисть на своем предплечье, прижимая ее к ребрам. Библейские сюжеты, греческая мифология, барочные портреты, работы бытового и маринистического жанра, голландские пейзажи, цветочные натюрморты и романтические дамы. Их было бесчисленное количество. Были небольшие гравюры и картины эпохи авангарда и кубизма. Откуда у вампиров эти великолепные работы? Любой музей позавидовал бы такой редкости. И тут я поняла. Это были картины, которые сейчас считаются утерянными. Видимо, кто-то из вампиров покупал их, возможно, даже у самих живых мастеров, а возможно, работы были просто украдены. Я прилипла глазами к картинам, когда Венс ущипнул меня за локоть. Я вздрогнула и обернулась.

И тут началось. Общество шевелилось, и некоторые его представители поплыли в мою сторону. Венс решил представить меня всем без исключения. Я, конечно же, не смогла запомнить всех имен, заранее зная, что это мне никогда не пригодится. Ни за что на свете я бы не хотела стать частью этого прогнившего общества. Если это тот мир, в котором живет Венс, я не могу понять, как он сам не превратился в подобного им. Приходилось улыбаться и вести себя по-светски культурно и вежливо. Я на их территории, и они считают меня чем-то вроде нового развлечения, ведь редко кому-то позволяется вступить в их сплоченный клан. Мне такой привилегии и даром не надо. Насмотревшись на это, я начала поглядывать на дверь, но Венс, конечно же, не дал бы мне уйти. Поэтому надо было терпеть. Наконец, явилась пышно одетая дама – брюнетка с холодным лицом и презрительным взглядом. Пришлось знакомиться и с ней. Маргарита, так ее звали, обвела меня своим взглядом, пустым и колючим. Высокая, перетянутая бордовым платьем, с кровавого цвета лентами. Когда меня представили ей, Маргарита изогнула шею и повела острыми плечами. Было похоже, что кости просвечивают сквозь ее тонкую кожу. Ну и мать у Дианы. Все наконец-то сели за стол, покрытый белоснежной скатертью. Королевы не было. Передо мной поставили фужер с известным содержимым. Я принюхалась. Человеческая. Но он же мне обещал! Неужели ничего нельзя было сделать? Это что, обряд посвящения? Венс тихо шепнул мне: «Не волнуйся, он жив». Но это мне плохо помогло. Меня охватила паника, когда их руки потянулись за фужерами, чтобы жеманно чокнуться за какой-то пошлый тост. Нервно улыбаясь, я чокнулась вместе со всеми. Вампиры отпили из своих бокалов и начали смаковать, говоря что-то вроде: «Чудесно, то, что нужно!» или: «Мой заказ блестяще выполнен!». От их чванства и напыщенности меня начало подташнивать, но я знала, что пить мне все равно придется. Сейчас мне нужно играть по их правилам. Собрав волю в кулак и улыбаясь, я одним залпом выпила все до дна и аккуратно промокнула кружевной салфеткой губы. Мне одобрительно заулыбались. Потом начались беседы ни о чем. Они все открывали рты, говоря впустую о том, что хорошо было бы привозить кровь из-за океана, это внесет некое разнообразие в рацион, кто-то жаловался на холестерин, сахар в крови, которая в его бокале, что дети их заносчивы и ленивы, и было бы неплохо расширить границы своего влияния. Продолжить былые опыты зомбирования людей, и начались споры о том, что это заманчиво, но грозит разоблачением. Я была в ужасе. Потом стали говорить о мудрости королевы, спросили меня, надеялась ли я на освобождение, они, наверное, ждали, что я паду ниц, восхваляя доброту королевы. Опустив взгляд в стол, я нашла в себе силы только смолчать, а вместо меня ответил Венс. Сказал что-то про нашу признательность и его тайную уверенность в благополучном исходе моего дела, хотя я была там и знала, что уверен он в этом никогда не был. Потом я поняла, что меня мутит. Был ли тому виной ненавистный бокал человеческой крови или невероятная духота и затхлость воздуха и общества вокруг меня – не знаю. Следом за этим я почувствовала, что у меня начинается не то зуд, не то невроз, но что бы ни было, это не давало мне спокойно сидеть. Музыка заиграла громче, все было допито, и, видя, что мне нестерпимо скучно, Венс пригласил меня на танец. Мы кружились по залу, и мне это, действительно, нравилось. Но когда танец закончился, я бросила беглый взгляд на балкон и там увидела его.

Он стоял на балконе, опершись на перила, спиной ко мне. На нем был белоснежный блейзер, сочетавшийся с его молочной кожей и золотистыми локонами. Мне нужно было поблагодарить Виктора. Я сказала Венсу, что пойду подышать воздухом, он отпустил меня, и на мое место тут же подскочил какой-то высокий сморщенный псевдоинтеллигент с бокалом крови и начал что-то увлеченно рассказывать Венсу. Я робко подобралась к Виктору, и тут свежий ветер хлынул мне в лицо. Я, наконец-то, смогла глубоко вдохнуть. Он меня, конечно, заметил раньше, но вида не подал. Я нервничала, потому даже не могла подумать, что он может быть на этом ужине. Но почему Виктор игнорировал меня и сам не подошел ко мне? Я с шумом вдохнула воздух:

– Спасибо за цветы, они чудесные, – тихо произнесла я.

– Не за что, – не оборачиваясь, сухо ответил Виктор.

– И за Дениса тоже спасибо. Ты его спас. Дважды.

– Ерунда.

Он не смотрел на меня. Ни одного взгляда. Как будто я со стеной разговариваю.

– За что ты со мной так?

– Как так?

– Разговариваешь как с пустым местом.

– Нет. Я просто не в духе и не хочу ни с кем говорить, – медленно ответил он, не отрывая взгляда от горизонта.

– Что-то случилось? Может, могу помочь? – насторожилась я, игнорируя его «ни с кем».

– Вряд ли, – он покачал головой, – ничего не произошло, просто я не в духе.

– Разве у таких парней, как ты, бывает хандра? – улыбнулась я.

Хотя было очевидно, что с ним что-то не так. Сегодня Виктор производил другое впечатление. Совсем не похож на юного воина, от которого невозможно скрыться, если он взял след. Он был похож на уставшего, грустного человека. Да, именно человека. Его лицо единственное среди всех, что я увидела на этом вечере, было человечно. Хотя его кожа все так же странно, призрачно-бледно светилась во тьме.

– А почему бы и нет, – в ответ улыбнулся он.

– Ну, хотя бы потому, что ты не страдаешь от безделья и все время занят, – я пожала плечами. – Это у меня есть время, чтобы копаться в себе. И выкопать какую-нибудь хандру. А ты делаешь важную работу.

– А может быть, я специально ищу дополнительную работу, чтобы у меня не было сил ни на что другое? Может быть, я бегаю по свету, чтобы мои мысли не успели догнать меня? – его голос прозвучал тихо сквозь тьму осенний ночи. Из-за этого он казался еще печальнее. Я не ожидала таких слов от него.

– Такой вариант мне в голову не приходил, – ответила я. Странно, похоже, что мы оба мотаемся туда-сюда, чтобы убежать от одного и того же. От себя. Только вот у него получается продуктивнее.

– И что же тебя заставляет так поступать?

– Ты, действительно, хочешь обсудить это со мной? – он приподнял правую бровь и хмыкнул себе под нос.

– Извини, тебе, наверное, неприятно говорить об этом, – замялась я. Ну вот, влезла не в свое дело. Странно, ведь я совсем его не знаю. Почему мне так нужно узнать, что с ним? Наверное, я чувствую свою вину и хочу хоть как-то отблагодарить его.

– Да нет. Ничего, – он наконец-то развернулся ко мне лицом и слегка улыбнулся, – конечно, мне бывает грустно и одиноко, это нормальные чувства для любого мыслящего существа, – его глаза заблестели бирюзой. – Но все же я не из тех, кто будет просто сидеть и вздыхать под луной. Хотя раньше у меня для этого была неплохая компания.

– Это очень мило, – улыбнулась я.

– А ты разве совсем ничего не помнишь? – вдруг спросил он.

– Не помню чего? – удивилась я.

– Венс просил меня последить за тобой. А ты говорила, что не хочешь спать, и просила погулять с тобой.

– Я не понимаю, о чем ты.

Виктор вновь отвернулся от меня. Я заметила на его лице злобу.

– Ты надевала его одежду, сразу несколько замшевых курток друг на друга. Ты была жуткая мерзлячка. Я брал тебя на руки, и мы прыгали по крыше его замка, пока не добирались до самого верха. И ты садилась, запрокидывала голову и смотрела на луну и звезды. Надо признать, что ночи тогда были гораздо темнее и красивее, чем сейчас.

– Мы с тобой гуляли по ночам? Может быть, еще скажешь, что мы были друзьями?

– Ну, с твоей стороны да, были. Ты постоянно болтала со мной, рассказывала мне всякие истории из книг и из своего детства.

– О чем ты говоришь? – я была в замешательстве.

– Очень красивое платье, – кивнул он на мой наряд, – странно видеть тебя в этом образе. Такая скованность, медлительность, тихий голос, меланхолия в глазах и пахнешь человеческой; в прошлые времена ты была озорной девчушкой, которой было интересно абсолютно все. Безупречное воспитание в сочетании с детской непосредственностью. В нашей с Венсом компании ты давала себе возможность смеяться во весь голос и носиться по саду кругами, пока голова не закружится. А сейчас тебя как будто заморозили. Зато такая ты больше подходишь им, – он кивнул на вампиров. Немного помолчав, с сожалением добавил:

– Где сейчас та русская барышня, которую я знал когда-то? Ты была, – он замолчал на мгновение, подбирая слова, – как лучик света в бесконечном мраке пустых душ, как глоток свежего воздуха. Наверное, любовь к Венсу делает тебя их частью, – он вновь презрительно кивнул в зал, – других объяснений нет. Я знал, что ты не подходишь для этого, но, видимо, ты сдалась.

Он обвел глазами заросли за балконом, будто бы не желая смотреть на меня.

– Я не люблю Венса! Не надо за меня решать, кого я люблю, а кого нет! Ты меня совсем не знаешь, если думаешь, что мне приятно это общество. Я терплю из последних сил. И, вообще, я хочу, чтобы вы все оставили меня, наконец, в покое! – я резко развернулась и побежала из зала.

Я не часть этого общества, не часть! Зачем он так со мной? Почему говорит мне эти обидные вещи? Я бежала по коридору в белом платье, и каблуки стучали по полу. Прямо, как в моем воспоминании. Но вот сейчас мне совсем не хотелось встретить Венса!

9.

Русские барышни большею частью питаются только

платонической любовью,

не примешивая к ней мысли о замужестве;

а платоническая любовь самая беспокойная.

М. Ю. Лермонтов. Герой нашего времени.

Я забежала в комнату, заперлась изнутри и прислонилась спиной к двери. Эти слова Виктора о том времени, которое мне не вернуть, которое почти не помню, роем кружились в моей голове. Я была готова разорвать себя на мелкие кусочки. И тут я поняла, что ни с кем не попрощалась и ушла очень некрасиво. Ну и черт с ними! Мне наплевать на них вместе с их чопорностью и жеманством. Я сползла вниз по двери на пол и обняла руками колени. Надоело это все. Не могу больше. Надо продержаться до завтра, утром эти вычурные гады будут отдыхать – самое время, чтобы мне уехать. Какого черта это все на мою голову? Я разве нуждаюсь в этом? Нет, спасибо. И почему им нравится такое существование? Не хочу подчиняться.

В такие минуты во мне обычно просыпается страстное желание окунуться с головой в воду, как будто вода смоет всю ту грязь, что влили в мое сознание. Я скинула жемчуг, одежду, туфли, вытащила из волос заколки, и свободные пряди упали мне на плечи. Открыла воду в ванной и, не включая свет, скользнула под теплую струю. Мокрой ладонью размазала по лицу косметику и разглядывала разводы от туши на руке. В темноте вода казалась черной. По поверхности бежали мелкие блики. Я села и свободно вытянула ноги. Молчание и шум воды постепенно привели меня в чувство. Мокрые каштановые волосы прилипли к шее и плечам, окунувшись с головой, я ясно осознала, что “жизнь” в этом замке не для меня. Когда вышла из ванны, поняла, что очень хочу надеть свои старые джинсы и майку. Собрала с пола бальные вещи и швырнула их в шкаф, шаркнув ногой, отправила туфли под шкаф. Вдруг в дверь за мной постучали. Я, конечно, сразу поняла, кто это, и глупо было притворяться, что меня тут нет.

– Я просто хотел спросить, как ты, – тихо произнес за дверью Венс.

– Заходи, – я открыла дверь.

Венселас переступил порог и обеспокоенно посмотрел на меня:

– Уже переоделась? Что-то случилось? Я видел вас с Виктором на балконе, он обидел тебя?

– Нет, просто у меня настроение испортилось, – соврала я. – Венс, как вампирам могут нравиться такие порядки?

Он внимательно смотрел на меня. Потом его взгляд опустился на стол, где стоял букет. Белые лилии нисколько не завяли и были так же пышны, как в первый день. Я молча наблюдала за Венсом, наверное, он все понял. А может быть, не понял ничего.

– Ты голодна? – серьезно спросил он.

– Нет.

Венс устало опустился в свое кресло, его тело согнулось так, словно он был дряхлым, измученным годами стариком. Он смотрел перед собой, но взгляд был пуст. Мысли его, вероятно, были где-то далеко за пределами этой комнаты. Минуты тянулись медленно. Вдруг хлопнули ставни: я вздрогнула, Венселас заморгал, будто только что проснулся. Окинул взглядом комнату и заметил мои новые туфли, валявшиеся под шкафом.

– Я не могу так, – произнесла я. Его молчание, моя здлсть, бесконечно тянущееся время меня достали. Он все еще смотрел на туфли.

– Ты же знал, что я не смогу, – мои сухие губы шелестели, как бумажные листы.

Венс не отвечал.

– Неужели тебя устраивает эта жуть? Кровь в стаканах, этот клан внизу, безликие слуги, суды, затворничество в этом дурацком замке, пустые разговоры. Как это может нравиться тебе? Для чего это все, если можно быть свободным, – выпалила я. Слова сами срывались с моих губ. Это говорило отчаяние. Возможно, это последний шанс постараться его понять.

– Ты задаешь странные вопросы, Сэм, – сухо ответил он, – вампиры не могут быть свободны. У всех есть свои обязанности.

Я усмехнулась. Хороши же их обязанности! Но Венселас не заметил моей ухмылки и серьезно продолжал дальше.

– Только очень древние спят в своих каменных гробах, и никто не смеет их будить. Все остальные, начиная с королевы и заканчивая самыми молодыми вампирами, подчинены строжайшей иерархии.

Ладно. Это, конечно, редкостный бред, но меня и так уже тошнит, поэтому слушать сейчас или никогда. Венс понял, что я жду разъяснений и продолжил:

– Постарайся понять, в этом нет ничего сложного. Порядок нужен везде. Если бы его не было, то вампиры разгуливали бы повсеместно, для них не было бы никаких рамок и законов, и однажды они бы раскрыли себя, во что тогда превратилась бы жизнь на земле? Я знаю, что это тебе ненавистно, ты по своей природе максималистка: либо все, либо ничего. Но в наших порядках есть смысл и логика.

– Даже в таких жутких?

– Жутких? А разве суть самих вампиров не жуткая? Законы создаются, отталкиваясь от потребностей тех, для кого они создаются. Иначе просто невозможно было бы заставить их соблюдать.

Я отвернулась. Мне не хотелось спорить и не хотелось находиться здесь. Думаю, что мне вообще ничего не хотелось. А Венс начал свой рассказ как-то по-учительски. Хотя он и был моим учителем.

– Когда коронуют монарха на наш трон, его выбирают по чистоте происхождения. Розанну, так зовут нашу королеву, создал один из прародителей, который теперь лежит в гробу, он жив, но он настолько древний, что может погубить сразу несколько десятков городов буквально за пару часов. Древние в основном сходят с ума от своей вечности и добровольно заковывают себя в земле, и постепенно засыпают от нехватки крови. Так они могут пролежать вечность, или пока мир не рухнет, и все обратится в пепел. Я знаю, что таких древних сейчас четверо, и никто, кроме Розанны, не знает, где они. Двое приближенных королевы – Донат и Казатул – ее главные советники. Они приблизительно ровесники Розанны. Их долг – охранять традиции, вершить правосудие; раньше они помогали ей строить государство, вели войны с другими вампирами-мятежниками.

– Между вампирами были войны? – удивилась я.

– Были, – кивнул Венс, – много чего было. Наша история не менее богата историй других народов не земле. Ничто не появляется в одночасье в готовом виде и с подарочным бантом. Мы проходили свои испытания, и наши порядки и законы имеют серьезные основания: они создавались, исходя из нужд нашего народа, законы охраняют и сдерживают нас.

– Вампиры – не народ. Вампиры – это тьма, жажда и разрушение!

– Пусть так. Но кто-то же должен следить и за тьмой. Иначе все обернется в хаос, – в глубине его черных глаз я видела печаль, злобу и сожаление.

– И пусть этот хаос поглотил бы нас.

– То есть, по-твоему, было бы лучше, если бы вампиры делали что хотели и однажды бы выдали себя?

– Да. Люди бы истребили нас.

– Наверняка, так и случилось бы, – неожиданно для меня, согласился Венс, – с учетом того, что под солнцем свободно можем передвигаться только ты, я и Розанна. У людей колоссальное преимущество: однажды они бы вытащили всех на свет дня и сожгли.

– Не всех. Ты Валентин, и наверняка кто-то еще спаслись бы.

– Валентин пьет кровь королевы. Ее действие тоже временно. Донату и Казатулу несколько капель хватает на пару лет. Валентину – дней на десять. В особых случаях кровь берут с собой и носят во фляжках на поясе. Все зависит от возраста. Валентин, Себастьян и Маргарита пятнадцатого-шестнадцатого веков. Они самые древние и уважаемые в совете. Старейшины доверяют им. Всего в совет входят двадцать вампиров. Они живут в замке, пользуются всеми привилегиями, не охотятся сами, имеют много слуг. Потом идут их дети, такие, как Диана, единственная дочь Маргариты. Когда-то у нее был еще сын, не помню, как его звали, но он недолго протянул после обращения, такое тоже бывает, правда, редко. Такие, как Ди, ничего не решают. Их кровь малозначима, так как они молоды и их происхождение незнатное. Словом, в них нет крови прародителей или королевы. Поэтому Диана стремится связаться с кем-нибудь из совета, чтобы выйти за него замуж и быть в самом высшем обществе. У Дианы положение в обществе чуть повыше, она пользуется положением единственного ребенка, а покой Маргариты берегут. Дальше идут вампиры, которые никому конкретно не принадлежат, и нет сведений о том, кто их создал. Они были обращены случайно, их создателей покарали, а их самих решили оставить для службы. Либо их создали дети вампиров из совета, получив разрешение. Их удел – выполнять, так сказать, грязную работу или прислуживать тем, кому им велели служить.

– Виктор из их числа?

Венс пронзительно посмотрел на меня.

– Да. Мы не знаем, кто его обратил. Он молод, немного старше тебя. Виктор вообще не хотел быть вампиром и стал им случайно. Я заметил его, поговорил с ним и предложил перейти ко мне на службу. Он согласился и с тех пор служит мне, как говорится, верой и правдой, и я ни разу не разочаровывался в нем. Он прирожденный охотник, это заметили все. Среди нас нет лучшего тактика и логика. Я очень рад, что встретил его.

Венс умолк на мгновение. Наверное, он думает о Викторе. Он не знает о нашей бывшей с Виком дружбе? Которую я благополучно забыла. Как и полторы тысячи других событий моей жизни. Я решила молчать, чтобы не вызвать подозрений, и случайно не навредить Вику.

– В самом низу по иерархии идут мелкие слуги и охранники, – неожиданно продолжал Венселас, – их создают вампиры со слабой кровью специально для того, чтобы они не имели силы противостоять тем, кто выше их по статусу. Они просто убирают комнаты, моют полы, окна, приносят кровь, накрывают столы или охраняют замок от людей. Кто-то же должен заниматься и этим. И есть еще один вид вампиров. Самый немногочисленный, – тут Венс опять улыбнулся, – это ты. Не подчиняешься никаким законам и правилам.

– Но почему же тогда меня не убили? – да, это звучало бы забавно, если бы не было так печально.

– Потому, что ты принадлежишь мне. В тебе моя кровь, достаточно древняя, чтобы тебя уважали, и ты имеешь вес в обществе. Но это не панацея от всех бед, никому нельзя идти против закона: ни мне, ни даже королеве. Наказание постигнет любого. Один отступник не сможет противостоять нам всем.

– А что в тебе за кровь? И почему королева назвала тебя сыном?

Венс не ожидал такого прямолинейного вопроса. Он посмотрел на меня очень серьезно:

– Пора тебе узнать мою историю. Ведь она является частью тебя.

Эклектический свет двух десятков лам в огромной люстре моргнул, словно тоже приготовился слушать. Зеленое хвойное море шумело за окном. Поздний вечер усыпил землю. Венс собирался с мыслями. Он смотрел в пол стеклянными глазами, зажав лицо ладонями. Он вдруг стал мрачнее, волосы темнее. Тихим голосом, прикрывая руками рот, он прошептал:

– Это было во времена охоты на ведьм. Я был тогда не то, чтобы юным, но молодым. И горячим. Мои родители богаты и уважаемы. Память хранит картины той жизни, благодаря королеве, я помню свою семью. Я был воспитан и умен. Еще у меня была жена. Но, по-моему, я ее не любил. Я не представлял собой ничего особенного и стал вампиром по чистой случайности.

Ее признали ведьмой и объявили гонение. Розанну велели поймать и сжечь. Так как я был одним из немногих образованных в то время, мне поручили возглавить ее поиски. Ее обвиняли в колдовстве и смертях нескольких мужчин. Я понятия не имел, что за существо я взялся казнить. Она же убивала мужчин, которые были без ума от ее красоты и прекрасных медных волос. Неуловимая, словно тень, Розанна скрывалась от преследователей. И вот, после долгих поисков, в которых погибли все мои союзники, как я узнал позже, я наконец-то нагнал ее в подвале одного из домов.Тогда она еще не была такой сильной, как сейчас. Я размахивал факелом перед ее лицом, Розанна отскочила от него и забилась в угол. Она была моложе, и огонь очень пугал ее.

Я же увидел перед собой прекрасную молодую девушку, моя рука дрогнула, я пожалел ее, такую красивую и хрупкую, и хотел отпустить. Как только Розанна увидела мою слабость, в ее глазах блеснул огонь, но то не был отсвет факела – огонь ее крови заискрился в глазах. Лицо исказилось. Она поднялась на ноги, выхватила факел у меня из рук, улыбнулась и сказала, что у меня доброе сердце, и я должен быть с ней.

Я, в отличие от тебя, согласия не давал. В тот вечер закончилась моя человеческая история. Так я стал вампиром. Она заботилась обо мне с первой нашей встречи. Роуз была необычным вампиром, каждая капля ее крови – драгоценность, в купе с сильным характером это дает огромную мощь. Нас тогда было не так много, как сейчас, и Розанна уже имела большой статус. Она, конечно, убила бы меня тогда, если бы захотела, какой-то факел не смог бы спасти мою жизнь. Но ей было одиноко, ей нужны были союзники. Она стала создавать королевство, была настоящим воином, она билась в невидимых для людей битвах, искушала и рубила, строила планы, манипулировала и завоевывала. Она хотела власти, и она ее получила. Роуз заставила численность кровопийц уменьшиться. Она устранила всех неверных, всех, кто был слаб телом и рассудком и мог выдать себя и всех нас. Были темные времена, Настя, средневековье погрязло в войнах, болезнях, чуме. Падальщиков было много. Роуз собрала нас всех, объединила возле себя и взяла клятву верности ей и ее престолу. Тогда она и позвала Доната и Казатула править вместе с ней. Я никогда не хотел быть ее десницей, хотя она позвала меня первым. Но не стала настаивать. Розанна дала мне свободу, я мог делать, что захочу, я был ее любимым принцем. Роуз с советниками написала все законы, так как понимала, что грозит вампирам. Разоблачение и расплата.