Текст книги "Филатова Татьяна"
Автор книги: Т. Филатова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
И вот, когда надежды совсем не стало, и невозможно было понять, где заканчиваюсь я и начинается тьма, до моего обоняния долетел резкий запах крови. Вскочила на ноги. Откуда это? Кинулась к двери и увидела, что через щель замочной скважины ко мне тянется тоненькая трубочка, а из нее капает черная, словно нефть, кровь. Через доли секунды я узнала ее по запаху. Это был Венс.
– Венс! – отчаянно крикнула я.
– Тихо, – донесся его сдавленный голос за дверью, меня переполняло от радости, – смена караула заканчивается, я не могу здесь долго находиться, суд завтра, ты должна быть сильной!
Я принялась слизывать темные капли, словно живительный нектар. Когда набрался глоток крови, он заспешил уходить.
– Венс, Венс!
– До завтра.
Я случайно дотронулась пальцами до внутренней стороны двери, и вскрикнула от боли: ожег. От чего? Венс быстро ушел. Я принялась судорожно начала искать капли на полу, облизала подбородок. В голове все вновь вставало на свои места. Принюхалась: от крови пахло парфюмом. Он выкрутил трубочку из флакона духов? Венс сказал, что завтра суд. Как бы я защищалась там, если с трудом могла себя вспомнить? Они хотели меня обессилить, чтобы долго со мной не возиться? Села на кровать и стала ждать, когда за мной придут.
Я долго просидела, не шелохнувшись, в своих размышлениях, и вот, наконец, дверь отперли. Их было трое. Один из них первым делом надел мне на голову мой знакомый черный мешок. Как это мило, я уже начинаю любить этот головной убор. Меня выволокли за дверь и потащили вниз. Было понятно, что мы спускаемся ниже уровня земли, воздух становился гнилым. Кто-то держал меня за локоть и тащил вперед. Я молча повиновалась, а что еще делать, если у тебя на голове мешок, и кто-то в несколько раз сильнее, чем ты, неуклонно тянет вниз, в подземелье? Шла, считая свои шаги, воздух был ужасно тяжелый, затхлый, и пахло сыростью. Но это, видимо, нисколько не волновало того, кто меня вел, потому что не было слышно, как он дышал. А я привыкла дышать, поэтому мне от этого воздуха было не по себе. Отовсюду веяло холодом, и я даже не предполагала, куда меня ведут. Может быть, прямо в костер? Хотя нет, такой жар чувствуется издалека. Узнала, что начались ступеньки только тогда, когда споткнулась и полетела вниз. Вампир, который вел меня, схватил крепко за плечи и поставил меня вновь на ноги. Его руки были не такие ледяные, как у того, с которым мы ехали в поезде. Тот обжигающе холодный и невидимый, наверное, ждет меня там, внизу. А мы все спускались и спускались по этой лестнице вниз. Я постоянно запиналась, не разбирая, где начинается площадка, а где ступеньки. Мой спутник все время молчал, и скоро уже начало получаться считать ступеньки и таким образом вычислять, где будет площадка. В воздухе повеяло что-то очень неприятным, как будто пахло мертвечиной. Я встала, как вкопанная, ноги не хотели дальше идти, но тут я услышала, что передо мной распахнули дверь и резко втолкнули внутрь. Я ничего не видела, и до моего слуха не долетало ни шороха, ни шепота. Черный мешок на моей голове мешал мне видеть, но от страха я не могла сказать ни слова. Я чувствовала странное давление на мое сознание, как будто его пытались вскрыть, как консервную банку, и понимала, что животный ужас охватывает меня. Две с половиной вечности спустя чьи-то руки рванули с моей головы мешок, и тусклый свет дневных ламп хлынул мне в лицо.
– Анастасия Ольховская, – услышала чей-то голос, и кто-то так сильно ударил мне по коленям сзади, что я рухнула на пол.
– Или Сэм Вишес, как будет угодно, – снова тот же голос, конечно, это был мой инквизитор, – обвиняется в самовольном создании дитя тьмы.
Я стояла, смотря в пол, боялась поднять глаза. Откуда-то сверху веяло чем-то ужасным. Чем-то леденящим до костей, вызывающим страх. Я чувствовала, что все смотрят на меня, а я лишь надеялась, что с Венселасом все хорошо.
– Позвольте мне сказать, – услышала я мягкий голос Венса и замерла, мне так хорошо от одной мысли, что он тут и не стоит вместе со мной на месте обвиняемых.
– Моя подопечная не создавала вампира, и это известно тебе, Валентин!
Мои глаза начинали привыкать к свету, но голову я так и не осмеливалась поднять.
– Ее кровью завладели обманным путем, и этот человек еще не успел ей воспользоваться! – продолжал Венс.
– Тем не менее, она сама отдала свою кровь! Ни один человек не может поранить вампира и забрать кровь без его ведома! – усмехнулся ледяной. Он стоял на своем.
– Сэм обманули! Она не собиралась никого создавать!
– Если ее и обманули, то лишь потому, что ты не обучил ее и не следил за ней должным образом! – крикнул Валентин.
В зале зашевелись, послышался шепот.
– Да, да, это моя вина! И я готов понести наказание!
Я обомлела. Что он делает? Берет мою вину на себя?
– Позвольте сказать мне, – услышала я свой голос.
Воцарилась звенящая тишина. Я понимала, что в этом зале есть еще кто-то помимо меня, Венса, этого ледяного Валентина, нескольких вампиров из совета и охраны. Я знала, что здесь все решают судьи. Это они сидят где-то под потолком, и это они одним своим присутствием внушают мне животный страх.
– Говори, – впервые прозвучал голос сверху. Он был женским, очень звучным, он облетел всю комнату и прозвенел как приказ. Я собралась с духом, нельзя было испугаться сейчас. Я должна была отстоять судьбу Венса, не допущу, чтобы его наказали из-за меня.
– Венселас ни в чем не виноват. Я сама сбежала от него, я сама не позволила ему общаться со мной.
– Что ты говоришь, Настя! – это был Венс. В его голосе звучал ужас.
Вновь наступила тишина. Мне казалось, что вот-вот с потолка на меня обрушится молния и убьет. Но тут я услышала тот же женский голос, он произнес:
– Анастасия, ты защищаешь своего создателя, это похвально.
Я молча смотрела в пол.
– Мы много слышали о тебе. Ты не живешь по нашим правилам, не подчиняешься своему создателю, не признаешь совет, не уважаешь старейшин.
– Я не знала…– я не могла закончить фразу, я поняла, что просто шевелю губами, не произнося ни звука, мне стало страшно еще больше. Какой же силой она обладает?
– Венселас просил разрешения на создание тебя лично у меня. И я позволила ему это. До и после тебя он не создал ни одного вампира. Но ты не оправдала доверия. Ты должна была стать его подданной, его правой рукой, его единственное дитя! Уважать и слушаться его, выполнять все его приказания. Только так тебе разрешалось жить. Но ты не послушалась его. Тебе никто не давал свободы. Все, ослушавшиеся приказа, должны умереть.
– Ваше Величество, Настя защищает меня, но это я позволил ей уйти. Я отпустил ее, – проговорил Венселас. Значит, он может говорить, а я нет? Он врет королеве, чтобы спасти мою жизнь.
– Ты действительно разрешил это ей, сын мой? – переспросил голос.
Что еще за сын мой?
– Да, – его голос не дрогнул.
Королева замолчала. Я знала, что это была ложь, Венс знал, что это была ложь, королева тоже, наверняка, знала, что это была ложь. Но она продолжила:
– Ну что ж, «вассал моего вассала не мой вассал». Ты распоряжаешься ею. Но она виновата в том, что с помощью ее крови был создан вампир!
Тут я услышала шаги за моей спиной. Мимо меня, прошел Виктор. За ним шли еще двое. Один из них нес мешок за спиной.
– Уважаемые старейшины и совет! Позвольте мне дополнить картину происходящего! – с этими словами он кивнул своим ребятам, те бросили на пол мешок. Они развязали и стянули его, но я уже и так знала, кто там был. Денис щурил глаза от света, знакомое чувство после темного мешка. Не успел он опомниться, как его быстро поставили на колени. По его запаху все поняли, что он еще человек. Но это было не все. Виктор достал из своего кармана ту стеклянную бутылку с моей кровью и продемонстрировал ее совету.
– Ваше величество, уважаемые старейшины и совет, дамы и господа! Как видите, этот мерзавец жив и даже почти здоров, – победно заявил Виктор, его друзья усмехнулись, – мы поймали его с поличным.
Посмотреть бы на лицо Валентина, да я не могу поднять головы.
– Что ж, обвинения снимаются. Убить его. Заседание окончено, – сухо сказал женский голос сверху.
– Нет! – вскрикнула я, видимо, мне вновь позволено было говорить, – нет, пожалуйста!
– Что? – надменно переспросил Валентин.
– Я прошу вас, не убивайте его, – взмолилась я.
Я услышала шорох, будто все начали расходиться, никто не хотел меня слушать.
– Ваше Величество, постойте! – услышала я вновь голос Виктора. – Есть еще одно обстоятельство. Этот Денис из ее человеческого рода! Согласно закону Вашего Величества мы не можем убить его.
– Вот как, – произнес голос королевы, – все новые сюрпризы, госпожа Ольховская. Подними голову, я хочу посмотреть в твои глаза.
Я сжала кулаки, не хотела смотреть, но вдруг это поможет спасти Дениса? Я подняла глаза и увидела перед собой стену. Подняла взгляд выше, потом еще выше, до тех пор, пока не увидела три фигуры в черных плащах, восседавшие на тронах. Я не думала, что их трое, кто же двое других? Лиц не видно, но у одной фигуры красно-каштановые пряди волос выбивались из-под капюшона. Это была она. Королева.
– Я видела разных вампиров, они были поглощены желаниями разительно отличающимися от твоих, и движимы совершенно другими мотивами. Таких, как ты, мне видеть не доводилось. И что же мне делать с твоим мальчиком, дочь моя? Виктор, подними его.
Виктор поставил Дениса на ноги и, взяв за подбородок, поднял ему голову. Денис в ответ зло усмехнулся ему. Я обратила внимание на его лицо. Он осунулся и заметно похудел. Он поймал мой взгляд.
– Не сопротивляйся, – одними губами произнесла я ему.
– Слепой сказал: посмотрим, – беззвучно ответил мне он.
– Приготовь мешок, – скомандовала королева. Что она собирается делать? Пару минут она не отрывала взгляда от его лица из тьмы своего капющона. После чего Денис неожиданно упал навзничь. Я вскрикнула и подбежала к нему, но Виктор холодно оттолкнул меня и стал затаскивать Дениса обратно в мешок, словно он был не человеком, а ненужным хламом. При виде этой ужасной картины у меня остановилось дыхание и страх ледяными пальцами вцепился в горло.
– Не волнуйся, это лишь обморок. Он забыл все, что касается тебя и вампиров, и теперь будет жить, как обычный человек, – сказал мне Венс. Вздох облегчения вырвался из моей груди, я смогла произнести только:
– Спасибо, – и поклонилась королеве.
Тут все поднялись и тоже поклонились, было ясно, что заседание окончено. Стража вывела всех из зала и закрыла двери.
7.
После заседания толпа наблюдателей пошла вверх по знакомой мне лестнице, а я не знала, что мне делать. Тут ко мне подошел ко мне, обнял и произнес:
– Все позади.
Я кивнула. Оцепенение отпустило меня.
– Спасибо тебе и Виктору.
Венс внимательно посмотрел на меня, и я заметила скрытое волнение в его глазах. Он боялся за меня: у меня был болезненный вид. Особую прелесть мне добавляло отсутствие косметики, моя кожа была такая, какая она есть на самом деле. Губы бледно-голубые, фиолетовые круги под глазами, на скулах серо-синие тени от впадин. Венс привык видеть меня другой. Да, сейчас я еще та красотка. У тех, кто пьет человеческую, вид поздоровее, как я заметила. Но я предпочитаю ей тоналку. Полюбуйся на результат свой работы, Венс.
– А где Виктор? Я хотела поблагодарить его, – произнесла я.
Мы обернулись. Я увидела Виктора со спины в конце коррида напротив лестницы: его белые волосы светились в темноте, он уходил в сопровождении своих помощников. Исчез, не удостоив меня даже одним взглядом. Ну, конечно, он и так все это время разбирался с моими проблемами, хватит с него.
– Ничего, я поблагодарю его от нас обоих, – успокоил меня Венс.
Я попросила его немного пройтись со мной по коридору, потому что мне нужно было успокоиться. Он согнул руку в локте, предлагая мне положить свою. Черная полоса нашего приключения подходила к концу. Пройдя Сциллу и Харибду, мы умудрились спасти и экипаж, и корабль. Но было и еще кое-что вынесено мной из этого испытания. Я окончательно избавилась от страха, ненависти и гнева к моему создателю Венселасу де Лакорту. Сейчас я иду рядом с ним, мое запястье касается рукава его черного фрака, под которым чувствуется его твердая рука. Он не предаст меня, не причинит вреда, он всегда на моей стороне как мой создатель, мой отец. Все самое страшное теперь позади. Осталась только эта наша старая любовь, скрываемая ночной тишиной, от которой мне уже невозможно скрыться. Я повинуюсь своему чувству. Слишком сильное влияние оно оказало на мою судьбу. Мой взгляд скользнул по его лицу – он улыбнулся в ответ. Благородный французский дворянин голубых кровей, интеллигент от и до. Его высокая, стройная фигура, тонкие черты лица, вьющиеся черные волосы, всегда опрятная изысканная одежда – все подчеркивало его утонченность и аристократизм. Я молчала, он был задумчив.
– Венселас, – я нарушила тишину между нами, – что за закон, по которому Дениса освободили?
– Человеческий род вампира охраняется. Потомки неприкосновенны, – коротко ответил он.
– Отлично. А почему?
– Так решила королева. Хотя многие из нас не стараются следить за своими дальними родственниками среди людей.
Неплохой закон. Хотя бы потому, что он спас жизнь Дениса.
– Я думала, что все будет сложнее, – призналась я, – что все накинуться на меня и начнут обвинять…
– Этого бы точно не случилось. В нашем замке много наций, а суд всегда проходит на языке обвиняемого. Большинство собравшихся даже не понимала, о чем шла речь, – улыбнулся Венс.
Вдруг сзади послышались шаги, а точнее громкое цоканье по каменному полу. Это была Диана. Она уже не выглядела такой воодушевленной, как в нашу первую встречу. Меня это, несомненно, обрадовало. Не смотря мне в глаза, она произнесла:
– Тебе положены покои. Пойдем, я отведу тебя.
Ого, вот как мы теперь заговорили! Покои мне положены, а была бы твоя воля, мне бы голову положено было отрубить, а тело сжечь.
– Я не пойду. Мне никакие покои не нужны.
Она вытаращила на меня свои глазки. Венс сжал губы, скрывая улыбку.
– Пожалуйста, пойдем со мной! Королева лично распорядилась, чтобы тебе выделили покои, и я тебя проводила! – взвизгнула она.
Ага, королеву испугалась. А королева-то умна, нашла кому это дело поручить. Я вздохнула. Соглашусь только ради королевы. Не буду упиваться этой победой.
– Ладно.
– Я пойду с вами, – твердо заявил Венс.
Наверное, волнуется, как бы Диана не завела меня куда-нибудь. Она пошла впереди, а мы за ней. Выбрались из этого подземелья, поднялись на удивительно светлый и очень ухоженный этаж. Да, без мешка на голове здесь было на что посмотреть. Мы прошли сквозь шикарно обставленный зал золотисто-изумрудной гаммы. Там стояли огромные бархатные кресла и диваны, невысокие столики с витыми ножками. На стенах были шелковистые узорные обои, интерьер украшали пилястры и гобелены. Окна закрывали тяжелые шторы с золотыми кистями, если конечно, там были окна. Все было выполнено в духе самого пышного королевского стиля – барокко. Собственный вампирский Версаль. Я с прохладцей отношусь к золоту и роскоши, но, видимо, тут без этого не обойтись. Скорее всего, снаружи замок выглядит более сдержанно, держу пари, это средневековая романская постройка. Двое слуг распахнули перед нами двери, и мы вошли в коридор. Здесь интерьер был более сдержанный: кремового цвета стены, над запертыми ставнями свисали бордовые занавески на толстых деревянных карнизах, на высоком потолке ажурные люстры, под ногами был ковер, по которому мы плыли как по маслу. А вампиры, оказывается, тоже любят уют. Видимо, влажные склепы, обросшие мхом, предпочитают только любители экзотики. А мы все шли и шли по длинному коридору, друг за другом мелькали дубовые двери. Диана отвела нас в самый конец этого коридора.
– Вот, – произнесла она, указывая на дверь, – ключи у дворецкого за поворотом.
– Спасибо, – мило ответила я, Диана ничего не сказала и ушла.
– Располагайся, – улыбнулся, Венс и погладил меня по плечу, – еще увидимся.
Я кивнула, и мы разошлись: он пошел обратно по коридору, а я – к охраннику. Видимо, ключ Диане не доверили.
Коридор поворачивал налево. Завернув за угол, увидела площадку, за ней была лестница. На площадке стоял стол с резными ножками и шкаф со стеклянными дверками. Рядом стоял тот самый дворецкий. Не успела я произнести и слова, как он поклонился, подлетел ко мне и отдал длинный ключ на цепочке. Он, вероятно, уже знал меня в лицо. Учтиво улыбнувшись, я пошла к своей двери, позвякивая ключами. Мне было очень интересно посмотреть, что там внутри. Судя по всему, в замке всегда есть запасные комнаты. Я открыла замок, комната довольно большая. Напротив входа было высоченное окно с дверью, наверное, на балкон, все было предусмотрительно закрыто ставнями от солнечного света. Обои серебристого цвета, на потолке гипсовая лепнина, большая хрустальная люстра, два кресла, стол, у окна, в центре комнаты, стояла огромная кровать под кружевным покрывалом, а сверху возвышался балдахин. Ну вот, а я-то, наивная, думала, что вампиры в гробах почивают. Улыбнувшись своим мыслям, я обошла комнату вокруг. Справа большой деревянный шкаф, слева еще дверь, наверное, там ванная. Около кровати стоял стеклянный столик, на нем хрустальная ваза, в которой был букет белых лилий. Я подошла ближе и увидела записку: «Поздравляю. Виктор». Я очень удивилась. Он оставил мне букет? Лучше бы сказал мне это сам. И как он сумел сюда проникнуть? Комната была заперта, а ключ у охранника. Или чудо, или фокус. Я посмотрела на цветы, они были фантастически красивы: белоснежные, с мелкими капельками на лепестках. В дверь постучали. Неужели сам Виктор? Открыв дверь, увидела бледную горничную. Она держала в руках мой рюкзак.
– Ваши вещи, – с поклоном произнесла она.
– Спасибо.
– Не желаете ли отдать вещи в стирку? – не поднимая головы, добавила горничная.
Я серьезно посмотрела на нее. Тихий голос, соответствующая одежда: длинное черное платье, белый передник, волосы прикрывал чепец.
– Нет, спасибо, – я закрыла дверь. Кто-то будет копаться в моих вещах, как же!
Незамедлительно пошла в ванную, чтобы разобрать все и заняться стиркой. Я заткнула пробку, чтобы вода набралась, и выложила свою косметику на туалетный столик, решив, что позже нужно помыться и привести себя в порядок. Наступал вечер, чувствовалось, что солнце садится. Вскоре мои вещи были выстираны и сушились на стульях. Мне захотелось открыть ставни и проводить солнечный день. Они поддались с трудом, я подняла все засовы, распахнула дверь и вышла на балкон. То, что я увидела перед собой, было для меня неожиданностью. Замок находился в лесу, но это еще что! Этот лес был до горизонта! Ничего себе! Непроходимый сосновый лес плотной стеной закрывал все, сквозь него не проникали ни огни, ни посторонние звуки, ни запахи. Только небольшой парк с лиственными деревьями был разбит прямо перед замком и вносил некое разнообразие. Да, господа, далеко же вы забрались! Солнце было в закате. Я уже отвыкла от него, и рука машинально заслонила лицо от света. Мои каштановые волосы в свете уходящего солнца загорались красным. Темные осенние тучи висели над лесом, их края алели в лучах заката. Мне, конечно же, захотелось проверить свою догадку относительно замка. Я высунулась с балкона по пояс и поняла, что оказалась права. Ни золота, ни лепнины на фасаде не было. Он был буро-коричневого цвета, кладка из крупного камня, три высоких этажа, этот второй. Еще есть башня. Я вернулась в комнату, оставив открытой дверь, чтобы проветрить. Интересно, под какой легендой вампиры скрываются здесь от глаз людских. Блуждая в своих домыслах и предположениях, я отнесла букет в ванну поменять воду. Ну вот, везли меня сюда, как пленницу, а теперь у меня собственные покои. В дверь постучали. Я побежала открывать. На пороге стоял Венс:
– Привет! Как обустроилась? – улыбнулся он.
– Неплохо, а что у тебя в руках? – я заметила, что он держит высокий хрустальный бокал с кровью.
– Недавно был ужин, но я решил, что ты устала и не время тебя знакомить с нашим обществом. Я захватил тебе вот это, – Венс протянул мне бокал.
– Проходи в комнату, – пригласила я.
– Благодарю!
– А пить я не буду. Там, наверное, человеческая, – сказала я. – И что еще за странные ужины у вас проходят?
– Ничего странного, – пожал плечами Венс и поставил бокал на пустой стеклянный столик, – все собираются за накрытым столом, беседуют, музыка играет, пьет каждый свое.
Я онемела. И он говорит это так спокойно? Это ужасно!
– Что значит каждый свое? Людей на заказ убивают? – воскликнула я.
– Нет, что ты, если бы мы столько убивали, нас бы давно раскрыли!
– И как же все это делается? Как люди этого не замечают?
Венс улыбнулся:
– Есть вампиры, которые способны усыплять людей, затуманивать сознание. Они берут кровь, а жертва ничего не помнит. Но это в крайних случаях. Обычно мы крадем кровь на станциях переливания, как я и делал, – небрежно пожал плечами он, будто рассказывал о сущей ерунде.
– Все равно эти ваши дела с кровью людей мне не нравятся!
– Все равно ты с этим ничего не поделаешь, – в тон моему упреку протянул он, – как-то же нужно прокормить всех.
Я хмыкнула.
– Что-нибудь еще вспомнилось от моей крови?
– Нет. Ничего.
– Это из-за того, что ты потеряла много сил. Она помогла тебе выдержать испытание, на остальное уже не хватило. Ничего. Мы можем продолжить в любое время.
Я утвердительно кивнула.
– Присяду? – улыбнулся Венс, указывая на белое кресло с ажурными ножками.
– Да, конечно, зачем ты спрашиваешь?
– Для поддержания общей торжественной атмосферы. Тут очень красиво. Поверь, не везде так, – он закинул ногу на ногу и поднял голову, чтобы посмотреть на люстру. Хрусталь бросал блики на его волосы, и они блестели, словно звезды на черном небе.
– Верю, – хмыкнула я, вспоминая свое заключение.
– Действительно, есть очень скромные комнаты для тех, кто ниже рангом и для слуг. Тебе же дали лучшую из свободных.
Лучшую, так лучшую. Мне мой деревянный дом нравится больше.
– А твоя комната далеко от моей?
Мой кавалер замялся, постучал пальцем по подлокотнику кресла. Я спросила что-то не то? Венс скромно улыбнулся, перекинул ногу на ногу и, наконец, ответил:
– Я живу в башне.
– В башне?
– Да, мое происхождение требует особых покоев. Я живу в нижней части башни. Это почетно, но иногда очень неудобно. Например, я не могу показать своего гостеприимства тебе, так как в башню можно заходить только древним или приближенным.
– Ну что ж, я думаю, что переживу это, – съязвила я.
– Ну да, я этого ожидал. Кстати, ты официально приглашена на ужин в моем сопровождении. И все то время, которое ты пробудешь здесь, ты желанная гостья на всех ужинах, – широко улыбаясь, добавил Венс.
– А кровь лосей мне там будут подавать?
– Если хочешь, я могу распорядиться, – серьезно ответил он, – но вряд ли это понравится остальным.
– Если здесь можно заказывать себе ужин, то почему никто не распорядился дать мне хоть что-то, пока я мучилась от жажды в заключении?
Венселас вновь замялся и опустил голову.
– Это моя вина. Я тоже был заперт, но в своих покоях. Они боялись, что я брошусь тебя освобождать. Я не мог вырваться. И даже не догадывался, что ты на грани. Тебя должны были кормить, не знаю какой именно кровью, но до состояния истощения ты не должна была дойти. После инъекции крови мертвеца вампиру нужно больше свежей крови, чтобы обрести силы. Кровь попросилась носить Ди, но не сделала этого, а стражам за молчание пообещала мою кровь. Их уже сожгли, а ей сделан выговор, она несет другое наказание. Ее мать очень просила за нее.
– Я чуть не лишилась рассудка!
– Тише. Диана уже расписалась в своем бессилии. Теперь тебя охраняют так же, как всех, и я с тобой. Она знает, что ей до тебя не добраться.
– Скажи, что ее тоже запрут и будут морить голодом.
– Нет, ей предстоит кое-что похуже.
– О, начало мне нравится. Продолжай!
– Диана должна будет найти и обратить стражей взамен тех, что были сожжены.
– И это все?
– Ты не знаешь, каково это. Они станут ее детьми. Детьми, которых она не желала. Для начала ей нужно найти подходящих крепких одиноких людей. Потом обратить их и поить своей кровью, пока они не наберутся новой силы. Потом учить их, заставлять подчиняться и работать. Если они ослушаются, то ей придется их сжечь и искать следующих. Хуже всего из этого для Ди то, что она навсегда будет связана с ними. Со слугами. Она ведь дочь Маргариты.
– И опять убивают людей.
– Я не говорил, что мы ангелы.
– Это действительно суровое наказание?
Венс утвердительно кивнул.
– Лучше бы ей безошибочно обратить нужных с первого раза. Иначе, если их придется жечь, то боль испытает и Диана. Я чувствую твою боль, где бы ты ни была, что же предстоит Ди, если она ошибется?
Я села на кровать. Серьезное наказание, но она сама виновата. Вот на какие коварства толкает любовь или что там у нее…
– Ты все еще злишься? Многим приходилось в той комнате гораздо хуже, чем тебе. Все закончилось, сейчас все хорошо. Королева благосклонна к тебе. Скоро я познакомлю тебя со всем советом и не только. Все наладилось, Денис уже долетел до твоего города, так что сейчас он, наверное, просто сидит дома и смотрит телевизор.
Я кивнула. Хорошо, что Денис остался жив.
– Сейчас у него избирательная потеря памяти, он забыл все, что касается вампиров, – сказал мой создатель.
Я молча вздохнула. Забыл все, хотя полжизни потратил на поиски меня, но это к лучшему. Пусть мой родственник живет нормальной жизнью. Для нашего рода достаточно одного проклятого. Видимо, Венс понял, что я думаю о Денисе, и многозначительно улыбнулся, подавая мне сложенный вдвое листок.
– Что это? – машинально спросила я.
– А ты посмотри, – с довольной улыбкой отозвался мой кавалер.
Я развернула лист. На нем столбиком были записаны имена и годы жизни. И что это? Пожала плечами. Венс вздохнул:
– Будь внимательнее! Мы с Виком планомерно вписывали имена. Начинай читать сверху.
Я прочитала первую строчку: Александр Дмитриевич – Мария Владимировна. И тут меня осенило:
– Это же мой род.
Нашла себя в списке, после моего имени ничего не значилось. Но моя сестра Аня оказалась умничкой. Ее линия протянулась до самого края листа. Я пробежала глазами сверху вниз, столбец заканчивался знакомым мне именем:
– Денис Покровский, – прошептала я.
– Исходя из всего этого, ты приходишься парню двоюродной прапрапрапрабабушкой.
– Забавно.
– Посмотри на годы жизни его родителей.
Опустив глаза в список, отыскала рядом два имени над именем Дениса. Максим Покровский и Светлана Покровская. Две даты значились около каждого имени. Рождение и смерть.
– Мертвы, – вырвалось у меня.
Он кивнул и сжал мою ладонь.
– Разбились на машине. Ужасная авария. Я нашел газеты. Ехали вдвоем домой, на их машину налетела другая на огромной скорости. Денису было всего четырнадцать.
– А как же…
– Потом он жил у бабушки и дедушки, но после той катастрофы их здоровья хватило лишь на несколько лет.
Я молча глядела в список. Денис не говорил об этом, а я и не интересовалась. Хотя… помню, он упоминал о черной полосе в его жизни. Чернее не бывает.
– Так вот в чем причина.
Я вспомнила, что Венс рассказывал о том, как я захотела стать вампиром после смерти моего брата, а у Дениса вообще никого не осталось. Венс подумал о том же.
– Да, он отправился на поиски ответа на свой вопрос о бессмертии, – произнес Венс.
– На поиски меня.
– Это у вас семейное.
Мы смотрели друг на друга и молча кивнули головами. А что остается? Только кивать и молчать. Осуждать его у меня нет права.
– Значит, сейчас я его единственный родственник?
– А он – твой.
Двойственность чувств по отношению к Денису сглаживалась в моем сердце и заменялась беспокойным желанием помочь. Хотя чем теперь можно ему помочь? Хорошо бы вместе с воспоминаниями обо мне стерлось и его горе, затаившееся внутри. Горе, которое ему предстоит носить всю жизнь. Я бы хотела быть рядом, но теперь это опасно для него. Если он меня вспомнит, то все повторится вновь, а второй раз пережить этот ужас в плену вампиров – такого я бы для него не хотела. Грустно, ведь я, не успев обрести единственного родственника, тут же его потеряла. Хотя моего француза поступок Дениса очень разозлил, но теперь я видела, что и Венс сочувствует. Денис показал себя не с лучшей стороны, но его можно понять.
– Не дай печали занять все твои мысли. Мы часто теряем тех, кого любим, главное, чтобы наше сердце их помнило, – прошептал Венселас. В его голосе слышалась грусть, думаю, что ему тоже приходилось испытывать подобное. Я молча кивнула. Я никого не помнила.
Венс, вероятно, решил, что я хочу остаться одна, и мне, действительно, этого хотелось, поэтому мой кавалер ушел под каким-то незначительным предлогом. Оставшись одна, я переоделась и решила выйти на балкон. Была уже ночь. Густой еловый лес распространял прелый запах хвои. До самого горизонта было черно от затопившего все кругом густого соснового моря. Ни лучика света сквозь могучие вершины, ни отзвука далеких городов – ничего, все наглухо скрывал дремучий лес. Только капли дождя сияли в свете луны на мохнатой хвое. Что это за страна, и какая вообще часть света? Вероятно, Европа. Надеюсь, мне скоро откроют эту тайну. Я вернулась в комнату. Необычная усталость охватила мое тело, очень захотелось лечь. События последних дней вымотали меня, опустив голову на подушку, я провалилась в беспокойное подобие сна.
8.
Сливочный восход облизывал холодное небо. Я вышла на балкон и замерла от утренней красоты. Хорошо, что здесь можно не скрываться от соседей и ходить в конце осени с голыми плечами. Было обычное октябрьское утро: по голубому небу бежали пушистые облачка, пахло прелой хвоей, сырой землей и утренней свежестью. В парке, в старом каменном фонтане, на прозрачной холодной воде плавали желтые кораблики листьев. На земле сквозь разноцветный ковер пробивалась еще зеленая трава. С каждым моим вздохом желтый лист отрывался от ветки и, медленно кружась, опускался на землю. На старых стволах деревьев золотился дымчатый солнечный свет, но в глубоких складках коры оставалась тень. Было тихо, только слышно робкое пение птиц. Иногда маленькие птички садились на каменные дорожки сквера. Я стояла и боялась дышать, боялась спугнуть листья, солнечные лучики сквозь крону, спугнуть эту тишину. Небо, деревья, воздух – все было пронизано неярким светом, все было таким пленяющим и умиротворенным, что мне захотелось стать этой тихой осенью. В ней были капли грусти, но в ее мирном увядании было свое торжество. Торжество последней красоты засыпающей природы. Низкое солнце последним теплом грело желтые листья, широкие кроны, крепкие стволы деревьев, дождевую воду в фонтане, маленьких птичек и меня.
