Текст книги "Мужчина на все руки (ЛП)"

Автор книги: Т. Э.

Соавторы: С. Б.
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

11. Взгляни На Мою Колбаску
Бринн

Я положила их рядышком друг с другом, чтобы было подобие объятий. Толстые, золотые длѝны. Я говорю Сэди наклонить складное зеркало, пока свет не отразится от их плотных, блестящих валов как надо и…

– Чёрт тебя дери, Бринн! Это колбаски! Ты фотографируешь мясо! Это не высокое искусство! Сфотографируй уже, чтобы мы смогли их съесть!

Эш не уважает тонкости съёмки еды. Чем лучше эти колбаски будут выглядеть, чем больше лайков на моём сайте и закладок в Pinterest, тем больше возможностей у меня продать одну из моих кулинарных книг, а значит, больше денег я заработаю, следовательно, более независимой и уравновешенной я буду себя чувствовать.

Кроме того, на этой неделе я одержима колбасками. Не могу понять, почему.

Я снимаю фото как раз в тот момент, когда Эш бросается и хватает колбаску, а затем откусывает конец.

Сучка.

Сэди хватает другую.

Твою мать!

Хорошо, что есть также целая кастрюля бекона, и они оставили в покое пирог с заварным кремом и картофель фри, которые просто манят меня. Я беру свою тарелку, прежде чем они смогут снова атаковать.

Эш на самом деле выглядит так, как будто готова наброситься, и она, вероятно, так бы и сделала, если бы не зазвонил её телефон.

Она смотрит на экран. – Это придурок, – произносит она. Мы с Сэди киваем. Мы знаем, о ком она говорит. Подруга отвечает. – Привет, придурок. Что тебе надо?

Затем она выходит из комнаты. Мы с Сэди слышим её бормотание.

Я отрезаю хороший кусок пирога для Сэди, зачерпнув дополнительную порцию хрустящей домашней картошки фри, щедро посыпанную травами и морской солью, а сверху всего этого, три больших кусочка бекона, только что из духовки.

Эш может сама положить себе на тарелку. Я просто злюсь на неё.

Мы садимся за мой маленький старинный металлический кухонный стол 50-х годов – за тот, который я купила через десять секунд после того, как Стив согласился на развод.

Он всегда говорил, что винтаж – это другое определение для дерьма.

Я не должна была выходить за него замуж.

– Как там Декер? – спрашиваю я Сэди. Мне пришлось подождать, пока она престанет стонать, чтобы ответить. Подруга только что съела большой кусок пирога с заварным кремом. Это оргазмически. Должна сказать. В основном здесь яйца, сливки и сыр. Чем не оргазмически?

– У него всё хорошо, – наконец, говорит она. Затем возвращается к своей тарелке. Раздаётся странный неловкий скрежет по тарелке. Сэди обычно та, кто может прочитать нас. Я не обладаю такой интуицией, но глядя на неё сейчас, я ощущаю печаль, изливающуюся из неё.

– Ты в порядке? – спрашиваю её.

Она кивает. – Прекрасно. Я просто, ну, не знаю. Уставшая. Дерек… – тон Сэди оптимистичен, но мне кажется, что это обман. Что-то… не так. Я не уверена, как она собирается закончить это предложение, но, конечно, это не может быть настолько плохо. Они занимаются сексом каждую ночь. Иногда больше одного раза за ночь. Это должно быть признаком здоровых отношений, не так ли? Но опять же, это было до того, как у них появились две маленькие девочки. Сэди действительно выглядит уставшей. Обычно она подобна солнцу, но сейчас немного… потускнела. Немного унылая. Что-то определённо не так.

Я хочу ей ответить, и собираюсь это сделать, но Эш возвращается в комнату, говоря. – Ладно, придурок. Я уже сказала «ладно». В семь вечера. Я услышала тебя ещё в первый раз. Отвали. – Вот как она прощается. Я чувствую влюблённый вздох Брахта даже через телефон. Она присоединяется к нам за столом. – Это был Брахт.

– Что ты сказала? – спрашиваю я, и Сэди фыркает.

Эш наполняет свою тарелку. И всё это время она украдкой смотрит на меня.

– Что? – требую я, наконец ответа, после четвёртого или пятого кидания взгляда.

Она пожимает плечами. – Давай поговорим о твоём садовнике.

– Здесь не о чем больше говорить. – Я уже обо всём рассказала. О поцелуях, о «Ты позволишь» и об улётном сексе. Всё это было настолько не характерно для меня, что мне кажется, они бы не поверили мне, если бы не стали свидетелями того поцелуя-в-прыжке, с которого всё началось.

– Я знаю, как нам его найти, – произносит Эш. Её взгляд лукавый, и это заставляет меня нервничать.

– Это будет не так уж и сложно, – говорит Сэди. – Мы могли бы застолбить дом Брахта, пока не появится садовник. Его номер телефона будет прямо на грузовике.

Я ненавижу эту идею. – Кому нужен номер телефона? – саркастически замечаю я. – Я могла бы просто забраться в грузовик и накинуться на него прямо там.

– Мне это нравится, – соглашается Сэди.

– Нет! – возражаю я. – Мне это абсолютно не нравится. Я повеселилась. Теперь могу оставить бедного садовника в покое.

Эш смеётся себе под нос. – А что, если он на самом деле не садовник?

– Это не имеет значения, – говорю я, отрезая огромный кусок колбаски. Если бы я могла только перестать думать о колбаске. – Его профессия – не проблема.

– Тогда что? – спрашивает Эш, выпрямляясь.

– Чтеслионехпарь? – пытаюсь я произнести. Мой рот набит колбаской. Поэтому я заставляю её подождать. – Что, если он не хороший парень? Как будто… я снова встречаю своего принца, а он оказывается каким-то мудаком. – У меня есть тайное предположение, что большинство мужчин такие. – Сейчас он идеален, понимаешь? Я хочу, чтобы он таким и остался.

На мгновение Эш выглядит обеспокоенной. Она играет с чайной ложкой, которую я положила на её тарелку. Это длится секунду или, может быть, две. Затем она снова начинает светиться. – Всё в порядке, – произносит она.

– Как это может быть в порядке?

– Ты свалишь после траха, – она пожимает плечами.

– Не будет никакого траха, – отмечаю я.

– Ммм, – произносит она. Либо это уловка, либо Эш наслаждается моим пирогом с заварным кремом. Это действительно могло прокатить, в любом случае. – Выпьем вечером? – спрашивает она. – Думаю, семь часов вечера подходящее время для тики-коктейлей, нет?

Смена темы ужасно резкая, и я чувствую мельчайшие подозрения.

Но Сэди сразу же оживляется. – Я могу сделать коктейли. Декер присмотрит за девочками. Я пыталась уговорить его вызвать няню и поужинать со мной, но он сказал, что слишком устал.

Видите? Мужчины = мудаки.

12. Тоска и Закуски
Бринн

Я должна была быть подозрительной, когда Эш настояла на том, чтобы сходить со мной в магазин нижнего белья в тот день. И я должна была быть более подозрительной, когда она настояла на том, чтобы я надела свои покупки. Однако это спасло меня от необходимости расшнуровывать дурацкий корсет, который она выбрала для меня.

И, чувак, мои сиськи такие дерзкие! Это как иметь дополнительное место для хранения. Я бы могла положить книгу сверху.

Мы заскочили домой к Сэди, чтобы забрать её. Она практически вылетела из входной двери, как ракета, когда машина Эш подъехала. Она бежит по подъездной дорожке, запрыгивает на заднее сиденье и говорит: – Жми на газ.

Эш, будучи хорошей подругой, незамедлительно выполняет это. Мы вылетаем с тихой улочки Сэди, как Тельма и Луиза.

– Проблемы? – спрашиваю я, пытаясь перекричать рёв двигателя.

– Декер не хотел, чтобы я уходила. Он провёл ровно один день со своими детьми за последние две недели, и это… – она делает воздушные кавычки, – … слишком много для него.

– Полное дерьмо, – произносит Эш, слегка нажимая на тормоза, чтобы не убить нас всех, когда мы поворачиваем за угол. – У нас есть выпивка, чтобы напиться.

– В любом случае, куда мы направляемся? – спрашиваю я.

– В «Tai One On», – отвечает Эш, снова ускоряясь. – Мы должны быть там в семь часов. И это было пять минут назад. – Эш сходит с ума, когда опаздывает.

Подождите.

– Должны быть? – уточняю. – Если нас будет только трое, то какая разница?

Эш вздрагивает.

– Эш?

– Ммм? – произносит она, не отрывая взгляда от дороги.

– Мы будем только втроём?

– Ммм.

– Эш! – выкрикиваю я её имя, когда она подъезжает к «Tai One On», место, где делают тики-коктейли и которое мы посещаем время от времени. – Что прямо сейчас происходит?

– Май-тай. Ясень пень.

Я хватаю её за руку, прежде чем она сможет выйти из машины. – Что ты мне не договариваешь? – Её глаза расширяются, и я понимаю. – Он ведь внутри, не так ли? Там мой садовник.

Она слегка кивает головой.

– БОЖЕ! – визжу я. – Нет. Неа. Нетушки. Ээ-мм.

– Но я уже сказала, что мы…

– Эш! Ты обманула меня! Ты обманула свою лучшую подругу. Это жестоко!

– Да, – произносит она со вздохом. – Я это сделала, дорогая.

– Ты всё время так поступаешь!

– Да, – соглашается она.

– Ты всегда должна держать под контролем любую ситуацию!

– Я знаю. Это болезнь.

– ПЕРЕСТАНЬ СОГЛАШАТЬСЯ СО МНОЙ! – кричу я.

– Хорошо.

Я бросаюсь на неё, но Сэди встаёт между нами и хватает меня за руки. – Сделай глубокий вдох.

– Но…

– Эш, – говорит Сэди. – Извинись перед Бринн за то, что привела её сюда под ложным предлогом.

– Прости меня, – тут же отвечает Эш. – Я должна была сказать, что он придёт. Но тебе нужно пойти туда.

– Нет! – спорю я, стряхивая руки Сэди.

– Ты сядешь с ним и…

– Нет. Неееет!

– …оближешь его яички.

Это меня останавливает.

Я имею в виду, это не то, о чём говорят вслух.

Сэди фыркает.

– Я не буду… облизывать… его… Боже! – Мне вроде как нравится эта идея. Я ела бычьи яйца, и они довольно вкусные.

Но я отвлеклась.

У меня лицо просто горит. Может быть, оно и в самом деле горит, и я в шаге от того, чтобы попасть в Книгу рекордов Гиннеса как жалкая одинокая женщина, которая спонтанно воспламенилась возле тики-бара. Не круто.

– Бринн, чёрт возьми! – Эш действительно звучала так, как будто злилась на меня.

Хотя, это может сказываться низкий уровень сахара в крови. Мы часами ходили по магазинам, а у них здесь действительно отличные аперитивы. Я почти слышу, как закуски взывают ко мне.

– Он хочет с тобой увидеться. Брахт сказал, что он тоскует по тебе. Тоскует! Ты знаешь, как это редко бывает? Сэди! Скажи ей!

Сэди кивает. – Так же редко, как и третий сосок.

– Видишь? – произносит Эш. – Блядь. Я тоже хочу, чтобы по мне тосковали. Но неееееет. Всё, что я могу получить, так это грёбанный Брахт, который пытается засунуть свой язык в моё ухо.

– Ты уверена, что это его язык? – спрашивает Сэди.

– Фуууууу, – восклицаем мы с Эш одновременно. Но это также очень смешно, потому мы все смеёмся в течение минуты.

Затем я скрещиваю руки на своей новой, улучшенной груди, по-прежнему не желая быть обманутой. Но тайно (тайно!) я тоже тосковала. Может быть. Или, может быть, это было ближе к одержимости, но я действительно старалась не быть жуткой. – Мне казалось, ты сказала, что, если меня привлекает парень – это красный флаг, и я должна держаться от него подальше.

– Я сказала это, – признается Сэди. – Но он не тот тип, который обычно привлекает тебя. Это то самое исключение, которое доказывает теорию.

Проклятье. – Я не знаю, – подстраховываюсь я. – Ты сказала мне трахнуть кого-нибудь, и я сделала это. Но, если я войду туда прямо сейчас, это будет свидание. Это не было частью плана.

Эш смотрит на меня так, как будто у меня на лбу что-то выросло. – Ты слепая? Такие мужчины не так часто появляются. Ты видела его мышцы? Разве ты не говорила, что это самый удивительный момент в твоей жизни? Разве ты не заставила Сэди и меня сходить с ума от ревности?

– Я слегка ревновала, – призналась Сэди. – У нас с Дереком только однажды был секс в гостевой комнате. Поверх одеяла. – Последовала пауза, потому что, что здесь можно сказать? Мне жаль?

– Хорошо. Верно. Итак. Может быть, это просто… просто… просто… – я не могу закончить предложение. Я не пытаюсь быть надоедливой. Но я чувствую себя загнанной в угол. Я пытаюсь выдать правду. – Я просто не знаю, готова ли я.

Это ближе к истине, которую я могу произнести. Я действительно не знаю, буду ли когда-нибудь готова. Я не знаю, готова ли буду снова ходить на свидания и рисковать не быть достаточно привлекательной, или достаточно забавной, или достаточно сексуальной, или достаточно понятливой.

Меня было недостаточно для Стивена. Почему меня может быть достаточно для такого, как Том? Человек настолько мужественный, что, вероятно, чистит зубы ниткой из бобровой шерсти. Потом я вроде как начинаю смеяться, потому что я просто подумала о бобре, а бобры всегда заставляют меня смеяться. Бооооообр. Пушистые бобры. Фыркни!

Чтобы скрыть фырканье, я быстро говорю: – Хорошо.

– Хорошо? – переспрашивает Эш.

– Прекрасно! Хорошо, окей? Я пойду. Но вы ведь тоже пойдёте, правда?

Эш и Сэди смотрят друг на друга. – Конечно, да, – медленно произносит Эш.

– Вы, девчата, кинете меня одну?

– Нет, – медленно отвечает Сэди. – Мы тоже пойдём. Это ни в коей мере не будет неловко, если мы будем присутствовать на твоём свидании. С твоим горячим садовником.

– Я рассказывала вам о его умелых руках? – спрашиваю я.

– О его умелых руках? – переспрашивает Сэди.

– Они были немного грязными. У него были грязные умелые руки. – Я не знаю, почему говорю это вслух. – Они были большими и грубыми. Мозолистыми. Как будто, я не знаю, как будто он действительно трудом зарабатывал на жизнь. Как будто он пόтом зарабатывал на жизнь. Это были мужские руки. И он просто копался в грязи, так что от него немного пахло землёй. Грязно-мужские с землистым запахом. Он поместил руки на меня, и это было похоже на то, что он мог удерживать меня и по-прежнему заниматься своей работой. – Я понимаю, что нахожусь посреди своего монолога, а Эш и Сэди просто смотрят на меня.

– Умелые Руки, – шепчет Эш.

– Непристойные, грязные Умелые Руки, – говорит Сэди.

Я киваю, потому что, честно говоря, я слишком возбуждена, чтобы хоть что-то произнести.

– Я хочу заполучить себе кусочек такого, – говорит Эш. Мне кажется, Сэди просто сглатывает.

13. Добро Пожаловать На «Титаника»
ТОМ

Гипотетически, допустим ты на «Титанике». Ты помог всем женщинам и детям добраться до спасательных шлюпок, просто потому, что ты такой и есть. Эти лодки уплывают в холодную ночь. Ты остаёшься на корабле, и он тонет. Какой друг тебе нужен в данный момент?

Скажу тебе только одну вещь. Это точно, блядь, не Брахт.

Во-первых, он слишком много говорит. Во-вторых, он бы пробрался на одну из спасательных шлюпок и украл бы твои документы. В-третьих, потому что…

Нахуй эти длинные метафоры.

В-третьих, потому что женщина, которую я трахнул в лодочном сарае, появляется в тики-баре, а ваши друзья поспешно уходят, оставляя тебя одного, чтобы ты медленно мог опуститься на дно океана.

Вот как это происходит. Ровно в семь мы с Брахтом приходим в тики-бар. Затем появляются три женщины: Эш – риэлторша, на которую Брахт не может перестать пялиться, Сэди – мягкая и поэтичная женщина, и… чёрт возьми, Бринн. Бринн великолепна. Совершенна. Прекрасна. На Бринн другое платье, которое, я знаю, смогу стянуть с неё одним простым рывком этого маленького бантика сбоку.

Они появляются. Мы знакомимся, а затем Брахт, этот ублюдок, берет Эш и Сэди под руки, и они просто уходят. Наши друзья исчезают, даже не заказав напиток и не объяснившись. И я стою там вместе с Бринн, и не знаю, должен ли я её поцеловать или обнять, или кивнуть головой и спросить: «Как дела?»

Титаник. Я на борту. Иду ко дну.

Чёртов Брахт.

Мы нервно поглядываем друг на друга, а затем она протягивает кулак. Я смотрю на неё в замешательстве.

– Давай просто «трахнемся», – произносит она с этой неловкой усмешкой. Чёрт, я бы хотел трахнуться. Потом до меня доходит, о чём она говорит. Я стукаю своим кулаком по её. Затем мы оба смеёмся. Мы смеёмся, потому что это так неловко, что единственные варианты – это смеяться или убежать, а я не собираюсь оставлять её.

К сожалению, я не могу изъясняться полными предложениями. Я был внутри этой женщины на прошлой неделе. Просто стоять рядом с ней – сводит меня с ума. Я хочу быть внутри неё снова, прямо сейчас. Но люди будут пялиться.

– Итак, – говорю я, и моё лицо сразу же становится красным. Если бы мой продюсер увидел меня сейчас, он разорвал бы со мной контракт. Мне платят семизначную сумму за то, чтобы по ТВ прошло всё, как по маслу, и всё же, я просто произнёс «итак» без видимой причины. – Эм, – пытаюсь я снова. – Давай присядем и закажем выпить. Мне бы один не помешал. А тебе?

Думаю, я совсем неплохо справился. Очень, очень мягко сказано.

Мы сели. Она смотрит на бамбуковый пол, бамбуковые стены, фальшивые отпечатки ладоней на потолке. Мерцают огни. Здесь также есть фреска с изображением океана, и в помещение так темно, что кажется, будто середина ночи. Готов поклясться, у них есть фанаты, которые распыляют вокруг тропический цветочный аромат. Или, может быть, это просто запах её волос.

– Брахт выбрал это место? – спрашивает она. – Он неровно дышит ко всем этим тики-штучкам.

– Он ненавидит их, – отвечаю я.

– Но его вечеринка? Разве не у него там был Beachbum парень?

– А. Beachbum Berry. Да. Я пригласил его. Я вроде как… одержим тики-культурой. Я путешествовал по всему миру и… – я останавливаюсь, потому что она выглядит какой-то зелёной. – Ты в порядке?

– Подожди, – произносит Бринн. – Подожди! Ты нанял Beachbum Berry? Это была твоя вечеринка? Это был твой дом?

Я смеюсь. – Ну, я не стал бы трахать тебя в чьём-то лодочном сарае. Я приобрёл дом прошлой осенью и сделал ремонт. У меня ещё много работы в подвале…

Я снова останавливаюсь, потому что её зелёный оттенок переходит в красный. Счастливого Рождества! Она вообще дышит? Я подталкиваю стакан с водой в её сторону. Бринн отпивает.

– Я… эм… твой? – Кажется, она не может говорить. Может быть, это сердечный приступ. Что, чёрт возьми, нужно делать, когда у кого-то сердечный приступ? Нет, я просто слишком остро реагирую. В последнее время я поступаю так часто. Вот почему я решил отдохнуть от женщин и моего шоу.

К счастью, официантка подходит, спасая нас от этого разговора. Она одета в гавайскую одежду, а в волосах у неё цветок, который выглядит в точности, как половые губы с блестящим клитором. – Два Май-Тай, – бормочу я, опустив глаза. Что я там говорил? Я. Титаник. Иду ко дну. Этот гадёныш, Брахт. Это он во всём виноват.

Рука Бринн на её груди. Касается вершин её округлой груди – её настоящей, не улучшенной, округлой груди, на которую я просто хочу положить голову и смотреть, как пролетаю облака. – Мне очень жаль! – говорит она. – Я думала, что ты садовник. Но, если ты садовник, то ты очень хорошо выполняешь свою работу. Дом просто огромен!

Признаюсь, меня слегка раздуло. Я имею в виду, скажи любому человеку, что он огромен в чём-либо, и он раздуется. После чего, распухнет у него в трусах. – Но я садовник, – говорю я. Она всё ещё выглядит смущённой. – Я профессиональный садовник. Электрик. Подрядчик. Мне нравится делать что-то своими руками. У меня так же есть шоу на H&G Network. Mr. Fixit Quick? Когда-нибудь слышала?

Бринн моргает. – Эм, нет? Извини. Я смотрю только кулинарные шоу.

– Оу. – Я не могу поверить, что вытащил ты-не-знаешь-кто-я-такой карточку, а она действительно не знала.

Океанское дно, вот и я!

– У тебя есть шоу… на телевидение? – спрашивает она. У неё между бровей появляется очаровательная морщинка, и я, вроде как, хочу её облизать.

– Ага. На ТВ. По ящику, – бессвязно произношу я. Ужасно.

Она улыбается. – Но ты такой нормальный. Подожди… это оскорбительно?

Я улыбаюсь в ответ, потому что её улыбка великолепна, и она просто похвалила меня. Вроде. – Я не чувствую себя нормальным большую часть времени. – Хорошо, это не круто. – Я имею в виду, что ТВ – не самая расслабляющая индустрия, но мне нравится быстрый темп. Обычно.

– Как твоя фамилия, Том? – спрашивает она, вытаскивая телефон.

– Спеннер[2]2
  гаечный ключ


[Закрыть].

– Хех. А я вот думала, что ты вроде Хаммммеррр…смит[3]3
  Hammersmith – кузнец


[Закрыть] .

– Хм. Нет. Хотя в этом есть что-то общее.

– Я поищу тебя в Google.

– Нет! – выкрикиваю я, и Бринн практически роняет телефон. – Извини. А что, если ты не будешь искать? Я имею в виду, там просто горстка людей треплются в интернете. У тебя должно сложиться своё собственное мнение.

Её глаза расширяются. – То есть у тебя есть поклонники?

– Ну, конечно. Несколько. – У меня их миллион. Но только мудак скажет так. И я не хочу, чтобы она сидела напротив меня за этим столом и читала статью обо мне в Википедии. До прошлой зимы я бы ничего не имел против. До инцидента мне нравилось внимание фанаток.

Больше нет.

– Хорошо, – медленно говорит Бринн, бросая телефон в сумочку. – Тогда ты тоже не будешь меня искать. Договорились?

– Это справедливо, – согласился я. – Только я теперь отчаянно хочу узнать то, что ты желаешь скрыть.

Она улыбается. – Селфи камера на телефоне Эш меня ненавидит. Каждый снимок похож на это. – Она хватает своё лицо и сжимает, искажая свои щёки. – Я похозя на Хоббита, – объясняет она путём сморщивания лица, а затем мы оба смеёмся.

– Я думаю, что ты красивая. Очевидно.

Её глаза округляются. – На самом деле?

– На самом деле.

Она прищуривается. – Я не уверена, что поверю в этом парню, который работает на телевидение.

– Это не Холостяк, Бринн. Я занимаюсь ремонтом.

– С инструментами? – Она выглядит слегка мечтательной.

– Даа. – Есть ли другой способ отремонтировать вещи? – Иногда я просто использую свои руки. Разбить всё на части. Соединить их снова.

– О, вау.

Мы говорили обо мне несколько минут, это как минимум невежливо. – Чем ты занимаешься? – спрашиваю я.

Бринн бледнеет.