Текст книги "Мужчина на все руки (ЛП)"
Автор книги: Т. Э.
Соавторы: С. Б.
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
32. Поцелуй. Сжатие. Отрыжка.
Бринн
Уже на следующий день появляется история в BuzzPop, провозглашающая цитрусовые цвета – включая танжело – как новую перспективу в свадебной одежде.
Кроме того, Том удивляет меня билетами на Гамильтон. Кажется, что я могу описаться от восторга. – Как тебе это УДАЛОСЬ? – визжу я, прижимаясь к нему.
– Я сделал звонок, а мой агент раздобыла пару мест на дневное представление. И шоу уже пару лет как устарело. Не такое востребованное, как цвет танжело.
Мы хихикаем на протяжении всего представления, а потом притворяемся, что не плачем из-за печального финала.
Это идеальное путешествие. Идеальное. Но потом всё закончилось, и я обнаруживаю, что смотрю, моргая, на знак аэропорта Ла-Гвардия и задаюсь вопросом, как моя поездка – и мой побег от реальной жизни – может достичь такого внезапного окончания. Когда я занимаю своё место в самолёте в первом классе, меня осеняет, что я ничего не планировала на будущее.
Стюардесса просит автограф Тома и воркует над моим фальшивым обручальным кольцом – тем, которое я привыкла видеть на своей руке. – Когда свадьба? – спрашивает она.
– Совершенно секретно, – отвечаем мы оба. Но сегодня почему-то уже не так смешно.
Не прошло и трёх часов, как он высадил меня у дома. – Твоя сумка тяжёлая, я могу… – он начинает вылезать из машины.
– У меня получится! Мне нужно размяться! – Я не хочу, чтобы он вошёл со мной, потому что я только что провела много времени, притворяясь, что он мой. И это начинает меня смущать.
Но он хватает меня за руку, прежде чем я успеваю выбраться из грузовика. – Эй. – Его голос низкий и хриплый, и я начинаю дрожать, потому что теперь я точно знаю, как этот голос звучит у моего уха, когда он внутри меня. – Я должен поцеловать свою невесту на прощание.
О. – Кто-то может наблюдать.
Он медленно кивает. Но Том смотрит на меня, и я не уверена, что кто-то из нас действительно верит в существование других людей. Не в этот момент. Он накланяется, а его губы мягче и нежнее, чем раньше. Я вздыхаю от его поцелуя, а его Умелые Руки пробегают по моей спине в последний раз.
Вау.
– Они выглядят шаткими, – говорит он, и я предполагаю, что он имеет в виду мои колени после этого поцелуя.
– Я возьму себя в руки. – Затем замечаю, что он указывает на перила на моём крыльце. – О, так было с тех пор, как я переехала сюда. Я осторожна.
– Хмм. Это будет изводить меня. Это не безопасно. – Том жуёт свою губу. – Знаешь, твой жених так просто не отступит. Он бы, наверное, починил ещё и трещину на твоём кухонном полу.
– Во-первых, это место арендованное, – указываю я. – И во-вторых, ты и со своей настоящей невестой не стал бы заморачиваться с этим домом. Мы переедем в твой особняк на озере. – Ежу понятно.
– Нет, не будем этого делать. – Том корчит мину. – Только не туда.
Это заставляет меня ахнуть. – Тебе не нравится дом? Он прекрасен.
– Всё хорошо. – Он избегает моего взгляда, глядя мимо меня на мой арендованный дом. – Это может быть милый маленький дом в викторианском стиле, если кто-то позаботится об этом.
– Полагаю, да. Но у меня другие мысли на уме.
Вроде тебя.
Он снова меня целует, или я целую его, а потом мы расстаёмся, позволяя нашим рукам медленно разъединяться, когда скрипки увеличивают своё звучание, а сцена исчезает, становясь серой, затем чёрной.
Простите. У меня тут немного мелодраматично. На самом деле, он целует меня, сжимая мою задницу и говорит. – Я позвоню тебе.
– Хорошо, – отвечаю и затем сдерживаю отрыжку. Потому что это настоящая романтика.
33. Грёбанный Ла Ла Лэнд
Том
Уже поздно, и я сижу в своём кабинете, ожидая, когда Патриция позвонит по скайпу. Она пытается не отставать от прогресса, и это мучительно для нас обоих. Когда закрываю глаза, я снова оказываюсь в гуще Нью-Йорка. Выхлопные газы. Шум. Сигналы клаксонов. Неоновые огни даже в середине дня. Люди злятся и очень много говорят о том, почему именно. Мои деловые поездки в Нью-Йорк иногда весёлые, но я предпочитаю тишину Мичигана.
В моём сознание всплывает образ маленького коттеджа у озера – не в пригороде, как мой особняк, но у озера – с панорамными окнами. Входная дверь выкрашена тёмно-зелёным цветом. С одной стороны, есть крытая веранда…
Фантазия успокаивает меня настолько, что, когда Патриция, наконец, выходит на связь, я уже подготовлен.
Как бы она не хотела быть «современной», она на самом деле не знает, как с этим справиться. – Алло? Том? Том, ты где, чёрт возьми? – кричит она, а я смотрю на её очень большую грудь, где её пуговицы держатся на честном слове. Достаточно одного глубокого вдоха, чтобы они разлетелись по комнате.
– Я здесь, Патриция. Ты должна наклонить экран вверх.
– ЧТО?
– Отрегулируй свой монитор. Вверх. Нет, не так… да! Стоп! Вот так.
– О, – говорит она и садится, так что теперь я вижу её лицо от глаз и выше. Хотя её густые, тёмные брови очень выразительные, так что всё нормально.
– Я только что отправила тебе очень хорошую сделку, а твои мысли витают в грёбанном Ла Ла Лэнде.
– Эм, о чём ты говоришь? Я ничего от тебя не получал.
– Я отправила его тебе по электронной почте. – Возникла пауза. – О. Чёрт. – Потом слышу щелчок. И это письмо появляется в моём ящике. – Послушай, у канала есть идея, и я думаю, что это гениально. Это твой шанс доказать, что твои толкающиеся ягодицы не так уж и важны.
Закрыв глаза, я снова представляю коттедж, чтобы успокоиться. Тёмно-зелёная дверь. Песок с пляжа на крыльце. Мы с Патрицией давно знаем друг друга, но я надеялся, что сможем прожить ещё десять лет без разговоров о моей голой заднице.
– У тебя был хороший, спокойный перерыв, Том. Но пора вернуться к работе. И под «вернуться к работе» я имею в виду, что тебе нужно покинуть этот дерьмовый город в Мичигане и отправиться спасать другие исторические дома!
Патриция не получит деньги, пока мне не заплатят, так что вполне естественно, что она хочет, чтобы я приступил к работе. А идея снести несколько стен звучит довольно привлекательно прямо сейчас. Чего я действительно хочу, так это постучаться в дверь Бринн. Может, прижать её к стене… Чёрт побери. Я снова это делаю. – Значит, они дали зелёный свет десятому сезону?
Глаза Патриции принимают извиняющийся вид. – Не совсем. Но они собираются. Прямо сейчас канал предлагает огромный гонорар за специальное предложение. Чертовски специальное! Ты пробудешь на месте всего неделю. И, если это сработает, они заключат с тобой контракт на десятый сезон.
– Что за специальное предложение? Пожалуйста, скажи, что это не связано с музыкальным выступлением. – Если Патриция зарегистрировала меня на Танцах со Звёздами, я не смогу отвечать за свои действия.
– Музыкальное выступление? – она делает паузу. – Ах. Это шутка. Я поняла. У тебя это плохо получается. Нет. Никакой музыки, сексуальные булочки. Это ещё одна Скоростная Работа – быстрое спасение и реконструкция старой лыжной базы. Расклад такой – родственный канал твоей телестанции должен снять там реалити-шоу через две недели. Но кто-то всё перепутал, и они не смогли провести ремонт в соответствие с графиком. – Она хихикает, а затем машет наманикюренной рукой перед глазами. – Честно говоря, я не понимаю, как кучка людей, которым переплачивают, может наделать столько ошибок. Но их тупость – твоя выгода. Телестанция хочет, чтобы ты вылетел немедленно. Ты подготовишь площадку, составишь план и отремонтируешь всё в течение сорока восьми часов.
Это странно, но я чувствую, как учащается моё сердцебиение. Мне нравится вызов. И я забыл, каково это получать задание.
– Если эта затея будет иметь успех, то они на самом деле готовы предложить тебе продлить контракт на пять сезонов. Это правда не слыхано.
Пять лет? Это долгий срок.
Вау.
– Вау, – говорю я, стараясь сохранять энтузиазм. – Но что, если это специальное предложение не оправдает себя, а я в этом буду не виноват? Что, если они выставят меня на боксёрский поединок по кабельному? Ты хочешь сказать, что моя карьера зависит от этого специального предложения?
– Всё будет хорошо, – настаивает она. – Эта великолепная возможность. Кроме того, я хочу полететь в Италию с внуками, так что ты подпишешь этот контракт и сядешь в самолёт, чтобы отремонтировать лыжный домик. Давай, сексуальные булочки. Возможность зовёт!
Я пытаюсь всё это переварить. Я пытаюсь обуздать своё желание поспорить о: 1) ужасном новом прозвище, которое она мне дала, и 2) том факте, что больше никто не отправляет факсы. – Лыжный домик, да? – спрашиваю я вместо этого. – Где, ты сказала, он находится?
Я боюсь её ответа. На самом деле. Но разве он не может быть где-то в Мичигане? Разве звёзды реалити-шоу не могут заниматься своими делами в коттедже у озера? Тогда бы мы с Бринн смогли расслабиться с бокалом вина и её шариками, над которыми она работала, и, я не знаю, посмотреть на закат?
Но ответ, который я получаю от Патриции, не тот, который хочу. Патриция – чудовище. Она съела Пасхального Кролика на завтрак. Сырым. Голыми руками.
– Это в Квебеке, – говорит она. – В Канаде, если тебе интересно.
Что-то пинает меня в живот. Я почти уверен, что это ботинок Патриции. Я не могу ответить, правда, поэтому проверяю электронную почту с контрактом.
Я смотрю на предложенную сумму. Пролистываю условия.
– Говорю тебе, Том, если ты не согласишься, они потеряют терпение. Ты ведь это понимаешь, да? Шоу у тебя было всегда, а это что-то новое, и мне не нравится приносить плохие новости, но сейчас время имеет значение. Канал нуждается в твоей помощи. И это твой шанс напомнить им, что ты принадлежишь к этой сети.
Кого я обманываю? Конечно, я буду снимать спецвыпуск. Я не хочу отказываться от своей карьеры только потому, что телестанция – чопорная. А если будет успех, то это может помочь Бринн. Карьера её фальшивого жениха тоже могла помочь.
И вообще… что мне ещё делать? Остаться здесь, в Мичигане? Спрятаться в моём большом пустом доме? Фантазировать об уютном маленьком коттедже? Попросить Бринн переехать ко мне?
Сейчас это казалось нелепой идеей. Она бы не захотела, чтобы я оставался навсегда. Конечно, секс замечательный, но она не знает настоящего меня. Я не гожусь для отношений. Я просто мужчина с большими руками и… молотком.
К чёрту. Мне нужно отвлечься. И даже если я не соглашусь на десятый сезон, то смогу уйти от всего этого с высоко поднятой головой.
Даже лучше – может быть, вся эта штука со «специальным предложением» могла бы отвлечь меня от Бринн, чтобы она могла продолжить жить своей жизнью.
Это то, что заставляет меня принять решение.
– Когда начинаем? – спрашиваю я.
34. Бразильские Сырные Слойки Могут Исправить Всё, Кроме Сердечной Боли
Бринн
Когда мы вернулись из Нью-Йорка, я начинаю планировать своё будущее. У меня нет цветного ежедневника, как у Эш, но это не имеет значения. Я рассылаю ещё одну партию резюме и изучаю, как на законных основаниях изменить своё имя. Я планирую заниматься поиском работы ещё три месяца, и, если ничего не получится, потребуются решительные меры.
А потом? Я подожду.
Ожидание – отстой.
Однозначно.
Но я отказываюсь впадать в истерику. Так что я вознаграждаю себя за этот всплеск продуктивности двумя способами. Во-первых, я нахожу рецепт для pão de queijo. Для них нужна мука из тапиоки, а поскольку это углеводы – и поскольку я – это я – у меня уже имеется немного.
Во-вторых, я кладу планшет на кухонный стол и, работая над тестом для сырных слоек, смотрю ещё один эпизод Mr. Fixit Quick. В нём Том ремонтирует амбар в Монтане. Это большой проект для того, чтобы превратить его в дом, но красная конструкция – очаровательна. Я готова переехать в Монтану в тот момент, когда Том устанавливает раздвижные стеклянные двери, из которых вид выходит на горы.
Но затем следует поворот сюжета. И я не готова к такому.
Том строит веранду, а это значит, что я буду смотреть, как он будет использовать пневматический молоток. То, как напрягаются бицепсы при каждом вбивании гвоздя – это сводит меня с ума. Я пребываю в своём счастливом мирке, замешивая тесто и наблюдая, как мой любимый парень вбивает гвозди (арррр!), когда он решает, что ему нужно полюбоваться видом, чтобы просто убедиться, что всё правильно делает.
– Проверка качества, – произносит он в камеру с улыбкой.
Солнце садится и появляется оранжевое свечение. Том стоит у перил, глядя на великолепный закат. А потом Чандра-декоратор выносит на веранду два бокала шампанского и протягивает один моему мужчине.
А затем? Она прижимается к нему, а он её обнимает, притягивая ближе.
Я вскрикнула от ужаса. Конечно же, камера задерживается на них – два великолепных человека вместе в прекрасном месте. Но я не могу вынести этого. Мне нужно остановить видео. Мои руки липкие от масла и теста, поэтому я наклоняюсь и касаюсь паузы носом. Так и делаю.
Грёбанная Чандра. Нет, правда. Он трахает Чандру? Она его бывшая?
Серьёзно?
Мой счастливый мирок стал менее счастливым, чем несколько минут назад, несмотря на то, что он был покрыт маслом и сыром. Я бросаю шарики теста на противень, пытаясь понять, что это всё означает. Он никогда раньше не произносил имени Чандры. Но ты не будешь прижиматься к своей коллеге, если не спишь с ней.
Кого я обманываю? Вероятно, он спит с толпами женщин. Великолепный мужчина, работающий на телевидение, мог подобрать другую девушку в каждом «Home Depot» в Америке.
И почему меня это так волнует?
Когда сырные слойки оказываются в духовке, а таймер установлен, я мою руки и просматриваю видео снова, на случай, если мои гормоны взяли надо мной верх, и картина не совсем такая, как я сначала подумала.
Нет. Когда я пересматриваю, становится только хуже. Потому что на этот раз я готова и хорошо вижу, как мачо прижимает её к себе. Клянусь, он сделал то же самое со мной два дня назад, когда мы шли по Седьмой Авеню.
И мне это чертовски понравилось.
Чёрт.
Я смотрю на таймер, потому что, очевидно, съесть дюжину или около того сырных слоек – это единственное, что заставит меня чувствовать себя лучше. Подождите-ка, есть ещё кое-что. Я пишу Сэди и Эш.
Я: Кто-нибудь хочет обсудить тридцать секунд видео и поднять мне настроение? Где вы, девчата?
Эш: Работаю над списком.
Сэди: Занята уборкой спальни девочек. Прости!
Я: У меня Бразильские сырные слойки и вино. Они ещё тёплые. (Сырные слойки, а не вино).
Эш: Буду через пять минут.
Сэди: Не ешьте их без меня!
***
– Прости милая. Но это определённо было объятие, – прагматично заявляет Эш.
– Хотя, я не заметила ни одного хватания за задницу, – указывает Сэди.
– Может быть, в эфирное время нельзя хватать за окорока?
– Давай погуглим её, – говорит Эш, доставая телефон.
– Нет! – кричу я. – Не надо. Действительно. Я не хочу знать. Она выглядит на пять лет моложе меня, и на сорок фунтов легче. – К тому же мы с Томом договорились однажды, не гуглить друг друга.
Эш молча убирает телефон и наполняет мой бокал вином.
Как только мы съели последние шарики, зазвонил телефон. И когда я вижу, что это Том, на моём лице появляется безумная улыбка. Я знаю об этом, потому что Эш и Сэди показывают пальцем и смеются.
– Тише, сучки, – требую я, когда отвечаю. – Алло?
– Привет, – произносит он низким хрипловатым голосом.
Я чувствую трепет от одного этого слова. – Привеееет, – выдыхаю я в трубку, в то время как Эш и Сэди закрывают рты руками, чтобы не рассмеяться надо мной. Я иду на кухню, чтобы немного уединиться.
– У меня новости. Я бы хотел сказать им лично, но, похоже, сегодня вечером я улетаю.
– Им? – смущённо спрашиваю я.
– Тебе, – быстро говорит он. – И твоим сиськам. Я просто думал о твоей груди. Прости.
– Нет проблем, – произношу я. Теперь мои соски покалывает. И тут я понимаю, что он только что мне сказал, что улетает. – Куда отправляешься?
– Квебек. Канал хочет, чтобы я снял спецвыпуск.
– Это здорово! – говорю я, хотя на самом деле этого не имею в виду. Я думала, у нас ещё есть несколько недель, чтобы притворяться помолвленными. Я действительно с нетерпением ждала этого.
– Всё в порядке, – произносит он. – Не так хорошо, как быть голым с тобой.
Теперь у меня всё зудит. – Это хороший знак, что канал хочет тебя вернуть. – Во всяком случае, в этом был смысл нашей фальшивой помолвки. Он так быстро со мной закончил?
– Посмотрим ещё, – говорит он. – Они в затруднительном положении, и это мой шанс помочь им. Платят тоже неплохо. Мы отпразднуем, когда я вернусь через пару недель.
– Я бы с удовольствием отпраздновала с тобой. – В любое время. Так или иначе. Я втрескалась.
– Правда? – его голос становится низким и сексуальным. – Как, по-твоему, мы должны отпраздновать?
– Шоколадом и сексом, – шепчу я.
– Ммм, – стонет он мне в ухо. – Я принесу трюфели и член.
Мы оба смеёмся. Но когда мой смех затихает, я страстно желаю его, а он по-прежнему собирается улетать.
Чёрт побери.
– Береги себя, – говорю я ему.
– Ты тоже, – шепчет он.
Мы заканчиваем разговор, и он идёт собираться в Квебек.
Мне нужно сделать ещё одну партию Бразильских шариков, чтобы взбодриться.
35. Сотвори Свою Магию
Том
В самолёте до Квебека я полон энтузиазма. Приятно вернуться к работе, и я не могу дождаться, когда увижу свою команду. На заметку – самобичевание, в одиночестве дома, в течение нескольких месяцев было вредно для душевного состояния. Конечно, Бринн всё исправила.
Только мои отношения с ней были ненастоящими.
С другой стороны, моя работа вполне реальна. Я арендую Land Rover в аэропорту в Монреале и еду в горы. Когда я останавливаюсь в Макдональдсе, все говорят только по-французски. Я покупаю «hamburger avec fromage» [22]22
(фр.) гамбургер с сыром
[Закрыть] , и он вкуснее, чем обычно, потому что я заказал его на другом языке.
Сейчас, мужчина может быть серьёзно избалован готовкой Бринн. Но я должен выбросить это из головы, потому что это моя жизнь – в каждом городе по разному арендованному грузовику. Фаст-фуд по дороге на место. Дразнить Ларри, моего главного электрика, по поводу его волос на лице.
Я могу это сделать. Без страха.
Помогает то, что, когда я заворачиваю к старому горнолыжному курорту, который они хотят, чтобы я отремонтировал, и он прекрасен. Длинный домик расположен среди сосен. В нём два больших каменных камина, по одному в каждом конце здания. Мне нравится это строение. Оно достаточно солидное.
Когда я захожу внутрь, я уже вижу, что нужно будет сделать. В помещение темно, потому что нижний этаж разделён на слишком много комнат. Я собираюсь открыть пространство. Изменение конструкции дома заняло бы слишком много времени, но я могу расширить несколько основных оконных проёмов и всё равно уложиться в срок.
– Эй, Берт! – кричу я своему помощнику, который уже измеряет парадную лестницу. – Иди сюда! Давай поговорим об оконных рамах.
– Чувак! – Молодой человек галопом мчится ко мне, а затем заключает в крепкие мужские объятия. – И это приветствие, которое я получаю? Я скучал по твоему большому сварливому «я». А теперь мне нужны подробности о твоей невесте. О том, как ты взорвал интернет, чувак. Секс-видео? В тихом омуте… – Он ухмыляется, как Светильник Джека [23]23
Светильник Джека, упрощённо известный как Тыквенный светильник – один из самых узнаваемых атрибутов праздника Хэллоуин
[Закрыть] .
– Мы не будем это обсуждать, – рычу я.
– Конечно же, сексуальные булочки, – хохочет он.
– Ты разговаривал с Патрицией?
– Может быть! – хихикает он. – Нет, серьёзно. Где эта девушка? Я должен встретиться с той, кто сказала «да» вместо «нет».
Впрочем, она не сказала. Это всё не реально. – Она в Мичигане. Работает, – бормочу я. До этой секунды ложь не была большой проблемой. У меня нет семьи, которую я мог бы разочаровать, когда мы с Бринн расстанемся. Но мне нравится Берт и другие парни из команды. Я мог бы довериться им, но тогда бы всё пошло наперекосяк. И в любом случае, ложь скоро закончится.
В будущем, когда Берт будет утешать меня пивом по поводу моего очередного разрыва – как он сделал, когда Чандра подвела меня – будет даже не так трудно изобразить грусть.
А пока мне нужно отремонтировать домик. – Это место нуждается в помощи или как? – говорю я, оглядываясь. – Это будет в удовольствие.
– Я знаю, ладно? Пришло время сотворить свою магию, босс. Сейчас от этого места исходит гнетущая атмосфера свалки. Но ты внесёшь изюминку. Когда мы закончим, я уже не захочу отсюда уезжать.
Это цель, и я хорошо справлюсь со своей работой. Через неделю в этой комнате, где сейчас стоит только полумрак, будет литься солнечный свет. Панорамное окно с удобной мебелью. Могу сказать, что две или три сосны перед домом нужно будет спилить. Деревья замечательные, но люди, которые живут здесь – или останутся на какое-то время для реалити-шоу – сядут на диван и будут смотреть на горы. Они останутся в этой комнате и будут счастливы.
Я позабочусь об этом.
***
Двадцать четыре часа спустя я придерживаюсь уже другой точки зрения. Честно говоря, Танцы со звёздами может быть проще исполнить, чем закончить эту работу.
Квебек не виноват. Здесь чертовски красиво, но сейчас это меня только бесит. Суровые горы и запах сосен должны сделать меня счастливым. Но этого не происходит, потому что канал хочет, чтобы я сделал немыслимое: вульгарное обновление.
За все годы работы на телевидение у меня никогда не было творческих разногласий с телекомпанией. Обычно им всё равно, что я делаю, лишь бы владелец плакал от радости, когда я закончу. Но на этот раз всё по-другому, потому что домовладелец – продюсер одного из тех шоу, где семнадцать скандалов случаются до первой рекламной паузы.
Неудивительно, что платят так много. Я не понимал, что мне придётся продать душу, чтобы закончить этот проект.
– Вы хотите блеска и блестящие поверхности, – говорю я продюсеру на второй день нашей подготовки к съёмкам. – Но эта старая лыжная база, которую вы выбрали, явно требует мужественного деревенского стиля. На стене должны быть оленьи рога и грубо обтёсанные балки.
Он стучит по полу одной блестящей туфлей. – Мне нужны мансардные окна в комнате для отдыха и джакузи на шестнадцать мест.
– Шестнадцать? – рявкаю я. – Это не джакузи. Это Римская оргия!
– Вы хоть смотрели Обручённые? – спрашивает продюсер. – Оргии не исключены. Шесть обручённых пар проводят вместе месяц, чтобы убедиться, что их узы достаточно сильны для брака. Это отличный отпуск. Но искушение повсюду.
– Подождите. – Мой бедный мозг пытается ухватиться за эту ужасную идею. – Значит, вы поместите их всех в купальниках в джакузи и посмотрите, кто первый сжульничает?
– Купальные костюмы не обязательны, – говорит он с усмешкой. Его зубы такие белые и блестящие, что я практически ослеп.
Я стону, когда меня начинает тошнить.
– Теперь расскажи мне о ремонте наверху, – говорит он. – Сколько мансардных окон может у меня быть?
Нисколько, ты ублюдок. – В этом климате мансардные окна – ужасная идея. Зимой они вызовут обледенение, и крыша будет протекать.
Блестящие Туфли пожимает плечами. – К тому времени я уже буду далеко. И мне нужно много светильников повсюду, чтобы мы могли запечатлеть измены в HD.
Серьёзно, я хочу ударить его по голове своим гаечным ключом. – Я прослежу, чтобы электрик был в курсе.
– За кухонным столом должно сидеть не меньше дюжины человек одновременно. Нет, подождите, он должен быть таким, чтобы его можно было уменьшить или увеличить от необходимости. Когда пары расстанутся и покинут шоу, мне понадобится более интимная обстановка.
Отвратительно. Но стол не моя проблема. – Когда дизайнер объявится, ты ему всё расскажешь. – Теоретически они завтра пришлют дизайнера по интерьерам. И это чертовски хорошо, потому что, если Блестящим Туфлям нужны зеркала на потолке или кровати в форме сердца – это не моё дело.
Я уже наслышан от него о лиловой цветовой гамме. Прикол.
Мой телефон звонит, и это так волнующе, потому что это означает, что я могу сбежать от этого мудака. – Прошу прощения, – громко произношу я, на благо всех, кто находится в пределах слышимости. – Звонит моя невеста. – Бекки просила меня как можно чаще обращаться к Бринн именно так.
И Бринн облегчает мне задачу, потому что именно она и звонит по телефону. Я с нетерпением отхожу от Блестящих Туфель и выхожу наружу, где всё спокойно и красиво. – Привет, красотка, – отвечаю я.
– Привет! – возвращает она, задыхаясь. – Я только сейчас увидела твоё сообщение. Я замешивала тесто.
– А сейчас? – спрашиваю я, понизив голос. Но я слишком поздно понимаю, что «замесить тесто» звучит совсем не сексуально, поэтому я фыркаю и смеюсь, а Бринн посмеивается мне в ухо.
– Даже думать не хочу, – произносит она, хихикая.
Хихиканье – такое потрясающее слово. Или просто я чувствую, что все разочарования этой работы отходят на второй план. Десять секунд на телефоне с Бринн – это то, что нужно.
– У меня сегодня хорошие новости, – говорит она. – Я делаю хлеб с корицей и изюмом, чтобы отпраздновать.
– О, вау. Хлеб с корицей и изюмом очень хорош для тостов. С маслом… – урчит в животе.
– Разве ты не хочешь услышать, что за новость?
– Конечно. Что случилось?
– У меня будет собеседование! – кричит она.
– Поздравляю! Где? – Это хорошие новости. Может быть, я не разрушил её жизнь.
– Это маленький художественный колледж в центре города… я чуть не забыла отправить туда резюме. Это такое маленькое учебное заведение! Но они позвонили мне сегодня утром. – Слова становятся приглушёнными. Она что-то жевала.
– Ты ещё что-то готовишь, помимо хлеба?
– Я же дышу? Конечно же, готовлю. Женщина не может есть только хлеб. Ей также нужны бекон и яйца-пашот.
В животе урчит, хотя я ел всего час назад. – Мне бы очень хотелось присоединиться к тебе.
– Конечно, тебе бы хотелось, – весело отвечает она. – Парень с фермерского рынка вручную закоптил его.
Но это не настоящая причина, по которой я хочу быть там. Я представляю, как стою перед Бринн на её потрёпанной кухне, и эта картина гораздо привлекательнее той, что передо мной. Через неделю я реконструирую это место с блестящей, изысканной кухней для шеф-повара. И мне всё равно.
Чёрт.
– Канал выводит меня из себя, – вздыхаю я в трубку. – Хотел бы я быть с тобой дома.
На линии воцаряется тишина, пока Бринн впитывает крупицу этой правды. Я хочу, чтобы она сказала: Возвращайся домой.
– Что они сделали? – вместо этого спрашивает она.
– Это низкопробный проект, – жалуюсь я. Потому что это так и есть. – Я беспокоюсь, что они пытаются поставить меня в ещё более грязное положение, чем раньше. Как будто, показав, что моя задница изменила мой имидж, они просто будут водить меня, как вышедший из-под контроля шлифовальный станок, пока я не врежусь во что-нибудь.
– Прости, – ласково произносит Бринн.
Ай. – Всё хорошо. Со мной всё будет хорошо. Мне просто нужно вспомнить, почему я занялся этим бизнесом – создавать места для счастливых семей.
– Отличная причина, – заверяет она меня. – Каждый заслуживает хорошего дома.
Теперь мне неловко, и я бормочу что-то о том, как хорошо работать руками. Но прошло много времени с тех пор, как я высказывал свою цель вслух. И мне приходит в голову, что одна из причин, по которой я строю семейные дома почти двадцать лет – это то, что у меня никогда не было собственного дома.
В прошлом году я пытался создать дом для себя, но я пошёл по неправильному пути, и всё провалилось.
Должно быть, построил не для той девушки.
Это прозрение прерывает мой приятель Берт, который машет мне обеими руками. Это, вероятно, означает, что Блестящие Туфли только что нашёл новый способ разрушить проект, и что мне нужно пойти и предпринять меры, чтобы спасти ситуацию.
– Мне пора, – неохотно говорю я Бринн.
– Ты в порядке? – спрашивает она.
– Да, – быстро отвечаю я. Именно так должен говорить мужчина. – Позже поговорим?
– Конечно.
Я люблю тебя. Слова вертятся у меня на кончике языка, и они почти срываются. За исключением того, что мы с Бринн так не разговариваем друг с другом, и никто нас не слушает, так что я даже не могу заявить об этом в качестве рекламы. – Береги себя, – говорю я вместо этого.
Следует пауза, а затем она произносит. – Ты тоже!
Мы заканчиваем разговор, и следующие полчаса я нахожусь в словесной борьбе с каждой мыслью, которые слетают с языка Блестящих Туфель.
Мне нравится создавать места, где должны протекать счастливые семейные жизни. Он же хочет место, где будет происходить великая драма. Эти две цели несовместимы. Чтобы обуздать свою ярость, я перестаю слушать. Вместо этого я просто наблюдаю, как двигаются его губы, время от времени кивая.
Но ясно одно. Мне нужно перестать думать о своей личной жизни и уделять больше времени карьере, прежде чем всё пойдёт прахом. Некоторым людям не суждено жить долго и счастливо, и это так на самом деле.
