Текст книги "Красный свет"

Автор книги: Т. Паркер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Глава 20

Адрес в письме «Для П.Б.» привел к хранилищу «Инленд» в Риверсайде. Мерси остановилась у ворот и набрала код. Старик в сторожке долго и сурово смотрел на нее, и она ответила ему тем же. Поехала по территории, следуя номерам, к триста пятьдесят пятому контейнеру. Это был сущий лабиринт. Оранжевая краска на дверях выцвела, некоторые замки покрылись ржавчиной. Висевшее над рядами контейнеров утреннее солнце слепило Мерси, как прожектор.

Она остановилась напротив нужного контейнера и снова заглянула в письмо. «Для П.Б». Ее удивляло, что не только она интересуется Патти Бейли. Достала из багажника сумку с принадлежностями и снова села за руль. Натянула свежие латексные перчатки, потом нанесла кисточкой черный дактилоскопический порошок на ключ. Отпечатков на ключе, как Мерси и ожидала, не оказалось.

Она отодрала ключ от письма, осмотрела мазок клея и прилипший к нему клочок бумаги. В криминалистической лаборатории можно окурить письмо и конверт маркуциано-акрилатом, но интуиция подсказала Мерси, что это будет пустой тратой времени. Ключ недавно изготовлен из стандартной болванки, без клейма слесаря или мастерской.

Он легко вошел в замок, язычок, щелкнув, открылся. Мерси вытащила дужку из петель и заперла замок. Большая алюминиевая дверь содрогнулась, когда она потянула ее вверх за ручку и подтолкнула снизу носком ботинка. От удара дошедшей до отказа двери сверху посыпались пыль и ржавчина. Заглянувшее в контейнер солнце осветило паутину. Глядя на кружившиеся в воздухе пылинки, Мерси дважды чихнула.

С полдюжины картонных коробок. Велосипед со спущенными белобокими шинами. Желтая кушетка у задней стены. Стопа газет. Квадрафонический стереомагнитофон семидесятых годов с восемью дорожками и четырьмя динамиками. На нем кассеты в коробках с выцветшими, отстающими наклейками: «Самолет Джефферсона», «Пятое измерение», «Двери». Два металлических картотечных ящика, жертвенник. Большие часы на стене, два торшера без абажуров. Пружинный матрац, прислоненный к правой стене, обернутый давно потрескавшимся пластиком. Два комода. Холодильник, изготовленный, судя по виду, тридцать лет назад. Вот почти и все. Пространства много, вещей мало.

Мерси чихнула еще раз и вышла на свежий воздух. Когда снова посмотрела в контейнер с расстояния, он напомнил ей студенческую комнату или холостяцкую квартиру тридцатилетней давности. Недоставало только астрологического сексуального календаря, который Мерси впервые увидела в двенадцать лет – и была откровенно озадачена им – в магазине для наркоманов.

«Для П.Б.»?

Кто это пишет?

Мерси опять шагнула внутрь, помахивая рукой перед лицом. Почувствовала пыльно-сладковатый запах старых коробок и книжек в бумажных обложках. На полу валялся мышиный помет и стояла мышеловка с маленьким серым скелетом. Сыра не было. Мерси хлопнула ладонью по кушетке, поднялась пыль. Взяла со стопы газет верхнюю и взглянула на дату. 11 февраля 1970 года.

Картотечные ящики оказались пусты. Жертвенник и комоды тоже. Когда Мерси открыла холодильник, часть прокладки отстала и повисла. На нем была надпись «ЛЕГКАЯ РАЗМАРОЗКА», и ее удивило, что даже тридцать лет назад изготовители специально делали ошибки для привлечения внимания покупателей.

В первой коробке, куда Мерси заглянула, находились тарелки. Она сняла ее и отставила в сторону. В другой были книги в бумажных обложках, несколько карандашей и авторучек, старая настольная лампа с обмотанным вокруг ножки проводом. К абажуру приклеена оранжевая буква V. В третьей – зимние вещи: перчатки и варежки, отороченные мехом женские сапожки, два пластиковых плаща; когда Мерси подняла их, они остались сложенными. В одном сапоге мыши устроили гнездо. Когда она перевернула его и встряхнула, посыпались обрывки газет и кусочки картона.

Нижний ящик первой стопки заполнен книгами в переплетах: «Я был пленником Кастро»; «Пять дней до амнистии»; «Восток минус Запад равно нулю»; «Свидетель»; «Синяя книга». Мерси взяла последнюю, составленную Робертом Уэлчем. Это был справочник общества Джона Берча. Мерси подумала, что некоторые заглавия ей памятны по детским годам. У Кларка с Марселлой были сотни книг, но эти казались знакомыми. Переплет книги «Хвост бумажного тигра» изгрызла мышь.

Еще одна коробка: сковородки и кастрюли. В следующей – писчая бумага и старые ленты для пишущей машинки, копирка, пожелтевшие от времени конверты, массивная точилка для карандашей, несколько линеек и лекало, пачка брошюрок, перехваченная толстой резинкой. Она рассыпалась, когда Мерси подняла их. Брошюрки были в красно-белых обложках: «Коммунизм, гипнотизм и „Битлз“». Мерси просмотрела одну. Автор утверждал, будто примитивные африканские ритмы в некоторых песнях «Битлз» способны ввести слушателей в гипнотическое состояние, и в таком состоянии человек может легко усваивать коммунистическую пропаганду. Были и другие пачки: «Разоружение и капитуляция», «Обязанности информированного американца».

Нижняя коробка была, единственная из всех, заклеена лентой. Мерси обратила внимание, что лента сравнительно новая – не растрескалась, когда она попыталась ее отодрать. Ленту пришлось разрезать перочинным ножом, потом Мерси откинула картонные створки. Под ними – толстая стопа пожелтевших газет за конец 1969 года. Черно-белые фотографии, шрифт и верстка придавали им еще более старый вид.

Под газетами находилась папка из плотной бумаги, в ней оказались дешевая записная книжка-календарь за 1969 год и аудиокассета. Наклейка на кассете отсутствовала. Она лежала в застегивающейся пластиковой сумке, изготовленной явно не в 1969 году. Записная книжка была заполнена фамилиями и цифрами, стенографическими значками, уменьшительными именами, кодовыми названиями.

Она напоминала записную книжку Обри Уиттакер. Мерси перевернула несколько первых страниц, надеясь обнаружить имя и адрес владельца. Их не оказалось.

Под папкой лежал черный пластиковый мешок для мусора с чем-то легким внутри. Мерси вынула его и поставила на пол. Развязала нетугой узел – без треска пластика – и заглянула внутрь. Какая-то одежда. Мерси осторожно вынула ее и положила на мешок. Синее атласное платье, залитое кровью. Два отверстия спереди, два сзади. Под платьем туфли – синие каблуки, высокие, изящные. Тоже в крови, старой, почти черной.

Патти Бейли, подумала Мерси. Записная книжка, кассета и последняя одежда, которую она надевала.

В коробке был еще один черный мешок. Внутри его – другой, поменьше, для замораживания продуктов, такие Мерси иногда покупала. В нем она нашла «риджер» тридцать восьмого калибра с двухдюймовым стволом и две стреляные гильзы. Вороненая сталь слегка поржавела.

Улики, которые Торнтон так и не нашел. Точнее, которые должен был найти.

Кроме того, в коробке лежала еще одна толстая стопка старых газет. К верхней приклеен листок белой бумаги. Большие, выведенные маркером буквы, такие же, как в письме, приведшем Мерси к этому контейнеру, гласили:

МЕРСИ, ДУМАЮ, ТЕБЕ ХОЧЕТСЯ ПОБЫСТРЕЕ РАЗОБРАТЬСЯ С ЭТИМ ДЕЛОМ.

Мерси вышла из контейнера на слепящий солнечный свет. Со стороны пустыни дул холодный ветер. Достала из багажника сумку с принадлежностями, заполнила бланк обнаруженных улик, сфотографировала свои находки, начертила план контейнера, затем уложила все на место и поставила сумку в машину. Решила, что письма и ключа достаточно для признания этого обыска правомерным. Если судья не признает его, то улики не будут принят в качестве доказательства. Но если не забрать их сейчас, они могут оказаться безвозвратно утеряны. Улики пролежали спрятанными тридцать два года, и их перепрячут еще на тридцать два. Она навесила на них бирки с номером дела об убийстве Патти Бейли: Х38-069.

* * *

Управляющего хранилищем звали Карл Залч. Его коротко остриженные волосы были седые, кожа бледная, глаза темно-карие, окаймленные тонкими синими кругами. Мерси решила, что лет ему примерно семьдесят пять.

Она показала ему полицейский значок, Залч настоял на том, чтобы записать его номер. Мерси сказала, ей нужно знать, кто вносит арендную плату за триста пятьдесят пятый контейнер. Залч объяснил, что это невозможно – ему нужно судебное предписание.

– У меня есть кое-что получше, – произнесла Мерси. – Основания для обыска.

– Докажите.

Мерси сурово посмотрела на него, Залч ответил ей таким же взглядом. Она направилась к машине, взяла письмо, опустила ключ в конверт и положила его на письменный стол.

Залч прочел письмо.

– П.Б. – это кто?

– Женщина, убитая в шестьдесят девятом году.

– Здесь?

– Нет, в округе Ориндж. Кто вносит плату, мистер Залч?

– Все равно сообщить невозможно, – ответил он. – Вот что я получаю за этот контейнер, ежемесячно, последние пять лет.

Он порылся в ящике стола, достал пачку конвертов и снял с нее резинку. Нужный конверт нашел не сразу. Протянул его Мерси.

Конверт был надписан печатными буквами, обратный адрес отсутствовал. Внутри Мерси обнаружила двадцатку, десятку и две долларовые банкноты.

– Тридцать два доллара в месяц, – произнес Залч. – Всегда вовремя, наличными, без записки. Таким образом оплачивался не только этот контейнер. У людей есть секреты. Я их храню.

– Кому вы будете звонить, если контейнер сгорит? Кому сообщать, когда повысится арендная плата?

– Для старых клиентов плата не повышается.

– Только не говорите, будто контейнер надежно защищен от пожаров и землетрясений.

Залч нажал кнопку картотеки «Ролодекс», вытащил карточку и положил ее на стол. На карточке сверху стояла дата, посередине имя «Боб Картрайт», телефонный номер и подпись.

– Как здесь указано, он открыл счет пять лет назад.

– Он часто пользуется контейнером?

– Нет. Я иногда делаю объезды в мототележке, смотрю, все ли в порядке. Арендатора ни разу не видел.

– Конверт и деньги я заберу. В покрытие оставлю вам тридцать два доллара.

* * *

Еще не выехав из комплекса, Мерси позвонила арендатору контейнера по сотовому телефону. Ответила женщина. О Бобе Картрайте она никогда не слышала. Этот номер она получила от телефонной компании восемь лет назад, когда купила дом. Сказала, что никогда не заказывала товаров по телефону, и попросила вычеркнуть ее из списка, если это отдел заказов. Мерси пообещала, что вычеркнет.

Потом она позвонила в управление и попросила дежурного сержанта заглянуть в городской справочник. Адреса, указанного Бобом Картрайтом, не существовало.

Едва она окончила разговор, телефон зазвонил. Прием был скверным, но Мерси узнала ровный, неторопливый голос Джеймса Джиллиама.

– Гильза из дома Уиттакер и та, которую ты дала мне, выстрелены из одного и того же оружия.

– Ты уверен?

– Да. Следы выбрасывателя идентичны, следы бойка в капсюле идентичны. Полное совпадение, все поле нареза и канавки совпадают.

– Сможешь дать показания в суде?

– Это зависит от того, где ты раздобыла гильзу.

– Ты же знаешь, что я имею в виду.

– Более четких совпадений, чем на этих двух гильзах, я не встречал. Пистолет один и тот же. Никаких сомнений, никаких споров быть не должно, какого бы эксперта по оружию они ни привлекли. Это гарантия. Теперь я задам тебе вопрос: гильза взялась оттуда, откуда я думаю?

– Да.

– Это может кончиться скверно.

– Уже скверно. Я не знаю, как поступить.

– Придется поговорить с Брайтоном.

– А потом?

– Будешь делать то, что он скажет.

Сейчас Мерси не могла спокойно обдумать ситуацию. Ее сердце колотилось, сознание казалось затуманенным.

– Мерси, пойми, эти гильзы не доказывают, что Обри убил он. Мы только предполагаем, что в обнаруженной гильзе находилась пуля, которая убила ее. Но доказать это без пули не можем, а она в океане. Если есть подкрепляющие улики, то гильза является более дискредитирующей. Очень дискредитирующей. Например, если те следы в кухне оставлены такой же, как у него, обувью. Или если какие-то шерстинки окажутся из такой же, как у него, одежды. Такие вещи влекут за собой обвинительный приговор. Ты это знаешь. Дело осложняется тем, что он приезжал к ней на ужин.

Мерси не могла говорить. Впервые в жизни язык ей не повиновался. Наконец слова хлынули потоком.

– А если он не совершал этого? Если существует объяснение, которого я не вижу?

– Тогда все равно остается вопрос, как гильза, выстреленная из его пистолета, оказалась в доме Обри. Он не оставил ее в вазе в подарок хозяйке.

– Это не тема для шуток.

– Я не собираюсь шутить.

– Он один из нас, Джеймс. Один из нас.

Помолчав, Джиллиам продолжил:

– Тот, кто убил Обри Уиттакер, определенно не один из нас. Возможно, был одним из нас. Тот, кто убил ее, должен быть арестован и предан суду.

– Джеймс, я везу улики по делу об убийстве Патти Бейли.

– Насколько я понимаю, им уже тридцать два года.

– В моем распоряжении пистолет и конверт, над которым нужно будет тщательно поработать. И платье с четырьмя пулевыми отверстиями, залитое кровью.

– Анализ ДНК может дать результаты. Мы сделаем все, что сумеем.

– У меня такое ощущение, будто дела становятся все хуже с каждым мгновением.

– Ты права. Вчера Саморра ворвался сюда с дактокартами, на которые сам снял отпечатки. Не захотел никому их доверить. Сам сравнивал их с теми, которые вы сняли в доме. Сегодня он пытался устроить то же самое, я выставил его и задокументировал это. Очевидно, мне придется поговорить с Брайтоном. Саморра по меньшей мере нарушил цепь доказательств. Здесь не лаборатория самообслуживания для Саморры.

Мерси уловила намек, что ей не следует позволять напарнику врываться в храм науки Джиллиама.

– Он думал, кухню осмотрели плохо.

– Тогда нужно попросить осмотреть ее еще раз.

Что делать Мерси: извиняться за Пола?

– Джеймс, стены сдвигаются.

– Да. И это повредит всему управлению. Надолго. Будь осмотрительна, Мерси. Сравнение я проводил сам, поэтому никто ничего не знает об этом. Ничего.

Глава 21

Мерси встретилась с Колином Берном в библиотеке. Он был в потертом костюме с узким галстуком и серой фетровой шляпе. Выглядел еще более худощавым и несуразным, чем прежде.

– Это мой наряд Марлоу [11]11
  Марлоу, Филип – частный детектив, герой романов Р. Чандлера и снятых по ним фильмов.


[Закрыть], – пояснил он.

– Пулевых отверстий в галстуке нет.

– Это было бы слишком.

Берн собрал для Мерси толстую папку, где содержались все публикации о плохих полицейских в округе Ориндж за 1965 – 1975 годы. Вырезки располагались в хронологическом порядке, кроме того, Берн сделал ссылки и составил указатель событий и фамилий, приложенный в конце.

– Часть материалов взята из маленьких газет, некоторые – из изданий правоприменяющих органов. Многие полицейские состояли в обществе Джона Берча, – сказал Берн. – Поэтому я пошел в архив, взял информационные бюллетени «Американ опинион» и собрал для вас вот это.

Он протянул другую папку, с информационными бюллетенями общества Джона Берча. Также в ней было собрание бюллетеней «ОДБ, отделение 231», отпечатанных на машинке.

– Там много о Хессе Акуне и отеле «Де Анса», но я знал, что кое-какие материалы у вас есть, и не стал их прилагать. Встречаются любопытные фамилии.

Мерси взяла папки.

– Большое спасибо, мистер Берн.

– Был рад вам помочь.

* * *

Мерси наблюдала, как О'Брайен готовит к работе камеру для окуривания – десятигаллоновый аквариум. Совершенно новый. О'Брайен тщательно протер его жидкостью для мытья стекол и бумажным полотенцем, поставил в двух углах мелкие тарелки с водой. Подвесил тронутый ржавчиной «риджер» и гильзы к пластиковой крышке на свисающих из нее проволочках. Конверт, в котором поступила плата за аренду контейнера, он поставил на дно так, чтобы двумя сторонами он касался стенок. Потом стал выдавливать на дно капли клея равномерно по всей площади для ровного испарения.

– Тридцать пять капель, – сказал он. – Можно выдавить и сорок, но я противник всяких излишеств. Если понадобится, добавим потом.

Он запечатал верх станиолью, прижав ее к стенкам камеры. Положил еще лист и приклеил его липкой лентой.

– Сейчас включим его и будем наблюдать. Цианоакриловые эфиры полимеризуются при соприкосновении с влагой и аминокислотами в отпечатках пальцев. Старые отпечатки сухие, поэтому не хочу ускорять процесс нагревом. Я поставил два источника влаги вместо обычного одного. Думаю, это дело займет у нас часов восемь. Надеюсь, получим что-нибудь раньше. Может, не получим ничего – если органические соли в отпечатках пальцев разложились. Такие старые улики я ни разу не окуривал. – Он указал на номер дела в составленном Мерси перечне улик: – Никогда не думал, что буду работать над делом шестьдесят девятого года. Я родился в семидесятом.

– Я в шестьдесят пятом, – пробормотала Мерси.

Стекло камеры уже потускнело от паров цианоакрилата.

– С какой гильзой Джиллиам работал утром? Мне показалось, она от сорокапятикалиберного пистолета.

Мерси сурово посмотрела на О'Брайена и провела пальцем по горлу. Он втянул голову в плечи и стал похож на черепаху без панциря.

– Остаюсь в неведении. Притом с удовольствием, ради тебя, моя леди, моя королева, моя богиня.

– Превосходно. Я потом вернусь.

* * *

В три часа дня Мерси объехала здание управления в своем белом «шевроле», на углу Флауэр-стрит и Сивик-Сентер-драйв никого не заметила и сделала еще круг. Вдали на севере в небе повисла странная белизна – надвигалась новая буря с дождем, ждать ее следовало к утру.

Наконец Мерси увидела шерифа и подъехала к нему. Рослый Чак Брайтон, кутавшийся в плащ от холода, нагнулся, сел рядом с ней и захлопнул дверцу.

– Когда я в последний раз приходил на такую встречу, один человек из налогового управления собирался сообщить мне, что округ только что обанкротился.

– И что вы на это ответили?

– Поинтересовался, почему, черт возьми, не сказал мне раньше. Он заявил, что чувствовал приближение банкротства, но не был уверен.

– Мои новости немногим лучше.

– Я так и думал. Поехали отсюда, – произнес Брайтон. – На этих тротуарах я знаю половину прохожих. Другую половину я отправил в тюрьму.

Мерси направилась к Четвертой улице, свернула налево. Миновала мясной магазин, сапожную мастерскую, ломбард и контору поручителей под залог, бутик с подвенечными платьями в витринах, мексиканскую музыкальную студию. Всюду сверкали рождественские огни и блестки, картины с изображением Рождества и Санта-Клауса в санях, на стеклах было выведено яркими красками «Feliz Navidad» [12]12
  Счастливого Рождества (исп.).


[Закрыть] и «Веселого Рождества». Мерси смотрела на номера домов.

Через два квартала располагались высокие здания, далеко стоящие от проезжей части, перед ними находились газоны или автостоянки.

–Вот бывший отель «Де Анса», – сказала Мерси.

Это был большой краснокирпичный дом с аккуратными белыми тентами и украшениями. Деревянная вывеска на фасаде гласила: «ГРЕКО, ГРАФФ И РЕЙС – АДВОКАТЫ».

– Сначала проститутки, затем адвокаты. Интересно, чего ждать дальше.

– Вы захаживали сюда когда-нибудь в прежние времена?

Брайтон улыбнулся и покачал головой:

– Я занимался только работой. Развлечением для меня было отвезти семью в Бриджпорт и укатить на рыбалку. Шерифом меня сделали в сорок два года. Это слишком рано. Я не знал, что нужно делать, поэтому делал вдвое больше, чем требовалось.

– Меня привело сюда дело Бейли. Ее сестра уверена: Патти знала, кто избил того фермера. Акуна утверждал, что полицейские. В газетах писали, будто детективы проводили время с девочками в «Де Анса». Я решила, что смогу отыскать здесь ниточку.

– Нашла?

– Не из «Де Анса». Некий сознательный гражданин прислал мне ключ от контейнера в риверсайдском хранилище.

Мерси объяснила, что обнаружила там и как.

– Наверное, это пистолет, из которого убили Бейли. Его сейчас окуривают в лаборатории.

Брайтон хмыкнул:

– Джиллиам говорил мне. Не представляю, кто направил тебя туда, прислал ключ. Человек, причастный к убийству? Покрывающий преступника? Кому до этого дело тридцать два года спустя?

– Для меня это убитая женщина и истина.

– Очевидно, ты не одинока. Джиллиам полагает, что вероятность снятия таких отпечатков мала.

– Попытаться стоит.

– Конечно.

Брайтон смотрел на город, проносящийся за окнами «шевроле» Мерси.

– Послушай, зачем ты притащила меня сюда? – наконец спросил он. – Не думаю, что мы приехали беседовать о ржавом пистолете и Патти Бейли.

Мерси выложила все: о гильзе в доме Уиттакер, исчезнувшей открытке и присутствии Майка в лаборатории, его сапогах и свитере, письмах и намеках на шантаж, глушителе, обыске в доме у Майка – без подробностей, о трех выстрелах, сделанных по человеку на луне, сравнении гильз, которое произвел Джиллиам.

Она понимала, что сейчас это все просто стечение обстоятельств, за исключением гильз. Их сравнение указывало на Майка, и только на него.

– Сэр... я просто не знаю, что делать.

Брайтон пристально смотрел на нее. Мерси, не сводя взгляда с дороги, ждала.

– Давай я поговорю с Клейтоном, – предложил Брайтон. – Пока ничего не предпринимай.

При упоминании о Клейтоне Бренкусе у Мерси упало сердце. Этот старик с острым языком и железным кулаком возглавлял окружную прокуратуру. Помощники-обвинители почитали его и одновременно ненавидели. Считалось, будто он избирается раз за разом потому, что люди боятся голосовать против него. Мысль, чтобы напустить Бренкуса на Майка, удивила Мерси. Так далеко она не заглядывала.

– Я пытаюсь представить, чего не могу тут увидеть, – призналась Мерси. – Стараюсь найти выход. Для Майка. Для всех нас.

– Это забота Бренкуса. Он двадцать лет в окружных прокурорах потому, что знает, какие дела сумеет выиграть, а какие безнадежны.

– Шеф, что я упускаю? Что находится у меня прямо перед глазами, а я этого не вижу?

– Не знаю, Мерси. Наверное, тебе следует просто заняться своей работой и найти убийцу.

Мерси развернулась и поехала по Четвертой улице в обратную сторону, снова мимо отеля «Де Анса».

– Не припомню, чтобы Патти была связана с этим местом, – промолвил Брайтон.

– Говорят, она жила здесь, но не работала.

– Видимо, схема проститутка – полицейский – фермер ненадежна, – заметил Брайтон. – Стоит убрать одну сторону из этого треугольника, и он развалится.

– Какая сторона в нем ненадежна?

– Знаешь, я ни разу не слышал, что Бейли была как-то связана с полицейскими. А если Акуна все напутал? Угрожавшие показались ему похожими на полицейских. Его били люди в масках. Так почему они должны быть полицейскими? Вот две слабые стороны, на мой взгляд. Торнтон ничего не добился, связывая Бейли со служителями закона.

– Но слух о полицейских возник через год после смерти Бейли. Дело к тому времени уже никого не волновало.

– Ты хочешь спорить о деталях или раскрыть преступление?

– Раскрыть преступление.

– Тогда подумай о вероятности того, что зря теряешь время. О версии, что Патти Бейли ничего не знала о Хессе Акуне.

– Подумаю. Прошу прощения, сэр. Я все еще спорю с собой об этих подробностях.

Брайтон пристально посмотрел на Мерси, потом долго молчал. Она свернула на Флауэр-стрит.

– С кем ты говорила о деле Бейли, кроме Торнтона?

– С ее сестрой. С Гландисом. Немного с отцом.

– Мелвин спрашивал тебя, был бы он, по-твоему, хорошим шерифом?

– Да.

– А о том, не слишком ли я стар для успешной работы?

– Нет.

«Не в таких словах», – мысленно добавила она.

Брайтон улыбнулся, но вид у него был невеселый. Перенапряжение, подумала Мерси. Слишком много услышал, чтобы переварить за десять минут. Слишком много скверных новостей, например, что одному из его лучших детективов грозит обвинение в убийстве проститутки, которая шантажировала его.

– Говорила ты об этом деле с Макнелли-старшим?

– О каком? Майка или Бейли?

– О любом.

– Нет, – ответила Мерси, решив, что если хочет услышать воспоминания Большого Пата, ей нужно поторопиться.

Шериф, горбясь в своем плаще, уставился в окошко, и Мерси впервые за время службы увидела Брайтона стариком. Она чувствовала его немощность, это вызывало у нее и жалость, и удивление.

Мерси посмотрела на темнеющее небо и задалась вопросом, как эти эмоции ее характеризуют. Подумала о бродячих львах, которые с боем врываются в стаю, немедленно пожирают детенышей и совокупляются с львицами, чтобы основать собственный род.

– Сегодня мне позвонил отец Обри Уиттакер, – сказал Брайтон. – Увидел фотографию дочери в теленовостях. Ее настоящее имя Гейл Уайт, она росла в Бейкерсфилде, в шестнадцать лет удрала из дома. Он не общался с ней три года.

– Как он держался?

– Интересовался ее банковскими счетами.

– Один из этих.

Мерси всегда изумляло и злило то, что многие родственники убитых интересовались прежде всего их финансовым положением.

– Он хочет потребовать тело, заняться организацией похорон. Я записал для тебя его телефон на всякий случай.

Мерси взглянула на здание суда, уверенно входящих и выходящих юристов. Один ее знакомый быстро шагал по тротуару, держа в одной руке сигарету, другую сунув в карман.

– Надеюсь, существует какое-то оправдательное объяснение этому, – произнес Брайтон. – Ради Майка. Ради тебя. Ради управления. Ради своей жалкой шкуры. Останови здесь, дальше я пойду пешком.

* * *

Мерси подъехала к тротуару у здания суда и позвонила Большому Пату Макнелли. Пата не было дома, но она и не рассчитывала его застать. Скорее всего в это время он находился в ресторане «Канкун» на Первой улице. Как и ее отец, Пат был на пенсии, но, в отличие от Кларка, любил выбираться из дома и развлекаться. Мерси въехала на внутреннюю стоянку, высматривая черный «кадиллак» Макнелли. Он занимал два места.

Пат сидел у стойки, болтая с хорошенькой девицей, которая при виде Мерси сразу быстро ушла.

– Я не хотела портить вам удовольствие, – сказала Мерси.

Большой Пат неуклюже поднялся и обнял ее. Его веснушчатые руки были громадными, шея казалась толщиной со столб. Рыжие волосы тронуты сединой, голубые глаза – самые добрые, какие Мерси только видела. Лукавая улыбка, оживленный смех, приятный человек.

– Ты спасла меня от искушения. Это единственное, чему я не могу противиться.

Мерси устроилась рядом с Патом, заказала кофе. Подумала, придется ли им еще так сидеть, ведь факты уличают его сына. Он взял ее за запястье и дружески стиснул.

– Как дела, Мерси? Все хорошо?

Она кивнула и посмотрела на него, но глаза ее выдали.

– В чем дело? В моем сыне?

– Нет, с Майком все отлично.

Мерси постаралась придать голосу убедительность. Ей впервые пришло в голову, что она может погубить Большого Пата вместе с его сыном. Казалось, с каждым часом Мерси приходилось переоценивать масштабы своего предательства.

Пат отпил глоток пива и произнес:

– Позволь мне догадаться. Он в двадцатый раз попросил тебя выйти за него замуж, а тебе это надоело.

– Нет, Пат. Дело совсем не в Майке.

– А в чем?

– В Патти Бейли.

Он демонстративно откинулся назад, будто от удара в подбородок.

– Столько мелких нераскрытых дел, а ты получила это? Майк говорил мне.

– Пожалуйста, расскажите что-нибудь.

– Видишь ли, детектив, это давняя история.

– В мою работу кто-то вмешивается со стороны. Может быть, это помощь, не знаю.

– Объясни мне, что происходит.

Мерси поведала о письме, ключе в нем, контейнере, пистолете, гильзах, окровавленном платье. Лицо Большого Пата вытянулось, словно она рассказывала ему невероятную выдумку. Мерси видела, как он пытается скрыть удивление.

– Что еще было в контейнере?

– Газеты за шестьдесят девятый год. И все.

На самом деле не все, в багажнике ее машины лежали записная книжка Патти и кассета без ярлыка. Но упоминать о них, пока не ознакомится с ними, Мерси не хотела. Ни экспертам, ни Брайтону, ни Макнелли, никому.

– Ну что ж, у тебя появились веские улики, которых не обнаружил Торнтон. Неплохое начало. Но кто-то суется в твои дела, Мерси, хочет, чтобы эти вещи были в твоем распоряжении. Преследует определенную цель. Так что разберись с этим как можно полнее.

Пат подался к ней, приблизив большое красное лицо к ее лицу.

– Только будь осторожна. Человек, у которого хватает смелости так направлять действия полицейского, опасен. Патти Бейли убили. Тридцать лет или тридцать минут назад – значения не имеет.

– Пат, мне кажется, они... внутри меня. Наблюдают за тем, что я делаю. Передвигают меня, как шахматную фигуру. Они словно сидят на заднем сиденье моей машины, черт возьми!

Большой Пат выпрямился, помолчал из сочувствия к тому, через что прошла Мерси с Вырывателем Кошельков. Пат напоминал ей Хесса своим умением скрывать душевные раны, острой печалью в немало повидавших глазах, способностью держать себя в руках. Разница заключалась в том, что у Пата была жизнь помимо работы; Хесс так и не нашел ее. Был близок к тому, чтобы найти.

– Пистолет и платье надежно хранятся в лаборатории? Никто не может добраться до них?

Мерси кивнула. Надежно, как они могут храниться в лаборатории, в которой повсюду снуют детективы и исчезают улики. Джиллиам мечтает запретить входить туда всем, кроме своих сотрудников.

Раздался звонок сотового телефона, и Мерси взяла сумочку, но звонил не ее телефон. Пат поднял руку к уху.

– Слушаю. Привет, Брайт. Да. Будет сделано.

«Что сделано?» – подумала Мерси.

Пат положил телефон на стойку. Посмотрел на свой бокал с пивом, поднял его с салфетки, затем взглянул на мокрый круг посередине ее.

– Мерси, у тебя трудная задача. Я подумаю о деле Бейли, посмотрю, что удастся вспомнить через столько лет. Будь осторожна. Ты не знаешь, что происходит, и это скверно. Когда небрежно ступаешь на лед, он проваливается, и ты тонешь. Ступай бережно, девочка. И не вешай головы.

Пат протянул деньги официантке, взял сотовый телефон, сигареты и поднялся.

– Извини, – сказал он. – Я до сих пор подскакиваю, когда шеф рявкает.