Текст книги "Безмолвный Джо"

Автор книги: Т. Паркер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

Глава 27

Меня повели к белому седану и усадили на заднее сиденье. По бокам устроились двое их парней. Один, справа, поднял с пола веревку, накинул петлю мне на шею и крепко зажал конец в руке. По звуку быстрых шагов в темноте я догадался, что другие парни садятся в соседнюю машину. Щелкнули дверные замки. С переднего сиденья ко мне обернулся Карл Рупаски и пристально оглядел меня. Мимо нас проурчал «корвет» Бо Уоррена, направлявшийся на улицу, и Гэйлен, сидевший за рулем «импалы», повернул за ним.

В салоне витали запахи одеколона, пота и ружейного масла.

– Ты слишком глуп, чтобы играть со мной в такие игры, – проговорил Рупаски. – Я предлагал тебе выгодное сотрудничество, а ты отказался. Вот и доигрался.

– Что с Бриджит?

– Она получила хороший урок, – ответил Рупаски. – Я сочинил сценарий, и мы его разыграли. Я знал, что ты примчишься за этой пленкой. Мы позвонили всего с двухсот метров от твоего дома.

– Где она сейчас?

– В багажнике, со склеенными губами.

Гэйлен выехал на 91-е шоссе и прибавил скорость. Около административной границы округа он свернул на 241-ю платную дорогу. Пока мы ехали в сторону Ветреного хребта, я смотрел на звезды, мерцающие над темными холмами, ощущая на теле приятную тяжесть автоматического "кольта" 45-го калибра, который парни забыли изъять. Никто не ищет три ствола. А этот семизарядник ждет своего часа на правом боку.

Бандит, сидевший справа от меня, опустил свой револьвер на правую ногу, а конец веревки трижды обернул вокруг левого кулака. Его напарник, с левой стороны, ткнул своим пистолетом мне под ребро.

Рупаски снова обернулся. В слабом свете его лицо походило на черно-серую мозаику. Из-под кустистых бровей на меня смотрели маленькие блестящие глазки стервятника.

– С этим признанием Миллбро они не продвинутся ни на метр, – проворчал он. – Тебе удалось подделать голос Гэйлена, и Гэйлен сам подтвердит это. Вот мы и решили объединиться, Джо. Я, Джек, Миллбро и Джон. Если тебя выдернуть из цепочки, то она развалится. Берч может сколько угодно нас допрашивать, но получит только те ответы, которые нас устраивают.

– Он найдет способ справиться с вами, – заметил я.

– Мы будем продолжать гнать туфту, а его уже зароют в могилу.

Я увидел огни на площадке Ветреного хребта. Это был единственный источник света на многие мили вокруг. Всюду густая тьма, простирающаяся до самых звезд.

– Мы приближаемся к служебной дороге, Джон, – предупредил Рупаски шофера. – Смотри, не пропусти знак.

– Я знаю, где сворачивать.

Гэйлен продолжал гнать, не снижая скорости, затем резко затормозил и съехал с шоссе на обочину. Я слышал шуршание гравия и песка под колесами и шум тормозов. В нескольких ярдах от дорожного знака Гэйлен въехал в открытые ворота на территорию, огороженную металлическим сетчатым забором и заросшую сорняками. Потом резко вывернул вправо, выключил фары и медленно подал машину задом параллельно шоссе.

Мы проехали сто ярдов или двести. Гэйлен свернул влево и поехал по грязной дороге, плавно поднимавшейся по склону холма. Я посмотрел вниз на платное шоссе и увидел машины, высвеченные фарами. Дорога выровнялась, начала спускаться, и я не мог рассмотреть ничего, кроме угольно-черных холмов и ровной цепочки огней в том месте, где их прорезала дорога.

– Можешь снова включить фары, – сказал Рупаски. – За цистерной с водой сверни влево.

В свете фар полынь и дикая гречиха казались словно посеребренными, а высохшая трава золотилась. Стебли колыхались на ветру, потом внезапно замирали и снова приходили в движение.

Через секунду показался бак с водой, одна из тех огромных цистерн, снабженных насосом с клеймом транспортного управления, которые используются для заполнения поливальных машин. Гэйлен свернул влево, и дорога стала ухабистая. Перевалили еще через один холм, потом въехали в лощину, и ветер немного стих. Дорога стала напоминать стиральную доску, и "импала" заскакала по кочкам. По днищу застучали камни, и каждые несколько секунд по кузову с шелестом соскальзывала струя песка.

– Тебе здесь понравится, Джо, – довольным голосом произнес Рупаски. – Я побывал здесь сегодня рано утром, после того как позвонил Миллбро. Темень. Тишина. Я прихватил с собой лопату и решил по холодку поработать ею, чтобы угодить своему старому приятелю, которого всегда так любил. В общем, прибыл я сюда и начал орудовать лопатой. Угадай, что я вырыл?

– Полагаю, могилу для меня.

– Точно. Почти восемь футов глубиной, чуть шире твоих плеч. За компанию прихвати и Бриджит. Вдвоем вам будет не так холодно.

Парень слева от меня рассмеялся и еще сильнее вдавил ствол мне в бок.

– Думаю, лучше закопать его живьем, – сказал он.

– Заткнись! – рявкнул Рупаски. – Мы же не звери. Мы – власть. Транспортное управление. Мы и отправим Джо с Бриджит в лучший мир, на этом и порешим. А ты знаешь, что это за местечко, Джо? Я тебе расскажу. Десять акров этого луга предстоит в следующем месяце выровнять и заасфальтировать. Наше управление нуждается еще в одной площадке для обеспечения строительства новых платных дорог. Согласись, не очень экономно гонять технику из Эрвина. В общем, вам с Бриджит придется освоить дно этой площадки. По-моему, довольно забавно – приемный уродец-сынок Уилла Троны и одна из его многочисленных пассий будут похоронены на территории, принадлежащей транспортному управлению. Кажется, нечто похожее было в Чикаго... Джон, останови здесь. Около ямы земля мягкая, боюсь, машина там завязнет. Прогуляемся немного.

Гэйлен остановил машину, выключил фары и заглушил двигатель. Рупаски оглянулся на мужчину, сидящего справа от меня.

– Не отходите от него. Не приводите его, пока я не скажу. Сколько стволов вы у него изъяли?

– Два.

Улыбнувшись, Рупаски вышел из машины и аккуратно прикрыл дверцу. Увидев, что хозяин отвернулся, молодой парень, сидевший слева от меня, надавил пистолетом мне на почки.

– Похоронить бы тебя живьем.

Я услышал, как открыли багажник, и увидел, как вдоль левого борта машины два бандита ведут Бриджит со связанными за спиной руками.

– Ведите его сюда, – приказал Рупаски.

Любитель давить на почки открыл дверцу и вышел из машины, направив пистолет мне в лицо. Я почувствовал, как его напарник затянул веревку на моей шее. Я поднялся, стараясь держать руки плотнее к бокам. Мои самые большие надежды были связаны с предметом, находившимся у меня справа под мышкой, и я не хотел, чтобы кто-нибудь об этом догадался.

Я выпрямился и взглянул на Бриджит. Она тихо стонала, ей было очень больно. Волосы спутались, блузка выбилась наружу из-под юбки. Губы были плотно сжаты, по щекам катились слезы.

– Успокойся, – постарался я ее ободрить.

– Вот именно, успокойся, – вмешался Рупаски. – У Джо, как всегда, все под контролем. Ладно, девочка, пошли. Нам еще предстоит обратный путь, а рано утром мне надо быть на работе.

Рупаски освещал путь фонариком. За ним, постанывая, шла Бриджит. За ней – Гэйлен, державший ее за пояс юбки. Пошатываясь, Бриджит ковыляла в туфлях на каблуках, ее светлые волосы светились в темноте. За Гэйленом следовал один из парней, который то продвигался чуть вперед, то снова отходил ближе ко мне, чтобы лучше меня видеть. А за мной плелся тот самый ковбой с веревкой и шестизарядным револьвером в руке.

Дно ямы было ровным и покрыто песком. "Старое русло реки или ручья", – подумал я. Издалека доносился гул машин, ехавших по платной дороге, а рядом слышался скрип шагов по гравию и сухой траве. Над нашими головами в сторону аэропорта пролетел самолет. Далеко впереди послышалось беличье "чик-чик". У белок этот звук означает сигнал тревоги: услышав его, они сразу бросаются наутек.

– Эй, Джо, – окликнул меня Рупаски. – Как поживает Мэри-Энн?

Слушая, как белки улепетывают от нас, я ничего не ответил. Улучив момент, когда один из бандитов повернулся ко мне спиной и отошел на несколько шагов вперед, я просунул левую руку под мышку и расстегнул кобуру.

– Я всегда считал ее настоящим сокровищем, Джо, – продолжал Рупаски. – А уж для такого либерала, Робин Гуда и защитника всех обиженных, как Уилл, Мэри-Энн была настоящей находкой. Не говоря о том, что на ее счету свыше десяти миллионов. Разумеется, он слишком любил себя, чтобы все время быть лишь с одной, пусть и восхитительной женщиной. Нет, ему подавай целый букет таких дам.

Я снова услышал знакомое "чик-чик". И еще раз. Чем чаще белки издают этот звук, тем сильнее они напуганы. Я присмотрелся, пытаясь обнаружить их убежище. Впереди росли высокие кусты и деревья. Возможно, белки устроились даже в колючем кактусе, если проем достаточно большой и глубокий. А если подойти к ним поближе, они мгновенно с громким визгом выскочат наружу и смогут испугать приближающихся к ним людей.

На меня вдруг снизошло спокойствие. Зрение обострилось, и я мог рассмотреть предметы даже далеко в стороне от мечущегося луча фонарика. Мои уши улавливали звуки, на которые в других обстоятельствах не обращаешь внимания: шаркающие шаги "ковбоя" позади меня, шелест плаща молодого бандита, когда он обернулся и посмотрел на меня. Голова у меня работала четко, в ногах появилась необычайная легкость.

– Вот так, Джо. Помимо того что Уилл всегда был готов наброситься на нас по любому поводу, какой ему только приходил в голову, больше всего я ненавидел его за Мэри-Энн и ее деньги. Мысль об обладании такой милой и богатой женщиной сводила меня с ума. Моя жена просто уродина, но я и сам не лучше, поэтому не рассчитываю жениться на Рэйкел Уэлч. Мне бы надо привести в пример кого-нибудь из молодых кинозвезд, но я никого не знаю, потому что старый. Даже в кино не хожу. Только и делаю, что работаю.

Продолжая слушать Рупаски, я присматривался к зарослям кустарников справа от нашего маршрута.

"Чик-чик. Чик-чик. Чик-чик".

– Скажи что-нибудь, Джо, – произнес Рупаски.

– Я тоже считаю свою мать прекрасной женщиной, сэр.

Он хохотнул.

– Закопать его живым! – прорычал молодой бандит.

– Может, так и сделаем. Может, я так и поступлю, Джо.

Стоны Бриджит стали еще громче. До кустарников оставалось меньше ста футов. Я слышал тяжелое дыхание Рупаски, и шаги "ковбоя" позади меня, и как птицы ворочаются в своих гнездах.

"Чик-чик-чик. Чик-чик-чик. Чик-чик-чик".

Бриджит споткнулась, но Гэйлен удержал ее за пояс юбки. Светлые волосы Бриджит развевались в темноте, словно флаг. Сквозь сжатые губы прорывался сдавленный крик.

– Ты глупая, Бриджит, – продолжал Рупаски. – Нашла кого шантажировать!

До кустов осталось пятьдесят футов. Белки шуршали в ветвях. Молодой головорез обернулся и двинулся в мою сторону. Поглубже вдохнув, я сделал еще два шага вперед.

"Чик-чик-чик. Чик-чик-чик. Чик-чик-чик". Шорох крыльев. Неожиданно птицы дружно вспорхнули со своих гнезд, и молодой бандит шарахнулся от меня и пригнулся, как от выстрелов.

– Что за черт? – выкрикнул Рупаски.

Я дважды выстрелил в молодого бандита, потом, быстро обернувшись, выпустил две пули в "ковбоя". Рука Гэйлена метнулась к поясу, и я, опустившись на колено, всадил в него две пули. Бриджит упала на землю, а Рупаски бросился бежать.

Я погнался за ним, веревка по-прежнему болталась у меня на шее. Догнать Рупаски особого труда не составило – он был толстым и неуклюжим. Приблизившись к нему, я врезал ему по голове, и он, раскинув руки, полетел в кусты. С трудом подняв Рупаски, я нокаутировал его, сбив дыхание, затем обыскал, потом перевернул и снова обыскал. Он задыхался, но все-таки пытался ругаться, используя настолько неприличные выражения, что я был вынужден еще раз врезать ему коротким левым хуком по челюсти. Связав ему руки за спиной той самой веревкой, я вернулся к Гэйлену. Он лежал на спине, раскинув руки, часто и хрипло дыша. По щекам текли слезы, а на губах выступила кровь. Рядом с ним лежал пистолет, и я отшвырнул его ногой. Двое других уже не дышали. Слабый пульс "ковбоя" постепенно пропал у меня под пальцами.

Я стоял над Джоном Гэйленом и разглядывал человека, который отнял у меня Уилла. Мне хотелось, чтобы все выглядело более сурово, чем оказалось в действительности. Кровь и слезы. Прерывистое дыхание. Пальцы судорожно скребут землю. Шея Гэйлена вытянулась, в горле захрипело, и пальцы обмякли, зарывшись в холодную пыль.

Бриджит со связанными руками молча сидела в грязи, волосы закрывали лицо, ноги были скрещены.

– Джо, – пробормотала она.

– Я вам сейчас помогу. Вы можете идти?

Она кивнула. Я помог ей подняться. Бриджит уткнулась лицом мне в грудь, и я обнял ее. В этот момент затрещали цикады, а над восточным хребтом взошла луна. Мои органы чувств вернулись в нормальное состояние, но сердце часто колотилось.

Я был победителем, но радости при этом не ощущал.

Глава 28

Тремя днями позже я ехал на машине в Фоллбрук, округ Сан-Диего. Это был зеленый и холмистый городок, насквозь прожаренный солнцем. Придорожный щит приглашал посетить этот гостеприимный уголок. По дороге я съел ленч в мексиканском ресторанчике и перелистал местную газету. На первой странице сообщалось, что составители нового путеводителя по Южной Калифорнии включили Фоллбрук в список наиболее интересных для посещения мест. В другой статье говорилось, что в Фоллбруке хорошо развито сельское хозяйство: выращивание саженцев, цитрусовых и авокадо.

За дорогой я следил по карте. Чем дальше я продвигался в глубь городка, тем выше становились дома, основная часть которых скрывалась в тени авокадо и эвкалиптов. Повсюду белые ограды, лошади на лугу и конюшни, а также магнолии с глянцевыми листьями и пышными белыми цветами.

Отыскав дом Джули Фолбо, я проехал немного дальше, развернулся и остановился в пятидесяти метрах от почтового ящика. Отсюда было не очень видно, что происходит вблизи дома. Можно было рассмотреть лишь часть оштукатуренной стены и трубу, спрятанную в густой кроне дерева. Объехав дом сбоку, я нашел более удобное место для обзора. К дому вела подъездная дорожка. Сам дом был уже старым, но выглядел довольно крепким. Крыша была покрыта красной черепицей, а оконные рамы выкрашены в голубой цвет. По колоннам крыльца, расположенного с западной стороны, вверх тянулись стебли бугенвиллеи с ярко-пурпурными соцветиями.

Справа от бокового проезда виднелся дворик, огороженный белым штакетником. Здесь же располагался плавательный бассейн, по одной стороне которого росли огромные Канарские пальмы, а у противоположной была веранда, обставленная дачной мебелью.

На бортике бассейна, спиной ко мне и опустив ноги в воду, сидела женщина. Рядом с ней – маленькая девочка, а неподалеку загорелый мальчуган прыгнул с трамплина в воду, издав радостный вопль и разметав брызги во все стороны.

Выйдя из машины, я надел, несмотря на жару, пиджак и шляпу. Мальчишка, снова забравшись на мостик, заметил меня и показал пальцем:

– Мам, смотри!

Обернувшись, женщина взглянула на меня и встала. Накинув белую блузку, она зашагала к калитке, застегивая на ходу пуговицы. В десяти ярдах от меня женщина резко остановилась, словно кто-то невидимый преградил ей путь. На вид ей было около сорока лет, хотя я знал, что на самом деле она старше. Стройная фигура, миловидное лицо, густые темные волосы с рыжеватым отливом. Я узнал ее – хотя и довольно смутно – по той единственной фотографии в газете, где она выходила из здания суда и прикуривала сигарету.

Женщина подошла поближе и в шести футах от меня снова остановилась.

– Я Джо Трона, – представился я.

– Я знаю.

Она внимательно рассматривала меня, и я заметил, что у нее довольно жесткий взгляд, как и на том старом снимке. На мгновение ее глаза потеплели, но снова обрели прежнюю строгость.

– Я не собираюсь доставлять вам беспокойство, но хотел бы задать один вопрос.

– Это мои дети. Вот так я теперь живу. Моя жизнь не связана с твоей.

У нее был мягкий и приятный голос.

К нам присоединилась и малышка, ручонкой обхватившая мать за ногу. Она несколько секунд с интересом разглядывала меня, а потом побежала назад к бассейну и прыгнула в воду. Ее брат тоже наблюдал за мной из воды, опершись, локтями на бортик бассейна. Когда сестра шлепнулась рядом с ним, он вскрикнул.

– Они счастливы, – произнесла Джули Фолбо. – Да и я всем довольна. Мой муж – заботливый и преданный мне человек. Я тоже неплохая жена.

– Рад, что у вас все так хорошо.

– Чего ты хочешь?

– Тор рассказал мне, почему он плеснул в меня кислотой. Он также упоминал о деньгах, которые ему платили. Я хочу знать, кто мой отец.

Она пристально посмотрела на меня. Я слышал, как перешептываются детишки в воде. Что-то насчет чудища в шляпе. Мои сводные брат и сестра жадно разглядывали меня с края бассейна. Джули отвела взгляд и подозвала женщину по имени Мария. Эти три слога она произнесла неожиданно громким, низким и хрипловатым голосом.

Мгновенно у меня за спиной появилась полная темнокожая женщина. Она бросила на меня быстрый взгляд и отвела глаза.

– Мария, присмотри за детьми, – сказала Джули.

Мария прошла мимо меня и распахнула калитку. Шагнув вперед, Джули направилась по тропинке к моей машине, и я последовал за ней. Для прогуливающихся вместе людей мы шли на приличном расстоянии друг от друга. Разглядывая Джули, я заметил в ее лице нечто такое, чего не видел на фотографии.

– Наша беседа будет недолгой, – сказала она.

– Этого и не требуется.

– Я никогда не была примерной девушкой. Это самое главное, что ты должен усвоить. Я всегда была неприветливой и раздраженной.

– Раздраженной чем?

– Сама не знаю, – ответила Джули. – Я убежала из дома, когда мне было пятнадцать лет, поняв, что могу заставить отца делать все, что мне надо. В общем, я превратилась в гадкую дрянь, так как хотела всего сразу, и радовалась, когда мне удавалось сообразить, как этого добиться. До семнадцати лет я болталась в компании байкеров. Там было все – спиртное, наркотики, свободная любовь, драки. Однажды полиция задержала меня за вооруженное нападение. От меня досталось одному парню. Крепкий Орешек – так его звали. Он это заслужил. Я врезала ему обрезком железной трубы, но, к сожалению, перестаралась, и парень стал истекать кровью. Тогда я запаниковала, набрала номер 911, они приехали и арестовали меня. Это случилось на скоростном шоссе, неподалеку от Сан-Хуан-Капистрано. Я соврала полицейскому, что мой приятель напился допьяна и упал, ударившись головой о скамейку, когда выходил из гаража; Но коп мне не поверил. Через пару часов он вернулся назад и допросил меня. Но он был добрым парнем и сказал, что, судя по всему, Крепкий Орешек и вправду заслужил наказание – поэтому будем считать, что ничего не случилось. И отпустил меня.

Через несколько месяцев я забеременела, но не от Крепкого Орешка. Мне было восемнадцать лет, и я познакомилась с Тором. Ему было под сорок. Он тоже был байкером, но не головорезом – просто парнем, который любит наркотики и гонять на мотоцикле. Я стала с ним жить, а через месяц сказала, что у меня от него будет ребенок. Он радовался как дурак. Но еще до твоего рождения стал что-то подозревать. Может, мне следовало ему все объяснить. Не знаю. Мы оба почти всегда были пьяны и непрерывно дрались. Проверив все даты по календарю, он заявил, что я его обманула и ребенок не от него. Я сказала: "Ну и что? Кому до этого дело? Ты меняешь ему пеленки, кормишь его на деньги, которые зарабатываешь на своей вшивой бензоколонке, – какая разница, кто его отец?" Тот вечер был просто ужасный. Мы опять напились и принялись колотить друг друга. В общем, совсем очумели. А закончилось все, как я помню, той банкой из-под кофе, в которой он хранил кислоту для аккумулятора. Ты лежал в своей оранжевой кроватке на кухне. Тор открыл банку и плеснул тебе в лицо кислотой. А увидев, что натворил, здорово перепугался. Будто не ожидал, чем все это может кончиться. Он схватил тебя и сунул голову под струю воды, чтобы смыть кислоту. Но это не помогло. Потом попытался промокнуть газетой, но это тоже ничего не дало. Эта штука все разъела.

Мы встретились взглядами. У Джули были такие же карие глаза, как у меня, но ни макияж, ни природная красота не могли растопить лед в ее взгляде.

– И что вы сделали?

– Я разревелась, чтобы не получить следующую порцию кислоты уже самой. Позвонила из автомата одному своему знакомому полицейскому в Эльсиноре. Позже я узнала, что он приехал к нам в дом, но Тор уже забрал тебя и помчался на станцию пожарной охраны. Он оседлал свой мотоцикл, схватив тебя под мышку, как футбольный мяч. Не могу понять, как он управлял мотоциклом одной рукой. Наверное, всю дорогу ехал на первой или второй передаче. Но ехать было недалеко. Вот так все и было. Вся эта история просто отвратительна.

В ее профиле я уловил то, что не мог сформулировать словами: "тайна". Да, Джули Фолбо ею обладала. Впрочем, Шарлотта Уомпл тоже.

Мы ступали по опавшим цветам джакаранды. Сквозь листву просвечивало голубое небо с белыми клочками облаков. Я смотрел, как красные лепестки ложатся на черно-красные волосы Джули. Она осторожно снимала их с головы и щелчком отправляла в полет, как обычно делают с докуренной сигаретой. Я видел, что Джули очень красива. И она стала такой за двадцать один год, прошедший с момента, когда была сделана та фотография. Там она выглядела злой и неустроенной, а сейчас имела вид уверенной и довольной собой женщины. Как будто искусный краснодеревщик подобрал невзрачный обрезок дерева и выточил из него изящную вещь.

И меня осенило. Этот Крепкий Орешек тоже разглядел в ней "тайну". Так же, как и Тор, и коп, прибывший по звонку Шарлотты Уомпл в Службу спасения. Он увидел ее, и это решило все дело.

– Полицейский, прибывший по звонку 911, – повторил я ее слова. – Это был не полицейский, а помощник шерифа!

– Он был старше меня на десять лет, женат и уже имел двоих детей. Он казался мне очень интересным мужчиной. Умел хорошо говорить, отличался невероятной энергией. И мои колючки превратил в нежный пушок. Да, он любил меня. Помощник шерифа округа Ориндж, Уилл Трона, к вашим услугам, маленькая мисс.

Джули остановилась и взглянула на меня. С миловидного нежного лица на меня в упор смотрели жесткие, как клинки, глаза.

– Мне показалось очень удачным, что Уилл усыновил тебя. Я знала, что они с женой уже не могли иметь детей. Уилл продолжал платить Тору, чтобы уберечь семью от раскрытия этой тайны. Я счастлива, что ты вырос в таком благопристойном окружении. Окончил колледж, поступил на работу в управление шерифа. Сожалею, что до сих пор я все это от тебя скрывала.

– В любом случае спасибо вам за правду.

– Это твоя машина там стоит?

– Это автомобиль Уилла.

– А у меня большой "лексус". Это самый быстрый седан своего класса.

– Они всегда так говорят при продаже.

– Пожалуйста, уезжай.

– Постойте. Если Тор перестанет получать деньги за молчание, это посеет сомнения в его слабой душе. Он сообразит, что снова может обрести известность.

– Я позабочусь о продолжении выплат. До свидания.

– Скажите мне еще одну вещь. Почему вы не могли меня любить?

– Так уж я устроена. Мое сердце бьется в такт лишь моим личным интересам.

– Тогда почему вы не сделали аборт?

– Я думала, что с помощью ребенка смогу выпросить немного денег у Уилла. Но после того, что сделал Тор, этот план провалился и ты мне уже был не нужен. Я сделала ставку на тебя и проиграла.

Я на секунду задумался. Джули оглянулась в сторону бассейна. Я видел, как перед прыжком мальчик вытянул руки, присел, выгнулся дугой и голубое небо прошила маленькая смуглая стрелка.

– Мне понятно ощущение пустоты в вашем сердце, – проговорил я. – Я испытываю нечто похожее.

– Но, надеюсь, не в той степени, как я.

– Нет.

– Вот у Уилла Троны было большое сердце.

– Да, это так. Недавно я встретил человека, и теперь мое сердце наполнено им.

Джули покраснела, по щекам покатились слезы, но взгляд твердости не утратил. Ее глаза по-прежнему излучали холодный блеск.

– Прощай, сын. Иди.

– Прощайте, мама. Рад был вас увидеть.