Текст книги "Безмолвный Джо"

Автор книги: Т. Паркер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

Глава 13

Дженнифер Авила согласилась встретиться со мной вечером в офисе ИАКФ. Я проехал через шумные кварталы, которые в эти длинные и теплые летние дни выглядели еще живописнее. Когда я пересекал парковочную стоянку ИАКФ, мои ноздри щекотал аромат гриля, смешанный с дурманящим запахом домашнего вина, долетавший из-за ближайшей стены. Над кустами крупных бледных цветов вился дымок от барбекю. Вокруг музыка, голоса, смех.

Дженнифер, ждавшая меня у черного хода, вышла на улицу, закрыла дверь на замок, и мы двинулись вокруг здания. Ее сапожки с хрустом переступали по гравию.

– Может, пройдемся?

– Буду рад прогуляться.

– О, я ведь даже не поздоровалась, точно? Привет, Джо.

– Привет, мисс Авила.

Мне было тяжело на нее смотреть. Черные волосы и темно-карие глаза, гладкая кожа и темная губная помада, которой она пользовалась до романа с моим отцом. На ней было скромное желтое платье, которое почти не скрывало, а лишь подчеркивало ее прекрасные формы. Я впервые увидел ее руки.

У меня задрожали кончики пальцев. Мое восхищение, пусть и скрытое, казалось мне постыдным предательством по отношению к матери и отцу. Кроме того, я был зол на Дженнифер за то, как она сознательно привлекла к себе Уилла, пренебрегая Мэри-Энн.

У Дженнифер, несомненно, была эта самая "тайна". Уилл ее разглядел, да и я тоже.

Мы шли по многолюдной улице в тени цветущих магнолий и полотняных тентов.

– Что вы от меня хотите, Джо?

– Мне надо знать, как Уилл отыскал Саванну Блейзек.

– С нашей помощью.

– Вы не могли бы уточнить?

– У Алекса Блейзека были дела с ребятами из "Рэйтт-стрит-бойз" и "Линкольн 18-й". А мы знали людей, контачивших с этими бандами. Так что располагали кое-какими сведениями.

– И что же вы раскопали?

– Склад в Коста-Меса. Ночной клуб в Малом Сайгоне – "Бамбук-33". Несколько гостиниц. И рассказали о них Уиллу.

– И какой из адресов сработал?

– "Ритц-Карлтон". Уилл знал тамошнего метрдотеля. А тот поручил своим барменам сообщить, как только они увидят там Алекса. Однажды поздно вечером Алекс с Саванной объявились там, чтобы поужинать, и Уиллу сразу об этом сообщили.

– Когда это было?

– Не скажу точно. В начале недели.

– Я осмотрел тот склад. И похоже, они, оба были там – Алекс и сестра.

Дженнифер ничего не сказала.

– Вы знали, что было в той теннисной сумке?

– Там был выкуп. Один миллион долларов наличными.

– А почему Дэниэл не передал их Уиллу напрямую?

– Это была идея Уоррена. Джек решил оставить деньги на нейтральной территории, как бы до востребования. Дэниэл предложил Хаима, и выкуп до последней минуты находился у нас.

Я подумал о Хаиме, хранившем миллион баксов, в которых очень нуждалась его ИАКФ. И в тот вечер он косвенно завел об этом разговор.

– Хаим знал о квартире на Линд-стрит?

Дженнифер бросила на меня быстрый взгляд.

– Не знаю.

– А вы?

Снова короткая вспышка темных глаз. Она ускорила шаг, будто пыталась уйти от ответа.

– А почему я должна была знать?

– Потому что любовники, как правило, доверяют друг другу.

– Не суйте нос не в свое дело.

– Рад бы, да не могу.

– Послушайте, я знала, что Уилл занимается улаживанием отношений Алекса Блейзека с родителями. Он рассказывал мне об этом. И что та квартира в Анахайме была выбрана местом для передачи девочки.

– А как насчет адреса?

Она помотала головой. "Попросите Перлиту".

Мы пересекли оживленный перекресток и снова оказались около штаб-квартиры ИАКФ. На нас многие косились – очаровательная женщина в желтом платье и рубленый бифштекс в шляпе.

– Вы знали, в какое время он собирается на Линд-стрит?

– Примерно. А вам зачем?

– Мне надо выяснить, кто знал, когда и где Уилл собирался быть в тот вечер.

Дженнифер кивнула, продолжая отрешенно смотреть перед собой. Шагая, она напряженно пыталась проанализировать полученную информацию.

Потом бросила на меня свой взгляд-молнию.

– Да. Допустим, я знала где. Но не знала когда.

– Зачем вы звонили Перлите?

Дженнифер остановилась и зло посмотрела мне прямо в глаза.

– Вы профессиональный шпион?

– Просто я хорошо запоминаю все, что слышу.

– Господи.

Тряхнув головой, Дженнифер резко развернулась, показывая, что хотела бы закончить нашу прогулку. Ритм шагов передавал всю гамму захлестнувших ее чувств – раздражение, ярость, стыд.

Мы миновали дискотеку, из которой несся оглушительный музыкальный рев.

– Это моя давнишняя подруга. Она навела нас на "Ритц", именно там и появилась Саванна. Перлита считала, что Уилл должен быть ей благодарен. Когда вы были у Хаима, я как раз ей звонила, что он здесь.

"...О'кей, о'кей. Да, он сейчас здесь".

– Но она так и не появилась.

– Она сказала: что-то ей помешало.

– Что именно?

– Она не объяснила.

– Зачем ей понадобилось с ним встречаться?

– Луз... Перлита хотела поговорить с ним насчет своего брата. Его зовут Феликс Эскобар.

Наконец до меня дошло. Давний приятель Уилла окружной прокурор Филип Дент был главным обвинителем по делу Феликса Эскобара о двойном убийстве. Эскобар, рядовой мексиканский мафиози, при попытке ограбления магазина застрелил в упор двух человек. Две недели назад Денту передали заключение жюри, которое совещалось по этому делу сорок пять минут. Обвинение требовало смертной казни.

– Значит, Перлита хотела попросить Уилла повлиять на это дело, – прокомментировал я. – И надеялась, что Уилл поговорит с Дентом.

– Она добивалась снисхождения для брата.

– Сам Феликс снисходительностью не отличался.

Остановившись у витрины кафе, она обернулась ко мне.

– Убирайтесь прочь, Джо. Вы неприятный и опасный тип.

– Оставить вас прямо здесь, посреди улицы?

– Пошел вон отсюда.

Уши у меня вспыхнули. По Четвертой улице проехала машина с включенными на полную мощь динамиками, от которых затряслись даже стекла в витрине. В ожидании, когда проедет этот оркестр на колесах, я смотрел на разъяренное личико мисс Авилы.

– Мисс Авила, Перлите было кое-что известно. Она знала, что Уилл находится в офисе ИАКФ, потому что вы сообщили ей об этом по телефону. И позднее она тоже знала, где был Уилл, потому что звонила ему по сотовому телефону. И возможно, поделилась с кем-то этой информацией. Вы ей не говорили о деньгах, о его плане? О том, куда он направлялся?

– Я не могу помнить каждое сказанное слово. Я помогаю своим друзьям.

– Это вы дали Перлите номер телефона Уилла?

– Может быть, не помню. Ну и что, если дала? Любой может узнать интересующий его номер телефона.

– Учитывая, чем все закончилось, вы должны понять, насколько это было опасно.

– Я помогаю друзьям.

– Похоже, воспользовавшись вашей помощью, они и расстреляли Уилла.

Она хлопнула меня ладонью по щеке, но по здоровой половине лица.

– Что вы делали с деньгами, которые вам передавал Уилл? Поскольку я сам регулярно считал и складывал эти пачки, то знаю, как часто и как много вы получали от него – по две тысячи в неделю, последние...

– ...Я и без вас знаю, сколько там было!

Она взмахнула разведенными в разные стороны руками, Чуть ниже плеча я заметил поблекшую татуировку, которая покрывала всю внутреннюю сторону руки.

– Это было не для меня, а для нас. Для них. Бедняков и больных. Эти деньги предназначались для продолжения работы ИАКФ на время прокурорского расследования. Наши банковские вклады арестованы из-за сообщений в прессе, что мы будто бы повлияли на результаты выборов с помощью голосов нелегальных эмигрантов. Это ложь. Вот Уилл нам и помог.

Встав напротив меня, она прошипела мне в лицо:

– Хотите узнать кое-что полезное для себя, Джо? И быть как ваш отец? Тогда ответьте на звонки Хаима. Он пытается помочь семье Мигеля Доминго. Вы нужны Хаиму так же, как ему был нужен Уилл. Вы ведь его сын. Вот и делайте то, чем занимался ваш отец, поговорите с Хаимом.

– Мисс Авила, кто вас разрисовал? Я говорю о татуировке.

– "Рэйтт-стрит".

– Шайка Перлиты.

– Это было уже давно. Оставьте меня. Я никогда не причинила бы вреда Уиллу. И с чего вы решили, что дать номер его телефона другу – то же самое, что убить его? Вам трудно понять, что такое дружба, верность и уважение. Вы не умеете ничего – только выполнять распоряжения человека, взявшего вас на работу, за которую денежное вознаграждение не предполагается. Вот и продолжайте заниматься этим полезным делом и звоните Хаиму.

Я почувствовал, как кровь прилила к лицу, и подумал о Хаиме, Мигеле Доминго и Лурии Блас. Может, действительно мой долг перед Уиллом – продолжить то, во что он сам верил? Да, в моих силах помочь женщине, которую он любил, даже если она меня ненавидит.

Развернувшись и взмахнув на прощание копной своих черных волос и подолом желтого платья, она с силой распахнула стеклянную дверь кафе "Лос-Пончос".

* * *

В 10.17 я припарковался рядом с железнодорожной станцией компании «Амтрек» в Санта-Ане. От платформы в темноту уходили сужающиеся пучки рельсов. Было холодно и облачно. Диктор объявил о прибытии поезда из Коуст-Стар-лайт. Отодвинувшись в глубь зала для встречающих, я встал за пальмой в горшке. На деревянных скамейках зашевелились дремавшие пассажиры. Многодетная семья притиснулась вплотную к входным дверям. Минутой позже я почувствовал вибрацию и мерный грохот колес поезда. Он вынырнул из темноты и остановился у здания вокзала.

Я мельком заметил его через окно, потом он куда-то исчез и снова появился уже в здании вокзала. Точно такой же, как в моих снах: длинные светлые волосы и борода, большой живот; грузная голова низко посажена прямо на плечи, почти без шеи.

Он появился в зале ожидания с большим рюкзаком через плечо. Я вышел из-за пальмы.

Тор остановился, оглядывая меня и моргая прозрачно-голубыми глазами. Он скинул с плеча рюкзак и кивнул мне.

– Джо.

– Тор.

– Ты не вызвал копов, чтобы меня арестовать?

– Я сам коп.

– Вот те на. Не пугай меня. Я больше не хочу в тюрьму, это доконает меня.

У него был высокий и чистый голос. Когда он говорил, губы приоткрывались, но это трудно было назвать улыбкой.

Позади него протопала та самая семья, разделившись на две части. Отец тащил ребенка на плечах, и мальчик возвышался над Тором. Я никогда не сознавал, что он был невелик ростом, хотя и помнил его рост из сводки, полученной из тюрьмы в Коркоране – пять футов и шесть дюймов.

– Я остановлюсь у тебя дома?

– Нет.

– А я знаю, где ты живешь.

– В любом случае не стоит появляться там без приглашения.

Вздохнув, он огорченно посмотрел на меня.

– Ты серьезно?

– Абсолютно.

– Что ж, ладно. Я тебя совсем не виню.

Пассажиры смотрели на нас. Тор оглянулся на них с улыбкой. Девочка в розовом платьице и блестящих туфельках, остановившись на секунду, посмотрела на меня, скривилась и быстро отбежала. Мать взяла ее за руку и что-то тихо сказала на ухо, но мне было не до них.

Я рассматривал Тора. У меня в памяти не осталось его визуального образа. Я готовился к тому, что увижу внеземное олицетворение вечного зла. Но, несмотря на мучившие меня много лет ночные кошмары, передо мной стоял рядовой смертный.

– Про тебя много пишут в газетах и говорят по телевизору, Джо. И даже у нас в Сиэтле. Эту девочку и ее брата уже нашли?

– Нет.

– Безумный мир.

– Тебе виднее.

– Ну да. – Он сделал два шага вперед и поставил рюкзак на пол. – Дай мне руку.

Я протянул руку. Рубцы у меня на лице воспалились, внутри похолодело. С трудом, но я все-таки пожал его ладонь. Меня словно захлестнул мгновенный поток всех отрицательных эмоций, которые только существуют в этом мире.

Я видел, как его голубые глаза изучают меня при свете вокзальных фонарей.

– В общем, не так уж и страшно, Джо. Болит?

– Иногда.

– Ты отлично смотришься в этом костюме и шляпе. Думаю, стоит недешево.

– Купил на распродаже.

Он снова взглянул на меня.

– Вот что я хочу тебе сказать. Я сожалею о том, что сделал, и нуждаюсь в твоем прощении. Я изучил много религий. Таких ребят, как я, напрямик направляют в ад.

– Так подбери себе религию без преисподней.

– Ну нет. Мне нужен Бог с зубами. А все эти ласково-сладенькие сказки не по мне. В Библии говорится, что мне следует уладить с тобой отношения, и я в это верю. Глаз – за глаз, и все такое. У меня с собой немного серной кислоты в бутылке из-под масла, вот здесь в рюкзаке. Ты вправе вылить ее на меня, если это поможет тебе простить меня. Тут будет побольше, чем я плеснул в тебя тогда. И ты сможешь сказать, что мы квиты, и все о'кей.

– Я прощаю тебя, – сказал я. И сам себе удивился. – Но если увижу тебя еще раз, то разряжу свой пистолет тебе в живот. С этой секунды ты для меня не существуешь.

Пожав руку на прощание, я вытащил бумажник, нашел там три сотни долларов и протянул их Тору.

– Удачи тебе, старик. Этого должно хватить, чтобы добраться до дома.

– Спасибо, сынок. Было здорово увидеться. Удачи тебе тоже.

* * *

Я со свистом несся по платному 241-му шоссе со скоростью ста тридцать миль в час, с опущенными стеклами и открытым люком на крыше, и ветер яростно хлестал меня по воспаленному лицу. Потом выскочил на 91-е шоссе и с визгом колес по асфальту свернул на выезд Грин-ривер, где развернулся и помчался назад.

Иногда никакой мощи не хватает оторваться от преследования, потому что преследователь сидит внутри тебя и скорость здесь ни при чем.

Мне хотелось совершить обряд крещения, но было слишком поздно, около полуночи. Поэтому я поехал к бухте Ныряльщиков в Лагуна-Бич, где в далеком детстве вместе с мамой учился плавать с маской и ластами. Оставив в машине ботинки, бумажник и пистолет, я не раздеваясь зашел в воду и, задержав дыхание, нырнул. Схватившись пальцами за песчаное дно, я чувствовал, как меня раскачивает мощной волной. Словно кусок дерева или стебель водоросли. Я выбрался наверх, набрал в легкие побольше воздуха и снова погрузился на дно. Я хотел пробыть под водой минуты полторы, надеясь, что это погружение избавит от всего, что сейчас одолевало меня, – от острого ощущения своих шрамов, воспоминаний о прошлом, чувства страха, – очистит и отполирует мое сознание, как раковину, до блеска. Но когда мне стало так холодно, как будто я опять пожимал руку Тору, я вынырнул наверх, и волны понесли меня к берегу.

Добравшись до дома и достав оба своих "кольта" – один из них взамен изъятого доктором Зуссманом, – я их почистил и смазал. Потом настала очередь моего "малыша" 32-го калибра. Это все делалось для снятия нервного возбуждения, поскольку пистолеты и без того были идеально вычищены, смазаны и готовы к действию. Но, вернувшись мыслями к Тору, я еще раз разобрал и почистил оружие. Потом, протерев и смазав все пули, загнал их в патронники.

* * *

Я позвонил Хаиму Медине. Он спал, но сразу обрадовался, узнав, что я готов помочь ему. Мы условились встретиться с ним и Энрике Доминго, братом убитого Мигеля.

– Ты правильно поступаешь, Джо, – похвалил он. – Так всегда делал и твой отец. Ты увидишь, Мигель Доминго был героем, а не сумасшедшим преступником, как пытаются доказать в полиции.

– Об этом говорит и пресса, сэр. Не только полицейские.

– Ты сам увидишь.

– Надеюсь, сэр.

Потом я позвонил Мелиссе, которая оставила сообщение на автоответчике. Она мне рассказала, что отпечатки пальцев на передатчике принадлежат Делу Причарду, автомеханику из транспортного управления округа Ориндж. Она проверила его по картотеке – до сих пор он не был ни в чем замешан.

* * *

Я долго стоял под горячим душем, потом отправился спать. Я разглядывал потолок над кроватью. Подобно Сэмми, который не расставался с фотографией своей Бернадетт, я укрепил там картинку из журнала. На снимке был огромный дуб, раскинувшийся на ровном выгоревшем склоне холма где-то в Южной Калифорнии. От дуба на выгоревшую траву падала густая синеватая тень. Листва на макушке дерева была такой темной и плотной, что сквозь нее не проглядывало даже клочка неба. И вот там, в этой густой листве, и находилась моя «спокойная точка», то место, куда я мысленно удалялся и наблюдал, будучи сам невидимым, и слушал, будучи сам неслышимым. Я снова устроился на ветке. Мой приятель орел тоже был там. Он немного подвинулся, освободив мне место. Я смотрел вниз на светло-коричневые холмы, сочную траву и серую дорогу, вьющуюся по склону. Мой крылатый сосед взмахнул крыльями и, покинув ветку, поднялся в синеву. Я почувствовал, как ветка качнулась и выпрямилась, разогнувшись. Я тоже оттолкнулся, расправил руки и последовал за ним.

Глава 14

– Дел Причард? Меня зовут Джо Трона.

– Я знаю, кто вы такой.

– Можно с вами пару минут переговорить?

– Сначала мне нужно отметиться. И вообще, у меня есть работа.

Он прошел мимо меня в диспетчерскую механической автомастерской транспортного управления. Это было утром в понедельник. Дорога от моего дома до мастерской транспортного управления в Эрвине заняла около часа – а по расстоянию всего-то десять миль. У меня аж лодыжку свело от непрерывной работы педалью моего "мустанга".

Последовав за Причардом, я наблюдал, как он пробивает время на своем контрольном талоне, а затем опускает его в щель штатива на стене.

– Хорошо бы найти место поспокойнее, – предложил я.

– Только дайте мне для начала выпить чашку кофе.

Выудив из кармана немного мелочи, Причард сунул монеты в автомат на углу. Когда он делал глоток, пар от кофе окутывал его лицо. Это был полный мужчина примерно моего возраста или даже моложе, с детским лицом и голубыми глазами. Его пальцы почернели от работы. Но форменная рубашка выглядела опрятно, а ботинки – почти новыми.

– Так что вас интересует? Вы ведь помощник шерифа, правильно?

– Да. Может, выйдем наружу?

Взглянув на меня без особой радости, он направился на открытую площадку, по краю которой стояли большие автобусы, принадлежавшие управлению. На другой стороне была стоянка служебных белых "импал", которые Уилл так сильно ненавидел. Здесь же были микроавтобусы, которые использовались на коротких маршрутах; машины аварийных служб; эскадрон лимузинов управления шерифа; седаны для обслуживания чиновников из различных служб; дюжина новеньких мотоциклов "Кавасаки-1200".

Всего здесь было три больших ангара. Я заметил, как раздвинулись электрические ворота, за которыми находились другие машины. Механики уже подняли капоты и рылись в двигателях.

– Это все ваше хозяйство? – спросил я.

– Угу. Вся техника округа – шерифа, транспортного управления, все автобусы и аварийные машины. Все, что на колесах. Мы не занимаемся только грузовиками и джипами службы личной охраны. У них есть свои гаражи и механики. Техническое обслуживание тоже их забота.

– А как насчет машин, переданных старшим инспекторам?

– Разумеется. Всего их, кажется, семь штук?

– Точно. Мой отец ездил на черном "БМВ". Одном из этой большой семерки.

– Припоминаю. Очень сожалею о том, что случилось с вашим отцом.

– Спасибо.

Дел Причард сделал еще глоток кофе и окинул взглядом стоявшие поблизости автобусы.

– Так что вы хотите узнать?

– Мне хотелось бы знать, кто велел вам установить радиосигнализатор на автомобиль моего отца. Под машиной с правой стороны, между шасси и кузовом. Там обнаружены отпечатки ваших пальцев.

Он покраснел.

– Вам надо поговорить с моим начальником. Я просто выполняю то, что мне приказывают, вы понимаете?

– Мы можем избавить его от необходимости отвечать на мой вопрос, если вы скажете, кто отдал этот приказ.

Он обвел глазами площадку, потом снова взглянул на меня.

– Мне ничего не известно об этом передатчике. Совсем ничего. Я ничего не нарушал.

– Ну что ж, пошли к начальнику.

– Пошли.

Начальника ремонтной площадки звали Фрэнк Билз. Причард сообщил ему, что есть одна проблема, и Билз, отпустив его, провел меня в свой кабинет и закрыл дверь. Он сам ничего о передатчике не слышал, поэтому позвонил управляющему ремонтного участка Сосснеру, который через полминуты ввалился к нам в кабинет. Он тоже не понял, что я имею в виду, заметив, что они налаживают машины, но не занимаются установкой подслушивающих устройств.

Сосснер предложил мне пройти с ним в главную контору транспортного управления к техническому директору Адамсону.

Адамсон, в костюме и при галстуке, выслушал меня и поинтересовался:

– Это что, часть официального расследования?

– Да, – подтвердил я.

– Мне казалось, этим занимается отдел убийств.

– Я работаю вместе с Берчем.

– Рик – отличный парень.

Я молча ждал.

Адамсон позвонил по сотовому телефону.

– Карл, у нас здесь помощник шерифа, Джо Трона, он спрашивает о радиосигнализаторе, который был установлен на машине одного из старших инспекторов. Он говорит, что на передатчике нашли отпечатки пальцев Причарда.

Выслушав и покивав, Адамсон выключил телефон.

– Рупаски сказал, что сегодня вы с ним встречаетесь на ленче в "Лесу". Он сам вам все объяснит.

* * *

Я прибыл в «Лес» на несколько минут раньше. Охранник у первых ворот, записав мое имя и номер машины, имя члена клуба, с которым я встречаюсь, сунул карточку под левый стеклоочиститель моего автомобиля и пропустил меня.

Дорога сворачивала к холмам. Сейчас их склоны выгорели на солнце, и такими они будут до первого дождя – в ноябре или позднее. Воздух был прогрет и бездвижен.

Весь комплекс "Лесного клуба", расположившийся в долине между холмами, был укрыт от нескромных взглядов раскидистыми пальмами и могучими эвкалиптами. Сквозь плотную листву я мог видеть лишь пурпурные цветы бугенвиллеи, опутавшей стены зданий, выстроенных в испанском стиле. Я поставил свою машину в тени.

* * *

Подрабатывающий в клубе помощник шерифа узнал меня и пригласил войти. Сняв шляпу, я шагнул внутрь и окунулся в атмосферу вкусной пищи, приглушенного звяканья посуды, негромкой музыки и тихих голосов.

Улыбнувшись, метрдотель отметил мое имя в списке приглашенных.

– Кабинет мистера Рупаски вон там, мистер Трона.

Мы прошли через главный обеденный зал и поднялись по лестнице в холл второго этажа. Я оглядел пол из обожженного красного дерева; грубо обработанные деревянные светильники, подвешенные на цепях к потолку, бильярдный стол, у которого я подслушивал разговор Уилла с преподобным Дэниэлом. Я узнал шофера Рупаски – Тревиса, – который сидел в баре и что-то жевал. Он кивнул мне в ответ.

Кабинет Рупаски находился в дальнем конце. Он встал и пожал мне руку, приглашая садиться. Метрдотель хотел задернуть занавеску, но Рупаски его остановил.

– В этом нет нужды, Эрик. Нам здесь нечего скрывать. В этот раз.

Он рассмеялся, и Эрик его поддержал.

– Но принеси-ка мне "Партагас Черчилль" и "Гленфидиш" в стакане для воды. Джо, что-нибудь выпить или закурить?

– Лимонад, пожалуйста.

Рупаски – крупный мужчина лет семидесяти, с высоким лбом, лысиной на макушке и длинными седыми волосами, зачесанными по бокам и собранными сзади в маленький утиный хвостик. У него темно-карие, глубоко посаженные глаза и густые брови. На нем черный костюм с белой рубашкой без галстука. Пиджак маловат для его бочкообразной груди, и Рупаски явно чувствовал себя в нем некомфортно. Ладони у него пухлые и грубые, с короткими пальцами-сардельками. Лет десять назад его взяли на службу в управление из Чикаго, где он тогда проживал. Там Рупаски не сильно преуспевал, был известен как нечистоплотный бизнесмен, склонный к темным делишкам. А теперь – авторитетный управляющий и изобретательный бюрократ.

– Не дергайся по поводу этого "жучка" в "БМВ", – начал он. – Это Уилл просил меня установить его. Вот я и установил. Проще не бывает.

– Для меня, сэр, это не выглядит таким уж простым.

Рупаски приподнял кустистые брови и улыбнулся, продемонстрировав полный комплект крупных зубов.

– Я помню точно слова, что Уилл сказал мне. Он поделился со мной, что Мэри-Энн зачастила на какие-то странные свидания, причем поздно вечером. Обычно она брала свою машину, но иногда – его служебную. И он хотел проследить за ней на безопасном расстоянии. "Безопасное расстояние" – это были его слова. Однажды утром я поручил Причарду оснастить машину Уилла. И дал Уиллу еще один "жучок", чтобы поставить на автомобиль Мэри-Энн. С помощью клея он мог легко установить его сам.

Я почти поверил. Я знал, что Мэри-Энн любила покататься на новой машине мужа. Пару раз для своего ночного бизнеса мы брали ее джип, потому что сама она предпочитала седан. И она признавалась мне, что ей нравится сидеть за баранкой, особенно поздно вечером, и гнать куда глаза глядят. Но Уилл никогда даже не упоминал об этих ее прогулках. Если он тревожился, почему не поделился со мной? И я никогда не видел у него радиоприемника – ни в машине, ни в кейсе, нигде. Более того, Уилл и Рупаски были врагами. Кто доверится врагу в таких делах? Логичнее попросить об этом своего сына, шофера, охранника и ординарца.

– Теперь я понимаю, – произнес я.

– Вот и хорошо. А, курево и выпивка.

Официант в сюртуке поставил на стол большую стеклянную пепельницу, в которой лежал резак, деревянные спички и толстая сигара. А потом – простой стакан для воды, на четверть наполненный золотистой жидкостью. И мой лимонад.

– Фирменное блюдо сегодня – паштет из чилийского морского окуня в соусе "чилантро" с салатом из цикория и чесночно-грибной приправой.

– Бифштекс, картофельное пюре и салат с "тысячью островов" для меня, – заказал Рупаски. – Мясо на косточке и с кровью. То же для Джо. Мальчик растет, ему надо питаться.

– Разрешите обрезать и зажечь вашу сигару, сэр?

– Давай.

– По косой или прямо, сэр?

– Черт возьми, Кении, конечно, прямо. Каждый раз одно и то же.

– Да, сэр, разумеется.

Когда Кении обрезал сигару, Рупаски сунул ее в рот и поднял кончиком вверх, а метрдотель зажег ее удивительно мощной газовой зажигалкой. По кабинету поплыл густой сигарный дым, лениво поднимаясь к потолку и образуя белесое облако. Кении поклонился и вышел. Рупаски вытащил сигару изо рта.

– Некоторые утверждают, что лучше курить сигару не выпуская изо рта. – Его голос звучал глухо, будто из-под одеяла. – Но это полная чушь.

Он снова затянулся, выпустив очередное облако дыма.

– Самое лучшее в частном клубе – это возможность делать все, что душе угодно. Здесь, в Калифорнии, Джо, подростки таскают пистолеты в школу, но запрещено курить в баре сигары. Что-то не в порядке, если права личности ограничиваются, а преступность растет.

Мы оба заметили элегантно одетую молодую женщину, спускавшуюся с третьего этажа, где располагались комнаты для заседаний. Женщина шла игривым шагом, балансируя сумочкой, которую держала одной рукой слегка на отлете. Рассыпавшиеся по плечам рыжие волосы удачно сочетались с зеленым сатиновым платьем. Было слышно, как цокают ее каблучки.

– Да, сэр, права личности. За день до смерти Уилла вы встречались здесь на ленче с ним и Даном Миллбро. Не могли бы вы рассказать, о чем у вас шел разговор?

Он оторвал взгляд от женщины и перевел на меня. Потом хихикнул, отпил глоток виски и затянулся сигарой.

– Ты слишком прямолинеен. Мне это нравится. Так вот, мы обсуждали выкуп округом платных дорог и строительство нового аэропорта. Уилл – я уверен, ты об этом знаешь – выступал против обоих проектов. Мы же просто пытались переубедить его и оценить перспективы.

– В чем же эти перспективы, сэр?

– Здесь достаточно логики и здравого смысла. Смотри, платные шоссе, если их передать транспортному управлению, могут принести доход. В дальней перспективе для округа это весьма выгодное вложение средств. Но твой отец не хотел этого видеть. Он настаивал, чтобы частный консорциум возместил убытки, понесенные от строительства и эксплуатации этих дорог. Я кое-что скажу тебе – за частными дорогами в нашем округе будущее, будущее всего Запада. И чем раньше власти возьмут их под свой контроль, тем лучше. Думаю, Уилл тоже понимал это. Однако его просто бесили предложения использовать общественные средства на поддержку частного предпринимательства. То же и с новым аэропортом. Нам такой аэропорт обязательно понадобится, рано или поздно. Мы уговаривали Уилла пойти навстречу, отдать свой голос и влияние на поддержку проекта. На ноябрь намечен свободный референдум по этому вопросу, и нам нужно, чтобы третий округ Уилла тоже поддержал нас. – Рупаски кашлянул, взглянул на сигару и положил ее в пепельницу.

– Извини, Джо. Мне чертовски жаль, что так случилось. Мы с Уиллом так ни о чем и не договорились. Но я любил его. Это был хороший человек и достойный противник, я уважал его. Как себя чувствует Мэри-Энн?

– Учитывая обстоятельства, нормально, сэр.

– Куда же она ездила так поздно по вечерам, не сообщая собственному мужу?

– Ей нравится водить машину.

Покачав головой, Рупаски что-то проворчал. Отхлебнув виски, покрутил стакан и поставил его на место.

– Я пригласил тебя сюда не для разговоров о политике или о твоей семье. Я пригласил тебя, чтобы предложить работу.

– У меня уже есть работа, сэр.

– Выслушай меня. Твой оклад будет удвоен, что принесет тебе примерно шестьдесят пять тысяч долларов в первый же год. Работа по преимуществу ночная, так что днем у тебя будет время закончить колледж, выспаться, встретиться с женщиной – в общем, что захочешь. Ты сдашь свой шерифский значок и перейдешь в штат транспортного управления. Будем работать вместе, а со мной работать приятно. Получишь в пользование новенький автомобиль – одну из тех больших восьмицилиндровых "импал", с сигнальными огнями по бокам и коротковолновой радиосвязью. Получишь разрешение на личное оружие. Будешь находиться под юридической защитой мощного транспортного управления, которое будет и дальше расти, включая отдел транзитных перевозок, дорожную службу, управление аэропорта. Дел до черта. Тебя ждут фантастические выгоды, совсем не то, что у шерифа.

– Что надо делать?

– Ты будешь делать для меня то же самое, что делал для Уилла. Джо, я тревожусь. В наши дни люди будто взбесились. Смотри, что сделали с Уиллом – с таким авторитетным и сильным человеком. Ты замочил тех двух выродков, которые участвовали в нападении. Мне надо, чтобы рядом был человек, способный на такое, которого бы немного побаивались. Такой человек – ты, сынок.

Я посмотрел на него, но ничего не сказал. Всем нужен человек, которого бы боялись. Чтобы выполнить то, что самим сделать кишка тонка, отправиться куда-нибудь в темный угол, испачкать свои руки. Именно этому Уилл меня и обучал. Я понимал это, еще когда он меня готовил, понимаю и сейчас.

– Но то, что меня побаиваются, не спасло Уилла от смерти, сэр.

Он застыл, не донеся стакана до рта.

– Ты что, винишь себя за это?

– Просто смотрю фактам в глаза.

– Ты очень способный, Джо. Любой хотел бы видеть рядом с собой такого, как ты. Все при тебе – манеры, мозги и физическая сила. И у тебя есть стиль – взять, например, как ты обработал этих ребят, присматривающих за Криссой Сэндз. Честно скажу, мне это понравилось. Ты приобрел известность, и твое лицо всем знакомо. Ты заслужил уважение за то, что умеешь решать свои проблемы достойно и живешь активной жизнью, когда многие на твоем месте весь день отсиживались бы у себя дома в темноте. Ты многому научился у Уилла, а это был великий человек. Я знаю, тебе о многом известно. Но позволь мне кое-что тебе объяснить, Джо. С твоим опытом работы помощником шерифа, а дальше в транспортном управлении перед тобой откроются любые дороги в нашем округе. У тебя есть сила и связи, а также понимание сути явлений. И в перспективе я вижу тебя старшим инспектором или главой транспортного управления, если тебе это по душе. Или даже депутатом ассамблеи штата или конгрессменом. У тебя задатки лидера, Джо. Я хочу воспользоваться твоей помощью, но и сам помогу тебе.