Текст книги "Помолвка"
Автор книги: Сьюзен Робинсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
– Если – что?
– Если ты еще раз позволишь мне прокатиться.
– Прокатиться еще раз? – Голос ее был напряженным и недоверчивым. – Вы хотите покататься со мной?
Он приблизил свои губы к ее уху.
– Нет, голубка. Я хочу покататься на тебе. Вспомни о гравюре, которую ты только что видела.
Она закричала так громко, что он едва не лишился слуха. Ник охнул и закрыл ухо рукой, а она тем временем оттолкнула его в сторону и выбежала из комнаты. Он поспешил за ней и догнал у двери гостиной. Положил руку на дверь и надавил на нее всем телом, в то время как Джорджиана вертела ручку. Грудь ее вздымалась, и ему приятно было видеть, как ее глаза бегают из стороны в сторону, как у попавшего в капкан животного. Он знал, что она отчаянно пытается сохранить спокойствие. Его величественная Джорджиана была на грани ярости. Сдержанность ее испарилась, осталась лишь чистая, ничем не разбавленная, всепоглощающая страсть.
– У меня нет слов, – произнесла она с волнением в голосе. – Вы какое-то отвратительное чудовище!
– Значит, прогулка отменяется?
– Ах-х-х.
– Ты забыла свечу, – сказал он с ухмылкой. Он подождал, пока она сходила в спальню и вернулась со свечой. – Да, значит, все остается по-прежнему.
Джорджиана процедила сквозь зубы:
– Уйдите с дороги.
– Да, видимо, мне придется остаться, найти убийцу и оберегать тебя от леди Августы и от тебя самой. Хочешь заключим пари кто из нас найдет настоящую убийцу? Я считаю, что это сделал либо чертов Эвелин Хайд, либо Людвиг.
Джорджиана смотрела на него со злостью, но постепенно сердитое выражение исчезло с ее лица, словно волшебник провел по нему своим платком. Она вновь стала спокойной величавой дочерью герцога.
– Да, я готова заключить это пари, мистер Росс.
– Готова?
– Разумеется. Победит тот, кто назовет настоящего убийцу. Проигравший должен будет выполнить желание победителя. Я выбираю леди Августу или Пруденс. Вы глубоко ошибаетесь, если думаете, что женщина не могла это сделать. Если я выиграю, то вы вернетесь в Техас и я больше никогда вас не увижу.
Ник усмехнулся, скрестил на груди руки и прислонился к двери.
– Мы даже еще более высокомерные, чем обычно. Мы уверены в себе, не так ли, ваше величество?
– Вздор. Как вы уже сказали, я разумная, практичная женщина, мистер Росс. Ну что, мы договорились?
– Одну минутку, ваше королевское величество. Я еще не высказал свое желание. – Его взгляд скользнул по ее телу и задержался на грудях. – Если я выиграю, то ты выйдешь за какого-нибудь подходящего…
– Я согласна.
– И только для того, чтобы возместить мне все мои труды, ты до помолвки с ним будешь украшать собой мою постель.
– Я не согласна. Пари отменяется, я не намерена подходить к вашей постели.
– Нет? Как хочешь. Я с удовольствием буду продолжать изводить тебя, пока ты не поймешь, почему я это делают. Пойдемте, ваше королевское величество. Давай обыщем комнату Пруденс, и я опишу тебе другую гравюру из коллекции Эвелина. На ней изображена женщина, стоящая на четвереньках, и этот парень с большим-большим э… членом стоит сзади нее и…
Джорджиана снова закрыла уши руками.
– Замолчите вы, животное.
– Понимаешь, если ты стоишь на четвереньках, – продолжал он, силой заставив ее опустить руки. – Слушай внимательно, это самое интересное. Если ты стоишь на руках и коленях, парень может подойти к тебе сзади и… Хочешь, я тебе продемонстрирую.
– Я согласна! – Джорджиана выбросила вперед руки, словно хотела отразить ими эту словесную атаку.
– Черт возьми, она уже готова. Не думал я, что ты так быстро согласишься. Давай опускайся на пол, и я задеру твою юбку тебе на голову.
Джорджиана опять закрыла руками уши.
– Нет, нет, нет, нет, нет. Я согласна на пари, гадкий вы извращенец.
– О, ты уверена?
– Да, да, я уверена. А теперь замолчите. Ник открыл дверь, поклонился и сказал:
– Простите меня, ваше величество. Должно быть, во мне проснулся вор из Сент-Джайлза, как вы изволили выразиться. Я слишком долго сдерживал его, и вот теперь он дал о себе знать. Я не могу сказать, когда это может случиться еще раз. Так что тебе придется терпеть, если, конечно, не пожелаешь, чтобы мы проводили эти поиски порознь.
– Чтобы вы раньше меня узнали ответ? Нет уж, я не настолько глупа, мистер Росс.
Ник неторопливо пошел по коридору к комнате Пруденс, потом оглянулся и сказал:
– Как скажешь. Но учти, женщина, мы заключили пари, и еще не было случая, чтобы проигравший не выполнил своего обязательства по отношению ко мне. Если я выиграю, то ты выполнишь мое желание.
17
Джорджиана никогда не чувствовала себя такой несчастной. Этот вечер прошел совсем не так как она предполагала. Ник Росс все испортил, появившись, как проклятие, в комнате Эвелина, и изводил ее до тех пор, пока она не согласилась на это отвратительное, греховное пари. Как могла она согласиться на s это? Она ни за что не согласилась бы, если бы он не затуманил ей голову своими непристойными речами и грязными намеками. Боже, она никогда и не представляла того, что он описал! И он знал это. Он нарочно смутил ее, чтобы заставить пойти на это ужасное пари. Теперь она должна доказать правильность своего мнения о личности убийцы графа или ей придется терпеть еще более страшное унижение.
Они уже обыскали все комнаты членов семьи и не обнаружили ничего, то есть ничего такого, что могло иметь отношение к убийству. В комнатах Августы они нашли десятки платьев с высокой талией, массу ридикюлей и, разумеется, ее мушкет. В апартаментах Пруденс Ник обнаружил секретный, встроенный в стену сейф, в котором эта леди хранила свои драгоценности. Увидев их, Ник заколебался, однако Джорджиана решительно захлопнула шкатулку с драгоценностями и закрыла сейф.
Самым зловещим из того, что они нашли в комнате Людвига, была модель древнеегипетской похоронной лодки. Она с благодарностью посмотрела на черную гранитную статую Рамзеса II в натуральную величину, которая напугала Ника. Он наткнулся на нее спиной, решил, что это живой человек, резко повернулся и присел, приготовившись к отражению атаки.
Время было позднее. Они обыскивали комнаты, которыми пользовались слуги, когда Джорджиана снова вспомнила, что Ник может открыть любую запертую дверь, если захочет. Потом они осмотрели буфетную, комнаты, где хранились ножи, тарелки и лампы, винный погреб и кладовую. Осмотр этих комнат не занял много времени, так как они полагали, что убийца не настолько глуп, чтобы оставить белладонну там, где ее могли обнаружить слуги.
Теперь они добрались до кухни. Джорджиана нашла ведра для мусора и указала на них Нику. Он подошел и поднес свечу, так что стало видно их содержимое.
Он склонился и взмахнул рукой.
– Миледи!
Бросив на него хмурый взгляд, Джорджиана подошла и заглянула в вонючую внутренность первого ведра. Сморщив нос, она ухватила кончиками пальцев и вытащила из него кусок разбитой фаянсовой тарелки, обляпанный пищей.
– Это то, что нам нужно, – сказала она. – Ведро для пищевых отходов. Можете продолжать.
– Нет уж. Пища – это женское дело.
– Вы ужасное создание…
– Мы не можем стоять здесь с вами всю ночь, ваше величество.
Он и не думал помогать ей, только стоял и ухмылялся. Пожалев, что она не родилась мужчиной, который мог бы сшибить эту самодовольную ухмылку с его лица, Джорджиана начала копаться в разлагающихся пищевых отходах, пользуясь обломком тарелки. Несколько долгих минут этих тошнотворных поисков не дали результата.
Джорджиана бросила обломок в ведро и вытерла руки друг о друга.
– Здесь нет никакого тушеного мяса.
– О Боже, а это что? – Ник наклонил ведро, стоящее рядом с тем, в котором она только что копалась, и Джорджиана почувствовал неприятный запах старого фрикасе из кролика.
Ярость обуяла ее.
– Вы все время знали, что оно здесь. И позволили мне копаться в этой грязи!
– Слушай, Джордж, ты ужасно подозрительный.
– Ах, замолчите и лучше помогите мне найти какую-нибудь миску.
Ник, широко улыбаясь, подал ей небольшую миску, которую прятал за спиной.
– Я думаю, эта подойдет, ваше королевское совершенство.
Джорджиана схватила миску, достала кусок застывшего мяса, повернулась и вышла в прихожую. Ник последовал за ней, отпер дверь, и они вышли в ночь. Приближалось утро. Было очень холодно, и Джорджиана сразу пожалела, что не захватила накидку. Вернуться в дом она не решилась, опасаясь, что Ник не станет ее ждать. Им предстояло обыскать кладовую для дичи. Придется померзнуть, решила она.
Джорджиана повела его через кухонный двор, мимо конюшни, по узкой, усыпанной гравием дорожке к рощице, в центре которой находилась кладовая для дичи – небольшое здание, облицованное белым камнем. На окнах были натянуты сетки, в стенах просверлено множество вентиляционных отверстий. Ник сунул в отверстие замка какой-то тонкий крючковатый предмет, аккуратно покрутил его, и вскоре замок щелкнул и открылся.
Внутри здание состояло из двух комнат, пол которых был покрыт керамической плиткой. Под потолком первой висело устройство, напоминающее колесо телеги без обода, к спицам которого были подвешены тушки некрупной дичи. Внутренне содрогнувшись, Джорджиана вытянула руки и повернула это ужасное колесо.
– Вот он, – сказала она, указывая на небольшую тушку среди тел уток.
Ник удовлетворенно крякнул и прошел в другую комнату. Там на закрепленных горизонтально брусьях висели более крупные туши – главным образом, оленей. Он порылся в «холодильниках», нишах с покрытыми мрамором полками, и вернулся к ней с еще одной тушкой кролика.
– Черт возьми, – сказал он, оглядывая помещение с его обилием недавно убитой дичи. – Я сейчас вспомнил о голодных лондонских малышах.
Джорджиана вытянулась, чтобы достать висящего кролика, но даже не смогла до него дотронуться.
– Правильно. Поэтому мы с тетей Ливи хотим купить такой же дом. Возле него будет большой парк, и дети смогут учиться всяким занятиям и навыкам – защите дичи, ведению хозяйства, стряпне.
Она попыталась подпрыгнуть, но снова безуспешно. Ник презрительно фыркнул и сорвал тушку с крюка.
– Это все хорошо. Но что ваше могущественное величество может знать об этих вещах?
– Я смотрю, вы совсем забыли свое фальшивое джентльменское произношение, мистер Росс, впрочем, как и ваше бандитское арго.
Мне не хочется вас разочаровывать, но я знаю довольно много об этих, как вы их назвали, вещах. Разве сможет женщина управлять большим хозяйством, если она не знает всех тонкостей домашнего быта? – Джорджиана кивнула в сторону кухни. – Вы знаете, как должны храниться продукты в кладовых, которыми ведает домоправительница? Во-первых, их нужно запасать несколько раз в году, чтобы сэкономить на сезонных ценах. Рис, если его правильно хранить, может лежать более трех лет. Банки с консервированными овощами и фруктами следует ставить вверх дном. Чай, сахар и специи должны храниться в закрытом шкафу с раздвижными дверцами. Кофе нужно хранить отдельно – он может ухудшить аромат чая. Вас интересует, какими щетками и каким мылом нужно снабжать прачек?
Ник покачал кролика, которого держал за ноги.
– Все это только доказывает, что вы ничем не отличаетесь от остальных изнеженных леди, которые привыкли заставлять других делать всю работу, ваше императорское лентяйство. – Он снова взмахнул тушкой кролика и сказал: – Мне нужно упаковать все это и послать моему знакомому врачу на Харли-стрит. Бери миску с мясом, мисс домоправительница.
Джорджиана с разгневанным видом подняла миску и последовала за ним. Стуча зубами от холода, она заперла кладовую и пошла за Ником. Вскоре они оказались в доме и поднялись по лестнице. Она почувствовала беспокойство, когда поняла, что они направляются к комнатам Ника. Она остановилась на пороге, он прошел внутрь и вернулся с пустыми руками насмешливо улыбаясь.
– Боишься пройти в мою спальню?
– Держите. – Джорджиана сунула ему миску и повернулась, чтобы уйти.
Он взял миску, но тут же обхватил ее рукой, увлек внутрь и захлопнул дверь.
– Мистер Росс, вы ведете себя слишком бесцеремонно.
Ник, усмехнувшись, поставил миску. Джорджиана схватилась за ручку двери, он кинулся к ней, встал между ней и дверью и придавил дверь спиной.
– Отойдите, сэр.
Не отвечая, он сбросил с себя старую куртку, которая упала на пол. Джорджиана посмотрела на упавшую куртку и подняла на него настороженный взгляд. Ворот его рубашки был открыт, ей были видны связки и сухожилия его шеи, которые, напрягаясь, образовывали выпуклости. Он поставил догорающую свечу на столик в углу, но лицо его находилось в темноте. Она заметила слабый блеск его зубов, когда он улыбнулся. Он снова зашевелился, и на этот раз к ее ногам упала его рубашка. Она мельком увидела его мускулистую голую руку, потемневшую на техасском солнце.
– Ну ладно, голубка, давай забудем про нашу ссору.
Губы ее задрожали, но она не издала ни звука, будучи не в силах шевельнуть языком – он словно отнялся. Он приблизился к ней из темноты. Руки его лежали на пуговицах, скрепляющих пояс его брюк. Джорджиана вздрогнула, увидев плоскую поверхность его живота. Длинные пальцы расстегнули пуговицы, обнажив шелковистую кожу, обтягивающую твердые мышцы.
Джорджиана пронзительно закричала. Ник подскочил к ней, схватил ее и закрыл ее рот рукой.
– Ш-ш-ш!
Смущенная и разъяренная одновременно тем, что он осмелился обнажаться перед ней, Джорджиана ткнула его локтем и укусила за руку. Он вскрикнул, отпустил ее, но сразу уперся в дверь целой рукой и затряс укушенной.
– Черт возьми, женщина, ты прокусила мне кожу.
– Жаль, что я не откусила всю вашу руку, гнусный вы человек. А сейчас выпустите меня отсюда, а не то я… а не то я выброшусь из окна.
– Тебе не кажется, что это несколько драматично? Как насчет моего предложения, голубка? Никто же не узнает.
– Я считаю до трех, мистер Росс. Один.
– Я сделаю так, что ты будешь кричать от наслаждения, и мы сможем попробовать один из способов, изображенных на гравюрах Эвелина.
– Два.
– Мы уже знаем, какая поза тебе не нравится. – Ник щелкнул пальцами. – Я знаю. Держу пари, что тебе понравится, если я привяжу твои руки и ноги к столбикам кровати.
– Я сказала «два», мистер Росс.
– Нет, не привяжу тебя. Тебе наверняка понравится, если ты меня привяжешь. Я не против. Потом ты сможешь лечь на меня сверху.
– Три!
Джорджиана сделала глубокий вдох и приготовилась закричать. Ник усмехнулся и открыл дверь, сделав пригласительный жест. Он наклонился и зашептал ей в ухо, стараясь четко выговаривать слова:
– Ты капризная недотрога, вот ты кто.
Берегитесь, ваше королевское высочество, а то кончите тем, что останетесь высохшей, бесплодной, полоумной старой девой Я уже сейчас могу представить, как ты будешь бесцельно бродить по большому дому со свисающей с подбородка слюной, а за тобой по пятам будут следовать пятьдесят кошек. .
– Это лучше, чем быть вашей сожительницей.
Ник фыркнул:
– Слушай, Джордж, как ты можешь так говорить после того, что между нами произошло?
Сделав над собой усилие, чтобы не царапнуть ногтями его ухмыляющуюся физиономию, она сжала кулаки и выбежала из комнаты. Прислонившись к дверному косяку, он крикнул ей вслед:
– Заприте вашу дверь, ваше королевское девичество. Убийца все еще находится в этом доме.
Торопливо шагая по коридору, Джорджиана слышала, что его дверь закрылась. На лестничной площадке она остановилась, оглянулась, чтобы убедиться, что Ник не пошел за ней, оперлась рукой о перила и сделала вздох, похожий на стон. Этот мерзавец пытается обвинить ее в их разрыве.
Мать всегда предостерегала ее против таких мужчин, которые, обладая обаянием и изысканными манерами, пытаются обмануть невинных девушек и добиться близости с ними, однако позднее, когда получают свое, начинают мучить их и набрасываться без всякого повода. Джорджиана всегда гордилась тем, что за внешним лоском и обаянием она могла распознать коварные замыслы таких мужчин.
Но Ник подчинял ее своей воле. Она уступила ему, и Бог теперь наказывает ее за грехи. Если бы она была пухлой миниатюрной красоткой, а не неуклюжей верзилой, то могла получить больше опыта общения с мужчинами, который помог бы ей устоять перед чарами Ника Росса. Но раньше никто даже не пытался соблазнить ее.
Ей просто нужно собраться с духом и выдержать его присутствие еще какое-то время, пока они будут разыскивать убийцу. У нее было преимущество перед ним. Она знала членов семьи. Знала, что Людвиг неспособен на убийство и что Эвелин слишком занят мыслями о своем благородном происхождении, чтобы совершить его. Зато Пруденс, без сомнения, убьет собственного ребенка, если он будет стоять на ее пути к короне. А Августа и так уже несколько раз пыталась совершить убийство.
Однако у нее не было доказательств чьей-либо вины. Как ей удастся узнать, кто из подозреваемых совершил это преступление? Возможно, она сумеет выяснить что-нибудь, поговорив с обеими женщинами. Если она будет задавать им тактичные вопросы, то одна из них может запутаться и выдать себя. Она начнет завтра, после похорон графа. Чем раньше она раскроет эту тайну, тем скорее уедет Ник и кончится эта пытка.
– Джорджиана?
Вздрогнув, она вскрикнула, потом наклонилась над перилами, посмотрела вниз и увидела Людвига. В руках у него была целая охапка книг.
– Людвиг, вы меня напугали.
– О Господи, простите меня. Я шел в Египетское крыло и увидел вас. Почему вы не ложитесь спать?
– О, знаете, я очень переживаю за Трешфилда и не могу спать. – Она обернулась и посмотрела в сторону комнаты Ника; движения ее под влиянием беспокойства сделались порывистыми. Она опасалась, что он может появиться в любой момент и снова пристать к ней со своими гнусными предложениями. – Гм, позвольте, я помогу вам донести эти книги. Мне нужно чем-то заняться, раз уж я не могу заснуть.
– Вам нужно попросить врача дать вам какое-нибудь успокоительное средство, – сказал Людвиг и прижал книги к груди, когда она попыталась взять у него несколько. – Вы знаете, они не тяжелые.
В рабочей комнате Египетского крыла они сели за стол возле саркофага из красного гранита. Джорджиана незаметно заглянула внутрь каменного ящика, опасаясь, что Ник мог прокрасться сюда раньше их. Он оказался пуст, и она в душе поругала себя за свои страхи.
Чтобы скрыть свою нервозность, она взяла верхнюю книгу стопки, которую Людвиг положил на стол. Это был перевод одного труда немецкого автора о жизни Древнего Египта, охватывающего все ее стороны, от истории до семейной жизни и религии. Она полистала страницы, обратив внимание на раздел, касающийся обучения наукам – астрономии, математике, магии, медицине, геометрии.
Джорджиана услышала дребезжание, подняла глаза и увидела, что Людвиг пытается удержать в равновесии поднос со множеством фаянсовых сосудов с косметикой и ритуальных бронзовых статуэток. Положив книгу, она подбежала к нему и помогла опустить эту драгоценную ношу на стол. После этого Людвиг собрал книги со стола и отнес их в другую комнату, где было их место.
Он вернулся и стряхнул пыль со своей куртки.
– Я целых две недели разыскивал эти книги. Дед отвез их в библиотеку и мне ничего не сказал.
Джорджиана села возле флаконов с косметикой и статуэток и стала наблюдать, как он сопоставляет предметы с упаковочным листом.
– Людвиг, вам не кажется, что смерть Трешфилда была неожиданной?
– Возможно, но все же дед был болен в течение нескольких лет.
– Верно. Вы случайно не знаете, в доме кто-нибудь пользуется белладонной?
Людвиг осматривал ритуальную статуэтку писца, сидящего положив ногу на ногу с папирусом на коленях.
– Что? Белладонной?
– Да, белладонной.
– Белладонна, белладонна. – Людвиг взял лупу и принялся рассматривать надпись на основании статуэтки.
– Людвиг.
– Да, моя дорогая. О белладонна. Это какое-то лекарство, не так ли?
– Его делают из растения с таким же названием.
– Нет, я не помню, чтобы кто-нибудь говорил… Постойте, я вспомнил. Мама принимала ее от болей в животе, но это было очень давно. А что? Вы заболели?
– Нет, мне просто интересно. Она растет в нашем лесу. Как вы думаете, у Пруденс может быть такое лекарство?
– Возможно. Она считает себя специалистом по детским болезням и по взрослым, кстати, тоже. Она всегда советовала деду, какие лекарства принимать.
– Вот как?
– О Боже мой, да. Правда, это его чрезвычайно раздражало, и в конце концов она перестала это делать.
– У Трешфилда был такой тяжелый характер, – сказала Джорджиана. – Удивительно, что люди никогда не грозили его убить, иногда он вел себя так грубо. Вы когда-нибудь слышали, чтобы кто-то угрожал убить его?
Людвиг посмотрел на нее через лупу.
– Что это вы вдруг заговорили о белладонне и об угрозах, Джорджиана?
– Мне просто любопытно.
– Вы думаете, что смерть деда не была естественной?
– О нет. Нет, нет. Просто он умер уж очень неожиданно.
– Мне кажется, смерть всегда приходит неожиданно в том смысле, что мы не хотим о ней думать, особенно если она настигает людей, которых мы любим. О Боже, да.
Джорджиана улыбнулась, глядя, как Людвиг поднял флакон с косметикой и посмотрел на него через лупу.
– Вы добрый человек, Людвиг.
– Да? О, благодарю вас, моя дорогая. Обратите внимание на качество этого фаянса, он такого густого темно-синего цвета.
– Думаю, мне пора идти спать, – сказала Джорджиана. – Вам тоже нужно отдохнуть. Скоро уже рассвет.
– Я побуду здесь еще немного. Хочу найти коробку для этих флаконов.
Джорджиана удалилась, качая головой. Она знала, что Людвиг не только забудет о времени, но, возможно, даже перепутает день с ночью и заснет в конце концов за рабочим столом. Она торопливо покинула Египетское крыло и вышла в темный коридор. Окна и лужайка снаружи покрылись инеем. Ей стало холодно, и она потерла руками плечи. Неожиданно перед ней появился призрак, заставивший ее резко остановиться и охнуть. Он бросился к ней и подтолкнул к холодному окну.
– Юный Джордж, ты сделал глупость.
– Мистер Росс, мне надоело то, что вы повсюду крадетесь и шпионите за мной. Отпустите меня сейчас же.
– Только что ты рассказала Людвигу о своих подозрениях. Это очень глупо с твоей стороны. А что если он убийца? Тебе это даже в голову не пришло, не так ли?
Рука его прижималась к ее грудям. Джорджиана попыталась просунуть руки между своей и его грудью, но ей это не удалось.
– Это в вашем стиле порочить безвинных людей, но Людвиг честный человек. Он добрый, великодушный и хорошо воспитанный. А вас злит то, что он знатного происхождения.
Лицо Ника приблизилось к ее лицу настолько, что она смогла различить острый угол его подбородка.
– Если он такой чертовски замечательный, почему ты не выйдешь за него?
– Я бы вышла, – резко ответила она, – но я не хочу быть графиней и взваливать на себя все эти обязанности. У меня и без них будет много забот с детским домом. И кроме того, я его не лю… Он недостаточно стар для меня.
– Это не имеет значения, – сказал Ник. Он стоял так близко, что она чувствовала спокойное
и ритмичное биение его сердца. Это ощущение пронизало ее и взбудоражило, несмотря на ее гнев. Он продолжал: – Добрый Людвиг сделает все, что ты захочешь. Если ты выйдешь за него, то будешь скорее мужем, чем женой. И уж точно не будешь рабыней, так что можешь не беспокоиться на этот счет.
– Я же сказала вам. Я не выйду за молодого человека.
Она услышала тихий насмешливый смех.
– Разумеется, не выйдешь. Не сейчас.
– О чем это вы говорите?
Она допыталась оттолкнуть его руки, но он придавил ее к стене и приложил губы к ее уху.
– Все просто, голубка. Ты боишься выйти за молодого человека, потому что он может И] делать это.
Она слишком поздно поняла, что он собрался делать. Его губы накрыли ее уста, язык проник в ее рот, и он прижал ее к своему телу. На мгновение она оцепенела, ощутив его силу, теплоту его кожи, гибкость и вкус его губ, но затем заколотила его по плечам. Она уже собиралась укусить его губы, когда он отстранился и отпустил ее. Черт бы его побрал. Дыхание его осталось спокойным, и она точно знала, что он в этот миг криво улыбался ей.
Ник сказал спокойно:
– Или может быть, ты боишься, что больше никто не сможет заставить тебя чувствовать то, что я только что заставил тебя почувствовать.
Джорджиана резко провела тыльной стороной руки по своим губам и хотела ответить, но Ника уже не было рядом. Он превратился в тень, бесшумно двигающуюся по коридору, она же дрожащая, разгоряченная и взбудораженная осталась стоять у окна. Не желая встречаться с ним еще раз по дороге в свою комнату, она повернулась и прижалась горячим лбом к оконному стеклу.
Она больше не сможет терпеть его преследования. Если он еще раз поцелует ее так, то она сойдет с ума от ненависти и страсти. Он знал это и использовал против нее ее собственные чувства. Он злой, и она должна отделаться от него. Если завтра она не найдет убийцу Трешфилда, то отменит пари. Лучше отречься от своего слова, чем терпеть такие ужасные муки из-за этого человека. Так или иначе, она отделается от мистера Николаса Росса.
