Текст книги "Любовница жениха"

Автор книги: Сьюзен Нэпьер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА ПЯТАЯ

Джейн хотела броситься через стол и выцарапать ему глаза. Хотела лягаться и кусаться, осыпать его страшными ругательствами, чтобы все услышали и поняли, какое он гнусное и отвратительное чудовище.

Ее останавливала только уверенность, что именно такой реакции он от нее и ждет. Его выдало то, что он замер – так замирает хищник, сжавшийся в тугую пружину перед решающим броском.

– В чем дело, Джейн? – негромко спросил он. – Сумма маловата?

Они оба знали, что сумма велика, слишком велика. Джейн могла бы с легкостью отмести явное оскорбление в виде нескольких долларов, пожав плечами и презрительно рассмеявшись, но такие серьезные деньги заставят задуматься любого, а тем более женщину, которая по уши в долгах. Ей надо всего лишь принести в жертву свою гордость, свое достоинство…

Никогда в жизни!

И он знал это! Он знал, что она швырнет его подачку обратно ему в физиономию!

Взрывоопасная смесь спиртного и лекарства, приправленная еще гневом, бурлила в жилах Джейн. Она вся вспыхнула и пронзила его взглядом.

– Думаете, я попадусь на такой трюк? Что помешает вам завтра же аннулировать чек – если вы его уже не аннулировали?

Следовало бы знать, что он не даст ей так легко ускользнуть от искушения.

– Как вы можете видеть, это чек, выданный банком, а не один из моих собственных… это так же надежно, как наличные деньги.

– Крупная сумма за одну-единственную сделку. – Она гордилась тем, что голос у нее не дрожал.

– Разве вы не считаете, что стоите того? – вкрадчиво спросил он.

– До последнего цента, – сказала она, аккуратно складывая чек пополам и еще раз пополам.

– Считайте это предварительным гонораром. – В его голосе звучало предвкушение: Райан Блэр все ждал, что она презрительно порвет сложенный квадратик на мелкие кусочки. – Естественно, я сам буду распоряжаться вашими особыми услугами. У меня много иностранных клиентов, которых нужно развлекать по высшему классу, когда они приезжают; это мужчины, предпочитающие более умных и изысканных спутниц, чем те, каких обычно поставляют местные эскорт-бюро…

Взрыва не последовало. Она невозмутимо постучала тонким квадратиком по губам, мило улыбнулась и убрала его за вырез платья, где он удобно разместился в ложбинке под кружевом лифчика. Затем оперлась локтями на стол и подалась вперед, чтобы полюбоваться результатами своего упреждающего удара, негромко смеясь Райану Блэру в лицо, с которого медленно сползало выражение торжества.

– Ну, спасибо, Райан. Деньги мне определенно пригодятся… но, надеюсь, вы не будете возражать, если я подумаю над этим пунктом об особом характере услуг? Мне бы не хотелось ограничивать себя в выборе, не изучив тщательно рынка.

С секунду он сидел неподвижно, а потом до него дошло, что она не поддалась на его жестокий блеф.

– Вы шутите, – хрипло сказал он, переводя глаза на то место, где скрылся чек.

– Разве? – Небрежно-вызывающим жестом она перекинула волосы за спину, испытывая дикую радость. Сейчас он узнает, что она тоже умеет блефовать, и даже лучше, чем он! – До шуток ли мне? Я в отчаянии, а вы сами говорили, что доведенные до отчаяния люди идут на любой риск…

Им овладели досада и разочарование. Он заскрипел зубами. Джейн торжествовала, наконец-то отомстив ему…

– А где же знаменитая гордость Шервудов? – с издевкой бросил он. – Что бы сказал папочка, если бы узнал, что его доченька ведет дела лежа на спинке?

– Интересно, что сказал бы ваш отец, узнав, что вы стали сутенером! – отпарировала она.

Его лицо залил темный румянец.

– Мой отец погиб двадцать лет назад, – процедил он сквозь зубы.

Джейн вдруг стало стыдно.

– Мне очень жаль… несчастный случай?

– Нет. – Он еле сдержал гнев.

Джейн похолодела.

– Убийство? – Ее поразила мысль, что кто-то посмел лишить Райана Блэра чего-то, что по праву принадлежало ему.

Рука Джейн неосознанно потянулась к груди и легла на маленький клочок бумаги, показавшийся ей теперь огромным, тяжелым камнем.

– Мне очень жаль, – нервозно повторила она в затянувшемся молчании. – Должно быть, вам пришлось нелегко…

Резкий, презрительный смех Райана тут же заставил ее пожалеть о нечаянном проявлении сострадания.

– Хотя этим, возможно, и объясняется, почему из вас вышел такой мерзавец, – язвительно продолжила она. – Ваша мать, видимо, не смогла привить вам приличных манер. Держу пари, что вы были отменным хулиганом.

Он оскалился.

– А я и сейчас таков, дорогая. Только давайте оставим мою мать в покое… она к нашей драке не имеет никакого отношения.

– А мы разве деремся? – с невинным удивлением спросила она. – Я полагала, что это ваш обычный способ вести дела… ну, вы понимаете – угрозы, оскорбления, насилие…

Его настроение мгновенно изменилось – на лице мелькнуло что-то вроде восхищения ее дерзостью.

– Если вы напрашиваетесь на телесные повреждения, дорогая, то вы все делаете правильно. – Пародируя галантность, он поднес ее руку к губам и пребольно укусил за запястье, чуть ниже рюша на перчатке.

– Вы не выносите поражений, верно? – прошипела она, когда острая судорога дошла до груди, заставив соски шевельнуться от непрошеного возбуждения. – И перестаньте называть меня «дорогая».

– Я только привожу вас в нужное настроение. – Его жесткий взгляд скользнул мимо ее плеча. – Дэн возвращается; телесные повреждения как раз по его части. Надеюсь, вы готовы отработать ваши деньги: насколько я знаю, он предпочитает грубый секс… Ему, может быть, лестно сидеть за столом с леди, но в постели он хочет обязательно шлюху.

Его блеф не удался, так что теперь он пытается запугать ее, чтобы вернуть себе свои десять тысяч.

– Лучше с ним, чем с вами, – насмешливо бросила она, намереваясь как следует досадить ему.

– Ну, тогда по рукам.

Он взял ключ от номера, вложил его ей в ладонь и стал медленно, по одному загибать ее пальцы поверх прямоугольного кусочка пластика.

– Да будет так.

У Джейн перехватило дыхание, когда она поняла, что он не собирается отступать. Он добивается выполнения этой адской сделки! На деньги ему наплевать – он достаточно богат и вполне обойдется без каких-то там десяти тысяч. И ведь он доказал уже, что ни перед чем не остановится, лишь бы она была полностью в его власти:

У нее закружилась голова от пронзившей ее мысли, что, может быть, единственный выход состоит в том, чтобы дать ему отомстить так, как он жаждет это сделать. И тогда он оставит ее в покое.

– Ну, так мы идем веселиться, киска? – спросил Дэн, чья рука со стаканом протянулась у нее из-за плеча. Неожиданно он резко качнул назад ее стул; она вскрикнула и схватилась за сиденье, а он с игривой ухмылкой уставился ей в опрокинутое лицо.

Джейн бросила взгляд на Райана, но тот, отвернувшись от стола, подписывал поданный ему на серебряном подносе счет, резкими росчерками почти прорывая бумагу насквозь. Его повернутое в профиль лицо было мрачным.

– Конечно… – Казалось, ее голос идет откуда-то очень издалека. Она смутно почувствовала, как Дэн помогает ей встать. Со странным ощущением, будто тело ее легче пушинки, а ноги совсем не касаются пола, она вышла вслед за ним из ресторана в застеленное пушистым ковром фойе, почему-то зная, что за ними по пятам молча следует Райан.

Она ощущала, как его изучающий взгляд упирается ей в напрягшуюся спину, словно дуло револьвера – холодное, твердое, ничего не прощающее.

Ее охватило какое-то ледяное спокойствие. Время для нее загустело и замедлилось, как это бывает во сне, пока они шли мимо стола портье к лифтам, где мужчины попрощались. Райан держался непринужденно и невозмутимо, но, когда Дэн отошел зачем-то к портье, Джейн вдруг почувствовала, что прижата спиной к ближайшей колонне его массивным телом и крупными руками, упирающимися в мрамор по обе стороны от ее плеч.

– Он вам в отцы годится – неужели вас даже это не смущает? – горящий взгляд Райана шарил по ее отвернувшемуся бледному лицу. Если она шевельнется, то обязательно прикоснется к нему, так что она замерла, чуть дыша, в надежде, что пассивное сопротивление приведет к успеху там, где открытое столкновение безрезультатно.

Когда она не ответила, у него в голосе появились язвительные нотки.

– Следующий клиент может прийтись вам не по вкусу. Что тогда, Джейн? Вы продаете ваше право на отказ. Что будет, если я предложу ваши услуги кому-то, от кого вас затошнит? Вы просто закроете глаза и будете думать о деньгах, пока какой-нибудь потный кабан хрюкает и сопит, ерзая у вас между ног?

В ответ на его отвратительные насмешки Джейн промолчала.

Он отступил назад, словно вдруг испугался заразиться от близости к ней.

– Вы ведь знаете, что если сделаете это, то возврата уже не будет, – резким тоном предупредил он.

– Благодаря вам мне некуда и не к чему возвращаться, – сказала она, обходя его и вымученно улыбаясь Дэну, который подошел как раз в тот момент, когда из открывшегося лифта высыпала толпа американских туристов. Она просунула руку ему под локоть и втащила его в пустой лифт, не заботясь о том, что ее бегство от Райана может быть истолковано совсем иначе.

Словно сомнамбула, она дошла с Дэном до номера 703, отдала ему ключ-карточку, чтобы он отпер дверь, и смотрела, как он бродил по комнате, дергал шторы, включал радио, включал и выключал везде свет, пока не добился желаемого эффекта. Он оставил включенной только небольшую лампу под абажуром на туалетном столике, и Джейн обрадовалась полумраку, в который погрузился другой конец комнаты, где смутно вырисовывалась большая двуспальная кровать.

Она положила свою черную сумочку-мешочек на стоявший возле двери столик, но и это движение потребовало усилий. Странная вялость разлилась по рукам и ногам, которые лишь пару минут назад казались парящими в невесомости, голова была совершенно пуста.

Она заключила сделку…

Эта мысль вспыхнула в ее затуманенном мозгу, когда Дэн обнял ее. Его руки показались ей деревянными, когда он стал притягивать ее лицо к своему. Запах его одеколона был резок и неприятен, смешиваясь с сильным запахом спиртного, который он выдыхал. Она отвернула голову, так что его губы, нацелившиеся на ее рот, влажно проехались по щеке. Ей придется пройти через это, в отчаянии твердила себе она. Это дело чести. Она должна это сделать, чтобы доказать… доказать…

Она не могла вспомнить, что и кому ей надо было доказывать. Безволие сползло с нее. Смутное чувство паники пробилось сквозь действие обезболивающего средства, а в ушах застучала кровь; упираясь Дэну в грудь, она изо всех сил попыталась оттолкнуть его и ощутила, какая бычья сила заключена в его коренастом теле.

– Что такое? В чем дело? – Дэн поднял голову; во взгляде его карих глаз было скорее удивление, чем раздражение, и Джейн почувствовала, что приступ страха у нее проходит, когда он постепенно отпустил ее.

– Там… за дверью кто-то есть, – пробормотала она дрожащим голосом, поняв, что стук был не у нее в голове.

У нее едва не подкосились ноги от облегчения. Райан! Это наверняка он! Совесть взяла в нем верх. Несмотря на угрозы, он не оставил ее на произвол судьбы. За это она была почти готова простить его!

– А, отлично, вот и шампанское! – радостно закукарекал Дэн, открыв дверь и жестами приглашая официанта войти. – Я заказал его, пока был у портье, – смущенно сообщил он Джейн. – Знаю, что вы, девочки, любите шипучку… а еще цветы и шоколадные конфеты, так что и это тоже…

В глубине души она была уверена, что Райан придет.

– Я… Мне нужно… в туалет, – выдавила она из себя, еще не выйдя из шока, и нырнула в находившуюся сзади дверь, с трудом нашарив запор.

Опершись о мраморную раковину, она уставилась на бескровное лицо в зеркале. Два ярких чахоточных пятна горели на скулах, где Колетт наложила ей румяна. И хотя помада совсем стерлась, нижняя губа оставалась красной, оттого что она неосознанно то и дело кусала ее.

Джейн перевела взгляд на руки. Хотя боли она не чувствовала, левая перчатка начала натягиваться в швах. Скоро могут начаться неприятности с рукой. Лучше снять перчатки сейчас, чем потом срезать…

Джейн вышла из ванной, оставив снятые перчатки.

Она обрадовалась, увидев, что любопытный официант ушел, и с олимпийским спокойствием приняла полный до краев бокал шампанского. Никто не бросится к ней на выручку. Ей придется самой выручать себя. До сих пор Дэн был для нее просто вырезанной из картона фигурой, чем-то вроде опоры в ее личной войне с Райаном. Теперь он стал вполне реальным человеком – грубовато-щедрым, способным чувствовать боль…

Во всем виноват Райан!

Джейн быстро осушила свой бокал и тут же села на край кровати, потому что у нее закружилась голова.

– Дэн… – Ей надо было сказать ему что-то важное. Что-то очень, очень важное…

– Конечно, дорогая, – сказал он с преувеличенной галантностью и снова наполнил ее стакан, прежде чем она успела сказать ему, что ей нужно совсем не это. Она увидела, что он не очень твердо держится на ногах. Хотя Райан сам заказывал вино, которое им подали за ужином, пил он еще меньше, чем Джейн, так что именно Дэну досталась львиная доля выпитого.

Он покачнулся, она инстинктивно схватила его за рукав пиджака и, благополучно усадив его рядом с собой, наклонилась, чтобы поставить на пол свой бокал. Кровь прилила у нее к голове, бокал зашатался на ворсистом ковре и выплеснулся ей на ноги. Джейн вскрикнула, резким движением ног сбросила мокрые туфли и от этого упала спиной на кровать, а ее платье высоко задралось на бедрах.

Дэн повалился навзничь рядом с ней, так и держа в руке бутылку с шампанским, и Джейн опять вскрикнула, увидев, как золотистая жидкость пенно плеснула из узкого горлышка ему на грудь. Дэн лишь ухмыльнулся при виде шипучего каскада, и она сама, приподнявшись на локте, выпрямила бутылку и машинально провела рукой по мокрому пятну, появившемуся у него на полурасстегнутой рубашке.

– А ты слижи это с меня, киска, – добродушно предложил он, подсовывая под нее свободную руку, чтобы перекатить ее на себя.

Они ничего не услышали, занятые своей возней, но дверь в номер вдруг с треском распахнулась, и почти в ту же секунду Джейн почувствовала, как ее сдернули с кровати и бесцеремонно поставили на пол.

– Извини, приятель, планы поменялись.

Райан Блэр нагнулся, сгреб Дэна за мокрый перед рубашки, поднял его с кровати и, вырвав у него из руки шампанское, поволок к двери.

Когда Дэн заплетающимся языком попробовал запротестовать, Райан что-то прошептал ему на ухо, и все сопротивление того сразу прекратилось. Пробормотав что-то в сторону Джейн, он позволил выпроводить себя в коридор и заспешил прочь еще прежде, чем от пинка ногой следом захлопнулась дверь.

Джейн смотрела, как Райан, прислонившийся спиной к двери, запирает ее на задвижку. Его белый смокинг, казалось, светится в полутьме, предупреждая ее о том, какая взрывоопасная энергия таится под этой безупречной оболочкой.

– Ч-что вы ему сказали? – настороженно спросила она. – И как вы вошли?

Дверь стояла на месте – значит, он ее не вышибал.

– Если вы помните, номер резервировал я.

Ключ. Он оставил себе один ключ!

Он скрестил руки на груди.

– И я сказал Дэну, что только что узнал, к своему прискорбию, что у вас профессиональное заболевание в самой заразной форме…

Джейн вспыхнула от унижения.

– Ах вы…

Он оттолкнулся от двери.

– Будьте осторожны. Будьте очень, очень осторожны в своих словах, Джейн. Я не в самом приятном настроении.

Джейн настороженно отодвинулась от него.

– А в другом я вас и не видела ни разу.

Туман в голове у нее вдруг рассеялся, вместо апатии ее охватило тревожное беспокойство, тело напряглось в неистовой готовности к чему-то. Все окружающее стало предельно четким, цвета ярче, а звуки пронзительнее. Она услышала даже его дыхание, быстрое и неглубокое, и шорох трущейся о кожу одежды, когда он двигался. Ей казалось, что стоит повнимательнее прислушаться, и она услышит, как у него в жилах пульсирует кровь. Она определенно видела, как сильно бьется кровь у него на виске, когда он подошел ближе. Тень у него на щеках казалась темнее, подчеркивая впечатление неукротимой мужественности.

Она убрала руки за спину, чтобы он не увидел, как они дрожат.

– И вообще, что вы здесь делаете? – Из ее попытки говорить твердо и уверенно ничего не вышло – вышло что-то жалобное.

Он снял смокинг и швырнул его на пол.

– Вот стерва неблагодарная!

Неужели он ожидал смиренного «спасибо» за то, что вызволил ее из неприятного положения, которое сам же и создал? Она вызывающе посмотрела на него.

– Мне пришло в голову, что я, возможно, несколько поторопился, взяв вас на работу без рекомендаций. Поэтому решил сам оценить качество ваших услуг, прежде чем позволить другим пользоваться ими…

Он ловко развязал галстук и вытянул его из-под воротника.

Джейн пришла в ужас от того всплеска возбуждения, который вызвал у нее этот жест.

– Вы на самом деле собирались это сделать, верно? – заметил он с угрожающим спокойствием, уронив галстук поверх смятого смокинга. – Переспать со стариком за деньги.

– Дэн не старик, – рассеянно пробормотала она, глядя, как он переходит к манжетам. Его глаза сузились, и она быстро добавила: – Послушайте, если вы хотите аннулировать сделку, то я согласна. Можете забрать ваши проклятые деньги.

Здоровой рукой она стала шарить в ложбинке за вырезом, но там, к ее ужасу, оказалось пусто. Должно быть, чек проскользнул в одну из чашечек лифчика, когда она пыталась вырваться от Дэна.

– Эти деньги теперь ваши, – сказал Райан, опуская свои золотые запонки в карман брюк и перешагивая через снятую одежду.

Джейн отпрянула назад и запустила руку еще глубже, едва не порвав тонкое итальянское кружево. Наконец она с облегчением извлекла нагревшийся и помятый чек.

– Вот, берите, я бы все равно его не взяла, – произнесла она, держа чек в вытянутой руке, словно талисман, который должен оградить ее от мрачного демона.

– Неужели? – По тому, как насмешливо скривились его губы, было ясно, что он ей не поверил. Словно не замечая протянутой руки, он перевел затуманенный взгляд с ее напряженного лица на ореол растрепавшихся волос, оттуда вниз по черным, как ночь, шелковистым волнам к мерцающему блестками рукавчику, который спустился с ее левого плеча, открыв взору изумрудно-зеленую бретельку лифчика.

– Вот именно! – Липкие от шампанского пальцы ее ног поджались и погрузились в ворс ковра, когда она увидела, с каким выражением он скользит глазами по кружевной бретельке вниз, к молочно-белой выпуклости ее груди. Ей показалось, что в комнате стало нечем дышать. Она жадно глотнула воздуха и поправила съехавший рукав. – Вы прекрасно знаете, что я просто пыталась отплатить вам за оскорбление…

– Лучшего способа и не придумаешь… – пробормотал он, и его взгляд переместился на ее быстро вздымавшиеся и опускавшиеся груди. Ее блестящее платьице вдруг показалось ей прозрачным. Впервые в жизни Джейн стало неловко за свои пышные формы!

Она потеряла самообладание, когда он снова посмотрел ей в глаза и взялся за воротник рубашки.

– Что вы собираетесь делать? – хриплым шепотом спросила она, глядя, как он неторопливо расстегивает верхнюю пуговицу.

– То, что видите, – негромко ответил он, расстегивая следующую пуговицу с такой же подчеркнутой неторопливостью и открывая кусочек голой груди, вылепленной из одних мышц и покрытой густыми черными волосами. – То, на что вы и надеялись…

Джейн слишком поздно почувствовала мертвую тишину звуконепроницаемой комнаты, увидела запертую на оба замка дверь, подступы к которой перекрывала его мощная фигура. Сосредоточив внимание на Райане, она попробовала передвинуться направо.

– Я надеялась, что вы посторонитесь и дадите мне пройти… – Не договорив, она хотела было юркнуть в ванную комнату, но он был готов к этому и, поймав Джейн за талию сильными руками, легко подтянул к себе, как она ни упиралась.

– Врете! – резко бросил он. – Мы долго ждали этого момента, правда, Джейн? Целые годы…

– Не понимаю, о чем вы, – проговорила она, запыхавшись, извиваясь у него в руках, отталкивая его и злясь на необходимость беречь левую руку.

– Черта с два вы не понимаете! – Его глаза полыхнули синим огнем, он поднял Джейн и, развернув, придавил к стене и опустил руки ей на бедра.

– Это было между нами с самого начала. Не выражалось в словах, но всегда было – вот это жаркое, запретное желание…

– Нет! – Он не имеет права вытаскивать на свет давно похороненные чувства. Она попыталась достать его, пустив в ход ноги, но это оказалось ошибкой, потому что дало ему возможность вклиниться боком между ее ногами и еще сильнее прижать к стене. Она резко повернулась и мотнула головой, так что волосы хлестнули его по лицу.

– Да! Но мы никогда не позволяли себе почесать там, где у нас чесалось, правда, Джейн? Приличные люди так не делают. А в итоге – жуткая неудовлетворенность для вас, Джейн. Вы вожделели жениха вашей лучшей подруги и выбрали меня на роль козла отпущения – за то, что я был предметом вашего желания, за то, что будил в вас чувства, в которых вы не хотели признаться даже себе…

– Вы себе льстите! – задохнулась Джейн, отгоняя позорную память о своей тайной одержимости. Он не может этого знать, этого не знает никто. Он способен лишь догадываться…

Райан сильнее налег на нее, давая ей ощутить, что он не только разгневан, но и возбужден.

– Неужели? Какая же это лесть – чувствовать, что тебя хотят? Не думали же вы, что я не замечал, как вы тряслись при моем появлении, словно камертон? Или как вздрагивали, если нам случалось задеть друг друга? Или как подчеркнуто вы избегали оставаться со мной наедине? Или проводить время в нашем с Эвой обществе после нашей помолвки? О да, Джейн, вы желали меня тогда, я это носом чуял… И сейчас все еще желаете – иначе не пришли бы сегодня дразнить меня своими длинными ногами и большими грудями в этом дешевом девчоночьем платье…

На нее накатило ослепительное бешенство, сметая все барьеры, какие она выставила против него, выплескивая годами подавлявшуюся страсть и горечь.

– Ах ты, грубиян, хам самовлюбленный… – Она размахнулась и стукнула кулаком по его твердому, словно железо, плечу, при ударе кулак разжался, и проклятый чек упал в шелковые складки его расстегнутой рубашки.

От ее бурной реакции его лицо приняло довольное выражение.

– Секс должен быть грубым. Грубым, примитивным, земным. Разве не это ты сейчас ощущаешь? – Он взглянул вниз, выудил из складок рубашки помятый листок бумаги и медленно провел им по губам и ноздрям. – А-а, да… я его таким и помню, этот единственный в своем роде аромат Джейн Шервуд, зрелый запах теплых, сочных грудей…

Она была парализована самой первобытностью его поступков: Райан глубоко втягивал в себя воздух, полуприкрыв глаза, блестевшие чувственным удовольствием. Ее груди начало саднить, будто от умелой ласки, а в низу живота возникла восхитительная тяжесть.

– Но я знаю, что у тебя есть для меня еще более благоуханный аромат, правда, дорогая?..

Не отпуская ее из-под власти своего гипнотизирующего взгляда, он опустил руку вниз, отвел свои бедра на секунду, только чтобы успеть просунуть руку под подол ее платья, и смело прижал чек ладонью у нее между ног. Джейн вскрикнула, широко распахнув глаза, когда он стал разглаживать глянцевую бумагу поверх непрочной преграды из тонких колготок и трусиков. Потом он начал мягко водить ею взад и вперед, создавая дразнящее трение, от которого у нее закружилась голова и сладкой судорогой свело низ живота.

Прошлое и настоящее слились в мешанине образов. Это Райан играл ее ощущениями, прибирал к рукам тайны ее души, похищал тщательно охраняемые сокровища ее сердца.

– Перестаньте! – простонала она, чувствуя, что воля к сопротивлению тает, подобно туману в лучах солнца, по мере того, как оживают ее запретные фантазии.

Его торжествующий смех был доказательством слабости ее протеста.

– А ты заставь меня!

Он с силой впился в ее рот, раздвинул ей губы и протиснулся в ее влажное тепло, а его рука все продолжала двигаться у нее между бедер в мучительно-сладком ритме, вызвавшем волну такого острого ощущения, что Джейн оказалась где-то за пределами здравомыслия. Жаркий взрыв сотряс все ее тело, и она вцепилась в Райана в судороге наслаждения; обвила его шею рукой, которой только что его отталкивала; ее спина выгнулась дугой, а бедра двигались помимо ее воли.

Райан поднял голову, жадно слушая ее сбившееся дыхание.

– А ты ведь уже мокренькая, верно, дорогая? – хрипло пробормотал он, проводя ногтем по центру увлажнившегося чека и усиливая нажим пальцев, чтобы проследить всю длину интимных женских складок, от которых выпячивалась бумага. – И умираешь от желания узнать, каков я буду там, у тебя внутри… буду ли я такой же горячий и твердый, как в твоих фантазиях…

Джейн содрогнулась, не имея сил отрицать эти явные потребности своего тела. В ее ограниченном сексуальном опыте не было ничего, что могло бы подготовить ее к такому бурному взрыву чувств, к такому жестокому удовлетворению ее желаний.

– О да, беби, ты к этому готова. Давай я покажу тебе, насколько готова. – Круговыми движениями пальцев он стал умело массировать тугой бутончик нервов, который молил об облегчении. Джейн подавила мучительный стон, и он погрубевшим голосом сказал: – Нет, тебе больше не надо сдерживаться, ни в чем… Вот так, постони для меня, Джейн… дай послушать, как ты меня чувствуешь…

Она помогла ему движением бедер, когда он, подцепив пальцами ее колготки с боков, грубо спустил их вниз по ногам вместе с тоненькими трусиками того же изумрудного цвета, что и ее лифчик.

– Сними это совсем, – пробормотал он, когда белье спустилось до щиколоток, и она повиновалась, отпихнув ногой всю кучку – вместе с чеком, который запутался в нейлоне и кружевах. Со свирепым рыком удовлетворения он снова толкнул ее к стене и запустил язык глубоко к ней в рот, выразительно имитируя конечное интимное действие, которое должно затем последовать. Он терся об нее бедрами, и выпуклость его мужского естества мучила их обоих напоминанием о том, что теперь у нее под юбкой ничего нет.

Покрытый темным налетом подбородок Райана прошелся по ее нежной щеке словно тонкая наждачная бумага, когда он наклонил голову, чтобы еще раз погрузиться во влажную расщелину ее рта, а его пальцы, добравшись до крошечных рукавчиков, стали спускать их с плеч и с рук, пока растянувшаяся ткань не застряла у нее на локтях.

С последним движением языка он оторвался от ее губ и посмотрел вниз, на ее груди – роскошные, трепещущие, почти вырвавшиеся из низко вырезанного изумрудно-зеленого лифчика.

Его ноздри раздулись, когда он увидел ее пышные формы.

– Я порой недоумевал, зачем ты втискивала себя в эти неуклюжие прямые костюмы. Разве они могли скрыть тот факт, что у тебя большие груди? Лично мне при виде такого костюма всегда хотелось вообразить, что я делаю вот это…

Он оттянул пальцами внешние кромки кружевных чашечек и, словно очищая сочные, спелые фрукты, высвободил ее груди. Их темные, набухшие соски резко выделялись на фоне гладкой молочно-белой плоти. Он стал тереть их большими пальцами, и они еще больше потемнели и начали заметно пульсировать. Потом он взял ее груди в свои ладони, как бы взвешивая их, обхватил пальцами и стал массировать медленными движениями – и это сводило ее с ума.

Ее рука погрузилась в его короткие волосы, просяще потянула, и он моментально ответил на этот немой призыв – медленными движениями языка облизав твердые розовые бутоны, взял их в рот и стал покусывать и сосать с жадным удовольствием. Она нетерпеливо попыталась освободить руки, и он помог ей, расстегнув лифчик и отбросив его; верх платья упал ей на талию. Какой-то еще действующей частью рассудка она поняла, что одной рукой ей ни за что не справиться с оставшимися пуговицами его рубашки, поэтому просто дернула и разорвала ее. И негромко засмеялась, услышав, как он выругался.

Она еще никогда не испытывала такого ощущения свободы и раскованности. Над ней больше не тяготело ни бремя ожиданий, ни чувство ответственности за безрассудные поступки. Райану от нее ничего не нужно, кроме страсти, а в страсти у нее недостатка не будет!

Движением плеч он освободился от рубашки, не отводя жадного взгляда от ее грудей. Его изумительно вылепленная грудь блестела от пота, а когда она провела руками по бархатистой поросли влажных волос и коснулась плоских оливковых сосков, пальцы Райана впились ей в бедра, притиснули ее к твердой выпуклости и воздух со свистом вырвался у него из легких.

– Ну же! Лижи языком… соси меня… хочу почувствовать твой рот на теле, – с трудом выговорил он, и она повиновалась, открыв для себя полную меру своего могущества, когда его сильное тело судорожно вздрогнуло под ее руками.

У него был соленый, острый, экзотический вкус, вкус настоящего мужчины, и он подействовал на нее, словно инъекция какого-то мощного возбуждающего средства. Когда он отогнул ее голову назад для следующего поцелуя, густая волна желания растеклась по всем ее жилам.

Его руки поползли вверх по ее бедрам, сдвигая подол платья все выше и выше, пока не добрались до обнаженных ягодиц, и стали мять их упругие полушария, сжимавшиеся при каждом неистовом ищущем движении ее бедер. Скольжение и трение его брюк о ее обнаженную, сжигаемую жаром сердцевинную плоть одновременно и возбуждало, и невыносимо разочаровывало ее, и Джейн, застонав, потянулась к его ремню.

– Подожди! – отрывисто выдохнул он возле ее уха. Он опустился на колени, и она ощутила его горячее дыхание сквозь густую, мягкую чащу волос там, где сходящиеся бедра образуют треугольник, – потом его рот, его язык… и весь мир исчез, растворился в густом и нежном облаке восторга. Только доведя ее до крайней точки экстаза, он поднялся с колен и стал снова ее целовать. С его словно сделанных из полированной стали плеч ее руки скользнули на гладкую упругость его мускулистой спины, наслаждаясь плавным перетеканием мышц и ощущением рвущейся наружу силы под горячей кожей.

Быстро и несуетливо он стянул с нее через голову платье и расстегнул застежку лифчика.

– Так… теперь обхвати меня ногами, – приказал он голосом, который вибрировал от сдерживаемой сексуальной силы.

Он собирается сделать это прямо здесь, стоя! Жгучее любопытство еще больше взвинтило ее возбуждение, и она, прежде чем закинуть согнутую в колене ногу ему на талию, провела ею по бугрящемуся мышцами боку, дразня его. Его руки подхватили ее под ягодицы и подтянули выше, когда она обвила его талию и другой ногой. Он откинул голову назад и прогнулся в спине, чтобы выдержать ее вес, и начал двигаться короткими, быстрыми толчками.

Его торс расплющил ее груди, когда он прижал ее к стене, чтобы освободить одну руку, но вместо того, чтобы заняться своей молнией, он погрузил палец к ней во влажное тепло и стал тереть крошечный колпачок, который прикрывал сокровенный центр наслаждения всего ее женского существа. От его прикосновений пошли волны острейшего ощущения, и она вскрикнула, бессильно колотя его по плечам, когда поняла, что происходит.