Текст книги "Исцеление любовью"

Автор книги: Сьюзен Кросби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Глава десятая

Приближаясь к дорожке, ведущей к ее дому, Мики замедлила скорость. Во время часовой езды с работы она никак не могла решить, что ей делать: отправиться домой и позвонить или прямо заехать к нему, на чем он всегда настаивал. Ей нужна была его помощь, и это единственная причина, по которой она решила приехать без предупреждения. Может быть, на бейсбольном поле она и была лидером, но в том, что касается человеческих отношений, ей явно не хватало опыта.

Она нажала на газ и поехала по его дорожке. Перед входом стояла машина. Узнав автомобиль Стейси, она остановилась за ним. Прекрасно. Они будут не одни, а значит, не испытают той неловкости, о которой она весь день думала со страхом. Она сможет поговорить с ним с глазу на глаз, сказать все, что хочет, и уйти. Никаких проблем. Она позвонила в дверь и услышала детские шаги.

Привет, Мики!

Дэни бросилась к Мики и крепко обняла ее.

Все эмоции, с которыми та отчаянно боролась, выплеснулись наружу. Потеряв контроль над собой, Мики упала на колени, зажмурила глаза, чтобы скрыть внезапные слезы, и судорожно обняла девочку, думая о своей дочери, которая никогда не выбежит ей навстречу и не обнимет ее. Когда же кончится эта пытка?

Папочка! – позвала Дэни.

Прости, – прошептала Мики, отпустив девочку и злясь на себя за то, что потеряла самообладание при ребенке.

Джек ворвался в комнату, вытирая руки кухонным полотенцем. Увидев, что Мики стоит на коленях, а по щекам у нее ручьем текут слезы, он отбросил полотенце в сторону.

В чем дело, Мики?

Она встала, покачав головой, и повернулась, чтобы уйти. Она не хотела благодеяний ни от него, ни от кого-либо другого. Хотела совсем справиться сама. Хотела быть равной в отношениях, а не зависеть от чьей-то доброты или великодушия.

Ты никуда не пойдешь, – сказал он, схватив ее за локоть и пригвождая взглядом к полу. – Дэни, ступай к маме в кухню.

Но, папочка…

Ступай, Дэни!

Прости, – прохрипела Мики, вытирая лицо кончиками пальцев, когда Дэни ушла. – Я не знаю, что на меня нашло. Бедняжка Дэни! Я не хотела ее пугать, но так уж получилось…

Джек обнял ее за плечи, крепко прижал к себе, провел из гостиной по коридору в свою спальню и закрыл дверь. Он посадил ее на свою постель, велел оставаться на месте, затем намочил в ванной салфетку и принес ей вместе с полотенцем.

У тебя был тяжелый день? – спросил он, увидев, что она взяла себя в руки.

Не знаю, почему, – беспомощно произнесла она, усиленно стараясь не расплакаться снова. – Просто я была на пределе. И когда Дэни меня обняла, во мне что-то… взорвалось. Я уже много месяцев так не распускалась. Она не напугана?

Он провел пальцами по ее волосам, остановившись, когда услышал тихий шепот, с каждой секундой набирающий силу.

Она задыхалась в собственных словах.

Мне так не хватает моей дочери, Джек! Так не хватает! И я больше никогда не смогу ее обнять!

Родная моя, – прошептал он, усевшись на постель и притянул ее к себе, дав ей выплакаться и утешиться в его объятиях. Он говорил ей ласковые слова, желая взять на себя ее боль, как свою собственную. Он помнил, как ему было тяжело потерять сначала родителей, а потом брата. Но ведь потеря ребенка не идет с этим ни в какое сравнение. Без Дэни он бы погиб.

Она так наплакалась, что крепко заснула и не проснулась, даже когда он вытер ей лицо салфеткой. Он набросил на нее одеяло и вышел из комнаты – надо было все объяснить Стейси и Дэни.

Что с нею? – спросила Стейси, отрывая взгляд от пирожных, которые она поливала глазурью. За этим занятием Джек и оставил ее, когда приехала Мики.

Джек потер лицо руками и покачал головой.

Она уснула. Иди сюда, фея, – позвал он Дэни, спрятавшуюся за платье матери.

Ты на меня кричал, – воинственно произнесла она.

Прости, – вздохнул он.

Я хотела помочь Мики! А ты меня выгнал!

Он поднял ее на руки, крепко обнял, прижался лицом к ее плечу и пытался представить, как была бы пуста без нее его жизнь.

Прости, фея. Я не хотел. Мики тоже очень жаль, что она тебя напугала.

Вовсе не напугала. Просто я не такая большая, чтобы крепко обнять ее. Я позвала тебя.

И я тебе за это благодарен. Ты правильно поступила. Ее надо было крепко обнять.

Он бросил взгляд на Стейси, которая, оторвалась от стряпни и смотрела на них.

Солнышко, ты должна переодеться к празднику, – сказала она Дэни и, подождав, пока девочка не ушла, обратилась к Джеку: – Я ее заберу. А ты останься с Мики.

Он помотал головой.

Я обещал Дэни. Но если бы ты могла остаться здесь на часок, на тот случай, если Мики проснется, я был бы тебе очень благодарен.

Я останусь. – Она сжала его плечо. – Что это с ней?

Я не могу говорить об этом, Стейс. Если она захочет поделиться, она сама расскажет. Надеюсь, ты понимаешь.

Конечно. Но я тоже хотела бы стать ее другом!

Что ж, она будет рада. Спасибо за пирожные. Я зайду, посмотрю на нее, а потом мы с Дэни пойдем, погуляем.

Джек?

Он остановился в дверях и обернулся.

Ты в нее влюблен?

Он засунул руки в карманы.

Я почти боюсь выдать себя.

Почему?

Потому, что боюсь ее потерять. Так что, если я себя выдам, я причиню всем немало боли.

Это выходит за рамки, Джек!

– А кто, между прочим, придумал эти рамки?

Хлопнув дверью, он вышел.

Вымыв лицо, Мики вышла в гостиную.

Привет! – воскликнула Стейси, мгновенно отложив в сторону журнал. – Джек скоро вернется! Он пошел прогуляться с Дэни.

Тьфу, – Мики села в кресло напротив, – кажется, я все испортила!

Хочешь поговорить, Мики? – спросила Стейси, наклонившись к ней.

Дэни в порядке?

Да, конечно. Она хотела помочь тебе, но не знала, как.

По-моему, я ее напугала.

Она говорит, что нет. Она очень чувствительная девочка и очень о тебе волновалась.

Почувствовав облегчение, Мики расслабилась в кресле и вцепилась в обитый тканью подлокотник. Взглянув на журнальный столик возле себя, она заметила фотографию и взяла ее.

Дэни придумала, что это, то ли брат ее, то ли сестра. Она не расстается с нею. Сейчас, вероятно, нервничает, что забыла ее. – Стейси приложила руку к животу. – Я уже чувствую, как шевелится ребенок! Дру еще не чувствует, а я чувствую!

Мики вспомнила ощущение бесконечного блаженства во время беременности, желание поделиться каждой мелочью, первое утро без тошноты, как она в первый раз надела свободный халат, затем первый толчок, такой слабый и мимолетный, словно плод ее воображения. В тот вечер она позвонила мужу в Нью-Йорк, где играла его команда. Его товарищ по команде довольно невразумительно объяснил ей, где тот находится. Больше Мики никогда ему не звонила.

Джек рассказывал мне о твоем замужестве и о Дэни. Обо всем, – сказала Мики, кладя фотографию на место.

Ее разрывало желание рассказать Стейси о Барри, но она решила, что эти переживания – самое последнее, что нужно беременной женщине.

Не понимаю, как ты сумела сопротивляться ему, прожив с ним все это время.

Стейси улыбнулась.

Мы с самого начала чувствовали себя как брат и сестра. Нет, не то. Мы были просто хорошими друзьями. Он умудрялся выкраивать из своего жесткого графика время, чтобы посещать вместе со мной курсы Леймеза, и был со мной, когда родилась Дэни. Она сложила руки и откинула голову на спинку кресла, уходя в воспоминания. – Это было потрясающее время! Дэни плакала, я плакала, он плакал. Мы все бесконечно горевали о Дэне. – Она подняла голову и сделала жест руками. – Мы образовали этакий маленький семейный треугольник. Затем я встретила Дру, и наш треугольник изменил форму. Джек вел себя безукоризненно, хотя я понимала, с какой болью он воспринял то, что ему не придется больше ежечасно заботиться о Дэни. А теперь Дру тоже ей как отец! Джек уже занимает в ее жизни не такое важное место, как раньше. Он хороший отец. Надеюсь, счастье улыбнется ему и у него еще будут свои дети!

В словах Стейси Мики уловила прозрачный намек, но не знала, что ответить.

Ему уже почти сорок. Он не может позволить себе ждать вечно, – прямо, без обиняков заявила Стейси.

Дверь открылась, и в комнату ворвался Джек, принеся с собой характерный запах китайской еды. Он резко остановился.

Ты уже проснулась?!

Мне тебя не хватало, вдруг с потрясающей ясностью подумала Мики. Он стал необходимостью, без которой трудно будет жить. Она шевельнулась в кресле, подобрав под себя ноги.

Спасибо за заботу!

Он положил ее сумочку на кофейный столик и наклонился над ней.

Рад, что мне это удалось. Как ты?

Спасибо, лучше.

Стейси резко поднялась.

Я вдруг почувствовала себя пятым колесом! Пойду лучше домой!

Джек посмотрел на нее.

Спасибо, Стейс.

Берегите друг друга. Оба.

Когда дверь закрылась, он снова повернулся к Мики.

Есть хочешь?

Она кивнула.

Хорошо. Подожди здесь. Я все приготовлю.

Я лучше помогу.

Его взгляд ласкал ее лицо. Он заметил на нем следы усталости, и ему захотелось, чтобы они исчезли, как по мановению волшебной палочки. Он взял ее за руку и потянул за собой, но не успели они сдвинуться с места, как он стал целовать ее бесконечно нежно и сдержанно.

Ты выглядишь такой усталой!

Она подняла подбородок и улыбнулась.

Вчера кто-то всю ночь не давал мне уснуть!

Правда? Кто бы это мог быть… – размышлял он, пока они направлялись к кухне.

Полагаю, кто-то, кто на самом деле не так хорошо отдохнул, как это кажется на первый взгляд!

Она открыла фирменные коробочки, которые он принес, и кухня наполнилась соблазнительными ароматами.

Палочки или вилки? – спросил он и, прежде чем она ответила, поставил на стол тарелки и выложил серебряные приборы. – Знаешь, этот «кто-то», все утро проспал в твоей постели, чувствуя тебя рядом!

Кто-то спал на моей постели?

Оба сели.

Или это так, или на твою постель забрался Фли!

Мики засмеялась, чувствуя, как спадает ее напряжение.

Я так обрадовался, что ты приехала без предупреждения! Это значит для меня гораздо больше, чем ты думаешь.

Правда? Что же?

Во-первых, что ты мне доверяешь!

Подумав над его словами, она кивнула.

Тебе-то я безусловно доверяю! Я себе не доверяю!

Что ты имеешь в виду?

Оба наполнили тарелки, но не взяли ни кусочка.

Ты знаешь, я могла бы продолжать тренировать тебя!

Я готов тренироваться с тобой хоть все дни напролет!

О'кей. Раз уж с этим мы разобрались… – Она взяла кусочек цыпленка в миндале и вздохнула. – У меня в течение дня и маковой росинки во рту не было. Это божественно!

Они ели, почти не разговаривая, а когда отодвинули тарелки, Джек попросил:

Расскажи мне о твоем бывшем муже!

Мики с обманчивым спокойствием поставила бокал с охлажденным напитком.

А зачем тебе что-то знать о Ранди?

Мне интересно, почему вы не вместе. Испытание, казалось бы, должно было еще больше вас сблизить.

Она откинулась в кресле и помотала головой.

Так бывает не всегда. Только если отношения очень близкие.

Ты хочешь сказать, что ваши отношения были недостаточно близкие?

Мики отодвинула свою тарелку и оперлась локтями о стол.

Мы были почти детьми, когда поженились, и быстро поняли, что мы, скорее друзья, чем любовники. Сначала я привязалась к нему, как к бейсболисту. Мы встретились в тот год, когда Ранди вышел из юношеской лиги. Он был подающим надежды полевым игроком. А я очень хотела профессионально играть в бейсбол, но играла лишь, как запасная. Мои братья играли в футбол и в баскетбол, так что в бейсбол я играла только с отцом. А тут появился Ранди. Мы часто говорили о бейсболе. У меня появился интерес к жизни.

Она резко осеклась, взяла тарелки, отнесла их в раковину и повернулась к нему спиной.

Мой бывший муж обманул меня. Он надругался над нашими клятвами. Может быть, такое продолжалось годами. Я этого не знаю и знать не хочу. Но, обнаружив это, я тотчас же переселилась в другую спальню. В последний раз мы были вместе в ту ночь, когда была зачата Барри.

Давно это было, – осмелился предположить он.

Три с половиной года назад. Да, я бы сказала, давно.

Но вы продолжали жить под одной крышей?

А что мне было делать? Я обнаружила, что беременна. Не разводиться же с ним в таком положении? Я решила: поживу с ним до тех пор, пока Барри не станет постарше.

Она прополоскала тарелки и поставила их в сушилку.

Джек закрыл коробки, поставил их в холодильник и впустил Фли. Мики через стеклянную дверь гостиной любовалась закатом.

Положив руки ей на плечи, он стал любоваться вместе с ней.

– От чего ты освобождаешься, Мики?

Глава одиннадцатая

Ее плечи напряглись, и он подумал, что она не станет отвечать. Но она ответила:

Когда Барри не стало, Ранди обвинил меня в ее смерти. Его ведь в то время не было в городе, но, вернувшись домой, он сразу стал мне мстить. Я и так была просто убита и сама остро чувствовала свою вину! Могла ли я предотвратить эту смерть? Может быть, мне изменил материнский инстинкт? Господи, это же моя, моя дочь! – Нависло тяжелое молчание. – Прошло много времени, прежде чем чувство вины оставило меня. Он мог бы мне помочь, но не помог. Его просто не было со мной. Я в нем так нуждалась, а его не было.

Она высвободилась из объятий Джека и отошла, остановившись у камина и посмотрев на семейные фотографии.

А знаешь, я пришла сюда не без причины!

Что же это за причина?

У меня есть студент, Грэг Гарсия, юноша лет восемнадцати-девятнадцати. – Она провела руками по волосам, собираясь с мыслями. – Я занималась с ним отдельно, потому что он отставал по алгебре, но, в конце концов, подтянулся. А в последнюю неделю он перестал появляться на занятиях. Сегодня наконец пришел и сказал мне, что бросает учебу. – Она присела на ближайшее кресло, уперлась локтями в бедра и сжала руки. – Я была ошеломлена. Он делал такие успехи…

Джек сел напротив нее.

Он объяснил тебе почему?

Нет. Но его определенно что-то гложет. В нем не стало прежней живости. Он перестал улыбаться. Словно кто-то держит пистолет у его виска.

Ты думаешь, что можешь ему чем-то помочь?

– Я думаю, ты можешь ему помочь!

Джек выпрямился.

Как?

Я спросила его, не нужен ли ему юридический совет, и он пробормотал что-то невнятное в ответ. Я пообещала ему бесплатную квалифицированную юридическую помощь, и он немного приободрился. – Она вынула из кармана листок бумаги. – Здесь его имя и номер телефона. Позвони ему, пожалуйста, в выходные и договорись о встрече. Он обещал мне, что не уйдет, пока не поговорит с тобою.

Джек взял у нее бумажку и положил на стол рядом с собой.

Ты не догадываешься, в чем тут дело?

Он хороший мальчик. Цельный. Надежный. Работает на двух работах и учится успешно. Не похоже, чтобы он связался с какой-нибудь бандой или пристрастился к наркотикам. Не похоже!

– Неприятности с девушкой?

Она пожала плечами.

Может быть. Не знаю. Он очень скрытен. Но я убеждена, что тебе удастся его разговорить.

Ты слепо веришь в меня!

Вовсе не слепо! Я знаю, что ты для меня сделаешь все! А еще я справлялась о тебе. Мне сказали, что ты замечательный адвокат.

Кто тебе это сказал?

Мой младший брат Брукс. Он учится на втором курсе университетского колледжа и клянется, что они изучают, как ты ведешь дела, особенно, как строишь свою защиту. Он мечтает, чтобы ты преподавал в их колледже!

Джек встал, прошелся по комнате и повернулся к окнам.

Меня уже просили об этом.

Просили?

И не однажды, – сказал он, закрыв дверь.

Ты примешь это предложение?

Еще не решил.

Он выключил лишние лампы и вернулся к ней. Она снова растерялась. Может быть, все дело в том, что он не может остаться здесь?

– Послушай, Тренер. Давай прокатимся, выпьем где-нибудь чашечку кофе с десертом или пойдем в кино…

Хочешь полакомиться чем-нибудь калорийным?

У тебя есть другие предложения?

Он обнял ее и притянул к себе. Она прижалась к нему.

Если бы на мне сейчас была бейсболка, я бы ее повернула козырьком назад!

Почему?

Потому, что это обычно предшествует поцелую!

Только если это делаю я!

Она уронила руки на грудь, недовольно запыхтела, а потом притворно захныкала. Фли пробудился от глубокого сна. Дважды тявкнув, он присоединился к скулящему дуэту, становящемуся все громче и громче по мере того, как они входили во вкус собственного маленького спектакля.

Какое трогательное представление, – Джек захохотал, указывая на пса, чья мордочка смешно копировала глупое выражение лица Мики.

Есть только один способ заставить меня замолчать!

Он обнял ее и привлек к себе.

Это жертва, которую должен принести мужчина! – вздохнул он.

* * *

Впереди были выходные, два дня без всяких обязательных дел. Мики бросила взгляд на Джека, когда они въехали в гараж. Сливочное мороженое, которое они ели, внезапно произвело в ее желудке эффект кипящей лавы. Что теперь? Они принадлежали друг другу только прошлой ночью – и все! Но ей хотелось большего. Гораздо большего.

Он выключил зажигание и повернулся к ней.

Можешь провести у меня ночь, если хочешь!

Она посмотрела на его руки – пальцы крепко сжимают руль, костяшки белые от напряжения. Мики поняла, что его одолевают комплексы не меньше, чем ее. Она быстро закрыла глаза. Ей хотелось быть справедливой по отношению к нему. Он хороший, добрый человек и заслуживает справедливости.

Я лучше, пожалуй, пойду домой и высплюсь в одиночестве!

Ты думаешь, что, если останешься здесь, тебе не удастся вволю… поспать?

Я пытаюсь поступить правильно, Джек.

Тренер, я большой мальчик! И уже взвесил все «за» и «против». И все же я прошу тебя провести со мной ночь!

Не могу, – тихо произнесла она, испытывая соблазн принять его предложение.

Она отвернулась и услышала его тяжелый вздох.

О'кей, – сказал он, словно в чем-то убеждая себя. – О'кей.

Они молча прошли к ее пикапу. Когда она поднялась на ступеньку, чтобы залезть в кабину, он остановил ее, взяв за талию. Она повернулась.

Интересно, – он поднял на нее взгляд и обеими руками обхватил ее за талию, – никогда не целовал женщину выше себя!

Она прильнула к его губам.

Спокойной ночи!

Спокойной ночи, Тренер! Приятных снов.

Держа руки в карманах, он наблюдал, пока задние огни машины не скрылись из виду, а потом направился домой. Фли соскочил со своей подстилки возле камина в гостиной и выбежал ему навстречу, и Джек несколько минут говорил ему всякие глупости и трепал его за ушами.

Увидев из окна гостиной четвертинку луны, он вышел на веранду и, наклоняясь к перилам, стал смотреть в сторону домика для гостей, отчаянно желая, чтобы Мики передумала, и сомневаясь, что она это сделает.

Он лениво снял через голову рубашку и развязал волосы. Потом прошел в ванную, включил воду, чтобы принять ванну, вернулся к перилам и стал ждать, пока нагреется вода.

Иногда она казалась ему такой хрупкой, словно он мог посадить ее на ладонь и унести с собой. А иногда представлялась невидимкой. Его привлекала ее сложность, он прекрасно понимал это. И все же, так хотелось простоты в отношениях! Просыпаться утром вместе, проводить вместе день, предаваться любви по ночам. Смеяться, болтать, дарить покой и принимать его. Что за нереальные мечты!

Стянув с себя шорты, он попробовал воду – она дала ему желанное расслабление. Кричали совы; ветер шевелил листья; воздух был пропитан запахом сосны. Он не знал, сколько времени прошло; он не знал, сможет ли заснуть. Его все еще мучила мысль, откроет ли она снова свое сердце и поймет ли, что любит его.

Устав от этих мыслей, он резко встал, вышел из ванной и остановился как вкопанный.

Перед ним, словно видение, стояла Мики, облаченная в белоснежный халат.

Приглашение еще в силе? – спросила она тихим, будто легкий ветерок, голосом.

Он закрыл глаза, надеясь, что, когда он их откроет, она никуда не исчезнет. Она не исчезла. В нем пробудилось болезненное желание, развеяв все его сомнения. Последствия ощутятся завтра. Сегодня же он будет лишь любить ее и сам будет любим.

Пройдя несколько шагов, разделяющие их, он провел пальцами по ее щеке и почувствовал, как она трепещет.

Хочешь принять горячую ванну? Это поможет тебе расслабиться.

Ванну я приняла дома. Не помогло. Я все не могу забыть твою огромную постель!

Он скользнул рукой под отворот ее халата и остановился на упругом бугорке ее груди.

Только постель?

И тебя. В основном тебя, – сглотнув, поправилась она.

Джек стянул халат с ее плеч, и тот упал к ее ногам. Кожа Мики, теплая и влажная после ванны, блестела, соски набухли.

– Ты хочешь чего-то особенного, Мики?

Она вздернула подбородок. Ему всегда это нравилось.

Мне хочется гораздо большего, чем то, что было между нами прошлой ночью.

Намекни!

Он заставлял ее быть подстрекательницей, потому, что хотел, чтобы эта ночь навсегда осталась в ее памяти, ночь осуществленных фантазий и исполненных желаний.

Мики посмотрела ему в лицо. Она хотела быть такой же сильной, как он, и так же, как он, владеть собой. Он был нужен ей, нужен так, что она даже не могла это высказать словами. Когда он успел стать для нее таким важным? Впрочем, сегодня она не будет думать ни о чем, кроме удовольствия!

Сегодня она не будет думать о риске, о крутых переменах в своей жизни и даже о завтрашнем дне. Сегодня она будет лишь наслаждаться им.

Намекнуть? – переспросила она. – Как?

Она поцеловала его. Этот долгий, горячий, жадный, ароматный поцелуй соблазнял и дразнил. Он сгреб ее в объятия и так крепко прижал, что им показалось, будто они приклеились друг к другу. Природа и ночь обволакивали их, соединяя в единое существо.

Она опустила руки с его груди на живот, скользя по упругим волосам, по напряженным бокам и еще ниже.

Намек понят? – спросила она.

Джек взял ее на руки и понес в спальню, где нежно положил на постель. Получив наконец возможность изучить ее, он стал гладить ее тело, останавливаясь, чтобы посмаковать каждый сантиметр. К тому времени, как он добрался до ее живота, она стала в его объятиях совершенно не управляемой, вызывая в нем желание, как можно дольше продлить это мгновение. Мики прогнулась навстречу ему. Он продолжал ласкать ее, и она купалась в блаженстве. Затем он поднялся над ней и нырнул в нее, наслаждаясь тем, как ее пальцы вонзились ему в спину и стали опускаться ниже. Она произнесла его имя – раз, другой.

На третий раз звук его имени превратился в долгий стон, и она поднялась ему навстречу. Только тогда он позволил себе присоединиться к ней, и момент разделенного экстаза навсегда запечатлелся в его душе.

Мики пробудилась от глубокой дремы. Она посмотрела на часы, стоящие на столике возле постели Джека. Половина девятого. Они все-таки неплохо выспались, если учесть, что их сон не раз прерывался.

Она перевернулась на бок и стала смотреть на него.

Какая это была упоительная ночь! Они бы никогда раньше не поверили, что можно столько раз предаваться любви, и такими разными способами! За два дня, проведенные вместе, она впервые почувствовала свободу в постели. Или на полу. Или же за столом в столовой. Их страсть все разгоралась.

Понаблюдав, как он спит, она стала разглядывать спальню. В центре большой, изысканной комнаты стояла огромная кровать из сосны, на которой они лежали. Прекрасные полы из твердой древесины дополняли сосновую обшивку; удачно помещенные ковры оживляли строгую простоту. Дверь громадного шкафа была открыта, внутри висело несколько костюмов, лежали новые рубашки, стояли коробки с обувью.

– Чему ты улыбаешься? – спросил он, натягивая простыню на бедра.

Когда он потянулся и зевнул, простыня остановилась на самом интригующем месте.

Она пристально смотрела на него, не стесняющегося своей наготы. Я люблю тебя! Эти слова эхом отдавались в ее голове, повторяясь снова и снова и звуча все громче и громче. Я люблю тебя!

Она подобралась к нему поближе, не желая, чтобы он обнаружил правду, которую может выдать ее лицо. Ему почти сорок лет, напомнила она себе. Он готов создать семью и взять на себя определенные обязательства. А тебе тридцать два года, и ты смертельно боишься и того, и другого.

Он лениво погладил ладонью ее волосы, провел большим пальцем по ее шее и плечу, а потом заключил ее в объятия и еще крепче прижал к себе.

Что это значит для нас? Он не сказал, что любит ее, может быть, ждет, что она первая произнесет эти слова? Но она не осмелится признаться ему, пока не будет готова дать ему все, что он хочет и заслуживает! Это было бы жестоко и эгоистично.

Джек немного подался назад и внимательно посмотрел на нее.

Устала? – спросил он.

Наслаждаюсь, – ответила она.

Ты уверена?

Она прижалась к нему.

Уверена.

Ее покорность его удивила. Может, когда-нибудь они еще сыграют в бейсбол! Он так хотел, чтобы она снова стала его Тренером!

* * *

Все утро они провели во дворе, взрыхляя граблями территорию вокруг дома и ухаживая за летними цветами: ноготками, петуниями и незабудками, образующими на склоне сверкающий пестрый ковер. Хотя цветы выбрала Стейси, он все посадил сам и наслаждался результатами своей работы. На следующий год он посадит овощи. На следующий год.

Джек наблюдал, как Мики возится с цветами, и был очень доволен ее работой. Она вся перепачкалась землей, грязные пятна виднелись и на майке и на шортах. Свою бейсболку с эмблемой она надевала то задом, то передом, в зависимости от того, под каким углом светило солнце, чтобы защититься от его лучей. Джек не ожидал от нее такой домовитости. Она настояла на том, чтобы самой приготовить завтрак, и, с явным удовольствием стряпая на двоих, соорудила испанский омлет. Все это не могло его не взволновать.

Она выстирала вместе со своей и его одежду, не забыв и простыни. Он узнал, что такое домашний уют, и ему уже не хотелось с ним расставаться.

Позже, когда она приняла душ и переоделась у себя дома, он позвонил ее студенту Грэгу Гарсия, чтобы договориться с ним о встрече в понедельник. Джек представился, но, тут же получил отказ.

Слишком поздно, – сказал Грэг. – Мне никто не может помочь! Передайте мисс Моррисон, что я очень ценю ее заботу, но продолжать учебу в этом семестре не могу!

Джека потрясло отчаяние, которое он услышал в голосе юноши.

Почему бы вам не поделиться со мной вашими трудностями? А я уж решу, поздно или нет.

Все уже сделано, мистер Стоун.

Здесь есть какой-то криминал?

Нет, сэр! Пустяки!

Так расскажите же!

Грэг вздохнул.

В общем, я сделал одной девушке ребенка. Она мне ничего не сказала. Я узнал случайно, но о ребенке уже было известно. О нем успели позаботиться…

Ребенок родился?

Да. Вчера ночью. Мальчик… с… сын.

Джек разжигал эмоции юноши.

Сколько вам лет, Грэг?

Вчера исполнилось девятнадцать. Он родился… в мой день рождения.

А матери?

Семнадцать. Послушайте, я работаю на двух работах и, если бы не учеба, мог бы найти что-нибудь более высокооплачиваемое. Я хочу воспитывать своего ребенка, но ее родители уже решили отдать его на усыновление.

Не согласовав с вами?

Они говорят, это не мой ребенок.

А вы как считаете?

Мой.

Джек посмотрел на часы.

Я буду у вас в течение часа. Если вы хотите воспитывать вашего сына и если это действительно ваш сын, то их действия незаконны. У вас есть все права. Позвольте мне помочь вам, Грэг! Все еще поправимо!

Вы поможете мне получить моего сына? Вы серьезно?

Если вы хотите, я вам помогу! Скажите мне ваш адрес.

Он записал координаты, которые дал ему юноша.

Знаете, ее родители богаты. Баснословно богаты. У них связи, адвокаты…

У тебя тоже. Только доверься мне. Ты знаешь, в какой больнице находится младенец?

Он поднял взгляд и увидел Мики. Безусловно, она слышала последний вопрос.

«Долина надежды». Но сейчас его, возможно, уже забрали.

Тогда мы его вернем! Грэг, ты не возражаешь, если мисс Моррисон придет со мной? Можно ей рассказать о случившемся?

Она была ко мне очень добра. Пусть приходит, если хочет. Дом моих родителей – это, знаете, недалеко.

Хорошо… Скоро увидимся.

Он положил трубку и изложил Мики все детали.

Ты хочешь пойти со мной? Я пойму, если ты не согласишься…

Она взяла сумочку и направилась к двери.

Если ты купишь мне гамбургер, я пойду за тобой, хоть на край света!