Текст книги "Озарившая мглу"

Автор книги: Сьюзен Коннелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Сьюзен Коннелл
Озарившая мглу

Пролог

Рику Парришу хотелось подольше посидеть в «Жилище краба». Этот скромный пивной бар Пэппи Мэйдисона пользовался любовью жителей курортного городка Коконат-Ки на побережье Флориды. С его веранды открывался чудесный вид на море. А главное, в нем можно было спокойно отдохнуть за кружкой свежего пива, расслабиться и порассуждать с самим собой.

Последнее было Рику сейчас особенно необходимо, и он рассчитывал посидеть в «Жилище краба» так, чтобы его не узнали. Но надежды оказались тщетными. Еще накануне о его приезде каким-то образом проведала болтушка Скарлетт. Догадаться, что Рик в первый же вечер посетит пивнушку старика Пэппи, для нее не составляло труда. И когда он, надев шляпу с лентой победителя последних рыболовных соревнований, попытался незаметно проскользнуть между столиками в темный угол, отовсюду раздались приветственные крики и свист. За стойкой стоял сам Пэппи Мэйдисон. Помахав Рику рукой, он спросил.

– Что изволите заказать, капитан Парриш? – Пэппи всегда задавал ему один и тот же вопрос. Рик, как обычно, сделал вид, что раздумывает. За него хором ответила половина завсегдатаев бара:

– Холодное пиво, сырые устрицы и самый прекрасный в мире закат, Пэппи!

– Будет сделано! – важно ответил хозяин.

Пробираясь к своему привычному месту у западной балюстрады веранды, Рик обменялся небрежными приветствиями с несколькими гостями зала. За соседним столиком он увидел Джигги Лэтхэма – матроса со своей рыболовной шхуны. Тот сидел между двумя смазливыми блондинками, обнимая их за обнаженные загорелые плечи. Матрос явно бахвалился; подмигнув своим веселым соседкам, он показал им каких-то два значка победителя и подставил щеку одной из девушек для поцелуя. Рик вспомнил, как сам развлекался в молодые годы. А впрочем, он и сейчас еще был не стар – всего тридцать четыре года. Мужчина усмехнулся и окинул взглядом зал.

За столиками в основном сидели туристы, явно старавшиеся походить на местных жителей. Но этих чужаков выдавали не столько их лица, незнакомые завсегдатаям бара, сколько выговор, с каким они заказывали пиво и закуску. Рик посмотрел на часы, снял пиджак и повесил его на спинку стула. Оставив в машине багаж, имея в кармане авиабилет, а в руке держа кружку пива, он и сам почувствовал себя в этом уютном баре туристом.

До отъезда в аэропорт оставалось пятнадцать минут, и их можно было приятно скоротать здесь, на свежем воздухе, среди веселого, дружного гвалта, а не наедине с тяжелыми воспоминаниями о прошлом, постоянно тянувшими его в свой горький омут…

Подошел Пэппи и поставил перед Риком тарелку с устрицами и две большие кружки пива. Вздувшаяся пена была готова водопадом хлынуть на стол.

– Ничего страшного! – успокоил своего друга Рик, сдунув ее за поручни террасы.

– Спасибо. – Пэппи вытер руки салфеткой, пододвинул стоявший рядом свободный стул и подсел к Рику. – Что это ты так нарядился?

– Лечу в Филадельфию к родителям Энджи.

Помолчав немного, Пэппи спросил:

– Сколько же лет прошло, как она умерла?

– Уже пять, – коротко ответил Рик и, взяв кружку, нервно отпил глоток пива. Да, с тех пор он приходит к Пэппи один. Рик долго глядел куда-то вдаль. Почувствовав, что хозяин бара собрался расспрашивать его дальше, он сделал вид, что поперхнулся и начал откашливаться. Говорить об Энджи было слишком тяжело. Рик предпочел бы посидеть в одиночестве. Черт побери, почему бы Пэппи не оставить его в покое и дать возможность спокойно попить пиво, получая удовольствие от атмосферы этого уютного бара и созерцания последних отблесков вечерней зари?

А тут еще несколько туристов выстроились вдоль балюстрады рядом с его столиком, намереваясь запечатлеть на кинокамеры момент наступления ночи. Как будто нельзя было выбрать другого места! Рик глубоко вздохнул, стараясь как-то освободиться от странного ощущения неизбежности ночной мглы… И это чувство удушья, откуда оно? И вообще, что с ним сегодня происходит?..

Рик стиснул ручки стула, как будто хотел выместить на них свое эмоциональное состояние. Да, он должен сейчас уехать. Ну, и что из того? Не сметет же Флориду каким-нибудь грандиозным ураганом с лица земли за время его отсутствия? И «Жилище краба» вместе с Пэппи никуда не денется.

– Ко мне должна приехать внучка.

Рик вздрогнул, только теперь заметив, что Пэппи все еще сидит рядом.

– Ты мне уже говорил об этом.

Слава Богу, разговор перешел на другую тему!

– Я не помню, встречались ли мы когда-нибудь. Вроде бы нет?

– С Брин? Если бы ты ее видел, то наверняка бы запомнил. Все время получалось так, что она приезжала, когда тебя не было в Коконат-Ки.

Пэппи посмотрел на Рика и с гордостью произнес:

– Брин очень энергичная и сообразительная девушка!

– Сообразительная? Жаль, что мы еще не знакомы.

Пэппи сдвинул свою рыбацкую кепку на затылок и почесал висок:

– Что ж, в следующий раз!

Тем временем последняя полоска зари растаяла за горизонтом под аккомпанемент гитары певца Твида Макнейла, работавшего у Пэппи.

– В следующий раз, – как эхо повторил Рик и полез в карман пиджака за бумажником. Пэппи остановил его:

– Убери свои деньги. Сегодня платит «Жилище краба».

– Что ж, тогда до свидания!

Рик знал, что его улыбка будет для Пэппи лучшей благодарностью. Через несколько минут он уже сидел за рулем мчавшейся на север машины, вертел свободной рукой диск радиоприемника и мысленно подсчитывал, когда сможет вернуться в Коконат-Ки.

Глава 1

Рик Парриш возвращался домой. Становилось жарко. Он ослабил узел галстука и расстегнул рубашку, мечтая о том моменте, когда наконец повесит этот костюм в шкаф и натянет на себя привычные джинсы с тенниской. Затем надо будет постараться освободиться от грустных воспоминаний. Так повторялось каждый год после визита к родителям Энджи. Время шло, но легче эти поездки не становились. И сейчас Рик чувствовал себя немного лучше только потому, что очередная была уже в прошлом.

Вот и Коконат-Ки. Рика охватило волнение. Нога машинально нажала на акселератор, и его белый джип, пулей пролетев последний мост, остановился у дверей дома. Он уехал отсюда всего лишь две недели назад. Но какими долгими они показались!

Теперь – к Пэппи, попить холодного пивка. А лотом в небольшую бухточку, где пришвартована его рыбацкая шхуна.

Отбивая пальцами на руле ритм песенки, которую прошлый раз пел Твид Макнейл, Рик вновь переехал мост и очутился на шоссе, ведущем к центру города. Еще немного – и он блаженно опустится в заветное кресло из темной сосны, навечно выделенное ему Пэппи в пивбаре.

Магнитофон в джипе ревет на полную мощность. По лицу Рика расползается столь долго сдерживавшаяся улыбка. Машина лихо вкатывается в распахнутые ворота и, подняв за собой столб пыли, останавливается у ступеней веранды.

Обычно заполненная автостоянка на этот раз почему-то пустовала. Это выглядело странным. Рик выглянул из машины. В первый момент ему показалось, что он попал куда-то не туда. Там, где две недели назад стоял уютный пивной бар «Жилище краба» Пэппи и К*, сейчас было нечто совсем другое. Вместо ободранных досок, которыми был обит весь дом и веранда, на Рика смотрели выкрашенные в банановый цвет стены, сияющие непросохшими белилами оконные рамы, светло-голубые решетки и поручни балюстрады.

У входа стоял знакомый маляр и красил крыльцо. На веранде Рик увидел Твида Макнейла и еще двоих. Они готовились прибить над дверью фанерный лист, на котором крупными буквами было написано: «Здесь, в сердце курортов Флориды, скоро откроется филиал ресторана «Мейдисон», известного своей отличной кухней».

– Твид! – крикнул Рик, выключив зажигание. – Что, черт побери, здесь происходит?

– Много всего, – ответил вместо приветствия Твид. – А вы пройдите внутрь – еще и не то увидите!

Рик вылез из машины и, предчувствуя недоброе, пошел к веранде по только что проложенной дорожке с кирпичным бордюром, обсаженным темно-лиловой петунией. Лестница, ведущая на веранду, была также новой. Рик стал осторожно подниматься по ступенькам. Под ногами раздавался неприятный скрип. Перешагнув через две последние ступеньки, он оказался на веранде и прошел внутрь бара.

То, что увидел Рик, превзошло все ожидания. Пол, всегда темный от вечно проливавшегося пива, теперь блестел, как видно, отдраенный песком. Хромоногие старые столы исчезли. А фреска с изображением обнаженной русалки была старательно закрашена все той же желтой краской.

Господи, что они здесь натворили? – почти со страхом подумал Рик, продолжая разглядывать комнату. И тут же получил еще один, но сокрушительный удар. Кресло из темной сосны, известное всем в Коконат-Ки как «кресло капитана Парриша», в котором он играл в покер, тянул пиво из огромной кружки, бахвалялся рыбацкими успехами, его кресло валялось, забрызганное белилами, как никому не нужный хлам! Рик почувствовал, что у него внутри все оборвалось. Как? Его кресло?! Срочно потребовать объяснений и наказания наглого богохульника!

– Пэппи! – заорал он на весь дом. – Где ты? Слышишь? Я требую, чтобы ты выгнал отсюда этого безмозглого осла, который…

В этот момент кухонная дверь отворилась, и на пороге появилось очень стройное, светловолосое с рыжинкой создание, тащившее большую корзину полотняных салфеток. Повернув голову, создание приказало кому-то на кухне:

– Все доставки, пожалуйста, принимайте через заднюю дверь. И вот что еще… Ах!

По этому «Ах» Рик понял, что его заметили. Но он находился в более выгодном положении, поскольку в отражении висевших в комнате двух новых зеркал мог со всех сторон оценить внешние достоинства вошедшей особы. Это была подчеркнуто аккуратная девушка, от которой веяло чистотой, ухоженностью и, как показалось Рику, неискушенностью. Ее пышные волосы красиво обрамляли лицо, делая его не по возрасту серьезным. Цвет глаз сразу определить было невозможно: их скрывали густые и длинные, как на рисунках в детских книжках, ресницы.

– Если вы к Пэппи, то его нет. Я его внучка, Брин Мэйдисон.

Тут корзинка выскользнула из ее рук, и салфетки рассыпались по полу. Рик бросился было помочь ей, но она решительно воспротивилась. Ему не оставалось ничего другого, как стоять над ней и наблюдать. Это оказалось небезынтересным. И очень скоро Рик поймал себя на том, что подглядывает за каждым движением ее тела, как несовершеннолетний малец. В своем курортном городке он видел множество женщин в предельно открытых купальниках. Но никогда еще девичье тело так не волновало его воображение! Наконец Брин выпрямилась и предстала перед ним как ни в чем не бывало.

Чуть помедлив, она протянула руку. Ее пальцы с аккуратным маникюром скользнули по тыльной стороне его ладони, а затем согнулись в крепком рукопожатии. Да, что говорить, девушка, действительно, как выразился Пэппи, энергичная. Но сообразительная ли?

– Меня зовут Рик Парриш. – Он сам не узнал своего голоса и деланно откашлялся.

– Я могу вам чем-нибудь помочь, Рик?

А Рик все старался понять, почему ее крепкое рукопожатие и вся пластика тела вдруг выбили его из равновесия? Спокойного равновесия, которым он гордился всю жизнь. И дело было не в самоуверенной улыбке и смелом жесте, с каким Брин поставила корзину себе на бедро. В зеркале он увидел, как короткая юбка мягко охватила ее бедра, и долго не мог оторвать взгляда от красивых ног. На кого-то она похожа? Ах, да! На русалку, красовавшуюся еще совсем недавно на стене бара, а теперь безжалостно замалеванную нелепой желтой краской.

Рик почувствовал, что уж слишком долго смотрит на Брин, не говоря ни слова, и что молчание становилось неловким. Черт побери, эта девица с роскошными ресницами, несомненно, вызвала в нем, как выражаются медики, повышенное содержание адреналина в крови.

Заметила Брин его состояние или нет, но приговор свой вынесла незамедлительно:

– Если вы ищете работу бармена или повара, то мы вряд ли сможем помочь вам.

– Я не ищу работу. Мне просто интересно знать, что здесь происходит. И где Пэппи?

Рик понял, что уже не может говорить с ней в деловом тоне. Брин с удивлением уставилась на него. Уголки ее губ чуть поднялись в легкой усмешке. Это привело Рика в чувство. Ты явно перехватил, братец: пора прекратить сходить с ума от ее прекрасных форм, зовущих губ и роскошных ресниц. И Рик строго спросил:

– Что здесь происходит?

– Вы хотите знать, что здесь происходит? – спокойно переспросила Брин. – Простая, но необходимая перестройка, которая займет немного времени.

И она чуть кивнула головой, как бы призывая его в свидетели.

– Пэппи все еще в больнице. И это еще одна причина, которая вынудила меня отложить открытие ресторана.

– Что вы сказали? – тревожно спросил Рик, у которого одно слово «больница» вызывало внутренний дискомфорт. – Простите, я не ослышался? Пэппи попал в больницу? Что он там забыл?

– Он сломал ногу. Наступил на гнилую ступеньку и упал с лестницы. Поэтому я и переделала в первую очередь лестницу. Здесь и на кухне. Потом уже стала ремонтировать и обновлять все остальное.

Рик непроизвольно присвистнул. Брин изогнула дугой брови и удивленно посмотрела на него.

– Как он себя чувствует?

– Ортопед обещал, что дедушка поправится. Но ему придется пролежать в больнице несколько недель. Вы постоянный посетитель его бара?

– Я его друг, владелец рыболовной флотилии. Сдаю в аренду шхуны. – И он кивнул в сторону качавшегося неподалеку на волнах небольшого суденышка. – Это – одна из них. Случилось так, что мне пришлось некоторое время отсутствовать.

– Да, Рик Парриш, вспоминаю это имя. С тех пор как дедушка угодил в больницу, я готовлю для ваших шхун коробки со всякой едой. Мне бы очень хотелось прокатиться на одной из них, когда будет не так много работы. Может быть…

– А где Линда и Сьюзан? – прервал ее Рик. – Почему они не занимаются всем этим?

– К сожалению, мне пришлось их уволить. Сейчас Они нашли работу в одном из соседних курортных местечек. Впрочем, если захотят, то смогут вернуться, когда мы откроемся. А пока пусть поработают там: жить-то надо!

– А где мисс Скарлетт?

– Мистер Лэтхэм пригласил ее поработать у него, пока здесь все устроится. Она тоже вернется, как только я утрясу все дела со штатом и получу новую мебель.

И Брин небрежно кивнула в сторону сложенных в углу разбитых стульев, столиков и старой вывески, красовавшейся еще совсем недавно над входом в пивной бар. «Жилище краба», что с тобой сделали?

А Брин, облокотившись на стойку пустого бара и подперев подбородок ладонями, смотрела на Рика.

– Просто удивительно, сколько сил требуется, чтобы переделать все это за короткое время!

– Так вы говорите – переделать? – Рик провел ладонью по своему уже порядком обросшему подбородку, начиная терять терпение.

Брин же испытующе посмотрела и улыбнулась, как ему показалось, еще противнее.

– Этот цвет я сама выбрала. Правда, он создает мажорное настроение?

Рик молчал.

– Ну, хорошо, но вы согласны, что «Жилище краба», нуждается хотя бы в косметическом ремонте?

Это было уже слишком.

– То, что вы здесь затеяли, называется косметическим ремонтом?! Когда бедный Пэппи это увидит, его хватит удар!

– Боже мой! О каком ударе вы говорите, Рик! Пэппи готов ко всему. Он выдал мне карт-бланш на любую перестройку «Краба».

Брин выпрямилась, отошла на шаг от стойки и разразилась бурной тирадой, сопровождавшейся самой энергичной жестикуляцией:

– Я по специальности – дизайнер гостиничных ресторанов. Обычно я работаю по готовым проектам. Здесь же приходится на ходу импровизировать.

Брин еще раз одарила Рика очаровательной улыбкой, на которую ему стоило большого труда не ответить, с одной стороны, а с другой, эта улыбка показалась ему вызывающей. Но девушка, не замечая его внутренней борьбы, продолжала излагать свой план разрушения «Жилища краба».

– Вместо этой убогой пивной здесь будет нечто потрясающее: легкое, светлое, с изящными кружевными занавесками, лепным изображением свадебного пирога, – захлебывалась от восторга Брин. – А там, – и она махнула рукой в сторону угла, где раньше тесными рядами стояли на старых полках ликеры, настойки, ром и прочие напитки, – там останется винный бар!

Рик молча слушал, удивляясь энергии девушки и одновременно приходя в отчаяние: «Жилищу краба» Пэппи Мейдисона явно грозила полная катастрофа, А из Брин, как из рога изобилия, продолжали сыпаться все новые идеи:

– Поначалу я думала ограничить меню: четыре блюда, не больше. И никакой дешевизны! Кстати, что за плата была за пользование туалетом! Чисто символическая! Как вам это нравится?

Она вдруг спохватилась, как будто сболтнула что-то лишнее:

– Что вы на меня так смотрите?

Брин непроизвольно поправила блузку и провела ладонью по своей высокой груди. Рик был готов выдержать что угодно, только не такое. Он поспешно надел темные очки и уставился на грудь девушки, безотчетно желая прикоснуться к ней. Заметив, что Брин вдруг замолчала, мужчина поспешно спросил:

– А голову Пэппи не ушиб?

Рик снял пиджак и повесил его на спинку стула. Брин посмотрела на него оценивающим взглядом. Потом ответила тем менторским тоном, который он уже начинал ненавидеть:

– Нет, я же сказала, что дедушка сломал ногу!

– А мне показалось, что голову!

Рик встал, подошел к углу, где валялось знаменитое кресло, и вытащил его на середину комнаты. Затем сел в него и положил ноги на козлы для пилки дров, оказавшиеся почему-то посреди комнаты.

– Если уж быть до конца откровенным, – угрюмо проговорил он, – то Пэппи, видимо, спятил, разрешив вам здесь распоряжаться. Слушайте, Брин, неужели вы не понимаете, что вся эта идея с раскрашенной кухней и кружевными занавесками никуда не годится?

Брин оторопело уставилась на этого широкоплечего типа, развалившегося перед ней в старом «капитанском» кресле. Он был, несомненно, надменным, самоуверенным и враждебно к ней настроенным. Уже только поэтому его следовало сразу поставить на место. Но что-то не позволяло ей этого сделать. Не только ровный загар, слегка выгоревшие от солнца волосы и красивые черты обветренного лица приковывали ее взгляд с первой минуты встречи. Привлекали и глаза – небесно-голубые, немножко холодноватые, но, несомненно, умные. Все это, думала Брин, не что иное, как ее чувственная реакция на присутствие рядом молодого сильного мужчины…

Рик снял галстук, аккуратно свернул его и засунул в карман брюк. При неловком движении верхняя пуговица его рубашки отлетела, и Брин заметила выбившиеся из-под майки рыжеватые курчавые волосы. Мысленно она представила себе его без рубашки. Его мускулистую, покрытую мягкими пушистыми волосами грудь, которую так приятно погладить, поцеловать… Вот он раскрывает объятия, прижимает ее к себе и…

Брин подняла руку и провела ладонью по своему разгоряченному лбу. Что это она, право? Боже мой, какая чушь!

Видение исчезло, и до нее донесся насмешливый голос капитана Парриша:

– Брин, дорогая, я ведь знаю, что говорю. Вы зря тратите свое время и дедушкины деньги. Опомнитесь, пока не поздно!

В первый момент все мысли девушки поглотило простое обращение «дорогая». Так ее давно никто не называл. С той поры как она рассталась с тем, который… Это произошло три года назад. Он любил ее. Они были близки и даже обручены. Но она без сожаления вернула кольцо своему жениху, когда тот начал допекать ее тем, будто бы она любит карьеру больше, чем его.

Хотя все эти годы одиночества Брин не особенно страдала и ее биологические часы не били тревогу, но все же не любила напоминаний о навсегда потерянном любимом и любящем человеке, несостоявшемся ребенке и том счастье, которое тогда переполняло их обоих. Теперь же этот Рик Парриш, которого она едва знает, фривольно называет ее «дорогой»! Брин почувствовала, как ее щеки вспыхнули от гнева. Да кто он такой, чтобы вмешиваться в ее дела и еще уверять, будто бы она не сможет сделать даже такой простой вещи, как ремонт пивбара своего деда! К тому же он еще имеет наглость утверждать, что Пэппи будет категорически против этого! Ей вдруг стало душно, девушка подняла руку, чтобы расстегнуть верхнюю пуговицу жакета, но обнаружила, что уже давно его сняла. Нет, этот человек не выйдет отсюда, пока она не разобьет его в пух и прах.

– Рик, дорогой, – ответила в тон ему Брин сахарным от учтивости и вежливости голосом, – я не могу согласиться с вами. У меня нет никаких сомнений в том, что Коконат-Ки должен иметь первоклассный ресторан. Нечто совершенно особенное, нечто…

– Любители чего-то «совершенно особенного», – перебил ее Рик, – могут поехать в соседний город. Здесь этого не нужно. По крайней мере, того, что вы нам предлагаете. Жители Коконат-Ки хотят иметь пивной бар Пэппи! Вам, черт побери, понятно?!

– Откуда вам известно, что хотят жители Коконат-Ки? – Брин старалась следить за каждым своим словом.

– Потому что я прожил здесь большую часть своей жизни. И знаю, что им нужно место, где можно садиться задрав ноги, бросать прямо на пол шелуху арахисовых орехов и, запустив на всю мощь проигрыватель, тянуть пиво из старомодной большой кружки!

Рик бросил тревожный взгляд в дальний угол и, сняв очки, произнес драматическим шепотом:

– Куда вы дели проигрыватель?

– Проигрыватель?

– Да, проигрыватель, музыкальный аппарат, который стоял в том углу, у стены!

– Я велела спустить его вниз, в кладовую. Сегодня придут из Грасси-Ки для оценки. Или вы это тоже не одобряете?

– Что, вы собираетесь продать проигрыватель Пэппи?! – Не дожидаясь ответа, Рик сказал тоном, не допускающим возражений: – Проигрыватель Пэппи Мэйдисона останется в Коконат-Ки!

– Вы хотите его купить?

Брин подняла корзину с салфетками и направилась к кухонной двери. Рик отметил про себя, что, несмотря на высокие каблуки, походка ее была почти бесшумной.

Войдя в кухню и закрыв за собой дверь, она остановилась. В том, что Рик не намерен сдаваться и тут же последует за ней, Брин не сомневалась: он был слишком упрям, горд и самонадеян. Действительно, сейчас же послышались его шаги. Дверь с шумом распахнулась, и на пороге появился капитан Парриш.

Брин поставила корзину на стол, сделала глубокий вдох, затем выдох и только после этого взглянула на Рика. Он стоял держась правой рукой за косяк двери. Она заметила, как на фоне деревянной панели дрожали его пальцы. Если бы это был кто-нибудь другой, Брин смогла бы сдержать свои эмоции. Но с Риком это оказалось невозможным – он слишком волновал ее. Поэтому последовал очень бурный и неожиданный для нее самой всплеск эмоций:

– Какого черта вы ходите за мной по пятам по всему дому и вообще ведете себя как хозяин! Я здесь хозяйка, понимаете, я! – Видимо, для большей убедительности она ударила себя маленьким кулачком в грудь. – У меня тоже есть глаза. И я вижу, в каком ужасном состоянии находится «Жилище краба». Ему требуется почти капитальный ремонт. Несчастный случай с дедом открыл глаза и ему. Он также считает, что здесь надо все менять. И я рада, что могу ему помочь!

– Все менять? – От возмущения Рик снял темные очки и сунул их в карман рубашки. Потом, подбоченясь, надменно посмотрел на Брин. – Здесь надо лишь кое-что подремонтировать. А все менять, как вы говорите… Поймите же, это наш бар. Бар для тех, кто живет рядом. Для нас, местных жителей, а не для курортников!

– Я разве протестую? Ресторан «Мэйдисон» с радостью примет их у себя. Конечно, если они будут соответственно одеты.

– Вот именно! Послушайте! – Лицо Рика перекосилось от раздражения, но все же он старался говорить как можно спокойнее и убедительнее. – Я знаю здешних жителей и знаю Пэппи. Поэтому и прошу вас прекратить все эти эксперименты, пока он не выпишется из больницы и не увидит своими глазами, во что уже превратилось его всегда столь почтенное заведение!

– Пэппи в курсе всех моих планов. Но вот какое вам до всего этого дело?

– Мне? Хорошо, я скажу, – резко ответил Рик, судорожно барабаня пальцами по коленкам. – Все, что происходит в Коконат-Ки, – это мое дело! На берегу Флориды я видел немало заведений, недавно еще вполне приличных и посещаемых, но сегодня уже загубленных деятелями от курортного бизнеса и всякого рода безмозглыми предпринимателями.

Рик перегнулся через стол и почти закричал ей в лицо:

– Мадам! Очнитесь же! Людям здесь не нужен ваш роскошный ресторан «Мэйдисон» со всеми его «Ферн-гротто», «Чез-баффи» и прочими блюдами с непроизносимыми названиями и дорогими винами. И вот этими игрушечными корабликами! – Он выхватил из корзины сложенную салфетку и стал ею размахивать перед носом Брин.

– Это не «кораблик»!

– Извините. Я хотел сказать «птица»!

– И не «птица»! Это шляпа – символ одной из местных партий. Но дело даже не в этом. Салфетка, которой вы сейчас размахиваете, выкроена из белоснежной бумажной материи. На ней нет обычных пошлых стишков или дурацких рисунков.

Брин старалась как-то снять напряжение, но Рик распалился вовсю. Убедившись, что из ее усилий ничего не выходит, она насупила брови и сказала очень серьезно:

– Почему вы отказываете моему ресторану в праве на жизнь? Я же не собираюсь закрывать это заведение. Просто хочу придать ему определенный стиль.

– «Жилище краба» Пэппи Мэйдисона имело свой стиль!

– А сейчас будет другой. – Брин говорила очень спокойно, подчеркнуто спокойно. Может быть, это остудит его? – Этому небольшому курортному городку нужен первоклассный ресторан. И не только для удовольствия местных жителей. Он привлечет сюда гораздо больше туристов и отдыхающих.

– Вот как раз приезжих-то нам здесь и не нужно!

– Но они дадут толчок процветанию Коконат-Ки!

– Нет, вы решительно не имеете никакого представления о живущих здесь людях! Поймите, если бы им нужны были подобного рода заведения, они бы уже давно сдали землю застройщикам.

– Но я все делаю, чтобы им было лучше…

– Брин, неужели вы не понимаете, что создаете здесь нечто такое, с чем старикан Пэппи просто не сможет справиться? Со всем своим небольшим штатом он может варить крабов, распечатывать пивные бочки и болтать за столиками. Это все, Брин! Ведь это будет: вы выстроите здесь фешенебельное питейное заведение, разрекламируете его по всей округе, а потом преспокойно уедете. Расхлебывать же дело ваших рук придется больному старику.

Брин помолчала и очень мягко, с нежностью в голосе, сказала:

– Этого никогда не произойдет. Я слишком люблю дедушку, чтобы взвалить на его старые плечи такой груз.

– Я не говорил, что вы его не любите. Просто вы ничего не знаете о Коконат-Ки и его жителях. Здесь существует еще, слава Богу, традиционный образ жизни, который стоит того, чтобы его сохранить. Ваши планы идут вразрез с ним. Поэтому они непременно провалятся!

– Рик, но речь идет всего-навсего о ресторане!

– Нет, Брин, вы говорите о ресторане, а я о гораздо большем… «Жилище краба» – это… это…

Он замолчал и запустил пятерню в шевелюру, отчаянно стараясь избавиться от ворчливого тона. Да, из всех мужчин, с которыми ей довелось встречаться за свои двадцать с небольшим лет, этот Рик Парриш был самым упрямым. И как раз поэтому она не уступит ему – ни сейчас, ни после!

– Вы мне не все сказали, разве не так? Какие еще причины, кроме заботы о Пэппи и гражданах Коконат-Ки, заставляют вас принимать так близко к сердцу судьбу этой пивнушки?

– Что вы имеете в виду? – настороженно спросил Рик.

Брин отошла от стола и встала за его спиной. Она заметила, как он глубоко вздохнул, а потом долго сдерживал дыхание. На его широких плечах рубашка натянулась так, как будто готова была лопнуть. И Брин уже понимала, что с ним в этот момент происходит: он хотел ее прикосновения… Брин почувствовала, что и ей хочется, очень хочется дотронуться до его спины кончиками пальцев… Или щекой… Чтобы подавить в себе это желание, она нащупала серьгу и с силой прижала ее к уху. Боль вернула ее на землю. И действительно, не для того же она в течение стольких лет создавала себе репутацию деловой женщины, чтобы вот так, с первой встречи, поддаться легкомысленному соблазну.

Она заглянула Рику прямо в глаза:

– Может быть, есть какие-то личные при…

Мышцы его лица так напряглись, что Брин осеклась на полуслове, поняв, что теперь он стал хозяином положения. И если Рик будет продолжать так смотреть, ей не хватит сил, чтобы удержаться и не дотронуться до него. Невольный трепет охватил ее перед этой мужской энергией. Вот сейчас он схватит ее своими сильными руками и… Но нет, он не сделал этого… А просто скрестил руки на груди.

Брин подошла к нему совсем близко. Рик слышал ее дыхание, чувствовал запах волос… Ситуация могла стать неуправляемой…

– Если вы и дальше будете столь бурно заботиться о Коконат-Ки, то как бы не пришлось вызывать полицию!

Рик почувствовал, что воздух выходит из его легких, как из спущенного баллона. В следующий момент он увидел Лайзу – самую большую заводилу и юмористку в городе.

– Лайза! Здравствуйте! Вот уж не ожидал вас здесь встретить!

– Как видишь, я здесь! И если вы оба чуть умерите свои эмоции и выйдете из кухни, подальше от острых предметов, то у нас получится небезынтересный разговор.