Текст книги "Воспитание чувств"

Автор книги: Сьюзен Фокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Душевное напряжение, от которого у Трейси взвинтились нервы, было изрядным, однако вполне объяснимым. Но чтобы подготовиться к этой встрече с Рамоной ей не нужно было особенно напрягаться: она поняла, что ей не занимать для этого храбрости. Чувство уверенности в себе, которое все крепчало в ней с тех пор, как она приехала на ранчо Кэмерона – с тех пор, как поверила свою тайну Таю и он не оттолкнул ее, оказалось неожиданно прочным.

Ей приходилось в одиночку преодолевать самые тяжкие испытания в жизни, и она буквально теряла голову от страха. Но на этот раз она не одинока, и поскольку она открылась Таю во всем, ей нечего было бояться Рамоны. Внезапно ее охватило ощущение, что эта встреча с матерью пройдет как надо. Будет трудно, безусловно, но не более того.

От предчувствия, что ей уже не придется больше иметь дело с Рамоной, у нее больно кольнуло сердце. Как бы то ни было, Рамона ее мать. Но поднимавшееся в Трейси радостное возбуждение, предвкушение свободы были куда как сильнее.

К тому времени, когда они переступили порог кухни, Трейси настолько успокоилась, что не осталось и следа возбуждения. Она внутренне настроилась на встречу с Рамоной, и ей не терпелось поскорей покончить с этим.

Невольное удивление, выказанное Рамоной при появлении Трейси в гостиной, лишь подтверждало, что внешне она показалась Рамоне столь же убедительно и непоколебимо спокойной, как чувствовала себя в душе. Рамона быстро овладела собой и оценивающе глянула на Тая, вошедшего следом за Трейси.

– Здравствуйте, мистер Кэмерон, очень рада вновь увидеться с вами, – произнесла Рамона, улыбнулась и поудобнее устроилась в выбранном ею кресле с подголовником. Она без обиняков приступила к делу: – Я надеялась немного поболтать с дочерью наедине. Думаю, вы не станете возражать?

Трейси небрежно оперлась бедром о спинку дивана.

– Я возражаю, Рамона. В мои намерения не входит задерживать тебя здесь. К тому же нам с тобой не о чем таком «болтать», чего нельзя было бы услышать мистеру Кэмерону.

Хотя Трейси не стала садиться, Тай сел, выбрав мягкое кресло у журнального столика. Он бросил шляпу на пустой диван и положил ноги на столик, одну на другую, чтобы было поудобнее.

Похоже, его действия взбесили Рамону, но чтобы скрыть это, она улыбнулась и сцепила пальцы на колене.

– Но, дорогая, – бросая на Трейси многозначительные взгляды, ласково начала она, – не думаю, что мистер Кэм…

– Есть только две темы, на которые мы с тобой можем «поболтать», – резко прервала ее Трейси. – И я сразу хочу их закрыть. Я не дам тебе денег, и меня нисколько не заботит, доведется ли нам увидеться вновь.

Трейси ощутила то потрясение, которое испытала Рамона, когда услышала ее прямое высказывание. Может, и не стоило говорить так резко, но Трейси вдруг стало невыносимо оттого, что Рамона рассчитывает получить еще один шанс поиграть с ней. Она столько натерпелась, что хватит до конца жизни. И не на одну жизнь.

Рамона обрела дар речи.

– Как ты смеешь так разговаривать с матерью, Трейси?! – гневно воскликнула она. И, словно осознав, что продолжает сидеть, а стало быть, находится в подчиненном положении, Рамона встала.

– Как ты смеешь являться сюда, чтобы шантажировать свою дочь, – тотчас же парировала Трейси. – Своего единственного ребенка.

На лице Рамоны появилось легкое замешательство.

– Боже мой, что я слышу, чем ты можешь объяснить это… бравурное представление? – Рамона сделала вид, будто рассматривает дочь с удивлением. – Ты кажешься очень самоуверенной. – Она бросила беглый взгляд на Тая, словно напоминая Трейси, что он все еще здесь. – Да, ты слишком уверена. В себе и в мистере Кэмероне. У меня просто в голове не укладывается, как такое могло произойти.

– Мистеру Кэмерону все известно, Рамона. Между нами нет секретов, так что тебе нечем поживиться. Придется уйти и попрактиковаться в своих кознях на ком-нибудь другом, у кого найдется, что скрывать.

– Ты все ему поведала? – с сомнением в голосе спросила Рамона, так изощренно выгнув надменную бровь, что внезапно стала походить на актера-любителя в дрянной пьесе.

И Трейси вдруг увидела, какой жалкой стала Рамона. Всю свою жизнь она интриговала и строила козни ради того, чтобы побольше прибрать к рукам, укрепить свое благосостояние за счет других людей, используя их ради денег. Она могла бы применить свой ум и проницательность на более благие цели, но по соображениям, которые Трейси не дано понять, выбрала стезю мошенницы. Мошенницы столь ловкой, что ее ни разу не поймали за руку, но, как бы то ни было, она все равно остается мошенницей.

– Абсолютно все, Рамона, – повторила Трейси. – Тебе пора уходить.

От гнева лицо матери покрылось пятнами, а губы стали тонкими, как ниточки.

– Он знает далеко не все, – дерзко фыркнула она. – Куда тебе рассказать ему обо всем! Вряд ли у тебя хватило духу признаться ему или кому-нибудь еще, что ты была самой высокооплачиваемой шлюхой в Техасе.

Трейси ничего другого, кроме подобных шокирующих слов, и не ожидала. И даже не взглянула на Тая, чтобы увидеть, какое они произвели на него впечатление.

– Ну что ж, Рамона, твой главный козырь бит. Должно быть, теряешь сноровку. Таю известно о мужчине, из которого ты выманивала деньги в обмен на молчание о том, что он меня изнасиловал. Меня, твою дочь. На юридическом языке это называется, по-моему, подкупом свидетелей, потому что случившееся со мной было преступлением, за которым должно было последовать возмездие. Ты же вместо этого запугивала меня, чтобы я молчала, и выуживала деньги из насильника. Не знаю, есть ли в нашем штате закон о сроках давности по любому из этих обвинений, по, безусловно, выяснить это не составит труда.

Рамона смутилась из-за своей оплошности и с трудом сумела взять себя в руки.

– Ты ни за что не расскажешь это прессе, чтобы поквитаться со мной.

– Мое единственное желание – вычеркнуть тебя из своей жизни, Рамона, и навсегда. Поэтому я обращусь не к прессе, а в полицию. Сомневаюсь, что тебе понравится, когда полиция начнет копаться в твоем прошлом. Ее могут снабдить изрядно длинным списком имен. К тому же адвокаты стоят уйму денег, особенно те, что ведут уголовные дела.

– Маленькая стерва! – воскликнула Рамона и начала наступать на дочь.

Трейси услышала, как Тай, готовый вмешаться, шаркнул ногами по полу. Она бросила на мать предупреждающий свирепый взгляд, заставивший Рамону остановиться. Трейси почувствовала в ней нерешительность и поняла, что наконец-то одержала победу.

– Так-то оно лучше, – тихо заметила Трейси. – Тебе и вправду пора идти.

Рамона уставилась на нее долгим ненавидящим взглядом, потом повернулась и взяла сумку. Она величественно удалилась из комнаты, а Трейси, держась на расстоянии, шла следом, чтобы убедиться, что та покинула дом. Она наблюдала из окна холла, как Рамона прошагала к своей машине и отъехала, оставив за собой взвихрившееся облако пыли. И только тогда Трейси повернулась. Тай стоял в другом конце холла, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Его голубые глаза довольно поблескивали, а губы расплывались в улыбке.

– Знаешь, это было такое удовольствие – видеть, как ты взбунтовалась и заставила вас поменяться местами. Конечно, не очень-то приятно слушать, когда так разговаривают дочь с матерью, и дело не в том, что я не понимаю, каких усилий тебе это стоило, – просто меня порадовало, что для человека, которого так сильно обидели, хоть в какой-то мере восторжествовала справедливость. Он немного помолчал и заговорил, понизив голос и нежно растягивая слова: – Ты изумительная женщина, Трейси Леду, и я горд, что мне выпала честь знать тебя.

Трейси наконец-то смогла вздохнуть свободно и улыбнулась Таю дрожащими губами.

– Спасибо, что отбил меня у Грега Паркера в ту ночь, и за то, что был таким непримиримым и строгим. За то, что приехал ко мне на следующий день, несмотря даже на то, что я разбила твою машину, сломала ворота в гараже и не хотела отвечать на твои звонки. Не знаю, сколько бы я прожила на свете, если бы не то дорогостоящее происшествие в гараже. Благодарю тебя за все, что ты делал после той ночи, особенно за то, что привез меня сюда.

От нахлынувших на нее чувств, от ощущения свободы она бросилась к нему и слилась с ним в крепком объятии. Трейси рассмеялась, когда Тай высоко поднял ее и закружился, а потом остановился, прижимая к себе.

– Теперь все позади, Трейси. – Он поцеловал ее волосы, а потом опустил ее и слегка отстранился, чтобы заглянуть ей в лицо. – Я заказал столик в ресторане. Это такое местечко, где можно прекрасно провести время. Как тебе идея?

– Думаю, надо поскорее принять душ и посмотреть, что у меня есть из вещей в кладовке, – с добродушным подтруниванием ответила она.

– Что ж, приступай. Я скажу Марии. Встретимся здесь около пяти.

Он поцеловал ее. Поцелуй был долгим и страстным и как бы предварял то, что Тай задумал на вечер. Потом Трейси отступила на шаг, не сводя с пего глаз, все еще дивясь той неслыханной удаче, что привела ее на ранчо Кэмерона.

Его произнесенное хрипловатым голосом «Увидимся позже» прозвучало обещающе и согрело ей душу.

Трейси понадобилось немало дней, чтобы окончательно прийти в себя от последнего столкновения с матерью. Не то чтобы оно нанесло ей слишком глубокую психологическую травму, просто положило конец власти матери над ней и навсегда вычеркнуло Рамону из ее жизни.

И по мере того, как дни бежали за днями, Трейси почувствовала, что умиротворенность, ощущение надежности и магическая притягательность, господствовавшие на ранчо Кэмерона, распространяются и на все вокруг. Она пришла к выводу, что дело вовсе не в конкретной географической точке на карте, а в ее внутреннем состоянии, в котором царили уверенность и покой.

И вот как-то утром за завтраком это состояние покоя и уверенности подверглось испытанию: Тай объявил, что они улетают на ранчо Лэнгтри.

– Все время, пока ты здесь, Кейн непрестанно надоедает звонками, расспрашивая, как твои дела. И вытянул из меня обещание привезти тебя на ранчо Лэнгтри. Рио в положении и обижается, что Кейн не позволяет ей работать на ранчо, а потому наверняка будет просто счастлива оторваться от тоскливого сидения дома весь день напролет. Мне бы точно до смерти наскучило торчать с Кейном взаперти.

У Трейси не вызвала отклика его шутка. Она сильно сомневалась в том, чтобы Рио когда-нибудь прискучило общество Кейна, однако знала наверняка, что сидеть в четырех стенах ей невыносимо.

Итак, Тай пообещал Кейну привезти ее на ранчо. Трейси вдруг охватило мучительное беспокойство. Самое жуткое из того, что она сотворила в жизни, касалось Рио с Кейном. Она промолчала тогда, когда надо было все рассказать начистоту. Она могла избавить их от тех мучительных переживаний, на которые их обрекла Рамона, но не сделала этого до последнего момента. Она же не была беспомощным ребенком, которого водят за ручку. Ей был двадцать один год, и перед ней стоял четкий нравственный выбор. Она же предала их обоих. И неважно, что они оба простили ее.

Услышав голос Тая, она вскинула на него глаза.

– Давненько я не видел у тебя такого выражения лица, дорогая, и вид его удручает меня. Рио с Кейном не держат на тебя зла. Им хочется повидаться с тобой, хочется, чтобы ты знала, что у них все замечательно, и убедиться самим, что и у тебя все прекрасно.

Трейси отложила в сторону вилку и потянулась за салфеткой, лежавшей на коленях.

– Я видел твои письма в резервном файле на жестком диске. Это ты хорошо придумала.

Трейси смутилась: она как-то не подумала, что Тай прознает об этом. Она написала письма с извинениями в каждый работающий и поныне универмаг и ювелирный магазин с признанием, что в детстве занималась кражами. Она подписалась и вложила в конверт чеки на сумму, которая, по ее подсчетам, покрывала убытки, связанные с теми кражами, которые запечатлелись в ее памяти. В результате два универмага и один ювелирный магазин тотчас же выслали ей кредитные карточки и приглашения стать постоянным клиентом.

Поиск людей, которых они с матерью навещали, когда она была ребенком, не дал особых результатов, потому что Трейси смогла вспомнить только их фамилии. А поскольку она не имела ни малейшего представления о том, куда они переехали, то ей, пожалуй, не удастся загладить вину перед каждым. В подстроенных ее матерью махинациях и вымогательстве она не принимала участия.

Но с Рио и Кейном дело обстояло несколько иначе. Она подвела отчима и обидела одну из своих немногих подруг. Ни один чек, на какую бы огромную сумму он ни был выписан, не смог бы компенсировать это, и ни одно письмо с извинениями не смогло бы передать всю силу раскаяния Трейси.

Она попросила прощения и пыталась исправить дело, а поскольку Рио с Кейном теперь счастливы в браке и ожидают первенца, то ее усилия оказались не напрасны. Но ее ни на минуту не покидало ощущение, что она сделала далеко не все, и ее постоянно мучили угрызения совести.

– Теперь мы вместе, Трейси, – тихо проговорил Тай. – И так будет и завтра, и послезавтра, и в следующие дни, позволишь ты мне отвезти тебя сегодня на ранчо Лэнгтри или нет. Но ты уже так многого добилась, Трейси, так много сделала. Давай займемся этим сегодня, давай уладим и это.

Трейси не могла вымолвить ни слова, не могла поднять на него глаза, потому что они были полны слез, а ей не хотелось расплакаться. Но, не удержавшись, она протянула руку через стол к его руке. Тай охотно протянул свою и слегка сжал ее пальцы, чтобы приободрить ее.

Из-под крыла самолета ранчо Лэнгтри показалось не таким огромным, как у Кэмерона, но все же на его землях могла бы поместиться небольшая страна. У трапа самолета их встречал один из работников ранчо и отвез в главный особняк.

Тай первым выбрался из джипа, а потом повернулся, чтобы поддержать Трейси. Он схватил одной рукой их дорожные сумки, и они направились во внутренний дворик. Гости обычно входили через передние, парадные двери, а члены семьи – всегда через заднюю. Трейси не преминула отметить тонкий намек Тая, который повел ее не к передней, а именно к задней двери.

Кейн с Рио вышли на крыльцо, чтобы встретить их, и сомнения Трейси по поводу того, имеет ли она право входить в дом как член семьи, развеялись. Сначала Трейси держалась скованно и не знала, что сказать, но Кейн схватил ее в свои медвежьи объятия и завертел так, что у нее закружилась голова. Не успели они проделать первый круг, как она обхватила его за шею, и лицо ее стало мокрым от слез. Обниматься с Рио пришлось с куда большей осторожностью, потому что ее изящные формы так округлились, что ей пришлось податься вперед, чтобы обнять маленькую Трейси.

Трейси изумлялась, а ее восклицание «Глазам своим не верю» относилось как к представшему ее взору заметному животу Рио, так и к тому радушному приему, который они ей оказали.

– Нам самим не верится, – вставил Кейн и прижал ее к себе с ворчанием. – Мы уже и не думали, что удастся заманить тебя сюда. Будем надеяться, что ты в последний раз исчезла так надолго.

Трейси порывисто обхватила рукой его спину и вновь не смогла удержаться от слез.

– Давай-ка пойдем поищем носовые платки. Со стороны может показаться, что ты явилась домой, чтобы получить хорошую взбучку. – Кейн повел ее в дом. Тай с Рио шли следом и беседовали между собой. Кейн привел Трейси в свой кабинет, выхватил из коробки несколько бумажных носовых платков и сунул ей в ладонь. Трейси изо всех сил старалась удержать слезы и утирала лицо. Когда она успокоилась, Кейн протянул руку и приподнял ей подбородок. – Не смей больше сбегать из дому, не сообщив никому, куда направляешься, – строго произнес он. – Учти, что, пока мы живы, я должен слышать твой голос по телефону хотя бы раз в месяц, и было бы замечательно видеться с тобой по праздникам и дням рождения и в любое время в промежутках между этим. – Он улыбнулся, увидев изумление на ее лице, отпустил ее подбородок и выпрямился. – Итак, не обижает ли тебя там Кэмерон, в этом Сан-Антонио, маленькая сестренка? Мне сказали, что ты научилась набрасывать лассо. А его самого ты случайно еще не заарканила?

Трейси молча воззрилась на него, настолько преисполнившись чувств, что тут же снова расплакалась. Кейн заворчал, притянул ее в свои объятия и терпеливо смотрел, как ее слезы текут прямо ему на рубашку.

Ночной воздух стал прохладным за то долгое время, что Трейси с Рио провели в шезлонгах у бассейна. Они подробно обсудили все. Трейси еще раз принесла извинения и Кейну, и Рио и на этот раз поверила в то, что они простили ее. На душе у нее было полное умиротворение. Ей не доводилось прежде испытывать таких сильных родственных чувств, и это успокоило ей душу.

Через какое-то время Тай с Кейном вышли из дома и составили им компанию. Кейн прихватил с собой бутылку шампанского и пару бокалов, а Тай нес еще два.

Рио радостно улыбнулась Кейну.

– Шампанское. Если мы собираемся праздновать, то и я позволю себе отпить глоточек.

– Доктор наконец-то ответил на мой звонок и разрешил тебе выпить бокал, – сообщил Кейн и начал распечатывать бутылку.

– Кто скажет тост? Что мы отмечаем? – спросила Рио, неловко подвинувшись, чтобы попрямее устроиться в шезлонге.

– Приезд Трейси домой, скорое появление нашего малыша и то, что Кэмерон смирился с тем, что я получил тебя в жены, а он остался с носом.

Рио удивленно, с тихим аханьем взглянула на Тая, прежде чем перевести взгляд на Трейси, и вновь устремила его на мужа.

Брошенное Кейном загадочное «Я потом объясню тебе» в ответ на вопросительный взгляд Рио не ускользнуло от внимания Трейси, но, прежде чем она успела проследить за молчаливым обменом взглядами между троицей, Кейн хлопнул пробкой, и струя шампанского залила внутренний дворик. В считаные секунды бокалы было полны, а Кейн поднялся, чтобы произнести тост.

– За нашу семью, из кого бы она ни состояла, – начал он. – И за Господа Бога, милостью которого мы преодолели наши разногласия и сумели обрести друг друга. И за любовь, без которой нам не прожить, за наших близких, ушедших от нас в мир иной, и тех, кто с нами и без кого жизнь потеряла бы смысл. А особенно за наше прибавление. За семью Лэнгтри, за каждого из нас, а пас сейчас пятеро, и за те неразрывные узы, что навек соединяют нас.

Кейн договорил и улыбнулся заносчиво, довольный своей долгой речью.

– Собираешься выставить свою кандидатуру на выборах? – пробормотал Тай, все рассмеялись и выпили за сказанное.

Немного позже Трейси с Таем оставили Кейна с Рио во внутреннем дворике и отправились на прогулку. Ночь была тихой и приятной, а как только они ушли подальше от огней, освещающих особняк, небо над головой засверкало, словно горсть рассыпанных алмазов. Трейси все еще была взволнована радушной встречей с Кейном и Рио и счастлива оттого, что все они наконец обрели душевный покой.

Но ее мучила совесть: ей этого было мало. Ей хотелось большего. Ей хотелось Тая Кэмерона. Увидев вблизи, как сложилась семейная жизнь у Кейна с Рио, убедившись воочию, как они счастливы вместе и как радуются беременности Рио, Трейси с завистью захотела того же. А загадочные слова, которые произнес Кейн, что семья Лэнгтри состоит из них пятерых, заставили ее гадать, вправду ли Кейну известно что-нибудь, или это всего лишь догадки.

Трейси уже давно была влюблена в Тая, и хотя их отношения зашли дальше, чем можно было ожидать, ей хотелось выйти за него замуж. Она лелеяла надежду, что Тай любит ее и хочет связать с нею свою жизнь, однако сегодня она увидела, как складываются на самом деле отношения между мужем и женой, и ее желание вспыхнуло с новой силой.

Она придвинулась к нему и прижалась щекой к его плечу, пока они шли, держась за руки, по подъездной дороге к ранчо. Страстное желание быть настолько близкой Таю, насколько это вообще возможно в человеческих отношениях, было столь сильным, что ей с трудом удавалось сдерживаться.

Голос Тая звучал мягко и напевно в ночном воздухе:

– Будто алмазы рассыпаны по небу, правда?

Трейси взглянула вверх. Глаза ее уже успели привыкнуть к темноте, и она различала лицо Тая с поразительной ясностью. Они остановились и стояли, глядя в ночное небо.

– Некоторые кажутся так близко, что, похоже, можно просто протянуть руку и ухватить целую пригоршню, – заметил он, а Трейси рассеянно издала какой-то звук в знак согласия. Тай поднял руку и указал: – Видишь, вон там? Как раз справа от Большой Медведицы? Вон ту, яркую?

Трейси только успела отыскать на небе то, что он, по всей вероятности, имел в виду, как Тай будто бы вырвал что-то из воздуха над ними, потом опустил руку и протянул ладонь к ней.

– Смотри, что я поймал, – сказал он, и по голосу его она догадалась, что он улыбается. Она присмотрелась к тому, что он держал между большим и указательным пальцами. – Это для тебя, моя дорогая Трейси, – произнес Тай низким, мягким голосом. – Маленькая звездочка, чтобы носить ее на пальце. Она будет свидетельствовать о том, что ты принадлежишь мне до конца наших дней.

Это было колечко с бриллиантом! Трейси уставилась на него немигающими глазами. Тай взял ее за левую руку.

– Что ты скажешь на это? Я люблю тебя, Трейси Леду, и хочу навсегда быть с тобой вместе. Мне хочется, чтобы мы были счастливы вдвоем, вырастили наших детей, а потом они бы привезли в наш дом своих детей, наших внуков, и детей их детей. – Он немного помолчал и заговорил еще более низким голосом: – Я люблю тебя и буду счастлив в жизни только в том случае, если ты будешь со мной, если ты станешь моей женой.

Трейси была совершенно ошеломлена. Ей хотелось смеяться и плакать одновременно.

– Я так давно люблю тебя, – дрожащим голосом призналась она. – Я тоже хочу быть с тобой навеки, хочу, чтобы у нас было все. Абсолютно все.

Тай надел кольцо ей на палец, схватил Трейси в объятия и приподнял, так что ее ноги оторвались от земли. Он страстно целовал ее, и она отвечала ему с тем же пылом. Шляпа свалилась с его головы и упала на землю, а звезды над ними, казалось, кружили в радостном танце.

В конце концов у них занялось дыхание, они прервали поцелуй и стояли, крепко обнявшись.

– Боже милостивый, мисс Трейси, уж вам доподлинно известно, как довести мужчину до дрожи в коленях.

Трейси радостно рассмеялась и от избытка чувств не смогла удержаться от слез, которые теплыми струйками побежали по ее лицу.

– Даю тебе четыре недели, чтобы как следует продумать брачную церемонию, которая доставила бы тебе радость, – протянул Тай нараспев с напускной серьезностью. – Кейн говорит, что, если мы пожелаем, он может выдать тебя замуж здесь, на ранчо Лэнгтри, и может порекомендовать нам фирмы, умеющие все хорошо организовывать, чтобы облегчить всю эту суматоху.

Трейси отстранилась от него и пристально всмотрелась в его лицо при свете звезд.

– Кейн с Рио знали о том, что ты намереваешься сделать мне предложение?

Ей было видно, что он улыбается.

– Рио пообещала, что не станет ложиться спать до тех пор, пока не узнает наконец, каков твой ответ. Мы с Кейном уже придумали имена для наших будущих детей, потому что, как оказалось, нам нравятся одни и те же имена, а нам бы не хотелось повторяться.

Трейси это развеселило, и она крепко обняла Тая, радостная и счастливая, уверенная в том, что их ждет прекрасное будущее.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.