Текст книги "Воспитание чувств"

Автор книги: Сьюзен Фокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Сьюзен Фокс
Воспитание чувств

ГЛАВА ПЕРВАЯ

В ночном баре в Сан-Антонио было людно и шумно. Цветные огоньки мерцали, ярко вспыхивали и быстро пробегали по танцующим.

Трейси Леду взирала на это без интереса. Казалось, все из кожи вон лезли, чтобы повеселиться вдоволь. Движения были излишне энергичными, смех непомерно громким, веселость – наигранной.

Совсем как у нее.

Она глянула через стол на своего спутника и заметила плотоядный блеск в его глазах. Грегори Паркер Третий был красавчиком – просто кинозвезда. К несчастью, это не являлось для него тайной. Однако его изысканные манеры южанина на поверку оказались лишь внешним лоском. Ему не часто доводилось сталкиваться со словом «нет», и его обидело нежелание Трейси отправиться с ним домой. Он потратил на нее этим вечером кругленькую сумму и явно рассчитывал на вознаграждение.

Готова она к этому или нет? И почему только она не рассмотрела как следует, что он собой представляет, прежде чем согласиться провести с ним вечер?

Ей попросту не хотелось этого. В Сан-Антонио у нее почти не было знакомых, и жизнь ее протекала в скуке и тоске. Еще одна ночь в одиночестве в пентхаусе – и, пожалуй, недолго и умом тронуться. В Грегори Третьем она увидела желанную возможность отвлечься. Но хватило и пяти минут после того, как они приступили к изысканному обеду, чтобы понять: одиночество лучше.

Она поборола желание отпрянуть, когда Грег склонился к ней, дыша на нее парами виски.

– Уже поздно, Трейси. Поедем ко мне, выпьем.

Грег улыбался ей так, как улыбаются тщеславные красавцы, когда намерены добиться чего-нибудь. Он из тех, кто полагается на свою внешность и деньги родителей, и слишком избалован. Ему бы и в голову не пришло позаботиться о том, чтобы доставить удовольствие кому-нибудь, кроме собственной персоны. Потому-то он и оставил без внимания то, что Трейси дважды отвергла его предложение.

Трейси заставила себя улыбнуться. Она надеялась, что игривая, с напускным недовольством, улыбка угомонит его.

– Еще не так поздно, Грег. Мне нужно в дамскую комнату.

И она тут же исчезла, проделав это с такой поспешностью, что и заметить не успела, как он недовольно надулся. Из дамской комнаты, где был телефон, можно было вызвать такси и уехать домой. А потом оправдаться тем, что ей внезапно стало плохо. Это было бы трусливым бегством, но она уловила во взгляде Грега агрессию, а он усиленно налегал на спиртное. Не угасший в Трейси до конца инстинкт самосохранения подсказывал, что, как только они окажутся одни, он отбросит в сторону всякие попытки изобразить из себя джентльмена.

Высокий ковбой, с которым она столкнулась в толпе, был одет так же, как и половина мужчин в баре. Но он был высок – просто огромен, – Трейси почувствовала себя крошкой рядом с ним и с изумлением вскинула глаза. Это был Тай Кэмерон – один из самых привлекательных местных миллионеров-нефтедобытчиков и владельцев ранчо в Техасе. Его волосы цвета бронзы и пшеницы выгорели на солнце, а в сочетании с загаром и яркими голубыми глазами это производило неотразимое впечатление.

Трейси никогда не чувствовала себя такой маленькой и женственной, как при этом неожиданном столкновении. Но стоило ей заметить во взгляде Кэмерона ледяной блеск, как все вдруг померкло у нее в глазах. Не схвати он ее за руки, чтобы поддержать, она бы непременно упала в обморок, увидев его. Трейси очень стыдилась того, что ему было известно о ней, того, что он, должно быть, думает о ней, и готова была провалиться сквозь землю.

Вновь нахлынувшее раскаяние разбередило еще больше и без того не покидавшее ее ни на миг чувство вины. Она надеялась, что никогда больше не встретится с Кэмероном. Не мешало бы ей проявить большую осмотрительность, уехав для этого в Сан-Антонио.

Произнесенное срывающимся голосом «простите» имело отношение только к случайному столкновению. Она отстранилась от него, почувствовав непередаваемое облегчение, когда Кэмерон убрал руки. По ее коже перестали бегать маленькие заряды от его прикосновения, подобного току низкого напряжения.

Она бы скрылась от него бегством, но вокруг было столько народу, что ей не оставалось ничего другого, как медленно отступать, пробираясь между телами, чтобы максимально увеличить расстояние между ней и Таем Кэмероном. Наконец она добралась до дамской комнаты и попыталась вызвать такси. Но известие о том, что придется, возможно, прождать минут сорок пять, повергло ее в шок.

А что, если выйти из ночного клуба и попробовать самой поймать машину? Ей никогда не приходилось это делать. Ее приводила в ужас даже мысль о том, чтобы стоять на улице в такой поздний час. К тому же, если она будет слишком долго отсутствовать, Грег может отправиться на поиски. Вот уж чего бы ей никак не хотелось, так это чтобы он застал ее стоящей одиноко на улице. Придется возвратиться к столу, переждать немного, а потом извиниться и вернуться в дамскую комнату. Из-за повторного визита ее дальнейшие ссылки на плохое самочувствие будут, пожалуй, выглядеть правдоподобнее. А там уже можно будет и улизнуть.

Все осложнялось только из-за Тая Кэмерона. Если направиться назад к столу, то можно вновь с ним столкнуться. Остается уповать на то, что в такой давке трудно встретиться дважды. Возможно, и он, зная о том, что она здесь, постарается обойти ее стороной. У Трейси не было никаких сомнений в том, что у Кэмерона еще меньше желания встретиться с ней, чем у нее с ним.

Набравшись решимости преодолеть те опасности, которые могли подстерегать ее при попытке бегства, Трейси подошла к зеркалу поправить прическу и макияж. Увидев отражение собственного бледного лица, она пережила еще один шок. Веки припухли, на щеках горел неестественный румянец. Она изрядно налегала на спиртное последнее время, и это уже давало о себе знать.

Все началось с бокала вина на ночь, чтобы успокоить нервы, когда она мучилась бессонницей. А теперь ей без этого не заснуть. Трейси страшно боялась, что превращается в алкоголичку, но у нее не было сил противиться этому. В ней уже не осталось прежней уверенности, что она представляет собой нечто особенное. Тоскливое чувство обреченности испугало ее и побудило покинуть дамскую комнату, чтобы затеряться в гвалте ночного клуба.

У нее чуть не вырвался вздох облегчения, когда она добралась до стола, лишь мельком увидев Тая Кэмерона. Возможно, он направлялся к выходу из клуба. Трейси была слишком взволнованна, чтобы обратить внимание на то, был ли с ним кто-нибудь.

* * *

Тай Кэмерон наблюдал за миниатюрной блондинкой. Трейси, казалось, похудела еще больше – по сравнению с тем, какой была при их последней встрече. От нее остались лишь огромные голубые глаза и светлые волосы. Да еще ноги. Очень красивые ноги. У нее был все тот же вид беззащитного ребенка, все тот же потерянный вид. До него донеслись слухи, что она порвала отношения со своей отвратительной мамашей, так что Трейси, возможно, поумнела. Может, свалившееся на нее огромное наследство позволило ей сделать свой выбор.

Надо отдать должное Трейси: она постаралась загладить вину за те скверные поступки, которые совершила. Но раз она вообще оказалась способной на подобное, значит, она такая же злобная и никчемная, как и ее мамаша. Или вскорости станет такой же.

И все же, проследив за тем, как Трейси возвращается к столу, и увидев, что она с Паркером, Тай немного посочувствовал ей. Ему не составило труда прочитать в ее голубых глазах сигнал тревоги, вспыхивающий как неоновые буквы величиной в фут.

У нее и в самом деле были основания для беспокойства. Паркер строил из себя дамского угодника и предпочитал изящных блондинок. Трейси Леду предстояла ночь, полная любовных приключений, хотя, если она и вправду так похожа на свою бездушную, неразборчивую в связях мать, как казалось Таю, ей легко удастся справиться с этим.

Он уже хотел было отвернуться и выбросить Трейси из головы, как вдруг заметил, что из ее руки выскользнул бокал. Бокал опрокинулся на стол, и Трейси уставилась на него, не произнося ни слова. Ресницы ее опустились и вновь вскинулись. Она повернула голову, чтобы взглянуть на своего спутника, но покачнулась. Паркер быстро протянул руку, чтобы не дать ей упасть. От Тая не ускользнуло предвкушение, сквозившее в улыбке Паркера. Как и пьяное отчаяние на лице Трейси.

Головокружение началось внезапно. Наступила такая слабость, такая жуткая разлаженность в движениях… Узкий просвет, в который превратился зал бара, становился все темнее и уже с каждым ударом сердца. Ее охватил непреодолимый ужас, пока все вокруг погружалось в серый туман.

Первой связной мыслью, пришедшей в голову Трейси, было, что с ней все в порядке, что она в безопасности. Несмотря на слабую головную боль, она чувствовала себя на удивление умиротворенной.

Это странное ощущение безопасности и покоя и заставило ее пробудиться. Оно было для Трейси чем-то непривычным. Чувство вины, так долго отягощавшее ей душу, не давало расслабиться.

Она и вправду проснулась или ей это снится? Трейси перевернулась на спину в огромной постели и, цепляясь изо всех сил за приятные ощущения, заставила себя открыть глаза. От ощущения безопасности и покоя и следа не осталось. Это не ее спальня!

К ней стремительно вернулись воспоминания о событиях прошедшей ночи. В памяти всплыло лицо Грега Паркера. Последнее, что запечатлелось в ее памяти, это то, как он приближается к ней, поднимает ее, а дальше… она ничего не помнит. Ничего!

От неистового всплеска ужаса ее замутило. Она принялась сбрасывать с себя простыню и стеганое одеяло, чтобы стремглав мчаться в ванную, но похолодела, сделав второе мучительное открытие: на ней не было платья!

Обуявший ее ужас вырвался в стоне отчаяния, и Трейси натянула на себя простыню с одеялом.

Грубый мужской голос заставил ее вздрогнуть:

– Вот.

Она едва успела бросить взгляд туда, откуда несся голос, как, пролетев по воздуху, на нее упал белый махровый халат.

– Надень и умойся. Твое платье висит на вешалке в ванной.

В ногах кровати, словно судья с Дикого Запада, выследивший преступника, которого намерен линчевать, стоял Тай Кэмерон. В его холодном взгляде отражалось презрение. Потрясение, которое Трейси испытала, обнаружив его присутствие, быстро сменилось чувством непреодолимого стыда.

– Г-где я? – услышала она собственный голос, больше похожий на карканье вороны.

Жесткие губы Тая скривились.

– Протрезвей и пошевели мозгами.

Слова прозвучали как пощечина, отчего лицо Трейси залило горячим румянцем. У нее заныло сердце, когда взгляд Тая внезапно стал равнодушным. Этот взгляд ясно давал понять, что ей вынесен приговор, она признана виновной и не заслуживает дальнейшего внимания.

Как бы подчеркивая это, Тай отвернулся и пошел к двери. И так решительно захлопнул ее за собой, что в Трейси все вздрогнуло. Пробежавший по коже мороз проник в сердце, точно кусочек льда. Она презренна и безнадежна. Таю Кэмерону каким-то образом хватило лишь взгляда и нескольких скупых слов, чтобы подкрепить тайные подозрения Трейси по поводу себя и мрачные опасения по поводу того, как сложится ее дальнейшая жизнь.

Она была богата, богата почти до неприличия. Ей еще и двадцати трех не исполнилось. Она была молода, выглядела прекрасно, но жизнь ее была никчемной. У Трейси не было ни одной близкой души, не было ни цели, ни стимула к существованию.

Уйди она в любой момент из жизни, вряд ли хоть кому-нибудь на Земле, кроме матери, было бы до этого дело. Да и то… единственное, что занимало бы Рамону, узнай она, что ее дочь умерла, так это сделала ли Трейси завещание и оставила ли ей деньги.

Так или иначе, Трейси необходимо было срочно взять себя в руки. Желание найти разгадку того, что произошло с ней и как она очутилась с Таем Кэмероном, отступало на задний план перед отчаянной потребностью скрыться с его глаз.

Как только она приняла душ, почистила зубы приготовленной для нее щеткой и попыталась хоть как-то уложить волосы, Трейси торопливо прошла по огромному одноэтажному дому и в большой, выложенной красной керамической плиткой прихожей остановилась как вкопанная.

Она понимала, что оказалась на ранчо Кэмерона, но это значило также и то, что она находилась за много миль от Сан-Антонио. Без машины, без возможности уехать… Разве что позвонить в агентство по найму автомобилей и попросить, чтобы пригнали машину. Но для этого понадобится номер кредитной карты, а все, что было в ее вечерней сумочке – это водительские права, немного косметики да ключ квартиры. Трейси совсем упала духом.

Густой, низкий голос, донесшийся из гостиной, еще больше нагнал на нее страху.

– Входи и возьми себе чего-нибудь поесть.

За приглашением ничего другого не скрывалось, кроме правил гостеприимства. По крайней мере Тай Кэмерон был из тех, кто хотя бы из сострадания накормит презренную заблудшую овцу, прежде чем выгнать ее вон или отправить на задворки. А при всех своих капиталах, Трейси Леду как раз и была той самой заблудшей овцой.

Трейси неохотно отправилась на голос. О господи, как же ей не хотелось видеть строгое лицо Кэмерона, читать осуждение в его глазах. Он презирал ее. Но ведь она и сама презирала себя, так что хоть в чем-то их мнения совпадали.

В памяти всплыло еще кое-что из событий прошлой ночи, хотя Трейси никак не могла припомнить, что произошло после того, как у нее закружилась голова и Грег подхватил ее на руки. Но что бы ни произошло, ясно одно: Тай Кэмерон привез ее на ранчо и уложил в постель. Так или иначе, но ему удалось убрать Грегори Паркера Третьего с дороги.

Она уповала на то, что это произошло до того, как Грег успел сделать ее своей любовницей. Здравый смысл подсказывал Трейси, что, несмотря на стук в висках, тошноту и возбужденные до предела нервы, каких-нибудь признаков сексуального насилия она не ощущала. Но страх от осознания собственной беспомощности превращал ее мысли в сумятицу. Поскольку у нее не было теперь сомнения в том, что Грег напичкал ее наркотиками, то как далеко он зашел, чтобы не дать ей возможности сопротивляться? В памяти всплыли какие-то мерзкие эпизоды, и от этого на душе становилось все тягостнее.

Волна страха, от которой начала кружиться голова, заставила Трейси замедлить шаг в широком дверном проеме, ведущем в просторную гостиную.

Если Грег совершил над ней насилие, то, вероятнее всего, постарался избавиться от нее где-нибудь в публичном месте, поэтому-то Тай и подобрал ее. О господи…

– Тебе надо повидаться с врачом.

Мрачные слова Тая в той или иной степени служили завуалированным подтверждением ее самых худших опасений. Трейси оперлась рукой о дверной косяк.

– О-он… – Она не смогла выразить свои подозрения словами, она пытаясь заставить себя смотреть в строгое лицо Тая и набраться духу выслушать, что он скажет.

Тай сидел во главе полированного стола, накрытого для ланча. На нем была обычная ковбойская одежда, и он, верно, уже успел переделать добрую половину намеченной на день работы. Его тяжелый взгляд окинул Трейси с ног до головы, потом остановился на бледном лице и насторожился. Он понял, что она имела в виду.

– Он что? Воспользовался тем, что ты предложила?

Слезы застилали ей глаза, но она сдержалась.

– Я не предлагала.

На его красивом лице мелькнуло циничное выражение.

– А на что, по-твоему, можно рассчитывать, если пьешь с такими, как Паркер? Нечего и заблуждаться на этот счет!

Трейси судорожно сглотнула.

– Мне надо вернуться в Сан-Антонио. М-мож-но позвонить по твоему телефону?

Ей было жутко противно оттого, что она запинается. Противно, потому что это выдавало тот стыдливый страх, который переполнял ее душу.

– Можешь взять мою машину. Я потом заберу ее. – Он кивнул на стол. – Входи и поешь.

Трейси знала наверняка, что ей кусок в горло не полезет. А уж под презрительным взглядом Тая Кэмерона – тем более.

– Мне надо домой. У меня назначены кое-какие встречи.

Разумеется, Таю ничего не стоило догадаться, что она лжет. И то, как он взглянул на нее, не проронив ни слова, подтверждало это. Да и кому бы в голову пришло возлагать надежды на ее честность?!

Тай откинулся на стуле, сунул руку в карман джинсов и вытащил ключи.

– «Кадиллак» серебристого цвета – в конце гаража, – произнес он и бросил ей ключи через стол. Трейси поймала их, подивившись тому, что ей это удалось. Тай снова пристально взглянул на нее. – Отлично. У тебя приличная реакция и координация движений. Людям на дороге можно не опасаться за свою жизнь.

До нее только тогда дошло, что он швырнул ей ключи не для того, чтобы продемонстрировать пренебрежение, а чтобы проверить ее реакцию.

– Припаркуй где-нибудь в надежном месте, чтобы не стукнули, – продолжил Тай. – Положи ключи под сиденье, запри, а потом позвони и оставь сообщение, где искать.

Это означало, что у него нет желания видеться с ней вновь, а тем более озаботить себя личной беседой с ней. И без слов было ясно, что Тай терпеть ее не может, что она в его представлении не заслуживает большего внимания, чем грязь у него под ногами.

– Спасибо, – произнесла Трейси дрожащим голосом.

Его живой взгляд беспощадно приковал к себе ее глаза, и казалось, у нее не было сил отвести взор. Тай всматривался пристально и не оставил Трейси никакого сомнения в том, что разглядел хоть что-то стоящее.

Трейси повернулась и пошла прочь, изо всех сил стараясь сохранять достоинство. Оно, конечно же, было только внешним, напускным. Как и все, что она пыталась продемонстрировать окружающим.

Она открыла парадную дверь большого дома и поморщилась. Полуденное солнце сияло нещадно ярко и обжигало. Было очень жарко. Настолько жарко, что Трейси замутило и все поплыло перед глазами. Когда она добралась до гаража и вошла в боковую дверь, у нее подгибались ноги. Полумрак лишь чуточку притупил боль в голове.

Усевшись в «кадиллак», она подогнала под себя сиденье, но никак не могла попасть ключом в замок зажигания. Трейси чувствовала себя совершенно разбитой. Сможет ли она доехать до города?

При мысли о том, что ждало ее в противном случае – вновь предстать перед Таем и обратиться к нему за помощью, – она изо всех сил напряглась, чтобы придать руке точность и завести машину. На сей раз ей это удалось. Двигатель заурчал, и Трейси вздохнула с облегчением: с этим она справилась.

За козырьком она нашла пульт управления гаражными воротами и нажала на кнопку Большие ворота стали подниматься, и Трейси вернула козырек на место.

Но козырек упал, и прикрепленный к нему пульт свалился ей на колени. Трейси подняла его и прикрепила к козырьку. Она оглянулась через плечо и принялась выводить машину из гаража. От резкого движения у нее закружилась голова, но она не стала обращать на это внимание. Не успела машина проехать ярд или около того, как козырек вновь упал, а пульт очутился у Трейси на коленях.

Ей бы надо было оставить все как есть, но она прикрепила пульт к козырьку, подняла его, а потом повернулась, вновь почувствовав головокружение, чтобы продолжить неспешно выводить машину.

Не успев проехать и пару футов, Трейси вновь почувствовала, что козырек начинает опускаться. Не поворачивая головы, чтобы видеть, куда едет, она протянула руку, чтобы водворить его на место. От нетерпения она надавила на козырек сильнее, чем рассчитывала, и, видно, задела кнопку на пульте, потому что ворота стали опускаться. Но Трейси не заметила этого, пока на глаза ей не попался их нижний край. Тогда она нажала на кнопку пульта, прикрепленного к козырьку, полагая, что ворота начнут подниматься.

Но они продолжали опускаться! Трейси снова нажала на тормоз, но нога соскользнула, и ремешок от туфли зацепился за одну из педалей. Она пыталась высвободить туфлю и отчаянно тыкала ногой, чтобы попасть на педаль тормоза. От страха ей это удалось. По крайней мере ей так показалось. Но вместо того, чтобы остановиться, машина стремительно понеслась вперед. Массивные ворота со скрежетом опустились на кузов «кадиллака» и врезались в него все больше и больше. Трейси пыталась остановить этот кошмар, прилагая все усилия, чтобы найти тормоз. Внезапно мотор машины взревел, – Трейси поняла, что нажала на акселератор, – а гаражные ворота вышли из пазов и с грохотом, подобным взрыву, рухнули на крышу машины.

Потом наступила тишина, ужасающая тишина, когда двигатель машины работал вхолостую, а Трейси силилась понять, что же произошло. Неистовое стаккато, звучавшее у нее в голове, было биением ее сердца.

Припаркуй так, чтобы не стукнули, всплыли у нее в памяти суровые наставления Тая.