Текст книги "Ночные забавы"
Автор книги: Сьюзен Джонсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
Глава 22
Пока он ужинал у Хитер, Лили тоже не скучала: вместе с подругами она отправилась в салун «Берч-Лейк», где в летний сезон каждый вечер было людно и весело. Сегодня в зале яблоку негде было упасть. У Сэси, решившей порвать с Забером, не возникало трудностей с выбором кавалеров. Они слетались со всех сторон на ее зауженное в талии белое ситцевое платье, как мотыльки на огонек, и готовы были сгореть в ее жарких объятиях. Но она отдала предпочтение ударнику джаз-банда: залезла, хлебнув для храбрости изрядную порцию вишневого пунша, на сцену и устроилась там у его ног, пока он с поразительной ловкостью орудовал барабанными палочками, демонстрируя танцующим свой незаурядный талант.
В паузах между номерами они успевали поцеловаться, к восторгу развеселившейся публики. А когда после шквала бурных аплодисментов запыхавшийся барабанщик вставал и отвешивал поклоны, в зале раздавались истерические визги впечатлительных дам и одобрительные возгласы мужчин, обративших внимание на хорошо заметное вздутие у него в ширинке. Музыкант сиял от самодовольства, Сэси кокетливо хихикала.
Лили, оставшаяся сидеть за столиком с Фрэнки и Сереной, стойко выдерживала натиск осаждавших ее ухажеров и то и дело поглядывала на свои наручные часы. В конце концов такое времяпрепровождение ей надоело, и она решила, что через двадцать минут обязательно уйдет. Неожиданно в зал вошел и стал проталкиваться сквозь толпу Люк. Лили запаниковала и начала подмигивать Серене, однако подруга не замечала ее предупреждающих ужимок и продолжала с умилением глядеть на Фрэнки.
Люк, поравнявшись с их кабинкой, увидел Серену и произнес:
– Я так и думал! Так вот как ты проводишь свои вечера!
Серена побледнела как мел. Фрэнки взглянул на нее, протянул Люку руку и невозмутимо сказал:
– Меня зовут Фрэнки Аронсон.
– Люк Мэньон, – пожимая ему руку, представился гончар. – Надеюсь, вы не станете возражать, если я к вам подсяду? – Не дожидаясь согласия, он плюхнулся на стул рядом с Лили.
– Выпьешь чего-нибудь? – по-свойски спросил Фрэнки.
Люк кивнул, и Фрэнки подозвал официантку.
Лили пожалела, что не улизнула отсюда пятью минутами раньше, и мысленно послала проклятие Сэси. Но та была настолько увлечена разговором с ударником джаз-банда, что даже не обернулась, хотя Лили и жгла ее своим укоризненным взглядом. Официантка подала ему бокал с джином и тоником, он отхлебнул и произнес, глядя на Серену:
– Завтра ночью я устраиваю для своих друзей прогулку на яхте. Ты непременно должна прийти.
– Право же, я не уверена, смогу ли… – запинаясь, пролепетала Серена, густо покраснев. – У меня свои планы…
– Так это тебе принадлежит гончарная мастерская на озере Басс? – спросил Фрэнки у Люка. – Серена, в вашей лавке продаются его горшки?
– Ну да, разумеется, – кивнула она.
– Я поставил им новую партию керамических ваз всего несколько дней назад, – сказал Люк. – И пригласил Серену покататься со мной по озеру на яхте. Мы славно провели эту прекрасную лунную ночь! Ах, как ярко сверкали на темном небосводе звезды! Как упоительна была ночная тишина, нарушаемая лишь всплесками рыб и кваканьем лягушек!
– Полагаю, что и ветерок был теплым и ласковым, – в тон ему задушевно произнес Фрэнки, по его скулам уже ходили желваки. – И часто вы совершаете подобные прогулки?
– Да, весьма. Вам обязательно нужно присоединиться к нам как-нибудь, – сказал Люк.
Фрэнки наморщил лоб, пожевал губами и спросил:
– А не доводилось ли тебе участвовать в соревнованиях?
– Конечно! Я дважды выходил победителем в регате на озере Бернтсайд! – воскликнул Люк. – А вы, случайно, не яхтсмен?
– Заядлый! – ответил Фрэнки. – Я участвую в регатах ежегодно и регулярно получаю утешительные призы.
– Что ж, тогда тем более вам следует побывать на моей яхте! – воскликнул Люк. – Может быть, потанцуем, Серена? – спросил он, круто поменяв тему.
– Благодарю, но сегодня я танцую только с Фрэнки, – с робкой улыбкой ответила она. – И вообще мне что-то не хочется пока танцевать.
– Боюсь, тебе придется поискать другую даму, приятель, – с ухмылкой сказал Фрэнки, облегченно вздохнув.
В этот момент к столику подскочил тот самый нахальный рыжий турист, с которым однажды танцевала, чтобы позлить Билли, Лили, и, плюхнувшись на свободный стул, добродушно спросил:
– Ну, что мы сегодня пьем? – Он игриво подмигнул Лили, подозвал официантку и добавил: – Я всех угощаю!
Мистер Докер, а именно так звали назойливого отдыхающего, был уже навеселе и потому не заметил, как вытянулись лица у всех сидевших за столом. Он стал уговаривать Лили потанцевать с ним медленный танец, и ей лишь с огромным трудом удалось уклониться от этого. Конопатый наглец совершенно не огорчился, залпом опустошил свой бокал и, покачиваясь, пошел к сцене заказывать музыкантам свою любимую мелодию. Лили не преминула воспользоваться этим и ретировалась.
Очутившись на свежем воздухе, она перевела дух и посмотрела на часы: до полуночи оставалось всего несколько минут. Воображение немедленно нарисовало ей живописную сценку в спальне Хитер. Лили погрозила кулаком луне и грязно выругалась.
Глава 23
Входя в переполненный посетителями салун, Билли чуть было не сбил с ног застывшего в проходе Забера. Обменявшись приветствиями, приятели стали высматривать в зале своих знакомых. Забер первым увидел Сэси, сидевшую у одного из музыкантов на коленях, и помрачнел. Вскоре Билли заметил в одной из кабинок Серену, Фрэнки, мистера Докера и богатого горшечника по имени Люк. Однако Лили за их столиком не оказалось. Решив, что она уже ушла из салуна с каким-нибудь новым ухажером, он процедил сквозь зубы:
– Однако, похоже, сегодня нам обоим не повезло.
– Если к другому уходит невеста, еще неизвестно, кому повезло, – философски ответил Забер, испепеляя взглядом Сэси, ерзающую на чреслах ударника.
– А не промочить ли нам горло? – хрипло спросил Билли.
– Да, самое время, – согласился Забер, все больше мрачнея. – Признаться, мне хочется сегодня напиться.
– И мне, – сказал Билли. – Я только что вырвался от Хитер. Она пригласила меня с моими родителями к себе на ужин.
– Это круто! – присвистнув, сказал Забер. – Прими по этому поводу мои искренние соболезнования. Но как тебя угораздило так вляпаться, старик? Хитер – хваткая бестия, от нее нелегко отделаться, если она положила на тебя глаз.
– Она прикинулась милой провинциальной простушкой и покорила сердца моих стариков домашним черничным пирогом и мороженым. Я ими едва не поперхнулся.
– Готов поспорить на двадцать долларов, что все это приготовила ее мамочка! – воскликнул Забер.
– Возможно, – процедил Билли. – Слава Богу, мне удалось оттуда сбежать. Послушай, не слишком ли много позволяет себе этот белобрысый барабанщик? – Он кивнул в сторону сцены, где Сэси вовсю обнималась и целовалась с ударником.
– Пожалуй, я намну ему сегодня бока, – мрачно пробурчал Забер, сжав кулаки. – Чтобы не было повадно лапать чужих девчонок! Эти парни из джаз-банда совсем обнаглели, их пора проучить.
– Но сперва давай выпьем, старина! – предложил Билли и потянул его за руку к стойке бара.
Но Забер словно бы прирос к полу. Билли предпринял еще одну попытку сдвинуть его с места, но Забер, резко вырвав руку, решительно направился к сцене. Билли последовал за ним. На пути рассвирепевшего от ревности Забера внезапно возник шериф, уже давно наблюдавший за ним, и сказал:
– Остынь, старина! Лес и Лари вряд ли обрадуются, если ты здесь все переколотишь.
– Барная стойка у меня за спиной, приятель. Прочь с дороги! – с угрозой произнес Забер.
Словно бы из-под земли рядом с Фрэнки возникли владельцы заведения братья Симинич. Лес засунул Заберу в нагрудный карман пачку самокруток с марихуаной и с улыбкой сказал:
– Это тебе от меня в подарок. Ступай покури и расслабься.
– Оркестр закончит свое выступление через четверть часа, – добавил его брат Лари. – Подожди этого парня снаружи и спокойно выясни там с ним отношения.
– Он прав, Никки! Не стоит устраивать здесь бучу из-за какой-то юбки! – подтвердил Билли, встав рядом с Фрэнки.
Секунду-другую парни молча смотрели на Забера, потом Лес щелкнул зажигалкой и поднес ему огонек под нос. Забер достал из кармана самокрутку, сунул ее в рот и, наклонившись, прикурил от язычка пламени.
* * *
Из кабинета братьев Симинич Билли и Забер вывалились, заметно пошатываясь, когда бар уже опустел. Вокруг была кромешная мгла, лишь над входом в салун то вспыхивала, то гасла неоновая вывеска.
– Все равно всех баб нам не перепробовать! – в сердцах воскликнул Забер, очевидно, продолжая начатый разговор.
– Ты прав, старина, хотя и надо к этому стремиться, – сказал Билли и громко икнул.
– Как говорится, живи сам и давай жить другим, – промычал Забер.
– А что, разве не так? – воскликнул Билли.
– Ты сейчас куда? Домой? – спросил Забер.
– Нет, – покачав головой, ответил Билли.
– Моя помощь нужна?
– Нет, старина! Я человек мирный. Мой лозунг: «Долой войну, да здравствует любовь!»
– С этого дня это и мой лозунг тоже! – сказал Забер. Приятели дружно расхохотались.
Глава 24
В спальне Сэси Забер появился в самый неподходящий момент, когда на кровати происходил бурный финал эротической симфонии. Любовники так увлеклись его исполнением, что не услышали вовремя его шагов и спохватились, когда было уже поздно. Забер с видимым интересом наблюдал, как они лихорадочно стараются разжать свои конечности и прикрыться покрывалом.
– Чтоб ты провалился! – вскричала Сэси, умудрившись наконец выбраться из-под ударника и вскочить на ноги, чтобы предотвратить побоище в своем доме. – Попробуй только сдвинуться с места, и я выцарапаю твои наглые глаза!
Забер поднял вверх руки и пьяным голосом воскликнул:
– Да здравствует мир! Я не собираюсь снимать скальп с твоего симпатичного белобрысого кавалера, крошка! И на тебя я не сержусь, поскольку понимаю, что ты просто не смогла устоять перед мужчиной, который так ловко управляется с барабанами. Эй, Сэси, куда же ты побежала голая? – закричал он, видя, что хозяйка бунгало вдруг устремилась к двери в чем мать родила. – Накинь на себя что-нибудь, увидят соседи – потом сраму не оберешься! А впрочем, какое мне до этого дело? – Забер махнул рукой и сосредоточил свое внимание на музыканте, пятившемся к окну. – Послушай, приятель, мне так понравилась одна мелодия, которую вы сегодня исполняли! Ну, та, что напоминает космическую музыку. Ты понял, что я имел в виду? Эй, куда же ты, друг? Зачем же прыгать в окно без штанов и ботинок? Постой, я сейчас их тебе брошу! Держи!
Он запустил ботинком в спину убегавшему ударнику и, громко расхохотавшись, довольный, что попал ему в ягодицу, швырнул в него второй башмак. Описав дугу, тот угодил бедняге в голову. Парень пронзительно вскрикнул и помчался прочь, нелепо размахивая руками, так быстро, что Забер не успел швырнуть ему штаны.
– Шустрый парнишка, – провожая его восхищенным взглядом, сказал Забер. – Настоящий спринтер!
Он взял со столика недопитую бутылку пива, опустошил ее прямо из горлышка, смачно рыгнул и рухнул ничком на кровать. Однако спокойно вздремнуть ему не удалось, потому что в бунгало вернулась разъяренная Сэси, успевшая окунуться в озеро и прийти в себя. Захлопнув за собой входную дверь, она вбежала в спальню и заорала:
– Какого дьявола ты врываешься в мой дом без приглашения? Что ты себе позволяешь, идиот?
Забер, кряхтя, перевернулся на спину и промычал:
– Не надо кричать! Дай мне отдохнуть!
– Убирайся из моего бунгало! – завопила Сэси.
Забер даже не пошевелился.
– Ты что, оглох? Я сказала – пошел вон, болван! – Сэси сопроводила свое требование тирадой из столь забористых ругательств, что Забер ухмыльнулся и ласково попросил:
– Пожалуйста, не употребляй таких резких выражений, крошка! Ведь твой голосок слышен, пожалуй, даже в Канаде. Может получиться международный скандал.
– Ты все равно здесь не останешься, нахал! – взвизгнула она и попыталась стянуть его с кровати, ухватив за ногу.
Однако здоровяк Забер даже не шелохнулся.
Сэси принялась колотить его кулачками, но он ловким борцовским приемом ухватил ее за талию и перекинул через себя на свободную половину кровати.
Оправившись от шока, она встала на колени и влепила ему затрещину.
Забер охнул, встряхнул головой и взмолился:
– Поосторожнее, крошка! Ты сделаешь меня калекой!
Но Сэси уже замахивалась для следующего мощного удара.
Забер проворно уклонился и, повалив ее спиной на кровать, крепко схватил за запястья своими длинными цепкими пальцами.
– Прекрати меня колотить! – прошипел он. – Не порть мне настроение!
– Ты, вероятно, забыл, что находишься в моем доме, а не в гостинице! Нужно было заранее забронировать для себя место на моей кровати, кретин!
– Прости, крошка, я забыл номер твоего телефона. Эта чертова марихуана отшибла у меня память, – виновато пробормотал он, продолжая на всякий случай прижимать ее руки к матрацу.
– Жаль, что ты не обкурился раньше, когда развлекался с той грудастой блондинкой! Впрочем, в отличие от мозгов твой «шустрик» всегда бодр и полон сил. Он, по-моему, готов шалить ежедневно и даже без перерыва! – во весь голос вопила Сэси, норовя извернуться и укусить его за ухо.
– Да, признаю, я был не прав. Извини, малышка. Давай обо всем забудем, – предложил Забер и в подтверждение своих миролюбивых намерений отпустил ее запястья.
– И о сегодняшнем происшествии с ударником джаз-банда тоже? – спросила Сэси. – На меня нашло затмение. Ты мне веришь?
– Разумеется, крошка, – сказал Забер. – Ты немного пошалила.
– Это ты довел меня до отчаяния своим равнодушием! – воскликнула Сэси и снова принялась колотить его, правда, уже не так больно. – Почему ты мне вчера не позвонил?
– Извини, малышка, – сказал Забер и, спустив ноги с кровати, с тяжелым вздохом добавил: – Я готов исполнить любое твое желание.
– Тогда ступай спрыгни с моста вниз головой! – в сердцах воскликнула Сэси. – Прекрати ломать комедию! Я сама в отчаянии после всего, что оба натворили! Как же нам после этого жить?
– Клянусь, что впредь я… – начал было Забер, но Сэси не дала ему договорить, заорав:
– Не пудри мне мозги, я не наивная дурочка! Не нужно ни в чем клясться! Ты неисправим!
– Хорошо, тогда я обещаю исправиться. Нет, честное слово, крошка, я буду стараться вести себя хорошо.
– Тебе все равно придется ответить за свои прегрешения, Забер! – осклабившись, заявила Сэси.
– Я готов понести наказание хоть сейчас, – покорно ответил Забер.
– Ложись, раз тебе хочется. Место свободно, Дуг сюда уже не вернется. Ты нагнал на него страху.
– Не говори так! – Забер нахмурился.
– Как – так? – Сэси удивленно вскинула брови.
– А так, словно бы тебе безразлично, какой мужчина делит с тобой постель! – пробурчал Забер.
– Боже мой! И кто это говорит? Не тебе меня осуждать! – огрызнулась Сэси. – У тебя у самого рыло в пуху!
Забер обмяк и пробурчал:
– Намек понял, молчи!
– Да лучше держи язык за зубами!
– Как скажешь, дорогая. Давай не будем ругаться.
Он начал расстегивать пуговицы на рубашке, ощущая ужасную слабость во всем своем измученном теле и настоятельную потребность отдохнуть.
Но как только он снял свою клетчатую рубаху, Сэси увидела царапины у него на спине и пришла в неуправляемую ярость.
– Пошел вон! – ледяным голосом произнесла она.
– Но почему? – удивленно спросил он. – Что я такого сделал?
– Подойди к зеркалу и полюбуйся на свою исцарапанную спину, кобель! Все, больше никаких разговоров! Одевайся и уходи! – сказала непримиримым тоном Сэси.
– Вот черт! – в сердцах воскликнул Забер.
– Что, совсем запутался в своих любовницах? Уже и не знаешь, откуда ждать подвоха? – злорадно воскликнула Сэси и, вскочив с кровати, схватила в охапку плед и ушла в другую комнату, где заперлась и улеглась на диван. О Забере с его вялостью и поцарапанной спиной ей сейчас противно было даже думать. Несколько минут она боролась со сном, ожидая, что он все-таки постучится в дверь, однако этого не случилось, и она уснула.
Глава 25
Не застав Лили в салуне «Берч-Лейк», Билли предположил, что она ушла оттуда с другим мужчиной. Однако он не подумал, как ему поступить, если это действительно так. И когда он увидел возле ее дома автомобиль с номерами города Иллинойс, то решил, что к ней пожаловал ее бывший супруг.
Другой бы на его месте просто уехал. Но Билли не из слабонервных. Он выключил фары своего грузовичка, выбрался из кабины и затаился под развесистой сосной подобно извращенцу, обожающему подглядывать за влюбленными, предающимися амурным играм. В окно ему было хорошо видно все, что происходило в гостиной Лили. Хозяйка дома сидела с бокалом вина в руке в кресле и беседовала с мужчиной, сидевшим напротив нее.
В голове Билли возник рой вопросов. Кто этот незнакомец? Когда он пришел к Лили? Собирается ли он от нее сегодня уйти? Билли подмывало ворваться в дом и потребовать от Лили немедленных объяснений. Однако, будучи по натуре человеком более осмотрительным, чем Забер, Билли не стал делать опрометчивых шагов. В конце концов, рассудил он, они с Лили сблизились совсем еще недавно, поэтому у него нет морального права вмешиваться в ее личную жизнь и требовать отчета о круге ее друзей. На какой-то миг, однако, страсти, кипевшие в его горячем сердце, все же взяли верх над рассудком, и он приблизился к входной двери, намереваясь нарушить ночную тишину своим громким и требовательным стуком.
К счастью, он вовремя опомнился и взял себя в руки. Имевшийся у него горький опыт общения с женщинами, которые хотели от него больше, чем он готов был им дать, научил его осторожности, особенно необходимой в подобных ситуациях.
И все же он решил не прекращать наблюдения и дождаться момента, когда они станут укладываться спать. У него перехватило дух, когда Лили провела гостя в отдельную комнату, пожелала ему спокойной ночи и ушла в свою спальню. Однако даже после того, как Лили улеглась в постель и погасила свет, он не покинул свой наблюдательный пост и простоял затаив дыхание под окном еще час, стоически терпя болезненные укусы комаров.
Глава 26
Фрэнки и Серена молча лежали плашмя на кровати, не прикасаясь друг к другу, и притворялись спящими.
Вернувшись из салуна, они тотчас же предались бурным любовным играм, после чего притихли в темноте, размышляя, как избежать разговора о Люке.
Не вынеся нервного перенапряжения, Серена чихнула.
Она надеялась, что Фрэнки пошевелится и скажет: «Будь здорова!»
Но он лишь тяжело вздохнул, будто бы во сне, и пробормотал что-то нечленораздельное.
Терпение Серены лопнуло, и она выпалила:
– Я не хочу это обсуждать!
Фрэнки захрапел.
– Если ты сейчас же мне что-нибудь не скажешь, – истерическим голосом закричала она, – я выхвачу из твоей дурацкой кобуры револьвер и начну из него палить! Не притворяйся, что ты спишь!
Фрэнки закряхтел и повернулся к ней спиной. Серена спустила с кровати ноги и сделала вид, что встает. Только тогда он недовольно пробурчал:
– В чем дело, крошка? Почему тебе не спится?
– Нам надо поговорить о… – начала было она, однако Фрэнки перебил ее и сам закончил фразу:
– Об этом яхтсмене?
– Да, – выдохнула она, не осмелившись произнести имя.
– Я на тебя не в обиде, крошка, – спокойно сказал Фрэнки. – Встречайся хоть с целой флотилией, мне это безразлично.
– Если ты на меня рассердился, так и скажи! – вскричала Серена, словно не слышала его ответа.
– Зачем нам ссориться по пустякам? Все равно в конце лета ты уедешь отсюда. Ты не любишь Илай, а мне этот городок нравится. Так о чем же тогда нам с тобой разговаривать? – резонно промолвил Фрэнки.
– Я не знаю! – прошептала Серена и расплакалась.
Фрэнки повернулся к ней лицом, вздохнул, сел рядом с ней на кровати и, нежно обняв, уложил на спину.
– Не плачь, глупышка! – прошептал он. – Пойми, я бы хотел, чтобы ты здесь осталась. Но я знаю, что этому не суждено случиться, поэтому не хочу даже обсуждать эту проблему.
Серена шмыгнула носом и, перестав плакать, пролепетала:
– Мне жаль, что все так некрасиво получилось с Люком. Он, конечно, славный, но ты все равно лучше.
– Однако у меня нет пяти миллионов долларов, а у него есть, – с улыбкой заметил Фрэнки. – Только не надо лукавить! Разумеется, тебе далеко не безразличны его бешеные деньги. Но я не сержусь на тебя, моя маленькая лгунья. Я все равно тебя обожаю! – пробасил Фрэнки, крепко сжимая ее в объятиях.
– Все считают меня корыстной, называют за глаза охотницей за богатыми кавалерами, но я совсем не такая! – воскликнула Серена. – А ты что обо мне думаешь?
– По-моему, ты само совершенство, – заверил ее Фрэнки.
– Мне кажется, я смогла бы остаться жить в Илае. Во всяком случае, иногда я в этом бываю почти уверена.
– Давай не будем сейчас говорить об этом, – сказал Фрэнки. – Всему свое время. Лично я предпочитаю жить одним днем и не слишком заботиться о будущем. Так лучше для нервов.
– Это правда? – обрадованно воскликнула Серена. – И я такая же!
– Вот и чудесно, – сказал Фрэнки. – Значит, у нас с тобой много общего.
– Я люблю тебя, Фрэнки! – прошептала Серена. – Ну, что же ты снова замолчал? Ты понял, что я сказала?
– Да, слышал, – наконец произнес он и тяжело вздохнул.
– А ты меня любишь?
Он ничего не ответил.
Не привыкшая к тому, чтобы ее не любили, Серена нахмурилась и надула губки. Фрэнки дотронулся до них указательным пальцем и с ухмылкой сказал:
– Я люблю твой славный ротик.
– Фу, как это пошло! И совсем не романтично! – поморщившись, воскликнула Серена. – Я еще никому не признавалась в любви.
– Но ведь я говорил, что обожаю тебя, – попытался оправдаться Фрэнки.
– Это в смысле секса, а я имею в виду настоящую, чистую любовь! – воскликнула Серена. – Ну скажи хоть что-нибудь!
Фрэнки совершенно не хотелось быть циником, но профессия вынуждала его смотреть правде в глаза. Он отдавал себе отчет в том, что любовь Серены не может быть долговечной. Однако говорить ей об этом теперь было глупо. Он напряг свою память и произнес несколько строк лирических стихов, уместных в данной ситуации:
* * *
Моя любовь к тебе подобна океанской бездне,
Она чиста, как снег заоблачных вершин,
К ним полетим с тобой мы скоро вместе,
И гимном радости нас встретит херувим.
* * *
Лицо Серены засветилось от счастья, и Фрэнки показалось, что в комнате стало светлее.
– Как это мило! – прошептала она. – Я верю, что именно так все и будет, потому что это настоящее глубокое чувство! Только ты на него способен, Фрэнки. Кстати, я бы не стала возражать, если бы ты прямо сейчас вознес меня под облака…
Он запечатлел на ее устах поцелуй и немедленно выполнил ее пожелание, вкладывая в процесс воспарения к заоблачным вершинам счастья всю свою мощь. Этот ночной задушевный разговор словно бы открыл его, и он творил истинные чудеса, сжимая возлюбленную в своих объятиях. Теперь, когда они оба уверовали, что непременно найдут свою страну обетованную, с ее медовыми берегами и молочными реками, их охватило ощущение благополучия и чистой радости.
Обхватив руками его шею, Серена лепетала, млея от блаженства:
– Скажи мне еще раз, что ты меня любишь, милый! Повтори это сто раз подряд, мой дорогой! Мне так приятно это от тебя слышать! Ах Боже мой! Еще, еще…
– Я готов повторять это двести, нет, тысячу раз, мой котеночек! – пробасил Фрэнки, пораженный внезапно открывшимся в его теле глубинным резервом мужской силы. Охваченный невиданным воодушевлением, он действовал столь напористо и стремительно, что даже забыл об удручающе скоротечной любви Серены. Она же была совершенно потрясена его нечеловеческой страстностью и могла лишь вскрикивать:
– Ах, Фрэнки! О Боже, как мне с тобой хорошо! Да, вот так, мой сладкий. Ой! Еще! Ох, Фрэнки…
Он окончательно утратил самоконтроль и несся к райскому наслаждению во весь опор, восклицая в запале слова, которых он и сам устыдился бы в иной ситуации. Но как это ни удивительно, Серену это не смущало, а только еще сильнее распаляло. И вскоре комната наполнилась совершенно непередаваемыми звуками и выражениями, от которых наверняка покраснел бы даже сам Гименей.
