Текст книги "Ночные забавы"
Автор книги: Сьюзен Джонсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
Глава 38
Войдя в дом, Лили немедленно позвонила Сэси и Серене и вызвала их к себе на чрезвычайное собрание. Спустя десять минут к ней примчались не две, а три женщины.
– Лили, познакомься, пожалуйста, с сестрой Забера! Дезире, это Лили Каллио, ей нужна наша помощь, – затараторила Сэси.
– Все мужчины – негодяи, – уныло произнесла Лили. – Или это мне почему-то попадаются одни мерзавцы? Давайте выпьем, девчонки?
– Мы больше не пьем, – твердо заявила Сэси. – Только кока-колу.
– А я бы не отказалась от бокала сухого белого вина! – сказала Серена.
– А у меня желание махнуть рюмку бренди, – призналась Лили. – Уж больно муторно на душе.
– Что стряслось? – вытаращила на нее глаза Серена.
– Брок объявился в городе.
– Если хочешь, я позвоню одному человеку, который быстро решит твою проблему, – сказала Сэси. – Не беспокойся, твое имя не будет мелькать в заголовках завтрашних газет. Броку без лишнего шума переломают ноги и увезут в карете «скорой помощи».
– Ну зачем же прибегать к таким бесчеловечным методам! – нахмурившись, сказала Серена. – Дело можно решить более цивилизованно.
– Ты предлагаешь его отравить? Тогда лучше всего напичкать ему ядом паштет.
– Бывший муж Лили – первостепенный шут гороховый и законченный негодяй.
– Зачем же ты вышла за него? – удивленно спросила девушка.
Лили густо покраснела и потупилась.
– Она в то время была еще совсем наивной и полагала, что всем людям нужно верить, – ответила за нее Сэси. – Этот тип оказался лжецом, он ее подло обманул.
У Лили на глазах навернулись слезы.
– Я схожу за вином, – сказала Серена. – Без него нам не обойтись.
– Вот, съешь мою миндальную плитку, – предложила Дезире, доставая из кармана шоколадку.
– Спасибо, – сказала Лили и, развернув плитку, стала откусывать от нее маленькие кусочки. – Дело не только в Броке!
– Я уже иду! – крикнула из кухни Серена. – Не начинайте разговор без меня!
– А в ком же еще? Неужели в Хитер? – спросила Сэси. – Я так и думала! Если так, тогда это действительно беда.
– Нет, все в тысячу раз хуже, – мрачно промолвила Лили.
Серена разлила по бокалам вино, Дезире дала Лили вторую плитку миндального шоколада, Сэси открыла две банки кока-колы, и Лили начала свое печальное повествование.
– Где это чертово досье? – спросила Сэси, когда она умолкла. – Я не верю Броку ни на йоту. Он наверняка подделал все снимки. С помощью компьютера можно кого угодно уложить в постель с президентом. Да что там с президентом – хоть в ванну к самому Фиделю Кастро!
– Досье осталось у Билли. Но фотографии, по-моему, подлинные, – сказала Лили, слегка успокоившись после бокала вина.
– Но ведь ты не знаешь этого наверняка – возразила Серена. – В одном бульварном журнале я однажды видела снимок, на котором Маргарет Тэтчер была запечатлена вместе с Расселом Кроу. Но ведь это дикость, не правда ли? Мне кажется, тебе следует поговорить об этом с Билли.
– Уж я бы точно заставила его выложить мне всю правду! – воскликнула Сэси, – Влепила бы ему затрещину, повалила бы его на пол и уселась бы на его нахальную физиономию.
– И как же, интересно, он смог бы тогда что-то объяснить? – спросила Серена. – Нет, это не годится, лучше поговорить с ним культурно.
– Я выразилась образно, милочка! Я хотела сказать, что у меня бы он так просто не отвертелся. Я бы вытянула из него все жилы, но правду узнала.
– Насмотревшись на все эти грустные картинки, я уже не испытывала никакого желания ни вытягивать из него жилы, ни выслушивать его лживые оправдания! – воскликнула Лили.
– Я тебя прекрасно понимаю! Ты сыта по горло баснями Брока. После его коварной измены тебе повсюду еще долго будут мерещиться обманщики, извращенцы и прелюбодеи.
– Честно говоря, мне еще никогда не доводилось видеть сразу столько красивых женщин, – с тяжелым вздохом призналась Лили. – И все они побывали в объятиях Билли.
– Может быть, им просто очень хотелось сфотографироваться вместе со знаменитостью? – предположила Сэси. – Спроси об этом у Билли! Он обязан все тебе объяснить.
– Он, как мне показалось, не горит желанием что-либо мне объяснять, – с горечью промолвила Лили. – Он сказал, что все это ерунда, поскольку тогда он еще не знал меня. Интересно, понравилось бы ему, если бы я до замужества с ним пропустила через свою спальню миллион любовников? Только не подумай, Сэси, что я на что-то намекаю!
– Ну что ты, милочка! Разве я могу на тебя обидеться? Тем более что мы по-разному смотрим на некоторые вещи. К слову сказать, я собираюсь начать мемуары.
– Ник и Сэси – родственные души! – с улыбкой заметила Дезире. – Они оба уверены, что смысл жизни – в удовольствии. Я тоже подумываю, не разделить ли и мне такую философию.
– Все люди разные, и это нормально, – сказала Сэси. – Нужно уважать взгляды на жизнь своего ближнего и считаться с ним. Взять хотя бы нашу компанию. Мы дружим уже много лет, хотя у каждой из нас свое мировоззрение.
– И все же мне чуточку обидно, что в постели Билли побывала до меня такая уйма красивых женщин, – сказала с грустью Лили.
– Скушай конфетку! – предложила ей Серена, пододвигая к ней поближе коробочку шоколадных трюфелей, которую она достала из сумочки. – Не торопись с выводами в отношении Билли. Мне думается, что со временем все образуется.
– Я, конечно, понимаю, что такого симпатичного и знаменитого парня всегда будут окружать красавицы, – неуверенно пролепетала Лили. – Так что мне лучше заранее с этим смириться. Нельзя же постоянно изводить его своей ревностью!
– Ты слишком вспыльчива по натуре, милочка! – сказала Сэси. – Не нужно было выводить его из себя.
– Мне кажется, что он извинится, – задумчиво промолвила Серена, жуя трюфель.
– Это ничего не изменит! – воскликнула Лили. – Спустя какое-то время появится новое досье, потом еще одно. И так будет продолжаться, пока он не закончит свою спортивную карьеру. Так что мне лучше сразу выплакать все слезы по этому поводу и впредь никогда его не ревновать. Вот почему мне так нужна ваша моральная поддержка!
– Вообще-то мы с Фрэнки собирались вечером поужинать у его брата, – сказала Серена. – Но я могу ему позвонить и все отменить.
– Нет, не надо! Пожалуй, я и сама с этим как-нибудь справлюсь! – воскликнула Лили.
– Мы побудем у тебя до шести, – сказала Сэси. – А может быть, и дольше…
– Вот и чудесно! – обрадованно воскликнула Лили. – У меня, между прочим, есть еще бутылочка вина. Сейчас принесу!
Она вскочила из-за стола и побежала на кухню, чтобы умыться холодной водой из-под крана и достать из холодильника вторую бутылку вина. Приведя себя в божеский вид и мысленно поблагодарив небеса за то, что на свете существуют вино и шоколад, она вернулась в гостиную.
Однако стоило только ее подругам уйти, как вино и шоколад утратили свою волшебную силу. Оставшись одна, Лили почувствовала себя одинокой и впала в уныние. Как это ни странно, вскоре у нее возникло нездоровое желание задушить Билли собственными руками. От этой затеи она, к ее величайшему сожалению, вынуждена была отказаться, сообразив, что уже немного поздновато расправляться с ним: ведь снимки его красоток все равно будут всплывать в ее памяти. На Брока она уже почти не сердилась, посчитав его обыкновенным курьером, принесшим ей дурные вести. Впрочем, считать его негодяем она все-таки не перестала. Утешало ее только то, что не она одна пала жертвой собственной наивности и доверчивости. Ведь и бедняжка Моника Левински тоже, вероятно, надеялась, что Билли Клинтон когда-нибудь на ней женится.
Готовность женщины поверить всему, что ей скажет мужчина, чтобы склонить ее к грехопадению, воистину не может не вызывать удивления. Лили так и не сумела разобраться в мотивах, побудивших ее позволить Броку уговорить ее стать его женой. Впрочем, не могла она никак взять в толк и то, зачем это было ему нужно. Ломать себе голову над этими загадками, однако, теперь было бессмысленно – осталось только сожалеть, что она не смогла вовремя разглядеть обман, скрывавшийся под флером его мужских чар.
Разумеется, теперь она, умудренная опытом, пропускала каждое слово, произнесенное Броком, через свой внутренний детектор лжи. Ну да черт с ним, подумала Лили, что такое, в конце-то концов, этот жалкий лгунишка Брок по сравнению с тем жутким потрясением, которое она испытала, разглядывая снимки, вырезанные из журналов!
Лили доела последнюю конфету, оставшуюся в коробке, сделала глоток вина и поймала себя на том, что ей ужасно хочется порассуждать немного вслух. На кончике языка у нее так и вертелся вопрос: «А ты знаешь, какой снимок я возненавидела сильнее других?» К счастью, Лили вовремя спохватилась и не стала одной из тех несчастных женщин, которые начинают разговаривать сами с собой уже после второго выпитого бокала вина. Кстати, а сколько бокалов сегодня она выпила? Четыре или пять? Впрочем, алкоголь – это еще не самое страшное, подумалось ей, вот шоколадом действительно не следует увлекаться, от него может начаться кариес, а это уж точно настоящий кошмар.
«Тебя взбесило фото мисс Сардинии, той грудастой красотки в туфлях на высоких шпильках, которая повисла на руке Билли», – внезапно перебил ход ее мыслей отчетливый голос, прозвучавший в голове.
Вот она, белая горячка, подумала Лили и, потупившись, посмотрела на собственный бюст.
– Я бы тоже имела такие сиськи, если бы решилась на пластическую операцию, – пробормотала она и погрузилась в сон.
Из сонного забытья ее вывела пронзительная трель телефона. Она встряхнула головой, сделала глубокий вдох и, подняв трубку, сказала:
– Алло! Кто это?
– Я тебя не разбудил? – спросил Билли. – У тебя хриплый голос. Как ты себя чувствуешь?
– Нормально, – хрипло ответила она и непроизвольно улыбнулась, поймав себя на мысли, что уже почти готова простить ему все его грехи. – Привези мне что-нибудь поесть! Меня все бросили, и я умираю в одиночестве от голода, что лишний раз убеждает меня в том, что этот мир устроен несправедливо: человек приходит в него один и в одиночестве покидает…
Лили тяжело вздохнула, а Билли спросил:
– Сколько же ты выпила?
– Немного легкого вина, – ответила она, с трудом ворочая языком. – Но почти без закуски.
– Я не дам тебе умереть с голоду, – сказал Билли. – Никуда не уходи, я приеду через несколько минут.
Он вполне мог бы и не просить ее оставаться дома, потому что вставать с дивана Лили не собиралась. Из окошка, предусмотрительно открытого заботливой Сереной, дул освежающий ветерок. Лили поставила на пол телефон, сладко потянулась и стала гадать, какую вкуснятину привезет ей Билли. Может быть, что-нибудь из тех чудесных закусок, которые мастерски готовит Грейси? Или кусок сочной говяжьей вырезки? У нее даже потекли слюнки, когда она представила себе аппетитное жаркое, которое Билли из него приготовит. А грудастой мисс Сардинии не достанется от него ни кусочка! Что ж, ей можно было только посочувствовать.
Да и вообще, подумала Лили, какое ей дело до размера чужого бюста, когда у нее в саду растут такие чудесные цветы? Нет, определенно высший разум существует, о чем свидетельствуют хотя бы ее великолепные мелкоцветные «башмачки». Нужно непременно напомнить Билли, что он обещал ей в прошлый раз огородить ее клумбу штакетником. Лили блаженно улыбнулась, почувствовав, как все ее тело наполняется умиротворением, закрыла глаза и задремала.
Глава 39
Войдя в ее бунгало, Билли положил коробку с едой на кухонный стол и осторожно, на цыпочках, начал перемещаться в гостиную. По своему горькому опыту он знал, что от пьяной женщины можно ожидать любой выходки. А в том, что Лили пьяна, он после разговора с ней по телефону не сомневался. Она плохо выговаривала слова и делала странные умозаключения из обыденных вещей.
Однако на душе у него полегчало, а рот вытянулся в улыбке, как только он дошел до двери ее комнаты, распахнутой настежь, и увидел, что Лили крепко спит. Он поднял с пола упавшее шелковое одеяло, накрыл им Лили, сел за столик рядом с диваном и, положив на него проклятое досье, стал что-то выписывать из него на листок бумаги. Закончив свой таинственный труд, он сделал глубокий вдох, потряс уставшими руками, уронив их вдоль туловища, и резко выдохнул. После этого он пружинисто встал, собрал разбросанные по комнате бокалы и грязные чашки, отнес их на кухню, сложил в раковину и бесшумно покинул дом.
Лили проснулась, когда за окном уже догорал поздний летний закат. Опершись на локоть, она приподнялась, чтобы взглянуть на циферблат будильника, и ахнула: почти половина десятого, считай, что вечер пропал.
Она вновь улеглась на спину, придавленная к дивану внезапно охватившей ее тоской, посмотрела на потолок и, вспомнив, почему сейчас она совершенно одна в пустом доме, едва не расплакалась.
Боковым зрением она тем не менее заметила лежавшее на кофейном столике злополучное досье, а поверх него какой-то подозрительный листок. Ужасная догадка, пронзившая ее в следующий миг, заставила Лили спустить ноги с дивана и подойти к столику.
Предательски дрожавшей рукой она дотянулась до листка бумаги, исписанного округлым ровным почерком Билли, поднесла его поближе к глазам и попыталась понять смысл написанного. Это удалось ей не сразу, потому что сосредоточиться после выпитого вина ей было трудно. Когда же она наконец уяснила значение строк, начертанных сильной рукой Билли, листок едва не выпал из ее ослабевших пальцев.
Разделенный жирной линией пополам, он являл собой своеобразное покаяние Бьянкича. Первый столбец, озаглавленный «Газетная утка», содержал десять женских фамилий, второй – под названием «Досадная правда» – девятнадцать. Пробежав их, Лили сделала успокаивающий вздох и, наморщив лоб, произвела подсчет собственных любовников.
После этого на ее лице расцвела улыбка, а в просветлевших глазах запрыгали озорные чертики. По сравнению с ней Билли Бьянкич мог бы считаться монахом. Следовательно, справедливо рассудила она, у нее имеются основания проявить снисхождение к его грехам молодости.
Пронзительный визг пилы вывел ее из размышлений и заставил выглянуть в окно. Радость, охватившая ее при виде милого Билли, деловито орудующего инструментом, не поддавалась описанию словами. Он обещал ей сделать навес и оградку для цветника – и сдержал свое слово. Это ли не лучшее свидетельство его надежности? Наконец-то она нашла мужчину, которому могла поверить!
Словно на крыльях Лили влетела в спальню, чтобы привести себя в порядок перед зеркалом. Но стоило лишь ей взглянуть на свое отражение, как из ее груди вырвался сдавленный стон. О Боже, как же она допустила, чтобы он мог увидеть ее в таком ужасном виде! Глаза у нее опухли и покраснели, на щеках остались следы от туши для ресниц, потекшей, когда она плакала. Впрочем, он сам довел ее до такого удрученного состояния, подумала Лили и, моментально успокоившись, начала расчесывать волосы.
Затем она сняла с себя выцветшую майку и несвежие трусики и, открыв стенной шкаф, принялась лихорадочно выбирать себе соответствующий ее романтическому настроению наряд. Она так увлеклась этим занятием, что и не услышала, как в комнату вошел Билли.
– Не трудись, – произнес он своим волнующим баритоном. – Такой ты мне даже больше нравишься.
– Немедленно выйди вон и закрой за собой дверь! Я не хочу, чтобы ты снова увидел меня неумытой и непричесанной! – взвизгнула Лили.
– Как тебе будет угодно, – ответил он, однако не сошел с места.
– Пожалуйста, Билли! – уже спокойнее повторила она, и лишь после этого он вышел из спальни.
Лили вынуждена была снова сделать успокаивающий вдох, прежде чем попытаться взять себя в руки и собраться с мыслями. Голос Билли всегда повергал ее в трепет и будоражил ее чувства. Дав себе клятву впредь всегда пристойно одеваться, ложась днем спать, она за десять минут сделала макияж, красиво уложила волосы и надела белый стеганый халатик без рукавов. Когда она распахнула дверь, Билли, стоявший у стены в коридоре, окинул ее восхищенным взглядом и промолвил:
– Очень мило! Не желаешь ли взглянуть на творение моих рук? По-моему, твои цветочки остались довольны.
– Я ознакомилась с твоим списком, – с лукавой улыбкой сказала Лили, поглаживая кончиком пальцев его блестящую от пота голую грудь. – И хочу извиниться перед тобой за Брока. Ты на меня уже не сердишься?
– Ты ни в чем не виновата. И давай больше не будем говорить о Броке, лучше сходим посмотрим на заборчик.
Работой Билли она осталась удовлетворена, теперь она могла быть спокойна за свои цветочки. Оставалось только покрасить заборчик зеленой краской, и тогда ее клумба наверняка получила бы одобрение даже такого придирчивого садовника, как принц Чарльз. Охваченная неземным счастьем, Лили пожала Билли руку и сказала:
– Огромное спасибо!
– Всегда рад тебе услужить, – ответил он с шутливым поклоном. – Спасибо тебе за то, что ты все правильно поняла. – Он ласково и нежно посмотрел ей в глаза.
– Ты даже не представляешь себе, Билли, как я счастлива! – воскликнула Лили и бросилась в его объятия.
Он страстно поцеловал ее в податливые губы и, переведя дух, с подкупающей улыбкой спросил:
– Значит, мы больше не будем ссориться?
В этот миг он был неотразим: в его облике причудливо переплетались искренность и мужская грубость, юношеская наивность и зрелая сила. Но главное, Билли хотел и дальше быть рядом с ней. Сердце Лили затрепетало, она глубоко вздохнула и, закрыв глаза, пролепетала:
– Никогда, милый!
Вожделение, охватившее ее в этот момент, было столь велико, что она готова была отдаться ему прямо в саду, как наверняка поступила бы в этой ситуации Сэси. Не нужно было есть столько шоколада, подумала Лили, устыдившись своих греховных мыслей. И, словно бы прочитав их, Билли крепко обнял ее и начал покрывать горячими поцелуями ее лицо и шею. Волшебное тепло растеклось по всему ее трепещущему от страсти телу, и она замурлыкала в его объятиях, как ласковая кошка. Ответная реакция организма Билли на ее молчаливое предложение немедленно заняться сексом была столь ярко выражена, что Лили с опаской покосилась на окна дома Миртл. К счастью, свет в них не горел, и она вздохнула с облегчением.
Билли сжал руками ее вздымающиеся груди и хрипло спросил, прижавшись к ней низом живота:
– Тебе не жалко своего халатика?
Вместо ответа она ухватила его за причинное место.
– Не надо, – выдохнул он. – Нас может увидеть твоя соседка!
– А мне плевать! – воскликнула Лили и, отступив на шаг, распахнула халатик.
Увидев, что трусиков на ней нет, Билли сладострастно охнул и рывком расстегнул молнию на джинсах.
– Иди ко мне, – бархатистым голосом попросил он и, скинув сандалии, моментально стянул с себя штаны вместе с трусами.
Лили проглотила слюну и, с трудом оторвав свой пламенный взгляд от его мужского естества, ответила:
– Нет, это ты иди ко мне!
И они оба тотчас же поняли, что проклятое досье все еще тяготеет над их отношениями.
Их ноги словно бы вросли в землю.
Но Билли поступил как настоящий джентльмен: он смирил гордыню и первый сделал шаг вперед.
– Ты победила! – сказал он, прижимая Лили спиной к забору.
– Я не привыкла проигрывать, – ответила дрожащим голосом Лили, ощущая ногами его бедра, а лопатками доски.
Его рука проскользнула ей в промежность, и ее ноги раздвинулись сами собой. Билли присел и с поразительной ловкостью вошел в ее волшебную пещеру.
Лили с радостью встретила желанного гостя, стараясь не думать о том, сколько раз он уже наносил подобные внезапные визиты другим дамам, с поразительным легкомыслием позволявшим ему шалить прямо в коридоре бара или в дамской туалетной комнате. Билли же, в свою очередь, гнал от себя прочь назойливые мысли о том, как часто она устраивала подобные приемы другим мужчинам и как далеко простиралось ее гостеприимство. Энергичные телодвижения Лили, ее прерывистое жаркое дыхание, горячий нектар, струящийся по ее ногам, а главное – завидная сноровка, с которой она приспособилась к его мужскому натиску, – все это свидетельствовало о ее богатом сексуальном опыте и вызывало у него слепую ярость. Движимый ею, он вкладывал в свои толчки снизу вверх всю свою недюжинную силу и входил в росистое лоно Лили до упора.
– Ах, ах, ах, как я рада, что ты зашел ко мне! – задыхаясь от переполняющего ее ликования, говорила она, более не думая о том, скольким женщинам он уже подарил подобное блаженство.
– Ты моя, – прохрипел он, бесцеремонно сжимая своими сильными пальцами ее тугие ягодицы.
– Да, да, да! – воскликнула она, пронзенная, словно молнией, экстазом.
Билли шумно вздохнул и, слегка приподняв ее, припечатал своими чреслами к доскам забора. Она обхватила ногами его бедра и стала самозабвенно тереться низом живота о его лобок и нефритовый жезл. Билли продолжал развивать свою атаку на ее ворота, готовясь произвести свой завершающий меткий бросок. Его сила была столь велика, что в голове Лили все завертелось и перемешалось, как от удара клюшкой по темечку. Сладостная дрожь пробежала от ее отупевшего мозга по всему позвоночнику и рассыпалась горячими искрами по клеточкам ее тела. Она впилась ему в плечи ногтями и воскликнула:
– Продолжай, милый! Иначе я тебя задушу!
Он улыбнулся, тронутый такой искренностью, и в следующий миг окрестности Бернтсайда вздрогнули от пронзительного крика Лили. Билли даже показалось, что по поверхности воды пробежала рябь. Он самодовольно усмехнулся и, дождавшись, пока ее сознание прояснится, спросил:
– Ты довольна?
– О да! Как всегда, милый! – выдохнула Лили и лизнула ему кончик носа. – А ты?
– Ночь еще молода, – уклончиво ответил он и, подхватив ее рукой под коленями, понес на лужайку.
– Какой ты выносливый, однако, – прошептала она, млея от сладостного предчувствия.
– А ты очень горячая, – сказал он чувственным голосом и лег вместе с ней на упругую густую траву.
В эту звездную ночь они предавались любовным утехам почти до рассвета, чередуя нежные ласки со свирепыми животными играми и совершенно не заботясь о том, что их стоны и крики разбудят соседей. Не остудили пыла Билли даже комары, не преминувшие воспользоваться этой ситуацией. Лили же настолько глубоко погрузилась в бездну первобытного греха, что до поры не чувствовала их укусов.
Тем не менее в конце концов кровососы их допекли, и они были вынуждены ретироваться. Очутившись в доме, Лили посмотрела на спину Билли и с ужасом вскричала:
– Милый! Они же могли высосать у тебя всю кровь! Нужно немедленно наполнить горячей водой ванну и обтереть тебя одеколоном!
– Не переживай так из-за мелочей, крошка! – схватив ее за руку, сказал Билли. – Это всего лишь комариные укусы. Не нужно из-за них так суетиться. Лучше сядь на стол, я еще не закончил с тобой.
Лили не стала с ним спорить.
