Текст книги "Будь моей"

Автор книги: Сьюзен Барри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Себастьян не произнес ни слова. Кэти показалось, что он вне себя от ярости.

Глава 13

Хотя на столе в гостиной, когда они вернулись домой, стоял поднос с напитками и серебряный кофейник с горячим кофе, Кэти, не останавливаясь, пошла к себе в спальню.

Но Себастьян позвал ее обратно:

– Кэти, я хочу с тобой поговорить!

Она медленно вернулась:

– Разве не поздно для беседы?

– Еще довольно рано. – Он сжал губы, а его лицо все еще было невероятно бледным. Кэти понимала, что его прямая спина и благородно расправленные плечи унаследованы им вместе с гордым высокомерием семьи де Барратейра. Но она не была готова к тому, что он внезапно ей сказал: – Кэти, разве ты не знаешь, как должна себя вести в этой стране замужняя женщина? Разве ты не знаешь, что существует огромная пропасть между свободой, позволенной незамужней девушке, и свободой, разрешенной жене? А здесь, в Португалии, даже незамужние девушки проявляют осторожность. Они стараются не давать повода для критики!

Кэти открыла рот, услышав его слова:

– Ты… ты хочешь сказать, что я вела себя неосторожно?

– Я думаю, что сегодня вечером ты провела слишком много времени с Жилем Пенише. Тебе следовало побольше беседовать с женщинами постарше. Они все были рады с тобой познакомиться, но ты их покинула и села на диван с Жилем, которого считают местным донжуаном! А если бы пришел Роберт Болтон, ты, наверное, тоже усадила бы его рядом с собой!

Кэти поняла, что потеряла дар речи. Сейчас она могла лишь молча изумленно смотреть на него. Он на целый час исчез вместе с Инессой и на этот час оставил Кэти одну, чем немало обеспокоил родителей Инессы, и еще разговаривал с ней подобным образом! Она просто не верила собственным ушам.

Кэти никогда не видела, чтобы синие глаза Себастьяна сверкали такой мрачной яростью. Похоже было, что он по-настоящему обижен.

– Разве тебе нечего сказать?

Она, наконец покачала головой:

– Нет. Если только то, что мне сразу вспомнилось, как горшок назвал чайник черным! Я думала, что ты, может быть, хочешь извиниться за свое поведение сегодня вечером.

– За свое поведение? – бросил он ей, и она увидела, как враждебно он вскинул подбородок. – Моя добрая Кэти, пожалуйста, пойми, что я знаком с Инессой чуть ли не всю жизнь, и мне не нравятся неприятные намеки со стороны женщины, на которой я только что женился. – Он скривил губы, уголки его ноздрей слегка раздулись. – Если бы я хотел жениться на Инессе, я бы так и сделал. Можешь считать странным мое поведение, но другого объяснения я тебе давать не собираюсь. Не говоря уже о том, что я не позволю тебе обращаться с Инессой так, как сегодня вечером!.. Ты унизила ее в присутствии ее же двоюродного брата, а перед этим не обратила на нее внимания в присутствии многочисленных гостей ее отца!

Кэти проглотила слюну.

– Ты имеешь в виду, когда вы вернулись после того, как побывали наедине?

– Да. И если я захочу остаться наедине с Инессой, я так и сделаю! Ты не должна забывать о том, что наш брак не похож на обычные браки. Ты согласилась стать моей женой ради материального благополучия своей семьи… и, наверное, представляла, как выгоден тебе этот брак!.. А я попросил тебя выйти за меня замуж по интересующим меня причинам, которые до сих пор нахожу вполне здравыми. Вернее, буду находить их таковыми, если ты останешься такой же разумной, какой я всегда тебя считал!

На этот раз Кэти побледнела – гораздо сильнее, чем он, – а потом ее лицо залил жгучий румянец. Бледность исчезла, запылали ее лицо, лоб и горло. Он подошел к столу, чтобы что-нибудь выпить, но, даже не откупорив графин, обернулся и посмотрел на Кэти с совершенно иным выражением лица.

– Забудь об этом, Кэти! – быстро и настойчиво сказал он. – Я совершенно не собирался все это говорить и сейчас с удовольствием бы отказался от своих слов. Или, по крайней мере, списал все на ужасное настроение!..

– Все в порядке, – тихо сказала она, опираясь на спинку стула, как будто стараясь не упасть. – Ты не должен извиняться за то, что сказал правду… Это и были единственные причины нашего брака! Только… только я бы хотела, чтобы ты поверил, что я вышла за тебя не для того, чтобы получить для себя какие-то преимущества… – Ее голос стал тише и задрожал. – Поверь мне…

– Кэти! – Он с грохотом поставил графин на тяжелый серебряный поднос и быстро зашагал к ней. – Кэти, я законченная скотина!.. Я не имел это в виду! Я знаю, почему ты вышла за меня замуж, и это была самая достойная из причин. Милая, я не хотел тебя обидеть…

По щеке Кэти медленно покатилась слеза, и она вытерла ее дрожащей рукой. Разве причина, которую он назвал «достойной», не перестала быть причиной еще до того, как она за него вышла? Если бы только она узнала об этом вовремя!

– Не смотри так, Кэти, – умоляюще произнес Себастьян, протягивая к ней руку. Но Кэти отшатнулась раньше, чем он успел коснуться ее плеча. – Милая, не надо!

Но ее стройная фигурка внезапно резко выпрямилась. Вторая слеза не успела появиться, она исчезла под напором негодования.

– Тебе незачем называть меня «милой», – задыхаясь, сказала Кэти. – Такие вещи несовместимы с браком, который мы заключили. И ты был совершенно прав, когда напомнил мне об условиях нашей сделки. Они не дают нам с тобой права критиковать друг друга. Так что на будущее я постараюсь тебя не обижать. Мне очень жаль, если, по-твоему, я плохо обращалась с Инессой сегодня вечером… Хочешь, я извинюсь перед ней при следующей встрече?

Он нахмурился:

– Конечно, нет. И в любом случае, она плохо с тобой обращалась сегодня днем.

– Я больше не позволю себе проявлять такую чувствительность. – Кэти стояла, держась за спинку стула. Ее пальцы онемели из-за слишком крепкой хватки. – Что касается моего поведения сегодня вечером, я не понимала, что совершаю ошибку. Жиль Пенише, кажется, умеет говорить на моем языке… я имею в виду, говорить на нем по-настоящему… поэтому я с ним и разговаривала. Если бы там был мистер Болтон, я, вероятно, говорила бы и с ним по той же самой причине. Ты должен понять, что я оказалась в непривычной обстановке, а у твоих знакомых женщин немного церемонные манеры. Хотя сеньора Пенише была ко мне добра.

– Ты им понравилась, Кэти, – ласково сказал он. – Ты им очень понравилась.

– Хотя им показалось, что я веду себя скверно? – Кэти отвернулась, чувствуя, что сейчас начнет запинаться. Ведь она очень устала и пережила некоторое потрясение. – Ты должен объяснить Инессе, что я не хотела вести себя грубо, и я никогда не стану расстраивать ни тебя, ни ее. Она должна приезжать сюда так часто, как ей захочется, и ты должен уделять ей столько времени, сколько пожелаешь.

– Я только хочу, чтобы вы подружились, – настойчиво сказал он.

Она устало посмотрела на него:

– Очень хорошо. Если ты этого хочешь, я попытаюсь с ней подружиться.

– Только не забывай, что она темпераментна и сейчас не очень счастлива… – Он отвел взгляд, кусая губу. Его синие глаза почти почернели от беспокойства. – Она во многом может тебе помочь, Кэти, – подчеркнул он. – Ты застенчива, и тебе надо помочь преодолеть застенчивость, а Инесса гораздо лучше, чем я, поможет тебе освоиться. Ей хотелось бы познакомить тебя с тем, что пойдет тебе на пользу. В Лиссабоне она поведет тебя к своей портнихе и так далее. Я знаю, что еще слишком рано, но нам предстоит принимать многих гостей, а она тебе поможет… придаст уверенности!

Кэти зажмурилась и еще сильнее прижалась к спинке стула:

– Ты хочешь сказать, что меня надо подготовить к моему положению?

– Что-то в этом роде. – А потом он посмотрел на нее, и его взгляд стал очень мягким. – Но тебе потребуется небольшая подготовка, Кэти. Кое в чем ты и так совершенство!

«Но Инесса – совершенство почти во всем, – подумала Кэти. – Тогда почему, почему же он на ней не женился?»

Ничего не видя, она снова повернулась к двери в свою спальню.

– Ты не против, если я сейчас лягу спать? – спросила Кэти. – Я ужасно устала, – приглушенным голосом добавила она.

– Конечно, нет. – Он подошел к ней сзади, и ей показалось, что он хочет ее коснуться, хотя сегодняшний вечер обернулся для них чуть ли не разрывом. – Ложись спать, хорошенько отдохни и забудь обо всем во сне! – с нежностью в голосе проговорил он, словно внезапно почувствовал беспокойство за нее.

Кэти подошла к двери в спальню, а потом повернулась и посмотрела на него.

– Надо запомнить одну вещь, Себастьян, – тихо сказала она. – Такому браку, как наш, очень легко положить конец. Его можно без труда аннулировать, если ты захочешь… или когда ты захочешь. А что касается меня, я сказала тебе накануне свадьбы, что существует только одна причина, по которой я выхожу за тебя замуж. Этой причины больше нет, и я была бы счастлива, вернуться в Ирландию. – Ее голос задрожал. – Я хотела бы вернуться в Ирландию!

Его глаза невероятно потемнели, как будто напряжение, которое он чувствовал, стало почти невыносимым.

– Не говори так, Кэти, – сказал он, и в его голосе почему-то прозвучал упрек.

– Но ведь это так и есть! – вскричала Кэти. Она чувствовала, что находится на грани истерики. – Для меня было бы гораздо лучше вернуться в Ирландию!

– Ложись спать, – тихо сказал он.

Кэти пошла спать и беззвучно рыдала, лежа в темноте. Потому что она не могла вернуться в Ирландию, вернуться к прежней жизни. Все было кончено, кончено! И она вышла замуж не только ради своего отца. Она вышла замуж за Себастьяна, потому что он был Себастьяном, она ни за что на свете не ответила бы ему отказом, когда он делал ей предложение!.. Кэти поняла это в тот вечер, когда он проводил ее домой и сказал ее родителям, что они собираются пожениться. Когда приподнял ее лицо, глядя на нее в плохо освещенном коридоре, и сказал ей, что через несколько дней все это покажется ей в порядке вещей. Когда он поцеловал ее в лоб, и она затаила дыхание в слабой-слабой надежде, что он поцелует ее в губы.

А теперь он медленно, но верно разбивает ей сердце. Потому что Инесса решила бороться за него, и она его сильно привлекает, сознает он это или нет.

Если бы в его жизни никогда не появилась Хильдегард, он, вероятно, любил бы ее до сих пор.

И то, что произошло когда-то, может повториться. Пламя можно быстро раздуть!

Утренний солнечный свет оказывал невероятно сильное воздействие в стране, где его чувствуют раньше, чем высохнет роса на траве. Встав с постели и выйдя на балкон, Кэти с удивлением обнаружила, что ее отчаяние несколько утихло. Она даже почувствовала, что у нее немного участился пульс, когда она увидела все великолепие утра. Картина была и впрямь великолепной: сад с террасами, бьющие фонтаны в крытых изразцами бассейнах, маленькие квадратные участки лужайки, окруженные живыми изгородями из самшита и падуба, радостное великолепие цветов и уединенные садовые скамейки.

На свежем воздухе порхали бабочки, иногда садясь на розы, а поверхность пруда, где плавала рыба, сверкала в солнечных лучах. Под балконом Кэти садовник поливал из шланга пол террасы, а глядя поверх верхушек деревьев, она видела море. Кэти чувствовала приятную прохладу воды, лившейся из шланга садовника, неповторимый запах моря, который всегда приводил ее в волнение.

Она стояла на балконе в ночной рубашке того самого розоватого оттенка. Одно или два кудрявых облака проплыли мимо нее. Кэти стояла, держась за перила балкона. Когда садовник исчез за углом дома, его место занял другой. Он направился к ее балкону и наконец, остановился прямо под ним. Потом Себастьян мягко позвал Кэти, и в тот же миг к ее ногам упала белая роза.

Кэти сначала наклонилась и подняла розу, потом взглянула с балкона на Себастьяна. На нем был грубый махровый халат, а под мышкой он держал полотенце. Его синие глаза сверкали на солнце.

– Спускайся, искупаемся вместе, – позвал Себастьян. – До жары еще есть целый час!

Кэти колебалась. Внезапно она осознала, что стоит на балконе в одной тончайшей ночной рубашке, напоминающей маленькое облачко, и тут же покраснела. К тому же, вскочив с постели, она так и не причесала свои яркие волосы.

– Ты испугал меня, – призналась она. В ее золотисто-карих глазах Себастьян увидел выражение сильного смятения. А потом Кэти ушла за халатом и снова вернулась на балкон.

– Что ты говорил о… о купании? – спросила она.

Себастьян улыбнулся.

– Я сказал, что слишком жарко станет только через час. Спускайся! – повторил он.

Она надела желтый купальный костюм и белый пляжный халат и вышла к Себастьяну на террасу. Он улыбнулся ей необыкновенно тепло, потом взял ее за руку и повел через сад. Придя на пляж, они бросились в море, и ночное отчаяние Кэти тут же растворилось в воде. И еще она вдруг почувствовала, что ее брак с Себастьяном очень скоро заиграет какими-то новыми и волнующими красками.

Вернее, у Кэти была слабая надежда на то, что это все-таки случится. Для этого не хватало только чуда (а чудеса все-таки происходили!), и тогда она будет необыкновенно счастлива, и мир вокруг нее преобразится.

Сейчас она забыла даже об Инессе. А если и вспоминала, то с чувством превосходства, потому что Инесса не умела плавать. Она могла только красиво лежать на берегу в тени зонта от солнца. На песке рядом с ней обязательно стоял бы лосьон для загара для защиты ее кожи.

Но Кэти умела плавать – и без малейших усилий, – как и Себастьян. В воде они оказались прекрасной парой. Вдали от суши и цивилизации они вели себя как два довольных тюленя. И сейчас их полностью поглотило состязание друг с другом: сейчас для них самым важным было то, кто быстрее доплывет до согретых солнцем скал и устроится там, пытаясь обсохнуть.

Себастьян и Кэти сидели на скалах, с которых поднимался пар. Утренняя прохлада постепенно переходила в жаркий день. Они смотрели на необъятную ширь океана, его переливающуюся поверхность, на его теплые, маслянистые волны. Кэти заметила, что муж иногда смотрит на нее очень пристально. Все остальное время он не сводил глаз с моря. Кэти подумала, что Себастьян, возможно, вспоминает переливающиеся волны Багам, где закончилось его счастье. Где он потерял обожаемую женщину.

От этой мысли ей стало не по себе. Кэти повернулась, как будто собралась в ту же секунду покинуть скалу. Но Себастьян протянул руку и схватил ее за запястье:

– Подожди, Кэти! Мне нравится быть наедине с тобой.

Она уставилась на него чуть ли не испуганным взглядом, и он сказал с несколько упрямым видом:

– Разве это так уж странно? Ты моя жена, и ты очень, очень красива! Сегодня утром, когда ты стояла на балконе и я наблюдал за тобой, я подумал, что еще никогда не видел такой красавицы. Увидев тебя, я затаил дыхание и даже не сразу решился бросить тебе розу, хотя выбрал ее специально для тебя!

Роза!.. Кэти поставила ее в воду, прежде чем выйти к Себастьяну на террасу, и, когда она вернется в спальню, цветок будет ждать ее. Конечно, роза была белой, а не красной… но эта роза принадлежала Кэти, и он признался, что выбрал цветок специально для нее!

Сейчас она поняла, что не может смотреть Себастьяну в глаза. Он лежал на скале на боку и не сводил глаз с Кэти. Она только подумала, что при других обстоятельствах обязательно надела бы халат, прежде чем выйти на балкон. И если бы она знала, что он за ней наблюдает, то, по крайней мере, причесалась бы. Кэти боялась, что у нее были чересчур взъерошенные волосы.

Но он улыбнулся, как будто прочел ее мысли.

– Ты выглядела восхитительно… Кэти! – Он наклонился вперед и провел пальцами по ее красивой руке. – Ты мне поверишь, если я скажу, что однажды из нашего брака выйдет толк?.. Так оно и будет!.. И мы поймем, почему ты не могла мне отказать, когда я делал тебе предложение. И почему я знал, что попрошу тебя стать моей женой в тот самый первый день, когда ты включила для меня электрокамин в оранжерее леди Фитц!

Кэти не могла произнести ни слова. Она почувствовала, что его пальцы сжимают ей руку. Он посмотрел на кремовые ямочки на плече Кэти… потом вдруг нагнулся и прижался к ним губами.

Кэти почувствовала себя так, будто ее руку пронизало током, а плечо вмиг вспыхнуло огнем. Она каким-то образом ухитрилась подняться на ноги. Себастьян тоже встал. Его синие глаза потемнели, но Кэти этого не заметила из-за густых ресниц Себастьяна и ярких солнечных лучей.

– Я написал Брайд. Пригласил ее погостить и составить тебе компанию, – сказал он Кэти. – По-моему, ты слишком отдалилась от своих родственников. А Айлин может поехать в круиз с твоей мамой. Общество Брайд пойдет тебе на пользу.

Но Кэти пришла в состояние, близкое к смятению.

Только что он сказал ей, что ему нравится быть с ней наедине. А теперь собирался нарушить это уединение, пригласив ее родственницу. Этого мало, он пригласил на редкость проницательную Брайд, которая сразу поймет, что между ними что-то не так! Она чуть было не сказала: «О нет, нет!» – но вспомнила о его поцелуе и промолчала. Этот поцелуй настолько выбил Кэти из колеи, что она сейчас плохо понимала, что же с ней происходит.

Он же заключил ее в объятия, взял на руки и понес, шагая по песку, туда, где они оставили пляжные халаты. Он накинул халат на плечи Кэти, и они пошли по дорожке к поместью. И все это время Себастьян обнимал ее за плечи.

– А теперь – завтракать, – мягко сказал он, когда они вышли на террасу. – Думаю, у тебя на балконе. – Себастьян поднял голову и посмотрел на балкон чуть ли не с нежностью.

Обычно каждый из них завтракал у себя на балконе, но на этот раз все произошло по-другому. Кэти не сомневалась, что ее ждет замечательный день.

Глава 14

Следующие несколько дней они ни разу не виделись с Инессой. Роберт Болтон, когда приехал в гости, сообщил, что она в Лиссабоне.

– Я думал, ты знаешь, – довольно сурово взглянул он на Себастьяна. – Она мне сказала, что должна что-то для тебя сделать в Лиссабоне.

Себастьян принял, чуть ли не скучающий вид:

– Вот как? О, ну, может быть, я и попросил ее о чем-то.

Болтон повернулся к Кэти, которая, явно расцвела со дня их последней встречи. Ее карие глаза ему улыбались. Кэти откинулась на спинку кресла. В ней чувствовалось спокойствие, уверенность. Она явно приходила в себя. Шли дни, и боль, которую Кэти принесла смерть отца, постепенно уходила. Она никогда его не забудет, но горе было уже не таким сильным. Когда Роберт впервые ее встретил, у Кэти был растерянный вид, как будто она не в состоянии толком понять, как и почему приехала в Португалию. Сейчас она выглядела иначе.

– Ты замечательно выглядишь, Кэти, – сказал он ей. – По-моему, Португалия вселяет в тебя жизнь.

– Конечно, – самодовольно заметил Себастьян. – Кэти никогда не приходилось жить на солнце.

«Жить на солнце?.. Что он имел в виду? – задумчиво спросил себя Болтон. – То, что Кэти не привыкла к жаркому солнцу, или то, что она впервые в жизни получала то, что хочет? Любовь мужа, его нежность, его страсть?» Роберт этому не верил. Кэти не казалась спящей, но она была на редкость неопытной, она еще плохо представляла себе, что такое жизнь. Он это понял при первой же их встрече.

Тогда почему же сейчас у нее был такой довольный вид? Как будто она не сомневалась, что в будущем ее ждет счастье?

Болтон наблюдал за ней с серьезным видом. Когда пришло время прощаться, он пожал ей руку.

– Не забудь, я собираюсь написать твой портрет, – сказал он.

– Но еще рано, – ответил за нее довольно резким тоном Себастьян. – Сейчас Кэти надо оставить в покое.

– Я пока и не собираюсь просить твою жену мне позировать, – несколько загадочно ответил Болтон. А потом заговорил еще непонятнее: – Она еще не готова к тому, чтобы писать с нее портрет!

В тот вечер Себастьян повез Кэти обедать в маленький ресторан в Торфао. Потом они танцевали.

В первый раз он сжимал ее в объятиях, и они кружились по блестящему полу, а оркестр играл самбы, румбы и танго. От наплыва чувств у Кэти немного кружилась голова. В Лондоне они иногда ходили куда-то вместе, а также осматривали достопримечательности в обществе леди Фитцосборн и вдовствующей маркизы. Но не танцевали, а лишь смотрели на танцующие пары. Однажды вечером в Лиссабоне они зашли в кабаре, но тоже не танцевали. Сейчас Кэти чувствовала спокойствие и непонятное ей счастье… или надежду на счастье, которая была ей так дорога! И еще она обнаружила, что ее муж прекрасно танцует. И хотя Кэти была не так легка в танце, как Себастьян, практики у нее явно было меньше, Себастьяна вполне устраивала партнерша. Он ей так и сказал, когда они кружились в танце.

– Ты прирожденная танцовщица, Кэти, – прошептал он, почти касаясь губами ее волос. – Почему мы не танцевали раньше?

Оркестр был одним из лучших на всем побережье. Ночь выдалась теплой, и из открытых окон доносился шум моря. В украшенном цветами зале витали ароматы чего-то экзотического, смешанного с запахом дыма послеобеденных сигар. То и дело за столиками слышались хлопки открывающихся бутылок шампанского, и одетые в белое официанты лавировали между столиками.

Себастьян снова повел Кэти к столику. Она заметила, что за ними наблюдает немало пар глаз. В белом смокинге, загорелый, с золотистыми волосами, Себастьян, как всегда, привлекал всеобщее внимание. Кэти поняла, что, вероятно, очень многие знают, что это маркиз де Барратейра. А на Кэти было самое красивое из ее платьев, которое ей невероятно шло. Зеленое, оттенка водяной лилии, с алмазным узором на лифе и одной бретелькой. Себастьян настоял на том, чтобы Кэти надела несколько фамильных драгоценностей Барратейра. Особенно прекрасно смотрелись на запястьях Кэти два бриллиантовых браслета, украшенные изумрудами, которые сверкали в белом огне. Себастьян не сводил с нее глаз, казалось, он никогда не устанет ею любоваться. А Кэти смотрела на него через столик сверкающими глазами.

Потом он с особой пристальностью взглянул в ее блестящие карие глаза и довольно весело улыбнулся.

– По-моему, ты рождена, чтобы на тебя любовались не только мужчины, Кэти, – заметил он. – Похоже, каждая женщина в этом зале завидует твоему оживленному виду. А ты всего лишь выпила бокал шампанского и немного потанцевала.

Он подлил шампанского в ее бокал… розового шампанского, которое переливалось в лучах вечернего освещения.

– Мне нечасто удавалось потанцевать, – призналась она. – Но я обожаю танцы, – сказала Кэти, а про себя подумала: «И еще все женщины в этом зале завидуют мне, потому что видят обручальное кольцо, и оно совсем новое, и оно означает, что я твоя жена!»

Он снова повел ее танцевать. На этот раз Кэти, казалось, таяла в его объятиях. Взгляд его синих глаз смягчился. Она была такой стройной и хрупкой. Ее макушка оказалась вровень с его подбородком, и Себастьян не мог не заметить, как красиво переливаются ее волосы. Он видел ее блестящее обнаженное плечо, изящные очертания бюста. Его взгляд не просто смягчился, у него совершенно изменилось выражение лица. Но Кэти этого не замечала: она мечтательно смотрела на его плечо, скрытое безукоризненным белым смокингом.

Кэти думала, что, даже если у нее больше никогда не будет такого прекрасного вечера, она навсегда запомнит этот. Только она и он, кружатся в танце… и знают, что они муж и жена! Вероятно, для него это не имело никакого значения, но для нее же значило все. Для нее весь мир менялся, когда она думала об этом, и даже в зале зажигались звезды! Она словно парила в волшебном сне, и ее пульс учащенно бился. Пугающем волшебном сне! Тревожном волшебстве, потому что оно может никогда не стать реальностью!..

Себастьян посмотрел в ее изумленные карие глаза и очень ласково ей улыбнулся.

– Что, достаточно? – спросил он. – Поедем домой?

Она кивнула:

– Да. Если хочешь.

– Уже поздно, – сказал он.

В машине она села на переднее сиденье, рядом с Себастьяном. Ей не понадобилось прикрывать плечи, потому что воздух, лившийся в окна, был очень мягким и теплым. Он показался Кэти нежным, как шелк, он опьянял ее. Близился июнь, и португальские ночи становились теплее. Кэти считала их совсем не похожими на английские. Они отличались томной красотой, и в такие ночи не стоило оставаться дома. Или так думала Кэти, немного легкомысленно и печально. Длинная белая машина приближалась к поместью. Кэти хотелось ехать и дальше, в эту ночь, быть в этой ночи вместе с Себастьяном, а не закрываться от него у себя в комнате.

Но, оказавшись перед дверью в свою комнату, Кэти поняла, что почему-то очень хочет с ним расстаться. Он не смог уговорить ее что-нибудь выпить, поэтому обнял за плечи и повернул лицом к себе. В гостиной горел мягкий, приглушенный свет, потому что включили только высокий торшер. Верхняя часть лица Себастьяна оставалась в тени, но Кэти видела его легкую улыбку и сверкающие белоснежные зубы. Бросался в глаза и его подбородок, сильный, мужественный. Внезапно Кэти показалось, что он улыбается вовсе не ей… Что он улыбается собственным мыслям, что если бы Кэти могла увидеть его глаза, то заметила бы в них странную смесь чувств. Может быть, сожаление… почти наверняка сожаление, потому что он предпочел бы, чтобы на месте Кэти оказалась другая женщина… и горечь воспоминаний… И нерешительность, слабый проблеск… не интереса, нет… а внимания к ней, потому что она была женщиной, к тому же привлекательной… и его женой!

Внезапно Кэти ощутила, чуть ли не ужас – руки Себастьяна сжали ее плечи. И вдруг ее чувства изменились так резко, что ей стало даже не по себе. Ей мало быть женщиной и его женой… Этого ей всегда будет мало! Она должна быть для него единственной женщиной или никем… вообще никем! Только она, составляющая ему компанию днем и принимающая его гостей. Только она, Кэти, хозяйка дома, с приятными манерами и легким характером, которая не поставит его в затруднительное положение. Или это ошибка?

Кэти беспокойно вздрогнула, и он отпустил ее. Потом зажег еще одну лампу, и свет стал ярче. Теперь Кэти могла увидеть его глаза. Их синева приобрела очень темный оттенок, они сверкали, как будто о чем-то ее спрашивали… Может быть, в них было легкое удивление?!

– Ты прекрасно провела время сегодня вечером, не так ли, Кэти? – тихо спросил он.

Она кивнула.

– Мы снова проведем такой же вечер… Конечно, так и сделаем! – Он снова придвинулся к ней, но она сделала шаг назад. Он нахмурился. – Ты выглядела такой красивой, Кэти. Я уверен, все считали, что мне невероятно повезло, ведь у меня такая жена. С твоего обручального кольца не сводили глаз. И все молчаливо вопрошали одно и то же: «Где ты ее нашел? Во всяком случае, не в Португалии. Она может быть родом только с очень прохладного изумрудного острова, только там появляются такие молодые женщины, как она!» – Теперь он ей улыбался тепло, ласково, немного озорно. – Наполовину дриада, наполовину существо из плоти и крови, которое приводит в смятение! Кэти, ты не можешь себе представить, как я рад, что женился на тебе! Вероятно, это единственный разумный поступок за всю мою жизнь!

Глаза Кэти заблестели, в них появилось выражение нежности. Но она отступила еще на шаг назад. Она собиралась сделать еще один шаг, как Себастьян схватил ее за руки и с силой привлек к себе.

– Кажется, ты забываешь, что мы действительно муж и жена, Кэти, – хрипло сказал он.

Услышав это, Кэти рассердилась так, что начала вырываться изо всех сил. Это он вышел на балкон в брачную ночь и даже намеком не дал ей понять, чего он от нее ждет. Это он в ту же самую ночь спокойно спал всего в нескольких ярдах от Кэти, а утром поздоровался с ней так, будто она была ему не женой, а только что обретенной юной сестрой. И это он напомнил ей всего несколько дней назад, что они поженились по причине отнюдь не такой, по которой вступают в брак собирающиеся прожить вместе всю жизнь.

– Я хочу лечь спать, – упрямо сказала она, выбившись из сил. Его жесткие, сильные пальцы до боли сжимали ей запястья. – Я устала и хочу лечь спать!

Он положил ее руки себе на плечи. Если бы Кэти захотела, она бы еще могла оттолкнуть его от себя. Его сверкающие синие глаза оказались совсем рядом. Он смеялся над ней, твердо решив помешать ей вырваться. В его мягком смехе Кэти слышались обидные, непонятные ей нотки. Видя невозмутимую решимость Себастьяна, она почувствовала, что ею овладевает паника.

Но, несмотря на смех, его голос стал еще более хриплым.

– Я мечтал об этом весь вечер, Кэти, – сказал он ей. Потом наклонился и поцеловал ее в губы.

Он все еще держал Кэти за руки, не смея ее обнять. Она откинула рыжеволосую голову и невольно вцепилась в Себастьяна, когда он оторвался от ее губ и стал целовать ее глаза, прекрасную шею кремового оттенка, обнаженное бледное плечо и, наконец, снова губы. Наконец он отпустил ее руки и заключил Кэти в объятия. Она задрожала всем телом, а в ее широко раскрытых глазах застыло изумленное выражение.

– Милая, – тихо сказал он, – обожаемая Кэти!..

Но она внезапно изогнулась, как угорь, выскользнула из его настойчивых объятий и бросилась к себе в комнату. Себастьян стоял, пристально и с немалым удивлением глядя на дверь и гневно хмуря золотистые брови. Потом услышал, как Кэти заперла дверь на ключ. Очень решительно.

Но он не знал, что, повернув ключ в замке, Кэти прижалась спиной к двери. От разочарования у нее на глазах выступили слезы и медленно потекли по щекам. Если бы Себастьян хоть немного любил ее, его не развеселило бы так ее сопротивление, ее естественная робость. А его глаза не смеялись бы так над ней!

Не прошло и недели, как приехала Брайд, и в глубине души Кэти очень обрадовалась ее появлению. С того бурного вечера между ней и Себастьяном установились натянутые отношения. Себастьян уже на следующее утро надел маску холодности и надменности, какую надевал всегда, когда его планы рушились или когда что-то вызывало у него раздражение. Теперь он общался с Кэти, приняв именно такой вид. Она снова подумала, что не ошиблась, когда сравнила его с избалованным мальчишкой, – хотя он и обладал потрясающим мужским обаянием, – и грустно спросила себя, будет ли он когда-нибудь серьезно относиться к жизни, где каждый должен не только брать, но и отдавать.

Он одарил ее немалыми материальными благами, но Кэти чувствовала, что между ними так и не возникло душевной близости. Да, она привлекала его внешне. Но Хильдегард наверняка привлекала Себастьяна не только возможностью заключать ее в объятия… Она была для него чем-то большим. Хильдегард, должно быть, представляла интерес не только для избалованного мальчишки. Без сомнения, именно поэтому Себастьян так сильно страдал, потеряв ее.

И даже на Инессу он мог смотреть серьезно и задумчиво, как будто считал ее проблемы важнее своих собственных. Он относился к Инессе явно покровительственно и никогда не обращался с ней сдержанно и холодно. Даже когда она нарочно его провоцировала, Себастьян не платил ей той же монетой.