Текст книги "Желанное согласие"

Автор книги: Сюзанна Шеррил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

– Какая вам в конце концов разница, мисс Патрик? – спросил он холодно. – Если только, разумеется, вы не собираетесь использовать мое желание остаться здесь для того, чтобы заставить меня подписать выгодный для вас контракт?

Келли была потрясена молниеносностью атаки и абсолютной несправедливостью обвинения. Но прежде чем она успела его опровергнуть, он с горечью продолжил:

– Еще одна сделка на три года. Для вас важно только это, не так ли? Вот к чему все эти очаровательные манеры и вежливая болтовня. Правильно?

Он сидел, глядя на нее холодными, бесстрастными глазами и ждал ответа.

Оглушенная, она пыталась собрать воедино все разноречивые чувства, охватившие ее. Очевидно, начиналась сугубо деловая встреча. Ни один из них не претендовал на что-то другое. Однако, судя по тому, как изменилось ее впечатление за последнюю пару часов в его присутствии, по-видимому, он тоже поддался магии этого вечера и на кратчайший миг предположил, что встреча могла быть совсем иной. Этим могло объясниться выражение ледяного отвращения, которое она видела сейчас на его лице, гнев и горечь, которые слышались в его голосе.

Но как бы ей этого ни хотелось, она не видела способа доказать ему, что, разговаривая с ним, она почти забыла о его контракте с компанией "Филлипс Бродкастинг". Сухим тоном она заявила:

– Я сожалею, если вы находите обидным или подозрительным мое желание узнать вас получше. Теперь мы будем ограничивать нашу беседу только сугубо деловыми проблемами.

– Полагаю, что это хорошая идея, – согласился он и замолчал, вежливо давая ей возможность заговорить первой. Видя, что она молчит, он сказал: – Итак, мисс Патрик, в чем заключается ваше предложение?

Келли была готова к этому вопросу, но не к скептическому и слегка саркастическому тону, которым он был произнесен.

– Я готова в течение последующих трех лет увеличивать ваше жалованье на десять тысяч в год. Вы будете продолжать пользоваться автомашиной с водителем. Компания будет оплачивать ваш гардероб, в котором вы работаете в эфире. У вас будет месяц оплаченного отпуска плюс трехдневный уик-энд раз в месяц за исключением периодов, когда проводятся рейтинги. Вам гарантируется три крупных расследования в течение года, командировка на любое крупное событие, освещаемое компанией, и одна заграничная командировка в год.

Она внимательно наблюдала за его реакцией, отметив, что он был слегка ошеломлен быстротой и полнотой ее ответа. Но он быстро пришел в себя.

– Неплохо, мисс Патрик, – сказал он кивая одобрительно головой, – это очень заманчивое предложение.

– Я думаю, это будет справедливо, если брать за основу условия вашего текущего контракта. Я не думаю, что Линдон будет против этого возражать.

– Значит, вы с ним его не обсуждали?

– Нет, он предоставил мне полномочия провести переговоры самой.

– Может быть, и хорошо, что он об этом не узнает.

– Почему?

– Потому, – сказал он просто, – что я отклоняю ваше предложение.

– Что вы делаете? – голос Келли повысился почти до крика. Почувствовав удивленные взгляды, направленные в их сторону, она произнесла тише:

– Что вы хотите этим сказать? В Чикаго нет другого ведущего, условия контракта которого хотя бы приближались к вашим. Я думаю, что и в национальных компаниях вам вряд ли предложат больше.

– Я тоже так думаю, – спокойно согласился он.

Келли была готова к первоначальному отказу, к какому-нибудь контрпредложению, но она не могла предвидеть той окончательности, с которой Грант отверг ее предложение. Она пыталась скрыть свое замешательство.

– Что еще конкретно вы бы хотели получить от "Филлипс Бродкастинг"? – спросила она.

Грант находил ее нескрываемое смущение забавным. Уголки его губ приподнялись в нахальной усмешке.

– Я хочу очень немного от компании, ответил он насмешливо.

Келли была обескуражена.

– Тогда я не понимаю. Чего же вы все-таки хотите?

– Вас, мисс Патрик, – сказал он ровным голосом, – я хочу вас.

– Вы... вы, наверное, шутите, – сказала она тихо, ожидая услышать подтверждение, сопровождающееся смехом. Вместо этого он сказал:

– Я ни разу в жизни еще не был так серьезен.

– Но это же нелепо, – вырвалось у нее между гневом и недоверчивым смехом. – Если вам так необходима партнерша для постели, мистер Эндрюс, я уверена, что в этом зале найдется масса женщин, которые будут только счастливы вас ублажить. Просто посмотрите вокруг и сделайте ваш выбор, а я ухожу!

Она бросила на стол салфетку и вскочила, опрокинув свой стакан воды со льдом. Выбегая из ресторана, она жалела лишь о том, что все это не оказалось у него на коленях.

4

Келли с треском захлопнула за собой дверь номера, все еще пытаясь избавиться от гнева, который вызвало в ней наглое предположение Гранта, что ее можно включить одним из пунктов в ее контракт с "Филлипс Бродкастинг". Как осмеливается этот человек думать, что она может пасть так низко! Он ее совсем не знает и тем не менее настолько уверен в себе, что не сомневается: стоит ему только быть понастойчивее и она охотно прыгнет прямо к нему в постель.

"Да пошел он к черту, – подумала она зло, – вместе с Линдоном Филлипсом". Именно он, этот проклятый техасец, втянул ее во всю эту историю. Нет, неохотно призналась она себе, постепенно успокаиваясь. Нельзя винить во всем Линдона Филлипса. Она сама виновата. Она была честолюбива и хотела верить, что готова справиться с работой такого масштаба, и если судить по фактам, так оно и должно было быть. Она быстро все усваивала и запоминала, за все платила сама, училась у самых умных мужчин и женщин, которые ее окружали. Она полагала, что Линдон Филлипс оценил ее проницательность и вознаградил за нее. Теперь она поняла, что это он в действительности оказался проницательным. По-видимому, он почувствовал, что она понравится Гранту Эндрюсу, и бросил ее ему как дополнительную приманку. Безусловно, он был бы доволен, узнав, что Грант проглотил наживку.

Мысль о том, как ловко ее заманили в эту абсурдную ситуацию, только усилила ее гнев. Проносясь по номеру, она швырнула сумочку на диван, но промахнулась и попала в небольшую вазочку, которая, к ее ужасу, упала на пол и разбилась на мелкие кусочки. Механически она нагнулась и стала собирать осколки, не замечая слез, которые катились у нее по щекам.

– Какой беспорядок, – прошептала она, не зная в точности, к чему относятся ее слова – к вазе или к ее жизни, которая, казалось, могла также разлететься на такие же осколки.

Подобрав все, что осталось от вазочки, она пошла в спальню, разделась и прошла в ванную. Там она встала под горячий душ, надеясь, что обжигающие струи снимут напряжение. Пока Келли стояла под душем, она поклялась, что найдет выход из создавшегося положения, придумает способ удержать Гранта в телекомпании и поставить его на место. Она докажет и ему, и Линдону Филлипсу, что они ее недооценили.

Келли быстро растерлась полотенцем, и ее кожа приобрела здоровый розовый оттенок. Затем она набросила халат в розовых и сиреневых тонах, который очень шел к цвету ее лица. Волосы, влажные после душа и просто зачесанные назад, завились вокруг ее лица еще беспорядочнее, чем обычно. Общий эффект был случайным, но явно чувственным, хотя она вряд ли это сознавала. Она выглядела так, что ни один мужчина, тем более такой как Грант, не мог бы перед ней устоять. Сердясь на себя, она выбросила эту мысль из головы.

Однако от образа самого Гранта избавиться так просто не удавалось. Подгоняемая какой-то неудержимой силой, она вернулась в гостиную и включила телевизор. Как раз вовремя, чтобы увидеть краешком глаза, как Грант передает слово спортивному комментатору. Он выглядел таким же спокойным и уравновешенным, как всегда. Очевидно, ее реакция на его непристойное предложение нисколько его не взволновала, либо он умел мастерски скрывать свои эмоции.

Когда новости закончились и началось кино с Фредом Астером и Джинджер Роджерс, она не стала выключать телевизор, хотя почти не смотрела на экран. Вместо этого она перебирала в уме каждое слово, сказанное ей Грантом в ресторане, вспоминала тон его голоса, который превратился из теплого и искреннего в холодный и резкий, когда он заявил, что только она может удержать его на телестанции.

Она была все еще погружена в свои мысли, когда услышала громкий стук в дверь.

– Господи, кто это? – удивленно сказала она вслух, зная, что уже давно перевалило за одиннадцать часов.

У двери она тихо спросила:

– Кто там?

– Это Грант. Можно мне войти на минутку?

Келли открыла от изумления рот. Наглость этого человека, очевидно, не знала границ.

– Нет, – прошипела она сердито и сделала шаг назад.

– Пожалуйста. Я вас долго не задержу, – пообещал он, – просто хочу кое-что прояснить.

– Полагаю, вы уже изложили свою позицию предельно ясно, мистер Эндрюс, – ответила Келли, – и я вам сообщила, что думаю по этому поводу и не являюсь предметом торговли.

– Так я и понял, – сказал он и, к удивлению Келли, в его голосе слышалось одобрение. Он был непостижим и действительно думал, что это было только шуткой.

– Мисс Патрик, вы могли бы меня все-таки впустить, – настаивал он. – Я готов ждать здесь хоть всю ночь.

На какой-то миг она была готова испытать его и оставить за дверью до утра, но мысль о том, что об этом происшествии вскоре узнает весь город, заставила ее передумать и открыть дверь.

Смело глядя на него, она сухо сказала:

– Ол райт, мистер Эндрюс, ваша тактика запугивания на этот раз принесла вам успех, но давайте побыстрее. Я не в том настроении, чтобы терпеть ваши выходки, на сегодня с меня достаточно.

Он стоял, слегка прислонившись к дверному косяку, без пиджака, узел галстука ослаблен, ворот раскрыт, одну руку он держал за спиной. Выпрямившись, чтобы войти, он вынул из-за спины и протянул ей букет цветов.

– Предлагаю мир, – сказал он, видя, что она не притрагивается к цветам. Наконец, неохотно Келли приняла их.

– Спасибо, – сказала она равнодушно, – поищу куда бы их поставить. Радуясь предлогу хоть немного оттянуть предстоящий разговор, она отвернулась. На ее губах мелькнула тень улыбки, когда Келли вспомнила о разбитой вазочке в мусорной корзине. Грант заметил это.

– Означает ли эта улыбка, что я прощен?

Она коротко взглянула на него испепеляющим взглядом:

– Вряд ли, – и быстро вышла из комнаты в поисках другой вазы.

Вернувшись она увидела, что он налил себе виски и удобно устроился на софе. Она опять удивилась его способности доминировать в любой ситуации. Даже теперь, после всего что он сказал и сделал в этот вечер, он чувствовал себя совершенно спокойно и к тому же в ее гостиной.

Ее прежний гнев начал возвращаться, когда Келли села напротив него и ждала, когда он начнет разговор. "Если он пришел просить прощения, она не намерена ему в этом помогать", – подумала она упрямо.

– Относительно сегодняшнего вечера, – сказал он наконец, – я полагаю, что вы могли сделать неправильный вывод.

– Да? – сказала она подозрительно. – А мне кажется, здесь возможна только одна интерпретация.

– Могла быть и другая, если бы вы дали мне закончить, вместо того чтобы выбегать из ресторана как сумасшедшая.

– Вы что, отрицаете, что сделали мне непристойное предложение? – спросила она. На ее слова он просто рассмеялся в ответ.

– Я должен признаться, что эта мысль приходила мне в голову, – сказал он, – вы очаровательная и привлекательная женщина. И я подумал, что с Линдона станется использовать вас как приманку, чтобы удержать меня.

– Итак, вы проверяли свою теорию?

– Возможно, – ответил он хладнокровно.

– Вы были удивлены полученным ответом?

– В общем, нет.

Зато Келли была удивлена его ответом. Еще больше удивило ее, что он сказал дальше:

– У меня было такое чувство, что каковы бы ни были намерения Линдона, вы никогда на это не пойдете. На самом деле я готов биться об заклад, что вы даже ничего о них не знали, когда согласились на эту работу. Я прав?

– Да.

– А он в курсе, что вы думаете о его хитром плане?

– Я высказала ему свое мнение по поводу его тактики.

– Держу пари, это была та еще беседа, мисс Патрик, – сказал Грант, улыбаясь, – Линдон, по-видимому, не догадывался, какой характер скрывается за вашей спокойной внешностью.

Несколько минут он внимательно изучал ее, его глаза медленно скользили по ее телу, отмечая все изгибы, столь явно обрисованные тонкой тканью халата. Келли почувствовала, как учащается ее пульс. Ее настороженность и гнев начали исчезать, уступая место более глубокому и мощному чувству. Затем он заговорил.

– Проведите со мной уик-энд, – предложил он тихим голосом, хриплым от желания.

– Что? – закричала она, вскакивая на ноги. – Я думала, мы с этим покончили. Трясясь от гнева, она указала ему на дверь: – Убирайтесь сейчас же!

В тот же миг он оказался перед ней.

– Подождите, – попросил он тихо. Грант протянул к ней руки, но не дотрагивался до нее. – Я хотел сказать: давайте проведем уик-энд вместе, чтобы получше узнать друг друга. Давайте начнем все сначала. Я покажу вам Чикаго. Мы можем пойти в зоопарк, покататься по озеру Мичиган, все, что вы пожелаете.

– И это все? – спросила она настойчиво, все еще во власти подозрений.

– Это все, – пообещал он.

Что-то в его голосе и в том, как он смотрел на нее, заставило Келли поверить ему.

– О'кей, – согласилась она наконец, затем, решив, что сейчас у нее есть преимущество, спросила, – ну, а как же насчет контракта? Вы сказали, что условия справедливые. Вы готовы его подписать?

– Ни за что на свете, леди-босс, – сказал он с нахальной усмешкой, направляясь к двери. – Мы только начали переговоры. Вы сделали свое предложение, но у меня есть несколько собственных идей относительно условий, которые я бы хотел включить в контракт.

– А вы не могли бы мне сказать, в чем они заключаются? – спросила она, провожая его до двери и глядя на него снизу вверх.

Он поднял руку и легко провел пальцем по ее щеке.

– Нет, – сказал он мягко, – мы же не хотим, чтобы игра закончилась так быстро, правда? Спокойной ночи, леди-босс.

Прежде чем Келли сообразила, что Грант намерен сделать, он наклонился и нежно ее поцеловал, его губы лишь слегка прикоснулись к ее губам – простой знак хорошего отношения. Но то, что началось так невинно, быстро приобрело такой заряд электричества, что Келли качнулась к Гранту. Она бы упала, если бы он не подхватил ее своими сильными руками и не прижал к своей груди, неслышный стон сорвался с его губ, когда он снова прижал их к ее губам.

В этот раз в поцелуе чувствовалась ненасытная жажда. Губы Келли приоткрылись, и ее язык сначала коснулся его губ, а потом, когда они раскрылись, проник дальше и встретился с его ищущим языком. Этот внезапный шторм налетел на них с такой неожиданной силой, что они, обессиленные и бездыханные, не могли оторваться друг от друга, казалось, их тела превратились в одно целое, рождавшее желание.

Келли ощущала каждую клеточку своего тела, которая откликалась на жар, исходящий от Гранта. Казалось, этот огонь прожигал ее через ткань халата. Ее ничем не стесненная грудь, покалывающая и напрягшаяся, подалась к нему, она жаждала его прикосновения, в котором он до сих пор ей отказывал. Но его руки продолжали крепко сжимать ее талию, как будто он не мог решиться, то ли прижать ее еще крепче к себе, то ли отодвинуть в сторону.

Наконец, с неохотой, которую она ощущала и разделяла, он отошел от нее покачивая головой.

– Простите меня, – извинился он, – этого не должно было случиться.

Келли стояла рядом с ним, чувствуя странную пустоту там, где только что он стоял.

– Но это случилось, – сказала она медленно, не в силах скрыть своего удивления.

– Этого больше не случится, леди-босс. Я вам это обещаю, – сказал он убежденно, хотя слабый огонек в его глазах, когда они встретились с ее глазами, опровергал это утверждение.

– Даже если я захочу? – спросила тихо и смущенно Келли.

Он медленно улыбнулся сказанному ею, и в его голосе была нежность, когда он ответил:

– Даже если вы этого захотите, золотко. Это не входит в условия нашей сделки, помните?

С этими словами он открыл дверь и вышел, оставив Келли, глядящую ему вслед. Чувствуя себя более взволнованной, чем когда-либо прежде, она вздрагивала, вспоминая прикосновения Гранта. Они пробуждали в ней то, что она никогда не испытывала, то, чего она всегда боялась, однако теперь, похоже, ее страхи сконцентрировались на том, что Грант может сдержать свое слово и не прикоснуться к ней больше. Эта мысль смутила ее почти настолько, насколько его объятия возбудили ее. Первый раз в ее жизни мысль о том, что ей предстоит лечь в постель одной, заставила ее почувствовать себя невероятно одинокой.

5

Остаток недели пролетел как один миг... Келли проводила встречи с руководителями отделов. Вникая в каждую деталь их работы, интересуясь новыми идеями, касающимися давно назревших изменений, необходимых, чтобы обеспечить постоянный рост, она доказала большинству из них, что она не только способная ученица, но и прирожденный лидер. Ее стиль руководства ободрил и вдохновил их. К пятнице лишь небольшая кучка руководителей все еще сомневалась в правильности решения Линдона Филлипса.

Но, хотя Келли и гордилась столь искусной победой над большинством персонала и была полностью погружена в работу, мужественные черты Гранта Эндрюса постоянно стояли у нее перед глазами. Дважды в день, в начале вечера и поздно ночью, она откладывала все дела и включала новости. Эти почти ритуальные взгляды, такие мимолетные, будили в ней воспоминания о том, что случилось вечером в понедельник и о том, как она среагировала на его поцелуй.

Эти воспоминания были одновременно возбуждающими и волнующими. Женщина, чьи чувства так долго подавлялись амбициями и честолюбием, просыпалась и жаждала неизведанных ощущений, в которых так долго себе отказывала. Но почему мужчиной, который пробудил в ней эти чувства, должен был оказаться именно Грант Эндрюс? Он был местной знаменитостью в телебизнесе, который весь был пропитан сплетнями, но хуже того человеком, с которым ей предстояло заключить очень важный контракт. Любые личные отношения между ними таили в себе весьма реальную угрозу того, что многие назовут их конфликтом интересов или деловой необходимостью.

Несмотря на это, Келли гадала, сдержит ли Грант свое обещание показать ей на уик-энд город. Была уже середина дня пятницы, а он все еще не звонил. Возможно, он тоже пересмотрел всю ситуацию и передумал.

Она сидела за столом и пыталась сконцентрироваться на осеннем расписании программ, когда дверь офиса открылась и вошла Джени, покрасневшая от волнения. В руках она держала букет из темно-голубых ирисов.

– Мисс Патрик, это только что принесла для вас, потрясающе, правда?

Келли, которой до смерти надоели красные розы на длинных стеблях, которые она постоянно получала от своих лишенных воображения поклонников, согласилась:

– Они прелестны, а карточка есть?

Джени подала ей небольшой белый конверт, положила цветы на угол стола и ждала, когда Келли прочтет записку.

На листке бумаги решительным мужским почерком было написано: "Это очень подойдет к вашим глазам, золотко. До субботы". Он подписался: "Мистер Эндрюс", пародируя ее субботнее предписание сохранять формальное обращение друг к другу.

– От кого они, мисс Патрик? – спросила Джени, не в силах больше сдерживать свое любопытство.

Келли улыбнулась девушке, но не собиралась удовлетворять ее любопытство. Иначе слухи разнеслись бы по зданию еще до окончания рабочего дня.

– От одного друга, – сказала она равнодушным тоном.

– Вот это друг, – пробормотала Джени, даже не пытаясь скрыть своего разочарования из-за скрытности босса.

Через несколько минут зазвонил телефон. Когда Келли подняла трубку, она сразу узнала низкий многозначительный голос на другом конце провода.

– Привет, леди-босс. Вы получили мой подарок?

– Да, и они очаровательны, – сказала Келли, уже поддаваясь магии этого голоса.

– Наше свидание состоится?

– Если вы не возражаете против роли гида, я буду очень рада, – ответила она искренне, – но мне придется потратить какое-то время завтра на осмотр квартир.

– Хорошо, я помогу. На какое время у вас назначена первая встреча?

– На девять часов, но вам вовсе не нужно идти со мной. Вам будет страшно скучно. Может быть, мы лучше встретимся где-нибудь позднее?

– Нет. Я специалист по стенным шкафам и видам из окна. Я не перенесу, если у вас не будет ни того ни другого.

Келли рассмеялась серьезности его тона.

– Я понимаю вашу заботу о видах из окна, но шкафы?

– Стенные шкафы, любовь моя, очень важны, – наставительно произнес он и добавил с деланной печалью: – Увы, я пришел к этому заключению слишком поздно, я снял квартиру, не проверив есть ли в ней шкафы, и обнаружил потом, к своему ужасу, всего один, в который помещалось два костюма, четыре рубашки и зонтик, и то если поднажать. Шесть месяцев я вешал остальные вещи на стойку душа, складывал простыни и полотенца в углу спальни, а пылесос держал под обеденным столом в надежде, что посетители примут его за образец авангардного искусства. После этого я поклялся никогда не снимать квартиру без полного набора стенных шкафов: шкаф-комната, шкаф для белья и шкаф для хозяйственных принадлежностей.

– Я все поняла, – сказала она, – возможно, мне действительно будет нужен ваш совет.

– В таком случае я заеду за вами в отель в восемь тридцать.

– Отлично, до встречи.

– До свидания, леди-босс, – ласково попрощался он.

Несмотря на ее сомнения относительно целесообразности более тесного знакомства с Грантом и ядовитые стрелы, которые время от времени пролетали во время их беседы, в его голосе ей слышалась нежность, короткие вспышки чувственности и юмора, которые не покидали Келли до конца дня и вечером. К субботнему утру она уже мечтала увидеть его снова.

Едва рассвело, как она была уже на ногах. Все чувства обострены и напряжены в ожидании предстоящего дня. В джинсовой юбке с разрезом, который открывал ее точеные икры, коттоновой трикотажной кофточке, свободно облегающей грудь, и сандалиях, которые, она надеялась, позволят ей не отставать от Гранта с его быстрой походкой, она выглядела нарочито модно и гораздо женственнее, чем в офисе.

За завтраком, который ей принесли в номер и который состоял из тоста и яичницы, она просматривала "Таймс", телевизионную страницу в надежде найти в колонке критики что-нибудь о своей компании. Всю неделю она изучала стиль ведущего телеобозревателя газеты, чтобы понять, как он работает. Отдел рекламы договорился, что обозреватель возьмет у нее интервью на следующей неделе, и она хотела быть к нему готова. Однако в сегодняшней газете в колонке выступал какой-то второстепенный критик.

Келли отложила газету и стала составлять список встреч, которые она назначила с агентами по продаже недвижимости, когда появился Грант.

– Доброе утро, золотко. Вы готовы отправиться в путешествие? – спросил он, когда она открыла ему дверь. Несколько мгновений она молчала, пока ее глаза храбро оглядывали его фигуру. На нем были джинсы и трикотажная рубашка цвета лесного мха, которая плотно облегала его широкую грудь и мускулистые плечи и затем плавно спускалась, сужаясь, к его стройной талии. У него была типичная фигура баскетболиста – длинные ноги, хорошо вылепленный торс, – которым он когда-то и был.

У нее захватило дух от того, как мужественно он выглядел. Наконец дрожащим голосом она проговорила:

– Конечно, заходите, а я возьму сумку и свитер.

– Где ваш список квартир? – спросил он, когда она исчезла в спальне.

– На столе.

Когда она вернулась, он просматривал его и кивал головой:

– Вы правильно выбрали район, – сказал он одобрительно, – квартиры в районе озера очень престижны. Вы хотите снять или купить?

– При нынешней ставке процента я, наверное, лучше сниму на год, – ответила она, – но, если сделка будет невыгодной, я могу пойти дальше и купить бассейн, особенно, если я влюблюсь в квартиру.

– Не надо только показывать агенту, что она вам очень понравилась, – предупредил он, – цены и так высокие.

Спустя несколько минут они уже ехали в на удивление скромной, хотя и дорогой, заграничной машине Гранта. Келли ожидала увидеть что-нибудь более впечатляющее, чем кремовая тойота-крассида. Очевидно, в характере Гранта было что-то консервативное, что не вязалось с его имиджем лихого городского ковбоя-холостяка.

Они ехали вдоль набережной и Келли любовалась красотой наступающего дня. В утреннем воздухе еще чувствовалась прохлада, но яркое солнце обещало жаркий день. Озеро Мичиган сверкало под лучами солнца, а горизонт был расцвечен яркими парусами яхт, спешащих за ветром.

– Я никогда не предполагала, что Чикаго так красив, – сказала она Гранту.

– Это что-то, не так ли? Но не давайте лету себя обмануть. Наступит зима и вы поймете, почему Чикаго называют Ветреным городом. Когда на улицах образуются сугробы и температура упадет, вам покажется, что вы на Аляске.

– Все равно что пытаться вспомнить теплоту рук любовника, когда пыл страсти уже угас? – предположила Келли, а Грант с удивлением на нее посмотрел.

– Вот именно.

Несколько минут каждый из них, казалось, был погружен в собственные мысли. Наконец, Грант произнес:

– Вы знаете, леди-босс, иногда вы меня изумляете.

Келли посмотрела на него и улыбнулась.

– В последнее время я, кажется, сама себе изумляюсь, – сказала она тихо. Слова повисли между ними как некое невыполненное обещание.

Это настроение исчезло, когда они подкатили к первому записанному у Келли адресу. Это был огромный небоскреб, обещавший прекрасные виды. Агент по торговле недвижимостью ждал их в вестибюле.

– Мисс Патрик, очень приятно с вами познакомиться, – затараторила яркая брюнетка и, едва пожав руку Келли, переключила свое внимание на Гранта. – Мистер Эндрюс, я вас узнала, – прошелестела она. Ее деловой тон сменился женственным мурлыканием. – Я считаю, что вы великолепны.

– Спасибо. Очень мило с вашей стороны, – ответил он любезно.

Келли, однако, заметила, что улыбались только его губы, но не глаза. Его реакция на женщину была вежливой и только. Было очевидно, что он привык к лести такого сорта и находил ее если не неприятной, то, но крайней мере, неловкой.

Когда они оказались в квартире, Келли обнаружила, что присутствие Гранта действительно имеет одно преимущество. Агентша была настолько занята Грантом, что Келли была предоставлена самой себе и могла составить собственное представление о квартире без необходимости выслушивать панегирики от агента. Комнаты были большие и солнечные, кухня просторная и очень современная. Из окон был прекрасный вид на озеро. Она пыталась представить квартиру со своей мебелью, цветами, купающимися в рассеянном солнечном свете, небольшой коллекцией картин на стенах. Мысленным взором она уже видела все это довольно ясно.

Вспомнив, однако, что говорил ей Грант, она сохраняла бесстрастность при обсуждении условий сделки. Она записала в маленький блокнот размеры, возможность возобновления аренды по желанию арендатора, условия аренды и цену владельца, если она решится купить ее.

– Спасибо за внимание, – сказала она женщине спустя полчаса, – будем держать связь.

– Мне было очень приятно с вами познакомиться, – заверила агентша, не спуская глаз с Гранта. Ее поведение было настолько откровенным, что Келли едва удержалась, чтобы не рассмеяться. Вместо этого она сухо произнесла:

– Мне тоже.

Сидя снова в машине, она и Грант посмотрели друг на друга и расхохотались.

– Это что, всегда так? – спросила она.

– Нет, – ответил он, – иногда бывает и хуже.

– Господи, куда же еще хуже? Эта женщина готова была опрокинуть тебя на пол и наброситься прямо при мне.

Грант усмехнулся:

– Да, но, по крайней мере, она этого не сделала.

– Вы имеете в виду, что кто-то пытался? – Келли была поражена.

Он кивнул:

– Боюсь, что да.

– Вас это не беспокоит? – спросила она удивленно. – Или вам это приятно?

– Я это ненавижу, но это часть моей работы. Без этих женщин ваши новости не занимали бы первую строчку в рейтингах. Вы тоже научитесь это ценить.

– Сомневаюсь, – сказала Келли, качая головой, – как же тогда быть с личной жизнью?

– Держитесь меня, леди-босс, и я вам покажу, – сказал он с улыбкой. – Вы всегда сможете скрыться, если очень будет нужно.

К счастью, следующий агент был мужчиной и хотя Грант произвел впечатление и на него тоже, он был исключительно профессионален и сконцентрировал всю свою энергию, чтобы продемонстрировать свои обширные познания в области цен на недвижимость в Чикаго, а также, чтобы доказать, что именно его квартира – самая лучшая. При этом он обращался исключительно к Гранту. Это его позабавило, но здорово рассердило Келли. Хотя он знал, что потенциальный покупатель – Келли, он был, очевидно, убежден, что женщине никогда не понять таких вещей, как изменяющиеся ставки процента по закладной, ежемесячная плата на эксплуатационные расходы и особенности конструкции здания, обеспечивающие экономию энергии.

Квартира показалась ей угнетающей и слишком дорогой. Однако уязвленная отношением к себе агента она прервала его монолог.

– Я хотела бы познакомиться с динамикой роста цен на недвижимость в этом районе за последние пять лет, налогами, причитающимися со стоимости этих квартир, затратами на содержание мест общего пользования в доме, а также, если это вас не очень затруднит, точной месячной платой, включая налоги и расходы на содержание с двадцатипроцентной оплатой наличными и закладной на двадцать девять лет.

Агент вытаращил на нее глаза, потом посмотрел на Гранта.

– Мы вам говорили, что покупатель – она, – сказал он.

– Вы, сэр, упустили ее из-за вашего убеждения, что с мужчиной лучше иметь дело. Помните об этом, когда вы будете в следующий раз обсуждать условия с потенциальным покупателем. – С этими словами она повернулась и вышла из квартиры. Грант последовал за ней, оставив агента, безнадежно смотревшего им вслед.

Келли ждала его на тротуаре перед домом.

– Самонадеянный, тупой... – начала она, дав волю своему гневу.

– Мисс Патрик, – сказал Грант успокаивающе, его глаза искрились смехом. – Я бы сказал, что вы уже достаточно точно выразились.

Когда ее глаза встретились с его смеющимися, ее гнев прошел.

– Простите, – сказала она, – но такое отношение к клиенту приводит меня в ярость.

– Я так и понял. Ну как, попробуем еще, или на сегодня достаточно?

– Нет. Я пока не намерена сдаваться. В моем списке еще две квартиры.

– О'кей, тогда продолжим.

Ни одна из оставшихся квартир не могла сравниться с первой и, несмотря на откровенные заигрывания агентши с Грантом, Келли все больше склонялась к тому, чтобы нанять ее.

– Почему вы должны принять решение обязательно сегодня? – запротестовал Грант, когда она объявила ему о своем решении.