Текст книги "Просто любить"

Автор книги: Сюзанна Маккарти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Сюзанна Маккарти
Просто любить

ГЛАВА ПЕРВАЯ

– Есть тут кто-нибудь? – Эйдан Харпер нерешительно остановился на пороге обветшалой лачуги. Хотя он был не робкого десятка, осторожность все же никогда не помешает.

Учитывая, в каком состоянии находился полуразрушенный дом, его уединенное местоположение на этом открытом всем ветрам побережье в нескольких милях от городка, Сэм Дагган, его обитатель, вполне мог оказаться каким-нибудь эксцентричным старым нелюдимом. А Эйдану вовсе не хотелось оказаться под прицелом винтовки!

В темной глубине лодочного сарая, куда не проникали яркие солнечные лучи, виднелась фигура, сгорбившаяся над бесформенной грудой металла, со сварочным аппаратом в руке. С порога было не разглядеть, над чем именно трудился человек – какое-то непонятное сооружение из трубок и металлических пластин.

– Мистер Дагган? – Эйдану пришлось крикнуть погромче: гудел сварочный аппарат. – Сэм Дагган?

Реакция была довольно неожиданной. Аппарат со стуком полетел на пол, склоненная фигура резко выпрямилась. Но еще прежде, чем человек снял шлем, Эйдан понял, что ошибся. Если это и есть Сэм Дагган, на старого нелюдима он совсем не похож. А главное – он был вовсе не «он».

Высокая, стройная, как тростинка, даже в поношенном, видавшем виды комбинезоне девушка казалась слишком хрупкой, чтобы возиться с тяжелым сварочным аппаратом. Но если сам Эйдан был очень удивлен, то в ее глазах читался неподдельный ужас.

– Простите, я, кажется, напугал вас, – Эйдан ободряюще улыбнулся. Не хватало еще, чтобы с ней случился обморок. – Вы ведь мисс Дагган?

– К-кто вы? – дрожащим голосом прошептала девушка.

– Я Эйдан Харпер, владелец «Трелора», – он кивнул в направлении гостиницы. – Иначе говоря, ваш домовладелец. Хотя, признаться, я и не подозревал о существовании этого дома: просматривал документы и случайно на него наткнулся. Вот и решил пойти взглянуть. Конечно, мне следовало вначале позвонить, – добавил он с учтивой улыбкой, – но, похоже, телефона у вас нет…

– Нет… телефона нет, – она покачала головой, с видимым усилием стараясь взять себя в руки. – Простите, я… просто вы появились так неожиданно. Я… у меня не часто бывают гости.

Она наклонилась отключить сварочный аппарат. Потертые джинсы натянулись на ягодицах, и Эйдана словно ударило током. Это было неожиданно и странно. Ведь он давно уже не мальчик и всегда умел сдерживать себя.

Она распрямилась, снимая перчатки и тяжелый стальной шлем, и когда блестящие черные волосы каскадом рассыпались по плечам, Эйдан вдруг представил, как он медленно расстегивает заклепки ее мужского комбинезона, как, не торопясь, снимает потертую джинсовку, обнажая прекрасное, стройное тело…

Придя наконец в себя, девушка протянула ему руку.

– Я Сэм Дагган, – вежливо проговорила она, однако взгляд ее сапфировых глаз под сенью невероятно длинных, шелковистых темных ресниц ясно давал понять, что забываться не стоит. – Что вы хотели?

Эйдан насмешливо приподнял брови. Так, значит, мисс Синеглазку не интересует восторженное внимание поклонников? А ведь она уже не школьница. Ей наверняка должно быть известно, что этот бесформенный комбинезон лишь еще больше подчеркивает ее привлекательность.

Скажи он что-то подобное, это заставило бы ее насторожиться еще больше. И не без причины, лукаво заметил он.

– Мне показалось странным, что за дом назначена такая мизерная рента, – проговорил он вместо этого. – Но теперь все ясно: удивительно, что он до сих пор еще не развалился. – Эйдан оглядел маленький – всего в две комнаты – старинный дом, прилепившийся к утесу, словно устав выносить бесконечные порывы суровых океанских ветров, овевавших эту часть Корнуолла. – Судя по тому, в каком состоянии крыша, еще один ураган – и ему конец. Черепица отваливается.

– Меня он вполне устраивает, – сердито парировала мисс Дагган, прошагав мимо домовладельца с гордо поднятой головой, – мне здесь нравится. – Она толкнула дверь и вошла в дом, не потрудившись пригласить гостя последовать за ней.

Это лишь разожгло его любопытство. Эйдан уже и забыл, когда в последний раз женщина обращалась к нему с таким подчеркнутым пренебрежением. Даже такая редкая красавица, как Имоджен (в последнее время его спутницей чаще всего была именно она), прекрасно знавшая себе цену, при нем почти не позволяла себе «капризничать». По правде говоря, она уже начала ему немного надоедать.

Остановившись в дверях, он прислонился к притолоке и с любопытством оглядел комнату. И без того небольшая кухня-гостиная из-за низких потолочных балок казалась еще меньше. Неровные половицы покрывал уже прохудившийся местами коврик, посередине стоял огромный деревянный стол, окруженный разной высоты стульями. Прямо под окном располагалась старомодная каменная мойка, а в массивном камине – черная чугунная плита, явно времен промышленной революции.

Несмотря на убогую обстановку, комната сверкала чистотой, а небольшие детали – яркие узорчатые занавески на окнах, обшитые той же тканью мягкие подушечки на стульях, букетики полевых цветов на подоконнике и камине – указывали на женское присутствие и делали ее почти уютной.

Странная обитательница холодно взглянула на него.

– Если желаете кофе, могу предложить только растворимый, – нехотя произнесла она.

Эйдан едва сдержал улыбку: «гостеприимная» хозяйка держала чайник так, словно собиралась при первом же удобном случае опрокинуть его содержимое ему на голову.

– Благодарю, – подчеркнуто вежливо проговорил он, старательно скрывая лукавую усмешку. – Растворимый подойдет.

Отодвинув стул, он сел, глядя, как девушка наливает воду в чайник и ставит его на плиту. Электроплиту, отметил про себя Эйдан, – хоть одна уступка цивилизации. Она достала из серванта массивные фарфоровые кружки, с силой хлопнув дверцей.

Скажите, какой темперамент! – подумал Эйдан. Все это его явно забавляло. Жаль, что он может выкроить время лишь на чашечку кофе: на его рабочем столе в гостинице скопилась порядочная кипа бумаг. Наблюдать за мисс Дагган было куда интереснее.

Она была примерно одного возраста с Имоджен – года двадцать три-двадцать четыре. Возможно, она не столь изысканно красива, как его подруга, но ее фигура отличалась изяществом, черты лица на редкость приятны, а к роскошным черным волосам так и хотелось прикоснуться. А эти сапфировые глаза!

Эйдан считался – по крайней мере, так писали о нем в колонках светской хроники – тонким ценителем женской красоты, а эта девушка явно из тех, кому мужчины оборачиваются вслед. И от этого становилось еще более непонятно, что она делает в этом захолустье, в полуразвалившейся старой хижине на диком морском берегу.

Оглядевшись повнимательнее, Эйдан догадался. Альбом и карандаши на столе, несколько очень искусных набросков на камине, в углу странное сооружение из картона и лески…

– Вы художник? – с интересом спросил он.

– Скульптор.

– Вот как? – Он поднял брови, удивленно оглядев ее стройную фигуру. – А мне казалось, у скульптора должны быть хорошо накачанные мышцы, чтобы возиться с глыбами мрамора.

Синие глаза сердито вспыхнули.

– Я, конечно, не Микеланджело, да и мрамор мне в любом случае не по карману.

– Каким же материалом вы пользуетесь? – не отступал Эйдан. Ему во что бы то ни стало, хотелось преодолеть эту враждебность, которой она от него отгородилась, словно стеной.

– В основном использованными вещами, – нехотя отозвалась она. – Металлолом, пластик…

– Понятно. – Он обворожительно улыбнулся. – А я все думал, над чем вы там трудились в сарае. На книжные полки не очень-то похоже!

На этот раз его усилия были вознаграждены: она сдержанно улыбнулась. Было что-то ранимое в этой улыбке.

– Это одна из серии скульптур, называется «Свободный полет». Всего их будет пять. Эта третья. Я продаю их в одной галерее в Сент-Айвсе.

– Хорошо зарабатываете?

– Достаточно. Я неприхотлива.

Она поставила на стол кружки с кофе.

– Молоко под мойкой, – она указала на ведро, наполовину заполненное холодной водой, в котором находились два пакета молока, пачка масла и пакет с сосисками.

– Вижу! Все современные удобства! – весело заметил он.

– Ничуть не хуже холодильника. И даже надежнее. Электропроводка тоже иногда подводит.

– Но ведь это неудобно, – осторожно заметил он, боясь ненароком рассердить ее снова. – Почему вы выбрали именно это место? Почему не поселились в деревне?

– Мне нужен был свой угол, чтобы закончить скульптуру, – равнодушно отозвалась она. – Сарай для этого просто идеален. К тому же все свободные дома в деревне на лето сдаются туристам, а рента мне не по карману.

Эйдан кивнул. Он брал с нее едва ли не четверть того, что ей пришлось бы платить даже за однокомнатный коттедж в деревне. Но ведь дом явно не стоил этого, во всяком случае, если судить по тому, что он увидел.

– Могу я осмотреть дом?

– Как хотите. Много времени это не займет: здесь только две комнаты и туалет на улице. – Она вздернула подбородок. Изящный подбородок, отметил про себя Эйдан, но и очень волевой. – Не думаю, что кому-то из ваших отдыхающих вздумается здесь поселиться.

– Вряд ли. Ведь придется изрядно потратиться на ремонт. Наверное, лучше всего будет его снести.

– Снести?! – В ее глазах вспыхнул гнев. – Но… Как вы можете, это же вандализм! Он простоял здесь… Не удивлюсь, если ему уже сотни две лет. Не то что ваша гостиница.

Эйдан приподнял бровь, немного удивившись, что она так яростно встала на защиту этой развалины.

– Ну что ж, позвольте мне для начала хотя бы взглянуть, – примирительно отозвался он. – Стены, похоже, сложены на совесть.

Девушка открыла было рот, готовая напуститься на него, но вдруг передумала, очевидно рассудив, что силы не равны.

– Итак. Как видите, это кухня, – с деловым видом начала она. – Имеется раковина, водопровод. Вода есть почти всегда. Электроплита. – Она указала на старенькую двух-конфорочную плитку, какие Эйдан помнил только по студенческому общежитию. – Холодильник не работает. Вот и все.

Эйдан согласно кивал, слушая ее шутливое описание, и отметил про себя, что взимаемая за дом рента, пожалуй, даже завышена.

– А камином можно пользоваться?

– Да. Но летом я почти не развожу огонь, только если нужна горячая вода.

– А как же вы моетесь?

– Я… хожу в гостиницу, – она стыдливо потупилась.

Эйдан рассмеялся. Рента за дом, разумеется, не предусматривала права пользоваться гостиничными удобствами, но вряд ли кому-то из персонала пришло бы в голову ее выпроводить. Но до этого ему совершенно не было дела: в его воображении вдруг возник образ стройной обнаженной девушки, нежащейся в пенистой ванне.

– А там что? – спросил он, указывая на другую комнату. Двери не было, и вход закрывала лишь потрепанная бархатная штора. – Должно быть, спальня?

– Да, – она смущенно замялась.

– Можно? – По правде говоря, ему вовсе незачем было туда заходить. Просто хотелось немного подразнить ее и понаблюдать за реакцией.

Девушка отвела взгляд. Как и кухня, спальня была совсем маленькая, с низким потолком. Большую часть ее занимала широкая старинная кровать, покрытая лоскутным одеялом. Рядом стоял маленький круглый столик. Вместо скатерти на нем лежала шелковая шаль с бахромой. На столике – лампа и стопка книг. Еще одна шаль висела на стене над кроватью, очевидно, прикрывая пятно на стене, но именно она придавала комнате какое-то необычное очарование. Сразу видно, что здесь поселился художник, размышлял про себя Эйдан.

В комнате было прохладно, но на кровати лежала целая гора одеял и пледов, в которые всегда можно укутаться. И вдруг сердце Эйдана учащенно забилось, и он ясно представил себе, как зарывается под них вместе с ней, как жарко сплетаются в страстном порыве их обнаженные тела…

Какой-то внутренний инстинкт подсказал ему, что те же чувства обуревают и девушку. Она резко отошла в сторону, к комоду, завершавшему скудную меблировку комнаты, и принялась убирать разбросанные на нем вещи.

– Я… я же говорила, что смотреть здесь особенно не на что, – смущенно заметила она.

Длинные ресницы опустились, на щеках вспыхнул чуть заметный стыдливый румянец. Так, значит, мисс Саманта Дагган вовсе не такая уж недотрога, удовлетворенно отметил он. Она прекрасно чувствовала возникшее между ними притяжение, но попробуй-ка заставь ее в этом признаться. Эйдану это понравилось. Возможно, с годами он сделался сентиментален, но в последнее время ему все чаще казалось, что удовольствие стало чересчур доступным.

А она девчонка что надо. Сколько времени потребуется, чтобы убедить ее спрятать коготки?

Возьми же себя в руки! – сурово приказала себе Сэм. С тех пор как он неожиданно появился на пороге, она так и не сумела прийти в себя. В первое мгновение ей даже показалось, что она видит призрак.

Но, разумеется, это никак не мог быть Демиен Харпер. Демиен был мертв, погиб, катаясь на водных лыжах на Барбадосе три недели назад. Но когда она сняла шлем, чтобы лучше разглядеть гостя, то сразу догадалась, кто перед ней. Сходство было разительным, и еще прежде, чем он успел представиться, она догадалась, что это и есть старший брат, о котором так часто с восторгом рассказывал Демиен.

Рассмотрев его повнимательнее, она, однако, заметила и различие в облике братьев. Этот – Эйдан – был на пару дюймов повыше и немного стройнее, хотя так же широк в плечах. Те же темные волосы, только чуть короче. И было в его внешности что-то, указывавшее на более решительный нрав, чем у его жизнелюбивого брата, хотя и Эйдана отличала та же горделивая красота.

И с чего это она так покраснела! Чего бояться, в конце концов? Что при виде скрипучей кровати он не сумеет обуздать страсть и изнасилует ее на месте? Скорее ему бросится в глаза заплата на потолке и стоявшее под ней ведро, красноречиво указывающие на протекавшую крышу, да старая оконная рама со старательно заткнутыми от промозглого океанского ветра щелями, что, впрочем, совершенно не помогало.

Он аккуратно поскреб ногтем трухлявую раму.

– Совсем сгнила, – подтвердил он вслух свою догадку, – рама вот-вот выпадет.

– В таком же виде она была, когда я сюда въехала, – ответила девушка, вставая на защиту своего приюта. – Я уже привыкла.

Эйдан покачал головой.

– В этой развалюхе и собаку жалко поселить.

Она решительно обернулась, стараясь справиться с волнением.

– Я ни на что не жалуюсь, – порывисто заговорила Сэм, – исправно плачу каждые две недели ренту – я не задолжала вам ни пенни. Мне здесь хорошо. Неужели так трудно просто оставить меня в покое?

Сэм решительно направилась на кухню.

– Вот и все. Экскурсия окончена, – слегка иронично заметила она. – На обратном пути не забудьте заглянуть в нашу сувенирную лавку.

В ответ он добродушно улыбнулся, и эта усмешка лишь подчеркнула немного циничный изгиб его губ. К сожалению, намек он явно не понял и, вместо того, чтобы откланяться, снова сел к столу.

– Придется мне об этом подумать. Я не хочу выселять вас, раз вам больше некуда пойти, и все же сдавать внаем дом, потолок в котором грозит вот-вот обвалиться, тоже нельзя.

– Все дело в нескольких черепицах, – возразила она в отчаянии. Но что толку было спорить: ведь он, судя по всему, уже все решил и имел на это право, ведь это его дом.

Эйдан сухо рассмеялся.

– А рама? А эта заплата на потолке в спальне, электропроводка? А трубы? Могу поспорить, что зимой они замерзают.

– Только если не топить камин.

– И чем же вы топите? – насмешливо осведомился он.

– Собираю хворост. Во время отлива на берегу его полно. Обычно я складываю его в сарай на просушку. А иногда, если есть деньги, покупаю в деревне уголь. Денни продает его мешками в своей скобяной лавке, – взволнованно продолжала оправдываться Сэм.

Ее смущал этот холодный, равнодушный взгляд, в котором сквозила та же высокомерная уверенность, что и у брата.

– И вам здесь никогда не бывает одиноко? – мягко спросил он. У него были удивительные губы: суровые и в то же время чувственные, а глубокие складки по краям рта делали их выражение немного циничным. Но стоило ему улыбнуться… Должно быть, эта улыбка покорила не одно женское сердце. Не будь она так хорошо знакома с его братом, глядишь, и сама поддалась бы чарам.

– Мне нравится быть одной, – резко отозвалась Сэм, стараясь не выдать волнения.

– А как же поклонники? – рассмеялся он. – Им вы позволяете нарушать ваше священное уединение?

– Я… у меня нет никаких поклонников, – бросила она, заливаясь краской. – Это… это не ваше дело! – Девушка вздохнула поглубже. – Что же, если вы осмотрели все, что вам нужно…

На этот раз намек был услышан, и он проворно поднялся из-за стола.

– Конечно. Надеюсь, что отнял у вас не слишком много времени.

Он говорил подчеркнуто вежливо. Должно быть, все остальное ей просто почудилось.

– Если вы не против, я пришлю как-нибудь служащего посмотреть еще раз.

– Да… да, конечно. – Слава Богу, он собрался уходить. Нет, только не надо предлагать ему еще кофе! – Пусть… приходит в любое время. Я почти всегда здесь, если только не уезжаю в Сент-Айвс или еще куда-нибудь.

– Отлично, тогда через пару недель. Будем надеяться, раньше не начнет штормить.

– Вряд ли. В это время года такое случается нечасто. В конце лета иногда бывает гроза, а так…

Когда он успел подойти так близко? Она вдруг обнаружила, что стоит, прижавшись спиной к испорченному холодильнику и задрав голову, неотрывно смотрит в его бездонные темные глаза… Отчего вдруг стало так трудно дышать? Она перевела взгляд на его губы. Он улыбался. Насмешливая, коварная улыбка. Улыбка, чарам которой ни в коем случае нельзя поддаваться. И все же…

Эти губы наверняка знают, как надо целовать. Они будут горячи, и она сдастся, потому что просто не сможет иначе. И когда он склонился к ней, нежно погладив по щеке, она закрыла глаза. Сердце замерло в груди.

Прикосновение его губ было таким легким, что Сэм подумала – ей все это почудилось. Вздрогнув, она открыла глаза и с удивлением посмотрела на него.

– Ну что ж, всего хорошего, – только и сказал он, а затем вышел, и старая дверь с привычным скрипом затворилась.

Черт, черт, черт! Как она могла допустить такое? Ведь для него это не более чем забавная игра. Точь-в-точь как его братец, богатый красавец повеса, который думает, будто ему принадлежит всё и все – стоит только захотеть.

Присев за стол, Сэм закрыла глаза, стараясь унять беспокойный стук сердца. Ей вообще не следовало пускать его на порог. Поговорить с ним в сарае и не позволять приближаться к ней. Кто предупрежден, тот вооружен – от Харперов не дождешься ничего, кроме неприятностей.

Хотя с Демиеном, в общем-то, не было особых хлопот. Веселый, по-мальчишески обаятельный в свои двадцать девять лет, он ухаживал за ней примерно полгода, то и дело наведываясь к Сэм каждый раз, когда у него бывали какие-нибудь дела в гостинице или когда в гавани причаливала его яхта, но противостоять ему было вовсе не трудно. Ей слишком хорошо была известна его Репутация, чтобы принимать этот флирт всерьез.

Порой, правда, бывало довольно нелегко убедить его, что она не прикидывается, отказываясь ложиться с ним в постель: он не привык, чтобы его отвергали женщины. Однако веселый нрав позволял ему быстро справиться с обидой, и вскоре они уже весело смеялись, и он клялся, что непременно повторит попытку покорить ее сердце, как только снова вернется в Корнуолл.

Затем, примерно месяц назад, настал тот вечер, изменивший все – день ее рождения. Сэм не собиралась отмечать его: дни рождения никогда ничего для нее не значили. К тому же она хотела поскорее закончить скульптуру, чтобы отправить в Сент-Айвс. Антония, хозяйка галереи, говорила ей, что одному американцу понравилась ее работа, и Сэм надеялась продать ему эту скульптуру.

С этого-то все и началось. В спешке она неосторожно обошлась с паяльником и обожгла руку. Не то чтобы очень сильно, но боль была просто невыносима, и, подержав ладонь под струей холодной воды, она порылась в шкафчике и отыскала пачку болеутоляющих таблеток.

Надо было повнимательнее прочитать этикетку: там черным по белому было написано, что после приема лекарства следует избегать алкоголя. Но ведь тогда она вовсе не собиралась пить. Сэм и не ведала, что «Петрел», быстроходная яхта Демиена, стоит в гавани, пока не увидела на причале его самого по дороге из Сент-Айвса. Он махал ей рукой.

Со свойственной ему энергией и, не обращая внимания на ее слабые протесты, он принялся зазывать ее прокатиться в компании своих неугомонных приятелей. Она согласилась – в конце концов, это лучше, чем справлять день рождения одной, весь вечер просидев дома у радиоприемника.

Она и выпила-то совсем немного: пару бокалов шампанского, не более. Из того, что произошло потом, Сэм почти ничего не запомнила. Кажется, она танцевала на пристани с Демиеном, заливаясь смехом, затем очутилась в роскошном салоне яхты. Там ей стало как-то не по себе и захотелось прилечь.

Демиен проводил ее в каюту. Лишь когда он лег на кровать рядом с ней, Сэм поняла, что, захлопнув дверь, он и не думал уходить.

Несомненно, Сэм пробовала сопротивляться, но это было бесполезно. Он и сам был здорово пьян: поцелуи сильно отдавали бренди, когда он навалился на нее всей тяжестью в темноте каюты. Очнувшись посреди ночи, девушка обнаружила, что он храпит рядом с ней. Голова у нее словно налилась свинцом, сердце больно щемило от стыда. Отыскав свои вещи, она тихонько выбралась из каюты.

Наутро, к немалому ее облегчению, яхты в гавани не оказалось. Встречаться с ним не было ни малейшего желания. Сэм даже сомневалась, помнит ли он вообще о том, что случилось между ними ночью, не знала, плакать ей или злиться… Однако судьба оказалась к нему жестока. Две недели спустя, стоя в очереди за овощами, она случайно подслушала разговор двух женщин и узнала, как нелепо погиб Демиен на Барбадосе, столкнувшись на водных лыжах с катером, за рулем которого оказался неопытный новичок.

Несмотря на все, что с ней случилось, она расплакалась, придя домой. Печально было думать, что этот неугомонный, полный жизни человек кончил так бесславно; трудно поверить, что никогда больше ей не придется услышать этот радостный смех, увидеть его озорную улыбку. Она старательно отметала от себя всякую мысль о том, что происшествие на яхте могло иметь… последствия.

Но даже если судьбе будет угодно испытать ее таким образом, Сэм поклялась себе, что Эйдан Харпер никогда об этом не узнает. Какое-то неуловимое ощущение предостерегало ее, что ни к чему хорошему это не приведет.

Эйдан не спеша шел по каменистой тропе, вдыхая полной грудью терпкий запах морских водорослей, соленый аромат воли. Почему он не приходил сюда раньше? Когда он купил «Трелор», он даже не осмотрел толком места, не говоря уж о том, чтобы бродить по окрестностям. Гостиница приносила одни убытки, и он надеялся отделаться от нее при первой же возможности.

Потом о ней и вовсе позабыли. Однако за прошедшие несколько лет туристов на побережье прибавилось, другие, более выгодно расположенные отели уже не могли разместить всех желающих, и популярность «Трелора» неожиданно выросла. Немало способствовала этому и любовь приезжих к виндсерфингу и катанию на водных лыжах, а недавно здесь открылась школа езды на вездеходах.

Из-за нее-то он как раз и приехал. Полгода назад на телевидении ему предложили заснять гонки на вездеходах, где будут участвовать знаменитости, в пользу детской благотворительной организации, и Эйдан, не раздумывая, согласился. Соревнования предполагалось провести с большим размахом.

Организация была поручена Демиену – брат просто обожал такие вещи. Следовало отдать ему должное: впервые в своей безалаберной жизни он вложил в это дело душу. Жаль, что ему не доведется увидеть результат своих трудов, с горечью думал Эйдан. Хотя Демиен был на шесть лет моложе и безмерно избалован их слишком снисходительной матерью, он все же очень любил этого сорванца и очень по нему скучал.

Собственно говоря, на этой неделе он собирался устроить себе небольшой отпуск и свозить Имоджен на несколько дней на свою виллу в Тускани, но перед самым отъездом вызвали на срочную фотосъемку в Нью-Йорк, и все планы оказались сорваны. К тому же кто-то должен был встречать всех этих гостей, а кому же теперь, если не ему?

Заодно представилась возможность изучить произошедшие здесь за последние несколько лет перемены и посмотреть документы. Вот так он и наткнулся на этот дом и решил прогуляться по скалам, чтобы нанести визит постояльцу, исправно платившему мизерную ренту за старый коттедж, о котором Эйдан даже не подозревал.

Им двигало лишь праздное любопытство. Просто предлог, чтобы оторваться от навевавших тоску колонок цифр и немного прогуляться, насладиться летним солнцем, зеленью холмов, золотом пляжей и безбрежной океанской синевой. Раз нельзя поехать в Тускани, надо попытаться как можно лучше провести эти несколько дней в Корнуолле.

А потом, старый ворчун, которого он ожидал встретить, оказался юной и очень красивой девушкой…

Достигнув вершины склона, Эйдан обернулся. Отсюда все еще была видна крыша старого дома – потрескавшаяся в нескольких местах черепица и даже тоненькое деревце, пустившее корни с одного края.

Справа от дома зеленые склоны холмов спускались к гостинице и к окружавшей ее деревне с живописной гаванью. Воды в ней были относительно спокойны: идеальное место для серфинга, катания на водных лыжах и катерах. Ну, а пляж прекрасно подходил для отдыха с детьми: из золотистого песка можно было строить великолепные замки.

Слева же открывался совершенно иной вид: открытый промозглым атлантическим ветрам берег был суров и непригляден, темные гранитные скалы выступали из бурлящих волн. «Погибель кораблей» – так называли это место. В прошлые века безжалостные грабители оставляли сигнальные огни на скалах, чтобы сбить с курса суда, выманить их на острые уступы и завладеть грузом. До утонувших моряков им не было дела.

Эйдан снова оглянулся на дом, губы его тронула насмешливая улыбка. Говорят, грабители жили здесь, несмотря на ураганные ветры, продолжая заманивать на верную погибель корабли. Опасное место. Быть может, и ему стоит поостеречься? Вполне вероятно. Но ведь ему всегда нравились рискованные игры.