Текст книги "Неисправимый повеса"
Автор книги: Сюзанна Энок
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 6
– Эвелина!
Эви так и застыла на полпути к входной двери. Прежде чем она успела решить, стоит ли рисковать и ринуться к ожидающей ее коляске, Виктор преодолел последний пролет лестницы. Скрестив руки на груди, он остановился перед сестрой.
– Доброе утро, – сказала она с приветливой улыбкой.
– Я заезжал вчера к тетушке Хаутон, – раздраженно сказал ее брат. – Ты уже около недели не показывалась у нее.
– Это где…
– Ты пропустила во вторник чаепитие женщин.
– Я не собиралась…
– И я не получил от тебя внятного объяснения, почему ты согласилась танцевать вальс с Сент-Обином.
– Виктор, если позволишь…
– Ведь так обстоят дела, разве нет? – продолжал он, затем перевел дух. – До того как я вернулся из Индии, ты могла делать все» что захочешь, Эвелина. Как только меня выберут в парламент, ты сможешь вновь заниматься и покупками, и вечеринками, и всем, чем только тебе угодно. Но пока этого не произошло, пожалуйста, проявляй больше сдержанности и здравого смысла.
Она постаралась скрыть недовольство. Был явно неподходящий момент для откровенности. Напротив, наиболее разумной линией защиты она посчитала уклончивость. Эви решила отделаться объяснениями, которые придумала за последние несколько дней.
– Я не пытаюсь повредить твоей избирательной кампании, Виктор. Я думаю, из тебя получится превосходный член парламента. Но все же у меня есть собственные дела и обязательства. И если я буду пренебрегать ими, это неблагоприятно отразится на нас обоих.
– Ах… – Виктор, протянув руку над ее плечом, захлопнул дверь перед носом удивленного Лангли. – Что за «обязательства», позволь спросить?
Пропади все пропадом!
Если она ему скажет, что готовится всерьез заняться делами сиротского приюта, в котором Сент-Обин возглавляет совет попечителей, он просто посадит ее под замок.
– Леди Дэр и герцогиня Уиклифф заинтересовались идеей обучения бедняков. Они просили меня помочь.
– Тебя?
Она постаралась не обращать внимания на скептицизм, прозвучавший в его голосе, словно ему и в голову не могло прийти, что кто-то мог бы попросить ее помощи или совета, если бы у них был выбор.
– Да, меня. Я ведь помогаю тебе, если не забыл.
– Это мы еще посмотрим. А вальс с Сент-Обином?
– Он пригласил. Я… боялась, что, если я откажу ему, выйдет еще больший скандал, чем если я соглашусь.
Немного помедлив, Виктор кивнул, и по выражению его лица Эви поняла, что он с ней согласен.
– Возможно, ты права. Но держись от него подальше, Эви. Не давай ему возможности снова пригласить тебя.
– Постараюсь.
Виктор подошел на шаг ближе.
– И помни, что твои «обязательства» на данный момент не главное. Ты не можешь пренебрегать своим долгом перед семьей а значит – передо мной. Мама согласилась пойти с тобой на следующее чаепитие. Мы должны удвоить наши усилия. Плимптон охотится за голосами Алвингтонов.
– Мама пойдет?
– Она принимает мои дела близко к сердцу. И ты тоже должна, Эвелина.
– Я и так делаю все возможное, Виктор.
Прекрасно!
Теперь ей придется пойти на чаепитие и провести там весь день, выслушивая, какой замечательный у них Виктор и как их мать убеждала ее выйти замуж до того, как он вернется из Индии. Потому что теперь, когда он дома, никто уже не будет достаточно хорош для Эви. И не потому, что она так совершенна, а потому, что стандарты Виктора слишком высоки.
– Куда ты сейчас собралась? – Ее брат взял верхнюю книгу из стопки, которую она держала в руках, прежде чем Эви удалось ему помешать. – Букварь?
– Герцогиня просила меня ознакомиться с ним.
Насмешливо фыркнув, он возвратил книгу.
– Ну что ж, развлекайся. Герцог знает, что ты поддерживаешь затею его жены?
– Конечно, знает.
К счастью, лгать Виктору было совсем нетрудно. По крайней мере пока он был полностью поглощен своей избирательной кампанией.
– Тогда сообщи ему, что ты получила мое разрешение.
– Непременно.
– Ну так поторопись. Нельзя заставлять герцогиню ждать.
Маркиза де Сент-Обина тоже не следовало заставлять ждать.
Как только Виктор скрылся в своем кабинете, Эвелина поспешно выбежала из дома.
– В приют, и как можно скорее, – тихонько сказала она Филиппу.
– Очень хорошо, мисс Раддик.
Если бы не Виктор и не Сент-Обин, ей было бы гораздо легче осуществить свой проект. Один неверный шаг по отношению к любому из них – и все рухнет. Как сказала Люсинда, есть и другие приюты, и к ним Сент не имеет отношения. Среди них, вероятно, найдется хотя бы один, достаточно приличный и респектабельный, чтобы Виктор со своими политическими амбициями посчитал его приемлемым.
Однако именно сиротский приют «Заря надежды» отчего-то привлек внимание Эвелины. Казалось, ему просто необходима ее помощь, да и сама Эви очень нуждалась в нем. Если посчастливится что-нибудь изменить здесь, значит, она сделает по-настоящему важное дело. И никому не удастся помешать ей выполнить свое намерение. Она этого не допустит.
Маркиз де Сент-Обин с удивлением разглядывал стайку дамочек, толпившихся в холле возле входной двери сиротского приюта. Он понятия не имел, откуда они взялись и почему решили заявиться в приют этим утром. Во всяком случае, лично для него они не представляли никакого интереса. Если бы они не упомянули имени мисс Раддик, он бы в жизни не разрешил им войти. Тем не менее они доставили ему несколько минут развлечения, когда Сент нетерпеливо расхаживал туда и обратно по холлу, а они шарахались от него, как стая испуганных кур. Наверное, даже среди простолюдинов была известна его репутация.
Пугать непрезентабельных девиц было, конечно, весело и приятно, но ведь не ради же этого ему пришлось подняться сегодня ни свет ни заря – в девять часов утра. Он снова достал из кармана часы и щелкнул крышкой. Мисс Раддик опаздывала. Если она не появится в ближайшие десять минут, он вышвырнет этих непонятных женщин на улицу и запрет за ними дверь.
Сент полагал, что ему вообще не стоило ждать. Чем больше трудностей он создаст на пути Эвелины, тем вероятнее, что она будет вынуждена бросить эти свои глупости. В то же время он обнаружил, что ему любопытно, чем она собирается здесь заняться. Опыт подсказывал ему, что никто не будет добровольно тратить свое время или деньги без причины. Что бы она ни затеяла, он это выяснит. Он выведет ее на чистую воду и тогда будет вымещать на ней все свое растущее разочарование. Снова, снова и снова.
Двойная парадная дверь отворилась. Маркиз было подумал, что это еще одна курица, но внезапно пронзивший все тело ток заставил его обернуться. Мисс Раддик поспешно вошла в холл, в шляпке, сдвинувшейся назад с ее золотистых волос. Она прижимала к тяжело вздымающейся груди стопку книг и бумаг. Восхитительно!
– Доброе утро, милорд, дамы! – задыхаясь выпалила она. – Прошу простить за опоздание. Это случилось не по моей вине.
– А по чьей? – спросил Сент, покинув лестницу и остановившись перед ней. Медленно протянув руку, он принялся развязывать ленточки ее шляпки.
Испуганные серые глаза встретились с его взглядом, затем метнулись в направлении сгрудившихся женщин.
– Моего брата. Пожалуйста, перестаньте.
Он развязал узел и медленно потянул шляпку за ленточку через ее плечо.
– Я напрасно торчу здесь уже целых двадцать минут, – тихо сказал он, заправляя под заколку выбившуюся прядь волос. – Скажите спасибо, что я не прекратил этот ваш маленький фарс прямо сейчас.
Она гордо выпрямилась:
– Это не фарс. – Выхватив шляпку, она повернулась к встревоженным женщинам: – Полагаю, вы все здесь по моему объявлению?
Они принялись приседать в реверансах.
– Да, мэм.
Сент подошел еще ближе, склонившись над ее плечом.
– Что за объявление? – спросил он, вдыхая лимонный аромат волос.
Она начала перебирать свои бумаги.
– Объявление, которое я поместила в «Лондон тайме». Насчет учителей – отвечаю на ваш следующий вопрос.
Он сжал зубы. Просто замечательно. Если Принни или его прихлебатели заметят, что приют нанимает учителей, ему долго придется объяснять, что он задумал.
– В следующий раз посоветуйтесь со мной.
Она согласно кивнула.
– Ну что ж, дамы, я заберу сразу трех из вас в соседнюю комнату для собеседования.
– А как насчет остальных? Я не собираюсь их развлекать. Эвелина повернулась к нему лицом.
– Вам нет необходимости оставаться здесь.
– Нет, есть. Без меня не будет никакого проекта.
– Совет проголосовал иначе, милорд. Он слегка улыбнулся ей:
– Я здесь совет. Не забывайте об этом. Итак, какие еще маленькие сюрпризы вы заготовили на сегодня?
– В полдень должны прийти несколько рабочих и начать расчистку нижних помещений. – Она вздернула подбородок, снова взглянув ему в глаза. – И вам не удастся сломить или отговорить меня.
Отчасти из-за того, что его восхищала ее манера всегда прямо смотреть ему в глаза, Сент не стал указывать, что она здесь всего лишь первый день, а он привык получать желаемое и поступать так, как ему нравится. И рано или поздно она об этом узнает.
– Зачем вам нужно освобождать кладовые?
– Чтобы сделать из них классы. – Она нахмурила тонкие брови. – Вы вообще слышали мое предложение?
– Нет.
– Нет? Но…
– Эвелина Мария, – сказал он тихим голосом, желая, чтобы стая курочек оказалась где-нибудь подальше отсюда и он мог бы снова насладиться ее нежными губами. – Вы здесь не из-за своего предложения.
Она еще больше нахмурилась:
– Тогда почему…
– Вы здесь по моему соизволению.
– Я говорила, что вам больше не напугать меня, милорд.
– Сент, – поправил он. – Вам когда-нибудь приходилось видеть обнаженного мужчину, возбужденного от вожделения к вам?
Густой румянец покрыл щеки девушки.
– Н…нет.
– Увидите. – Не в силах сдержаться, он протянул руку и коснулся ее щеки. – То, чему я собираюсь вас обучить, Эвелина, не преподают на уроках в классах. И вы еще попросите, чтобы я учил вас как можно дольше.
Она открыла рот и снова закрыла его.
– Убирайтесь, – наконец вымолвила Она дрожащим голосом. – Вам не удастся меня соблазнить.
– Сегодня – нет, – согласился он, глядя поверх ее головы на стаю дамочек. – И куда вы собираетесь перенести вещи из кладовых?
– Я…
Он видел, как ей трудно вернуться к прежнему разговору. Отлично. Она смущена.
– В старые конюшни, – нашлась она через минуту. – Мне нужно все осмотреть и составить опись того, что может пригодиться.
Сент изобразил поклон.
– К вашим услугам.
– Вы действительно собираетесь помочь?
Он снова улыбнулся:
– Помочь – да. Оказать благотворительность – нет. Ничто не дается даром.
Рабочие, нанятые Эвелиной, оказались посыльными и лакеями из нескольких мужских клубов самого низкого пошиба. Все это сильно попахивало участием лорда Дэра. Хотя, учитывая его строгость в вопросах морали – с тех пор как он женился, – Сент очень сомневался, что Эвелина объяснила ему истинную причину того, зачем ей нужна помощь.
Дэр когда-то был его закадычным приятелем, с чувством юмора, покоряющим своим цинизмом, пока женская добропорядочность не погубила его. Это был жуткий позор. Теперь они едва обменивались приветствиями, не считая встреч в парламенте или на каком-либо респектабельном приеме, которые маркиз посещал очень редко. Сент желал Дэру счастья, но лично для себя определенно не хотел подобной участи.
Как только маркиз показал рабочим, какие комнаты освобождать и куда относить ветхие вещи, ему стало, почти нечего делать. Вытащив из кармана фляжку, он прислонился к стене и отхлебнул джина.
Эвелина задумывалась о его намерениях. У него тоже были вопросы по поводу ее побуждений. По крайней мере он знал, что делает и для чего. Стоит Принни согласиться расширить свой парк за счет приюта, и придется освободить здание. Завоевать расположение Эвелины и одновременно положить начало делу разрушения приюта – отнюдь не плохой способ плодотворно провести день.
Стая девиц в дальнем конце холла к полудню сократилась до горстки, и полдюжины кладовых были очищены от всего, кроме паутины и пыли. За последний час он заметил несколько пар юных глаз, следящих из-за дальнего угла за кипучей работой, но не обратил на них внимания. Хватит и того, что он давал им пищу и крышу над головой. Этот небольшой всплеск активности был организован мисс Раддик. Пусть она и объясняется с ними.
Еле ощутимый запах лимона достиг его ноздрей.
– Вы могли бы рассказать им, чем мы занимаемся, – сказала Эвелина, подойдя к нему.
– Чем вы занимаетесь, – поправил он. – Я здесь просто пытаюсь развеять скуку.
– И тем не менее отличная работа.
Она была страшно довольна собой.
– Мисс Раддик, – сказал он, – что бы вы ни замышляли, не думайте, что я буду слепо следовать за вами. Мои глаза широко открыты, и все, что я делаю, можете быть уверены, я делаю по своим собственным соображениям, а не по вашим.
– Я ничего не замышляю, а только пытаюсь помочь этим бедным детям. Полагаю, что по той же причине вы возглавляете совет попечителей.
Вот тут вы ошибаетесь. – Отделившись от стены, Сент взглянул Эви в лицо. – Моя драгоценная матушка оговорила в своем завещании, что член семьи Холборо обязательно входит в совет попечителей сиротского приюта «Заря надежды» в течение всего времени его существования. Я являюсь единственным оставшимся членом семьи Холборо, поэтому я здесь и заседаю.
Он постарался не слишком подчеркнуть фразу о «времени его существования» в своей речи, но она, судя по всему, была счастлива заметить совсем другое.
– Холборо, – сказала она тихо, как бы про себя. – Я и понятия не имела.
– Боже милостивый, мы ведь не родственники, не правда ли? – спросил он, нахмурившись. У него было предубеждение против интрижек с родственницами, не важно, насколько отдаленными. Кровосмешение могло бы ослабить их фамильную линию крови и вредно сказаться на всех членах семьи.
– Нет. – Она стряхнула задумчивость. – Просто я только что поняла, что не знала вашего родового имени. И вашего христианского имени тоже.
– Неужели? Майкл.
– Майкл, – повторила она, и он поймал себя на том, что следит за ее губами. В этом не было ничего необычного, кроме того, что смотрел он не потому, что хотел поцеловать – хотя он очень хотел этого. Очень немногие женщины называли его по имени, и ему это всегда очень не нравилось. Это предполагало близость, которой они не заслуживали. Плотские забавы едва ли давали им право ласкаться и ворковать вокруг него. Однако когда ангельски невинная Эвелина Мария Раддик произнесла его имя, сердце учащенно забилось. Это привело его в замешательство. Очень странно.
– Да. Обычное имя. Тупое и избитое. Но таково уж было воображение моей матушки.
– Это жестоко!
Он пожал плечами, с каждой минутой все более недовольный их разговором.
– Зато честно. Думаю, вы должны оценить это.
Эвелина продолжала смотреть на него.
– Вам неловко, верно? Я имею в виду, говорить о своей семье.
Она не знала, что заставило ее задать этот вопрос. По отношению к ней Сент вел себя заносчиво, самонадеянно и цинично. Но по какой-то причине ей показалось важным получить ответ.
– Я никогда не чувствую себя неловко, Эвелина, – тихо сказал он, медленно подступив еще на один шаг ближе. – Как мне сказали, у меня нет совести. Или что-то в этом роде.
Эви отступила на шаг назад, и не только из-за того, что маркиз подошел слишком близко, но и из-за хищного блеска, вспыхнувшего в его зеленых глазах. Рабочие, которых она наняла надень, слышали, без сомнения, каждое слово из их разговора, а лорд Дэр поручился только за их готовность выполнить работу. Он ничего не говорил относительно их готовности воздержаться от сплетен, если бы им случилось увидеть, как Сент-Обин целует ее.
– Вы просто насмехаетесь надо мной, – устало ответила она, стараясь изобразить веселость.
Он покачал головой.
– Я только предупреждаю вас. Ведь я уже говорил, что никогда не совершаю добрых дел задаром. Теперь я жду платы за мои сегодняшние труды.
– Я не просила вас помогать, – возразила она, прежде чем опомнилась и замолчала. Боже правый, было бы непростительной глупостью бросать ему вызов. Сент-Обин пока еще ни от чего не отказался, и вступать с ним в пререкания означало только одно: он ее или поцелует, или поднимет на смех, или оскорбит, – в зависимости от настроения.
– Нет, милая моя, именно вы просили меня посодействовать вашим затеям. И черт знает по какой причине, но я пошел вам навстречу. – Легкая, чувственная улыбка искривила его губы. – Но мы с дьяволом хорошие друзья, Эвелина Мария. И вам не следует искушать ни его, ни меня.
С присущей ему обманчивой легкостью Сент снова коснулся ее щеки, не спуская глаз со рта. Эвелина проглотила комок, застрявший в горле, но прежде чем она успела заикнуться о непристойности его поведения и заявить, чтобы он не смел снова целовать ее, Сент ласково коснулся шеи, пробежался по ней пальцами до самого затылка – и вернул руку назад с любимым ожерельем Эви.
Она даже не почувствовала, как он расстегнул застежку.
– Вы… как…
Посмотрели бы вы, как я расстегиваю платье, – прошептал он, рассматривая ожерелье. – Вот плата за мою сегодняшнюю работу. Если хотите получить его обратно, можете попросить меня об этом сегодня вечером, на приеме у Дандриджа. Полагаю, вы там будете?
– Я… да.
– Тогда и я приду, наверное. Всего хорошего, мисс Раддик. Сообщите миссис экономке, когда закончите играть.
– Я не играю, – огрызнулась она до отвращения нетвердым голосом, когда он скрылся за ближайшим углом.
Если даже он услышал ее слова, то скорее всего пропустил мимо ушей. И все же трудно было на него сердиться, поскольку мысли девушки были все еще заняты замечанием относительно платья. Как только он сказал об этом, она, против своей воли, представила себе, как его пальцы скользят вдоль ее спины и под их умелыми прикосновениями платье спадает. И затем его руки…
– О, ради всего святого, – прошептала она, пытаясь изгнать эти видения из головы. Словно она могла хоть когда-нибудь позволить себе поддаться на его обольщение. В конце концов, он просто пытался шокировать ее себе на потеху. Он в точности таков, как о нем говорят.
Неудержимый, коварный и обаятельный, когда добивается исполнения своей прихоти, он был опасным и очень, очень порочным, как сказала леди Гладстон. И если Эви хочет когда-нибудь вновь увидеть свое ожерелье, ей следует встретиться с ним вечером на балу. Несомненно, он пожелает пригласить ее на танец и, конечно же, не потерпит, чтобы она ему отказала.
Эвелина нахмурилась. Виктор точно убьет ее. Если маркиз де Сент-Обин не погубит прежде.
Глава 7
– Если он украл твое ожерелье, ты должна обратиться к властям и добиться его ареста, – приглушив голос, с возмущением сказала Люсинда. Она всматривалась в толпу гостей Дандриджа в поисках Сент-Обина.
Эвелина тоже искала его, но с тем же успехом, что и подруга.
– Полагаю, его арест сразу же убил бы двух зайцев одной пулей, – прошептала она в ответ, делая вид, что пробует засахаренные апельсиновые корочки. – Избавил бы меня от Сент-Обина и обеспечил Виктору апоплексический удар из-за сплетен.
Люсинда прыснула:
– Я только хотела помочь.
– Тогда помогай лучше. Что мне делать? Просто подойти к нему и попросить вернуть ожерелье? А что, если он с этой ужасной леди Гладстон?
– Тогда ты сможешь сказать Виктору, что вербовала ее для избирательной кампании.
Эви хотела было возразить, но сразу же закрыла рот.
– А знаешь, это может сработать.
Но когда она обдумала эту идею, то поняла, что в действительности ее снова ждет провал.
– Ничего не выйдет, потому что тогда леди Гладстон захочет узнать, как мое ожерелье попало к Сенту, и выцарапает мне глаза, прежде чем я успею ответить.
– У кого это выцарапают глаза? – спросил женский голос позади нее.
Эви поперхнулась, но тут же вздохнула с облегчением.
– Джорджи, – сказала она, сжав подруге руку, – ты напугала меня до полусмерти.
Рослый супруг Джорджианы сочувственно кивнул:
– Со мной это случается постоянно.
Ухватив пригоршню шоколадных орешков, он протянул один Джорджиане, а остальные отправил в рот.
– Как тебе работяги, которых я прислал?
– Ш-ш-ш, – испугалась Эви, хотя, похоже, никто, кроме нее и Джорджи, не смог бы разобрать приправленный шоколадом вопрос. – Это секрет.
Виконт проглотил лакомство.
– Я так и понял. Так для чего я секретно отправил рабочих в сиротский приют?
Жена сердито посмотрела на него.
– Это не твое дело, Тристан. Теперь отправляйся докучать Эмме и Грейдону.
– Хорошо, любовь моя.
С доброй усмешкой поцеловав жену в щечку, лорд Дэр растворился в толпе.
Как только он ушел, Джорджи понизила голос до конспиративного шепота, которым пользовались Люсинда и Эви.
– Хорошо. Так кому собираются выцарапать глаза?
– Мне, – ответила Эви, не в силах сдержать улыбку. Люсинда и Джорджи были самыми расчудесными подругами, на которых она всегда могла положиться. Все, о чем она им говорила, оставалось в секрете, и она могла рассказывать им обо всем. И тем не менее ни одна из них до сих пор не знала, что Сент-Обин поцеловал ее. Впрочем, этому и не было объяснения, как и тому, что сама Эви продолжала так часто думать о маркизе.
– И почему же?
– Сегодня днем маркиз де Сент-Обин украл у Эвелины ожерелье, – объяснила Люсинда, – и мы разрабатываем план, как без кровопролития получить его назад.
– Ты уверена, что он его украл? – Веселье пропало из глаз виконтессы.
– Он снял его с моей шеи, – ответила Эви, – и сказал, что, если я хочу получить украшение назад, то должна попросить его об этом сегодня вечером.
– Ну что ж, он явно старается устроить тебе неприятности. Как я слышала, он получает от этого удовольствие.
Джорджиана вместе с Люсиндой снова принялись высматривать среди гостей Сент-Обина.
– Знаешь, Эви, вряд ли ты можешь без опасений участвовать в этом деле.
Это уже вышло за рамки в тот момент, как она узнала, что Сент-Обин имеет отношение к приюту.
– Меня не испугает чье бы то ни было скверное поведение, – заявила Эви. – И в особенности этого повесы.
– Скверное поведение? Гм… – задумчиво повторила Люси. – Вот тебе, пожалуйста, Эви, налицо объект обучения…
Джорджиана побледнела.
– Нет, нет и нет! Мы ни в коем случае не можем подпускать нашу Эви к Сент-Обину. Он погубит ее в считанные секунды, если поймет, чем она занимается. Мы подыщем кого-нибудь более подходящего, кому она сможет давать свои уроки.
– Я… – начала Эви, и ее сердце учащенно забилось.
– Да, ты права, – перебила Люсинда, бросив сочувственный взгляд на Эви. – Объект должен иметь хотя бы зачатки души. Боюсь, Эви, что Джорджиана не ошиблась. Этот твой план насчет сиротского приюта становится очень рискованным. Я уверена, что мы смогли бы где-нибудь найти тебе более безопасное место для благотворительной деятельности.
И менее опасного ученика для твоих уроков, – добавила Джорджи.
Эвелина переводила взгляд с одной подруги на другую. Оживленный шум бального зала стал трудноразличим, превратившись в глухой рокот. Подруги, ее близкие подруги, считают, что, едва успев начать, она потерпела неудачу и при этом запятнала свою репутацию. Вполне возможно, что они посчитали план относительно приюта губительным с того самого момента, как услышали о нем. Маркиз же с его ужасной репутацией послужил всего лишь удобным предлогом, позволившим им не задеть чувства Эвелины. Ну что ж, даже если ее сочтут ненормальной, Эви хотелось бы попытаться первой достичь успеха.
– Ты права, Люси, – спокойно, сказала она, опасаясь, не слышат ли подруги бешеный стук ее сердца.
– Не волнуйся, Эви, завтра мы первым делом займемся поисками более подходящего для тебя приюта.
– Нет, я имела в виду, что ты права в отношении Сент-Обина: он действительно превосходный кандидат на обучение вежливости и учтивости по отношению к женщинам – и в том, что мне выпала счастливая возможность научить его этому.
Люсинда широко раскрыла глаза.
– Нет, Эви, я очень, очень ошибалась. Если ты будешь продолжать, тебе придется трудиться не только над улучшением сомнительного приюта, тебе придется заниматься…
– Исправлением Сент-Обина. Я знаю. Не думаю, что Могла бы найти более грандиозную задачу, чем эта. Как вы думаете?
Джорджиана снова взяла ее за руку.
– Ты уверена? Ты ничего не должна доказывать.
– Только себе самой, – ответила она, хотя это было не вполне справедливо. – И да, я уверена: меня ждет либо блестящий успех на обоих фронтах, либо полный крах.
Подруги продолжали спорить с ней, пытаясь убедить, что она подвергает себя неоправданному риску. Справиться с приютом, как и с Сент-Обином, ей явно не по силам. Однако они ошибались, и все, что они говорили, в любом случае потеряло всякий смысл, когда в переполненный зал вошел Сент-Обин.
Впервые она обратила внимание, как много женщин поглядывают на него из-за спин своих мужей, прикрываясь великолепными веерами. Возможно, он и не мог иметь такое количество тайных любовниц; стольких ночей не наберется за всю жизнь, если учесть еще случайных женщин легкого поведения, с которыми у него бывала связь. Если и так, эти взгляды напомнили ей слова леди Гладстон о том, что Сенту не нужно быть добродетельным, поскольку он порочен. Казалось, все они желали его или по меньшей мере хотели видеть.
Его плавная величавая поступь пантеры таинственным образом притягивала, даже когда он не был занят охотой.
В этом зале, полном жаждущих его женщин, что ему нужно от нее? Или он просто развлекается, как уже говорил? Может быть, у него карманы битком набиты ожерельями, ждущими, пока их востребуют назад девицы, которых он домогался в течение дня?
– Эви, – настойчиво зашептала Люсинда. Эвелина опомнилась.
– Извини, что ты сказала?
– Он здесь.
– Я знаю. Я его видела.
Ее подруги обменялись взглядами, которых она предпочла не заметить.
– Что ты собираешься делать? – спросила Джорджиана. Эвелина глубоко вздохнула, стараясь унять сердцебиение.
– Хочу попросить назад мое ожерелье.
– Но…
Чтобы не потерять самообладания, Эви решительно направилась к буфету. Сент, судя по всему, двигался именно в том направлении.
Однако, когда она добралась к месту встречи, Сент находился еще в нескольких футах дальше, требуя у лакея выпивку. Она смотрела на него, скрывшись за ледяной скульптурой, прозрачные крылья лебедя искажали и вытягивали его широкую грудь в абсолютно черном сюртуке, но оставляли нетронутым продолговатое лицо.
Майкл Холборо. Она задумалась, каким могло быть его второе имя. Она так мало знала о нем, что каждый малейший клочок информации казался ей более… значительным, чем, быть может, был на самом деле. Прядь темных волос прикрывала один глаз, придавая ему немного мальчишеский вид. Тут Сент поднял глаза, и их взгляды встретились. Он все время знает, где она находится! Сердце замерло у нее в груди.
Какую бы игру или развлечение он ни затеял, целью его была она. С легкой улыбкой он отпустил лакея и направился к ней мимо полудюжины других молодых женщин, даже не удостаивая их взглядом.
– Добрый вечер, мисс Раддик, – протяжно произнес он низким баритоном, и звук его голоса, как удар молнии, отозвался у нее внутри. – Вы пришли.
– А вы думали, я буду прятаться под кроватью? – ответила она, и, слава Богу, голос ее прозвучал спокойно и твердо.
– Когда я думаю о вас, то представляю отнюдь не под кроватью. Излагайте свою просьбу.
Господи! Они стояли почти в самом центре зала, и, без сомнения, десятки гостей могли услышать каждое слово их разговора. А она не могла сформулировать вопрос, чтобы нельзя было подумать, будто она совершила что-то вульгарное и непристойное. Вне всякого сомнения, он рассчитывал именно на это. Что бы она ни сказала, он воспользуется этим, чтобы погубить ее. Ей следовало спрятаться под кроватью на сегодняшний вечер.
Ну что ж, лучше сразу покончить с этим.
– Лорд Дэр упомянул, что вы нашли ожерелье на приеме у Хансонов. Возможно, это мое. Могу я посмотреть?
Он криво усмехнулся.
– Да, я обнаружил его в чаше для пунша, – сказал он спокойно и полез в карман, – Это не оно?
У Эви даже закружилась голова от облегчения.
– Огромное вам спасибо, милорд, – захлебываясь произнесла она, прежде чем Сент успел показать ей вещицу. – Это мое любимое ожерелье. Я думала, что никогда не найду его.
Она протянула руку, но Сент зашел ей за спину.
– Позвольте мне.
У Эви перехватило дыхание и щеки вспыхнули ярким румянцем, но прежде чем она успела хоть что-нибудь сделать, маркиз обвил холодной цепочкой шею и застегнул замочек. Он склонился ниже.
– Отлично проделано, Эвелина Мария, – прошептал он, касаясь губами ее волос. – Сейчас же улыбнитесь и скажите: «Спасибо, Сент», – или я поцелую вас в ухо.
Сердце едва не выскочило у нее из груди. Она приветливо улыбнулась в пространство.
– Еще раз благодарю вас, Сент. Очень любезно с вашей стороны.
– Вы возбуждаете меня, – прошептал он. – И вам придется за это ответить. – Затем он отпустил Эвелину и отступил назад.
«Урок», – в бешенстве напомнила она себе, закрыв на мгновение глаза, чтобы прийти в себя.
– Лорд Сент-Обин, вы не видели мою мать? – обернувшись, спросила она. – Я уверена, она тоже будет рада поблагодарить вас за столь добрый поступок.
Он замер на мгновение, затем обернулся к ней.
– Вы хотите, чтобы я увиделся с вашей матерью? Впервые она видела его выбитым из колеи.
– Да. А почему бы нет?
– Я могу назвать тысячу с лишним причин. А в самом деле, почему бы нет? Пока вечер протекает довольно-таки скучновато.
Да, если не считать, что ей едва не разрушили репутацию и она уже близка к обмороку.
– Тогда вперед, милорд.
– Сент, – тихо напомнил он, шагая рядом с ней, и, к ее ужасу, предложил руку.
– Но…
– Раз я веду себя как полагается, значит, вы тоже должны.
Не ожидая ответа, он взял ее руку и положил на свою.
Когда они покинули бальный зал и направились в салон, где собирались в основном матери семейств, чтобы посплетничать и полакомиться сластями, Эви поняла, какую огромную ошибку она только что совершила.
– Сент, – прошептала она, когда мать показалась в поле зрения. – Она не знает, что я работаю в приюте. Пожалуйста, не говорите ей ничего.
Какое-то время она думала, что он не услышал ее, поглощенный разглядыванием ошеломленных дам, потерявших при виде его дар речи. Затем он взглянул на нее, и его зеленые глаза заискрились циничным весельем.
– За поцелуй, – прошептал он.
– П…простите?
– Вы меня слышали. Да или нет?
Женевьева Раддик, от которой немедленно отшатнулись все остальные матроны, изобразила оскорбленную улыбку на утонченном лице.
– Эви, что, ради всего святого, ты де…
– Мама, позволь представить тебе маркиза де Сент-Обина. Он нашел мое утерянное ожерелье в чаше для пунша на балу у Хансонов. Милорд, моя мать, миссис Раддик.
