Текст книги "Неисправимый повеса"
Автор книги: Сюзанна Энок
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 5
– Ты ведь шутишь, правда? – Люсинда остановилась возле коляски Барреттов, в то время как горничная укладывала с полдюжины разных коробок и коробочек на одно из обитых плюшем сидений.
– А что, у меня такой вид, будто я шучу? – ответила Эви, протягивая еще одну коробку. Ее нервы уже не выдерживали. Девушка даже не смогла сделать больше одной покупки во время этой поездки.
– Гм… Я никогда не слышала, чтобы о Сент-Обине говорили что-нибудь хорошее. По крайней мере чтобы это «что-то» повторяли несколько раз. Но публично подвергать сомнению твои умственные способности было вовсе неуместно. Ведь, в конце концов, твой дядя – маркиз Хаутон!
– Я уверена, что его нисколько не волнует, кто мои родственники, – сказала Эви, втайне желая, чтобы Люси рассказала о Сент-Обине и его репутации что-нибудь такое, чего бы она еще не слышала.
– Да возможно, ему все равно, – согласилась Люсинда. – О я слышала, что в магазин Лакингсов привезли новые шляпки. Поедем?
Эвелина хотела работать над своим планом, но сегодня Виктор находился дома, и если бы он застал ее в библиотеке в такое прекрасное утро, то подозрений было бы не избежать.
– Конечно.
Они направились по Бонд-стрит к магазину модистки. Люсинда то и дело здоровалась со встречными знакомыми и весело щебетала всю дорогу, делая вид, что не замечает рассеянности Эвелины. Это было одно из самых лучших качеств Люсинды Барретт: спокойствие и практичность. Она всегда терпеливо ждала, пока подруга расскажет о своих проблемах, после чего могла предложить дельный совет.
Но если Эвелина признается, что позволила лорду Сент-Обину поцеловать себя, то окажется еще большей идиоткой, чем сейчас. Эви сомневалась, что Люсинда смогла бы сказать что-то такое, что заставило бы ее поменять свое мнение. Чтобы реализовать намеченные планы относительно приюта, придется что-то делать – может даже, снова целоваться. Но признаваться в том, что она уже обманывает свои собственные ожидания, Эвелине очень не хотелось.
– Эви?
Она одернула себя.
– Прости. Так что ты сказала?
– Я просто спрашивала, чего твой брат решил достичь на политическом поприще. Сегодня Джорджиана собирается обедать с герцогом Уиклиффом, она предлагает расхвалить перед ним добродетели Виктора, если ты, конечно, не против.
– Я не уверена, что у Виктора есть добродетели. Да и Джорджи вовсе не стоит тратить то короткое время, что ей удастся провести с кузеном, на разговоры о моем брате.
Люсинда нахмурила свои изящные брови.
– Это очень тактичное замечание, но не вижу проявления твоей политической смекалки, дорогая.
Эви вздохнула:
– А я не хочу иметь политическую смекалку, особенно по поручению братца. Я хочу сама стать частью чего-то полезного и значительного.
– Например, приюта «Заря надежды»?
– Да.
Люсинда остановилась:
– Знаешь, у меня есть одна мысль. – Коротко улыбнувшись, она взяла Эвелину под руку и повернула назад, к коляске. – Ты права. Тебе не нужен герцог Уиклифф. Тебе нужна герцогиня!
– Герцогиня? Что…
– Раньше она была директрисой женской школы. Кто знает больше всех о том, что нужно детям, если не директор? И кто будет наиболее рассудителен в этом вопросе, если не Эмма Бракенридж?
Робкая надежда начала отодвигать на задний план вчерашнее разочарование. Сент заставил ее сбежать до того, как она успела закончить осмотр приюта, но ведь это не значит, что нельзя раздобыть информацию где-нибудь еще.
– Люсинда, я говорила, как я тебя люблю? – спросила она, сжимая руку подруги.
– Я всегда рада помочь тебе, дорогая.
Сент откинулся в кресле.
– Это просто предложение, – сказал он, стряхивая пепел с сигары. – Ваше дело принять его или отклонить.
Сидящий напротив него грузный джентльмен продолжал хмуриться:
– Я должен принимать во внимание общественное мнение, знаешь ли. В отличие от тебя.
– Можно подумать, вы замышляете что-то неблаговидное. Новый общественный парк большего размера – это же часть грандиозного плана принца-регента по улучшению обстановки в Лондоне.
– Да, Сент. Но это повлечет за собой разрушение приюта.
Боль снова начала пульсировать у Сента в висках.
– Но ведь сирот в нем не будет, Боже упаси! Их всех переведут в другие места, я об этом позабочусь лично.
Кто-то постучал в дверь и тихонько приоткрыл ее.
– Ваше величество?
– Не сейчас, Митерс, – проворчал принц. – У меня дела. Узкое лицо в дверном проеме побелело.
– Но… дела, ваше величество? С… с…
– Да, со мной, Митерс, – с ухмылкой закончил за него Сент.
– О Боже! О Боже, о Боже, Боже…
– Митерс, убирайся прочь! – приказал принц Георг, запустив в своего секретаря полным бокалом дорогой мадеры.
Дверь закрылась.
– Черт побери! – выругался принц-регент. – Через пять минут он созовет сюда половину министерства.
Зажав сигару зубами, Сент налил принцу вина в другой бокал. Митерс, несомненно, отправился за подкреплением, а поэтому у маркиза оставалось не так много времени.
– Прежде чем они вышвырнут меня отсюда, просто подумайте. Я отдаю вам несколько акров земли, и вы можете делать с ними что хотите. Это позволит вам реализовать свои планы относительно парка, а налогоплательщикам будет стоить лишь сноса этого несчастного здания да посадки нескольких деревьев.
Кресло заскрипело под грузным телом принца. Георг наклонился вперед.
– Но какая, дорогой мой Сент, будет во всем этом выгода для тебя?
Несколько секунд Сент изучал лицо принца-регента. Принни не способен сохранить тайну, даже если от этого будет зависеть его жизнь. Но план, который Сент вынашивал последние несколько месяцев и хранил в секрете, не считая того, что сообщил о нем принцу, вовсе не был противозаконным.
– Это просто, – сказал он, пустив клуб дыма. – В завещании моей матери говорится, что наша семья – то есть я – должна заботиться о приюте «Заря надежды». Если же Корона потребует возвращения этих земель и разрушения приюта, обязательства будут с меня сняты.
– Значит, твоя мамуля питала слабость к этому месту?
– Она обожала вышивать скатерти для воскресных обедов и называла это помощью обездоленным. Я не собираюсь продолжать эту чушь. А для этого вам нужно соорудить здесь свой прекрасный парк.
Крутя бокал мадеры в полных, но все же элегантных пальцах, принц тихо рассмеялся:
– Я, конечно, пошлю людей осмотреть то место, но не буду соглашаться на твои предложения, пока кто-нибудь с более почтенной репутацией не подтвердит изложенные тобой факты.
Сент улыбнулся в ответ, но улыбка его была невеселой.
– Другого я и не ожидал.
Он может позволить себе быть терпеливым. В конце концов, он унаследовал право заботиться об этом чертовом приюте шесть лет назад. Он ждал подходящей возможности уже так долго, что сможет потерпеть и еще немного. Несколько недель не такой уж и большой срок.
– Что ж, – продолжал принц заговорщическим тоном, – расскажи мне, мой мальчик, правда ли то, что Фатима, леди Гладстон, издает определенные… звуки в моменты высшей страсти?
– Мяучит как котенок. – Сент осушил свой бокал. – Что-нибудь еще, ваше величество?
Снова рассмеявшись, принц покачал головой.
– Уходи уже. Знаешь, Сент, что меня удивляет? Ты обладаешь столь малым количеством хороших качеств, но так сильно нравишься женщинам.
Сент встал и отвесил принцу поклон. Не стоит сейчас обижать принца-регента, ведь еще есть шанс избавиться с его помощью от приюта.
– Просто у меня талант, ваше величество.
– Жаль, что им наделены немногие.
Покинув Карлтон-Хаус и попросив конюха привести коня, Сент подумал про себя, что разговор с принцем Георгом прошел более благоприятно, чем он ожидал. Учитывая, что он собирался заплатить и за снос здания, и за посадку деревьев, благосклонное «я пошлю людей» прозвучало как раз вовремя, пока Сент не расщедрился на оплату чего-либо еще.
Он повернул Кассиуса к «Будлзу», собираясь пообедать. Прошло еще несколько минут, прежде чем маркиз понял, что едет к своему клубу не прямой дорогой, а несколько обходным путем. И еще: он делает это с определенной целью. Легонько нахмурившись, он замедлил ход коня напротив уютно расположившегося слева белого здания.
Особняк Раддиков. Дом нельзя было назвать огромным или пышным, но маленький сад был аккуратно ухожен, а конюшня заполнена лошадьми.
Говорят, коммерческая деятельность, осуществляемая Виктором Раддиком в Индии от лица его дяди маркиза Хаутона, приносит брату, сестре и их матери хороший доход.
Еще ходили слухи, что не так давно Виктор возымел политические амбиции и его дядя это одобряет. Этими амбициями, возможно, и объяснялось то, что на прошлой неделе Эвелина подходила к Фатиме. Взгляд отвращения на хорошеньком личике мисс Раддик был самой приятной частью того вечера. Сент задумался, как бы она отреагировала сейчас, если бы он подошел к дому и постучал в парадную дверь.
Как вдруг эта самая парадная дверь отворилась. Сент замер в ожидании. Однако это оказалась всего лишь ее мать, одетая к обеду или какому-то другому праздничному мероприятию. Маркиз ждал, спрятавшись в тени растущих на другой стороне улицы вязов. Вслед за миссис Раддик вышла горничная. Эвелины Марии не было.
Он был жутко голоден, и эта девушка, несомненно, лишь разжигала его аппетит. Возможно, он слишком поспешил в отношении этой утонченной мисс, и вот теперь она забросила мысли о помощи приюту и уйдет в монахини или куда-нибудь еще. Сент пожал плечами и пустил коня назад, к Пэлл-Мэлл. Если она не появится на собрании совета послезавтра, значит; на нее и не стоит охотиться. Но даже если итак, Сент все же не мог удержаться и поглядывал через плечо на отдаляющийся от него белый дом. Он сумеет подождать до пятницы и все выяснить. Чувство предвкушения охватило все его существо. Скоро, очень скоро оно будет удовлетворено.
– Я больше знакома с планированием уроков для уже образованных леди в возрасте от двенадцати до восемнадцати лет, – проговорила герцогиня Уиклифф, наклоняясь и бросая печенье в направлении приставного столика.
– Любая помощь с вашей стороны была бы незаменимой, ваша светлость, – ответила Эвелина, не обратив внимания на раздававшиеся из-под стола звуки.
– Эмма, пожалуйста, – поправила ее герцогиня, с улыбкой сползая со своего кресла и опускаясь на ковер. Печенье все еще лежало там. – Ползать по полу – не очень-то солидно.
Она задумалась, хорошо ли выманивать ребенка печеньем.
– Элизабет, мама не сможет туда залезть. Выходи, пожалуйста.
Ответом ей был смешок. Эмма вздохнула:
– Это все потому, что папа рассказал тебе ту глупую историю про фею в волшебной пещере, да?
Из-под стола снова послышался смех. Выпрямившись, Эмма положила печенье себе в рот.
– Прекрасно. Папа волшебной феи сам объяснит, почему ей не следует жить под столом.
В дверь постучала служанка, и герцогиня вернулась в свое более элегантное положение – в кресло.
– Ты нашла их, Бет?
– Да, ваша милость.
Служанка положила на стол небольшую кипу каких-то бумаг и книг. Тут из-под столика раздался сдавленный смех, и служанка буквально подскочила от неожиданности.
– Боже правый!
– Пожалуйста, посмотри, нет ли поблизости его светлости, Бет. В последний раз он был в бильярдной с лордом Дэром.
Служанка сделала реверанс.
– Да, ваша светлость.
Эвелина посмотрела на Люсинду. Та, казалось, безмерно наслаждалась таким времяпрепровождением. Ведь мисс Барретт не нужно было объяснять, что она хочет разработать план обучения сирот чтению. Как не надо было заботиться и о том, что подумают герцог Уиклифф и виконт Дэр, если узнают о ее недавних действиях. Но даже их неодобрение ничто по сравнению с тем, что будет, если узнает Виктор. На мгновение Эви захотелось, чтобы здесь была Джорджиана и чтобы она вступилась за подругу, но, к сожалению, та обедала сегодня со своей тетушкой. И кроме того, если обо всем узнает Виктор, ничьи ходатайства уже не помогут. Нет, Эвелине нужно научиться самой постоять за себя.
– Так на чем мы остановились? – спросила герцогиня, смахнув с пальцев крошки печенья. – Ах да. – Она положила книги себе на колени, быстро пролистала их и передала одну Эвелине. – Вот букварь, по нему, быть может, вам будет легче обучать грамоте самых младших детей. Я начала бы с гласных и их звучания – этих букв намного меньше, и они вряд ли вызовут затруднения.
– О, благодарю вас! – с признательностью произнесла Эвелина, открывая букварь. – Я чувствовала такое замешательство – хочу сделать что-то, но не знаю, с чего начать!
– У тебя все прекрасно получится, Эви, – решительно вмешалась Люсинда. – Просто ты слишком волнуешься. Но никто не должен обвинять тебя в том, что ты пытаешься сделать жизнь других лучше.
Эвелина улыбнулась:
– Спасибо, Люси.
Эмма внимательно посмотрела на девушку.
– Вы сами собираетесь обучать их? Должна предупредить, что обучение – это очень благодарный труд, но он займет все-все ваше свободное время.
– Мне очень хотелось бы сделать что-нибудь подобное, но… – Эви колебалась. Она знала, что может доверить герцогине Уиклифф свои секреты, но вслух сказать о своих затруднениях значило признаться в них и себе самой.
– Семейные обязанности занимают большую часть вашего времени, – закончила за нее герцогиня. – Я понимаю, поверьте.
С улыбкой Эвелина взяла в руки еще одну книгу.
– Я хочу узнать о том, как нанять учителей или даже организовать целые курсы. Это замечательные книги, Эмма. Большое вам спасибо!
– Мне было приятно помочь. Берите все, что вам нужно. И на столько, на сколько понадобится.
– Ты хотела меня видеть? – раздался от дверей низкий голос.
Высокий, широкоплечий, рыжеволосый герцог Уиклифф зашел в комнату, следом за ним лорд Дэр. Эвелина поморщилась, от всей души надеясь, что они не подслушали часть их разговора в коридоре. Честно говоря, подслушивание не совсем их стиль, в отличие от этого противного маркиза, который не давал Эвелине спать уже несколько ночей подряд.
– Да. Волшебная фея устроила себе резиденцию под столом и отказывается выходить, чтобы принять ванну.
Герцог поднял одну бровь:
– Фея, да? – Он постучал пальцем по лакированной поверхности столика из красного дерева. – Там есть какая-нибудь фея?
Ответом ему был пронзительный детский хохот.
С улыбкой на губах, которая заставила улыбнуться и Эвелину, герцог снял со стола поднос с чаем и блюдо с конфетами и передал их Дэру. Эвелина ожидала, что теперь он опустится на колени, как это делала герцогиня, и попытается вытащить юную Элизабет. Но вместо этого герцог просто поднял стол и отставил его в сторону.
– Мой Самсон! – прошептала герцогиня с теплой улыбкой, заставившей Эвелину покраснеть.
Яркие золотисто-каштановые волосы мягкими кудряшками покрывали головку девочки. Одета она была в желтое с белым платьице. Юная леди Бракенридж снова рассмеялась, после чего попыталась спрятаться под письменным столом. Но герцог одним большим прыжком настиг ее и подхватил на руки.
– Привет, Лиззи, – проворковал он, подсаживая малышку себе на плечо.
Пробормотав что-то, Элизабет обхватила отца ручками и снова рассмеялась.
Ты слышал это? – Герцог с широкой улыбкой повернулся к Дэру. – Она сказала «папа»!
Виконт вернул блюдо с конфетами и поднос на переставленный стол.
– Я ясно слышал, что она сказала «бабуин».
– Гм, значит, ты определенно туговат на ухо.
– Это я слышал.
Рассмеявшись, Эмма помахала мужчинам.
– Идите, идите! Мы тут болтаем. Дэр остановился.
– О чем?
Его взгляд нашел Эвелину, и она тут же вспомнила его предупреждение относительно Сента. Что ж, спиной она к маркизу не поворачивалась: поцеловал-то он ее прямо в губы!
– О французской моде и украшениях, – не растерявшись, ответила герцогиня.
– А… Тогда мы пойдем поучим Лиззи играть в бильярд; – ответил, состроив рожицу, виконт.
Герцог кивнул, подталкивая друга к дверям.
– Именно такие предложения заставляют меня радоваться, что я посодействовал твоему браку с моей кузиной.
– Посодействовал? Насколько я помню, ты говорил, что пристрелишь меня, если я этого не сделаю!
Их голоса затихли в коридоре. Эвелина с удивлением слушала все это. Оба эти человека одно время были широко известны своей дурной репутацией и постельными приключениями. Теперь, однако, один из них качает ребенка, будто бы всю жизнь только этим и занимался, а другой через шесть месяцев окажется точно в таком же положении.
– Эвелина?
Она стряхнула с себя задумчивость.
– Прошу прощения, Эмма. Что вы сказали?
Герцогиня улыбнулась:
– Я просто спросила, нужна ли тебе помощь, чтобы воплотить свой план в жизнь?
– Спасибо, нет. Я постараюсь справиться со всем сама.
Не то чтобы она не могла принять помощь… но Сент думал о ней как об умственно отсталой простушке, способной лишь развлекать мужчину в постели. Если она примет чью-то помощь, маркиз непременно узнает об этом и обязательно что-нибудь скажет – и все это перед советом попечителей. Нет, это будет целиком ее план и она самостоятельно реализует его.
– Да, конечно. Но помни, что в любой момент можешь обратиться ко мне с любыми вопросами.
Поболтав еще немножко о моде, Эвелина и Люсинда покинули гостеприимный дом Бракенриджей. Что ж, начало положено. Но сейчас, глядя на кучу взятых у Эммы книг, Эвелина чувствовала, что вряд ли сможет придумать что-нибудь приемлемое. Да и «приемлемое» не совсем подходит. Ее план должен быть совершенным и готов через два дня.
Однако этот план не единственное, что должно быть готово. Эвелине нужно очень постараться, чтобы маркиз де Сент-Обин больше не заставил ее сбежать. И чтобы не смог больше поцеловать. Какие бы развлечения он ни готовил для себя, ему придется обойтись без ее помощи.
Сент-Обин прищурился.
– Я еще не настолько пьян, чтобы дать вам средства на подсчет содержимого складских помещений, Ратледж.
Тимоти Ратледж мрачно взглянул на маркиза, и его напряженная поза стала почти униженной.
– Уже шестьдесят лет туда сваливают старую мебель, картины и…
– Если вы столь любознательны, – перебил его Сент, – считайте сами. – Он наклонился вперед. – Но если выяснится, что вы украли хоть одну вещицу, я буду очень… расстроен.
– Я…
– Бросьте это, Ратледж, – сердито проговорил сэр Эдвард Уиллсли, допив остатки своего портвейна. – Я тоже бы этого не одобрил.
Вы должны проявлять больную изобретательность при планировании своих махинаций, если хотите протащить их у меня под носом. – Сент наполнил портвейном собственный бокал, затем подлил сэру Эдварду. В любом случае все это не более чем просто чушь. Единственной пользой от жалкого лепета Ратледжа было то, что это помогало Сент-Обину скоротать время, пока он пребывал в неведении, придет Эвелина Мария или нет.
Сент сомневался, что она придет, но не настолько, чтобы из-за этого совсем отказаться от заседания. Ожидание, однако, очень нервировало маркиза, особенно при складывающихся обстоятельствах. Он совсем не мог сосредоточиться на делах унаследованного им приюта, что, несомненно, пугало Ратледжа.
– Так что, есть ли у нас другие вопросы на повестке дня? – подал голос лорд Талиранд, выпустив облако сигарного дыма.
Сэр Эдвард прочистил горло.
– Крайнее слева окно в спальне мальчиков снова отходит от рамы, так что не закроешь плотно.
Сент криво усмехнулся:
– А как еще, по-вашему, им выскальзывать по ночам?
– Что? – Баронет выпрямился в своем кресле. – Так вы знали?
– Ну я же не слепой, Уиллсли!
– Ба! Будь ваша воля, вы превратили бы это заведение в воровской притон!
Лорд Талиранд изверг еще один клуб дыма.
– Тогда по крайней мере у нас был бы хоть какой-то доход.
Сент молча отхлебнул портвейна, подумав про себя, что быть членом совета попечителей приюта «Заря надежды» еще не самое страшное. Присутствовать на подобных собраниях – вот настоящий ад.
Кто-то постучал в дверь, и Сент вскочил на ноги раньше, чем сообразил, что достойнее было бы остаться на своем месте. По его коже пробежал легкий холодок. Проклятие! Лучше бы это оказалась она.
– Ждете кого-то? – протянул Талиранд, глядя на маркиза.
– Хочу сбежать отсюда, – закончил за него Сент, после чего прошел к двери и рванул створки на себя. – В чем дело?
Экономка отскочила от неожиданности.
– Милорд… вы говорили… Пришла мисс Раддик.
– Проводите ее сюда, миссис… экономка.
– Нейтам, милорд.
Он не обратил внимания на ее протест, потому что в этот момент в дверях появилась Эвелина. Не заметил он и того, что за его спиной все остальные мужчины повставали со своих мест. На девушке было светло-зеленое муслиновое платье с высоким воротом, слишком простое для одного из бриллиантов Мейфэра. Золотистые волосы, строго собранные на затылке, делали Эвелину похожей на гувернантку. Наверное, ей хотелось выглядеть скромно и по-деловому.
Девушка присела в реверансе.
– Доброе утро, лорд Сент-Обин, лорд Талиранд, джентльмены, – проговорила она, проходя мимо Сента, но не глядя на него.
– Как смело с вашей стороны, – пробормотал он, махнув рукой на свое кресло. – Присаживайтесь. Я вижу, вы принесли нам подарки. – Желая коснуться ее, он протянул руки к кипе бумаг, которые Эвелина прижимала к груди.
– Это просто мои документы, – возразила девушка, укладывая бумаги на кресло.
– Что привело вас сюда на этот раз? – спросил Ратледж, выходя вперед, чтобы поцеловать леди руку.
Сент почувствовал на себе ее взгляд, но проигнорировал. Пройдя к письменному столу, он оперся на него. Ему хотелось найти такую точку, с которой Эвелина смотрелась бы самым выигрышным образом, но так, чтобы остальные не заметили, что он наблюдает за ней. Он ждал Эвелину все утро, но никому ничего не говорил. Теперь Сенту не хотелось бы, чтобы кто-то из остальных мужчин что-нибудь заподозрил.
– Я… здесь, чтобы представить свой план о некоторых усовершенствованиях в приюте, – сказала она нетвердым голосом. – Лорд Сент-Обин, по-видимому, полагает, что можно разрешить мне тратить время и деньги только в том случае, если будет четко расписано, куда и каким образом.
Талиранд одобряюще улыбнулся ей, в то время как остальные члены совета снова рассаживались по своим местам.
– Очень заманчиво. Пожалуйста, расскажите нам о своих планах, мисс Раддик.
Эвелина пустилась в объяснения по поводу обучения, одежды, пищи, ремонта здания и некоторых важных социальных мероприятий. Большую часть Сент пропустил мимо ушей. Вместо этого он поймал себя на том, что внимательно изучает движения ее рук, поворот головы и искреннее восторженное выражение живого лица. Видимо, эта девушка на самом деле считает, что делает полезное дело.
Сент не сомневался, что мог бы сломить ее сопротивление и довести до точки, когда она станет вымаливать его ласки, его поцелуи, будет жаждать ощутить прикосновение его рук к своей обнаженной коже. Он никак не мог понять, почему так одержим ею. Фатима, вместе с его прежними любовницами, умерла бы со смеху, если бы узнала, что он страдает по невинной девственнице.
При звуке вежливых аплодисментов он очнулся. Что бы она ни сказала, его соратникам из совета попечителей это понравилось. Но скорее всего они решили оказать ей поддержку, как только услышали о вложении денег.
– Я просто восхищаюсь вашим энтузиазмом, – сказал Уиллсли. – Если вам понадобится помощь или совет в осуществлении вашего плана, вы можете в любой момент обращаться ко мне.
Ратледж тоже утвердительно кивнул:
– Без сомнения, при вашей тонкой чувствительности это занятие покажется вам слишком сложным и утомительным. Я всегда к вашим услугам.
Стервятники, подумал Сент. Что ж, пусть они довольствуются объедками. Главное блюдо достанется ему.
Эвелина улыбнулась, и при этом у нее был тот ангельский и слегка отстраненный вид, который, по наблюдениям Сента, она часто напускала на себя, намереваясь очаровать своих партнеров по танцам.
– Большое спасибо, джентльмены. Значит, я могу считать, что вы одобрили мое предложение?
Теперь даже Талиранд поднялся. При виде девицы, готовой добровольно распрощаться со своими деньгами, у него прямо-таки потекли слюнки.
– Проведем голосование? Кто за это, пусть скажет «да». Тошно было слышать, как нетерпеливый хор голосов провозгласил «да!».
– Ну, Сент-Обин, что скажете? – спросил Ратледж. – У вас есть возражения по поводу предложения мисс Раддик? Да или нет?
Сент пребывал в раздумье, решая, как поступить. Он мог бы отказать. Ему не нужно было, чтобы она повсюду совала свой нос: ведь он всеми силами старался избавиться от этого места. Эвелина придет в ярость, но уберется восвояси, а потом на всех приемах будет третировать его. И так до конца жизни. Все это, конечно, замечательно за исключением одного – никогда уже она, распростершись под ним, не будет в порыве страсти со стоном выкрикивать его имя.
Он скривил губы, глядя на предмет своего вожделения.
– Полагаю, этот маленький эксперимент будет проводиться под моим присмотром?
Довольная улыбка Эвелины слегка поувяла. Наверняка она не знает, как вести себя с мужчиной, который не падает на колени при виде ее улыбки.
– Если вы настаиваете, – уклончиво сказала она.
– Я настаиваю.
Она вздернула подбородок, яркий румянец на щеках стал еще сильнее.
– В таком случае да, мой проект будет осуществляться под вашим надзором.
Он слабо улыбнулся:
– Тогда мой ответ – «да».
