Текст книги "Неисправимый повеса"
Автор книги: Сюзанна Энок
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
– Нет. Хотя я не заметил, чтобы вы что-то уже для меня сделали, – ответил он, пожав обтянутыми теплой тканью плечами.
– Я… что, прошу прощения?
– Те сироты, которые были сейчас в холле, занимались чем-то полезным? – спросил он. Маркиз потряс в руках свою фляжку, прежде чем засунуть ее обратно в карман. Снова пустая. Ну почему эти дурацкие штуковины не делают большими?
– Я не могу быть во всех местах одновременно, милорд.
– Тогда позаботьтесь хотя бы о том, чтобы следить за передвижениями непрошеных гостей, – закончил Сент-Обин. Экономка даже сделала шаг назад, такой возбужденной стала речь маркиза.
– Вот я и присматриваю за вами, милорд.
Сент сделал вид, что не слышал последних слов, дабы избежать дальнейших пререканий и споров с этой неприятной женщиной. В любом случае он не мог винить ее за это высказывание. Местный персонал, несомненно, хотел видеть здесь Сент-Обина как можно реже. То же самое можно было сказать об остальных членах совета попечителей. И единственный, кому этого хотелось еще меньше, был сам маркиз.
Его экипаж выехал на улицу и обогнул здание, чтобы стать у самых дверей. Маркиз задумчиво смотрел, как коляска Раддиков скрылась за дальним поворотом. Она еще раздумывала, уходить ей или нет! И это после того, как он открытым текстом велел ей уезжать! Гм…
Эта девушка очень, очень привлекательна, однако предложение лечь к нему в постель было не более чем попыткой напугать ее. Бог свидетель: для него Эвелина Раддик была слишком ангельски невинным существом. И все же ее прекрасные серые глаза так соблазнительно расширились, когда он бросил ей это оскорбление…
Сент легонько усмехнулся, забираясь в экипаж, и скомандовал кучеру отправляться к «Джентльмену Джексону». Нет сомнения, что эти милые серые глазки больше никогда не посмотрят в его сторону. И слава за это Люциферу. У Сент-Обина и без таких пустоголовых ангелочков было чем заняться.
Глава 3
Фатима Хайнз, леди Гладстон, прекрасно знала, как оказать человеку должный прием.
– Пожалуйста, убери руку с моих брюк, – прошептал Сент, глядя поверх ее головы на полуоткрытую дверь.
– Вчера вечером ты так не говорил, – промурлыкала виконтесса, продолжая легонько ласкать его.
– Потому что это было до того, как я узнал, что ты поведала своему супругу о наших маленьких шалостях. Однажды я тебя предупреждал, что не хочу быть втянутым Б семейные ссоры.
Ее рука замерла.
– Так вот почему ты хотел лично поговорить со мной? – спросила она, сощурившись. – Чтобы избавиться от меня?
– Тебя это не удивляет, Фатима, поэтому не надо делать такое лицо. – Сент сделал маленький шаг назад. – А так как оба мы не умеем плакать, что ж… желаю хорошо провести вечер.
Леди Гладстон вздохнула:
– У тебя вовсе нет сердца, да? Маркиз усмехнулся:
– Именно так.
Убедившись, что в холле никого нет, Сент-Обин выскользнул из библиотеки лорда Хансона и потихоньку вернулся в бальный зал. Он знал, что Фатима не станет возражать, поэтому единственное, что ему сейчас нужно, – это несколько дней не попадаться лорду Гладстону на глаза, пока виконтесса не заведет себе нового любовника. Сукин сын Гладстон был крайне вспыльчивым и вполне мог вызвать маркиза на дуэль, однако Фатима Хайнз совсем не та женщина, ради которой стоит проливать кровь.
Большая часть гостей уже прибыла на бал – обеды леди Хансон славились своим великолепием, – однако маркиз не собирался здесь оставаться. Вместо того чтобы толкаться тут, он смог бы найти обилие толстых кошельков и гораздо более интересные разговоры в «Иезавели» или в любом другом заведении.
Он направился в холл, а затем и к выходу, как вдруг дорогу ему преградила стройная фигурка, облаченная в голубой шелк.
– Лорд Сент-Обин, – проговорила мисс Раддик, опускаясь в одном из своих дерзких, безупречных реверансов.
Мышцы на его животе мгновенно напряглись.
– Эвелина, – сказал он, намеренно называя ее по имени. Маркиза немного удивило то, как его тело отреагировало на появление этой девочки.
– Я хочу назначить вам еще одну встречу, милорд, – проговорила она, глядя прямо ему в глаза.
Интересно. Не так много доводилось Сент-Обину встречать людей – как женщин, так и мужчин, – которые отважились бы смотреть ему в глаза.
– Нет.
Ее щеки слегка покраснели.
– Вы сказали, что не позволите мне оказывать приюту помощь, потому что у меня нет плана действий. Сейчас я как раз обдумываю один, и, надеюсь, вы дадите мне возможность представить его вам.
Долгую минуту Сент смотрел на нее. Ему ничего не стоило отвязаться от нее прямо сейчас. Однако в этот момент она не казалась ему такой глупой и скучной, как раньше, а в последнее время маркиз и так достаточно скучал. Небольшое развлечение вполне стоит маленького усилия с его стороны.
Он кивнул:
– Прекрасно. Назначим встречу на следующую пятницу. Ее мягкие губы разомкнулись, потом беззвучно сомкнулись.
– Спасибо.
– Хотите, я пришлю письменное приглашение, на случай если вы вдруг забудете?
Ее щеки покраснели еще больше.
– Нет, это совсем не обязательно.
– Хорошо.
– Я… хочу попросить вас еще кое о чем, милорд. Сент скрестил руки на груди.
– Да, я слушаю.
– Я хотела бы перед нашей встречей еще раз посетить приют, чтобы поподробнее узнать о том, что в действительности нужно детям. Только так я смогу убедиться, что мое присутствие там на самом деле принесет им пользу.
Он не рассмеялся ей в лицо, но цинизм в его глазах стал куда более очевидным. Эви постаралась сохранить на лице серьезное и строгое выражение. Наверное, он думает, что она глупенькая, а ее поведение находит забавным. Однако Эвелина готова была смириться и с этим – если Сент-Обин не станет ставить ей палки в колеса и позволит заниматься тем, чем ей хочется – помогать.
– А вы спрашивали остальных членов совета об этом? – поинтересовался он.
– Нет. Вы сказали, что возглавляете совет, поэтому я пошла сразу к вам.
В его взгляде появилось любопытство.
– Вот, значит, как…
В его присутствии Эви забывала, что нужно дышать. Наверное, потому, что сердце ее начинало бешено колотиться каждый раз, стоило ему только открыть рот.
– Так вы согласны?
С одним условием.
Бог мой!
Теперь он сделает ей еще одно оскорбительное предложение насчет постели или что-нибудь в этом роде. Но вес же Эвелина отважилась спросить:
– С каким?
– Вас будут сопровождать все время, пока вы будете в приюте.
Эвелина заморгала.
– Я согласна.
– И… – продолжал он, на губах его вновь заиграла легкая чувственная улыбка, – вы станцуете со мной вальс.
– Вальс, милорд? – повторила Эви.
– Да, вальс.
– На сегодня у меня уже есть несколько приглашений. Но я уверена, что смогу приберечь для вас один вальс в этом сезоне.
Он покачал головой, и темная прядь волос упала ему на лоб.
– Сегодня. Сейчас.
– Но говорю же вам, что я уже обещала все танцы…
– Следующий танец – мой, или же вы с вашей прелестной попкой больше не появитесь в стенах приюта «Заря надежды».
Итак, маркиз де Сент-Обин снова ставит ей условия. Надеется, что она сбежит, как трусливый кролик. Что ж, это дело касается не его, а ее. Ведь именно Эвелина не может выбросить мысли о бедных сиротках из головы. Никто раньше не ценил ни ее помощь, ни поддержку. Теперь же ее дела в приюте могут стать действительно полезными и нужными!
– Прекрасно, – сказала она, расправив плечи. – Могу я сказать лорду Мейхью, что вынуждена отклонить его приглашение?
Надолго секунды в его глазах появилось какое-то необъяснимое выражение.
– Нет, не можете.
В этот момент, будто бы по молчаливому приказу Сент-Обина, зал наполнился звуками вальса. Маркиз махнул рукой в сторону бального зала.
– Сейчас – или никогда, мисс Раддик.
– Сейчас.
До этого вечера самым ее скандальным поступком был тот, когда Эвелина надела на маскарад одежду своего брата. Произошло это в Западном Суссексе в Адамли-Холле, когда ей было пятнадцать лет. Тогда ее мать упала в обморок. Теперешний же поступок Эви, наверное, убьет бедную Женевьеву Раддик.
Маркиз уверенно шел к переполненному залу, даже не удосужившись взять ее за руку. Несомненно надеялся, что Эвелина струсит и, воспользовавшись тем, что он не смотрит на нее, попросту улизнет. Сказать по правде, именно этого ей больше всего и хотелось.
Добравшись до зала, Сент-Обин резко повернулся, и Эвелина оказалась в его объятиях. Его рука медленно скользнула на ее талию, прижимая все ближе, в то время как бедняжка ждала, что удар молнии вот-вот поразит ее насмерть.
Появился лорд Мейхью и хотел было высказать все, что думает, но тут узнал партнера Эвелины по танцу. Слова застряли у него в горле. Сент-Обин посмотрел на барона в упор, и тот, резко развернувшись, быстро удалился, словно вспомнив, что его ждут неотложные дела.
– Боже мой! – пробормотала Эвелина. Наверное, Джорджи и Люси правы – рыцарство нынче не в чести.
А Сент-Обин тем временем подлил масла в огонь.
– Передумали? – спросил он, сжимая ее пальцы.
Они были так близко друг от друга, что Эвелина чувствовала исходящий от него запах бренди и мыла для бритья. Ее глаза были на одном уровне с его белоснежным шейным платком, и поднимать взгляд девушке вовсе не хотелось. Его близость ошеломляла. В голове Эвелины крутились многочисленные анекдоты о его похождениях, которые ей приходилось слышать. Зачем она стоит в объятиях этого страшного человека – лорда де Сент-Обина?
Легким движением он пустился в вальс, увлекая ее за собой. Эвелина не могла припомнить, чтобы раньше видела его танцующим, но то, что Сент-Обин двигался грациозно и изящно, нисколько ее не удивило. Его руки нежно обхватывали ее, но девушка отчетливо чувствовала таящуюся за этой нежностью железную хватку. Эви не сомневалась, что не сможет вырваться из его объятий, пока он сам этого не захочет.
– Посмотрите на меня, – прошептал он. Его дыхание коснулось ее волос, и Эви тут же вспомнила ту сцену с леди Гладстон.
С трудом сглотнув, она подняла подбородок.
– Вы очень подлый человек, вы знаете об этом? Он удивленно поднял бровь.
– Я просто даю вам то, о чем вы просите.
– В обмен на унижение.
– Это всего лишь вальс, хотя я мог бы попросить у вас что-нибудь гораздо более интимное, знаете ли.
Эви покраснела, уже в который раз. Наверное, Сент-Обин думает, что свекольно-красный – это естественный цвет ее лица.
– Вы уже просили, и я вам отказала.
Сент-Обин тихо рассмеялся. Этот звук оказался для Эвелины неожиданным. И смех этот был теплым. В его глазах она даже увидела огонек и удивилась про себя, почему этот человек старается все время быть жестоким и циничным.
– Разделить со мной постель – это было предложением, а не просьбой. Кстати говоря, очень хорошим предложением.
– Я так не думаю. Вы мне даже не нравитесь. Так почему мне вдруг захочется… более близких отношений с вами?
В его глазах она увидела искреннее изумление.
– Совсем не обязательно. Это делают чисто для удовольствия!
«Боже! Я сейчас упаду в обморок!»
В самом деле, обсуждение плотских отношений с маркизом Сент-Обином посреди бального зала – это же смерти подобно! Однако оба они говорили тихо, и Эвелина надеялась, что посторонние не услышали, о чем они беседуют. Хотя что еще, по мнению окружающих, они могут обсуждать с этим человеком? Эви решила, что об этом подумает позже.
– Признаюсь, что несколько невежественна в обсуждаемом вами вопросе, – ответила она, – но полагаю, что любое взаимодействие между двумя людьми будет проходить… успешнее, если их связывают истинные чувства.
– Ваша невинность поистине удивительна! – сказал он, после чего наклонил голову и прошептал: – И я был бы очень рад этой невинности вас лишить!
Его губы обожгли ей ухо – легкое касание, подобное прикосновению перышка, но Эвелину охватила дрожь.
«Он просто играет со мной, – отчаянно твердила она себе. – Ему скучно, и он просто ищет новых развлечений».
– Перестаньте! – резко ответила она, расстроенная тем, что ее голос предательски задрожал.
Вальс закончился, и маркиз отпустил девушку прежде, чем она успела оттолкнуть его. Она ожидала, что он скажет еще какую-нибудь гадость, но вместо этого Сент-Обин отвесил ей вежливый поклон.
– Вы выполнили свою часть соглашения, – с легкой улыбкой проговорил он. – Завтра в десять утра будьте на месте. Вас проводят и все покажут. Если опоздаете, то упустите эту возможность.
И снова, прежде чем она успела хоть как-то отреагировать, маркиз быстрым шагом направился в толпу гостей. Люди волнами расступались, давая ему дорогу. Эви вдруг нестерпимо захотелось выйти подышать свежим воздухом.
Пробраться к балкону сквозь шумную хихикающую толпу оказалось делом нетрудным. Эвелина не слышала, о чем говорят, но ей этого и не надо было. Она явственно улавливала в общем гуле имя «Раддик» и титул «де Сент-Обин», и одно это было уже нехорошо.
– Эви! – послышался позади нее женский голос, и кто-то схватил ее за руку.
– Люсинда! – повернулась Эвелина, вздохнув от облегчения. – А я и не знала, что ты зде…
– Ты с ума сошла?! – все таким же шумным шепотом продолжала Люсинда Барретт, но на ее губах играла задорная улыбка, так что каждый, увидев их со стороны, решил бы, что девушки говорят о нарядах и цветах. – Сент-Обин? А ты подумала о том, что скажет твой брат, если узнает?!
– Уверена, он уже знает, – ответила Эви, ступая в тихую прохладу балкона. – Он начинает понимать, что у меня может быть собственное мнение.
Люсинда смотрела на нес своими серьезными карими глазами.
– На этот, раз я вынуждена с ним согласиться. Одно дело – протест против диктатуры брата… Но при чем тут Сент-Обин?
– Ты знаешь, что он – глава совета попечителей приюта «Заря надежды»?
Рот ее подруги приоткрылся.
– Нет, не знаю. Ах, бедные детки! Но, Эви, при чем тут это?
– Я хочу начать там кое-какие мероприятия, – ответила Эвелина, думая о том, как ей убедить Люсинду в важности своего замысла, если сама Эви никак не может понять, почему помощь детям приобрела для нее такое огромное значение.
– Это… замечательно.
– Ты думаешь, что я не справлюсь, да? – Внезапно в ней проснулось чувство собственного достоинства. Поэтому голос девушки прозвучал слишком резко.
– Дело не в этом, – быстро ответила Люсинда. – Если ты решила… потратить куда-то свои силы и время, то… ведь на свете есть много других разных мест, где нужна помощь, но при этом нет поблизости этого ужасного развратника маркиза де Сент-Обина.
– Да, я знаю. Но я выбрала приют задолго до того, как узнала, что там главенствует маркиз. И я думаю, что с моей стороны было бы крайне подло и трусливо пойти на попятную лишь из-за того, что один из попечителей имеет дурную репутацию.
Репутацию главы совета назвать дурной можно лишь с очень большой натяжкой, но по большому счету это ничего не меняет.
– Даже если и так, – с расстановкой произнесла Люсинда, – это не объясняет того, что ты танцевала с ним!
– А… Он поставил мне условие. Он обещал, что завтра мне покажут приют, если я станцую с ним вальс.
По выражению лица Люсинды было видно, что она все еще думает, не спятила ли Эвелина. Но, будучи хорошей подругой, она деликатно кивнула.
– Помни только, что Сент-Обин никогда и ничего не делает, не рассчитывая что-то получить за это. И действует он всегда только в своих собственных интересах.
Воспоминание о его губах, коснувшихся ее уха, заставило Эвелину вздрогнуть.
– Я знаю это, Люси. Однако вопреки общему мнению особей мужского пола я не законченная дура.
– Даже если так, ты могла бы поговорить о Сент-Обине с Дэром. Они хорошо знают друг друга.
– О, прекрасно, если тебе от этого станет легче.
– Станет мне легче или нет – это значения не имеет, Эви. Просто будь осторожнее.
– Обязательно. – Лицо Люсинды было все еще озабоченным, и Эвелина вздохнула: – Обещаю.
В этот момент появился Виктор.
– Эви!
Посторонившись, чтобы пропустить Люсинду, Эвелина вдруг подумала, нужно ли быть в определенном возрасте, чтобы хватил удар, или же ему подвластен любой человек?
– Виктор?
Он схватил ее за руку, причем сделал это почти нежно. Вот только завтра скорее всего на коже будут синяки.
– Мы уходим! – прорычал он. – Из всех тупых и пустоголовых девиц мне досталась…
– Еще одно слово, – тихо проговорила она, – и я упаду в обморок прямо здесь. И ты будешь выглядеть очень и очень глупо.
Злобно взглянув на нее, Виктор разжал пальцы.
– Мы продолжим этот разговор дома.
Прекрасно!
– Не сомневаюсь. – Бросив взгляд через его плечо, Эвелина заметила приближающегося к ней темноволосого спасителя. – А теперь, если ты не возражаешь, меня ждут на кадриль.
Виктор резко обернулся.
– Дэр!
Тристан Карроуэй, виконт Дэр, кивнул в знак приветствия. Смешинки в его голубых глазах никак не вязались с серьезным выражением лица.
– Раддик!
Бросив на Эвелину последний злобный взгляд, Виктор быстрым шагом направился в сторону своих новоприобретенных политических сторонников.
– Гоблин! – пробормотала Эви.
– Надеюсь, ты понимаешь, что я скорее сломаю себе шею, чем пойду танцевать кадриль, – проговорил Дэр, беря девушку под руку.
– Да, понимаю.
– Мне велено проводить тебя к Джорджиане, – дружелюбно продолжал он, осторожно продвигаясь по периметру наполненного людьми бального зала. – Она собирается побить тебя.
«И не она одна. Сегодня, наверное, какой-то неудачный день».
– А вы что думаете, милорд?
– Я думаю, что, какую бы игру Сент ни затеял, тебе не захочется стать ее частью.
– А я думала, что вы друзья…
Виконт пожал плечами.
– Так и было. Теперь же мы лишь перекидываемся в карты от случая к случаю.
– А почему все называют его «Сент» – «святой»?
– Кроме очевидного? Он унаследовал титул Сент-Обин в возрасте шести или семи лет. Думаю, что имя Сент больше подходило маленькому мальчику, чем труднопроизносимое «маркиз де Сент-Обин». Теперь же, я думаю, его это… забавляет. Ведь святым его нельзя назвать даже с большой натяжкой. Разве что где-нибудь в аду его можно считать таковым…
– Почему?
– Тебе нужно было спросить об этом его самого.
Хотя на твоем месте я бы этого делать не стал. Слава Богу, я не на твоем месте, ведь в вечернем платье я выглядел бы просто ужасно!
Эвелина хихикнула, однако слова Дэра ее удивили. Его репутация распутника, если не сказать хуже, была всем известна. Тем не менее после женитьбы все изменилось и с прежними своими закадычными друзьями он теперь имел мало общего. Но если Дэр решил предупредить ее о Сент-Обине, его слова все же стоило принять всерьез.
– Спасибо за предостережение, – проговорила она, тепло улыбаясь. – Но лорд де Сент-Обин – всего лишь преграда на пути к поставленной мной цели. Пройдет еще несколько дней, и у меня не будет причин даже смотреть на него.
– Что ж… а до этого времени я советую не поворачиваться к нему спиной, Эви.
Эти слова нисколько не улучшили ее самочувствия. Ходившие по Лондону слухи и, наконец, встреча с Сент-Обином лицом к лицу – все это разволновало девушку и вызвало в ней все чувства, кроме любопытства. Эвелина решила, что лучше не знать об этом человеке лишнего.
Следующее утро Эвелина провела, придумывая вопросы и акцентируя свое внимание на тех моментах, которые нужно тщательнее изучить во время посещения приюта. К счастью, еще рано утром Виктор отправился на одну из своих «важных встреч», не забыв, однако, бросить на сестру очередной возмущенный взгляд. Ей тогда подумалось: «Как же я все еще дышу, если он не приказывал мне делать этого?!»
Чем дольше удастся откладывать разговор о ее вальсе с Сент-Обином, тем больше вероятности, что Виктор забудет об этом – особенно если ему понадобится заслать сестру на очередной прием, чтобы очаровать еще одного толстого и лысого соратника.
Если он узнает о ее планах, то запретит ей и близко подходить к приюту. А случись такое, Эвелина и сама не знала, что сделает. И наверное, лучше будет, если она этого так и не узнает.
Единственное, куда она могла ходить без сопровождения, – это к Люсинде, Джорджиане и своей тетушке Хаутон.
Поэтому девушка сказала дворецкому, что Виктор сможет найти ее у тети. Если брат будет думать, что она там, то вряд ли разозлится или заподозрит что-то. Как смешно! Ей приходится врать, скрывая свои добрые дела! Но Эвелине отнюдь не хотелось, чтобы ее планы сорвались прежде, чем ей представите шанс реализовать их.
Когда Филипп остановил коляску на Грейт-Титчфилд-роуд, Эвелина некоторое время неподвижно сидела, прокручивая в уме, все ли она взяла: карандаш, бумаги, записи. Ей очень не хотелось выглядеть перед своим провожатым – или перед детьми – полной дурочкой.
– Подожди меня, пожалуйста, – попросила она, вставая. – Я скоро вернусь.
Кучер кивнул.
– Во всем виновато оживленное движение на дороге от дома Раддиков до поместья лорда и леди Хаутон, – проговорил он, закрывая за ней дверцу и взбираясь обратно на козлы.
Эвелина улыбнулась ему. Она была весьма благодарна этому человеку. С тех пор как Виктор вернулся из Индии, все слуги старались помогать Эвелине тайно убегать от его частых политических предприятий. И все они, должно быть, понимали, что, узнай их хозяин об этих тайных делишках, большая часть слуг – или даже все они – тут же будут уволены.
Эвелина поспешно перешла улицу. Постучав в двери, девушка нахмурилась. Сент-Обин не сказал, кто именно будет водить ее по приюту. Эви надеялась, что это будет не та ужасная экономка. Эта женщина, наверное, не сможет ни помочь когда нужно, ни просто понять.
Дверь со скрипом отворилась.
– Да? – спросила экономка. Ее широкоплечая фигура заслонила весь дверной проем.
Черт!
– Сегодня утром мне назначено…
Экономка присела в нелепом реверансе.
– Ой! Вы – мисс Раддик, – запинаясь, пробормотала она, снова приседая. – Входите, пожалуйста. Вас ждут, мисс.
Эви прошла мимо нее в холл, не зная, удивляться ей или радоваться столь внезапной любезности экономки. Однако все ее мысли смешались, когда девушка увидела высокую фигуру, лениво прислонившуюся к перилам лестницы.
Даже в такое ясное и солнечное летнее лондонское утро вокруг маркиза де Сент-Обина сохранялась аура черной ночи. Возможно, этот образ навевала его репутация, но даже если отбросить все слухи о нем, было очевидно, что этот человек вовсе не принадлежит к здешнему миру голых стареющих стен и сальных свечей. Богатые канделябры, искусно оклеенные стены, драпированные роскошными тканями спальни – вот это подходило маркизу гораздо больше.
– Ваш долгий и прямой взгляд кажется мне не совсем приличным, мисс Раддик, – проговорил он, выпрямляясь.
Эвелина вздрогнула.
– Я просто удивлена, что вижу вас сегодня здесь, – начала оправдываться она. – Я, конечно, благодарна, что вы лично приехали предупредить о моем посещении, но ведь можно было просто послать записку…
Он кивнул, подходя к ней плавным шагом, словно готовая к прыжку пантера.
– Должен признать, что редко встречаю на ногах эту часть утра.
Эвелина не знала, как лучше ответить на это.
– О… Что ж, если миссис… – Она осеклась, поняв, что не знает, как зовут экономку.
Сент бросил взгляд на пожилую женщину.
– И как же вас зовут, черт побери?
– Миссис Нейтам, – ответила экономка. По ее тону было ясно, что эту информацию она сообщает ему далеко не в первый раз.
– Спасибо, – сказала Эви, подарив женщине полуулыбку. То, что их отношения не заладились с самого начала, вовсе не означало, что в дальнейшем они не смогут удачно сотрудничать. – Если вы не возражаете, миссис Нейтам, я хотела бы начать экскурсию.
– Я… но… э…
– Не она поведет вас на экскурсию, как вы выразились, – изрек маркиз, и в его голосе явственно слышались циничные нотки. – Это сделаю я.
– Вы? – выпалила Эви, прежде чем прикусить язык.
– Да, я. Приступим? – Он прошел к двери по правой стороне холла и открыл ее, пропуская Эвелину внутрь.
– Но… разве у вас нет более важных дел на сегодня?
– Ни одного. – Его губы изогнулись в чувственной улыбке – Вы просили показать вам тут все, и я собираюсь этим заняться. Откажитесь – и можете покинуть это заведение навсегда, потому что обратно я вас уже не пущу.
Так вот оно что! Еще одна попытка Сент-Обина взять человека под контроль с помощью запугивания. Однако сегодня утром Эвелина была вовсе не в том настроении, чтобы позволить запугать себя. Ведь сегодня она может начать делать кое-что полезное, нужное другим, и противному и заносчивому маркизу не удастся заставить ее отказаться от своих намерений.
Сенту стоило больших усилий не рассмеяться. Его гостья была похожа на окруженную стаей волков лань, которая не знает, в какую сторону ей лучше бежать. Нет сомнения, что девушка полагала, будто проведет это утро в компании этой трольчихи, миссис Как-ее-там. Наверное, мысли о том, что мисс Раддик на самом деле придется столкнуться с некоторыми обитателями приюта и увидеть, в каких условиях они живут, приводят экономку в ужас.
Девушка смотрела расширенными от страха серыми глазами на Сента и дверь за ним, и было похоже, что она раздумывает над тем, удастся ли ей выйти живой оттуда, зайди она сейчас в эту дверь. Все это было бы очень забавным, не будь оно столь предсказуемым.
– Прекрасно, милорд, – с готовностью сказала она.
Сент, скрыв свое удивление, пошел вперед. Эвелина не отставала. Они очутились в длинном коридоре. Гм, похоже, она оказалась не такой предсказуемой в своих чувствах и действиях, как он думал. И это делает ее своего рода исключением среди других женщин.
– Это были по большей части хозяйственные помещения. А здесь раньше были армейские каза…
– Казармы для Колдстримской гвардии Георга Второго, – закончила она. – А теперь их для чего используют?
– Я вижу, что вы наводили справки, – нехотя признал он.
– Вас это удивляет? – с прохладцей в голосе поинтересовалась она.
«С каждой минутой все больше».
– Скоро вы это поймете. – Он снова зашагал по коридору. – В этих помещениях приют устроил склады. Тут находится старая мебель и всякое такое.
Кивнув, она быстро поискала что-то глазами в куче бумаг, которые держала в левой руке.
– Сколько здесь всего комнат? – спросила она. – И каковы их размеры?
Что ж, вот скромная стеснительная мисс Раддик и превратилась в деловую женщину. Сент разглядывал ее профиль.
– По количеству – около дюжины. Про размеры ничего не могу сказать. Можем зайти в одну из них и посмотреть сами.
Эвелина сглотнула, оторвав глаза от своих записей.
– Я… не думаю, что в этом есть необходимость. Ведь мне даже измерить будет нечем…
– А… – И вот она снова стала робкой девственницей. – Может, хотите пройти в музыкальную комнату или комнату для рукоделия? Или в бальный зал? Его вы найдете более привлекательным, я в этом уверен.
Эвелина остановилась так резко, что Сенту пришлось развернуться, чтобы посмотреть ей в лицо. Долгую минуту она смотрела ему в глаза. Женщины не часто делали это, и про себя он отдал должное этой маленькой хрупкой девчушке. Но еще минута – и она разрыдается, а это Сент ненавидел больше всего.
– Позвольте мне прояснить кое-что, – проговорила она слегка дрожащим голосом, как тогда, когда согласилась танцевать с ним вальс. – Я не боюсь увидеть что-то неприятное. Но я не могу помочь тем, кто наотрез отказывается принять мою помощь. Чего я не хочу, так это того, чтобы это рискованное предприятие испортило мою репутацию. То, что провожаете меня именно вы, – риск сам по себе. Но в коридоре у нас по крайней мере есть свидетели. А зайти с вами в комнату было бы с моей стороны столь же глупо, сколь и бессмысленно.
Он сделал шаг в ее направлении.
– Может, это и глупо, – пробормотал он, – но бессмысленным это назвать нельзя. Я мог бы обучить вас многим штучкам. Вы ведь ради этого сюда пришли – чтобы узнать что-то новое?
Краска залила щеки Эвелины. Сент изучал выражение ее лица, движения стройного изящного тела. Несмотря на то что опыта с женщинами у него было предостаточно, с девственницами он дела почти не имел. Он так решил, потому что прилипчивость этих наивных и истеричных девиц потом сильно все усложняла.
Но эта особа вызывала у него живой интерес.
Эвелина развернулась.
– Всего хорошего, милорд.
– Уже сдаетесь? – спросил он, силой заставляя себя не броситься за ней следом. Он еще с ней не закончил, но даже малейшее извинение с его стороны дало бы ей некое преимущество, а Сент не собирался давать жертве фору.
– Я не сдаюсь. Я собираюсь продолжить осмотр приюта с миссис Нейтам. По крайней мере она не станет пытаться соблазнить меня в пыльном чулане.
Видимо, она слышала сплетни о нем и леди Хэмпстед. Эта история известна уже почти всем.
– Вы продолжите осмотр со мной. Ведь я обещал показать вам здесь все, этим и займусь.
Эвелина снова повернулась к нему. Она так крепко вцепилась в свои бумаги, что их края загнулись.
– Показать приют, милорд, а не ваши… личные качества.
– Договорились – на сегодня.
Она несколько секунд обдумывала его слова, потом повернулась к следующей двери.
– Это кладовка?
– Да.
Опасаясь, что она все же может передумать и сбежать, Сент отошел подальше, когда Эвелина открыла дверь кладовки и шагнула внутрь. Спустя несколько секунд она появилась вновь и сделала какие-то пометки в своих бумагах.
– А они все одинакового размера?
Сент стал терять терпение. Она продолжала делать пометки, и это начало его нервировать. Боже правый!
Невинный ребенок задает невинные вопросы о невинных вещах, а его чресла начинают напрягаться от желания!
– Относительно.
– Прекрасно. Так мы продолжим?
Значит, она собирается поймать его на слове. Еще один сюрприз с еще более волнующими результатами. Он дал слово не соблазнять ее, поэтому этот обход потерял для него смысл. Однако Сент продолжал вести Эвелину по коридору.
– Что вы все время записываете? – спросил он, стараясь таким образом отвлечься. Они уже подходили к дальнему концу коридора.
– Делаю пометки.
– О размерах кладовки?
– Я предпочла бы не говорить об этом, пока не смогу представить вам мой план целиком, лорд Сент-Обин. Думаю, у вас и так сложилось предвзятое мнение обо мне. Не хочу показаться вам еще более глупой.
– Сент, – сказал он, недослушав.
Она подняла на него глаза. Щеки девушки все еще горели очаровательным румянцем, который, судя по всему, постоянно посещал ее в его присутствии.
– Что, простите?
– Я говорю, что вам следует называть меня просто Сент. Почти все так и делают.
Эвелина откашлялась.
– Что ж, Сент…
Он смотрел ей в глаза, пока она не отвела взгляд. Ясное дело, она не собиралась в ответ разрешить называть ее по имени, что, впрочем, вряд ли могло помешать ему делать это.
– Так что, все эти комнаты не используются? – нарушила она тишину.
– Я думал, что мы покончили с этим. – Он сдержал ухмылку. – Или же у вас уже закончились вопросы? Вы могли бы избавить меня от беспокойства показывать тут все, если вы уже…
