Текст книги "Журнал «Если», 1995 № 05"

Автор книги: Святослав Логинов

Соавторы: Джон Герберт (Херберт) Варли,Джон Макинтош,Маргарита Шурко,Альбер Хигон,Николай Агаджанян,Алексей Бялко,Владимир Кусов,Нил Барретт,Илья Сальцовский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

– Теперь вы должны принять верное решение, – сказал я.

– Там огонь, – проговорил он. Только теперь я заметил, что Сейелл совершенно сорвал голос. Видимо, он все время кричал. – Нам нужно его потушить. Пожалуйста, Матерс, не мешайте мне выполнять свой долг.

После того как он в первый раз опустил слово «мистер», Сейелл снова потерял самоконтроль и добавил:

– С дороги, а не то я воспользуюсь топором.

И Сейелл послал одну из пожарных машин на противоположный берег. Надо отдать должное этому человеку, он запрыгнул на подножку, когда машина подъехала к выбранному месту. Как и многие командиры, он не мог послать своих людей туда, куда не отважился бы пойти сам.

Машина покатила вниз. Спустившись на дно, она выровнялась и начала медленно продвигаться вперед.

Было нечто комическое и трагическое в том, что произошло с ними дальше. То, что могло показаться довольно плотным дном, вдруг стало поддаваться под тяжестью автомобиля, и он начал довольно быстро проваливаться в топкую грязь.

Потом машина завалилась на бок, продолжая погружаться.

Глава 7

Никто не пострадал. Пожарные, вымазанные в грязи, как черти, выбрались обратно на берег. Сейелл заметил меня и отошел подальше.

Пожарная машина, еще несколько минут назад представлявшая известную ценность, теперь бесполезной грудой металла лежала на дне реки. Возможности пожарных сократились ровно вдвое.

Здесь я никому уже не был нужен. Мои советы, пусть самые ценные, могли только обозлить Сейелла: кому же охота в очередной раз чувствовать себя дураком?

Шейла была в безопасности.

Я пошел обратно вдоль берега реки, мимо старых заброшенных домов. Раз на этой стороне я уже не мог сделать ничего полезного – значит, нужно перебраться на другую сторону, только не в том месте, где я сейчас находился, а немного, поодаль.

Кроме того, я хотел посмотреть, нельзя ли без особых усилий разблокировать реку: ее воды не дали бы пожару распространиться дальше. В подсознании сидела еще одна мысль: вверх по реке находился лагерь великанов.

Оглядываясь назад, я удивляюсь: как могло случиться, что до сих пор никто не обратил внимания на роль великанов в этой истории.

Но стоило мне бросить взгляд между домами на противоположную сторону, как я увидел нечто, сразу заставившее меня вспомнить о великанах.

Это было, как мгновенный стоп-кадр, когда ты на ходу внезапно заглядываешь в окно или дверной проем. Иногда мозг запечатлевает подобную картину даже четче, чем то, что мы рассматриваем в течение десяти минут.

На фоне мерцающего контура здания я заметил одного из великанов. Это был высокий блондин, но не Грег. На спине его я увидел какой-то странный горб, а сам он был закутан в длинный пластиковый балахон. Глаза скрывались за толстыми очками.

Находиться в этом пекле было просто невозможно: там нечем было дышать. Да и обувь, в которой можно было бы ходить по огнедышащей земле, я представить себе не мог. Любой космический скафандр моментально бы сгорел.

После короткой паузы я метнулся назад, но великан, даже если он и не был плодом моего воображения, исчез из виду. Я спустился к реке, но ничего больше заметить не смог.

То, что я принял за горб, было скорее всего аппаратом, обеспечивающим дыхание. Великан торопился, хотя и не бежал. На нем был прозрачный пластиковый костюм, полностью закрывающий голову и все тело. Создавалось впечатление, что никакой одежды под балахоном нет.

И еще одно – он явно не хотел, чтобы его видели, и двигался не просто осторожно, а как-то воровато.

Я шел дальше. Если один из великанов в одиночку бродит по горящему Шатли, то остальные, включая Миранду, могут делать то же самое. «Я думаю, мне еще предстоит встреча с Диной, – сказала она. – Мы что-нибудь сделаем…»

И еще она сказала: «Нет, мы больше не встретимся, Вэл». Возможно, в этом она ошибалась.

Когда я увидел заваленный участок реки, то сразу понял, что вернуть воду в прежнее русло способна только взрывчатка. Вся махина Старого моста, обрушившись в реку, образовала запруду. В результате появился небольшой, но внушительного вида водопад, затем вода бессильно ударяла в горы щебня, пытаясь пробить мощный завал, но, не справившись с непосильной задачей, стекала дюжиной ручейков по южному склону.

Я решил, что самое удобное – перейти реку именно здесь. И начал пробираться по самому завалу.

В тот момент, когда я добрался до его вершины, меня охватила паника: сейчас я соскользну вниз и погибну под грудой камней. В подтверждение этих мыслей моя правая нога поехала по склону, и я, ушибаясь о каждый камень, полетел вниз.

Так, совершенно неожиданно, я оказался в воде. Последовало нечто вроде взрыва, и я потерял ориентировку.

Когда я вынырнул, оглушенный и обалдевший, то в первый момент ничего не мог понять. Только спустя несколько секунд я сообразил, что произошло. Я оказался в месте слияния ручейков, бегущих вниз по южному склону холма. К моему счастью, здесь было совсем не глубоко.

С некоторым трудом я все-таки перешел через ручейки – и вновь обнаружил реку. Я двинулся вперед.

Но впереди ничего не было.

Я принюхался, но совсем не потому, что почувствовал какой-то запах. Как раз наоборот. Меня удивило то, что все запахи неожиданно исчезли. Так человек внезапно просыпается от наступившей тишины, и только спустя некоторое время понимает, что не слышит тиканья часов.

Голоса, долетевшие до меня с верховьев реки, дали мне нужную подсказку. Я оказался в районе, окруженном странной завесой, где отсутствовали запахи, дым перестал есть глаза, а видимость существенно уменьшилась. Я пошел дальше. Голоса стали звучать громче.

Тут я остановился.

До моего дома оставалось совсем немного. Я его не видел, но знал, что он находится не менее чем в ста ярдах от меня. Я прошел вдоль реки до самой рощицы и увидел мост. Но я прекрасно знал, что здесь никогда раньше не было моста. По нему шли люди, переходя с одной стороны на другую.

Уже не в первый раз за эту ночь я начал действовать, совершенно не подумав. Стараясь держаться берега, я незаметно подобрался поближе, потом бесшумно вошел в воду. Медленно, стараясь не шуметь, я спустился под мост.

Люди, которых я видел издалека, оказались великанами в пластиковых костюмах и с кислородными аппаратами за спиной, а также испуганные, потрясенные обитатели моего несчастного города – беженцы Большого Пожара в Шатли. Мост поражал воображение не меньше, чем люксон. Это был пешеходный переход не более одного фута шириной, снабженный с двух сторон перилами. Я не заметил никаких поперечных балок или других креплений, но, дотронувшись, сразу убедился в его надежности.

Не думаю, чтобы кто-нибудь заметил меня под мостом. Дымовая завеса, или как там называлось то, чем великаны окружили весь этот район, заодно скрывала и меня. И эта завеса была совсем иного рода, нежели дымка или туман. На расстоянии десяти ярдов все было прекрасно видно, в двадцати или тридцати ярдах – довольно смутно, а дальше – лишь темная пустота. Звук также был сильно приглушен.

Все великаны были облачены в пластиковые костюмы и маленькие аккуратные сапоги.

Люди из Шатли были одеты 6 более простые пластиковые костюмы, состоящие из свободных штанов и накидок.

Неожиданно я подумал о Джоте и той роли, которую он играл во всем этом. Взяли они его с собой или он лежал сейчас, накачанный транквилизаторами в одной из палаток их лагеря? И вообще, зачем им нужен он, да и другие жители Шатли?

Хотелось услышать, что они сами говорят по этому поводу. С чрезвычайной осторожностью я вылез из воды.

И сразу услышал диалог.

– …Ну, в противном случае вы бы уже были мертвы.

– Но что вы собираетесь с нами делать? Куда мы идем?

– Вы будете в безопасности.

– Это дом мистера Матерса. Где он сам?

– Он спит у себя в постели.

– Моя жена… что стало с моей женой? Я не видел ее с тех пор…

– С ней все будет в порядке.

– Я не хочу идти с вами. Мне нужно вернуться и…

Голоса великанов звучали глухо, но все равно гораздо громче, чем лепет испуганных и измученных беженцев. Я мог слышать, естественно, лишь обрывки разговоров – никто не останавливался на мосту надолго.

– Мы никогда не вернемся?

– За вами будут хорошо ухаживать. Вы можете считать, что отправляетесь в рай.

– В рай?

– Для вас это будет раем. Никто, если бы у него был выбор, не остался бы здесь.

– А зачем мы вам нужны? Это вы устроили пожар?

– Нет. Мы не устраивали пожара.

– Почему вы провели нас мимо Кэстл Хилл и завала? Там никого не было…

– Мы не хотели, чтобы нас видели. Если бы нас заметили, то мы не смогли бы вам помочь.

– Моя Мойра… я видел, как огонь охватил ее. Я никогда не забуду, как она кричала. Она пылала, как

– Но ведь мы спасли вас, не так ли?

– А почему вы не могли спасти Мойру?

– Потому что это видели другие. Люди, которые остались там. Мы не могли позволить им видеть нас.

– Если вы можете пройти сквозь огонь, почему вы…

А потом начиналось снова:

– Должно быть, это дом Матерсов. Здесь живет менеджер нашей страховой компании. Он в этом участвует?

– Он ничего не подозревает.

– Вы хотите сказать, что он мертв?

– В данный момент мертв по отношению к внешнему миру.

Разговор продолжался, и я отчаянно напрягал слух, чтобы услышать еще хоть что-нибудь, но они уже находились далеко от меня…

Судя по ответам великанов, для них и для Миранды, до того, как я сумел задеть ее за живое, жители «Шатай представлялись лишь персонажами пьесы. Отвечали они ровно, примирительно и правдиво – насколько это им позволяли обстоятельства – впрочем, сообщали они очень немногое.

– Откуда вы пришли?

– Вы увидите.

– Вы те самые ребята, которых я встретил вчера в городе?

Тут только я сообразил, что великанов было больше, чем я успел увидеть, гораздо больше, чем их могло быть в лагере. Там обреталось не более двух десятков. А мост, даже у меня на глазах, перешло по меньшей мере сорок человек.

Из обрывков разговоров я понял, что великаны очень старались, чтобы их не заметили те, кто спасся от пожара самостоятельно. Всех, кто оказался здесь, они провели через огонь по маршруту, который позволял избежать любопытных глаз.

Наконец поток людей, переходивших мост, иссяк. Спустя несколько минут появились еще три фигуры – две большие и одна маленькая.

Это были Грег, Миранда и еще один великан, которого они называли Вэсли.

Когда Вэсли оказался прямо у меня над головой, он заговорил.

Даже теперь, после всего, что мне довелось увидеть за последнее время, я был несказанно удивлен странным наречием, на котором великаны изъяснялись между собой: то не был английский середины двадцатого столетия. Да, они говорили по-английски, и я мог понять почти все. Однако многие слова звучали совсем не так. Изменилось произношение, к тому же они использовали в разговоре идиомы, так что некоторые фразы были абсолютно непонятны.

Вэсли сказал примерно следующее:

– Пожалуй, это уже все. Там больше ничего не осталось, кроме стасиса и двух человек в нем. Кто пойдет обратно?

– Я пойду, – заявил Грег.

– Мы пойдем вдвоем, – возразила Миранда. Мне не было видно Вэсли, но я почувствовал, что он колеблется.

– Ладно, – после паузы согласился он.

– И стасис исчезнет сразу перед рассветом, – сказала Миранда.

– Конечно. Тогда ты должна там быть, а если тебя там не будет…

Грег произнес какое-то совершенно незнакомое слово, но смысл его не вызывал сомнения. Вежливый вариант перевода – «уходи отсюда».

Вэсли ушел. Он пересек мост и скрылся в роще.

Слегка повернувшись, я мог довольно хорошо видеть Грега и Миранду, потому что они остановились неподалеку от моста и не смотрели в мою сторону.

На них были надеты точно такие же костюмы, как и на остальных. Под пластиком угадывались только плавки. По спинам катился пот, и я удивился, почему они не снимают или хотя бы не распахивают костюмы. И еще мне показалось странным, что технология, способная создать такую легкую одежду для защиты от самого жестокого огня, не сумела сделать еще один небольшой шаг и обеспечить внутри костюма подходящую температуру.

– Что ж, – прервала молчание Миранда, – пойдем обратно.

– И будем ждать до рассвета?

– Да.

Грег рассмеялся.

– Чтобы я был у тебя под присмотром, дорогая? Ждешь, когда я сделаю неверный ход.

– Следующий неверный ход, – спокойно уточнила Миранда.

Грег снова рассмеялся.

– Ты самая настоящая идиотка. Вы все идиоты, ты и те, что стоят за этим. Когда вы увидите, что не можете удержать меня, вы поймете, что лучше было бы вообще отказаться. Ты же знаешь, я покончу со всеми вашими идейками.

– Мы знаем, – ответила Миранда, и я услышал в ее голосе нотки отчаяния. Но у тебя, возможно, ничего не выйдет. Очень многое может случиться. Очень многое…

Уже в третий раз Грег оглушительно расхохотался. Это был смех дикаря, испорченного ребенка, считающего, что он – центр всего мира. Это был смех самого натурального бандита.

– У Джоты есть один маленький талант, – заявил, насмеявшись вдоволь, Грег, – а у меня есть Дар. Тем не менее, Джота действительно может быть полезен. Тут я с тобой согласен. Именно поэтому я и должен позаботиться о том, чтобы твои намерения относительно Джоты не осуществились. Поэтому сними-ка, детка, свой костюм.

– Я не могу, мне нужно вернуться и…

– Ты никуда не будешь возвращаться, дорогая. Во всяком случае, не в стасис. И через мост ты не пойдешь. Больше ты никуда не двинешься.

Возможно, в этот момент я бы не удержался и вылез наверх, но тут мост исчез с такой беззвучной быстротой и неожиданностью, что я чуть не вскрикнул.

Мост не сгорел, не растаял в воздухе и не померк. Он просто перестал существовать.

Миранда сделала шаг в сторону и повернулась, как-будто собираясь бежать. Грег протянул длинную руку и небрежным тычком сбил ее на землю.

Стоя над ней, он спокойно проговорил:

– Но прежде чем я тебя убью, дорогая, я хочу тебе сказать, что все можно было организовать гораздо лучше, если бы мне не мешала ты. Стасис исчезнет перед самым рассветом, верно? И тебе нужно было взять тех двоих и вывести их наружу, а потом вернуться обратно самой, так? Они останутся здесь и будут жить дальше, а ты, живая и невредимая, вернешься домой, я прав?

– Да, – ответила Миранда.

– В стасисе осталось еще два запасных костюма для тех двоих, чтобы ты могла их вывести, верно?

– Да.

– Однако их там нет.

Миранда быстро села.

– Я следила за ними все время…

Он засмеялся.

– Я знаю. Поэтому я заставил Вэсли переместить их. Он не очень-то радовался по этому поводу, но жить-то всем хочется.

– Он будет знать… – начала Миранда и осеклась.

– Он ничего не будет знать. Вэсли понятия не имеет, зачем нужны эти костюмы. Однако и это еще не все. Предположим, я убью тебя прямо сейчас, переплыву реку и скажу всем, что ты решила пойти одна…

Я не до конца понимал, о чем они говорят, но у меня создалось впечатление, что Миранда, по плану, согласилась быть запертой в камере смертников, а потом вдруг обнаружила, что ключа у нее в кармане нет.

Грег не мог на этом остановиться – он хотел полностью насладиться своей победой.

– Они мне поверят. У них не будет другого выхода. Ты же знаешь: я всегда говорю правду. Мне достаточно зайти в любую организацию и сделать заявление. И все, что я скажу, обязательно окажется правдой. Иначе…

Она отскочила в сторону и стремительно бросилась бежать. Грег помчался за ней. Мне ничего не оставалось, как ринуться за ними. В моей правой руке был зажат тяжелый камень.

Они оба двигались гораздо быстрее меня, и я потерял их в этом странном тумане… но, к счастью, уже в ста ярдах от исчезнувшего моста туман вдруг рассеялся. И я оказался совсем рядом с Грегом и Мирандой, всего в нескольких ярдах от реки. Миранда снова лежала на земле, а над ней, спиной ко мне, стоял Грег.

Я ударил его камнем по затылку, и Г per зашатался. Его ноги подогнулись, и он упал на землю возле Миранды.

Мы могли бы легко ускользнуть, если бы не стали терять времени. Но Миранда потрясенно посмотрела на меня, удивленная тем, что появился кто-то третий, и еще больше тем, что это был я. А я как раз в этот момент закашлялся от дыма, который снова расстилался повсюду, – ведь мы вышли из зоны защитного тумана великанов.

В это время Грег поднялся. Он ударил меня в голову, я зашатался, а в следующее мгновение почувствовал, как дым нестерпимо щиплет глаза.

Я не мог пошевелиться. Мне все было прекрасно слышно, я все видел, и мне даже удалось слегка повернуть голову. Но на большее я был не способен.

– Что произошло, Миранда? – спросил Грег, глядя на меня. – Почему он здесь?

– Я не знаю. Я оставила прибор в доме, под нижней полкой в шкафу. Любой человек обязательно должен был заснуть, а потом…

– Что ж, значит, не сработало. Или он слишком быстро ушел из дома. Теперь это не имеет значения. Снимай костюм, Миранда.

– Нет.

– Снимай. Я отнесу его в твоем костюме в Шатли. А потом сдеру с него защиту.

Я не содрогнулся только потому, что был парализован.

Представив себе, что со мной произойдет (сначала меня пронесут невредимым сквозь огонь, а потом он сорвет с меня пластиковый костюм), я, видимо, что-то пропустил. Грег тем временем заявил:

– Я хочу тебя, дорогая.

– Перестань!

– Я совершенно серьезен. Для меня это самое главное. Я хочу тебя здесь и сейчас.

К моему удивлению, Миранда, которая так отчаянно сражалась с ним все это время, вдруг стала вялой и слабой, словно находилась под гипнозом.

– Я думала… – сказала она, видимо, продолжая попытки сопротивления.

– Ты думала, что после того раза, когда я не стал настаивать, у тебя есть возможность противостоять мне? Что я больше не хочу тебя? Что у тебя по– прежнему есть надо мной некая власть?

Он засмеялся, но сейчас это был вымученный смех. И в нем не чувствовалось веселья. Только теперь я понял, что смех Грега всегда был неестественным, и он не был вызван ни радостью, ни счастьем. А потом, как-будто он и не смеялся вовсе, Грег злобно продолжил:

– Я подстроил тебе ловушку. Я долго ждал этого момента. Теперь мое время пришло.

Наступила короткая пауза, а затем, медленно и неохотно, Миранда коснулась своего костюма в нескольких точках: у горла, на талии и у колен. Костюм распался на две части и упал на землю. Так же, как легкие сапоги и темные очки.

Подобно автомату, она шагнула к Грегу.

И он ударил ее.

Мне никогда не приходилось быть свидетелем подобного удара. Масса Грега по меньшей мере вдвое превышала массу Миранды. Ноги девушки оторвались от земли. Получилось так, что она, уже потеряв сознание, пролетела по воздуху значительное расстояние и упала в воду. Река сразу отнесла ее в сторону.

Наверное, она была мертва еще до того, как коснулась воды.

Грег удовлетворенно ухмыльнулся. Он даже не посмотрел в сторону реки. Вместо этого он наклонился и поднял костюм Миранды.

Выпрямившись, он посмотрел на меня с высоты своего роста. Наверное, он привык смотреть на людей сверху вниз. И это явно доставляло ему удовольствие.

– Мне даже немного тебя жаль, Вэл, – сказал он на обычном английском. – Ты даже не представляешь, с какими силами вступил в борьбу, хотя ты и знаком с Джотой. Миранда знала. Вэсли и все остальные знали – в особенности, конечно, девушки. А ты, несчастный дурачок, не знал. Если бы ты остался прошлым вечером дома, то уцелел бы. Миранда оставила у тебя усыпляющий цилиндр, чтобы вы наверняка не проснулись – ведь вам была уготована особая участь.

Он пожал плечами и продолжал:

Тебе не следует беспокоиться – я не стану открывать твой костюм до тех пор, пока мы не окажемся в самом пекле. Ты ничего не успеешь почувствовать, все будет кончено за несколько секунд.

Глава 8

В следующее мгновение я вдруг понял, что меня ведут сквозь огонь. Оглушенный, я с трудом понимал, что происходит со мной, и не сон ли это.

Прошло некоторое время, прежде чем мои глаза приспособились к ослепляющему пламени. Грег, который находился с левой стороны, крепко держал меня за руку и наполовину вел, наполовину тащил.

Ничего нельзя было разглядеть, кроме огня и дыма. Часто мы шли прямо по жидкому огню – пылало масло или смола. Уверенность в своем костюме, которую я очень скоро ощутил – а весь костюм и даже сапоги сидели на мне удивительно удобно, – не могла заглушить ужас, преследующий меня. Спасало лишь ощущение, что все это происходит не на самом деле.

Самым ужасным впечатлением была гора костей. Я увидел ее в развалинах рухнувшего здания. Видимо, незадолго до кошмара здесь собралось множество людей. Они погибли одновременно: все скелеты лежали одной большой горой.

Только в этот момент я начал по-настоящему ненавидеть великанов. Кем нужно быть, чтобы знать о надвигающейся катастрофе и не попытаться предотвратить ее?

Сознание начало быстро возвращаться ко мне.

В самом центре бушующего огня был прохладный рай. Казалось, его отгораживало толстое стекло.

Но что я делаю в этом раю?

Грег привел меня сюда сквозь огонь – это я знал. Он собирался сорвать с меня костюм в том месте, где температура была особенно высокой – это я тоже знал. Однако я прошел сквозь огонь вслед за Грегом.

Тут, с некоторым удивлением, я заметил, что на мне остались лишь плавки. Костюм был снят. Он лежал на земле, рядом со мной. Теперь я понял, почему великаны старались надевать под костюм как можно меньше одежды. Костюмы должны были быть идеально теплоизолированы и совершенно не пропускать тепло внутрь.

Но даже великаны не сумели добиться конструкции, которая не пропускала бы тепло внутрь, но зато выпускала его наружу. Получалось, что ты плавишься в своем собственном тепле.

Я огляделся по сторонам.

Нас окружала довольно большая полусфера, вне пределов которой бесновалось пламя. Под ногами была ровная обожженная земля. Я заметил несколько камней, но обломков зданий не было видно. Мы с Грегом находились рядом с каким-то странным устройством, располагающимся в самом центре полусферы. Высота его достигала пятнадцати футов, а материал, из которого оно было сделано, казался гладким, как лед. Материал слегка серебрился, что наводило на мысль о металле, а прозрачность предполагала стекло или пластик.

Воздух здесь был чистым, запаха дыма и гари совсем не чувствовалось. Слабым ветерком веяло из центра стасиса – у меня не было сомнений, что это и был тот самый таинственный стасис, о котором они говорили.

– Мы в Грин Виллидже, – заговорил Грег. – По чистой случайности, здесь находятся двое людей, с которыми ты знаком…

– Почему ты меня не убил? – прохрипел я. Никакой благодарности я к нему не испытывал.

– Успеется, – оскалился он. – Без этой штуки ты погибнешь. – Он наклонился и поднял лежащий рядом со мной костюм. – Без костюма ты не сможешь выйти отсюда.

И все же я уловил в его поведении какую-то неуверенность.

Мне становилось все лучше, и я спросил:

– Я не вхожу в список жертв? Ты не можешь меня убить? Карты легли иначе?

– Не существует такого понятия, как список жертв, – парировал он. Однако на этот раз он не стал смеяться. – Если я решу, что ты должен умереть, так оно и будет.

Грег больше не желал разговаривать. Он отвернулся и подошел к самому краю купола. А потом, не обернувшись, вышел наружу. Невидимая стена вспыхнула, но не оказала никакого сопротивления.

Затем я заметил, что, хотя внутри стасиса нет ни жары, ни дыма, все звуки пожара доходят сюда – шипение, потрескивание, бульканье, скрежет и рев…

А потом я услышал чей-то голос. Нет, не чей-то, а… Джоты:

– Просыпайся, черт тебя побери, – говорил Джота. – Просыпайся, дорогая кузина. Какой смысл лежать здесь, посреди этого кошмара? Просыпайся, маленькая красотка, пора заняться чем-нибудь полезным…

Дина? Здесь? Дина лежала на спине и крепко спала, а Джота стоял рядом с ней на коленях, спиной ко мне.

Он встряхнул ее, сначала осторожно, а потом более энергично.

– С тобой все в порядке, если не считать того, о чем никто говорить не будет. Пора просыпаться. Просыпаться и…

Такого не услышишь и от бродяги. Это была не просто грубость. Нет, это были разнообразные, изощренные непристойности, на которые Джота был большим мастером.

В другой ситуации я бы просто подивился такому красноречию. Но девушка, лежащая на земле, была моей сестрой Диной.

Мерзавца не волновало ни то, что она спала, и спала каким-то неестественным сном, ни то, что Дина по своему развитию была ребенком…

Джотой всегда владела лишь одна идея. Я вспомнил, как Дина медленно спускалась по ступенькам нашего дома – наверное, именно в этот момент Джота решил, что ее время пришло…

Оцепенение прошло. Я подскочил к Джоте и лягнул его под ребра.

– Джота, – сказал я, – если ты еще раз прикоснешься к ней, я убью тебя.

Он повернул ко мне голову. И когда я увидел его лицо, мне стало ясно, что передо мной не человек.

Страсть и похоть заставляют некоторых из нас обманывать своих ближних. Но лишь совсем немногих похоть превращает в животных, как Джоту.

Если ему случится убить – он готов.

Если женщина умрет, сразу или потом, – не имеет значения.

Если эта женщина была замужем и ее жизнь, как и жизнь других, будет навсегда испорчена уже через несколько мгновений после этого, – ну а Джоте-то что?

Если это был слабоумный ребенок, его кузина, которая благополучно проспала всю катастрофу, – какое право она имела спать, если он хотел ее?

– Вэл. – Больше он так ничего и не сказал, но все его чувства ясно читались на лице. Сначала была досада, потом – гнев, когда Джота сообразил, что в моем присутствии у него ничего не выйдет. А потом… страх?

Мой кулак, который воткнулся в его челюсть без особого умения, но с достаточной силой, заставил его сделать выбор. От своих намерений придется отказаться. Предстоит драка. Другого выбора у него не было.

Однако он сделал попытку договориться. Вскочив на ноги, он отступил назад и начал примирительно:

– Вэл, давай подойдем к этому разумно… Я подскочил к нему и ударил в зубы – брызнула кровь. Джота понял, что переговоры закончены, и широко размахнулся. Я перехватил его руку и легко бросил его через бедро.

Однажды, когда мне было пятнадцать лет, в Шатли проходили соревнования по борьбе. На меня они произвели большое впечатление, однако не само зрелище, а тот факт, что можно без особых усилий, зная приемы, одолеть людей гораздо более тяжелых, чем ты сам. Тогда-то я и начал заниматься борьбой.

Я так и не стал настоящим мастером. Однако по сравнению с Джотой я был чемпионом мира. Я мог бросить его на землю, не прикладывая особых усилий, а он не имел ни малейшего представления о том, как правильно падать. Вместо того чтобы катиться в направлении броска, он всякий раз с глухим стуком тяжело плюхался на землю.

Я не пытался переломать ему кости, я просто хотел сбить с него спесь, дать хороший урок, чтобы ему никогда больше не приходило в голову приставать ни к Дине, ни к любой другой невинной девушке.

Джота продолжал отступать, однако он не пытался избежать поединка, и, надо отдать ему должное, вставал всякий раз, когда это было в его силах. И еще он пытался говорить со мной.

– Вэл, ты и я не должны… Я не собирался… Послушай меня… – А потом уж совсем нелепо. – Я предупреждаю тебя, Вэл…

Мы находились у самой стены стасиса. Я совершенно не задумывался о природе стасиса в тот момент. Стена есть стена: она ограничивает пространство.

Она должна была остановить Джоту, когда я бросил его в очередной раз.

Но произошло другое.

Послышался странный рокочущий звук, и мощным потоком воздуха меня потащило в сторону дыры, которую пробил в стене Джота. Когда его тело вывалилось наружу, последовала такая вспышка, что на миг все остальное померкло.

Джота даже не успел закричать. Он просто исчез.

За моей спиной послышался сдавленный крик ужаса. Я еще и сам не успел прийти в себя, поэтому не сразу обернулся. Наверное, Дина проснулась.

Тут только боковым зрением я заметил, что Дина продолжает мирно спать.

Я резко развернулся. Передо мной стояла Миранда.

Но ведь она погибла… Даже если она сумела выжить после удара Грега, то как ей удалось без костюма пройти сквозь пылающий город?

Однако Миранда была в костюме. И она была жива.

Она первая пришла в себя.

– Неужели ты не знал, Вэл, что произойдет, когда он ударится о стену? Или ты знал, но… – Ужас стоял в глазах девушки.

Конечно же, я не желал смерти Джоты, более того, она потрясла меня. Но с какой стати Миранда так скорбит о нем?

– Что бы я ни сделал, – неожиданно зло огрызнулся я, – не тебе меня судить. Тебе ли выступать в роли судьи, когда ты не сделала ничего для предотвращения этой чудовищной катастрофы! Вы пришли сюда, чтобы понаблюдать за потрясающим зрелищем, чтобы насладиться Большим Пожаром в Шатли. А может быть, вы сами устроили пожар?

Мои слова не смутили Миранду. Напротив, она успокоилась.

– Ты многого не знаешь, – сказала она. – Так или иначе, но это весьма существенно – то, что вы с Джотой подрались, в результате чего погиб он, а не ты. Что послужило поводом?

Я ничего не ответил, только бросил выразительный взгляд в сторону Дины.

Дина продолжала безмятежно спать.

– Ты что-нибудь сделала с Диной? – спросила я

– Ее… лечили. Возможно, проснется она совсем другой. Но это произойдет не раньше, чем через три часа. И я ничего не могу наверняка обещать…

– И ты оставила ее с Джотой? Глаза Миранды округлились.

– Ты хочешь сказать, что он… Так вот оно что! Помолчи, пожалуйста, несколько минут, мне надо подумать.

– Тебя почему-то ужасно занимает Джота и совсем не интересуют десять тысяч людей, сгоревших на этом огромном погребальном костре.

– Не десять тысяч. И даже не тысяча. Мы сумели спасти многих из тех, кто должен был погибнуть, – ты ведь знаешь об этом, не так ли? Только вот мы не могли их оставить здесь, поэтому нам пришлось забрать этих людей с собой. Тех, кому было суждено погибнуть в этом пожаре, нельзя было оставлять в Шатли. Кроме Джоты. Спасти его и оставить здесь было одной из главных целей всей операции.

– Легче было бы предотвратить пожар. Она нетерпеливо покачала головой.

– Можно ли предотвратить Великую французскую революцию? Или остановить первую мировую войну? Нет, пожар в Шатли был неизбежен. Мы могли совершить лишь небольшие изменения – спасти Джоту, например.

– Он погиб во время пожара? До того, как вы вмешались?

– Да.

– Похоже, ему не уйти от своей судьбы. Но почему тебя это смущает? Сделай петлю. Грег это уже один раз проделал.

– Мы должны попытаться, – согласилась Миранда. – Вопрос только – как? У меня нет с собой этого прибора. Грег не даст мне вернуться назад через рощу. И я не смогу уйти отсюда до рассвета. Если же я попытаюсь, то совершенно очевидно, что…

– Ради Бога, Миранда, объясни мне, что происходит. С самого начала ты говорила слишком много и в то же время ничего не сказала.

– И я, и Грег действительно рассказали тебе слишком многое, Вэл, – тихо проговорила она. – Но только тебе. То, что знают другие, не имеет никакого значения.