Текст книги "Предскажу тебе счастье (СИ)"
Автор книги: Светлова Марьяна
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
– Сказано было не так! – возмутилась Иргилия.
– Да, но как мы можем быть уверенны, что это не будет именно так? Хотя, ты же все знаешь! Все знаешь и не хочешь помочь! Возможно, ты только и ждешь, чтобы наши земли перешли во власть кого-то другого. Кого же? Может, ты сама хочешь править кадарами? Единолично, – уже почти кричал Сандар.
– Прекрати нести чушь! – Иргилия поднялась с кресла и стала говорить громче. – Не забывай, с кем ты разговариваешь, мальчишка! Если бы я хотела одна править кадарами, я придушила бы тебя еще в колыбели. Как видишь, этого не случилось. Хотя, наверное, надо было. Тогда бы я не выслушивала все эти гадости.
– Что еще я должен думать, если ты даже не пытаешься помочь. Я же на все пошел бы, чтобы сохранить свой народ. Если бы только была возможность… – говорил Сандар, повернувшись спиной к ведьме.
Услышав последние слова кадара, Иргилия встрепенулась, а лицо ее перекосило от недовольства. Но тут же зло усмехнувшись, сказала:
– Хорошо, Сандар. Я помогу тебе. Но ты знаешь, что это будет очень дорого тебе стоить.
– Я на все готов! – вождь, перестав хмуриться, развернулся к ней лицом. – Говори же.
– Ты должен найти и привезти сюда ту, что сделала предсказание. Ее кровью я смою все, что она напророчила для тебя.
Услышав слова ведьмы, Сандар нахмурился. В его глазах и выражении лица читалась растерянность и неверие в услышанное.
– Ты убьешь ее? Что ты с ней сделаешь? – задавал вопросы молодой кадар.
– Не все ли тебе равно? Ты же сам только что говорил, что пойдешь на все ради своего народа! Твои слова, что ты готов на все, лишь бы кадары не попали в плохие руки! Так ли это? Отвечай! – давила на него Иргилия.
Сандар задумался, опустив глаза в пол. Потом произнес нерешительно и тихо:
– Да, – подняв глаза на ведьму, продолжил уже громко и уверенно, – Да, я готов на все!
– Ну что ж, тогда договорились. Придешь через три дня за поисковым камнем. Иди теперь. Но помни, отдашь мне предсказательницу и сможешь забыть об угрозе, но если откажешься от своих слов, то все будет так, как предначертано, – сказала Иргилия напоследок.
Сандар молча повернулся и ушел. Видение начало таять, и я вернулась обратно в свой сон.
Первое что увидела это мудрые глаза Иргилии. Глядя на меня они излучали доброту и сопереживание.
– Даже если он согласится отдать тебя завтра, знай, что тебе нечего бояться. У тебя своя история, которая хоть и связана с Сандаром, но заключается не в том, чтобы приносить себя в жертву неразумным вождям. У тебя свой путь, – сказала Иргилия мягким спокойным голосом.
– Так какой же у меня путь? – спросила я.
– Я не могу тебе сказать. И не знаю, когда смогу, так, что бы ты приняла его. Даже мне сложно. Что уж говорить о тебе. Давай подождем еще немного, – помолчав несколько секунд, она добавила, – Завтра мы узнаем, прошел ли Сандар первую половину своих испытаний.
– Есть еще и вторая половина?
– Да. Но о ней я ничего не скажу. Пусть все идет, как идет.
Убрав все же руки с моих плеч, Иргилия стала отходить к двери.
– Нам пора, Анита. Но я дам совет напоследок. Не как все знающая ведьма, а как обычный человек. Не принимай решения за других. Дай окружающим шанс на собственные решения. Возможно, в итоге они окажутся не так уж и плохи.
Проснулась я от того, что кто-то гладил меня по щеке и что-то тихо говорил:
– Анита, пора просыпаться.
Открыв глаза, увидела Сандара, сидящего возле моей кровати и склонившего надо мной лицо.
– Ты так сладко спала, что не хотелось тебя будить. Но нам пора ехать, если ты, конечно, не передумала.
– А ты не передумал? – спросила я в ответ.
С его лица медленно ушла мягкость, с которой он меня будил. Оно стало жестким, каким было раньше всегда. Поднявшись на ноги и посмотрев мне в глаза, он ответил:
– Не передумал. Мне нужно это сделать, – сказал Сандар и, отвернувшись, добавил шепотом, – Чтобы наконец-то покончить с этой историей.
Стоя ко мне спиной, сказал грубовато:
– Вставай. Завтракаем и выезжаем.
Он вышел, а я, оглянувшись в поисках Уршена и не увидев его, встала и пошла искать теплую одежду, которую мне дала Саярса.
– Доброе утро, Анита! – раздался за спиной голос Уршена. – На улице стоит ведро с водой, там можно умыться.
– Спасибо, Уршен.
Помедлив немного все же сказала:
– Прости, если чем-то обидела тебя, – увидев его недоуменный взгляд, продолжила, – Просто ты вчера не разговаривал со мной. Вот я и подумала, что ты за что-то злишься на меня.
– Но ты ведь тоже вчера ни с кем не разговаривала, а разозлил тебя только один человек, – улыбнулся кадар. – Я злился не на тебя, Анита. Причина скорее в ситуации, которая мне не нравится.
В этом мы схожи. Мне тоже ситуация в которой я оказалась совсем не нравится.
– Понятно, – ответила я. – Хорошо, что сегодня, мы оба уже разговариваем.
– Да, – усмехнулся Уршен. – Иди, умывайся и приходи завтракать. Вам нужно выехать пораньше, чтобы до темноты попасть к Иргилии.
– Нам? А разве ты не едешь с нами?
– Нет. Мне туда не нужно, – все так же с улыбкой говорил Уршен. – Это только ваше дело. Твое и Сандара. Я приеду сюда через два дня, чтобы встретить вас, если вы не вернетесь раньше.
Я только кивнула головой на эти слова и вышла на улицу.
Умывшись, позавтракав и надев теплые вещи, я была готова двинуться в дальнейший путь. Сандар подсадил меня в седло, а сам отошел к брату, что-то сказал ему и, похлопав по плечу, взобрался на лошадь сам. Помахав Уршену на прощание, тронулись в путь.
Сегодня дождя не было, но стало значительно холоднее, чем вчера. Мысленно пообещала себе не забыть сказать спасибо предусмотрительной Саярсе за теплые вещи. Как я выдержала бы холод в горах без них, не представляю.
Удобно устроившись на плече Сандара, думала о своем положении. Я вроде и не пленница, но четко следую по заданному кем-то пути. И надо бы свернуть с него, но не могу, да и не хочу. Такое чувство, что все идет так, как и должно, что все правильно. Только вот не известно, куда меня этот путь приведет. Но уже несколько дней меня не покидает ощущение, что я как будто возвращаюсь домой. И с одной стороны я этому очень рада, но с другой…. Не выполняю ли я чью-то волю? Не свою. И нужно ли мне это? Нужны ли мне подсказки, как жить и что делать? Может, я могу сама решить, что мне нужно, а что нет? Как же все сложно и запутано. Есть путь не мною выбранный, но иду по нему, не сопротивляясь. Вот это меня и беспокоит больше всего.
Еще одна проблема – Сандар. Проблемой для меня он стал, как только я начала понимать, что моя тяга к нему это что-то большее, чем просто симпатия. Даже после всего, что я узнала, она не уменьшилась. Стала лишь болезненнее. И это мне тоже не нравится.
Как будет больно, если он меня отдаст. А если не отдаст, как будет больно вспоминать, что хотел отдать. И мог это сделать. Возможно, будет лучше вообще забыть о нем, когда вся эта история закончится.
Глава 27
Чем выше мы поднимались в горы, тем холоднее становилось. Радовало, что не было ветра, и потому мороз воспринимался более мягко. Наша лошадь легко забиралась вверх по хорошо различимой горной тропе. Лишь изредка мы спешивались и вели лошадь за собой, в тех местах, где тропа сильно ссужалась или была засыпана.
Наверное, мы прошли уже половину пути, когда было решено остановиться и перекусить. Пообедав и отдохнув немного, продолжили свой путь. Деревья стали встречаться реже и полетели мелкие снежинки. Последние встреченные нами лиственные деревья были уже полностью белые, лишь местами проглядывались красные, желтые и коричневые пятна. Дальше росли уже более плотно хвойники, которые щерили свои иголки из набившегося в них снега.
С Сандаром мы почти не разговаривали, лишь изредка обсуждали дорогу. Но при этом, я постоянно чувствовала его прикосновения. Легкие, едва различимые при ходьбе животного под нами, поглаживание рук, будто бы желающих поддержать, движения его ног, случайно коснувшихся моих и будто порхание бабочки, призрачное касание губ, ощущаемое на затылке. В такие моменты меня прошибало неведомой энергией, тело становилось одновременно и легким, готовым взлететь в это низкое серое небо, и настолько тяжелым, что хотелось упасть на стылую землю, лежать на ней опавшим листом. Понимаю, что так не правильно, так не должно быть, но, тем не менее, я наслаждалась этими прикосновениями, продолжая делать вид, что не замечаю их.
– Почему ты решила не разговаривать со мной, Анита? Я знаю, что у тебя с Кирашем состоялась беседа. Я хочу знать, что именно он сказал тебе? – спросил меня Сандар именно тогда, когда тишина начала становиться непереносимой.
– Спроси у него сам. Я не хочу пересказывать весь наш разговор. Скажу одно, он единственный, кто сказал мне наконец-то всю правду о той истории. Открыл мне глаза на то, что я не замечала или не хотела замечать. На твои истинные цели, – ответила я, не желая больше ничего объяснять.
– И какие же у меня цели? – спросил он с усмешкой в голосе.
Я молчала. Зачем что-то объяснять, если мы оба все и так прекрасно знаем.
– Ну же, Анита, поведай мне о моих целях. Потому что я сам не совсем понимаю, те ли это цели. Того ли я добиваюсь или иду по ложному пути, – продолжил Сандар все с той же усмешкой.
Я по-прежнему хранила молчание, хотя внутренне закипала от злости. К чему все эти вопросы? И каких ответов он от меня ждет?
Кадар склонился совсем близко к моему уху и заговорил шепотом, от чего у меня по затылку и шее пробежали мурашки:
– Анита, Анита…. Ведь ты же предсказательница и можешь предвидеть будущее. Можешь узнать мои дальнейшие действия и конечные цели. Наверняка смогла бы увидеть любые мелочи обо мне, если бы захотела. Но ты не хочешь. Почему? – все так же шепотом спросил он и отодвинулся.
Я замерла. А ведь действительно, если настроится и постараться, то вполне смогла бы. Но не хочу. С ним так не хочу. Именно с ним это было бы… неправильно, что ли. Конечно, это облегчило бы мне жизнь, потому что неведение непереносимо. Особенно в том, что касается меня и Сандара. Но не могу так поступить. И пусть он поступал не честно со мной, я так же делать не буду. Не смогу. Но кое-что в этом меня все же заинтересовало.
– Скажи, Сандар, а ты был бы не против, если бы я заглянула в твое будущее? Узнала твои мысли, проступки которые ты совершишь? Или даже то о чем ты думаешь сейчас и то, что уже сделал? Скажи, как бы ты отнесся ко мне, если бы я узнала все твои тайны и секреты? – спросила я, повернув голову к нему, чтобы видеть выражение его лица, чтобы убедиться, что такое знание ему не понравится.
Он смотрел на меня с легкой улыбкой и даже не хмурился как обычно.
– Мое отношение к тебе не изменилось бы, Анита.
Он не стал больше ничего говорить, и я отвернулась. Но как понимать эту фразу? Она ничего мне дает, кроме того, что он не стал бы ко мне относиться хуже.
– Мое отношение изменилось бы, будь на твоем месте кто-то другой, – вдруг раздалось за моей спиной.
И что это значит? Доверяет? Мне? При других обстоятельствах это признание было бы бесценно для меня. Но теперь…. Даже не знаю, как на это реагировать.
Неожиданно, где-то над нами в деревьях громко закаркал ворон, вырвав меня из мыслей и раздумий.
– Иргилия не любит ждать. Нужно поторопиться. Если она разозлится, то вероятно нам придется ночевать в горах без крыши над головой, а это последнее, чего мне сейчас хочется. Мы сильно замедлились и теперь нужно ехать быстрее, чтобы успеть до наступления темноты, – сказал Сандар.
Больше мы не отвлекались на разговоры и старались надолго не останавливаться. Однако засветло добраться до жилища ведьмы мы так и не успели. Уже в сумерках мы взбирались по узкой извилистой тропке, следя за каждым шагом лошади, боясь, что она может оступиться. Стало совсем темно, когда мы поднялись на более или менее ровную площадку и тут же услышали голос Иргилии:
– Я вас заждалась. Думала не доедете сегодня. Что вас так задержало? Чем таким важным вы занимались по дороге, что совсем не торопились навестить старую ведьму? – немного раздраженно спрашивала она, но в голосе все же слышались смешинки.
– Здравствуй, Великая Мать! Прости нас за опоздание, которое ничем не сможем объяснить, кроме как медлительностью нашей лошади, проговорил Сандар, спрыгивая на землю и кланяясь ведьме.
– Прекрати, Сандар! Пока ты будешь раскланиваться, совсем мне девочку заморозишь. Устраивай пока животное, а мы пойдем, погреемся. Как закончишь, приходи, – сказала Иргилия и, дождавшись пока Сандар поможет мне спуститься, схватила меня за руку и повела в дом.
Снаружи я так ничего и не смогла разглядеть из-за темноты и некоторой оторопи от внезапной встречи с ведьмой. Но зайдя внутрь, увидела прихожую с неизменными камнями-светляками, закрепленными в каменных стенах. На полу небольшого помещения лежала сплетенная из тонких веточек дорожка, ведущая к массивной двери из светлого дерева.
Не дав мне опомниться, ведьма открыла следующую дверь и подтолкнула в сторону прохода.
– Проходи, Анита, – сказала она, следуя за мной, но как только мы зашли в следующую комнату, Иргилия остановила меня и крепко обняла. – Здравствуй, девочка, вот мы и встретились по-настоящему. Дай я рассмотрю тебя как следует.
Ведьма отодвинулась немного и с улыбкой принялась меня рассматривать.
– Красавица… – протянула она. – Да. Все будет, как должно быть.
– Что это значит? – спросила я.
– А ты как всегда с ворохом вопросов. Отдохни пока, Анита. Конечно, жаль, что у нас снова почти нет времени, но все же мы с тобой обязательно поговорим. Но чуть позже. Сейчас я накормлю вас и уложу тебя спать. Разбужу тебя, как только поговорю с Сандаром. Жаль, очень жаль. Опять мало времени… – бурчала себе под нос Иргилия, подводя меня к скамье с накинутой на нее шкурой.
Я присела и стала осматриваться, пока ведьма суетилась и собирала на стол еду, продолжая что-то недовольно шептать. Мой взгляд упал на стоящее посреди комнаты кресло из темного дерева, на котором лежала черная меховая шкура. Именно на этом кресле в показанном мне видении сидела Иргилия, когда принимала Сандара. На полу лежат вязаные тканевые коврики, они покрывают всю поверхность и лишь возле кресла лежит мех. У стен стоят шкафчики с посудой, в самих стенах выдолблены полки для разных мелочей. В дальней стене сделан ледник с дверцей, откуда ведьма как раз что-то доставала. А рядом с лавкой, на которой я сижу, расположена простая каменная печь, с удобной для приготовления еды поверхностью. Из этой комнаты выходили еще две двери, наверное, спальня и какие-нибудь личные комнаты.
– Иргилия, а откуда у тебя это все? – спросила я, указывая на мясо и овощи, разложенные на столе.
– Мясо приносят охотники в благодарность за удачную охоту, а бывает и просто так. Овощи тоже приносят кадары, но некоторые я сама выращиваю, правда к моим грядкам приходится долго идти, ведь на камнях овощи не растут. Да ты и сама это знаешь. Ты же тоже что-то выращивала для себя, не дожидаясь пока тебе это принесут благодарные селяне.
Я кивнула. У нас с бабушкой действительно был большой огород. Правда после того как ее не стало, я сократила его втрое. Одной столько воды для полива не натаскаешь, тем более, когда постоянно идут люди за помощью. Иной раз и времени на уход за грядками не оставалось, спать ложилась за полночь без сил на что-либо.
– Вот и Сандар пришел, – произнесла Иргилия за секунду до того как тот зашел в комнату. – Усаживайтесь за стол. Поужинаем, да Анита спать пойдет. Нельзя нам время терять, потому что нет его. Ничего не изменить, но лучше поторопиться, чтобы потом не пенять на свою медлительность.
Иргилия сегодня говорила загадками. Судя по недоуменному взгляду, Сандар тоже не понимал, о чем говорит ведьма. От ее слов стало как-то тревожно. Как будто должно что-то случиться. Очень надеюсь, что ничего непоправимого не произойдет.
Согревшись, сняла с себя теплые вещи и подошла к столу. Сандар придвинул для меня стул и сел поближе ко мне. Отодвигаться я не стала, слишком устала, чтобы показывать свое к нему отношение. Да и он выглядел не лучшим образом. Ел, уставившись в одну точку, брови сведены в напряжении, а под глазами залегли темные тени. Было видно, что что-то его беспокоит, какие-то мысли бродят в его голове. Может быть, это совесть его мучает, и он сейчас решает, что же все-таки со мной делать? Ну конечно, как же, какая тут совесть, когда решается судьба его народа, – со злой усмешкой подумала я. Иргилия тоже смотрела на вождя. Пристально, будто бы пытаясь выяснить, о чем он думает. Чем дольше я смотрела в ее глаза, тем больше меня накрывало понимание, что сейчас мы переходим незримую границу. А перейдя ее, не будет пути обратно, но будут новые пути и по какому из них пойдет каждый из нас сейчас зависит только от Сандара. Повлиять на его решение я не могу, да и не хочу. Каждый должен сделать свой выбор, совершить свои ошибки, выбрать свой путь. И все же я буду до последнего надеяться, что выбор Сандара не окажется слишком печальным для меня.
Ужин прошел как во сне. Я что-то ела, но вкуса не замечала, все больше погружаясь в свои невеселые мысли. Неожиданно Иргилия встала из-за стола:
– Анита, ты, похоже, совсем выбилась из сил и засыпаешь за столом. Тебе нужно отдохнуть, девочка. Пойдем, я покажу тебе, где ты можешь поспать, – сказала она и пошла в сторону одной из дверей.
Я поднялась и пошла за ней. Следом за нами последовал и Сандар.
– Сандар, останься здесь. Нам с тобой следует многое обсудить. Я только провожу Аниту и сразу вернусь, – попыталась остановить его ведьма.
– Я пойду с вами. Хочу убедиться, что ей будет удобно. И еще я должен сказать кое-что Аните, перед тем как она ляжет спать, – ответил кадар.
Иргилия странно прищурилась глядя на Сандара, но ничего не ответив ему, повела нас дальше. Я же не стала возражать, очень уж интересно стало, что же такого он хочет сказать мне, да еще и перед тем как сделать свой выбор.
Кадарка привела нас в небольшую комнату, в которую выступала задняя часть печи, от чего в комнате было очень тепло. Небольшая кровать, рассчитанная на одного человека, выглядела крепкой и удобной. Еще здесь стоял маленький шкафчик и пара низких столиков, в половину стены располагались полки с книгами и какими-то пузырьками с жидкостью.
– Здесь ты можешь поспать. Я разбужу тебя, когда придет время, – сказала Иргилия, указывая на кровать. – Сандар, не долго. Дай девочке отдохнуть.
Кадарка вышла, оставив нас наедине. Не зная, куда себя деть, я решила присесть на кровать. Сандар так и остался стоять у двери и молчал, глядя куда-то в пол.
– Сандар, ты, кажется, хотел что-то сказать мне, – решила напомнить я.
– Да, я просто не знаю, что именно сказать. Ты не разговаривала со мной, и я не знаю, хочешь ли ты что-то слышать. Я до сих пор не знаю, что именно тебе наговорил Кираш, могу только догадываться. И скорее всего он во многом сказал все верно, но он не знает всего. Не знает всех подробностей и мелочей, не знает, что произошло со мной и с тобой по дороге сюда в долину, не знает, что происходит в моей голове.
– И что же произошло с тобой и со мной? – не выдержав спросила я. – Уточни, пожалуйста. Может быть, я тоже чего-то не понимаю. И уж совершенно точно, я не знаю, что происходит в твоей голове. Я не прошу посвятить меня в твои мысли и рассказать свои планы. Я только хочу узнать, зачем нужен был весь этот спектакль. Я знаю, что тебе сказала Иргилия, когда ты попросил ее отменить предсказание. Я – цена ее помощи тебе. Ты согласился, и ты привез меня. Ты выполнил ее условия. Так к чему теперь все эти разговоры?
Начав говорить, мне было очень трудно остановиться. Из меня как будто выплескивалась вся боль и обида, на то, что мои радужные мечты и надежды не оправдались. Да, я большая девочка и должна вести себя как взрослая, но внутри меня живет та малышка с двумя смешными рыжими косичками, которая продолжает верить в чудо и та наивная девушка, что безответно влюбилась в соседского мальчишку, которая мечтает о большой любви. И потому невероятно сложно воспринимать спокойно то, как тобой играет и манипулирует тот, кто стал так нужен и необходим. Тот, глядя на которого замирает дыхание и сердце заходится в бешеном стуке. Чьи поцелуи лишают воли, и нет даже мыслей, чтобы сопротивляться. С кем ни на секунду не хочется расставаться и страшно остаться без него. Тот, кого так любишь.… Любишь? Но разве так быстро приходит любовь? Разве можно любить человека, которого почти не знаешь? Любить того кто сделал больно? И если все так, то я не рада такой любви. Зачем такая любовь, что приносит боль и горечь?
Усталость и эмоции дали о себе знать в моих слезах. Я закрыла лицо руками, не желая, чтобы Сандар видел эту мою слабость. Но он, конечно же, заметил и, тут же подбежав ко мне и присев возле моих ног, взял меня за руки.
– Анита, я осознаю, как все это выглядит с твоей стороны. И мне не нравится, что ты видишь лишь одну сторону. Я уже говорил и повторю еще, я очень жалею о своих решениях и поступках, но извиняться за них не буду, так как они привели к неожиданным результатам, о которых я благодарю небеса и Иргилию в том числе. Мне сейчас невероятно сложно принимать новые решения, ведь за каждое я буду отвечать лично. И любое из моих решений будет иметь последствия, за которые мне придется расплачиваться. Я не хочу и не могу тебе сейчас что-то обещать, по крайней мере, до тех пор, пока вся эта история не решится, так или иначе. Но я хочу, чтобы ты мне пообещала, что бы ни случилось, ты будешь честна сама с собой. Пообещай мне это, Анита, пообещай!
Я даже перестала плакать. Сандар просит пообещать и ничего не обещает сам. Так даже лучше. Сейчас я не смогу кому-то и во что-то поверить. Что ж, а мне не сложно дать такое легкое обещание.
– Хорошо. Я обещаю, что буду честна сама с собой, – сказала я. – Но все-таки и ты мне кое-что пообещай. Когда вся эта история с предсказанием закончится, я по своему желанию смогу уйти из долины в любое время. И ты не станешь меня останавливать.
Сандар молча и хмуро смотрел на меня, явно что-то обдумывая. Лишь через несколько секунд он ответил мне:
– Обещаю. Но только если ты сама захочешь, – с легкой улыбкой произнес он последнюю фразу.
В дверь постучали, и мы одновременно повернулись в сторону двери.
– Сандар, время. Его очень мало, – крикнула Иргилия, тем самым закончив наш разговор.
Кадар, снова повернувшись ко мне, сжал мои руки в своих и, закрыв глаза, поцеловал медленно и очень нежно каждый пальчик. Затем встал и пошел к двери, но перед тем как выйти снова заговорил:
– Знаешь, какое бы решение я не принял, они будут одинаково трудны для меня и будут иметь одинаково и плохой, и хороший результат. Здесь невозможно выбрать меньшее из двух зол, потому что меньшего нет. Но я уже сделал свой выбор. Сделал его еще по дороге в долину. Так что решать мне уже ничего не нужно. Нужно только принять результаты этого выбора. А это уже легче, хотя и все еще тяжело, – устало сказал Сандар. – Доброй ночи, Анита. Спи спокойно и ни о чем не думай!
Кадар вышел, плотно закрыв за собой дверь. Я легла и задумалась над его словами. Сделал свой выбор! Как же хочется посмотреть будущее, заглянуть в мысли Сандара, увидеть его решение! Но я не буду этого делать. Скоро и так все выяснится, уже недолго ждать осталось. Но как же страшно! Страшно, что выбрал не меня.
Глава 28
Закрыв за собой дверь, еще несколько минут стоял, прислонившись к ней. Не так прошел разговор с Анитой как планировал. Хотя… планировал это сильно сказано. До последнего момента я не знал, что именно сказать. Как сказать. Но она снова все перевернула. Но, возможно, так даже лучше. Пусть злится пока. Сейчас я не могу ей что-то обещать и давать надежды. Я сам нахожусь в подвешенном состоянии. Но если бы все было не так…. И что тогда? Не хочу сейчас даже думать об этом. Нужно думать о реальных вещах. Например, о разговоре с Иргилией и о том, как она воспримет то, что я должен ей сказать.
Как странно сложились обстоятельства. Здесь за этой дверью спит девушка, которая виновата в моей нервной, полной ожидания окончания моего правления, жизни. Виновница неудач в личной жизни. Из-за ее предсказания я так и не завел семью. Именно она породила мои страхи за сестру и брата, за мой народ. Но… как это ни странно, я готов как верный пес следовать за ней по пятам, охранять ее сон, лежа на коврике перед дверью и ждать когда она обратит на меня свое внимание. Когда это случилось? Как? Что стало тем переломным моментом, когда из ценности, способной спасти меня от предсказания, она стала той, что дороже возможности обрести покой? Сейчас я согласился бы на любое предсказание, лишь бы она была счастлива, лишь бы была в безопасности.
Я помню как с дикой, безумной надеждой искал пророчицу, чтобы спасти себя. И в то же время меня не покидали мысли, что я обреку ни в чем не повинного человека на мучения, возможно даже смерть. Но и мысли о возможной отмене предсказания уже прочно засели в моей голове, не давая задуматься о более важном.
Впервые увидев ее в одном из городов, которые мы обыскивали, я сразу почувствовал, что нашел что-то важное. Но глядя на эту невероятную рыжую девчонку, даже представить не мог, что она и есть та самая предсказательница, которая нам нужна. Проезжая по торговой улице, какое-то непонятное ощущение заставило повернуть голову в сторону одной из витрин. Увидев ее удивленные, широко открытые глаза я пропал, хотя и не осознал это на тот момент. Осознание пришло позже. А тогда я даже оглянулся вокруг, не сразу поняв, что именно она притягивает меня словно магнит. Мы смотрели друг на друга и не могли оторваться, пока она не отшатнулась. Видимо я все же напугал ее своим пристальным взглядом. Потеряв зрительный контакт, я начал приходить в себя и поспешил догнать свой отряд, ругая себя, что отвлекся от главной цели наших поисков. Но после этого еще несколько часов меня не покидало чувство потери.
Камень показал, где искать нужного нам человека и когда я увидел сидящую в телеге девушку с рыжими волосами, я даже улыбнулся, хотя и не был уверен, что это та самая, из лавки. Уже позже выяснив, где именно живет предсказательница, я собирал для нее вещи в ее доме и подумал, что не хотел бы, чтобы на ее месте оказалась, та девушка. Ждать долго не пришлось, услышав тихие шаги, вышел на порог и замер. Это была она. Я растерялся, не понимая, что мне делать дальше. Анита же увидев меня, упала в обморок. Наверное, день стал для нее слишком напряженным.
Взял себя в руки и, перекинув ее поперек коня, поскакал к своему отряду. С того вечера и на протяжении всего нашего путешествия мне приходилось каждую секунду напоминать себе, для чего я ее искал, и для чего везу в долину. Мне приходилось грубить ей и отталкивать, чтобы не подпускать близко, но она своей непосредственностью, твердым духом и добротой уверенно протаптывала дорожку к моему сердцу. С каждым днем, с каждой секундой завоевывая большую часть меня.
Уршен тоже привнес свою долю. Он с самого начала был против этой затеи с поисками виновницы моих несчастий. Точнее виноватой он ее вовсе не считал, скорее она стала для него жертвой моего эгоизма и несдержанности, и поэтому решил быть другом для Аниты. Меня же это невероятно злило. Но тогда я еще не понимал, на что конкретно злюсь. Каждая улыбка, каждый взгляд, каждое движение, обращенные не ко мне, вызывали дикое раздражение. Хотя с тех пор в этом плане ничего не изменилось, скорее, обострилось, – усмехнулся я.
Когда она сбежала и угодила в руки разбойников, я ужасно разозлился. О чем она думала, когда решилась на этот шаг? Одна, в лесу, безоружная и беззащитная. На нее могли напасть хищники, если бы первыми ее не нашли эти трусливые отребья. Думал, найду ее, придушу своими же руками. Но увидев ее, лежащую на земле, и прикрытую пыльной холстиной, испытал ужас от мысли, что опоздал. И не потому, что лишился выкупа для Иргилии.
Я шел обратно к лагерю, неся Аниту на руках. Злился на нее и в тоже время чувствовал, что-то сродни счастью. Жива и практически невредима. Синяки и ушибы пройдут, после купания в прохладной воде ей уж точно станет легче. Оставив ее на берегу, сам пошел к краю той рощи, в которой пряталась небольшая заводь, и пока ждал, все время одергивал себя, чтобы не кинуться к ней, чтобы убедиться, что все в порядке. Услышав ее голос, сдержался, чтобы не побежать. Да что это со мной? Веду себя как мальчишка, – думал я
Анита закончила свои дела и хотела взять свои вещи, но споткнулась и упала прямо на меня. Я поймал ее и по инерции прижал к себе, чтобы не выронить. Она замерла у меня в руках, а я еле сдерживался, чтобы не поцеловать ее. Анита пахла водой и мылом, а глаза еле заметно сверкали в густой темноте окружающей нас. Дотронувшись все же до ее губ, я испугался. Испугался, что все мои планы под угрозой. И в очередной раз все из-за этой девчонки. Я злился на себя за слабость, за то, что превращаюсь в глупого мальчишку, как только оказываюсь рядом с ней. И решил держаться подальше от нее и не поддаваться на ее очарование.
Уже на следующее утро сказал Уршену взять Аниту к себе, сославшись на то, что с ним ей будет удобнее. Я решил не разговаривать с ней больше, чем это было необходимо. Это было трудно, из-за чего я все больше злился сам на себя. Но в итоге под горячую руку все равно попадала Анита.
Я не хотел брать ее с собой в Рощанку, но у нее был такой взгляд, что я просто не мог отказать ей. И снова злился на себя, уже где-то глубоко в душе понимая, что не смогу ее ни кому отдать, но пока до конца не осознавал это.
В Рощанке, пока Анита разбиралась с толпой девиц ждавших предсказаний, вдруг выяснилось, что моя сестра тоже входит в их число. Анита предсказывала ей будущее и в какой-то момент повернулась в мою сторону и посмотрела на меня. В ее глазах было неверие и грусть. Но это я понял позже. Тогда же я просто побежал за сестрой, когда та поняла, что раскрыта.
Саярсе Анита понравилась сразу, чему я очень удивился. Раньше сестра не была особо дружелюбной с незнакомцами. Но Анита в ответ не проявляла тех же эмоций. Уже позже, на заброшенной лесной вырубке выяснилось, что Анита думала, что Саярса моя жена или любовница. Когда она убежала из-под навеса и остановилась за сараем, я догнал ее и извинялся за несдержанность сестры. Она не понимала меня поначалу, но как только до нее дошло, о чем я говорю, ее выражение лица поменялось. На нем читались раскаяние и надежда. Я продолжал объяснять ей, что Сая сестра и не больше, но она меня плохо понимала. Такая грустная, уставшая, такая милая. Так переживала, что у меня кто-то есть. Я почувствовал воодушевление, надежду, что она что-то чувствует ко мне. Хотя надеяться на это было глупо. Я выкрал ее, грубил, отталкивал. И только тогда, во время поцелуя пришла мысль, что хочу все поменять, хочу, чтобы она улыбалась.
