Текст книги "Отражения свободы (СИ)"

Автор книги: Светлана Залата

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Орденцы выслушает тебя, чтобы не натворила до этого. Точно выслушают. Расскажи им. Пожалуйста. Это шанс. Ты – шанс остановить все это.

Прости, – все, что может сказать Саша, обращаясь к Анатолию. Повторяя его слова в своей голове. – Я тебя подвела.

Она прижимается щекой к обивке дивана и закрывает глаза. Сон не идет, но чувствует она себя как словно после долгой лихорадки. Мир расплывается, плавно подрагивая, и никакой четкости в мыслях. Кроме одной-единственной фразы, которая, наоборот, четка как никогда.

Все было зря.

Глава 3

В странной прострации Саша лежит на диване час. Другой. Третий. За окном уже начинает темнеть, и нужно встать, пройти до двери и отправиться домой. Ее квартира оплачена вперед, копия ключей должна была остаться у соседки, пожилой женщины, с которой у Саши сложились приятельские отношения. Надо было еще раньше встать и уйти, сразу же за гостями Серафима, выйти в коридор, когда хлопнула дверь. Маг хотел о чем-то поговорить – но какой в этом смысл? Ей нужно остановить Андрея. Нужно что-то сделать.

Но Саша просто лежит, рассматривая ничего не видящим взглядом выключенный телеэкран. В голове пустота, а в теле такая слабость, словно она пробежала марафон. Все зря. Все вообще было зря – все переживания, смерть Анатолия и все те усилия, потребовавшиеся, чтобы добираться сюда. И не только ее усилия, определенно.

Ей просто не поверили. Такого исхода Саша не ожидала. Эта наманекьюренная фифа из Москвы просто… Проигнорировала все. «Дополнительные доказательства», «провокации», «косвенные источники информации». Красивые слова, за которым скрывалась простая истина – все было зря. Сашу выслушали, услышали и проигнорировали.

И что теперь? Как добираться обратно? Она обещала Анатолию. Она обещала Тамаре. Она должна остановить готовящееся безумие, а не сидеть здесь и пялиться в одну точку, в конце концов.

Сидеть и страдать проще всего, – внутренний голос опять вмешался в размышления.

Да пошел ты.

Пойду – когда ты перестанешь себя жалеть, а начнешь действовать.

А вот и начну, – в мыслях проскакивает придающее сил раздражение.

Саша поднимается, отталкиваясь от мягкой обивки, и на нетвердых ногах устремляется в коридор. И в прихожей нос к носу сталкивается с Серафимом, теряет равновесие от неожиданности и едва не падает. Маг успевает схватить ее за плечо, удерживая от знакомства с твердостью пола.

– Спасибо, – Саша делает шаг к двери, но дальше Серафим ее просто не пускает.

– Куда это ты? – в вопросе слышится один только интерес, без каких-то других эмоций.

– Домой. Извините, нужно было уйти вместе с остальными, я…

– Ты остаешься здесь. И возражения я и слушать не хочу – ты не в том состоянии, чтобы куда-то идти, не говоря уже о том, что это попросту опасно.

– Я не…

– Саша, – Серафим качает головой. – Пойдем, поговорим. Нормально, без всех этих официальностей.

Маг мягко подталкивает ее за плечо в сторону кухни. Сейчас, когда здесь нет ни Михаила Ефимовича, ни Анжелины, ни кого-то еще, это место кажется почти уютным.

– Сядь, – Серафим кивком указывает на тот же стул, с которого она поднялась, кажется, вечность тоскливых раздумий назад, а сам принимается заваривать чай, вытащенный откуда-то из верхнего шкафчика. – Еда будет чуть позже, я давно и прочно подсел на услуги доставки, так что холодильник пуст. Пока. Разве что яблоко предложить могу.

– Спасибо, я не голодна, – на самом деле есть хотелось. Но выходило как-то некрасиво. Саша и так понятия не имела, как оказалась на диване бывшего наставника и что произошло в том лесу.

Ты и так принесла ему достаточно проблем. С поиском еды сама справишься.

Отстань, – вышло это не слишком убедительно.

Саша могла себе признаться – в детской наивности правда хотела, чтобы Серафим, который до того помогал разобраться в новом для нее мире, тогда вступился и вытащил ее из той камеры предварительного заключения. Теперь она знала, почему этого не произошло. И, как ей казалось, Серафим был искренен в своем сожалении о случившемся, высказанном, к тому же, прилюдно. Но это знание вовсе не значило, что теперь нужно напрягать бывшего наставника своим присутствием.

Больше всего она хотела оказаться дома, свернуться на кровати под одеялом так, чтобы никто никогда не нашел, и просто забыть о последних месяцах. В идеале – о последнем годе своей жизни.

– Саш, не дури, – маг ставит перед ней приятно пахнущую чашку с чаем, от которой, кажется, тепло исходит даже в Отражении. Или не кажется? Сам Серафим садиться на другой стул, не приближаясь. Саша ему благодарна, так хотя бы создается иллюзия, что рядом никого нет. – Ты хочешь есть, пить, помыться, получить ответы и больше всего свалить подальше отсюда туда, где обо всем пережитом ничего не будет напоминать. И я тебя прекрасно понимаю. Но, к сожалению, пока последнее мало выполнимо. Не потому, что я злобный тиран, а потому, что и твое состояние пока не самое лучшее из возможного, и шанс, что до тебя решат дотянуться члены общины или их прикрытие из Ордена слишком высок. Не говоря уже о ком-то, кто может узнать о твоей связи с менгиром и пожелать воспользоваться ей с самыми неприятными для тебя последствиями. Пока о том, что ты жива, знаем я, Миша и Анжелина. И пусть так и остается на данный момент. Так что пока мы не разберемся со всем этим дерьмом придется немного потерпеть мое общество.

Саша, словно против воли, обхватывает чашку руками. Теплая. И тепло это почему-то успокаивает.

– Я справлюсь сама. Доберусь домой.

– Я не сомневаюсь. Но ты уже достаточно пострадала во всей этой затеянной мной и Михаилом операции, чтобы дальше увеличивать риски.

Саша чуть сдавливает чашку. В ее голове витают самые разные образы. И она слишком устала, чтобы их отгонять. Кажется, недавний разговор отнял все ее силы после пробуждения, и оставшихся хватает только на самое поверхностное осмысление сказанного.

– Я рассказала все, что знала. Даже если я связана с тем камнем… Не все ли равно теперь?

– Нет, – твердо отвечает Серафим. – Совершенно точно нет, – он продолжает на порядок мягче, – Выпей, Саш. Ты устала. Да и со всеми этим разговорами и я устал.

Она только сейчас замечает, что рядом с магом стоит такая же кружка. И Серафим выпивает ее в пару глотков. Саша колеблется пару мгновений, но все же следует его примеру. Травяной чай не похож на первый сегодняшний напиток, но все же, на удивление, приятен на вкус.

Серафим смотрит на нее со странным выражением явного… Сожаления? Вины?

В Отражении пусто. В этом доме сейчас Саша вообще ничего не ощущает – хотя за прошедшее в Свободе время привыкла чувствовать Изнанку и все, что она рассказывала о мире. Но Серафим явно не в курсе этих переживаний. Или делает вид, что не в курсе.

– Давай по-честному – я поступил по-свински. Я привел тебя в наш мир, я стал твоим наставником – и оставил тебя один на один со всей этой историей с пацаном колдуна и доморощенными феодалами. И ты имеешь полное право на меня злиться, меня ненавидеть, обижаться и не желать видеть никогда в жизни. После того, как все закончится, я не буду тебя ни в чем ограничивать, ты сможешь поступить, как считаешь нужным. Послать меня, Орден, мир Затронутых… Но пока я просто не могу отпустить тебя. Здесь ты в безопасности, хоть и взаперти. За пределами моего дома я не способен это гарантировать, даже в Резиденции может быть небезопасно. Предатель среди Ордена – это серьезно.

– Я не могу сидеть здесь просто так, – Саша качает головой. – Я обещала… – образы проносятся перед глазами, и она сглатывает, стараясь отвлечься от навалившихся эмоций. – Неважно. Я должна помешать Свободе и их плану.

Ради этого она пришла сюда. Если ей не поверили… Что ж. По крайней мере, дома должны остаться украшения. Наследство от матери. Карт и паспорта у нее нет, но если пойти в ломбард, то будут деньги. Потом в интернет-кафе узнать, где там военная база по спутникам или прямому поиску, и попробовать…

Что именно попробовать она не успевает додумать – Серафим отвлекает ее.

– Ты уже им помешала, – говорит маг весомо. – Ты серьезно считаешь, что Миша даст каким-то сектантам, пусть и с предателем во главе, провернуть такое на своей территории? Он может быть и не самый приятный человек в мире, но такого не допустит. А предателя ждет отправка за Грань.

– Но… Он ведь согласился с этой…Анжелиной. Сначала расследование, потом все остальное.

– Согласился – официально, – чуть пожимает плечами Серафим. – Но это вовсе не значит, что Новгородский будет сидеть сложа руки до того, как центр даст добро на операцию. С предателем в наших собственных рядах все придется делать в разы осторожнее, но и только. И не из такого выбирались, поверь мне. Не взваливай на себя все. Ты и так сделала невозможное, добравшись сюда. Да, оборотень отдал тебе силы, но шла по Глубине ты, а не он.

– Я… Никуда я не шла, – Саша проводит рукой по волосам, словно это поможет вспомнить что-то кроме незнакомого ночного леса. – Мне не хватило сил. Я оказалась где-то… Не знаю где. Шагнула с Отражения вовсе не в городе. Но…Почему я здесь? – спрашивает она с некоторым замешательством и страхом.

Что произошло? Почему она ничего не помнит?

– Ты сбежала от Свободы. Прошла на шестом Шаге, при том не закончив еще и первого года обучения, а это и для опытного волшебника даже с заемными силами невыполнимая, считай, задача. Но ты хотела рассказать, хотела дойти – и дошла, сама выбралась с Отражения. Это было не так далеко от города, как тебе кажется. Побег по Глубине забрал и заемные, и твои собственные силы. Почти все, поэтому ты ничего больше не помнишь. Я перенес тебя сюда, едва понял, что в Ордене есть предатель и что тебе там находиться небезопасно. После побега по Глубине ты еще несколько раз порывалась рассказать, вредя своему телу и разуму, уже не отдавая отчет ни в чем, и я позволил себе прочесть твою память, желая понять, что именно подвигло тебя на такой риск. Ментальное вмешательство в этом случае не несло для тебя угрозы потому что ты являешься моим учеником. Так что я знаю все, что ты видела, и полностью разделяю твои выводы о произошедшем. Мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через все это. Но усилия не были ненапрасными, теперь мы можем остановить фанатиков.

– Они не фанатики. Они просто принесли клятву в надежде на лучшую жизнь и теперь никуда не могут деться, – машинально отвечает Саша, все еще осмысливая то, что сказал Серафим. – Вы… Нашли меня?

– Давай все еще на «ты», хорошо? Иначе я и прям чувствую себя древним, – усмехается маг. – Да, нашел.

– Но… Как это возможно? Я ведь… Я даже не знаю, где была. И где точно находится община… Хотя Камень, мне кажется, найти смогу, – чуть смутившись, говорит Саша. Эта мысль пришла к ней не так давно, но прочно засела в разуме. Камень она наверняка могла бы найти. Могла бы пройти к нему, если бы захотела, просто ощущая верное направление.

– Сможешь, – кивает Серафим. – Вы связаны, пусть и настройка менгира займет годы, а то и десятилетия. Но спешить все равно некуда. А нашел я тебя и из-за того, что сработал амулет, и это привлекло мое внимание, и потому, что ты – мой ученик. Пусть я заблокировал связь, чтобы тебя приняли в общине, совсем эта связь не исчезла. И я почувствовал, что тебе грозит опасность, и вмешался.

Связь и правда не исчезла – сейчас Саша могла эта ощутить. Слабая, почти незаметная, но она все еще была. Только почему?

– Аня говорила, что это связь и вообще все это… Зависит от отношений. Что не обязательно обучать становленного.

Почему она об этом вспомнила сейчас? Саша понятия не имела. Но это почему-то казалось важным. До визита в Свободу она была уверена, что традиция наставничества – часть какого-то закона среди Затронутых. А Аня говорила, что это вопрос выбора.

– Не обязательно, – кивает Серафим. – Это традиция, но как и любые традиции, эту можно нарушить. Грань за это не карает, Отражение не говорит о произошедшем всем желающим, да и совесть у некоторых молчит, не противясь такому. Но привести в наш мир того, кто о нем ничего не знает – и бросить на произвол судьбы… Жестоко – самое меньшее, что я могу сказать. Возможно потому, что сам не был оставлен и чувствовал, что могу рассчитывать на совет того, кто знает больше и больше понимает. И я, несмотря на некрасивый поступок, сделанный ради предотвращения большого зла, никогда не переставал считать тебя своим учеником.

Саша вздрагивает и поднимает глаза на Серафима. Кажется, впервые с начала их разговора.

– Я – та еще сволочь. И понимаю, что заставил тебя пережить не самые лучшие мгновения. Но сейчас все позади. Мы разберемся со всем этим, и никакой бомбы никто не взорвет. Все, что ты пережила, не будет напрасным.

Саша вглядывается в глаза древнего мага. Не то ища подтверждения его словам, не то надеясь уличить во лжи. С его жизненным опытом он наверняка знает, что и как говорить, чтобы достичь того, что хочет.

Саша наивна, но хочет ему верить. Правда хочет. У нее масса вопросов, нет никаких ответов, и чувствует Саша себя так, словно ее в финале марафона сбил грузовик. Но то, что говорит бывший – бывший ли? – наставник так…Притягательно.

Она против воли чуть улыбается, понимая, что сомнения никуда не делись.

– Я не прошу тебя безоговорочно мне верить, – Серафим тоже улыбается. Не грустно, скорее понимающе. – Но давай ты, пока все не закончится, не будешь неоправданно рисковать, хорошо? Я хочу, чтобы мы могли объединиться и расстроить планы этих фанатиков. И для этого пока тебе нужно остаться здесь. Договорились?

Саша медленно, осторожно кивает. Звучит вроде логично. Ее слова помогут наказать виновных. Она ведь свидетель, так? И теперь у нее нет амулета чтобы сбежать от человека в маске. Черные ленты смерти дотянуться до нее. Да и если бы и был амулет… Куда бежать-то?

– Да. Хорошо.

– Отлично, – Серафим улыбается чуть мягче, – тогда для начала нужно поесть. Со всеми этими разговорами и важностью бывшей здесь гостьи я сам проголодался, а есть в одиночестве просто моветон. Ты ведь не против суши? Составишь мне компанию?

Саша с некоторым сомнением кивает. Составить компанию – это можно. Вполне. Если маг так хочет…

– Вот и прекрасно, – раздается звонок в дверь, которого мужчина явно ждал. – Потому что курьер уже подъехал. Держи пока, – Серафим передает ей еще одну кружку с только что разогретым отваром и идет открывать дверь.

Саша обхватывает пальцами керамику. Ей кажется, что тепло от предыдущей порции настоя, наконец, добирается до разума и окутывает его приятной, расслабляющей пеленой. Хотя, возможно, дело в чем-то другом.

Глава 4

После еды, душа, курьер принес еще целый ворох более-менее подходящей одежды из какого-то спортивного магазина, и чая с необычно сладкими печеньками, Саша чувствует себя по-прежнему чертовски уставшей, но вовсе не нашедшей ответы на все вопросы.

Она сидела на диване, завернувшись в плед. Пальцы вновь грела очередная чашка с чаем. Точнее, с настоем трав. Саша была уверена, что эта чашка сегодня будет лишней, но, как ни странно, пить ее не было каким-то невероятным издевательством над собой. Серафим сказал, что это восстанавливающий отвар и что пить его придется еще не одну неделю. Что ж, хотя бы не совсем противно. Сам маг сидел рядом на кресле, меланхолично поедая мармеладки из вазочки и просматривая что-то на планшете. Около него тоже стояла чашка, только чай в ней был самый обычный. Удивительно, что не пиво.

Часы показывали самое начало десятого, но Саша чувствовала, что еще немного, и появившиеся было после отвара и еды силы закончатся совсем, и ее начнет клонить в сон, несмотря на ранний час. Впрочем, в Свободе она как-то привыкла ложиться с закатом, особенно за то недолгое время, что провела с селянами. Но пока у нее были вопросы к Серафиму.

– Спрашивай, Саш. Миша прислал мне кое-какие данные, – маг, словно ощущая ее взгляд, поднимает голову от планшета. – И, возможно, я сам кое-что у тебя уточню завтра. Но пока – спрашивай ты. Все, о чем хочешь спросить.

– Я… Я могу как-то помочь с расследованием?

– Можешь, – легко улыбается маг. – Будь здесь, восстанавливался и делай, что я скажу, пока мы не разберемся с фанатиками. Тем более что сегодняшней ночью Миша будет трясти своими связями, а я – кое-что уточнять в собственном архиве и разбираться с тем, что узнал от тебя. Нужно составить полную картину, и заодно выяснить, что там за база, что за «Чердак» и что за уголок феодализма имени себя Боготов устроил. И после этого планировать наши действия.

– Мне рассказать о чем-то конкретном?

– Да нет, – Серафим качает головой. – Разбираться я буду с образами. Ты видела и слышала намного больше, чем можешь понять. Я в некотором роде скопировал специальной техникой эти воспоминания, но пока не просматривал их детально. Как ты с Камнем, только тебе не стоило даже пытаться анализировать полученные знания. Опыта бы не хватило и все бы могло очень печально закончиться. Со временем научишься.

– Во сне… Мне Человек в Черном тоже так сказал. Это… ты знаешь, кто это был?

Серафим кивает.

– Ментальная проекция.

– Кто?

– Ментальная проекция. Часть личности, не обладающая собственным сознанием, но запрограммированная определённым образом. Чаще всего они воплощают какие-то намеренья, а ресурсы для их исполнения берут у основной личности. Любые ресурсы, вплоть до конкретных умений и навыков. В твоем подсознании, в мире образов, эта проекция старалась помочь тебе справиться со всем увиденном и услышанным.

– А… Проекция чего? Или кого? Я видела… Мертвого человека. А потом и вовсе – маску.

– Сны полны иносказаний и символов, – Серафим чуть улыбается. – Но, очевидно, эта проекция не несла ничего разрушительного.

– И кто… Любой может так прислать кусок себя? А если это захочет сделать Андрей или тот человек в маске? – от мысли, что кто угодно может оказаться в том приятно-пустом лесу, Сашу передернуло.

– Пусть попробует, – улыбка мага стала откровенно хищной. – Тогда мы изрядно сэкономим времени и сил на всем этом расследовании и поимке гадов. Не бойся. Для этого нужен целый ряд условий, да и вообще – ты была в мире собственных образов. И ты чувствовала там свою власть, верно?

– Да.

– Вот именно. Даже проекцию ты могла сломать или разрушить, или, наоборот, призвать, как в последний раз, пусть и с эмоциями порой сложно было справиться. Так что в своем собственном разуме ты – властелин всего и вся. И теперь ты об этом знаешь, так что никакая зловредная часть чужой личности к тебе не просочится без твоего ведома и согласия. Не переживай.

– А кто это был? – любопытство, смешанное со страхом, не отпускало Сашу. Да, во второй и третий раз она точно контролировала ситуацию. Но в первый… Лжеотец просто пришел.

– Пусть ответ на этот вопрос будет тренировочной задачкой. Попробуй найти его сама. Мышление ассоциативно, так что сам облик проекции имеет значение. Если зайдешь в тупик совсем, то я приоткрою завесу этой тайны. Пока отмечу лишь, что это реальный человек и тебе он знаком.

Саша несколько секунд недоверчиво смотрит на Серафима.

– Все, что связано с ассоциациями и подсознанием, внутренним миром, миров образом, внутренним космосом и как его только не называли, ценно для понимания самого себя. А без этого понимания много где будут лишние сложности, и для тебя как для человека, и как для мага. Поэтому я не говорю ответ, хотя и знаю его. Сейчас не ищи ничего, позже будет проще, и ты все поймешь. К тому же у тебя есть еще вопросы, а времени не так много. Тебе нужен отдых. Следующие два дня будут определённо нервными. Спрашивай, пока есть возможность. Лучше выяснить наверняка, чем строить домыслы.

Саша кивает. Серафим знает, но не сказал, чья это была проекция… почему? Но, кажется, это не было опасным. И у нее правда были еще вопросы.

– А эта… Женщина на кухне. Блондинка.

– Анжелина?

– Да. Она… что-то вроде начальника для Ордена?

– Для Михаила, ты хочешь сказать? – Серафим усмехается. – Вроде того. Вообще-то мы сами разбираемся с проблемами на своей территории, и еще и всех этих соседних областей и краев начальников Ордена назначаем и убираем. Так сложилось что, именно у нас, на этой земле центр южнорусских магов. История – штука хитрая. Ну да, ладно, лекцию о том, как управляется Орден, на другой день оставлю. Если коротко – есть Совет в Константинополе, вроде как самые главные, но по бумагам. А по местам, по странам местные руководители всем занимаются. У нас страна огромная, как ты понимаешь, плюсом еще и союзные территории вроде Украины или Белоруссии. Это у людей попроще – взял, поменял границы. У нас такие смены некоторые Затронутые видели по десятку раз в жизни. Но, в общем, у нас страна разделена на довольно большие области, и главы их – с большими полномочиями. Но все же подчиняются Совету Ордена в России, который подчиняется Верховному Константинопольскому. Анжелина – представитель российского Совета. Не его член, но одна из тех, кто, по сути, говорит его голосом. Так что в некотором роде – да, начальник. Вся эта угроза от общины была подтверждена прорицателями из Москвы, вот Совет и насторожился, и Анжелину отрядил присмотреть за всем. В обычном случае никаких разрешений нужно не было, но теперь вот бумаги решают больше, чем здравый смысл.

– А то, что Андрей заставил принести клятву вассалов, не позволит арестовать его? Ведь Аня была в Ордене, и ее отец тоже, Михаил Ефимович сам сказал, что они ничего не могли рассказать…

– Саша, – Серафим морщится. И поясняет: – Увы, некоторые законы нашего мира несколько…устарели. Или, скорее, меньше похожи на людские законы. Формулировки таковы, что вассальная клятва сама по себе не запрещена, как и многие другие. В стремлении сохранить тайну чего бы то ни было нет злого умысла. Скажем, век так назад не менее строгие клятвы брали, например, с членов клубов пикантных развлечений во избежание провокаций и скандалов. А вассальные клятвы Обращенные и поныне приносят магам в случае, если кто-то решит за них поручиться и тем самым спасти от приговора по какому-то доказанному обвинению. Да и не только Обращенные, иногда и для самих магов такое допускают. Это вовсе не то поручительство, о котором я писал Мише письмо, – улыбается Серафим, видя явный промельк мысли на лице Саши. – Но суть похожа. Если кто-то страстно желает спасти от казни приговоренного преступника, то для уважаемых членов Ордена возможно Поручительство Сюзерена. И – да, такой поручитель берет с приговоренного именно вассальную клятву. Есть и другие случаи… Да что там – в некоторых странах члены Ордена вполне могут вызвать друг друга на дуэль чести, если происходят из враждующих кланов, и победитель становится сюзереном проигравшего. Опять же, нужно знать, как и зачем Андрей пользовался своей властью, но сама по себе клятва – не преступление, хотя и повод к расследованию. Расследованию, а не аресту.

– Как это сложно, – бормочет Саша себе под нос.

Серафим слышит и усмехается.

– Еще бы. Попытка создать единый для всех Закон привела к таким сложностям и «необходимостям верных трактовок», что Верховный Совет только этим и занимается, уточняя, что можно и что нельзя в каждом конкретном случае с учетом всякого и этнического своеобразия и традиций. Например то, что вполне допустимо, скажем, в Японии между старшими и младшими магами, у нас бы назвали рабством.

– И пока все занимаются бумагами Андрей и остальные все сделают. Может они уже, ведь они знают, что я сбежала…

– Щиты Миша в любом случае усилил. В наш или любой другой город точно никто ничего не привозил пока, так что расслабься. Сейчас и полиция, и много кто еще следит за дорогами, благо через Отражение атомный заряд военных не протащишь, это не артефакт какой.

– Я понимаю, что это даже звучит глупо, – Саша отпивает чай. – Но, черт, Анатолий бы не стал врать, и Тамара… Они были искренними. И Валентина в своей истории про гибель возлюбленного. Глупо магам тащить и взрывать бомбу как какие-то террористы, да и ядерная война после… Это вообще возможно? – с замиранием сердца спрашивает она.

Неужели то, что даже в книжках казалось глупым сюжетным поворотом и нагнетанием ненужного драматизма и правда происходит? Она всегда считала героев, спасающих мир от ядерного апокалипсиса, персонажами безмозглых боевиков, где реалистичность происходящего не имела никакого значения. Вот только теперь она стала частью такого вот боевика… Или драмы, как знать.

– Да нет, конечно, – Серафим отмахивается. – Еще с пятидесятых у Ордена есть протокол на случай, если люди и правду решат начать ядерную войну. Со времен, когда мы лучше их понимали все опасности такого противостояния. Так что чтобы не рассказывал Боготов своим вассалам – никакого перерождения цивилизации не случится. В теории от бомбы, конечно, погибнет огромное количество народу, и страна, а то и весь мир будет скорбеть и злорадствовать разом, как было в том сентябре. Но на этом все и закончится – никто не даст нажать на заветную кнопку. Орден не только удерживает Затронутых подальше от людей, но и людей – подальше от друг друга и глобальных войн.

– Тогда… Тот человек в маске. Он ведь… Зачем ему это? – Саша почти поверила сказанному. Почти – потому что теперь некоторые вещи перестали быть понятными.

– А вот это нам и предстоит выяснить.

– Тогда… – фразу Саши прерывает чудовищный зевок.

– Тогда тебе нужно отдохнуть, – мягко, но очень весомо говорит Серафим. – Прошлой ночью ты отдала прорву сил, и этим днем – тоже немало. Так что поспи пока, гостиная с диваном в твоем распоряжении, белье, подушки и это все сейчас принесу. Располагайся. Только телевизор без света не смотри, если не хочешь выяснить, как приобретенная на фоне энергетического истощения эпилепсия лечится. Меня найдешь в соседней комнате, или по связи позовешь, если что, хорошо?

Саша кивает, чуть не уверено.

– Может мне стоит все-таки…

– Даже не думай. Не раньше, чем урезоним этих свободолюбивых фанатиков, – и маг скрывается за дверью гостиной.

Возвращается Серафим меньше чем через пять минут. С охапкой постельного белья в одной руке, а в другой – амулетом на тонкой цепочке. Амулет кажется теплым. Еще более теплым чем тот, что покинул Сашину шею после побега по Глубине.

– Носи. И не снимай. Позже я заряжу старый щит и верну его тебе, но пока пусть у тебя будет эта штука. Принцип похож. Здесь до тебя никто не доберется, но мне будет спокойнее, если это будет у тебя.

Саша поднимает глаза на Серафима. Она так и не может понять его эмоции. Да и раньше, надо сказать, не до конца могла. Но он всегда казался ей искренним. Искренним в желании чему-то учить, пусть по-своему, в своем понимании роли наставника… Искренним в своем исчезновении перед всей этой «операцией». Но как бы то ни было… Серафим ей верил. Он в конечном счете спас из того леса, из того падения-полета, несшего… Ничего хорошего не несшего. Не говоря о том, что именно данный им амулет каким-то образом отпугнул человека в маске. Опасался что ли, что сам наставник появится? И поэтому в предателя так легко поверил и сам Серафим, и Михаил Ефимович?

Как бы то ни было – умом Саша понимала, что здесь сейчас ей и правда безопаснее, чем где-то еще. Хотя бы потому что там, в этом «где-то еще» никто так вовремя не отвлечет внимание человека в маске и черные ленты дотянутся до нее. Или кое-что похуже. И бежать будет некуда. И не к кому. Не к коту же…

И она правда очень устала. Слишком устала, чтобы пытаться куда-то бежать, и что-то предпринимать сейчас, как бы не хотелось. Слишком устала, чтобы противостоять, драться до конца… Да и к тому же – в этом доме она пришла в себя. Пила, ела, наконец-то облачилась в новую собственную одежду, за которую потом расплатиться из стипендии, хотя Серафим настаивал вообще на отсутствии всякой платы.

Саша пробегает пальцами по резной пластине амулета. Прошлый не подвел… Она не могла сказать, что не чувствовала где-то в глубине души боли от тех часов в камере, от сомнений, так никуда не исчезнувших, как бы по-детски все это не было. Но сейчас они, по крайней мере, делали одно дело. Анатолий просил ее остановить Андрея. Тамара просила. И Серафим был согласен помочь. Так же как раньше она не могла бы относиться к наставнику… Но, определенно, он за эти сутки сделал для нее очень и очень много.

– Спасибо, – она говорит искреннее. Насколько вообще может.

– Отдыхай. Увидимся утром. И зови, если что-то понадобится. Доброй ночи.

– Доброй, – в некоторой растерянности отвечает Саша, глядя на закрывающуюся дверь.

И отгоняя от себя непрошеные воспоминания о собственной семье. Удачно отгоняя, ведь никто из прошлого не приходит в мешанине сонных образов. В этих образах вообще ничего нет – ни плохого, ни хорошего. Только приятная тяжесть теплого одеяла, смутно различимая на грани сознания.