Текст книги "Таежная история (СИ)"
Автор книги: Светлана Титова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)
Глава 10
Глава 10
Сделав в разных ракурсах несколько набросков Рау, сразившего меня необычной, но притягательной внешностью, я устало откинулась на спину и попыталась заснуть. Была собой жутко недовольна. Долго билась, но так и не смогла поймать нужное выражение лица. Чего-то не хватало чертам охотника, чтобы сложиться и засиять гармонией.
Или я и впрямь бездарь и не вижу?
Греша на сотрясение мозга, решила себя не мучить и подремать, выкинув на время проблему поиска из головы.
Задвинутые вглубь переживания только того и ждали. Перед глазами как кадры киноленты полетели эпизоды последних дней. Все началось с фотографии в альбоме дядьки. Люсьена, сидя по-турецки, фотографирует парочку симпатичных летчиков. Кураж облизывает колбасу, облизывает себя, облизывает меня. И с этого момента события рушатся на меня снежной лавиной. Стонущая обнаженная блондинка в постели с Андреем. Я волоку два чемодана и сумку в зубах на бабушкину квартиру. Михаил заигрывает с улыбчивой стюардессой. Яркая вспышка и истошно орущий ребенок, вылетающий из разваливающегося салона. Окровавленный осколок обшивки вспарывает волчий нос. Черные когтища раздирают дверной пластик. Темный силуэт Рау высится над поверженным медведем. Череда событий, кружащая калейдоскопом, но имеющая четкую цель – привести меня к странному мужчине, не похожему ни на местных аборигенов, ни на среднестатистических россиян.
Сердце колотилось где-то в горле, ладони вспотели.
Так, стоп! Не думать о том, от чего хочется разреветься в голос!
Бросив бессмысленную попытку заснуть, уставилась в окошко на качающиеся на фоне звездного неба вершины вековых сосен.
И имя такое странное – Рау. Это сокращенный вариант? Скорее всего… Может, Рауль? В общем-то, типаж не похож на жаркого латиноса. Крупноват, и кожа бледновата. М-да, кто же ты, Рау?
Стараясь избегать травмирующих воспоминаний о катастрофе, раздумывала о всякой ерунде, но мысли упорно соскальзывали на спасшего меня мужчину, придумывая ему правдоподобную легенду. То Рау представлялся мне миллиардером-американцем, переехавшим на ПМЖ в заповедные, нетоптаные места на Земле, дабы отдохнуть от мирской суеты и капиталов или скрыться от мести вездесущей Якудзы. По другой версии мой спаситель являлся талантливейшим ученым, работающим по ночам в секретной лаборатории в Сибирской глуши и испытывающим новые препараты на случайных подопытных вроде меня.
Я откинула одеяло и оглядела пострадавшую конечность. Сквозь прозрачный пластик фиксатора разглядела нормальной величины ступню. Отек почти спал. Версия с ученым получила несколько очков преимущества над более милой сердцу – миллиардер-отшельник.
Крошечная избушка – это для отвода глаз. Где-то есть основное помещение. Подземная база какой-нибудь корпорации вроде «Амбрелла». Засекретился, блин! Он и сейчас там, проводит эксперимент. Потому и сбежал так неожиданно.
В пользу другого помещения, где мог обитать охотник-миллиардер-ученый, говорило отсутствие личных вещей в избушке. Казалось, жилец всегда начеку, готовый в любое время собраться и исчезнуть.
Я вновь огляделась, на столе темнела забытая охотником куртка. Вспомнилась зависшая над столешницей голограмма какой-то местности с бегущей строкой данных. Сейчас памятной карты, проецирующей объемное изображение, не было.
Спрятал игрушку, жадина! Кто как не миллиардер может позволить себе такие продвинутые штучки?
Мучая себя различными версиями, приводя доводы и отвергая, пропустила приход охотника. Успела закрыть глаза, когда мужчина затеплил ночник на противоположной стене. Затаилась, наблюдая за ним из-под ресниц. Рау повесил ружье на стену, рядом приткнул знакомый плащ и завозился над небольшой плиткой, разжигая огонь.
– Я разбудил, или ты не спала? – поинтересовался, пристраивая чайник на огонь.
– Не могу заснуть, – не стала отпираться, и, подтянувшись, села, пристроив подушку под спину. Старалась держаться бодро и не прослыть плаксивой истеричкой в глазах интересного мужчины. – Одной немного страшно в незнакомом месте.
Быстрый взгляд блеснувших из-под ресниц глаз и легкая улыбка на мгновение едва тронула губы. Я восторженно замерла, потянувшись за планшетом.
Вот оно – нужное выражение! Эффект Джоконды!
Улыбка высветила все черты иначе, смягчая жестковатые линии скул и подбородка, придавая сексуальный изгиб губам и лукавство взгляду. Золотистый свет ночника и тени приглушили неестественную белизну кожи.
Руки уже порхали, перенося пойманную улыбку на электронный холст. Я стирала и рисовала вновь, пока не поймала нужное.
– Созидающая Совершенство, – потрясенно прошептал мужчина, вглядываясь в мою работу. – Невероятно…
– Ты о чем? – не поняла его странного бормотания, убирая золотые глаза в тень челки и придавая портрету Рау шарм рокового красавца.
– Лана, ты говорила, что кроме рисования пишешь стихи, – медленно проговорил мужчина, присаживаясь на мою лавку. – Есть еще что-то, чем ты… увлекаешься?
Не доведя линии, палец остановился. Я сглотнула сухим горлом.
Ох, не нравиться мне этот тон. Не хотелось бы настроить его против себя. А ну как, снова в ступор впадет?
Отложив планшет, я покусала губы, разгладила на коленях одеяло и осторожно спросила:
– Рау, ты с какой целью интересуешься? Я так-то репортер по профессии. Снимаю интересные или необычные сюжеты из жизни людей. Готовить люблю. Особенно выпечка удается. Вышиваю неплохо. Да чего там, хорошо вышиваю. Вот…
Рау рвано втянул воздух на последних словах. И словно гадюка за дудочкой факира потянулся за мной, когда я вытянула из прорезиненного рюкзака одно из платьев и разложила на одеяле перед собой. Он зачарованно разглядывал изящное переплетение сине-золотых листьев и белых цветов и выдохнул:
– Шедевр…
Издевается… наверно… Платье красивое, конечно. И я вышивала его, едва не лопаясь от радости, когда думала, что забеременела. Но платье я закончила, а тест показал отрицательный результат. С тех пор по понятной причине оно мне разонравилось, и еще бы долго пылилось в шкафу, не случись командировка в Вилюйск.
– Спасибо, – промямлила, жалея немного одичавшего охотника, неадекватно реагирующего на проявления цивилизованной жизни. – Рау, ты давно тут живешь?
– Пять лет, – отрешенно проговорил мужчина, поглощенный разглядыванием платья, и я не сдержала понятливого и сочувствующего вздоха.
Вот же бедолага! Одичал совсем без людей и интернета! Шутка ли пять лет одному в лесу волков и медведей гонять.
– Зачем так долго? – не сдержала любопытства.
– Надо так, – отрезал охотник, словно очнувшись, резко поднялся и шагнул к кипящему чайнику. – Пьем чай и спать. Все разговоры завтра.
Выпив пахнущий травами отвар, получив ночную порцию антибиотиков и обезболивающего, умостилась на жестковатой лавке и едва закрыла глаза, как провалилась в сон.
Глава 11
Глава 11
Тонкий свист ветра тысячью иголок боли вгрызается в виски, растет, ширится, превращается в оглушающий рев. В иллюминаторе дикой каруселью кружит тайга. Окровавленными руками Андрей трясет меня за плечи и заглядывает в лицо черными провалами глаз. Он дико хохочет. Лицо рвется как бумага, плавиться и стекает каплями как воск, вылепляя восковую мертвую маску Мишиного лица. Его глаза. Холодные и пустые, затягивающие чернотой. Из расширенных зрачков тянут руки погибшие мальчишки-братья, истошно зовущие мать. Темная бездна растет, растворяя в себе пространство. Яркая вспышка, скрежет рвущегося железа, и тьма испуганно расступается, выпуская волчью стаю. В каждой окровавленной пасти человеческие останки. Я пытаюсь убежать, кричу, дергаюсь, но ноги, словно приклеенные, не двигаются с места. Волки приближаются ко мне, окружают, оскаливая пасти, вожак тычет в ладонь чью-то окровавленную плоть и голосом Миши предлагает:
– Хочешь пирожок, английская роза?
– Не-е-е-т…
Я кричу, отбиваюсь, пальцы скользят в окровавленной шерсти. Задыхаюсь от смрада разлагающейся плоти, забивающей ноздри.
Резко просыпаюсь, сажусь на лавку, стискивая ноющую голову холодными и влажными ладонями. Горло пересохло, лоб в испарине, водолазка противно липнет к телу.
– Лана, что? – доносится с другого угла комнаты. Вспыхивает ночник.
– Кошмары… – устало выдыхаю я, жадно хлебаю оставшийся в кружке отвар, снимаю мокрую водолазку, вытираю лоб и ладони. Роюсь в вещах дрожащими пальцами. Вытаскиваю крошечную маечку. Укутываюсь в одеяло и благоразумно решаю дождаться утра.
Обиженно скрипят полати под тяжелым телом. По полу шлепают босые ступни. Рау, одетый в обтягивающие брюки, аналог бесшовной футболки, подходит ближе, нависает тяжелой тушей.
– Я посижу немного, приду в себя, – испуганно оправдываюсь, переживая, что испортила впечатление о себе ночной выходкой. Отворачиваюсь, стараясь не смотреть в сторону мужчины, одетого в белье, не оставляющее никакого простора для фантазии.
Охотник секунду соображает, разглядывая печальное зрелище, не говоря ни слова, подхватывает меня прямо в коконе из одеяла на руки и несет на свою кровать.
– Засыпай и не бойся. Я постерегу твой сон, – уложив меня к стенке, он обнимает как-то везде и сразу и притискивает к горячему телу. – Я рядом. Тебе ничего не грозит.
Я тянусь к живому, человеческому теплу. Прижатым к чужой груди виском чувствую биение сильного сердца. И этот размеренный звук успокаивает, страхи и кошмары отступают. Тело расслабляется, растекаясь в коконе. Я вдыхаю запах мужского тела, терпкий и яркий, как после тренировки.
Я не одна, я под защитой сильного мужчины. Меня никто не тронет.
Сходят покой и необычное умиротворение, не мешая светлым снам пробраться в уставший мозг и увести за собой.
* * *
Утро встречает прохладой и одиночеством. Охотник исчез, оставив одеяло и кровать в моем полном распоряжении. Кутаясь в колючую шерстяную ткань, пялюсь несколько минут в окно, окончательно приходя в себя. Волшебные препараты охотника подействовали – нигде ничего не болит. Рассматриваю поврежденные ноги, принявшие почти прежний вид. Спускаю ноги и топаю, пробуя вес. Ни боли, ни даже повышенной чувствительности.
Чудеса да и только! Помыться, конечно, не помешало бы… И паклю, что была когда-то волосами, промыть… И джинсы сменить. Решено, сегодня банный день! Но сначала завтрак.
Заправив постель, поскребла по охотничьим сусекам, найденным не иначе, как нюхом. Под столом нашелся люк в подпол, где хранились продукты в жестяных, плотно притертых банках и переносном холодильнике. В закромах нашлась мука, масло, сахар и яичный порошок. Замороженная вишня и творог.
Решено, затею вареники. А пока подходит тесто – помоюсь.
Пока отмывала стол, вымешивала тесто и готовила начинку, на плите согрелось ведро дождевой воды. Накрыв тесто, оттерла руки и потащила тяжелое ведро в дальний угол, где потемней. Устроив из жестяного тазика, видавшего виды ковшика и ведра с водой душ, хорошо выполоскала волосы, похвалив себя, что прихватила и шампунь, и гель в поездку. Прежде, чем раздеться, прислушалась. За окном вновь накрапывал дождь. С помощью маникюрных ножниц стянула джинсы, кинула негодную больше вещь на пол. Еще раз опасливо глянув в окно, отправила следом белье и осторожно вступила в тазик, надеясь, что фиксатору на ноге ничего не будет. Поливая себя из ковшика, с наслаждением растирала душистый гель по телу, слушая как капли воды, льющейся в тазик, звонко вторят барабанной дроби дождевых за окном. Отмыв от пота, крови и грязи тело, вылила остатки уже остывшей воды на плечи и потянулась за полотенцем, наклонившись вперед. За спиной громко хлопнула входная дверь. Едва не уронив полотенце, резко обернулась. В комнате было пусто.
Это охотник приходил? Увидел стриптиз и сбежал? М-да, неудобно получилось. Конечно, я стояла спиной и попа у всех одинаковая, но он тут отшельником живет, а я его смущаю голыми телесами.
Расстроившись, что сама не желая того, выгнала хозяина из собственного дома на вторые сутки, надела чистые белье и брюки, выстирала одежду, убрала воду и вернулась к вареникам.
Вода уже кипела, первая порция бурлила с кипятком, а вторая красивыми рядками разлеглась на столе, ожидая своего часа, когда явился Рау. Разделся, вымыл руки, бросил быстрый взгляд на сушащуюся в углу одежду и с интересом заглянул в кастрюльку.
– Это что?
– Это вареники с творогом и вишней, – вытянула готовые исходящие парком в тарелку. – Можно с маслом, можно со сметаной. Попробуй.
– Это безопасно? Я не превращусь в мутанта? – передразнил меня охотник, накалывая вареник вилкой.
Я обиженно фыркнула и отвернулась, осторожно опуская в кипяток следующую порцию.
Вот кто бы говорил про мутанта! Тебе-то чего еще бояться?
– Вкусно, – удовлетворенно причмокнул Рау, примериваясь к очередному варенику.
– Любишь домашнюю еду? – поддела я, вспомнив скромный запас продуктов в подполе.
– Мама иногда балует, – слизнув сметанные усы, подтвердил охотник.
– А жена? – брякнула, не подумав, что счастливо женатый не стал бы отсиживаться в лесу пять лет.
– У меня сейчас нет подруги, – помрачнел мужчина, и я прикусила язычок, понимая, что влезла в личное. – Ты сама-то имеешь пару?
Угу, скорее моя пара имела меня…
Сладкая вишенка из вареника встала в горле, и я закашлялась. Выпив глоток воды из протянутой Рау кружки, отдышалась и с трудом выдавила из себя:
– Мы расстались.
– Это его… галерея портретов? – мужчина неприязненно покосился на планшет, лежащий на лавке. – Чем он занимался? Что делал… для души? М-м-м, какое хобби…
Разговор начинал походить на допрос, но я уже сегодня опростоволосилась, так что поумерила гонор и ответила:
– Он юрист. Законник, – пожала плечами, запоздало удивившись, что у Андрея не было увлечений, занятий «для души». – С удовольствием читал книги по истории Древнего Рима. Нравилось рыбу ловить и грибы собирать.
Рау налил в кружку холодного чая, отпил, смакуя вкус, задумчиво потер подбородок, анализируя сказанное.
Глава 12
Глава 12
– Исполнитель, – вынес непонятный вердикт, облизнув губы. – Почему вы расстались, не образовали пару? М-м-м, союз…
Сыто икнув, встал из-за стола, поблагодарил кивком и отправился в сторону лежанки, стаскивая на ходу высокие ботинки и носки.
Уф-ф… Вот так прямо в лоб. Что тебе ответить-то? Ты бы еще спросил, сколько у меня было мужчин?
– Один…
– Что? – вскинув брови, я уставилась на охотника, равнодушно рассматривающего трещины в потолочных балках, откуда медленно капало.
Мне послышалось? Неужели последствия сотрясения?
– Что? – он оторвался от созерцания, скользнув по мне взглядом. – Так почему не создали союз?
– Думали, что любим друг друга, оказалось – ошибались, – обтекаемо ответила я, не горя желанием рассказывать подноготную отношений с Андреем.
Рау с удовольствием растянулся на ложе, заложив руки за голову, давая полюбоваться шикарным бицепсом и разглядывая меня из-под ресниц.
– «Любовь, что движет солнце и светила…», – с задумчивым выражением на лице произнес охотник, цитируя Данте. – Не слишком ли большое значение придается какому-то чувству, которому однозначной характеристики нет? Похоже на придуманное чувство, прикрывающее неумение жить.
После сытого обеда потянуло на разговоры о высоком.
– Слишком долго и упорно доказывают существование любви для выдуманного чувства, – пожала плечами. – А сколько жертв на ее алтаре…
Рау лениво потянулся, напрягая мышцы, позволяя эстету во мне умереть от счастья, пока просто женщина мыла посуду.
– Любовь универсальна. Ее наличием или отсутствием можно оправдать или объяснить любую мерзость. Опять же, людям кажется, что любовь делает их особенными. Без этого чувства они всего лишь говорящие обезьяны.
Это кто же тебя так обидел, Рау? Жестокая красавица потопталась по твоему сердечку? Не поэтому ли ты прячешься в лесу пять лет?
– Те, кто ее испытал, считают, что…
Я не успела ответить, окно рядом со мной разлетелось на куски. Широкая бурая лапа, с грязными сосульками из меха прошлась черными когтями по раме, превращая дерево в труху, царапнула воздух в попытке достать стол и убралась. За стеной послышался недовольный звериный рык и надсадное сопение. В дыру проникла широкая медвежья морда, поводя черным влажным носом, принюхалась и обиженно заурчала.
– Пришел по следам, – недовольно прошипел Рау, приподнявшись.
Двумя быстрыми движениями он вскочил с лежанки, влез в ботинки и схватил ружье. В два шага мужчина был у двери и споро сдвинул запор. Не думая, что делаю, бросилась к нему и повисла на руке.
– Рау, не надо, не ходи! Он рядом с дверью. У тебя времени прицелиться не будет.
Мужчина секунду думал, быстро глянул в окно, где топтался и обиженно урчал зверь, оцарапавшийся об острые края оконных сколов, и предложил:
– Тогда выйди ты и отвлеки его. А я убью через окно.
– Я-а?! – удивленно хлопнула глазами, не веря, что Рау способен меня вот так подставить.
– Не доверяешь? – обжег презрительный прищур.
Вместо ответа дернула запор, сердце пропустило удар, я решительно взялась за ручку, удивляясь, что этот мишка сначала разбил окно, а должен был сразу сунуться в дверь. Приоткрыла, ожидая удара снаружи и замерла, не решаясь выйти.
– Лана, стой! Он уходит! – остановил Рау. – Кто-то его вспугнул. Или…
Высунувшись в окошко, мужчина вглядывался в одну видимую только ему точку, не обращая внимания на косолапящего в другом направлении бурого громилу, скоро уходящего в лес с недовольным рычанием.
– Кто?
– Чтоб я знал… – рассеянно произнес охотник, думая о своем. – Пока заткни окно подушкой. Я сейчас уйду. Ненадолго.
Он сунул в рот пару вареников, перехватил ружье и направился к двери.
– Рау, ты постарайся осторожно, – прошептала в спину, боясь остаться одна с медведем и без защитника.
– Теперь точно буду, – он толкнул дверь и быстро вышел.
Адреналин схлынул, не восстановившиеся еще нервы мстили противной дрожью. Я опустилась на его лежанку, прижалась к подушке, еще хранящей запах сбежавшего в неизвестность мужчины.
* * *
Похоже, я заснула, сквозь сон почувствовала, как вернувшийся мужчина зашептал в волосы:
– Просыпайся. Нужно ввести лекарство.
Помня, что за предупреждением у Рау сразу следуют действия, сонно зевнула и села, щурясь на горящий ночник. Охотник присел на корточки, поставив мои стопы себе на бедра, теплое дыхание коснулось голых коленок.
– Все в порядке? – смущенно пробормотала, чувствуя странное томление внутри от его близости.
– Нет, но ситуация терпит, – он привычно ввел лекарство в стопу и плечо. Сломанные пальцы тут же напомнили о себе легким покалыванием. Задумчиво погладил шершавой подушечкой пальца место, где был рубец на лодыжке, поднялся выше до края коротеньких шорт. По телу побежали мурашки удовольствия.
– Что ты колешь в ногу? Ощущения странные, – нервно сглотнула, стараясь совладать с волнением.
– Лекарство, ускоряющее сращивание костей, – охотник убрал инъектор и поднялся с корточек. – Уже завтра вечером сможешь ходить без фиксатора.
– Это новые технологии? Экспериментальные разработки? – с сожалением проследила, как он уходит, разрушая момент близости.
Рау замер, склонившись над столом, разглядывая прозрачный кусок пластика, на котором сменяли друг друга схемы. Он водил пальцами, и в месте касания участок чертежа увеличивался в размере, становясь трехмерной проекцией. Щурился, читая наборы незнакомых символов, иногда появляющиеся на пластиковом листе. Разбитое окно он сам заткнул подушкой.
– Да, верно предположила, – голос был задумчивым, мужчина решал какую-то задачу.
Когда мужик погрузился в себя, лучше не мешать. Возвращаться на свое место, засыпанное осколками, не собиралась. Достав планшет, машинально нашла незаконченный портрет и заскользила стило по поверхности, добавляя детали. Скоро увлеклась, отодвинула мысли в сторону, сосредоточившись на рисунке.
– Продолжаешь галерею портретами бывшего? – Рау разделся до белья, от одного взгляда на которое бросило в жар.
– Есть модели поинтересней…
Охотник бесцеремонно потянул планшет из моих рук, хмыкнул, разглядывая свой портрет, пролистнул еще и еще…
Если искал Андрея, то зря. Рисунки с ним удалила еще вчера.
Поднял вопросительный взгляд, имея в виду количество набросков, сделанных с него.
– Ты невероятный и меня вдохновляешь, – произнесла на одном дыхании и покраснела, словно в любви призналась.
А ведь призналась… почти.
Темные брови удивленно изогнулись, губы тронула та самая улыбка. Чарующая.
– Слышала бы это мама – вот удивилась бы… Я вдохновляю Созидающую Совершенство! – он поднял сияющий золотом абсолютно счастливый взгляд. – Можно одну просьбу?
Не успев обдумать второй раз прозвучавшее странное определение в свой адрес, соглашаясь, быстро кивнула, с трудом представляя куда отправит меня Рау на этот раз отвлекать какого-нибудь медведя.
Медведя?! Я согласна рискнуть собой ради этого отшельника?! Это после двух-то дней знакомства!
– Мне бы хотелось этот рисунок на память, но без интернета не перекинуть. Ты не могла бы рисовать в моем планшете?
Очередь изумляться перешла ко мне. Он впервые отвел смущенно глаза.
– Рау, я…
– Это будет честь для меня, – перебил охотник, не давая шанса отказаться, и двинул в угол к умывальнику.
– Я только «за», – оглядев елозящего по шее полотенцем мужчину, подавила завистливый вздох, – с твоей фигурой за согласие позировать и приплатить не грех. Почему твоя мама удивится?
– У меня есть брат близнец Рауль, – кинув на крючок влажную ткань, охотник погасил ночник.
– И что?
– Он Со… в общем гений.
Последнее прозвучало нарочито безразлично. Рядом заскрипело ложе, принимая тяжелое тело охотника, я же сидела, осмысливая сказанное.
Тяжело быть в тени талантливого брата, если все, а особенно родители, постоянно об этом твердят. Вот почему он такой необычный. Не хочет походить на удачливого братца. Может и сюда сбежал из-за этого?
– Лана, ложись, – пальцы нашли мою руку и потянули вниз, понуждая принять горизонтальное положение.
Похоже, Рау был совсем не против нашего близкого соседства.
