Текст книги "Ангелы живут вечно (СИ)"

Автор книги: Светлана Талан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

– Я вас услышал, – сказал он, поняв, что нравоучениям родителей не будет конца. – Рассказывайте, как вы?

– Пойдем разберем сумку, – предложила Людмила Александровна, – привезли тебе разные вкусности.

Дмитрию было неудобно отказать родителям, и он разобрал сумку, поблагодарил их и сказал, что ему нужно срочно съездить на работу.

– Вы тут отдыхайте, а я вернусь через пару часиков! – И он поспешил уйти.

Он бежал до маршрутки на остановке, но не успел – автобус уехал. Пришлось ждать следующий двадцать минут. Дмитрий нервничал – он звонил Еве, но она не отвечала. Он не знал точно, во сколько Ева уезжает, она вскользь сказала, что во второй половине дня. Добравшись до оперного театра, он забежал в помещение, поспешил к кабинету администратора.

– Здравствуйте, Людмила Михайловна! – тяжело дыша, выпалил он. – Ева еще здесь?

– Добрый день! – произнесла та, выдержав паузу. Затем женщина взглянула на свои маленькие наручные часы и спросила: – Дима, вы хотели проводить ее?

– Да! Где она?

– Похоже, что вы опоздали. Труппа уже в аэропорту.

– Когда вылет самолета?

– Можете не торопиться, все равно не успеете, – спокойно произнесла женщина. – Вылет через пятнадцать минут.

– Я опоздал! – с горечью произнес Дмитрий и стянул с головы вязаную шапку. – Похоже, что я опоздал!

– Это не смертельно! – женщина улыбнулась уголками губ. – Они улетели, но вернутся. Помните мультфильм про Карлсона, который жил на крыше?

– Помню. Я – подлец. Не успел ее проводить!

– Зато у вас будет много времени, чтобы подготовиться к встрече, – растягивая слова, произнесла Людмила Михайловна. Она помолчала и добавила: – Если, конечно, жизнь не уготовит какую-нибудь неожиданность.

– Что вы имеете в виду? – Дмитрий насторожился.

– О! Милый мой! Жизнь такая непредсказуемая! Сегодня она пошлет тебе фортуну, даст все, что ты хочешь, а завтра… завтра может отобрать все в один миг. Мы никогда не знаем, что нам уготовано судьбой и что нас ждет завтра. Возможно, мы проснемся утром и поймем, как счастливы, а возможно, судьба-злодейка, которая спряталась за углом, уже на следующий день сделает нас самыми несчастными людьми на свете.

  Часть вторая

  Глава 11

Антонина Евгеньевна, взглянув на Раису, сразу поняла: с дочерью случилась беда. Она усадила Раю за стол, напоила теплым молоком.

– Что сказали врачи? – спросила она дочь.

– Проблемы со щитовидкой, – негромко произнесла Раиса. – Надо ложиться в больницу.

– Значит, ложись! И немедленно!

– А как же корова? Наше хозяйство?

– У твоего мужа рук нет?

– Он справится, а вот корову доить не умеет. Мама, ты сможешь походить к нам, пока я буду на обследовании?

– На обследовании? Я думала, что лечиться будешь. Что-то серьезное подозревают?

– Да нет, не волнуйся, мама. Дообследуюсь, а потом продолжу лечение дома. Ты только Еве ничего не говори. Хорошо? – попросила Рая.

Антонина Евгеньевна согласилась, что не стоит Еве сообщать о болезни сестры, пока она не вернется из турне по Европе.

– Когда она возвращается? – спросила Рая.

– Точно не знаю, но ей обещали дать отпуск, сразу или чуть позже, – сказала женщина.

Спустя неделю Рая позвонила матери и попросила ее приехать к ней в больницу. Сердце матери больно сжалось в предчувствии беды, и оно не ошиблось. Раиса выглядела последнее время плохо, очень уставала, потеряла в весе, но все списывала на усталость. Муж мало помогал ей по хозяйству, но каждый день находил время, чтобы пошляться с друзьями по селу в поисках одноразового заработка, а потом посидеть у магазина и распить бутылку-две водки – в лучшем случае. Часто с ними за работу рассчитывались самогоном, и друзья не отказывались от такой формы оплаты. Все по дому и хозяйству лежало на Рае, которая из цветущей женщины постепенно превратилась в ее тень.

– Мама, мне нужно делать операцию на щитовидке, – сообщила Раиса матери.

– Не волнуйся, доченька, не ты первая, кого оперируют, – сказала мать, найдя силы улыбнуться. – Я буду рядом, не оставлю тебя.

– У нас не хватит денег, чтобы оплатить все расходы, – сказала Рая. – Ты сможешь одолжить нам немного денег? Я все тебе верну! Весной продам на рынке рассаду помидоров и весь выторг отдам тебе, потом пойдет ранняя клубника…

– Рая, о чем речь? Конечно же, я тебе помогу!

– Я понимаю, что ты горбатишься на огороде, с большим хозяйством, чтобы помочь Еве купить квартиру, но…

– Рая, прекрати! Я вас одинаково люблю.

– Но Ева одна, а у меня есть муж, – произнесла Рая с болью в голосе. – Знаю, что сама виновата, выйти за него было моим решением.

– Не стоит ворошить прошлое, – сказала Антонина Евгеньевна и обняла дочь. – Доченька, перестань копаться в себе, отыскивая ошибки, корить себя за прошлое, которое уже не изменишь. Жизнь продолжается! Сейчас тебе надо подлечиться, а не думать о плохом.

– Мама, не говори Еве о моей болезни, – попросила Рая. – У нее такой прекрасный голос! Ей надо идти вперед, развиваться, покорять зрителей, а не проникаться моими небольшими проблемами.

– Ты права, Рая. Если Ева узнает, что ты больна, она будет переживать за тебя, еще и голос потеряет, а он у нее – самое большое богатство. Жаль, что отец не услышал, как она поет!

– Он все видит и слышит оттуда, – Рая взглянула вверх. – Слушает нашу птичку и радуется.

Раису прооперировали, и вскоре она была уже дома. Когда к ней приехала Ева, Раиса прикрыла горло шарфиком, чтобы сестра не увидела шрамы, и не призналась, что больна. Погостив у матери, Ева снова уехала в город, так и не узнав, что Раисе сделали операцию. Вскоре Ева уехала на гастроли в Японию.

– Рая, почему ты оттягиваешь визит к врачу? – в который раз спросила Антонина Евгеньевна дочь, зайдя к ней в дом. – Ты мне обещала провериться, когда Ева уедет. Уже почти месяц, как она на гастролях, а ты все сидишь дома.

– Кстати, как она? Мне не звонила уже дней десять.

– Да и мне не часто звонит, – ответила мать. – Я ее понимаю, чужая страна, на сцене надо работать с полной отдачей. Когда там ей звонить? А ты мне зубы не заговаривай, Рая. Завтра же собирайся и немедленно езжай на прием к врачу. Прооперировалась и ни разу не прошла повторное обследование. Как так можно относиться к своему здоровью?!

– Сказать честно?

– Скажи.

– Плохо себя чувствую, даже хуже, чем до операции, – призналась Раиса. – Голова жутко болит, слабость, еще и зрение резко ухудшилось.

– Рая, ну что же ты так?! – с упреком произнесла Антонина Евгеньевна. – Я ведь просила тебя поехать на проверку!

– Я жутко боюсь.

– Чего, дочь?

– Что обнаружат еще что-нибудь и Вася меня бросит, – произнесла Рая, потупив взгляд.

– Боже мой! Да что ты в этом Ваське нашла?! Другая бы бежала от него без оглядки, а она боится! Что ты потеряешь, если он тебя бросит? Лишний раз некому будет тебе нервы помотать или оплеуху отпустить? Рая, надо себя любить, чтобы другие тебя любили.

– Мама, я его люблю – и точка!

– Мне никогда не понять такой любви, – вздохнула женщина. – Давай не будем о нем, пусть живет себе и попивает свой вонючий самогончик, а мы с тобой завтра же поедем на прием к врачу.

– Он почти не пьет в последнее время, – заметила Рая.

– Ест с хлебом?

– Я сама поеду, – заявила Раиса.

Вернувшись домой, Антонина Евгеньевна села у окна, задумалась. На душе было так тяжело, как будто там громоздились огромные валуны. Двух дочерей вырастила, обеим дала высшее образование.

«Рая училась на заочном отделении, но так и не смогла устроиться по специальности, теперь ее диплом пылится за ненадобностью, а она гнет спину с утра до вечера то на огороде, то по хозяйству. И какой толк с ее рабских усилий? – размышляла женщина. – Что ни заработает, все уходит на питание, на ремонт дома, на сено, которого на зиму всегда не хватает… Васька – лодырь, каких свет не видывал! А говорить красиво умеет! Так расскажет, что незнакомый человек и вправду подумает: настоящий хозяин. Ни капельки не жалеет жену. Внушил Рае, что она не может иметь детей, поэтому никому, кроме него, не нужна, а он, видите ли, благодетель! Теперь вот нужны деньги на лечение жены, а он и в ус не дует. Другой бы землю носом рыл, чтобы что-то заработать на лечение, а этот руками разводит. А Рая заявляет, что любит его. Не могу понять такую любовь, хоть убей! Говорят, что любовь слепа и безрассудна. Могла бы понять ее, если бы он хорошо к ней относился, а то ни во что не ставит, еще и руку может поднять – и за это можно любить? Если бы мой покойный муж хотя бы раз меня ударил, я бы его возненавидела».

Антонина Евгеньевна вспомнила Еву, и на душе посветлело. Младшая дочь была в детстве маленьким ангелочком, который не доставлял хлопот, но радовал своей любознательностью и желанием петь. Ева пела всегда, что бы она ни делала. Казалось, она была рождена для того, чтобы украсить мир своим пением. С двух лет, еще в детском садике, она исполняла песенки на всех праздниках, не оставила свое любимое занятие и в школе. Учителя посоветовали Антонине Евгеньевне развивать талант девочки, и она, прислушавшись к советам педагогов, отдала дочь в школу искусств. Первое время Рая провожала и встречала сестру с автобуса – учиться пришлось в городе, позже Ева сама ездила. Потом была учеба в музыкальной академии, где Ева продолжила обучение вокалу. А это все расходы, деньги, которые давались с огромным трудом, но Антонина Евгеньевна ни разу не пожалела об этом. Теперь Ева – певица в оперном театре, ездит за границу, ее имя – на афишах.

«У Евы тоже не складывается с личной жизнью, – подумала женщина, – но сейчас у нее появился парень, который, похоже, ей очень нравится. Хотя бы у них все сложилось!»

Антонина Евгеньевна снова мыслями вернулась к старшей дочери. Рая пообещала ей завтра съездить на прием к врачу.

«Надеюсь, что она сдержит свое слово, – подумала женщина, – и у нее будет все хорошо. Рая заслуживает лучшей жизни, но почему-то ее постоянно преследуют сплошные проблемы».

  Глава 12

Дмитрий не находил себе места после отъезда Евы. На душе остался неприятный осадок после того, что произошло с ними. Прокручивая в памяти происшедшее, он понимал, что надо было встать на защиту своей девушки, но и перечить родителям он не мог. Дмитрий пытался окунуться с головой в работу, которой поднакопилось немало, но мысленно вновь и вновь возвращался к Еве. Он не пытался связываться с ней по скайпу, понимая, что Еве надо обосноваться на новом месте, подготовиться к выступлениям. В голове было такое нагромождение мыслей, что, казалось, они не помещаются в ней, давят до боли.

«Мне надо прогуляться и проветриться», – решил он и выключил компьютер.

На улице светило солнце, заставляя плакать капелью сосульки, свешивающиеся с крыш домов. Ноги проваливались сквозь залежалый снег, оставляя на тротуаре следы от обуви.

– Димон! – услышал он знакомый голос.

Дмитрий обернулся и увидел, что к нему спешит Максим. Они поздоровались, разговорились. Максим рассказал, что он со своей девушкой живет на съемной квартире, пока расписываться не собираются, потому что, как он выразился, «еще принюхиваемся друг к другу».

– Ну а у тебя как дела на любовном фронте? – поинтересовался Максим. – Тусишь со своей актрисой?

– С певицей, – поправил его Дмитрий. – Макс, мне нужен твой совет.

– Мой?! – удивился Максим.

– У тебя большой опыт отношений с девушками, – пояснил парень и рассказал о встрече родителей с Евой.

– Димон, хочешь начистоту? – спросил Максим, закурив.

– Конечно!

– Права была Ева, назвав тебя мальчишкой и маменькиным сынком, – сказал он, глядя другу в глаза. – Ты должен был защитить свою девушку, если, конечно, она тебе дорогá.

– А как же родители?

– Надо же им, в конце концов, дать понять, что их сынок уже вырос из маленьких штанишек.

– Мне надо было нагрубить им?!

– Поставить на место, аккуратно, но дать понять, что ты хозяин своей судьбы, а не они. До определенного возраста родители несли ответственность за своего ребенка, но когда он вырос… Нет, даже не вырос, а давно стал взрослым, он вправе сам решать, с кем ему жить и что делать, а ты повел себя, как слизняк. Извини, друг, но ты хотел правду. Наверное, теперь с Евой все?

– Не знаю, – покачал головой Дмитрий, – надеюсь, что нет. Вернее, я не представляю, что со мной будет, если мы расстанемся. Я ее так люблю! Что мне делать, Макс?

– Попытайся все исправить, если это, конечно, возможно и еще не поздно, – посоветовал Максим. – Ты с ней виделся после «радостной» встречи с предками?

Дмитрий рассказал, что Ева на гастролях и еще не звонила.

– Так чего ты ждешь?! Чтобы она сама первая отозвалась? Звони день и ночь, пока не ответит! Я бы так сделал.

– А родители? Как мне быть с ними?

– Поговори с ними по душам, поймут, не дураки ведь.

– Макс, помнишь, я говорил тебе, что Ева старше меня лет на десять?

– Помню. И что?

– Да, она старше, но мы никогда этого не ощущали, а вот мама… Она сразу заметила разницу в возрасте.

– Вот видишь! Ты снова заладил: мама, мама… Да какая разница, что заметила мама?! Вы подходите друг другу? Вам хорошо вдвоем? Не маме с ней жить, а тебе. Друг, извини, если был прямолинейным. Ты – хороший парень, только стань взрослым – и все у тебя наладится. Ок?

– Спасибо, Макс! – сказал Дмитрий и пожал другу руку.

Дмитрий поехал в поселок к родителям с намерением поговорить с ними и дать понять, что он сам будет решать, с кем ему быть.

– Ну, сынок, рассказывай, – попросил его отец, – как тебя угораздило вляпаться.

– Да уж! – вздохнула мать. – Не ожидали мы такого поворота!

– Мама, папа! Я хочу сказать вам, что мы с Евой любим друг друга и подадим заявление на регистрацию брака двадцатого апреля, нравится это вам или нет! – на одном дыхании выпалил Дмитрий заранее подготовленную речь.

– Значит, ты не одумался? Не прислушался к нашим советам?

Людмила Александровна изобразила обиженную мину на лице.

– Не вам с ней жить, а мне, – заявил сын.

– Дима, мы же хотим как лучше, – сказал отец. – Эта распутная женщина старше тебя, она охомутала молоденького парнишку, а ты и уши развесил. Наверное, клялась тебе в вечной любви?

Дмитрий замешкался с ответом. Ева ни разу не сказала открыто, что любит его, но отмечала в разговоре, что любовь любит тишину и проявляется в отношении друг к другу, а не на словах.

– Почему молчишь? – Мать смотрела сыну в глаза.

– Ева не говорила, что любит меня, – неуверенно произнес он.

– А зачем ей говорить? – усмехнулась Людмила Александровна. – Она сразу же прыгнула к тебе в постель. А наш мальчик и рад!

– Я не мальчик! – вспылил Дмитрий.

Это слово ранило его уже во второй раз.

– Ну и не самостоятельный мужчина, – заметил отец.

– Димочка, сынок, ты не будь ежиком, а просто выслушай нас и сделай выводы, – попросила мать.

– Хорошо, говорите, – согласился Дмитрий.

– Певицы часто ездят на гастроли, – сказала Людмила Александровна и добавила: – Думаю, что ты в курсе.

– Да, ну и что?

– Представь себе, что у вас будет ребенок, она хвостом вильнула и поехала себе, а ребенок будет на тебе. У тебя же большие способности к языкам, что не всем дано, а ты зароешь свой талант. Это раз. Второе. В артистической среде царит полный разврат. Ты будешь сидеть дома, а она – гулять с другими? Там же измена на измене! Кто с кем переспал, артисты сами не могут разобраться. В конце концов ты останешься один, нет, с ребенком и без работы. Ты такой жизни хочешь?

Людмила Александровна закончила, и наступила тишина. Дмитрий был в раздумьях. В словах матери была доля правды, но он не хотел верить, что у него с Евой может так статься. Он не хотел продолжать разговор, чтобы не обидеть родителей, и сказал, что подумает над ее словами.

– Вот и хорошо, сынок! – радостно промолвил отец. – Ты к нам надолго?

– Завтра утром уезжаю, – ответил Дмитрий. – У меня много работы.

  Глава 13

Антонина Евгеньевна проснулась рано утром, когда начало светать. За многие годы, после того как она обзавелась хозяйством, у нее стало привычкой подниматься ни свет ни заря. Женщина быстро встала с постели, заправила ее, поставила на плиту чайник и села у окна. Сегодня Рая поедет на прием к врачу и вернется с новостями. Хорошими или не очень? Антонина Евгеньевна гнала от себя грустные мысли, но на душе было тревожно как никогда.

Женщина вздрогнула всем телом, когда кто-то постучал в оконное стекло возле нее. Она отодвинула капроновую занавеску и никого не увидела. Стук повторился, и от него по спине женщины побежали мурашки. Она увидела, как с подоконника вспорхнула маленькая птичка.

«Птица постучалась в окно – это к несчастью!» – пронзила ее мысль.

Антонина Евгеньевна поспешила в хлев, подоила коров, дала им поесть. Стала цедить молоко, нечаянно опрокинула ведро, и белая жидкость разлилась по земле. Руки дрожали, но ей казалось, что в ее теле дрожит каждый нерв. Управившись по хозяйству, она выпила успокоительное и прилегла на диванчик в ожидании возвращения дочери из города.

Рая зашла к ней под вечер. По выражению ее лица Антонина Евгеньевна сразу поняла: все плохо. Она усадила дочь, напоила чаем, перекусить Раиса отказалась наотрез.

– Мама, я не знаю, как тебе это сказать, – произнесла глухо Рая.

– Раечка, говори как есть, я с тобой, – стараясь сохранять спокойствие, сказала женщина.

Рая молчала. Она знала, что своими словами убьет мать, но и скрывать не было смысла. Раиса смотрела матери в глаза и не решалась произнести то, что озвучили ей врачи.

– Не молчи, доченька, не молчи, – попросила ее Антонина Евгеньевна и взяла за руку. – Я тебя слушаю. Ты прошла обследование у эндокринолога?

– Да. И не только у него.

– Тебя послали еще куда-то?

– Да. Я целый день проходила обследования, была на консультациях у разных врачей.

– Что они говорят?

– У меня онкология, – прозвучало как приговор.

– Он… онкология? Но сейчас и это лечится, – начала Антонина Евгеньевна, но дочь ее перебила:

– Из щитовидки метастазы уже пошли в голову, поэтому и зрение стало падать. Мама, это конец! – произнесла Рая, и слезы мгновенно брызнули из ее глаз.

Женщины обнялись и, не сдерживая себя, долго плакали.

– Рая, мы поборем рак, вместе его одолеем! – немного придя в себя, сказала Антонина Евгеньевна. Она утерла дочери слезы и смогла улыбнуться. – Мы же сильные? Не так ли?

– Это невозможно, – глотая слезы, произнесла Раиса. – Все кончено!

– Почему?!

– Нужна еще одна, а может быть, и не одна операция, химиотерапия, а это огромные деньги, – объяснила Раиса. – Что я нажила за свой век? Шесть тысяч гривен в запасе.

Раиса грустно улыбнулась.

– Мы найдем деньги! Я немного накопила Еве на квартиру, могу продать корову.

– Мама, этих денег все равно не хватит. Да и стоит ли их тратить на безнадегу?

– Рая, ты не впадай в отчаяние. Я найду деньги, и мы с тобой одолеем твою болезнь. Что ты сказала врачам?

– Взяла номер доктора, он завтра позвонит, и я должна дать ответ.

– Хотя бы примерную сумму, которая нам потребуется, он озвучил?

– Завтра все узнаю.

– Вот и правильно! А сейчас иди домой. Даю тебе срок до завтра, чтобы успокоиться, – нарочито весело произнесла Антонина Евгеньевна. – Обещаешь?

– Да, обещаю, но и ты мне должна кое-что пообещать.

– Что угодно!

– Давай не будем пока говорить об этом Еве. Пусть наша птичка поет, – в который раз попросила Раиса.

– Она же все равно узнает.

– Да, но пусть это будет позже, не сейчас, – сказала Рая.

– Как скажешь, – согласилась женщина.

  Глава 14

Дмитрий не находил себе места. Он вернулся от родителей недовольный собою. Не желая конфликтовать с ними, он снова не смог отстоять свое мнение. Еве он посылал сообщения ежедневно, но она не отвечала. И только спустя неделю написала, что была очень занята.

«Ева, прости, если я тебя чем-то обидел», – написал ей Дмитрий.

«Не хочу углубляться в эту тему», – ответила она и поинтересовалась, как у него дела.

Дмитрий был рад, что девушка пошла на контакт, и писал ей по нескольку раз на день. И снова речь шла о любви.

«Любовь всегда свободна, ей нельзя диктовать, какой она должна быть, или требовать что-то взамен. Она приходит и уходит без стука и разрешения», – написала ему Ева.

«Согласен, – ответил ей Дмитрий, – сколько она проживет, зависит только от двоих».

Дмитрий пытался тихонько подтолкнуть Еву к признанию в любви, но девушка размышляла об этом высоком чувстве, но так и не написала, что любит его. Парень был доволен тем, что Ева не стала упрекать его за то, что случилось в их последнюю встречу, когда ее унизили родители Дмитрия, а он не встал на ее защиту. Он понимал, что Ева в душе обижена, но надеялся, что мелкие неприятности не смогут разрушить их союз. За месяц Ева позвонила ему по скайпу только один раз, и для Дмитрия было счастьем услышать ее голос.

После того как Ева улетела в Японию, Дмитрия не покидало ощущение, что с него живьем содрали кусок кожи. Он еще раз убедился, как много значит Ева в его жизни, и не сомневался, что именно она тот человек, с которым ему по жизни будет легко, просто и надежно. Чтобы скоротать унылые вечера одиночества, он гулял по городу, вдыхая чистый воздух, и каждая прогулка сопровождалась мыслями о любимой. Дмитрий вспоминал ее прекрасные глаза и нежный взгляд, с которым ничто не могло сравниться, мечтал о том, какой будет их семья. Разлука казалась долгой и тягостной, и он часто думал о том времени, когда они были вместе. Часы, проведенные рядом с Евой, казались минутами, которые испарялись так быстро, как снежинки, тающие от прикосновения с теплой ладонью. После приятных воспоминаний ему казалось, что время играло против них и выигрывало.

Когда Ева позвонила по скайпу, Дмитрий заметил, что девушка выглядит уставшей.

– Что с тобой, моя хорошая? – спросил он.

– Все нормально.

– Неправда. Мы не должны скрывать друг от друга проблемы, если таковые появились, – сказал он. – Близкие люди не предают и не оставляют любимого человека наедине со своими проблемами. У нас с тобой должно быть полное доверие, так что тебе не стоит уходить от ответа.

– Дима, а ты веришь в ложь во благо? – спросила Ева, выдержав небольшую паузу.

– Я не верю в ложь во благо! Это самое мерзкое, что может быть. Ты же не хочешь сказать, что собираешься мне соврать? – шутя произнес он и улыбнулся.

– Не собираюсь. – Ева улыбнулась уголками губ. Дмитрию ее улыбка показалась очень грустной. – Я устаю. К тому же перемена климата, питьевой воды и пищи подействовали на меня негативно. Ты не переживай, все это пройдет, как только я вернусь домой.

– Ко мне? – улыбнулся он.

– Конечно же, к тебе! – ответила Ева.

  Глава 15

Антонина Евгеньевна не находила себе места. Казалось, солнце с неба исчезло, когда Рая сообщила о своем диагнозе. Оставшись наедине с собой, она пыталась осознать случившееся, но сердце не хотело воспринимать ужасную новость.

«Почему Рая, а не я? – думала женщина. – Это несправедливо, так не должно быть!»

Голова была тяжелой от мыслей, ноги как будто налились чугуном, и Антонина Евгеньевна еле передвигалась по дому, без дела переходя из комнаты в комнату. Вечером пришлось заниматься хозяйством, доить коров. Делала все машинально, как робот, которому задали определенную программу. Ее невеселые мысли постоянно крутились вокруг больной дочери, и впервые женщине не хотелось, чтобы позвонила Ева.

«Только не сегодня», – думала она, заходя в дом.

Женщина посмотрела на мобильник – пропущенных звонков не было.

«Хоть что-то хорошее за день», – вздохнула она.

Антонина Евгеньевна не прикоснулась к еде и, не раздеваясь, прилегла на диван, натянула на себя плед. Звенящая тишина и отсутствие мыслей о том, как выйти из сложившейся ситуации, угнетали женщину. Она уже давно привыкла ни на кого не надеяться, все решения принимать самостоятельно. Сейчас она, казалось, была заперта в темной комнате: сколько ни ходи в поисках выхода, все время будешь натыкаться на глухие стены.

– Раечка, доченька! – вырвалось из груди с болью. – Почему так?!

Антонина Евгеньевна разрыдалась. Она рвала на себе волосы от отчаяния, выла, кричала, причитала, выливая боль души в слезах. Она потеряла счет времени, да и не интересовало оно ее сейчас. Выплакавшись, почувствовала себя опустошенной, как будто у нее вырвали часть души. Слез больше не было.

«Завтра я пойду к дочери, и мы спокойно найдем выход», – подумала она.

Антонину Евгеньевну трусило в лихорадке. Она свернулась клубочком, приняв позу эмбриона, укуталась с головой в плед и не заметила, как забылась в тревожном сне…

Утром, управившись по хозяйству, Антонина Евгеньевна позвонила Рае и сказала, что придет к ним.

– Можно после обеда? – спросила Рая.

– Конечно! – ответила она.

Зайдя в дом к дочери, Антонина Евгеньевна была удивлена, увидев дочь и зятя празднично одетыми. Обеденный стол был накрыт, как для приема гостей.

– Что празднуем? – поинтересовалась женщина.

В глубине души затеплилась надежда, что доктор позвонил Рае и сказал, что врачи ошиблись и поставили ей неверный диагноз.

– Антонина Евгеньевна, прошу за стол! – сказал ей Василий, выставив бутылку водки.

Зять предложил женщинам выпить, но они отказались.

– Тогда я выпью сам! – сказал он. – За здоровье жены грех не выпить.

Василий налил себе водки, выпил, вкусно причмокнул губами и захрустел квашеным огурцом.

– Так вы, заговорщики, признаетесь, по какому поводу банкет? – спросила Антонина Евгеньевна.

– Я сама скажу, – произнесла Рая, взглянув на мужа. – Мама, мы сегодня с Васей повенчались в церкви.

– Чтобы быть вместе, как говорится, и в радости, и в горе, – весело сказал мужчина.

Огонек надежды в душе Антонины Евгеньевны мгновенно угас.

– Ты за нас не рада, мама? – Рая с тревогой посмотрела на мать.

– Нет, почему же? Я рада. Поздравляю! – произнесла женщина растерянно.

– Спасибо! – ответил Василий и снова налил себе выпить.

– Значит, у вас такое событие, а я пришла с пустыми руками, без подарка, – сказала Антонина Евгеньевна. – Как-то нехорошо вышло.

– Не парьтесь! – весело откликнулся Василий, опрокинув в себя содержимое рюмки. – Все нормально!

– Раечка, ты связывалась с доктором? – поинтересовалась женщина.

– Да, с самого утра, – ответила Рая. – Вася, подай маме колбаски! – обратилась она к мужу.

– Что тебе сказали?

– Что? Назвали примерную сумму, которая понадобится на операцию и химиотерапию, – ответила Рая.

– Таких денег у нас нет! – заявил Василий.

– Рая, сколько? – настаивала на своем Антонина Евгеньевна.

Раиса не выдержала ее взгляда. Она опустила голову и тихо озвучила сумму. От услышанного у Антонины Евгеньевны зашумело в голове, все вокруг зашаталось и стало трудно дышать. Она поняла, что та сумма, которую она накопила для покупки жилья младшей дочери, – это капля в море.

– Мама, не переживай. – Рая обняла ее за плечи. – У нас все равно таких денег нет. Мы уже думали с Васей, где их взять, но поняли, что не на что надеяться. Кредит нам не дадут, так как Вася официально нигде не работает…

– Так пусть устраивается! – сорвалось с языка женщины.

– У нас в селе работы нет, а если в городе, то на дорогу затраты будут больше, чем сама зарплата, – сказала Рая. – Кроме хозяйства, продавать нам нечего, но за него много не выручишь.

– Нам всем надо успокоиться и найти решение, – взяв себя в руки, сказала Антонина Евгеньевна. – Выход есть всегда, нужно только найти его.

– Не в моем случае, – тихо произнесла Рая.

– С онкологией сейчас многие борются и выходят победителем, – сказала женщина. – Мы с тобой, мы – сильные и должны что-то придумать.

– Не надо ничего придумывать. – Рая натянуто улыбнулась. – Мы с Васей уже приняли решение.

– Какое?

– Я вообще не буду лечиться, – сообщила Рая.

– Как?! Ты хочешь сидеть дома сложа руки и…

– Да, мама! Жить столько, сколько мне отведено свыше.

– Нет! Я не допущу этого! Доченька, ты должна бороться и победить! Нельзя же быть такой слабачкой!

– Деньги на ветер, чтобы продлевать свои мучения?

– Чтобы выздороветь! – громко сказала Антонина Евгеньевна, не скрывая своего недовольства заявлением дочери.

Она резко поднялась с места, бросила полотенце на стул и пошла к выходу.

– Я что-нибудь придумаю, – сказала женщина, остановившись у двери. – И ты, зятек, тоже думай! Не зря же ты сегодня дал слово быть с женой и в радости, и в горе.

– А я что? Я не отказываюсь! – Василий захлопал глазами.

– Спасибо за угощение! – услышали Рая и Василий уже из коридора.

  Глава 16

Антонина Евгеньевна в первую очередь принялась узнавать, какую сумму можно выручить, если продать все хозяйство. Результаты ее не удовлетворили. Если даже удастся продать все до последней курицы и запасов кормов, денег все равно не хватит. Женщина была в отчаянии, ей казалось, что выхода нет, но решение пришло в голову неожиданно.

«Надо продать дом!» – решила она.

Оставалось определиться с жильем. Поразмыслив, Антонина Евгеньевна прикинула, что ее пенсии хватит, чтобы снять один из заброшенных домов в селе, а их было немало.

«На питание мне хватит, роскошно жить я не привыкла, буду обходиться тем, что выращу на огороде, – размышляла она. – Вот только найдется ли покупатель на дом? Люди бегут из села, где нет работы, а в село возвращаться не хотят, поэтому и стоят годами дома, выставленные на продажу».

Утром настроение у женщины было уже более оптимистическим.

«Возможно, останется какая-то копейка от продажи дома и я смогу купить себе один из тех небольших покинутых домиков», – думала она.

Антонина Евгеньевна пошла к Раисе, чтобы поделиться своим решением. Василий был дома, поэтому женщина пригласила и его на беседу, чтобы принять обоюдное решение. Выслушав Антонину Евгеньевну, Раиса запротестовала.

– Мама, я тебя умоляю! Помогать мне – это все равно что мертвого пытаться оживить! – сказала дочь. – О продаже дома не может быть и речи! Поверь, мне уже ничем не поможешь!

– Доченька, ты не права и мне не нравится твое настроение. Мы будем бороться вместе, даже если у тебя будет один шанс из тысячи, – заявила женщина. – И никто меня не остановит! Я так решила! Ты меня знаешь, Рая, – я сделаю то, что задумала.

– Даже если ты выставишь дом на продажу, покупатель, может быть, найдется через год, два, три. Получится так, что и дома не будет, и меня.

– Рая! Прекрати, если не хочешь со мной поссориться! – воскликнула женщина. – Решено, дом продается!

– А где ты собираешься жить? – спросила Рая.

– Сниму заброшенный дом. Их вон сколько в селе пустует!

– Не дома, а халупы, где печку надо дровами топить, – заметила Рая.

– Я же не безрукая! Надо будет топить дровами, значит, буду! – твердо заявила женщина. – Но тебя спасу!

– Антонина Евгеньевна, о чем вы говорите? – вмешался в разговор Василий. – Если на то пошло, переезжайте к нам и живите. Места всем хватит. Так, Рая?