Текст книги "Ведьма Вильхельма (СИ)"

Автор книги: Светлана Шёпот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

Пойму ли я? Могу ли я понять, что мой любимый пусть и неосознанно, но убил моего отца? Могу ли простить его за это? Могу ли забыть о том, что мне пришлось убить короля, который был лишь ведом его волей? Если не прощать и не забывать, означает навсегда потерять его. Но ведь это он сделал!

Я никогда не молилась, но сейчас мне нестерпимо хотелось, чтобы все это оказалось неправдой, выдумкой, так хотелось, что я готова была молить богов. Вот только в этом мире бог один – Охтарон.

– Вы сказали, – заговорила, безразлично рассматривая лес перед собой, – что вместе с богом рождается хелг, но ведь вы хелг другого, мертвого бога. Так, где хелг Охтарона?

Я заметила, как вздрогнул Михель и его плечи опустились, когда я упомянула его мёртвого бога, и мне стало так стыдно. Я так забылась в своём горе и смятении, что специально ранила его. Просто так, потому что больно мне. Это плохо, ведь я не такая на самом деле.

– Когда я понял, что в этом мире появился новый бог, то, сам того не понимая, начал помогать ему по мере моих сил. Наверное, это заложено в нас – оберегать богов. Когда он осознал свою возможную гибель, то выбрал именно вас на роль той, кто убережет его от этого. Боги видят больше нас и многое для нас так и останется загадкой, но в этот раз даже я понял, почему он выбрал именно вас.

– Почему?

– Ваша душа.

– Не понимаю, – нахмурилась, зато меня, наконец, начало отпускать. Боль была, но мне нужно немного времени, чтобы потом хорошо всё обдумать.

– Обычно души перерождаются в пределах своего мира, максимум среди миров, созданные одним богом, но ваша душа, она не принадлежит этому миру. И ваш прежний мир создал совершенно другой бог. Понять это не сложно. Обычно миры одного бога очень похожи друг на друга. Я бывал когда-то давно в вашем прежнем мире и знаю, о чём говорю. Вы выпали из обычного круга перерождений и родились в совершенно чужом для вас мире.

– Может, и это Охтарон?

– Вполне может быть, – Михель пожал плечами. – Говорю же, они видят столько, что нам с вами и не снилось. Так вот, я помогал ему, понемногу забирая тьму, которая в нём появлялась. Помню, когда впервые это сделал, то весьма удивился. Правда, тянут все я не мог – оковы почти блокировали меня. И только когда вы освободили меня, я понял, что нас с ним связало мироздание. Его хелг не родился, наверное, потому что я был тут. Может быть так, что и ко мне вы попали лишь потому, что он так хотел.

– И что дальше? – я обняла себя за плечи. – Он получил своего хелга. А что теперь будет со мной? Вы ведь теперь можете его защищать, значит, я ему не нужна.

– Я так не думаю, – хмыкнул хелг.

– Почему?

– Ваше тело, оно все покрыто узором. Вы ведь не думаете, что это просто так? Конечно, не думаете. Это брачное плетение. Вы его жена и изменить это может только его смерть. Даже, если вы умрёте, то вам не уйти от этого. Не забывайте, Охтарон бог и воплотить душу в новом теле для него в скором времени будет так же легко, как нам с вами щелкнуть пальцами.

– Вот подлец! – возмутилась я, понимая, что мне просто перекрыли все пути к отступлению. Теперь, даже если я его не прощу, то это не изменит того факта, что у этого пройдохи будет очень много времени, чтобы выпросить прощения. Надо же, как все просчитано. И обвинить его на полном серьезе не могу, так как он сам не помнит, что это всё от его желания, и просто уйти, не выйдет, так как Охтарон явно дал понять, что отпускать меня не намерен.

Михель весело рассмеялся. Он хохотал так долго, что я даже заволновалась. Все ли с ним хорошо?

– А ваш внешний вид, почему вы изменились? – поинтересовалась тогда, когда Михель всё-таки перестал смеяться.

– М? То, что вы видели раньше, это из-за нехватки тьмы. Помните, вокруг пятна света была темнота, в которой всё буквально тонуло? Так вот, это была оставленная мне моим прежним богом пища, которая поступала ко мне так медленно, что её хватало лишь на то, чтобы не умереть. Когда вы меня освободили, то я собрал всю тьму, поэтому принял свой обычный облик. Но самое интересное, знаете, что?

Михель приподнял голову и посмотрел на меня.

– Что? – поинтересовалась, разглядывая Михеля. Странно, он ведь такой красивый, а у меня даже ничего не екает. Что-то мне подсказывает, что это узор виноват. Это что  – узор верности, что ли? Однажды Охтарону придется за многое мне ответить!

– В ближайшее время я не могу быть рядом с Охтароном, поэтому вам придется приглядывать за ним.

– Почему?

– Он пока что совсем ребенок и своей силы не осознает, на этом этапе лучше, если я буду подальше от него, так его сила быстрее начнёт расти и, как бы, взрослеть. Моё присутствие его расслабит. Это не допустимо. Вы ведь присмотрите за нашим юным богом?

Я закусила губу, которой уже сегодня изрядно досталось. Честно говоря, как бы я не старалась сейчас возненавидеть Охтарона, но это у меня так и не вышло. Полагаю, что это тоже его влияние. Мне даже страшно становится, ведь я не могу с уверенностью сейчас сказать, что мои чувства это именно мои, а не навязанные богом. Хотя, если смотреть с другой стороны, наши тела и способность чувствовать нам дается богами, так не значит ли это, что мы вообще изначально ничего своего не имеем?

Посмотрев на свои руки, отстранённо отметила, что царапины на них зажили, даже грязь куда-то делась.

– Что это за место? – спросила, давая себе еще немного времени.

Михель тут же разгадал меня.

– Здесь изнанка и реальность очень плотно соприкасаются.

Он замолчал, не мешая мне думать. Я же не знала, о чём мне вообще думать. Мысли скакали в голове, перескакивая с места на место.

– Барьер над Вильхельмом?

– Спал. Вы, кстати, действительно полноправная хозяйка Вильхельма. Я создал этот лес для того, чтобы окружить своё местонахождение защитой. Пусть башня была не совсем в реальности, но живы созданий нельзя недооценивать. А потом я просто отдал управление над лесом вам, так как у меня стояла задача, чтобы вы, во что бы то ни стало, выжили в нём. Не волнуйтесь, создания леса никуда из него не разбегутся.

– Это вы их создали?

– Я. С помощью своих жиденьких сил.

– Значит, вы тоже можете создавать?

– Конечно. Моих сил может хватить на многое, но мир я создать не смогу, как бы не был силён, это привилегия лишь богов.

– И вам не обидно?

Михель глянул на меня так, что я поняла, что сморозила глупость.

– Может, во вселенной и существуют хелги, которым не нравится такое положение вещей, но я точно не из их числа. Конечно, мне бесконечно больно от потери, но я также бесконечно счастлив, что у меня теперь есть бог. Это трудно объяснить. Увы, но более понятно сделать это я не в силах.

– А моя сила? Она принадлежит вам?

– М? – Михель нахмурился, вспоминая, а потом улыбнулся. – Нет. Я всего лишь немного вплеснул вам своей силы, но она быстро выветрилась. Зато это позволило подстегнуть ваш собственный потенциал. Не знаю, почему бог вашего прошлого мира не дал людям магию, тем более что создал их потенциально сильными магами. Вы, кстати, тоже маг, только, эти способности у вас находятся практически в зачаточном состоянии. Если постараетесь, то станете весьма сильным магом. Лет так через двадцать.

Я сидела и молчала, пытаясь вспомнить, что еще хотела узнать у Михеля, но мысли прятались, будто пугливые мыши.

– Я... – начала говорить, но Михель меня перебил.

– Вы не ответили мне. Скажите, вы будете присматривать за Охтароном? Потом, когда он войдёт в силу, вы сможете сделать, что захотите, кто знает, вдруг он вас отпустит, но пока что, будьте с ним.

– Хорошо, – ответила после долгого молчания. – Я буду с ним.

– Берегите нашего бога.

– Он не ребенок, – фыркнула я, вспомнив здоровенного Охтарона.

– Ошибаетесь, – покачал головой Михель, улыбаясь. – Вы это поймете, а сейчас вам пора. Вы уже больше суток без сознания, Охтарон начал сильно волноваться.

– Стойте! А вы куда? Когда мы снова встретимся?

– Куда? – Михель поднялся и посмотрел по сторонам. – Куда глаза глядят. Время придёт, и я вас сам найду, не сомневайтесь. А сейчас, до встречи. Поспешите, юный бог сходит с ума от тревоги.

Я резко вздохнула и открыла глаза. Надо мной нависал Охтарон, у которого на лице была написана паника.

–Мне от тебя никуда не сбежать? – спросила хрипло, рассматривая знакомое до последней черточки лицо.

Охтарон тут же нахмурился. Он свел вместе светлые брови и сжал плотнее губы.

– Что-то случилось? – спросил он, мягко проводя кончиками пальцем по моей щеке и по губам.

Я чуть улыбнулась и покачала головой.

А за стенами всё сильнее расходился дождь, буквально обрушивая на землю тонные воды. Где-то далеко протяжно и тревожно завыли волки, но их было слышно даже через шум дождя.

– Все хорошо, – ответила через пару минут. Охтарон тут же расслабился. Наклонившись, он мягко поцеловал меня в губы.

– Я не сомневался, – сказал он и уткнулся носом мне куда-то в висок.

Я лежала с открытыми глазами и смотрела в потолок, перебирая пальцами светлые пряди волос Охтарона.

– Все будет хорошо, – добавила я, поднимая вторую руку и обнимая его. – А что не будет, и с этим справимся.

Свеча резко разгорелась сильнее, а потом затрещала, разбрасывая в стороны маленькие искорки.

Эпилог

Эпилог

50 лет спустя. Вильхельм. Долина Начал

Я стоял в отдалении, и смотрела, как в долину вереницей едут караваны. Переведя взгляд с дороги, посмотрела на замок. Его отстроили уже давно. Сейчас он возвышался над городом величественными пиками башен. Даже издалека он казался громадным и немного зловещим. То, зелье, которое я сварила еще в первый год пребывания в долине, дал весьма интересный эффект – камень, обработанный им, чернел.

Замок был черным, как и город Начал. Понятия не имею, почему люди и городу и самой долине дали такое просто название, но после того, как барьер спал, и мы начали взаимодействовать с внешним миром, это название быстро распространилось и прижилось.

Черный город утопал в зелени – сейчас был почти конец лета. По дорогам, мощённым всё тем же черным камней – людям он почему-то пришёлся по вкусу – гуляли люди. Город не был окружён стеной, как это обычно бывает. Замок стоял в небольшом отдалении на холме и был виден с любой точки города. Поначалу его называли Замок на Холме, но потом название со временем отчего-то превратилось просто Замок Хольм.

О, мой замок был сейчас весьма известен в мире. В этом ничего удивительного нет. Когда мы начали торговать, то мои зелья шли с большим успехом. Постепенно приходила известность. Не скажу, что меня это радовало, но деньги тогда были очень нужны, да и развивать долину надо было, поэтому пришлось покрутиться.

И вот сейчас я стою в отдалении и наблюдаю за тем, над чем мы столько времени работали. А ведь когда-то давно первые переселенцы жили просто в общем бараке, занавешивая свои спальные места от других простыми, связанными из травы лоскутами. Сейчас осталось очень мало тех, кто шел тогда, много лет назад по Вильхельму, боясь каждого подозрительно звука. Ингрид умерла почти двадцать лет назад. Даже все мои умения не смогли помочь ей.

Бьярде давно обзавелся семьей и уже дедушка. Я не раз уже бывала в из «логове». Но даже, несмотря на свой почтенный возраст, этот старый волк постоянно приходит ко мне, когда мне требуется его помощь. А, еще тогда, когда его кости снова ноют на дождь и ему нужно моё зелье, но я не сержусь. В своё время он многое для меня сделал, поэтому всегда готова помочь.

За эти годы я приняла столько родов, что уверяю вас, половина города первое, что они увидели в этой жизни, было моим лицом. Сейчас, правда, в городе есть другие ведуньи и ведуны и меня уже не зовут. Почему-то в последнее время всё больше бояться.

С арахнами мы в последствие очень сдружились. Я любила потом бывать у них. Оказалось, что у них очень короткая жизнь. Мне потребовалось несколько лет исследований, чтобы сварить зелье, которое помогло им.

Михель за эти годы так и не показался ни разу. Признаюсь, я даже немного скучала по нему. И нет, никакого сексуального подтекста. Просто скучала, как по... например, брату. Он не появлялся, не давал о себе знать, и сколько бы я не прислушивалась к разным слухам, ничего о нём нигде не всплывало. Пыталась отыскать его с помощью артефакта, который он мне когда-то дал, но после его исчезновения, он больше не работал, а потом и вовсе в один момент рассыпался клубящейся тьмой, которая просто растворилась в воздухе.

Да, стоит еще рассказать о моём старом замке. Не сразу, но нам удалось отобрать его у эльфов. Ох, и крику тогда было, но замок вернулся к нам. Дверь, ведущую в пещеру с кристаллами силы, я открыла. Если говорить кратко, то она была просто громадной. Поначалу ничего видно не было, но потом стали зажигаться факелы в самых неожиданных местах, пока не осветили всю пещеру. Так вот, это было просто невероятно. Кристаллы всевозможных цветов покрывали всё, что только можно. Пол, стены, потолок, всё! От света факелов они сияли всеми цветами радуги. Это место стало одним из моих любимых, так тут было красиво и завораживающе. Кристаллы трогать мы не стали, просто снова закрыв дверь.

Да, и с эльфами у нас из-за этого по-прежнему натянутые отношения. Великий Князь отказался от Охтарона, заявив, что он не его сын. Жена его после этого сильно заболела, так как своими словами он её буквально втоптал в грязь, обвинив в измене. Она оказалась вполне хорошей, мы даже предложили ей переехать к нам, но она отказалась. Но полечить её мы подлечили. С Князем они всё-таки развелись. В последние годы его власть начала ослабевать, зато стал пользоваться популярностью старший из детей Алмиэль. Я не раз общалась с ним и понимала, что правитель из него должен получиться вполне себе хороший. Не то, что нынешний истеричный Князь. Общий язык с ним я так и не смогла найти. И эта неприязнь у нас была взаимной.

Последнее время я стала замечать, что с Охтароном что-то происходит. Стоило мне понаблюдать немного, как становилось понятно – он начинает осознавать. В нём что-то неуловимо менялось. То взгляд станет другим, то улыбка совсем не похожей на ту, к которой я так привыкла.

Простила ли я его? Возможно. Мне было по-прежнему больно осознавать, что это всё он, пусть и неосознанно, но любовь, проросшая в моем сердце так глубоко, попросту не давала мне выбора. Иногда мне было тошно от самой себя. Я казалась себе предательницей, которая забыла своего отца и счастливо живёт с тем, кто виновен в его смерти. А потом я понимала, что отец в любо случае желал бы мне счастья, а моё счастье было рядом с Охтароном. Узор на теле почему-то с каждым годом становился только ярче, пока не стал светиться в буквальном смысле слова ночью, словно меня всю разрисовали фосфорной краской.

Этому было только одно объяснение – Охтарон обретал свои силы.

Я не знала, пока еще не решила, как всё будет дальше, и ужасно страшилась тех дней.

Ах, еще я стала магом. Конечно, до величия мне еще очень далеко, но сейчас отрастить руку я могу и, не прибегая к зелью. Оказалось, магия вообще моя страсть, как и зелья. Я могла часами разбираться, ковыряться, экспериментировать, пока Охтарон не утаскивал меня поесть и поспать. Но даже спустя столько лет, было еще так много, чего я должны была узнать и изучить, что будущие годы не казались мне скучными или же унылыми.

– А ты знаешь, что в том замке живёт Ведьма?

Я вернулась в реальность и обернулась. Я стояла в тени раскидистого дерева, поэтому с другой стороны видно меня не было. Чуть наклонившись вперёд, увидела двух подростков лет четырнадцати, не больше.

– Знаю, – ответил второй. – Кто же не знает этого. Ты совсем дурак меня о таком спрашивать?

– Постой ты, – осадил его первый. Я же выпрямилась, отступая еще на шаг в тень. – А то, что у неё есть метла, на которой она летает, знаешь?

– Брешешь?

– Да ты что! Я тебе хоть чем поклясться могу.

И что тут такого? Ну да, есть у меня метла. Я её ради смеха сделала, обмазала летучим зельем и пару раз прокатилась. Не понравилось. Ветер волосы треплет, и сидеть совершенно неудобно. Проще заклинание полета сплести.

– Клянусь, – невозмутимо выдал второй. – Сколько раз видали, как она летает над долиной.

– А ты сам её видал?

– Видал. Не метлу, а Ведьму, то есть.

– И чего?

– Чего, чего? Моя бабка сказывает, что с того дня, как люди впервые вошли в Вильхельм она ни грамма не изменилась. Волосы так же черны, кожа гладка, тело стройно. Ну, видал я её, красивая такая, но жуткая.

– И чего жуткого?

–Да, не знаю я! Чего прицепился. Жуткая, значит, жуткая. Ведьма одним словом! Вот увидаешь, сам все поймёшь. И муж у неё эльф. Бабка говорит, что он в долине вообще не знамо, как появился. Вечером не было, а утром уже в доме у Ведьмы весь израненный лежит. Здоровый такой. Сам видал.

– Ну, эльфы нынче не такая уж редкость.

– Эт да. Бабка говорит, раньше и этих длинноухих и не видывали никогда, а сейчас на каждом углу. Бабка говорит, хотя Вильхельм у Ведьмы отобрать, но наша Ведьма им быстро ухи поотрывает. Раньше, бабка сказывает, Вильхельм дурным лесом считался, пока Ведьма сюда людей не привела. Сказывают, что вся живность ей подчиняется. А еще по ночам в лесу волки воют. Бабка сказывает, что вертуны это.

– Кто?

– Вертуны. Полулюди, полуволки. Увидишь туман густой, знай, вертуны там бродят.

Ага, народ Бьярде и, правда, стали называть вертунами из-за вывернутых назад коленей. Название тоже быстро пристало и так и прижилось.

– Подслушиваешь?

Я улыбнулась, оборачиваясь.

– Я не виновата, что они меня не увидели. Я тут была первой, – обняв Охтарона за шею, потянулась за поцелуем.

Оу тут же подчинился и притянул меня ближе, целуя глубоко, но в тоже время нежно.

– Ты еще долго собралась тут стоять? Нам пора, карета ждёт.

Я невольно скривилась. Терпеть не могла кареты. Даже то, что люди стали использовать что-то вроде рессор не прибавляло мне любви к этому пыточному транспорту.

– Может мы заклинанием? – умоляюще заглянула в глаза мужу.

– Нет. Нам надо приехать в столицу бодрыми и свежими.

– Ты думаешь, что если меня трясти десять дней в карете, то я останусь бодрой и свежей? – спросила я, фыркнув и уткнувшись в грудь Охтарона.

– Но не такой уставшей, если мы пойдём с помощью заклинаний. Ты ведь знаешь, что Никлас будет ждать на открытие академии, и если увидит тебя уставшей, то мне перепадёт по самое первое число.

Никлас это наш с Охтароном сын. Ему в этом году исполнилось шестнадцать и он, имея магический дар, тут же устремился в столицу королевства. Мы долго тянули с рождением ребёнка, как обычно из-за меня, но всё-таки мне пришлось сдаться. Видели бы вы, с каким лицом Охтарон каждый день прислушивался к моему растущему животу. Это было весьма забавно.

Так вот, Никлас получился вылитая копия папочки, только волосы мои, жгуче черные, но сочетании с зелеными глазами... В общем, не сладко нам пришлось, так как за ним с самого детства увивались поначалу девочки, а потом уже и девушки. Я даже не представляю, что будет сейчас, когда он еще подрос.

Даже сейчас, в свои шестнадцать Никлас был уже выше меня на полголовы. Не знаю, это ли все решало, или же что-то другое, но он жутко охранял меня от всевозможных расстройств. И Охтарону часто перепадало на орехи, когда мы с ним сорились. Никлас всегда принимал мою сторону, за что Охтарон называл сына «мамочкиным сыночком». Тот не обижался, наоборот, обнимал меня, целовал в щеку и говорил, что всё именно так.

Не знаю, передалась ли сила Охтарона нашему с ним сыну, но временами я с замиранием сердца представляла, что нет. Что тогда? Мы с Охтароном будем жить долго, и нам придётся смотреть, как умирает наш сын? Именно это в своё время стало причиной того, что я долго не решалась рожать.

Сын был добрым, смелым, но жутко упрямым и вредным. Кажется, в нем смешались все наши с Охтароном черты.

Будущее не выглядело безоблачным, но мы столько всего пережили, что иногда казалось ничем уже не удивить.

– Я обязательно ему пожалуюсь, – сказала я, улыбаясь. – Скажу, что про меня ходят жуткие слухи, но про тебя не говорят ни слова. Если у тебя длинные уши, это еще не значит, что ты хороший, а я плохая.

– Я не виноват в том, что ты постоянно что-то взрываешь. Кто вообще надоумил тебя летать на месте? Было понятно с самого начала, что будет неудобно. А, я забыл упомянуть, как однажды из нашего замка во все стороны разлетелись жутко каркающие вороны. Что ты вообще такое сотворила?

– Плетение копии, – буркнула я. – Я не виновата! Просто силы не подрасчитала, вышло слишком много.

– Мне ты можешь не объяснять, я то знаю, что ты милая, добрая и самая любимая, а вот люди... Не обращай внимания. Слухи быстро улягутся, вот увидишь. Ну, если ты, конечно, прекратишь свои эксперименты.

Я подняла взгляд на Охтарона.

– Думаю, что ничего страшного в этих слухах нет. Подумаешь, я ведь и, правда, ведьма. Слухом больше, слухом меньше, какая разница? Тем более у меня еще столько задумок, что удержаться я всё равно не смогу.

– Я так и думал, – Охтарон рассмеялся. – Делай свои дела, а на остальных не смотри. Если кто-то будет против, то быстро подскажем ему, где выход из нашего леса.

Он снова меня поцеловал.

Был тёплый солнечный день. Здесь, в долине, вовсю пели птицы. Издалека доносился шум города, а вдалеке отчетливо было слышно реку. Охтарон мягко обнимал меня за талию и притягивал к себе. Я давно научилась жить с тем, что так никогда и не смогу принять правильного решения.

В какой-то момент Охтарон напрягся и медленно отстранился.

– Что такое? Нам пора? – спросила я, смотря на Охтарона. Он же смотрел на что-то позади меня, поверх моей головы. – Что там? – Обернувшись, сама застыла, во все глаза смотря на того, кого я меньше всего ожидала увидеть здесь в этот солнечный день. – Охтарон, это...

– Я знаю, кто это, – ответил Охтарон.

Я же, как стояла, так и застыла. Знает? Он знает? Это могло означать только одно.

– Ты вспомнил?

Охтарон опустил на меня взгляд, который мгновенно изменился и стал таким больным и несчастным, что я даже не поверила, что он способен так смотреть.

– Прости, – сказал он, я же выдохнула. Старая рана вскрылась, словно гнойный нарыв. Я дышала, чувствуя, что мне отвратителен и этот солнечный день и эти проклятые птицы. – Я так люблю тебя. Прошу, прости.

Я шагнула назад, но Охтарон не дал мне сделать больше ни шагу, он вихрем налетел, обнял, начиная тут же целовать, шептать слова, которых я не слышала.

Мне было так больно, словно мою грудную клетку вскрыли ржавым и тупым ножом. А потом в единый миг всё прекратилось. Я даже задохнулась от удивления. Была боль, а потом её вдруг не стало, словно кто-то нажал на переключатель.

– Всё будет хорошо, – шептал Охтарон, чуть покачивая меня в объятиях. – Поедем к Никлаусу, ох и влетит мне. Ты бы знала, как наш сын тебя любит. Хотя ты, конечно же, знаешь. Я знаю, что ты переживала из-за того, что я такой. Ты боялась, что он станет человеком из-за того, что ты сама им когда-то была. Но ты зря переживаешь, моя маленькая. Он такой же, как я. Он будет жить так долго, как сам того захочет. И ты вместе с нами. Мы тебя никогда не отпустим.

Услышав это, я заплакала. И не знаю, что в тех слезах было больше, счастья или же печали о том, что и моему сыну выпала хоть и долгая, но такая сложная жизнь.

– Как давно? – спросила, всхлипывая. – Как давно ты знаешь?

– Недолго, – Охтарон отстранился и, взяв ладонями моё лицо, стал сцеловывать мои слезы. – Всего пару лет. Я так боялся. Так испугался, что ты оставишь меня. Я столько раз хотел сказать, но мне не хватало смелости. Такой трусливый у тебя бог в мужьях.

Охтарон хрипло засмеялся, но веселья в том смехе было самую капельку.

– Какой уж есть, – буркнула я, немного успокаиваясь. – А сейчас дай мне, наконец, поздороваться с тем, кого я не видела так давно. Здравствуй, Михель.

Взглянув на напряжённого хелга, я вяло улыбнулась. Он совсем не изменился, всё такой же дьявольски красивый и идеальный, но во взгляде виднелось неуверенность и растерянность.

– Здравствуйте, Ульрика, Охтарон. Я рад видеть, что с вами обоими всё хорошо.

Охтарон старался не смотреть на Михеля, лишь изредка хмуро поглядывал с любопытством. Я шмыгнула носом, а потом вспомнила о том, о чём мы все благополучно забыли.

Вскинув руки, схватила одной за рукав Охтарона, а второй Михеля за руку и потащила их в сторону замка. Нас ждём Никлас, ведь скоро у него поступление в академию, а поговорить, помириться, поругаться мы можем и по дороге.

Да и вообще, для этого у нас еще много времени, а вот поступление бывает раз в жизни и оно ровно через десять дней.

Налетевший ветер взметнул в воздух листья, а вдалеке засмеялись дети. На холме возвышался черный замок Хольм. Да, на улице опять было солнечно, а в ветвях деревьев пели птицы.

Конец

Уважаемые читатели! Если вам понравилась книга, то просьба, если не сложно, пройти на сайт самиздат и оставить оценку и там. Чем больше оценок, тем выше вероятность, что книгу заметит издательство и она появится на бумаге. А это дополнительная мотивация для меня. Заранее всем большое спасибо.