Текст книги "Ведьма Вильхельма (СИ)"

Автор книги: Светлана Шёпот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Глава 16.1

Следующие дни прошли очень нервно. Я постоянно вздрагивала, оборачивалась, роняла вещи и была очень рассеянной. Мне казалось, что в любой момент может произойти что-то плохое, пугающее, но ничего не происходило.

Вернее, так казалось на первый взгляд. Бьярде, прискакавший на следующее утро, тут же вывалил на меня то, что Вильхельм совершенно не читаем. И вообще, с ним происходить что-то странно. Причем смотрел он на меня так, будто знал, что я в курсе происходящего. Я же состряпала непробиваемое выражение лица, и велела быть пока что осторожнее.

Кажется, моя нервозность была ничем иным, как откликом на чувства леса. В то, что это Вильхельм ведет себя странно, так как нервничаю я, совершенно не верила.

Ожидание, одно из самых неприятных вещей на свете, но, как и со страхом, со временем чувства притупляются, исчезает резкость. Хотя изредка сердце всё-таки испуганно екало в груди, от какой-нибудь пришедшей в голову мысли

Через неделю я перестала просыпаться по ночам, а днём так и вовсе вела себя как обычно. Охтарон старался не поднимать тему хелгу. Я же хоть и старалась не показывать, но всё-таки переживала. Я даже сама не заметила, что даже немного привыкла к этому непонятно существу.

Мне хотелось знать, как он там. Получилось ли у него отбиться от того страшного и чуткого стража? А вдруг он ранен? А если ему нужна помощь, а я тут сижу и ничего не делаю?

По истечении второй недели, когда я сама себя накрутила так, что мне уже начало мерещиться, будто меня кто-то настойчиво зовёт, я достала артефакт и хмуро глянула на Охтарона.

Охтарон в этот момент сидел мирно за столом и ужинал, уплетая рагу из овощей, поглядывая при этом на замаринованное мясо. Я завтра решила пожарить шашлык. Да, погода оставляла желать лучшего, было холодно, и вовсю лил дождь, но мне вдруг приспичило. Тем более, летом к дому была пристроена легкая веранда. Вот там и будет происходить все это священнодействие.

Охтарон уже был знаком с этим блюдом и крайне положительно отнесся к такому моему душевному порыву. Он, вообще, довольно благосклонно относился к мясу, особенно жареному.

– Не говорите мне, что вы собрались...

– Не говорю, но собралась, – вздохнула. – Не могу больше сидеть в неизвестности. Мне нужно знать, что там с ним.

– Мне кажется, вы слишком переживаете за совершенно постороннего вам мужчину, – Охтарон отодвинул тарелку и подтянул к себе кружку с травяным отваром.

– Я не заметила у него половых признаков, – огрызнулась я, обижаясь. Будто мне теперь нельзя и сопереживать. Тем более что с хелгом мы стали почти друзьями. Ну, это я так преувеличиваю, конечно.

– Я больше чем уверен, что он просто маскировался. Судя по вашим рассказам, этот хелг точно мужчина, – Охтарон залпом выпил отвар и встал. Не поняла, это как это он пришёл к такому выводу? Ну да, не стану врать, хелг и у меня ассоциировался больше с мужчиной, но на самом деле утверждать бы я ни за что не стала. Что и говорить, если у него даже голос был такой, что совершенно не понятно, кто говорит. – Подумайте, может, стоит оставить его в покое? Мир ведь не рухнул, всё идёт своим чередом.

Я вздохнула, насупившись.

– Мир, может, и не рухнул, но я не могу успокоиться. Мне надо знать.

– Вы ведь не передумаете, чтобы я вам ни сказал, верно?

– Верно.

– Тогда я буду рядом.

Подойдя, он наклонился, обнял и притянул меня к себе, целуя в губы. Я тут же ответила на поцелуй, но кода его руки начали слишком уж настойчиво блуждать по моему телу, быстро отошла от него. Хитрец! Хотел меня таким образом отвлечь. Не выйдет!

– Не получилось, – вздохнул эльф, пряча в уголках глаз озорную улыбку.

Я погрозила ему пальцем и легка на кровать. Прижав артефакт к груди, начала вспоминать хелга. Ощутила, как рядом со мной сел Охтарон, но отвлекать меня он больше не стал, поэтому, глубоко вдохнула и через мгновение, словно куда-то провалилась.

Осмотревшись, поначалу не поняла, где именно оказалась. Кругом были руины. Никакого источника света поблизости не было, но видела я всё равно хорошо. Осмотревшись внимательнее, поняла, что чем бы ни были эти обломки раньше, но находилось это здание явно в Вильхельме. Кругом были уже отлично знакомые мне гиганты.

Деревья были молчаливы, но ничего тревожащего меня я не ощущала. Лес был тих, и кроме груды обломов, казалось, тут больше ничего нет.

– Хелг, – тихо позвала я, оглядываясь. В этом царстве тишины и разрухи, казалось, что любой громкий звук разнесётся на многие километры.

Мне никто не ответил. Постояв еще немного, стала осторожно спускаться с камней. Спрыгнув с последнего камня, обошла развалины по кругу, понимая, то это раньше было довольно большим строением. Башней? Замком? Помниться, в первый раз я видела какую-то пирамиду, может, это она? Побродив по кромке леса, мне пришлось признать, что тут совершенно никого нет, но ведь артефакт ещё никогда не давал сбои. И что бы это могло значить?

Задумчиво переступив с ноги на ногу, села на один из камней и подперла рукой подбородок. Если артефакт привел меня сюда, то хелг тут, но где? Уж не под завалинами же?

Пришедшая мысль меня так удивила, что я тут же подскочила на месте, и заметалась из стороны в сторону. Так, если подумать, то погрешность артефакта бывает не более нескольких метров, а это значит, искать надо от того места, в котором я появилась.

Снова вскарабкавшись на развалины, быстро отыскала то место, в котором я стояла, появившись тут. Оглядев фронт работ, вздохнула. Ну, хелг, будешь мне должен, если ты на самом деле там и еще жив.

Чем больше камней я отбрасывала в сторону, тем сильнее я сомневалась, что мои предположения верны. Некоторые булыжники были совершенно неподъёмны, поэтому приходилось изгаляться. Мне приходилось делать так, чтобы такие булыжники оставались на месте. И в то же время, нужно было углубляться. Иногда мне казалось, что ещё немного и очередная каменная плита сейчас рухнет вниз, погребая под собой ещё и меня.

Если это и изнанка, то уж больно реалистичная! Моя спина ныла, а руки все кровоточили. Я давно потеряла счёт времени. Может быть, я бы бросила это дело, но что-то настойчиво требовало продолжать. И я отбрасывала камни один за другим, едва не плача от боли в руках.

Я углубилась так сильно, что из-за нависающих сверху громадных плит не видно было неба. Хотя раньше я вообще наверх не смотрела и не уверена, что тут оно есть.

В какой-то момент я, покрутившись на месте, осторожно убрала подальше очередной камень, и уже собралась поднять второй, как тут же застыла. Из-под камня виднелась рука.

Поначалу моё сердце екнуло от радости, потом сжалось от тревоги. И самым последним моим чувством стало недоумение.

Почему? Очень просто. Рука не могла принадлежать гиганту хелгу. Обычная такая рука с пятью пальцами и бледной кожей. Рука, явно принадлежащая кому-то человеческим телосложением.

Поначалу я хотела поскорее раскопать страдальца, но потом засомневалась. А кто это вообще? Уж точно не хелг, уж его громадные черные руки нельзя было не запомнить. Страж? Так он вообще мало напоминал хотя бы что-то отдаленно похожее на человека. Я, конечно, видела его лишь мельком, да и преимущественно усеянную мелкими и острыми клыками пасть. Как мне кажется, у него точно не должно было быть таких рук. Я понимаю, лапы там какие-нибудь с когтями, но не это...

Постояв и помедитировав несколько минут над рукой, опустилась на колени и осторожно прикоснулась. Рука была тёплой и явно не принадлежала уже окоченевшему трупу. Хотя, кажется тела только поначалу окоченевшие, а спустя время снова становятся мягкими, но сейчас не об этом. Температура тела явно была в пользу того, что этот неизвестный, кем бы он ни был, ещё жив, хотя я не представляю, как можно было выжить после того, как тебя так сильно придавило.

Отбросив сомнения, на свой страх и риск, решила раскопать его и, если удастся привезти его в чувства, узнать, куда подевался мой старый знакомый. Надо ещё выяснить, кто он сам и как тут оказался.

Чем больше я откапывала его, тем сильнее мне было жаль бедолагу. Его явно сильно поломало. Руку, которую я увидела в самом начале, выгнуло в обратную сторону.

Первой показалась спина. Мне снова пришлось удивиться. Человек, если это человек, был голым. Все тело было в синяках и гематомах. Кое-как удалось выпутать длиннющие черные волосы. Я даже слегка затормозила, когда представила, какой именно они длины. А учитывая их густоту, то ему точно приходится с ними не сладко. Вот интересно, зачем ему такие? Хотя, если их отмыть, причесать, то я и сама бы от таких волос не отказалась. Ну да ладно, у меня тоже не плохие.

Лежал он, чуть завалившись вперёд, и его вторая рука явно в чём-то застряла, поэтому мне пришлось, откапывать чуть больше пространства. Лица его я не видела, так как оно находилось чуть выше. Поза, конечно, я вам скажу, еще та. Как он вообще умудрился застрять тут вот так?

Кряхтя, кое-как оттолкнула довольно крупный камень, надеясь, что именно им придавлена левая рука пострадавшего. То, что он ещё жив, я уже давно установила. Дыхание было слабым, но оно всё-таки было. И я пока что не заметила крови.

Так вот, сегодня день неожиданностей и сюрпризов. Прямо не знаю, радоваться или же сидеть на попе ровно и не отсвечивать, иначе можно натолкнуться на такой сюрприз, что и рада этому будешь. Хотя куда еще дальше-то?

В общем, вторая рука находилась явно в ком-то. Точнее? Запросто, сейчас сама разберусь и поясню точнее. Присев, осторожно прикоснулась к кому-то совершенно точно не являющимся ни человеком, ни кем-то физиологически с ним схожим. Грязно-коричневого цвета, с кожей, покрытой костяными платинами. Я постучала пальцем по этим пластинам. Кажется, они довольно крепкие. Посмотрела на руку. Кажется, кем бы ни был этот человек, рука у него довольно крепкая, раз смогла пробить нечто подобное.

Откапывать страшилище я не собиралась, тем более что оно явно было мёртвым, поэтому осторожно попыталась вытащить руку. Это мне удалось, не с первой и даже не с десятой попытки. Вытащив, осмотрела. Удивительно, но на ней всего лишь несколько царапин, и то, кажется, их сделала я, когда вытаскивала руку. Из чего его кожа, вообще?

Разобравшись с этим, быстро, ну, относительно быстро, освободила ноги и, наконец, перевернула человека. Вздохнула. Второй раз ошибаюсь. Это был ещё один длинноухий. В отличие от левой руки остальное его тело представляло из себя один сплошной синяк.

Подозрения зародились в моей голове, но я вытряхнула их оттуда, решив, что чуть позже лучше узнаю всё достоверно, но не стану сейчас изводить себя догадками.

Как я вытаскивала его из воронки, которую я выкопала в развалинах, это целая эпопея. Я лишь молилась всем богам, которые могли бы меня услышать, чтобы ничего подобного со мной больше не случалось. Я, конечно, девушка молодая, сильная, здоровая, но такие нагрузки вредны для спины и для нервов.

Но, оказавшись на вершине, я поняла, что сделанное всего лишь начало. А спустить его на травку? А вылечить? Отмыть? Что-нибудь надеть? Да и вообще, что мне с ним делать тут? Я ведь до сих пор не знаю, изнанка ли это или же самая натуральная реальность.

Поглядев вниз, а потом на остроухого, я кое-что поняла. Ему вполне неплохо лежалось до этого под камнями, а значит, очень даже удобно будет, если он полежит на камнях. Расположив его на широком плиточном камне, принялась осматривать его. Удивительно, но, кажется, у него ничего не было сломано. Да, цвет кожи отдавал неземной синевой, но это лишь поверхностные повреждения. Зелье высшего исцеления вполне должно хватить. Пузырька с собой у меня не было, поэтому я закрыла глаза и сосредоточилась. До сих пор не понимаю, как это работает, но флакон с нужным зельем снова оказался у меня в руках. Вообще, в последние месяцы мы с Охтароном провели массу экспериментов с изнанкой, но так до конца и не разобрались, что это такое.

Чтобы разжать ему зубы мне пришлось весьма потрудиться. Он ни в какую не хотел открывать рот. Но мне всё-таки это удалось. Зато к зелью присосался так, будто был в сознании. Я даже в симуляции его заподозрила, но нет.

Теперь нужно немного подождать.

Осмотревшись, село на камень и стала рассматривать того, кто либо был мне не знаком, либо каким-то образом изменился до неузнаваемости. Что могу сказать? Уши длинные, как и руки с ногами. Ноги вообще от этих самых ушей. Худой, даже тощий, но если одеть, то многие назовут его стройным. Не сильно широкие плечи, узкие бедра. Волосы, как я уже говорила, длиннющие, чернющие. Лицо? О, я уверена, за мужчиной с таким лицом бегали, бегают и будут всю жизнь бегать просто толпы девушек и женщин всех возрастов. Обычно за такой красотой кроется много драмы, будто мир компенсирует свои дары.

Цвета глаз я не знала, но и без них было видно, что мужчина просто дьявольски красив. Ровный нос, настолько правильной формы, что хотелось потрогать, чтобы убедиться, чтобы не нарисован. Губы четко очерченные, не пухлые, но и не тонкие. Брови черные, красивой формы. Ресницы любая девушка позавидует. Думаю, в такого совсем не сложно влюбиться, но во мне от всей этой картины не дрогнул не единый мускул, даже, несмотря на то, что мужчина был голым, и я видела, что и в мужском плане его явно не обделили.

Прошло, по моим ощущениям, минут десять, и синяки на теле начали стремительно исчезать. Я с любопытством следила, как зелье работает. Мужчина вздрогнул, захрипел и закашлял. Подходить не стала. Ещё чего, я знать его не знаю, пусть сначала в себя придет, а то вдруг не разберет и в состоянии аффекта кинется. Нет уж, судя по тому, как он пробил своей рукой костяные пластины, он мне шею с легкостью свернет и не заметит.

Ещё минут через пять, он задышал спокойнее. Синяки почти исчезли. Самое интересное, что рука, которую я думала, он сломал, на самом деле сломанной не была. Я непрерывно наблюдала за ним, поэтому заметила, как его дыхание остановилось, а сам он весь напрягся. Я хотела уже представиться, но он резко сел и распахнул глаза. Я же чуть отшатнулась и разочарованно выдохнула. Глаза были зелеными. Прямо как...

– Как у Охтарона, – закончила я свою мысль.

– Ульрика? – спросил он так тягуче-медленно, словно заново учился говорить. – Я велел вам уходить, почему вы тут?

– Х... хелг? – спросила, находясь, честно говоря, в крайней степени удивления. Мыслишка такая у меня проскальзывала, но мне самой это казалось таким бредом, что я попросту отмахивалась от него. А оно вон как оказалось.

– А вы ожидали увидеть тут стража. Где, кстати, он?

Я, пока что, не обретя снова дар речи, просто указала в дыру, из которой меньше получаса назад вытащила... хелга. Да сих пор поверить не могу!

Хелг глянул в указанную мною сторону, легко поднялся и с грацией, достойной любого аристократа, который имеет тысячелетия истории своего рода, подошёл к яме. Заглянув туда, легко спрыгнул, а через минуту послышался грохот. А зажмурилась, отмахиваясь от поднявшейся пыли. Когда она немного осела, глянула на то, что лежала недалеко от меня и едва не вскрикнула. Этот теперь уже мертвый страж был просто громадным. Понятия не имею, как хелгу удалось достать его из-под завала.

Если говорить о размере стража, то он в холке был не меньше трех метров. Но судя по мощным задним ногам и менее развитым передним, то можно сделать вывод, что он всё-таки большую часть времени проводил на двух ногах. Я даже не могу сказать, на что именно он был похож. Ничего подобного я в своей жизни точно не видела.

Вытянутая морда, сверху прикрытая щитком. Голова тоже вытянутая, крупная. Шеи почти нет. Плечи широченные, но передние лапы несоразмерно тонкие, зато с такими когтями, что страшно становится. Тело длинное, обвитое жгутами мышц. Задняя часть мощная, имеет длинный хвост чем-то смахивающий на хвост крокодила. В общем, вид у него не очень приятный. Встречаться с ним живым у меня не было никакого желания.

– Это страж. Умный, терпеливый, питающийся планетарной энергией. Способен прожить столько же, сколько может просуществовать мир. Убить его так же сложно, как убить бога. У них есть лишь одно уязвимое место. Мне повезло, что удалось попасть в него, – Хелг сел рядом со мной прямо на камни, и опустил головы. – Вы достали меня и не дали умереть. Спасибо, но что заставило вас прийти ко мне.

– Вы никак не показывали то, что с вами всё в порядке. Я волновалась.

– Поэтому пошли? Опрометчиво с вашей стороны. А если бы здесь сейчас тут был жив не я, а страж, чтобы вы делали?

– Я рассчитывала, что мне хватит времени, чтобы успеть уйти.

– И привели бы стража к своему супругу. От стража не уйти, если он начал свою охоту. Он мог бы найти вас в любой токе мира.

– Тогда мне стоит радоваться, что выжили всё-таки вы.

– Определенно стоит, – хелг хмыкнул. – И не только вам, но и мне самому. Я, наконец, свободен, жив, стража больше нет. Сплошные плюсы, как вы думаете?

– Несомненно, единственное, что меня сейчас совершенно не устраивает, так это то, что вы сидите передо мной обнажённым.

– Но вас ведь это не трогает, верно?

– Верно, но это все равно потрудитесь привести себя в порядок, – я назло не отворачивалась, смотря в глаза хелга. Вот еще буду я его стесняться. Я его почти год лицезрела в обнаженном виде. Правда, он тогда был капельку другим, но не суть важно! – И вообще, вы немного изменились, не расскажите, отчего так?

– Почему же не расскажу? – хелг поднялся. Он с минуту постоял, а потом я удивлённо наблюдала, как вокруг него закружилась какая-то чернота, которая на пару секунд скрыла хелга полностью, а потом просто расселась. Хелг стоял в строгом, приталенном фраке, черного цвета. Его волосы были аккуратно заплетены в косу, длина которой достигала поясницы. На руках красовались белые перчатки, а под фраком виднелась белоснежная рубашка. Выглядел он весьма эффектно.

– Занятная у вас магия, – поделилась я.

– Такое могли делать раньше и люди, пока у них не началась очередная война, и они не растеряли часть знаний. Но не будем сейчас об этом. Может, мы спустимся? Или вам тут удобнее?

– Спустимся? Думаете, в лесу будут более нормальные условия для разговора?

– Я просто подумал, что вам может быть, неприятно находится рядом с мертвым стражем.

– Глупости, – отмахнулась я, разглядывая громадную тушу. – Мне вот интересно, ничего же страшного не будет, если я разберу его на ингредиенты? Что-то мне подсказывает, что таких великолепных образцов я не смогу достать еще очень долго, если вообще когда-нибудь смогу.

Хелг удивлённо вскинул свои чудовищно идеальные брови и посмотрел сначала на стража, потом на меня.

– То есть вы хотите разобрать его на составляющие.

– Вы мне поможете? – спросила, поднимаясь и отряхивая юбку. – Ваша история может подождать, а вот ингредиенты такого типа лучше всего обработать как можно скорее, иначе они могут испортиться. Интересно, что за зелья из них выйдут?

Рассказывать о том, как мы разбирали бедного стража на кусочки не стану. Скажу только, что этот чистюля хелг даже после окончания процедуры был, словно только что сошёл с обложки модного журнала, чего не скажешь обо мне. Он любезно очистил меня и моё платье магией. А так же упаковал разделанного стража в какие-то магические колбочки. Где он из взял? Понятия не имею, наверное, там же, где и свой фрак.

– Теперь можем и поговорить, – выдохнула, присаживаясь на один из камней, который валялся недалеко от деревьев. – Сначала скажите мне своё имя.

– Вы меня уже спрашивали его, – отозвался хелг и подпер спиной ближайшее дерево чуть в стороне от меня. – На вашем языке оно не произносится. Если говорить о ближайшем по смыслу имени, то... думаю, можете называть меня Михелем.

– Михель? – я нахмурилась, вспоминая значение этого имени. – Кто, как бог? Ничего не понимаю. Кто же вы, Михель?

Глава 16.2

Михель молчал, рассматривая руины. Интересно, что он ощущал, видя, как его тюрьма полостью разрушена? Радовался ли? Ощущал удовлетворение или же опустошение? Часто ведь бывает, что после долгого ожидания, то, что так ждал, воспринимается уже совершенно безрадостно, словно что-то обыденное и ненужное. Хотя, он ведь не человек, мало ли как он думает и какие чувства испытывает.

Он очень долго молчал.  Я даже заподозрила, что он и вовсе не хочет обсуждать эту тему, или же попросту забыл обо мне. Но в тот момент, когда я уже хотела либо поторопить его, либо просто уйти, он заговорил.

– Вы знаете, откуда берутся боги? – спросил он, поворачивая ко мне голову. Я поежилась, как никогда ранее ощущая, что Михель некто далекий от человека, эльфа или же иного живого существа.

Но эти мысли как появились в моей голове, так и испарились. Я уже столько раз говорила с ним, что начинать бояться сейчас попросту глупо.

Откуда берутся боги? Честно говоря, никогда не задумывалась об этом. Раньше читала теории о том, что боги не что иное, как воплощение мыслей и желаний людей. Мол, если многие миллионы будут думать об одном и том же или же желать, то рано или поздно из их желания родиться новый бог.

Вообще, в том моём мире я особо не увлекалась этой темой. Наверное, я была обижена на бога или богов, так как меня лишили возможности ходить и это меня – несмотря, на то, что я старалась никому этого не показывать – очень сильно угнетало. Наверное, я, наоборот, должна была горячо молиться небесам, прося их о снисхождении, но я просто отринула всё, что могло касаться божественности.

Думаю, те, кто пострадал физически, причём совершенно неожиданно и незаслуженно, меня поймут. За что? Что я такого сделала, что меня так сильно наказали? Почему именно я, ведь в мире есть столько убийц, насильников, маньяков, но они могут ходит, а я же... Именно такие мысли поначалу меня одолевали, поэтому о боге я не думала.

И вот сейчас, совсем в другой жизни, в другом мире, меня спрашивают о том, о чём я никогда не задумывалась. Откуда берутся боги? Рождаются? Но у кого? Тоже от богов? А они тогда откуда берутся? Прямо замкнутый круг.

– Можете не отвечать. Я понимаю, о чём вы сейчас можете думать. Закономерный ответ на такой вопрос: рождаются. А как же иначе? Всё в мире рождается, так почему бы и богам не делать так же. Вопрос в том, у кого они рождаются? Я вам отвечу: их рождает мироздание. Вселенная, если  так будет удобнее. Никто толком не знает, почему именно это происходит и зачем, просто однажды рождается новый бог. Поначалу он представляет собой лишь небольшой мерцающий сгусток энергии, который вселяется в новорожденного ребенка. Этот крохотная сверкающая искра, сливается с сознанием новорожденного и так рождается новый бог.

– И как узнать этого бога? – спросила, напряжённо размышляя о том, куда клонит Михель.

– Постойте, не торопитесь. Вы ведь хотели узнать, кто я такой. Вот и позвольте мне рассказать, – Михель смотрел на меня, не отводя взгляда и у меня мурашки по коже бежали, так этот взгляд был похож на уже хорошо знакомый мне.

– Простите, – кивнула, сглатывая.

Михель снова молчал минут пять, прежде чем начать говорить. Тишина в этом месте стояла оглушающая.

– Поначалу юный бог ничего не знает о своей настоящей сущности. Он растет обычным ребенком. Его так же легко убить, как и любого другого, кто создан из плоти и крови. Но боги, даже в таком юном возрасте, это всё-таки уже боги. А они думают совершенно иначе. Они видят прошлое, настоящее, будущее, ничего не может скрыться от взора бога. Конечно, в юном возрасте он толком не понимает, не осознаёт, действуя интуитивно, на уровне подсознания. Пытаясь выжить, молодой бог неосознанно выстраивает события таким образом, чтобы избежать собственной гибели. Он меняет реальность, не имея ни малейшего понятия о том, что в происходящем виновен именно он. Всё в этот момент направлено только на одну цель – выжить до тех пор, пока не появится достаточно сил, чтобы защитить себя.

– Звучит не очень весело, даже зловеще, будто это не бог вообще, а злодей какой-то, – прошептала я, опуская голову. Глупой я никогда себя не считала, и сейчас у меня в груди то и дело вспыхивал огненный цветок из боли. Я уже знала, что этот разговор принесет мне боль.

– Но и это еще не все. Любой бог рано или поздно сталкивается с тем, что ко всем милостив не будешь. То, что хорошо одному, другому смерть. Но боги, они слишком хрупкие, добрые и чистые, поэтому знания о том, что они совершают нечто подобное, разъедает их изнутри. А ведь они видят будущее, знают, что от каждого их решения, страдают живые существа, порою созданные ими же. А представьте, они ведь знаю, что рано или поздно любой из созданных ими миров погибает. И вместе с ними погибаю те, кого они сотворили и за кем присматривали долгие, долгие годы. Это чудовищно тяжелая ноша.

– Я, – запнулась, понимая, что на глаза наворачиваются слезы. Смахнув их, закусила губу. – Я никогда не думала в таком ключе.

– Это естественно, – Михель отмахнулся, на мгновение отворачиваясь, но потом снова посмотрел на меня. – Это нормально, так и должно быть, иначе баланс нарушится. Но сейчас мы говорим не об этом. Так вот, всё это приводит к тому, что в бога накапливается тьма. И нет, это не просто темнота. Тьма богов, это их сомнения и сожаления, которые со времени преобразуются в гнев на вселенную, ведь это именно она обрекла их на такую жизнь. Чем больше тьмы в боге, тем разрушительней становятся его действия, вплоть до того, что они начинают уничтожать созданные ими миры.

– Избежать это как-то можно? Я помню, вы говорили, что вы боролись с такими богами, и они за это наказали хелгов.

Михель грустно улыбнулся, покачав головой.

– Боролись, но как же глупы мы тогда все были. Боги... с ними может справиться только само мироздание. Сейчас я понимаю, что виноват перед моим богом. Я был молод, глуп, самонадеян и сам полон сомнений.

Михель говорил, а я постепенно начинала его всё меньше понимать. О чём это он?

– Михель, – позвала я и, дождавшись, когда его взгляд вернется в реальность, спросила: – В чём вы виноваты?

– Когда рождается бог, в это же время рождает и хелг. Вы, наверное, не знаете, но хелг означает «посвященный богу». Мы также созданы мирозданием и лишь для одной единственной цели – быть теми, кто станет забирать тьму нашего бога себе. Его сомнения, вину, все сожаления, превращенные во тьму, это наша пища. Мы не можем без наших богов, они не могут без нас, ведь заполненный тьмой бог, просто растворяется во вселенной, переставая существовать. Мы как нечто единое, хотите, можете звать нас близнецами, хотя это не совсем так, но учитывая, что мать и отец у нас одни и те же, то и такое название сгодится. Вы спрашивали, кто я, так вот я хелг. Хелг, который в своё время позволил своему богу погрузиться во тьму.

– Но, что произошло?

– Он создавал миры, но они быстро ему наскучивали. Мы путешествовали, встречали других богов. В один момент мы натолкнулись на этот мир. Я не знаю, по какой причине тут скопилось целая плеяда богов, но ему тут понравилось. Это потом я жалел, что мы остались. Тьма... ей, оказалось, можно заразиться. В какой-то момент её в нём стало столько, что я попросту не справился. Боги обезумили. Начали уничтожать ближайшие миры. Это был хаос.

Михель замолчал, я же задумалась.

– Но ведь он знал, на что шёл. Так не означает ли это, что он пошел на это осознанно?

– Означает, – кивнул Михель, поджимая губы. – Но тогда я был так наивен, что думал, будто мы справимся, сможем образумить их.

– А что становится с хелгом, когда его бог уходит? – спросила, сжимая пальцами ткань платья.

– Как вы думаете? – с иронией спросил Михель, устало смотря на меня.

– Но вы ведь живы! – тут же возразила я, так как пояснений мне не понадобилось, я сразу же поняла, что именно тот имел в виду.

– Да, – кивнул хелг, садясь прямо на траву. – Жив. Только у меня до недавнего времени было такое ощущение, будто из меня вырвали кусок. Не самое приятно чувство, уверяю вас. Но сейчас я понимаю, что наши боги даже в том состоянии, в котором они находились, попытались спасти нас. Они привязали нас к миру, сделав нас их пленниками, живыми, но пленниками. Не знаю, многие ли из тех, кто тогда лишился своих богов, еще живы, но я больше никогда не захочу повторить такое.

– То есть, вы хотите сказать, что ваше пленение было вашим же спасением? – я покусала губу, старательно заталкивая пока что вертевшийся на языке вопрос.

– Именно.

– И освободившись, вы должны были последовать за своим ушедшим давным-давно богом?

– Все так и есть. Я стремился к этому, желал вернуться во вселенную, став её частью.

– Но вы живы?! Как это произошло? – я выдохнула, чувствуя, как у меня начинают подрагивать руки.

Михель опять долгое время молчал, смотря куда-то вдаль. Он напоминал мне статую, которая каким-то невероятным образом оказалась посреди глухого леса.

Медленно повернувшись ко мне, он улыбнулся, но я видела, как в зеленых глазах мелькнуло что-то вроде боли.

– Вы ведь видите мои глаза, верно? Помните, они ведь были другими.

– Я... – сглотнула, чувствуя, как меня начинает немного потряхивать от нервов. – Я помню. Голубые, они были чистого голубого цвета. А сейчас...

– Верно. Глаза, это отражение того, что нас наполняет. Голубые глаза... – Михель снова замолчал, будто погружаясь в воспоминания. – Были у моего бога.

Я резко отвернулась, кусая губы и хаотично пытаясь зацепиться взглядом хоть за что-нибудь.

– Охтарон, – выдохнул я так тихо, что даже сама этого не услышала, но Михелю и этого хватило.

– Юный бог, который родился в этом мире.

Я выдохнула и расслабилась, будто все напряжение, которое копилось во мне всё это время разом покинуло моё тело, оставив после себя чуть ли не пустую оболочку.

– Вы его хелг? – спросила, снова поворачиваясь к Михелю. – Как так вышло? Вы ведь сказали, что хелг рождается вместе с богом? Это ведь он... он все сделал так, чтобы я его спасла? Я права? Он мог там умереть, но поменял реальность, чтобы я могла это сделать?

Михель поднялся, подошел ко мне и снова сел на землю, опираясь теперь спиной на мой пенёк.

– Выслушайте меня. Вы правы, Охтарон, не осознавая того, сделал все возможное, чтобы избежать своей гибели. Он бог, пусть и очень юный, практически младенец еще. Уверяю вас, он в любом случае нашел такой выход, благодаря которому пострадало как можно меньше живых существ. Да, погиб ваш отец, но вместо этого выжило сотни других людей. Простите его. Я вас умоляю, он сам себя не простит, когда все вспомнит, а это будет значить, что тьма вползет в его сердце так глубоко, что вытащить её оттуда будет очень сложно, если вообще возможно. А он обязательно вспомнит. Боги вспоминают рано или поздно, когда силы начинают расти в них. Я думаю, вы поймёте.