Текст книги "Рассказы от Рассказовой (СИ)"

Автор книги: Светлана Рассказова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

 Женщина мажется.

 Мужчина по Мюллеру мельницей машется.

 Но поздно.

 Морщинами множится кожица.

 Любовь поцветёт,

 поцветёт –

 и скукожится". Вл. Маяковский

"С кем он там скайпится?» – заинтересовалась Варвара, услышав голос мужа из соседней комнаты. Благоверный явно общался, но с кем именно, вникнуть не могла. Она напряглась, выключила звук телевизора, прислушалась. Его собеседница волновалась – это было заметно по слегка дрожащему голосу. Он же говорил, как будто спокойно. Сердце у Вари заколотилось сильнее... И когда прозвучало слово «журналистика», она сразу поняла – кто это! ЭТО то, чего ей не хотелось никогда! То, что подспудно мешало, хотя вслух никогда не произносилось.

В мониторе красовалась одноклассница Вариного супруга – его несостоявшееся надежда и отвергнутая ею же, его первая любовь. Замуж она вышла за своего сокурсника и жила далеко. Но одно время в Варину семью приходили её письма. Они были дружескими, но обязательно с поцелуйчиками, видимо, такими же дружескими. Потом изменилась жизнь в стране, и подруга оказалась по другую сторону границы, письма приходить перестали. Эпизод забылся сам по себе, и вдруг неожиданный привет из прошлого опять явился в Варину семью.

Новое ощущение, которое обозвала про себя «ЗА ЧТО?» парализовало и помогло на короткое время сдержать эмоции. Она продолжала слушать их воркование, но время для неё остановилось. Когда голоса наконец-то стихли, в квартире установилась выжидательная тишина, а немного погодя муж всё таки вспомнил про собственную супругу... Варю поразило выражение его лица – немного виноватое и растерянное. И лицо, и особенно глаза ещё принадлежали той – "из прекрасного далёка" и, как бы продолжали с ней общение. Это был уже не Варин мужчина, не её человек, не её идущий рядом по жизни товарищ, ощутила которого теперь, как себя! Поняла и почувствовала всеми фибрами своей души его возбуждённое состояние – прикосновения к чуду! Но женский эгоизм и обида взяли верх. Ей-то каково? Вроде уже лишняя…

Она спросила:

 – Ты что? Сомлел?

– Да, – он даже не постеснялся, не захотел скрыть своё волнение.

 – Ничего себе, как тебя на старости лет тряхнуло! Впечатление, что перед тобой не жена стоит, а соседка по площадке, мнение которой по барабану.

 – Давай отнесёмся к этому эпизоду с юмором, – муж попытался улыбнуться.

 – Какие шутки! Ты сейчас похож на молоденького влюблённого тинейджера.

 – Хорошо. Давай поговорим серьёзно. Уверяю, ничего особенного не случилось.

 – Сосед по парте хочет поделиться со мной сердечной тайной о своей первой любви! – съязвила Варвара.

 – В тебе говорит обыкновенная ревность. Всё давно в прошлом. Люблю я только тебя, люблю, как свою жену. Мы прожили вместе много лет, вырастили сына, есть внуки. Я ничего не собираюсь менять.

 – Понятно! Получается, что ты со своей подругой это Ромео и Джульетта? Надо же, выжили! А с тобой у нас – просто семья!

 – Да, семья. Разве нам было плохо вместе?

 – Теперь уже не знаю... Я надеялась, что душа у нас одна на двоих. Оказывается у тебя своя, а моя просто рядом бежит. Выходит, что приняла обычную привязанность за любовь и столько лет жила с этим.

 – Не усложняй! Ничего страшного не произошло.

 – Посмотрим... Пора спать ложиться.

Но этой ночью уснуть она так и не смогла. В голове вертелась единственная мысль – будто прожила столько лет с чужим человеком. Всё существенное и хорошее за прожитые годы улетучилось и забылось в момент. А ведь считала себя счастливой женщиной...

...Познакомились они больше тридцати лет назад, когда он проходил двухгодичную службу после окончания института. Это не была любовь с первого взгляда. Любовь пришла позже! А пока что-то зацепило внутри, когда захотелось увидеться снова. На сближение шли осознано. Время пришло! Романтические сказки из прошлого надоели или не сложились, а новые, неизведанные предвкушения радовали, обнадёживали и давали веру в будущее. Они поженились...

...Варвара лежала и вспоминала прошедшую жизнь, ругая этот «чёртов» Интернет – вроде, современное средство связи, а стреляет старыми снарядами...

Утром чуда не произошло. Обоюдные объяснения продолжались, эмоции перехлёстывали. Каждый видел сложившуюся ситуацию по-своему и возводил за правду.

Муж понял главное: его подруги в их семье быть не должно и огорчённо поделился плохой новостью с той. Оказывается, эпистолярное общение одноклассников по электронной почте жило и процветало. Дама ответила незамедлительно, и ужас состоял в том, что её послание на трёх страницах предназначалось лично жене друга. Оскорбительный тон письма удивил и обозлил Варю ещё больше. Про себя она отметила, что писала журналистка не шибко складно. Слов и фразочек красивых много, но одна и та же мысль перекатывалась из предложения в предложение, а потому весь смысл написанного заключался в трёх постулатах, которые Варя для себя и вывела.

Во-первых, если бы подруга ЗАХОТЕЛА, он бы стал её и тогда и сейчас.

Во-вторых, Варя не имеет морального права отказывать ей в общении с ДРУГОМ.

В-третьих, стоит ли законная супруга такого ЗАМЕЧАТЕЛЬНОГО человека, раз ведёт себя так однозначно.

В Варькиной душе случился атомный взрыв:

 – Какое право имела твоя дама врываться в чужую семью, да ещё читать мне мораль, поучать и наставлять!

 – Я и сам не ожидал, что она напишет письмо именно тебе.

 – Самоуверенность мадам зашкаливает! Впечатление, что будто прожитых всеми нами лет не было вовсе. Что сейчас – не считается, Главное, что было тогда!

 – Может быть, ты преувеличиваешь? Она не хотела тебя обидеть…

 – Если бы не хотела, не обидела бы. А насколько ты замечательный – я знаю лучше. Знаю даже, какой бываешь «незамечательный». Это по молодости сплошная романтика, стишки любимых поэтов, тихие разговоры, полунамёки, переглядки, нечаянные касания пальчиками. Все мы бывали тристанами и изольдами в молодые годы, и все хотели алых парусов. Только я сумела оценить настоящее и не оскорблять прожитую жизнь прекрасным прошлым. А у тебя оказалось по-другому. Захотелось повторения пройденного, ещё разочек всколыхнуть задремавший адреналин, до конца что-то выяснить, а может подружка сожалеет, что не стала твоей, тогда поднять свою мужицкую самооценку.

 – Перестань! Ничего подобного я не думаю. Всё так неожиданно нахлынуло. Пройдёт!

 – Понятно. Ты будешь любезничать, общаться, а я должна перетерпеть твоё нынешнее состояние.

 – Неужели я достоин твоей язвительности. Ещё раз говорю, что любил и люблю только свою жену. И скрывать от тебя ничего не собираюсь. Можешь посмотреть всю мою переписку.

И показал своё первое письмо к подруге, как только нашёл её в сети. Лучше бы Варе его не читать, настолько оно было щемящим и пронзительным в словах. Нежность сквозила в каждом воспоминании из прошлого. Такое письмецо, кроме очередной порции обиды и боли в сердце, адекватных чувств вызвать не могло. А когда она увидела позывной в скайпе «солнышко», просто обомлела:

 – Кошмар! Это она-то “солнышко”. Старая дура, а не солнышко. Зацепила мужичка на заржавевший крючок и радует своё бабское тщеславие, что понадобилась хоть кому-то на старости лет. Живёт одна, а тут позавчерашний дружок-пирожок нашёлся, обрадовалась видно, что и в эти года о ней вспомнили. Столько лет думали, мечтали, может сожалеют о несбывшемся.

 – Ну, зачет ты так! Знал бы я, что всё так серьёзно обернётся…

 – Да мне понять тебя хочется! Понять своё место в твоём сердце, – заплакала Варя.

Читая с позволения супруга его переписку с одноклассницей, чувствовала, как он любит ту до сих пор; вспоминал февраль, который их когда-то разлучил, а теперь вновь виртуально соединил, как он этому необъятно рад и доволен.

Варвару охватило жуткое смятение разнообразных чувств, и она решилась сказать мужу главное:

 – Твоё общение с подругой становится опасным для нашей семьи. Эта ваша любовь-морковь не просто обидна и неприятна, так ещё и не ко времени. Здоровье наше плохое, нервы на пределе, а если «кондратий хватит". Стоит ли возобновление прошлых любовных отношений нашей жизни. Уж больно всё непросто. Заметь, когда ты переписывался раньше с одноклассниками и встречался с ними на юбилейных вечерах, у меня не происходило никаких ревностных ощущений. Было до банальности не интересно. Сейчас всё по-другому! Похоже, что ты её до сих пор любишь!

 – Признаюсь честно... У меня к ней чисто платоническое чувство. Люблю, как любят фанаты своего артиста – безнадёжно, но навеки. Знаешь, ведь я даже никогда не целовал её. Читал стихи, провожал домой из школы, дарил цветочки на женский праздник, и больше ничего не было. Сплошная романтика! Увидел её теперь по скайпу и всё вспомнилось. А тебя – никогда не брошу! Потому общение и переписка с ней тебе ничем не грозит.

 – Получается, что самое главное – останусь ли я одна на старости лет или будет кому стакан воды подать. А наши сердца ты в расчёт не берёшь? Ведь ты мне тоже не безразличен! Но это только мои эмоции и мне с ними жить...

Подруга мужа продолжала писать, теперь уже им обоим. Она винила себя за первое послание, уверяла, что не навредит их семье и не понимала, как навредила уже.

Нервы Варвары расшатались до предела, в глазах постоянно блестели слёзы, и угадывалась всемирная тоска.

Она так устала от непонимания близкого человека, что сорвалась и уехала к внукам, благо наступили весенние каникулы. С ними провела целую неделю. Но от чего убежала, к тому и вернулась. В её отсутствие супруг продолжал "скайпиться" со своей неразделённой любовью, плакался ей о женском эгоизме и недовольстве жены.

 Разлад возобновился, разборки продолжились. Пришлось Варваре конкретно кинуть: орёл или решка! Чтобы он прекращал свою переписку – до добра она не доведёт.

Муж написал той последнее, якобы прощальное послание, и дал прочесть жене. Письмо опять было настолько нежное, где под каждым «нет» ощущалось «да», что читая, Варя прикинула на себя:

 – Мне бы кто такое написал! Испугалась бы точно. И что с этим делать? Нет, я не хочу вносить разлад в семьи своих одноклассников или бывших друзей. Поздно уже! Зачем обижать чужих жен! Не стоит вселять надежду в сердца тех, для которых сделать уже ничего не в силах и не вправе. Все поезда давно ушли от станций отправления к станциям конкретных назначений. А высокие несбывшиеся отношения лучше оставить для следующей жизни!

Супруг на эту отповедь жены молчал. Было видно, что человек сломался морально. Жалел жену и свои воспоминания одновременно. На последнее письмо своего друга дама не ответила. Может, обиделась, а может, поняла самое важное: не все территории можно метить прошлым...

Семья угомонилась, в доме стало тихо, спокойно и даже скучно. Вечерами сидели, кто у компа, кто у телика. Хотя исподволь Варя замечала по глазам и даже фигуре мужа, что приветик ожидался, а может это остатки стресса так сказывались на человеке.

Эпизод постепенно забывался, и Варвара верила в «хэппи энд». Но когда, гуляя по городу, проходила мимо интернет клубов, то замечала, как много там народа, и как долго те работают …

Был месяц май, цвела сирень

 Как жаль, что цвет меняют паруса,

 Изнашиваются, рвутся, выгорают...

 Вот так же поменяется душа,

 Которую никто не выбирает...

Глава 1. ЛЕСЯ

Мечта сбывается... Я еду в Италию!

В самолёте, когда народ успокоился и расселся по местам, заметила у впереди сидящего молодого человека огромный букет сирени. Ничего себе! В Италии и своей цветущей красоты полно! Может, парень хотел кому-то напомнить о родных местах, или вёз его любимой девчонке, которая некстати задержалась на чужбине. Всё может быть!

Я закрыла глаза… Какой большой и красивый букет…

...Был месяц май, цвела сирень! Сколько же мне было?

Помню, как вышла из парикмахерской с новой стрижкой... Опять молодая и красивая. Кроме шуток! Я же смотрелась во все витрины, видела в них своё отражение и сама себе здорово нравилась. Эта перемена имиджа поднимала настроение и немного возбуждала. Казалось, что все вокруг заметили модную причёску, ловила приятные взгляды прохожих, как счастливая пионерка, в только что повязанном галстуке.

Сорок тогда исполнилось… Но возраста не чувствовала, была по-прежнему стройная, подвижная, а выражение лица досталось не шибко углублённое умом и не замученное судьбой. Немного с юмором о себе – честнее будет…

Так вот... Шла и смотрелась! Рядом просигналила легковушка. Неужели мне? Из открытого окна старых «Жигулей», что-то выкрикивал мужичок и махал ручонками, как бы зазывая. Смешно и приятно! Стоило сделать причёску и тут же обратили внимание. Улыбнулась, но этот эпизод навеял в душе чувство лёгкой тревоги и недопонимания произошедшего. Не в первый раз бибикают! Даже из милицейских УАЗиков порой «приветы» раздавались. Этим-то чего надо? Такое внимание близко к сердцу не принимала: дурачатся ребята... И не девочка уже, а вполне себе дама, имеющая небольшую дружную семью.

Вся из себя гордая подошла к своему дому. Из почтового ящика вынула записку: какого–то Мишку просили принести гитару. Обращались явно не по адресу, но меня поразил почерк, который хорошо помнила! Эти округлые, легко читаемые буквы вызвали лёгкий шок! Догадалась, что послание нужно отдать в соседний дом, в точно такой же подъезд. И действительно, Мишка с гитарой проживал именно там. Когда же узнала фамилию автора записки и, что работает рядом в медвытрезвителе, поняла о всех сигналах и выкриках из милицейских машин. Фамилия была из прошлого. Вот судьба! Исподтишка, но всё-таки свела!

А началось всё за двадцать лет до этого странного эпизода...

…В первый свой отпуск мне предложили путёвку в пансионат. Он представлял собой несколько старых корпусов ещё с довоенного прошлого. Рядом текла Волга, росли сосны, бабки торговали белым наливом, среди отдыхающих мелькала молодёжь. И было ощущение свободы, лёгкости и чего-то неизведанного. Наверное, любви!

Я быстро нашла себе подружек. Девчонки из медучилища отдыхали здесь целой группой. Через пару дней заметила их сокурсника – невысокого худенького будущего фельдшера. Поймала ищущий взгляд его серо—зелёных глаз, но сама не подходила – выжидала. Сумели разговориться только, когда состоялась экскурсия на большом белом теплоходе. А после расставались только на ночь, отправляясь спать по своим многоместным комнатам. Любовь любовью, но я понимала, что это просто отпуск, да и паренёк выглядел слишком молоденьким. Так и не сказал тогда, сколько ему лет.

Днём загорали, купались и, сидя на берегу, я читала другу Есенина, а он напевал мне «Синий иней ». По вечерам танцевали на площадке пансионата, потом целовались в сквере на каждой лавочке, и поцелуи походили на затяжной полёт в бесконечной ночи.

Поздними вечерами, наблюдая за кустами и высокой травой, мы хихикали, понимая, что те шевелились не от ветра. Оттуда раздавался смех и шёпот. Сквер жил своей ночной жизнью, народ отдыхал и телом, и душой. По-молодости казалось, что таким старым дядькам и тёткам уже стыдно шарахаться по кустам: они-то там явно не только целовались. Наступало утро, и у всех вчерашних любовников сияла блажь на лицах!

Двенадцать дней буквально промелькнули. Становилось тоскливо, расставаться не хотелось. Определённости в отношениях быть не могло. Ему ещё нужно было взрослеть и учиться. Всё понимала, и делалось ещё тяжелее. Сплошная безнадёга, как будто теряла навсегда. Договорились пока писать друг другу. И начался почтовый роман.

Его письма мне не нравились. Огромное количество восклицательных знаков после каждого «люблю», совершенно безграмотные, полудетские «типа стихи» были полной противоположностью субъекту. Вроде приятный, неглупый парнишка, а выражается так примитивно – «по–деревенски». Эта ущербность умаляла приятеля, я не знала тогда, что таланты у людей разные, что прекрасный хирург может делать кучу ошибок в написании эпикриза. Потом привыкла к такой орфографии, простила ему этот маленький недостаток и просто радовалась каждому посланию.

Он явился неожиданно через два года ранней весной. Оказывается, призывался на военную службу сразу после праздника 9 Мая и догадался приехать проститься. Немного погуляли по парку. Снег почти стаял, кое-где пробивалась травка. Душа моя тихо страдала от неизвестности. Я не обещала ждать, это как бы подразумевалось само собой. Мы простились, и он уехал.

А в канун праздника Победы, неожиданно для себя, села на электричку и рванула к нему.

Дверь открыли двое: он и его мама.

– Моя Леся приехала, – были его слова. (Почти «Ирония судьбы» в зачаточном варианте).

Его родители оказались простыми и приятными людьми. Вечер прошёл в тихих разговорах, по–домашнему.

Домой меня не отпустили, и я спала в самой большой комнате одна на перинах, как принцесса на горошине.

Утром, проснувшись, увидела своего любимого, сидящего у меня в ногах. Сказал, что давно ждёт моего пробуждения. Потом нечаянно услышала его разговор с матерью. Видимо, родительница прошлась насчёт возраста возлюбленной своего сыночка. Он ответил, что жена Маркса была на четыре года старше супруга. Пришлось сделать вид, что ничего не произошло, но в голове отложилось: для мамочки очень важно, чтобы сноха была моложе сыночка.

После завтрака родительница друга послала нас на дачу – делать корове укол. Там опять целовались, он нежно гладил мои коленки. Видела, что парню хочется большего, но к большему готова не была.

Потом он посадил меня в такси, и мы расстались. Какое–то время продолжали переписываться. И всё! Больше я своего Семёна не видела – так звали мою первую любовь…

...В то же лето поехала по комсомольской путёвке в пионерлагерь работать вожатой и там встретила своего будущего мужа. Умный, серьёзный, обаятельный и на два года старше! Как такого не полюбить? И полюбила, и вышла замуж, родила и вырастила сына…

... И через столько лет – многозначительные бибиканья. Как намёк? На что?

«Непонятки» раздражали, а потому напрашивались вопросы... Теперь–то Сёма взрослый мужчина! Неужели нельзя подойти и по–человечески поздороваться? Ведёт себя как деревенский малолетний ухарь. Какие–то сигнальчики, выкрики! Совсем деградировал в своём вытрезвителе? А может я его совершенно не знала, виделись-то совсем ничего. Не смог устроить свою личную жизнь, потому прилюдно мстит. Мстит, что не дождалась? Или есть семья и всё хорошо... Значит, просто издевается?

Тогда, придя домой после парикмахерской, во всём разобравшись, вытащила из шкафа семейный архив и с чувством брезгливой досады выбросила все его фото и старые письма. «Это же надо! Столько лет хранить всякую «трихомуть»? Уж я бы из тебя человека сделала. Ты бы у меня выучился в медакадемии и работал врачом, а не сшибал с алкоголиков рубли. Стала бы второй мамкой!» – разозлилась и одновременно успокоилась именно после таких своих рассуждений.

Шарик вертелся. Жизнь продолжалась. Шли годы, изменилась страна, но не люди. Человеческая сущность оставалась почти неизменной: со старыми пороками, страстями и лучшими душевными порывами.

Года три назад в мае, помню, что на моём рабочем столе в вазе благоухал букет сирени, в библиотеку, где я честно проработала много лет и откуда вскоре собиралась уйти на пенсию, зашли двое мужчин. По глазам и тонкому изгибу губ, в одном из них, узнала свою юношескую любовь. Дяденька выглядел неплохо, ещё не седой и без животика, так популярного среди теперешних мужичков его возраста. Мы внимательно посмотрели друг на друга и промолчали. Зато сразу после ухода нежданных гостей посыпались странные телефонные звонки, когда молчат и дышат в трубку. Ну, не пятиклассник? И хочется, и колется, и мамка не велит! Точно, задержался в развитии…

А совсем недавно, гуляя с внуком по городу, опять заметила неприятную и странную ауру вокруг себя. Неужели всё сначала? Мне немало лет, уже давно бабушка, что теперь нужно? Причину отыскала быстро. В Интернете высмотрела свою фотографию и рассказ, какая я нехорошая. Стало понятно: мне мстят. Через года и прожитую жизнь? Тогда предатель именно он! Потому что предал то прекрасное далёко, испачкал и тем самым вычеркнул из памяти. На что рассчитывал? Что муж узнает, побьёт и бросит? Муж умный: не побьёт и не бросит. И хватит о всякой ерунде! Тема закрыта…

…Самолёт приземлился, и мои воспоминания остались за облаками.

Я прилетела в Италию.

Глава 2. СЕМЁН

 – Привет, паренёк! Поможешь? Я заплачу.

 – Помогу, конечно. Что хотите?

 – Портретик смастерить на одну дамочку.

 – Можно и портретик. Поздно уже и спать хочется. Вы поговорите со мной, расскажите что-нибудь, пока я работаю.

 – Поговорить – это я с удовольствием. Ну, слушай, раз напросился…

 ...Был месяц май, цвела сирень! Не сейчас. Давно...

Я ездил по магазинам и искал какую-то деталь для своих «Жигулей».

Перед светофором остановился и увидел её. Идёт – молодая красивая! Решил посигналить, даже рукой махнул, а она улыбнулась как чужому и дальше зашагала. Не узнала, или не захотела узнать? Даже злоба тогда накатила, раньше такого за собой не замечал. Всё надеялся... Дурак! Ладно, расскажу по порядку, как я пролетел фанерой над собственной судьбой...

... Пока рос, отца своего почти не видел, тот с матерью вечно в работе Старшая сестра воспитывала. Беседовал с ней о жизни, знал всё о её кавалерах, обожал всех подружек, они перестали видеть во мне мальчишку и выкладывали свои сердечные тайны. Привык к женскому обществу, и в медучилище, где учился в основном с девчонками, мне было легко и просто. Они меня не стеснялись и даже в меня не влюблялись. Был им свой! Как братишка!

Они и указали на эту... Помню, в каникулы наш курс отправили отдыхать в живописное место на берегу Волги. Сначала там здорово заскучал и пожаловался своим сокурсницам на контингент отдыхающих – одни пожилые тётки. Они меня успокоили и показали одну симпатичную девчушку, доложили, что уже с ней познакомились, и она им понравилась, а ещё посоветовали подсуетиться, иначе уведут. И, когда состоялась экскурсия на теплоходе, я закрутился вокруг незнакомки, откровенно отыскивая её взглядом. Заговорить первым застеснялся, в горле пересохло, заскребло, такого со мной ещё не случалось! Она была другая, из другого мира, и в подружки не годилась.

Девчонка подошла и заговорила сама. Так стало приятно…

Понравилось её имя – Леся, а ещё очень понравилась улыбка. Я прямо-таки сомлел от нахлынувшего счастья и нежности. С восхищением слушал, как интересно она рассказывала о самом обычном, или читала стихи Есенина. Испытал настоящее счастье, что и со мной случилось то – долгожданное! Наконец–то девчонки показались мне не на одно лицо! Её хотелось обнять, погладить, прикоснуться губами, хотя бы к щеке. И так обрадовался нечаянной встрече со своей единственной любовью (в этом был уверен), что теперь больше всего боялся её потерять.

Дааа… Было дело! А после пролетевших каникул, нашу группу отправили в колхоз на уборку свёклы. Раньше эти мероприятия казались в радость (всё лучше, чем сидеть в душной аудитории), а тут стали тяготить. Сердцем рвался домой! Там меня ждали её письма: такие взрослые и интересные – обо всём, которые хотелось бесконечно перечитывать и целовать. В ответ писал, как умел. Слово «люблю» с восклицательным знаком мог нарисовать десять раз подряд и отправить послание ей. Даже стихи пробовал сочинять! И складно получалось.

А однажды решился на взрослый поступок. Сообщил матери, что хочу жениться. Та сначала чуть не бухнулась в обморок, а потом закатила истерику. И я, как будущий медбрат, вколол ей успокаивающее. На этом всё и закончилось.

Когда завершил свою учёбу в училище, то сразу призвали в армию.

Не предупреждая любимую, приехал с ней попрощаться. Заметил, что оба повзрослели, и у меня опять возникло ощущение, что надо расписаться прямо сейчас. Но не решился и не предложил. Просто погуляли по городскому парку, и я уехал.

Зато, как обрадовался и приятно удивился, когда перед самым моим отъездом, она сама приехала ко мне в гости! Помню, мать тогда заметила, что избранница постарше будет, но я вспомнил Маркса, и матушка не решилась возразить, что–то ещё.

Прогулялись до нашей дачи, там целовал её и гладил коленки – такие круглые и гладенькие, а больше ничего не было… Дурак молодой!

Потом посадил свою любовь в такси, и она умчалась! Навсегда! Только воспоминания и остались.

Затем армия… Мне там нравилось. Служба досталась в медицинском корпусе среди взрослых женщин – был им за сыночка. Обзавёлся друзьями и наконец-то узнал, что такое настоящая мужская дружба. Теперь сердечные тайны доверял одному из них, мечтал о будущем, строил планы и ждал дембеля.

А когда отслужил и вернулся домой, то получил письмо – она вышла замуж. Верить не хотел, психовал страшно, а после махнул рукой. Нашёл старых подруг, но замены не получилось, всех сравнивал только с ней. Друзья предложили пойти работать в милицию, согласился и поступил на милицейские курсы. Получилось, что совместил обе специальности: медика и милиционера. Теперь медвытрезвитель стал мне вторым домом. Разъезжал на милицейском УАЗике, вылавливал или «обихаживал» пьяниц в вытрезвителе, выуживал из их носков запрятанные рубли, а вечерами пропивал «добычу».

И так год за годом. Остановился на жительство в этом городе, и однажды увидел её из окна служебного автомобиля, посигналил и громко засмеялся, чтобы она услышала. А тот случай у светофора разозлил жутко – даже выругался. Может и впрямь не узнала? Ладно, пусть живёт!

Женщин имел множество и «динамить» себя не позволял, сразу приступал «к делу». Брал лаской и никогда не откладывал на потом. Кого выбирал, такое обхождение нравилось, а потому утвердился в своём напоре и по–другому уже не хотел.

Шло время, вокруг менялись люди, но не жизнь.

В какой–то момент понял, что остался один, что кроме друзей–пропойцев рядом никого порядочного и надёжного не осталось…

…Несколько лет тому назад в мае, когда вовсю цвела сирень, зашёл с другом в библиотеку за сказками для его ребёнка (сто лет не бывал в таких заведениях), и глаза в глаза увиделся с Леськой. Обомлел. Растерялся. Нужную книжку получили и мы ушли. Узнал номер телефона той библиотеки и стал названивать с небольшим интервалом. На заветное «алло» не отвечал – вот тебе, вот тебе! Подойти и пообщаться со старой знакомой не хватило смелости. Друзьям обычно объясняю, что не хочу мешать её семейному счастью, а если честно, что я могу дать любимой женщине? Себя? Старого алкаша?

От скуки нашёл развлечение. На очередной попойке верные собутыльники добавили в мою душу яда. Дескать, это у тебя из–за неё жизнь такая пропащая. И присоветовали пустить в Интернете «вонючую утку» – пусть дамочка благость с лица снимет!

Теперь моя неинтересная жизнь приобрела определённый смысл. Не месть, а обычная работа. Днём пьянство и безделье, а когда прихожу в себя и есть деньги, то иду сюда – в Интернет-клуб и прошу кого-нибудь из молодых ребят помочь в моём гадском деле. Понимаю, что плохо, понимаю, что глупо! Но, глядя, на изготовленную фотожабу в неприглядном виде, изображающую Эту, становится весело. Смешно же?

 – Не смешно! Вы же её любите, – ответил незнакомому рассказчику паренёк, дежуривший в клубе.

По законам любовного жанра.

1.

– Может быть, есть желающие сдать экзамен без подготовки? – преподаватель кафедры «Теория литературы», доброжелательно оглядел будущих журналистов. И предложил: – За смелость прибавлю балл.

– А если ответ будет на пятёрку? – кокетливо улыбнулась молодому симпатичному экзаменатору Любочка Вайс, посмотрев на него многообещающим взглядом.

Трифон Станиславович проигнорировал вопрос миленькой студентки и встретился глазами с девушкой с последнего ряда.

– Итак… Изольда?

– Я готова, – она прошла к столу преподавателя…

– Не сомневаюсь, что на билет вы мне ответите. А в каких журналах напечатаны ваши работы?

– В журнале «Поколение» и «Молодость страны».

– И что именно из вашего там напечатано?

– Повесть «Любовный напиток» и два рассказа.

– «Любовный напиток» Извековой? Ремейк на историю любви вашей тёзки?

– Да! Я и есть Извекова.

– Теперь понял! Изольда Векова – Извекова. Как же я не догадался! Манера, слог!

– Спасибо.

– Знаете, госпожа Извекова, а давайте-ка вашу зачётку. Ставлю пять. Мне понравился ваш «напиток».

Изольда, или коротко Иза как её звали друзья, после успешной сдачи экзамена, зашла в институтскую библиотеку, сдала книги, после чего вышла на улицу, отметив про себя, как там замечательно.

Светило солнце, под ногами поблёскивал снег, и на душе у неё было очень легко и радостно: сессия сдана на отлично, преподаватель похвалил повесть, в гости приехала бабушка, навезла разных гостинцев… И ничего, что сердце её пока свободно, даже хорошо! Надо и ему дать передышку от прошлых любовных переживаний, оказавшихся пустыми, экзаменов, сочинительства и прочих жизненных коллизий.

Она зашла в огромный торговый центр и начала с удовольствием разглядывать там новинки сезона, пока только прицениваясь к понравившимся вещичкам. Нагулявшись по бутикам, девушка решила, что пора домой – там её ждёт любимая бабулька, с которой пока ещё не успела поболтать в удовольствие.

На остановке Иза высматривала свою маршрутку, когда прямо перед ней неожиданно остановился новенький «Форд». Открылась передняя дверь авто, и она увидела на месте водителя Трифона Станиславовича.

– Здрасте, – непроизвольно вырвалось у неё.

– Здрасте! – улыбнулся преподаватель, – Садитесь, Изольда! Подвезу!

– Мне на тот берег! В Заволжский.

– Как раз по пути! Садитесь, не стесняйтесь.

Девушка уселась рядом с Трифоном Станиславовичем, а в голове её тут же мелькнуло: «Это что-то интересное… К чему бы?»

– Как вам нынешняя погодка? – с банального, но беспроигрышного вопроса начал дорожный разговор преподаватель.

– «Холодно на улице,

 Улица сутулится.

 Осенью посажены,

 К столбикам привязаны,

 Липы в белых шапках

 Поджимают лапки…», – с приятной интонацией продекламировала Иза.

– Неплохо. Стихами балуетесь?

– Это не моё. Мне Боженька такого таланта не дал. Это строчки Игоря Белкина со Стихиры.

– Вот как! Не замёрзли? Чайку хотите? Горячий. Я всегда термос с собой вожу.

– Спасибо, не хочу, – Иза смутилась и подумала, – «И как мне себя вести? Официально или можно отпустить ситуацию?»

– Один глоточек, ради моей мамы… Она у меня особенные чаи готовит.

– Понятно. Но только один! – нарочито серьёзно сказала Иза, – а вдруг это любовный напиток? Тот самый!

– А я непротив, – Трифон Станиславович притормозил авто, налил немного чая в кружечку и передал его хорошенькой пассажирке.

– Неожиданно! – Иза улыбнулась и перешла на свой обычный, слегка ироничный тон. – Мне сложно настроиться на вашу новую волну: вы всегда настолько корректны в институте...