Текст книги "Рассказы от Рассказовой (СИ)"

Автор книги: Светлана Рассказова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Скучновато от таких фантазий?

И мне тоже! Но навеяло...

Телепроект Утренний Узнер

 – Доброе утро! Сегодня у нас в гостях член общества орнитологов – Дарина Мировая. Спасибо, Дарина, что нашли время прийти.

 – Благодарю за приглашение, Вальдемар Вальдемарович. К Вам прийти очень интересно!

 – Итак, начнём нашу беседу с самого главного: прилетят ли нынче соловьи? В народе ходят упорные слухи, что соловушки сбились с пути.

 – Вы знаете, должна заметить, что сейчас города оккупировали вороны. Кстати, умнейшие птицы! Питаются с помоек и свалок, абсолютно всеядны и не требуют к себе особого внимания. И самое важное – каждую весну имеют вполне здоровое и многочисленное потомство.

 – Очень интересно. Но повторю свой вопрос о соловьях. Услышим ли мы нынешней весной трели этой певчей птички?

 – Вы знаете, должна сказать, что карканье ворон настолько вписалось в городской шум, что совершенно не мешает жителям и даже создаётся впечатление полного воссоединения человека с природой!

 – Простите, Дарина! Но сегодня народ очень интересуют соловьи.

 – Вы знаете, хочу обратить Ваше внимание на то, что соловей настолько маленькая, серенькая и неприметная пташка, что опять хочется вернуться к воронам. Поверьте, наша ворона – это довольно крупная и вполне уважаемая птица, её биологические часы работают в унисон с биологическими часами человека.

 – То есть?

 – Она начинает свой рабочий день рано утром. Сначала долго прочищает горло, потом приступает к туалету, затем ищет себе пропитание, сооружает жилище, кормит воронят. А вечером успокаивается и не досаждает нам карканьем по ночам. Соловьи же заливаются от заката до рассвета и радуют только влюблённые парочки. Трудовой народ в это время спит и практически не слышит их пения.

 – Ваша позиция мне понятна. Только очень жаль, что так и не удалось услышать от Вас главную новость о соловьях. Будем надеяться, что они выберут правильное направление и не собьются с пути окончательно.

И последний вопрос. Что Вы скажете, когда однажды утром всё-таки услышите соловьиную трель?

 – …Эээ, зато некоторые вороньи особи живут почти до ста лет.

 – Согласен! Это была Дарина Мировая. Спасибо большое! И желаю Вам всех благ!

А для телезрителей – моя традиционная прощалка. Процитирую кусочек басни Сергея Михалкова:

 “И лишь Ворона каркала уныло:

 – Подумать только, чудеса!

 Уж мне за пятьдесят, давно перевалило,

 И голосом сильней, и всем понятней я,

 И столько раз Сова меня хвалила,

 А юбилей – поди ж ты – Соловья!”

Такие вот времена!

P.S. Фрагментарные совпадения в тексте с другими телепрограммами прошу считать случайными.

Он очень хотел маленького

 На железном крючке в подвале висела большая боксёрская груша, по которой мог молотить любой парень, живший в большом доме с этим подвалом. Григ часто заходил туда и лупил грушу, поглядывая на крючок…  Выдержит ли? И он выдержал…

 – Григ, почему тебя прозвали Григом? – через силу пытается шутить его подруга Анечка. – Мне нравится твоё настоящее имя – Герман. Очень красиво! Читал «Пиковую даму» Пушкина?

Двое лежат рядом, расслабленные и довольные друг другом. Тревога прошедшей недели потихоньку уходит.

Стоит тёплая летняя ночь. Прозрачная занавеска шевелится от лёгкого ветерка, в раскрытое окно светит полная луна, и создаётся впечатление присутствия третьего в их молодой компании. Чистое белое бельё, постеленное Анной на холостяцкий диван Грига, отсвечивает холодной и неприятной голубизной.

 – Нет, не читал, – немного отрешённо отвечает на вопрос подруги парень. – А вот «Пиковую даму» Чайковского слушал. Ты же знаешь, что опера для меня, как отдушина. И моё композиторское прозвище ко мне прилепилось по той же причине. Я, непротив! Славку Киргизом кличут и нормально. Так что Григ, почти приемлемо для нашего местоположения. Не Норвегия, но близко.

 – Как бы хорошо, чтобы твоя болезнь прошла. Какой ты милый и приятный, когда трезвый.

 – Давай не будем сейчас об этом! У меня так спокойно на душе, а в теле необычайная лёгкость. Впечатление, что вот-вот взлечу…

 – Ты очень хорошо вышел из запоя в этот раз, – продолжает девушка, не обращая внимания на просьбу любимого. – Заметь, тебя совершенно не тошнило, и на головную боль ты не жаловался.

 – Думаю, что теперь завяжу окончательно. Знаешь, я очень хочу маленького. Ты мне родишь ребёночка?

 – Обязательно рожу. Восстанавливайся и не пей больше, – она прижимается к нему всем телом, и закрывает глаза.

 – Спи. Завтра сходим в парк или в кино, – он тоже закрывает глаза и ощущает соль на губах от собственных слёз. – Мне скоро тридцать, а детей ещё нет, – его бормотанье постепенно затихает и переходит в мысленный разговор с самим собой. – Буду держаться. Анна любит меня и борется за меня вместе с мамой. А отец? Сволочь! Всё из-за него. Ненавижу! И зачем притащился сюда со мной и матерью? Жил бы в своей Самаре. Какая разница, где водку пить.

 Он вспоминает, как десятилетним мальчиком переехал с родителями на постоянное место жительство в Германию.

Сманила их на свою историческую родину его бабушка по матери, которая была из казахстанских немцев. Она всегда помнила и много знала о своих предках, блюла их традиции. А к концу жизни у неё появилась возможность уехать в родной «фатерлянд», прихватив туда единственную дочь с её русским мужем и внука. Была середина девяностых.

 Сначала пять лет проживали в большом общежитии, пока изучали всей семьёй немецкий язык и ждали подтверждения статуса переселенцев. Отцу Грига повезло почти сразу, как получил немецкое гражданство. Нашёл работу в небольшой автомастерской. Руки имел «золотые» и, если бы не тяга к спиртному, жили бы, что называется – припеваючи. Но пьянчужек на работе в Германии не держат! Это родная советская власть – самая терпеливая власть в мире, воспитывала и перевоспитывала пьяниц, посылала их лечиться в профилактории, разбирала поведение алкашей на собраниях, ставила им «на вид», предупреждала, переводила на менее оплачиваемую работу, но не выгоняла с предприятий, помня о семье больного и несчастного человека.

На новом месте порядки были хотя и суровее, но справедливее.

 После каждого запоя отец искал новую работу, находил и честно пахал до очередного срыва. С каждым годом промежутки просветления между пьянками укорачивались. Мать измучилась, пытаясь скрыть от соседей жуткую болезнь супруга. Но разве такое скроешь? И порой сначала слышала в открытое окно кухни соседский нелестный эпитет:

 – Вон, русский пьяница ковыляет, – а потом уже видела супруга, с заплетающимися ногами, бубнящего себе под нос всякую чушь.

К этому времени они уже имели социальное жильё, в виде отдельной четырёхкомнатной квартиры, в большом новом доме. Казалось бы – живи и радуйся!

 Григ очень стыдился своего родителя перед одноклассниками, жившими с ним в одном доме, и перед всеми новыми знакомыми. Стыдился за русского папку! Конечно, и среди немцев алкашей во все времена хватало, но, то были свои собственные, взращённые на «Октоберфесте» с его натуральным и вкусным продуктом. А этот припёрся в благоденствующую страну под ручку с женой – немкой и пропивает пособие, полученное от налогоплательщиков сытой и доброй Германии.

 Постепенно парень стал привыкать к европейской жизни и чужим порядкам. Окончив колледж, поступил в их техникум, где обучался специальности мебельщика. Но учился без особого старания, просто считал, что так надо. Да и матери было спокойнее видеть сына занятого учёбой. После лекций домой идти не шибко-то хотелось. А чтобы скоротать время и не видеть домашнего срама, шёл с одногруппником Славкой-Киргизом в бар, где за разговорами выпивал стаканчик, другой хорошего немецкого пива.

Трёп с единственным другом проходил по одной и той же схеме:

 – Зря наши родители связались с этой Германией, – обычно начинал Славка, – сейчас и в России полки от товаров ломятся и машин в каждом дворе полно.

 – И музыку любую исполняют. А сколько новых песен появилось! – с восторгом поддерживал он друга.

 – Не перестаю удивляться, Григ! Откуда такая любовь к музыке, да ещё к опере?

 – Сам не знаю. Отец тяжёлым роком задолбал. Всё пацана из себя строит. Как напьётся, так на всю громкость магнитофон включает и гоняет Brain Drill. Хоть из дома беги! Поначалу я Freddie Mercury слушал, – продолжал парень, – и просто балдел от его музыки. Он ведь оперу пропагандировал и даже некоторые арии сам исполнял. Из-за него я и полюбил классику. Жаль, что у меня сильного голоса нет. Может, пробился бы.

 – Скоро техникум закончим, надо будет место искать, – менял тему Славка. – Вот думаю, если не получится здесь с работой, уеду назад в родную Киргизию. Там тоже людям мебель нужна. А родители пусть в Германии остаются, раз прижились.

 – Не уезжай! Одному мне здесь совсем худо станет.

 – Не пропадёшь! Встретишь хорошую девчонку, женишься, детей родите, какой-то смысл в жизни появится. Будешь, как все.

 – Я не хочу как все. У меня не получится!

 Славкино предсказание о девчонке скоро действительно сбылось.

Аню Григ встретил на дискотеке. Обратил внимание, что девушка танцует красиво и без противных томных кривляний. Ему не нравилось, когда молоденькие девчонки изображали из себя кокоток, стараясь вызвать вожделение у парней. В тот же вечер он вызвался её проводить. Дорогой много говорил о музыке, что-то напевал, чем немало удивил новую знакомую. С таким непростым и интересным молодым человеком ей общаться ещё не приходилось.

 – Меня привезли совсем маленькой из России. Я её почти не помню. Но дома все говорят по-русски, – откровенничала девушка. – Работаю в небольшом ресторанчике, что на центральной площади. Будешь рядом – заходи. У нас играют хорошие, спокойные мелодии.

 – Обязательно зайду, – пообещал Григ.

 – А сегодня можем зайти ко мне. Родители работают на ферме недалеко от города. Так что я почти всегда бываю одна.

Григ не отказался и с этого вечера стал жить с Анной. Он как будто родился заново. Захотелось совершить что-то необыкновенное, чтобы стать достойным такой милой и доброй девушки, а встречи со Славкой почти прекратил.

Закончив учёбу в техникуме, пытался найти работу по специальности, но, не имея опыта и необходимых протекций, с работой не получилось. Перебивался случайными заработками, да выручали пособия. В принципе, можно было прожить, вообще не работая. Но внутренняя неудовлетворённость творческой личности, гордость и желание объять необъятное, не давали успокоиться и смириться с тем малым, что имелось в действительности. И однажды опять зашёл в бар, чтобы встретиться там со старым другом и излить душу, о накопившихся житейских проблемах.

 – Знаешь, не могу даже кольцо приличное Ане купить. Живу на иждивении государства и своей девчонки, – жаловался ему Григ, – работаю от случая к случаю.

 – И чего переживать? Тут многие так живут. Я вот жениться собираюсь и ребятишек немчикам наплодить, – засмеялся Славка.

 – А как же Киргизия? Или передумал?

 – Эх, мein Freund! Какая Киргизия? Родителей не бросишь. Да и привык я к хорошей жизни. Помнишь русскую поговорку: «от добра – добра не ищут»?

 – Может, водки выпьем? Так на душе противно, – неожиданно предложил Григ. – Что-то пиво мне сегодня не в кайф.

 – Ты пей. Я обещал домой пораньше прийти. Буду невесту знакомить со своими родственниками, – порадовал и огорчил ответом лучший друг.

Григ в одиночку выпил две рюмки водки, но не почувствовал душевного облегчения. Выйдя из бара, пошёл не к Анне, а к родителям, купив по дороге пару бутылок самого крепкого спиртного. Это был пробный шар в его запойной жизни.

Пил неделю. За выпивкой ходил сам. Мать испугалась за его здоровье и вызвала нарколога. Врач объяснил, что возможно у сына – маниакально-депрессивный психоз и ему нужно обязательно обследоваться. Такие больные могут безудержно пить в период депрессии, чтобы заглушить тоску. И что, несмотря на многодневное и безудержное пьянство, у больных МДП признаков алкоголизма, как правило, не возникает, и вне приступов они остаются обычными, в меру выпивающими людьми, знающими время и место выпивки, а также имеющие контроль дозы и качества выпиваемого.

 От таких подробных объяснений матери легче не стало. Муж алкоголик, у сына МДП, а ей ухаживай за ними, убирай, траться на бригады наркопомощи. Время шло, а ничего светлого и приятного впереди у бедной женщины не предвиделось. Умерла её мама, оставив дочь наедине с двумя большими «проблемами».

Запойничали теперь её мужички в очередь.

Как-то в сердцах так им и крикнула:

 – Сил никаких не осталось! Пьёте оба, а в доме денег нет! Я полы в чужих подъездах намываю, чтобы вам на врачей заработать. Повешусь скоро от такой жизни…

 – В подвале на толстом крючке боксёрская груша висит, – схамил муженёк.

 – Ты думай, что мелешь, Fater! Или сбрендил уже? – огрызнулся Григ на слова дурака-папочки.

 Придя в человеческое состояние, парень обычно шёл к Анне, и та по-прежнему его принимала. Наступали светлые дни. Он писал стихи, а к ним сочинял мелодии. Выставлял свои творения в Интернете, получал хвалебные отзывы и откровенно радовался неожиданному признанию и успеху. В такие дни не брезговал самой тяжёлой неквалифицированной работой, которую случайно находил по объявлениям в городской газете. И так до следующего приступа пьянства…

… Они лежат рядом. В окно светит луна, и он чувствует себя абсолютно здоровым за исключением лёгкой тревоги. Накануне, уже хорошо знакомый их семье врач, помог ему выйти из того гадского состояния. Анна спит, и ему не с кем поделиться про видение, которое стало регулярно его преследовать. Он отлично понимает, что это просто глюк! Но каждую ночь, кто-то похожий на небольшое полупрозрачное облачко витает перед его глазами, а порой грозит и манит за собой.

Вот и теперь знакомое облачко опять рядом. Герман машет руками и пытается отогнать его от Анны.

 – Не трогай её, – бормочет он, – я сам пойду за тобой. Веди!

Он встаёт и тихонько, чтобы не разбудить девушку и родителей, на цыпочках идёт вслед за своим поводырём. Выходит из квартиры, спускается по лестнице в подвал.

Облако обволакивает боксёрскую грушу.

Он легко снимает её с крючка.

Всё остальное проделывает спокойно, как будто давно знает, что и как будет…

... Громкий стук опрокинутой табуретки прогнал облако, получившее желаемое.

Экскурсия по одному ЗАГСу

 Экскурсия – это коллективное или индивидуальное посещение определённых объектов с познавательной и научной целью.

На хлебозаводе вам покажут полный цикл изготовления батона из муки и воды.

На шоколадной фабрике увидите, как из какао-бобов с добавлением молока и сахара получается любимая детьми шоколадка «Алёнка».

Побывав на главном конвейере автозавода, будете с восхищением наблюдать, как несимпатичный каркас, похожий на металлический скелет, поэтапно начиняется нужными деталями и сборками, а в результате с конвейерной ленты сбегает готовый автомобиль.

 Но здесь я хочу рассказать об экскурсии в судьбы людей через городской отдел ЗАГСа. И начну с самой популярной процедуры – с регистрации браков.

Описывать торжественную часть этого ритуала во Дворце Бракосочетания считаю бессмысленным, поскольку многие там бывали в качестве брачующихся (есть такое слово), свидетелями или приглашёнными гостями. А потому выслушивать ещё раз красивые слова о любви и верности, пожалуй, будет вам уже не интересно.

Для полной ясности добавлю, что в процессе регистрации брака обязательным является согласие жениха и невесты, их подписи в актовой записи и штамп в паспорте, который пока никто не отменял. Вся остальная «сказка» – для настроения и соблюдения сложившихся традиций. Везде по-разному.

Потому «я поведу тебя» не в музей, а в тюрьму, в больницу, « нА дом», где тоже регистрируют браки, называемые среди специалистов ЗАГСа – “выездные”.

Итак, с утра пораньше поедем в местное СИЗО.

 Невеста наша уже не очень молоденькая девушка и нашла своего суженного по переписке. Случай нередкий, но редко заканчивается: «и жили они долго и счастливо». Пока он в тюрьме, она носится к нему на «свиданки» и искренне дарит внезапно вспыхнувшее чувство, а потом, как карта ляжет. А ложится такая карта, как правило, бубновым интересом и пиковым королём. Но это потом! А сейчас, несмотря на ситуацию, она вся в белом и пышном. Правда, пышность кончается при входе в это небогоугодное заведение, потому как платье совершенно нелепо смотрится на фоне серых тюремных стен и неприглядных лестниц. Мероприятие проходит в небольшой комнате с одним столом и стулом. Капитан внутренних войск приводит туда жениха, где его с нетерпением поджидает невеста и без особого нетерпения регистратор (сегодня это я). Документы заранее подготовлены, остаётся для проформы спросить “молодых” о согласии вступления в брак и попросить поставить свои подписи в актовой записи. Само действо свершается просто, по-деловому и не потому, что у работницы ЗАГСа какое-то пренебрежение к данной ситуации, а чтобы у ребят осталось несколько минут для близкого общения и страстных поцелуев...

Свидание быстро заканчивается, новоиспечённого мужа уводят, а такая же по определению жена теперь имеет возможность регулярно навещать своего благоверного согласно закону и тюремному распорядку.

 Более трогательными и тяжёлыми по форме являются регистрации в больницах. Запомнилось, как повторно «поженила» уже вполне взрослых людей, имеющих детей школьников. Уж так получилось в их семье, что папка загулял и очень серьёзно. Дошло до развода. Он оставил семью, ушёл к новой даме сердца – молоденькой хорошенькой банковской служащей. Жена не выдержала стресса, обострилась какая-то болячка и вскоре она оказалась в онкологическом центре. И тут бывший муж, как будто очнулся от сумасшедшей любви к своей юной пассии, стал навещать супругу, занялся серьёзно детьми. И когда по предполагаемому прогнозу врачей пациентке осталось жить не больше трёх недель, бывшие муж и жена решили зарегистрировать брак вновь.

Поразилась тогда доброму и понимающему отношению всего медперсонала. Палата была чисто убрана, постель пациентки своей белизной оттеняла нездоровый цвет лица больной женщины. Она возлежала на приподнятых подушках в окружении медсестричек и родственников.

Я прочитала свадебный ритуал, стараясь подбирать особые слова только для их случая: без сантиментов, но душевно. Потом угощали тортом, от которого невозможно было отказаться, чтобы никого не обидеть. Мне очень понравилось внимание супруга к больной жене, конечно, запоздалое, но искреннее и трепетное на данный момент. «Пусть женщина хотя бы спокойно покинет этот мир», – думала я.

 Ещё одна романтическая история перед самой кончиной немолодого жениха заслуживает внимание экскурсантов. Это «выезд на дом».

Смертельно больной старик решил зарегистрировать брак со своей первой любовью и отписать ей квартиру с полного согласия родственников. Скажете: « Такого не бывает в природе!» Бывает! Отвечаю! Год назад, похоронив жену, с которой прожил полсотни лет, вырастив двух сыновей, стал искать свою сердечную тайную грёзу и нашёл. Я не заметила чувства со стороны семидесятилетней невесты. Бабушка давно забыла прошлые юношеские ощущения, но несказанно обрадовалась нечаянно привалившему добру. А он любовно оглядывал зазнобу юности, верил во взаимность, считал, что их сердца и сейчас бьются в унисон. Я сказала им тёплые слова и увидела, как игриво с надеждой заблестели глаза мужчины. Подумалось: «Ему бы пожить ещё лет десять». Вот такая необыкновенная любовь через прожитые года, с нехилым подарком для любимой в конце собственной жизни!

 Но историй со свадьбами на сегодня достаточно. Сменим диспозицию и пойдём туда, где занимаются проблемой наоборот – разводами.

Перед входом в кабинет на стульях сидят пары – либо оба понурив головы, либо продолжающие выяснять отношения.

Подача заявления на развод требует присутствие мужа и жены. Возможно, это последняя их встреча, которая завершает семейную жизнь, от того душа жаждет жирной точки, последнего прости или самого последнего послания, куда подальше!

Тут у всех по-разному!

Подойдём к молодой красивой паре.

Прекрасно их помню. Женились в середине прошедшего лета. Это была самая шикарная свадьба сезона: кавалькада иномарок, дорогие туалеты, не меньше сотни гостей, а через пару месяцев они же ожидают очереди у кабинета разводов.

– Что случилось, ребята, вы же только недавно поженились, так всё было замечательно!

– Да вы не переживайте за нас. Всё нормально! Мы по обоюдному согласию здесь.

– Понятно, что по обоюдному! Пожили-то вместе всего ничего. А как же любовь?

– Да не было никакой любви. Захотелось праздника, друзья переженились, а впереди лето, каникулы.

– Но ведь это такие огромные расходы!!

– Родители справились. Зато мы погуляли, съездили отдохнуть, теперь с квартирой, имеем свой бизнес.

– Так получается, что родителей раскрутили на дорогие подарки?

– Получается, что так...

– А теперь развод?

– Да! Разведёмся, доучимся и будем жить дальше. Всё хорошо у нас!

– Так всё-таки любовь была или как?

– Или как! – захохотали оба.

 А вот за документом о разводе можно приходить одному, и уж здесь специалисту кабинета порой приходится выслушивать всякие неприятные истории.

Некоторые поражают своей безысходностью, другие предательством многолетних отношений, третьи меркантильностью, а то и всем вместе в одной баклажке.

 Теперь подойдём к пожилой женщине, которая ожидает своей очереди в самом уголке коридора. Казалось бы, чего разводиться в таком немолодом возрасте? Жизнь прожита, дети выросли, живи для себя!

Спросим:

– Почему вы здесь?

– Муж настоял. Делит нашу квартиру.

– А что случилось?

– Молодая околдовала. А ведь я его от смерти спасла. Кишками мучился. Солитёра тащила у него из задницы, а когда вытащила, он поправился, повеселел, поехал в санаторий, там бабу нашёл. Теперь вот разводимся и квартиру делим. Так обидно! Вы даже себе представить не можете.

Остаётся только посочувствовать бедной женщине. А может всё и к лучшему! Как узнаешь: где найдёшь, где потеряешь!

А вы думали, что в ЗАГСах рекой шампанское льётся и только радостный смех!

Не всегда так. Здесь судьбы человеческие обретают счастье или прощаются с ним, здесь регистрируют рождение малышей и выдают последний документ, завершающий Жизнь.

Но о совсем печальном рассказывать не хочется.

А потому зайдём в архив. Очччень важное загсовское подразделение!

 Форсистого вида клиентка просит выдать справку о браке для последующего оформления пенсии, поскольку фамилия в трудовой книжке – девичья, а по паспорту – мужа.

Специалист задаёт наводящие вопросы:

– Когда выходили замуж?

– Не помню, я с ним давно не живу. Ищите, это ваша работа!

– Хотя бы приблизительно назовите года – быстрее найдём. У нас в компьютере пока нет данных за прошедшие сто лет.

– Я выбросила из памяти и жизни всё, что с ним связано.

– Тогда ждите, будем искать.

После этой мадам в кабинет заходит очень скромная, внешне совершенно неинтересная женщина, этакая «серая мышка», и тоже за справкой о браке.

– Когда меняли фамилию?

– Я её пять раз меняла.

– Т.е. пять раз выходили замуж?

– Да! А что? Нельзя?

– Это ваше право. Помните года каждого замужества?

– Конечно. Прекрасно помню! Мужики были, что надо! Любила всех!

– Пять раз?

– Ну и что? Я недавно заявление на новый брак подала.

– ???????

И чётко называет все фамилии бывших мужей, с датами бывших регистраций браков.

Так что всё от натуры человеческой зависит.

Кто-то живёт и радуется всему происходящему, не шибко огорчается потерям, быстро ориентируется в жизненных перепадах, ловит каждый позитивный момент, который использует с выгодой для себя. А другому человеку неожиданный эпизод действительности достаётся с трудом, он боится за свой имидж, как ситуацию оценят со стороны, что о нём подумают, а в результате остаётся со своими болячками один на один.

Но ничего не поделаешь...

Мы все разные! Каждый имеет свою мораль, характер, свои предпочтения, а потому и свою судьбу.

P.S. Все приведённые истории имели место быть.

История одного расследования

 Захотелось как-то Льву узнать, что о нём думают и говорят промеж собой самые разные звери. Вызвал он на беседу Шакала и попросил, чтобы тот предоставил ему такую конфиденциальную информацию. Шакал очень удивился, но подобострастно протявкал:

 – Уважаемый нами всеми, Лев! Самый сильный, самый умный, самый прекрасный из всего звериного Царства! Кто посмеет сказать о тебе что-то недостойное?

 – Ты у нас известный льстец. Потому, считай мою просьбу приказом. Хочу знать мнение каждой, даже самой мелкой и забитой зверушки о моей собственной персоне.

 – Спасибо за доверие, Царь всех зверей. Опрошу всех и составлю полный отчёт о проделанной работе, – склонился в нижайшем поклоне Шакал и со всем своим выводком рьяно взялся за исполнение деликатной просьбы своего повелителя.

 Надо сказать, что работёнка предстояла непростая. Звери не торопились раскрывать души перед Шакалом и шакалятами, чувствуя в них провокаторов.

Время шло, а серьёзных откровений от подданных Льва выведать никак не удавалось. Были от зверья мелкие жалобы про обязательную первоочерёдность Льва на водопое да про огромный, помеченный им участок саванны для своего прайда. Только такие пересуды не были откровениями первой инстанции и скорее воспринимались как должное.

 И тогда Шакал решил подставить кого-нибудь из зверей: всё равно Лев разбираться не будет, виновного накажет, а ему за службу достанется хороший кусок мяса после очередной царской охоты.

 – Ну, рассказывай! Чего интересного «надыбал» про меня. Только не ври! Хочу знать самую суть, – рявкнул Лев при встрече с самым послушным и исполнительным подданным.

 – О, Великий,… – тявкнул Шакал и осёкся.

 – Давай по делу! Личные эпитеты я хорошо помню, – и Лев с неприкрытым удовольствием облизнулся на лесть. – Я слушаю!

 – Говорят, что ты уже не такой сильный и умный, как пытаешься казаться…

 – Кто? Кто посмел так подумать? Говори!

 – Не мммогу…

 – Говори, я сказал! Кто!

 – Ггепард.

 – Гепард? Ах, Гепард. Значит Гепард, – Лев на секунду задумался, а после, сощурившись, с расстановкой проговорил. – Ты вот что! Забудь! Забудь сказанное Гепардом и всё услышанное здесь. Иди! Сегодня день большой охоты, с которой и тебе достанется… Может быть...

 Лев очень разозлился. А злой и голодный лев страшен не только для подданных, но и для собственного прайда. В этот день его самой любимой и сильной львице удалось завалить буйвола. Насытившись сам, он приказал своему немаленькому семейству доесть добычу, что оно с аппетитом и сделало.

Шакалу остались только кости. Он с жадностью набросился на скромные остатки пиршества патрона, довольно урча и ехидно приговаривая:

 – Спасибо и за это! Только Гепард всё равно умнее и быстрее тебя….

Восемнадцатое мгновение весны

  – Папка, родненький! Я знал! Я знал, что ты меня найдёшь!

 – Гутен Таг, Незнаечка! Как же я по тебе соскучился, сынок!

 – Папка! Я так рад, что мы вместе! Надолго тебя дядя Мюллер отпустил?

 – Попросил вчера после совещания остаться и два отгула с генеральского плеча позволил. Так что – гуляем!

 – Урааа! Гуляем! Пап! А война скоро закончится?

– Всего семнадцать мгновений весны до Победы осталось. Дождись меня сынок!

– Так точно, штандартенфюрер Штирлиц! Обязательно дождусь.

 – А теперь, Незнайка, расскажи, как ты с друзьями в своей Солнечной шарашке поживаешь. На Луну лететь не передумали?

 – Луна – это вторая серия нашей мечты.

 – А первая про что?

 – Сначала по программе полёт на воздушном шаре. Поможешь надуть?

 – Не вопрос! И надуем, и запустим.

 – Пап! Так может и ты с нами?

 – Не время, сынок! Не могу я беременную Кэт одну в Фатерлянде оставить. Да и Гитлера из бункера выкурить пора. Потерпи, сынок!

 – Потерплю.

 – Скажи, а твой лучший друг Знайка по-прежнему инновациями занимается?

 – Изобретает! Но это государственная тайна, сам понимаешь.

 – Понимаю. Ты у меня крепкий орешек! Язычок за зубами держать умеешь.

 – Па! А помнишь нашего поэта Цветика? Так вот он роман в стихах написал про советского разведчика Максим Максимыча Исаева. В народе молва идёт, что тот в фашистское логово проник. Какой человечище! Настоящий герой!

 – Неужели!!! Шепни-ка ты поэту Цветику, чтобы он не торопился с изданием своего романа до полного окончания войны. Иначе дядя Мюллер успеет перевести награбленные активы и художественные ценности в Аргентину.

 – Ладно, шепну. Пап! Я есть хочу. Может, в Макдональдс рванём?

 – Что это за новый зверь?

 – Быстрая еда.

 – Быстрая еда? Тогда лучше в лесок, разожжём костерок, испечём картошечки, отметим наш мужской праздник.

 – Нет, папа! Картошечки я и дома поем. Ты меня салями угости.

 – Тогда в “Элефант”? “Где-то далеко, где-то далеко идут грибные дожди…”

 – Тогда в “Элефант”! “…Прямо у реки, в маленьком саду созрели вишни, наклонясь до земли…”

***

“Штирлиц спал, но знал, что ровно через двадцать минут он проснётся бодрым и полным сил…”

Один француз и одна француженка

Осматривать старые замки под Парижем с тур группой Тамара отказалась. Хотелось подарить хотя бы день душе. Побродить по городу, сравнить ощущения от ранее прочитанных романов Гюго и Дюма, запечатлеть себя на фоне знаменитых всему миру архитектурных брендов.

С утра она поспешила к Нотр-Дам де Пари и после его посещения выбирала ракурс для фотоснимка. Посматривала по сторонам: к кому бы обратиться!

Заметила приближающего мужчину. Он показался ей немного озабоченным и на собрата туриста не походил. Но Тамара всё-таки рискнула и подошла к нему.

 – Месье, синьор, – она употребляла при общении за границей весь международный лексикон, какой только знала с жестикуляцией одновременно.

 – Месье, – повторила Тамара, мило улыбаясь, и сымитировала нажатие кнопочки на фотоаппарате.

Мужчина от неожиданности вздрогнул, замахал руками и забормотал:

 – Но, наташа, но, – затем показал кольцо на безымянном пальце левой руки.

Тому бросило в жар от смущения и неприятной догадки, волнуясь, она моментально перешла на родной русский:

 – Нет, нет! Что вы! Просто фото. Фото на память. Пожалуйста! – и опять показала на «мыльницу».

Наконец-то мужчина понял, нажал на нужную кнопочку и сфотографировал Тамару на фоне собора Парижской Богоматери. Она с чувством «замерсикала» и отпустила своего фотографа.

Потом, гуляя по городу, с улыбкой вспоминала этот эпизод:

« Эх, милые парижане! Не все россияночки – наташи, как не все французы – ловеласы». А за помощью старалась обращаться к таким же путешественникам как сама.

Своё пребывание в Лувре опять решила отметить очередным снимком. Снова выискивала взглядом, кого бы ненавязчиво озаботить. Только группки туристов без боя взяли королевский дворец и лицезрели «Джоконду». Образовалось послеобеденное затишье.