Текст книги "Дело Чести, или шесть дней из жизни одного принца (СИ)"
Автор книги: Светлана Нарватова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Упсссс
Дело Чести, или шесть дней из жизни одного принца
ВМЕСТО ПРОЛОГА
Мечты существуют для того, чтобы их разбивать. Такова позиция любого правителя.
Вот и я сегодня мечтал о том, чтобы спокойно отлежаться в теплой ванне, совершить набег в дворцовую кухню и винный погреб и провести день в тишине библиотеки… А в итоге внимаю своему бесценному братцу, чтоб его, кесаря, темные боги любили. Особо замысловатым способом.
– Ранир, Тагард Карадэс собирается жениться…
Тагард Карадэс, Тагард Карадэс… А! Вспомнил такого. Хотя, было бы что вспоминать. Ничем не примечательный исс [1]1
Исс/исса – обращение к лицам благородного происхождения.
[Закрыть], находится на государственной службе.
– Радость-то какая! Ну всё, я пошел?
– Стоять!
– Стою. От меня-то тебе что нужно? Чтобы я дал ему консультацию по поводу первой брачной ночи?
– А у тебя есть опыт проведения первой брачной ночи?
– Ну, во всяком случае, все необходимые навыки имеются.
– Продолжаю: женится на Ливинии Соренте из Лиотиссии.
– Это та, родители которой владеют единственным на материке варганиевым прииском? И теперь он окажется под контролем нашей родной Такассии? Поздравляю нас. Новость, несомненно, приятная, но не настолько, чтобы отрывать меня от свежей книги.
– В ожидании свадьбы жених находился в поместье будущего тестя, – как ни в чем не бывало продолжал Анамар.
– Логично, приданое завидное, того и гляди уведут.
– В это время у хозяев крадут Чашу Геймора, их семейную реликвию, которую находят – угадай где? – в покоях Тагарда.
– Вот придурок. Опять-таки, лечение душевных недугов не по моей части.
– Он дал Клятву Чести, что не брал святыню и представления не имеет, как она у него оказалась.
Опаньки! Как вам объяснить, что такое Клятва Чести? За клятву чести платят жизнью. Ну вот Карадэс поклялся Клятвой Чести, что не брал эту… – как там ее? – святыню. Если представитель его сюзерена не сможет доказать, что это – правда, то будет вынужден Тагарда Карадэса казнить. Поскольку после завершения расследования в этом случае наш любезный Тагард будет считаться человеком без чести. А как же можно без нее жить? Чисто теоретически, конечно, можно. Но не благородному иссу. Точка. Я уже не говорю о том, что самое его существование будет лежать пятном на репутации сюзерена. Интересно, интересно… Но не настолько, чтобы отрывать меня от вышеупомянутой книги.
– И кому как не главе Тайной Канцелярии заниматься расследованием? Во благо государства, – с выражением «ищейке – собачья жизнь» продолжил мой братец.
– А давай, кому-нибудь другому, а? Анамар, я ВЧЕРА вернулся из Вентары, где МЕСЯЦ спасал нашу шпионскую сеть, которую за пару недель до того подставило наше же посольство. И занимался этим ВО БЛАГО ГОСУДАРСТВА. Т. е. нашего семейства. И даже получил боевое ранение. А теперь я хочу на заслуженный отдых. Хотя бы на неделю заслуженного отдыха.
– По-моему, ты раздуваешь проблему из ничего. Подумаешь, удар по голове – у тебя же там все равно сотрясаться нечему… – Анамару верить можно, мозг мне выедает именно он. – Совместишь приятное с необходимым: девственная природа, охотничий рай, обеды в десять перемен, селяночки с румянцем во всю щеку…
– … наивно надеющиеся подцепить неженатого принца, и их мамаши, нескончаемой чередой рвущиеся облобызать зятя своей мечты. И с ними всеми нужно разговоры разговаривать и улыбки улыбать.
– Миранир, кончай ломаться. Девица из тебя если и получится, то сугубо легкого поведения. И вообще, если ты так не любишь «разговоры разговаривать и улыбки улыбать», почему у тебя в постели не выводятся разнообразные дамы приятной наружности?
– Во-первых, выводятся. Одни выводятся, другие заводятся. А во-вторых, Анамар, понимаешь… Не знаю, как это объяснить… В общем, я их туда с несколько другой целью привожу…
– Так. Меня и раньше мало волновало, с какой целью ты их туда приводишь. А теперь, как представлю, ЧТО, в случае, если мы выпустим из рук Сорентов, устроят нам родители, когда вернутся из…
– … очередного медового месяца…
– … Ромине, где возобновляют договор о дружбе и сотрудничестве, так вообще могу думать лишь о том, как спасти свой мозг от неизбежного насилия. Всё, свободен. В смысле, иди работу работай. Солнце еще высоко, – пробормотав последнее предложение себе под нос, мой брат, кесарь Анамар Веатор Гейнор Росскан, с видом «богом быть трудно, но есть такое слово – „надо“», углубился в государственные бумаги.
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
– Намин [2]2
Намин/намина – обращение к лицам королевской крови или привранных к ним по положению.
[Закрыть]Миранир, какая честь для нашего дома, – Нидария Сорента, мать невесты, старательно строила из себя гостеприимную хозяйку. Но удавалось это с большим трудом. Я бы даже сказал – не удавалась. Губы, растянутые в непривычную для них улыбку, так и норовили брезгливо поджаться. Жаба сушеная. Ее супруг, кстати, практически не появляется в поместье, занимаясь деловыми вопросами в столице. И я его понимаю. Будь у меня такая жена, я бы тоже с головой ушел в работу. – Хорошо ли доехали?
– Благодарю, исса Нидария, вашими молитвами.
Осень на дворе! Кто же осенью по вашим лиотисским дорогам хорошо доезжает? Вот если бы мои лошади могли летать… А так где не рысью, там брасом.
– Присаживайтесь возле камина, я прикажу подать теплого вина.
– Буду премного благодарен, – и это чистая правда. Свежо осенними вечерами в Лиотисии…
Просочившись к камину в гостиную, я получил возможность понаблюдать игру в фанты, за которой молодежь коротала долгий вечерок.
Приятная кудрявая шатенка вытянула первый фант, и им оказалась булавка для галстука.
– Тагард, если я не ошибаюсь, это ваше?
– Не ошибаетесь, намина Кэйлинэ. Буду счастлив исполнить ваше желание.
Ба, у нас тут принцесса Кэйлинэ Лиотисская, Кэйли-Недотрога, младшая дочь Гаэне Извельт Лиотисской, ныне правящей королевы Лиотиссии. Братец прав, совместим-ка необходимое с приятным.
Кэйли была темной лошадкой в табуне венценосных кобылиц. Не замужем, несмотря на солидный для невесты возраст – 24 года. Вот уже шесть лет как не появляется на официальных мероприятиях. Даже я, при всем своем воображении, не могу себе вообразить скандал, после которого Гаэне, с юных лет известная… э-э-э… легкостью нравов, была бы вынуждена пойти на столь крайние меры. Не сказать, чтобы узнать всю подноготную ситуации составляло бы какую-то сложность, просто это было неактуально – Кэйли была целиком и полностью исключена из внешнеэкономических сношений и политических интриг. А вот нужно было найти время – похоже, Соренты входят в ее протекторат, раз именно она обеспечивает защиту и законность расследования в их отношении.
А Недотрога вполне себе ничего… Не сказать, что красавица, но лицо очень располагающее – к таким прохожие обращаются с вопросом, как пройти к королевскому дворцу, жены приходят пожаловаться на гулящих мужей, а гулящие мужья – за утешением. Одним словом, идеальная шпионка, жаль, что не завербуешь. Золотистые прядки, выбивающиеся из прически, завиваются вокруг личика. Живая мимика. Жесты точеные и плавные. Когда разговаривает, чуть касается собеседника – запястье, кисть, плечо, карман жилета на груди. Тот, кто назвал ее Недотрогой, обладал изрядным чувством юмора. Фигурка такая… приятная. Есть, за что подержаться, и ничего лишнего. Я бы тоже с удовольствием дал ей потрогать… чего-нибудь…
– Я знаю, что вы недавно вернулись из посольства в Вентаре. Говорят, там возник какой-то конфликт? Очень бы хотелось услышать обо всем из первых уст.
Хм, что тут скажешь: то, что намина не участвует в политических играх, еще не означает, что ей о них ничего не известно.
– Да, там сложилась непростая ситуация, – Тагард Карэдас, счастливый жених, по совместительству – национальный герой, которому, возможно, удастся бескровно и почти бесплатно решить одну из важнейших стратегических задач внешней политики и экономики Такассии, распушил хвост. Как бы ему потоньше намекнуть, что курица с парой ярких перьев в заднице еще не павлин?
Вообще, если описывать исса Тагарда двумя словами, то следует сказать, что это офицер и джентльмен. В смысле, дебошир и бабник. Потомок древнего, но обедневшего рода. Не без усилий Тагарда, кстати сказать.
– Вы не представляете, намина, наше посольство обвинили в шпионаже! – продолжил он.
А что еще оставалось местному правительству? Если представители посольства вдруг начали обсуждать факты, которые были известны лишь крайне ограниченному числу лиц, особо приближенных к трону Вентары. Послы, вашу мать! Мало вас эта самая мать порола в детстве.
– Это же смешно! – негодовал Тагард.
Это тебе смешно. А вот моему информатору было совсем не до смеха, когда ему чудом удалось ускользнуть из-под самого носа вентарских ищеек.
– Мы оказались в полной изоляции: ни балов, ни раутов, ни приемов. Местной знати было строго запрещено поддерживать с нами отношения. Да что там, нам вообще запретили покидать территорию резиденции. Месяц тоски и вынужденного безделья. А сколько всего полезного можно было бы сделать за это время?
Да уж, сколько бутылок вина выпить, сколько борделей посетить, опиумных притонов почтить своим невменяемым присутствием…
– И чем же закончилось дело?
– Мы много работали над урегулированием ситуации. Официальных извинений, правда, так и не дождались, но обвинения были сняты.
Герои! Трудяги! И мы чуть-чуть подсобили. Так, выдвинули встречные обвинения – мелочь, конечно. Пришлось даже срочно обнаружить в родном государстве вентарского шпиона. «Обнаруживать» было «жабко», все-таки уже два года как ему дезу сливали, но чем ни пожертвуешь ради общего дела…
– Простите, принцесса, большего рассказать не могу. Сами понимаете, государственная тайна. Теперь моя очередь тянуть фант?
Тагард вытянул колечко, которое было опознано как принадлежащее Равелиссе Оберинте. Единственным ликвидным активом, доставшимся иссе от не последних по происхождению родителей, являлась внешность. Которую исса и монетезировала с завидной эффективностью. Направо и налево. А так же вперед и назад, чего скрывать – по собственному опыту знаю.
Тагард старательно изобразил мыслительную деятельность и озвучил свое задание:
– Равелисса, скажите, а какая у вас самая заветная мечта?
Лисса похлопала ресничками и смущенно ответила:
– О чем же еще может мечтать девушка? Выйти замуж за благородного исса.
И впрямь, раз уж мечтать, так о несбыточном…
Следующим фантом оказалась запонка Грэйди Ровиньера. Грэйди – славный малый. Хотя какой же он малый? Пальца на четыре выше меня и примерно на столько же лет старше. Мы время от времени пересекались на официальных мероприятиях. Он достиг больших успехов в армии Лиотиссии и достаточно устойчивого положения при дворе. Которое стало практически незыблемым после того, как внезапно вместе со всей семьей скончался его дядя, владевший соседним с Сорентами поместьем.
Равелисса томно взглянула на него сквозь ресницы и мурлыкающим голоском спросила:
– Грэйди, расскажите, а какой должна быть избранница благородного исса?
Грейди хмыкнул:
– А мне-то откуда знать?
– Грэ-эйди, ну, не упрямьтесь. Кому бы вы предложили руку и сердце?
– Однозначно женщине.
– Я же серьезно спра-ашиваю, – Равелисса надула губки.
– А я серьезно отвечаю. В том, что она должна быть женщиной, я совершенно уверен. А на счет остального – пока нет. Скажем так, – он вновь хмыкнул, глядя куда-то себе под ноги, – пока я не встречал такой, с которой захотел бы связать свою – надеюсь, еще долгую – оставшуюся жизнь.
С этими словами он потянулся за следующим фантом, развернул бумажку, обнаружил в ней сережку и изобразил на лице озарение:
– О, вот кто нам ответит, какой должна быть исса, чтобы ей предложили стать женой! Ну, же, исса Ливиния, откройте нам тайну, – произнес он с интонацией «Скажи, деточка, как тебя зовут, и дядя даст конфетку».
Ливиния Сорента, совсем юная девушка – первый год на ярмарке невест – вспыхнула не то от негодования, не то от смущения, но воспитанно смолчала, опустив глаза. Да, невеста вполне себе ничего для дебютантки. Если бы не бледное лицо и тени под глазами. Не иначе как жених спать мешает? Замечательно, консультацию давать не нужно, вычеркиваем.
– Грэйди, ваш вопрос бестактен, – вмешалась Недотрога.
– Благодарю вас, намина, но я отвечу. Моя мама, Грэйди, говорит, что для того, чтобы благородный исс предложил руку и сердце, исса должна быть добродетельна и иметь достойное приданое.
Ой! А у мышки Ливи есть зубки! Отвечала она Грэйди, всем своим видом являя образец той самой добродетели и скромности, однако удар достиг своей цели, и Лисса поморщилась..
Тем временем Ливиния вынула очередной фант.
– Руден, это ваше?
Так вот кто сидит ко мне спиной! Хотя логично. Куда же Тагард без Красавчика Рудди? Руден Глок был гол как голова грифа. Да и благородством кровей похвастаться не мог. Но ни одна светская вечеринка без него не обходилась. Откуда же срЕдства? От друга, вестимо. Никто не потратит ваши деньги так, как Красавчик Рудди – изящно, непринужденно и без малейших угрызений совести. В настоящее время эта рыба-прилипала паразитировала на тельце нашего жениха. Т. е. не нашего. И возможно, уже не жениха.
– Вы же тоже были в Вентаре? И что вам там понравилось больше всего?
– Больше всего мне там понравились девушки, Ливи.
– Рудди, вопрос был «что понравилось», а не «кто», – посмеиваясь, заметил Тагард.
– Нет, я, конечно, могу уточнить, и про «ЧТО», но боюсь, это будет еще бестактнее, чем вопрос Грэйди, – и обращаясь к принцессе: – Намина, остался только ваш фант. А давайте для разнообразия вы нам споете?
– Руден, даже и не знаю, чего в вашем желании больше: садизма или мазохизма. Но это однозначно извращение не для слабонервных.
– Вы так ужасно поете? – догадался Руден.
– Зато принцесса известна своими стихотворными экспромтами, – пришел на помощь Грэйди.
– Хорошо, тогда давайте какой-нибудь экспромт, – милостиво согласился Рудди.
– Как пожелаете, – принцесса на минуту замолчала, а потом с хитренькой улыбочкой произнесла:
Чирикают птички, слетаясь проворно
Склевать так призывно лежащие зерна.
А рядом сидит, умывается котик,
Пушистые лапки и мягкий животик.
«Куда торопиться? – мурлыкает кот,
– Из лапок пушистых никто не уйдет».
И обернувшись ко мне, продолжила:
– Добрый вечер, намин Миранир! Добро пожаловать на нашу гостеприимную землю.
Двойка мне за конспирацию!
Я подошел, поцеловал принцессе руку и поприветствовал остальных.
– Намина Кэйлинэ, вы порочите мое светлое имя! Мой животик совсем даже не мягкий.
Вот и посмотрим, что нам ответит Недотрога. Если что-то вроде «Простите, не было возможности проверить», то можно сразу приступать к активным действиям на счет «потрогать». А если изобразит возмущение, то придется проводить осаду по всем правилам.
– Ах, это уже мелочи, намин. Главное, что в остальном возражений нет, – отмахнулась Кэйли. О как! Но тут же продолжила: – Нам, наверное, нужно обсудить последующие действия, не так ли? Мы могли бы уединиться у того же камина, например.
Вот и ладненько, значит, силы можно будет поберечь.
Мы переместились к огню, обновив бокалы с напитками.
– Думаю, сегодня вам стоит отдохнуть с дороги. Можно будет начать завтра, – она что, всерьез? Кто же приглашает обсудить деловые вопросы, чтобы обсуждать деловые вопросы? – Но учтите, что у меня здесь есть и другие дела. Сами понимаете, я не часто бываю в своих протекторатах, и поэтому должна воспользоваться возможностью порешать накопившиеся вопросы. Поэтому предлагаю назначить наши встречи с участниками событий на послеобеденное время. Как вы считаете?
Взгляд принцессы не соответствовал ее деловому тону. Он словно ласкал мое лицо, иногда обегая тело, с несомненным восхищением. Я бы даже сказал, что Недотрога поедала меня взглядом как любимое пирожное. Мысль мне понравилась.
– Согласен с вами.
– Я настаиваю, чтобы все обсуждения, которые имеют отношение к этому делу, велись только в моем присутствии.
Нет, такое откровенное внимание, несомненно, приятно, но и капелька сопротивления бы не повредила. Для разогреву.
– И вы, в свою очередь, обещаете не действовать в одиночку?
– Разумеется. Я же понимаю, что это Дело Чести. Начнем с обвиняемого и обвинителя?
– Лучше с обвинителя и обвиняемого.
– Можно и в таком порядке. Удачного вечера, намин Миранир, – она улыбнулась, и в уголках ее красиво очерченных губ появились ямочки, сообщавшие, что улыбается принцесса часто.
…И больше за весь вечер Недотрога на меня ни разу не взглянула.
ДЕНЬ ВТОРОЙ
На обеде Недотроги не было. Она практически вбежала в комнату секунда в секунду в оговоренное временя. Поздоровавшись, принцесса устроилась в своем кресле, открыла изящно оформленную книжку для записей и выжидающе посмотрела на меня. Значит начинаю я.
Нидария, хозяйка имения, нервно крутила в руках деревянные четки и что-то бормотала себе под нос. Осознав, что внимания от нее не дождаться, я откашлялся и обратился к ней:
– Глубокоуважаемая исса Нидария, не могли бы поведать, в связи с чем вы выдвинули обвинения в краже Чаши Геймора против исса Тагарда Карэдаса, подданного Такассии?
– А вы как думаете? – взгляд иссы живо напомнил моего учителя вентарского. А больше никто идиотом меня не считал. – В связи с тем, что он попытался украсть Чашу Геймора, разумеется. Молодежь растеряла последние крохи благочестия, и боги это так не оставят!
Экак у нее в голове тараканами натоптано…
– Прошу меня извинить, но не могли бы вы рассказать нам с принцессой, как все происходило?
– Этот Тагард не понравился мне с самого начала – вертихвост и вертопрах. Кичится своим происхождением, а на деле невежда из невежд. Но муж мой дал свое согласие, и я вынуждена была принять его решение. Я хотела умилостивить богов к судьбе этого союза и настояла на том, чтобы мы съездили в храм. Нас было шестеро: я, моя дочь Ливи, ее подружка Равелисса, наш сосед исс Грэйди, жених и его приятель исс Рудден.
– И слуги? – уточнил я на всякий случай.
– Нет, мы ехали без слуг. Холопам нечего делать в светлом храме. Сначала мы вознесли общую молитву и испили освященное вино из Чаши. После этого молодежь осталась в прихрамовом домике для путников. Чаша вместе с футляром осталась там же, а я ушла молиться дальше. Когда я вернулась, в домике была только Равелисса. Потом подошел исс Рудди – приятель Тагарда – с дровами. Меня беспокоило отсутствие дочери, и молодые люди ушли ее искать. Через какое-то время вернулся Тагард. Все утро он кидался на других, а здесь пришел довольный, с улыбкой до ушей. А буквально после него вошла моя растрепанная дочь. Вы представляете, на какое святотатство этот проходимец толкнул мою Ливи? Я увела ее и объяснила, как недопустимо она себя ведет. И представьте себе, она мне солгала! Раньше моя скромная девочка честно признавала свою вину, принимала наказание и жила дальше с чистой душой. Этот безбожник толкнул ее на пагубный путь лжи и порока!
Я взглянул на Недотрогу с выражением «нам только проповедей тут не хватало!». По ее лицу легко прочиталось «да вы не иначе как безбожник, намин!» в ответ, после чего она поспешила отвернуться. Поздно! Я успел заметить подрагивающие уголки ее губ.
– Итак, ваша дочь вас обманула. А в чем именно?
– Она сказала, что гуляла одна, а с женихом даже не разговаривала.
– Так, может, она сказала правду? – вмешалась Кэйли.
– Вы бы видели довольное лицо этого негодяя! Он весь лучился сытостью как кот, украдкой слакавший крынку сметаны. И вот пока я пыталась образумить свою заблудшую дочь, этот негодяй и украл Чашу.
– Вы видели это своими глазами?
– Нет, разумеется, но умному человеку, чтобы сложить два и два, записывать цифры в столбик не требуется, – и снова этот взгляд «вот подрастешь, тогда возможно и таблицу умножения выучишь». Недотрога опять стремительно опустила глаза в свою книжку, пряча улыбку. Что она там строчит, интересно?
– Вы обнаружила пропажу Чаши сразу?
– Да. Как только приехала домой и стала разбирать вещи.
– Я вас правильно понял, что вы не проверяли Чашу с момента, как оставили ее в домике для путников при храме, до того момента, как открыли футляр дома?
– Разумеется. Зачем бы мне это потребовалось?
– То есть на самом деле Чашу из домика мог взять кто угодно?
– Да кому она еще нужна?
– Вам, например, – глубоко вздохнув, отметила Недотрога.
– Это да, это конечно. Но нашли-то ее именно у подлого Тагарда!
– А вдруг ее просто подбросили к нему в комнату?
– Вдруг бывает только неприличный звук, принц. Конечно, вы хотите выгородить этого негодяя и вора, чтобы не позорить свою державу. Но я вам не позволю, вы слышите, не позволю скрыть это преступление!
– Исса Нидария, мы искренне сочувствуем вам и разделяем ваше возмущение. – Недотрога мягко но настойчиво выпроваживала сушеную жабу за пределы комнаты. Чтобы такое разбить? – Смею вас заверить, что я приложу все возможные усилия, чтобы справедливость восторжествовала. Мы глубоко благодарны вам за оказанную помощь…
За дверью слышались затихающие шаги, а маленькая книжечка в кожаном переплете лежала на кресле и требовала к себе внимания. Разве я мог ей отказать? Было страшно любопытно, что именно записала Недотрога. Сам я не делаю записей допросов, нас с детства учили развивать свою память. К тому же записи выдают ход мыслей. Я перевернул книжку страничками вверх и увидел написанное немного корявым подчерком:
«Того, кто достиг
Совершенства, труден путь:
Сброд под ногами шатается и небо за корону цепляет».
Ню-ню. А ведь как правдоподобно изображала понимание и сочувствие…
…Вернулась Недотрога вместе с обвиняемым.
– Тагард, расскажите нам, что тут происходит, – начал я, когда все расселись.
– Намин Миранир, намина Кэйлинэ, для меня большая честь находится здесь сейчас, – пафосно начал тот. – К сожалению, эта встреча вызвана пренеприятными обстоятельствами – в доме моей невесты меня несправедливо обвинили в краже. Я уверен, что вы найдете возможность доказать мою невиновность.
– Что именно произошло и почему обвинения пали на вас?
– Нидария по какой-то причине категорически против свадьбы. К счастью, исс Сорента перед отъездом в столицу успел благословить брак. Так она решила пойти другим путем: подставила меня. Обстряпала все так, будто бы я украл у нее какой-то там кубок.
– Это вы про Чашу Геймора? – полюбопытствовала Недотрога.
– Вот-вот, я даже запомнить его названия не могу. Зачем мне его воровать? Тем более что рано или поздно он все равно достанется мне. Ливи – единственная наследница.
– А может деньги вам нужны уже сейчас?
– И что, эта штуковина много стоит? – ответил он вопросом на мой вопрос.
– Не знаю, сколько точно, но сумма приближается к сотне тысяч.
В глазах Тагарда зажегся алчный огонь.
– Ну, хоть понятно, из-за чего эта старая карга подняла такой хай.
– Исс Тагард, будьте любезны вежливо отзываться о хозяйке дома, в котором вы гостите, – менторским тоном вступилась за сушеную жабу Недотрога. – И вопрос не в деньгах, эта реликвия для верующих людей просто бесценна.
– Это вы про религиозных фанатиков? Да все проблемы из-за этой вашей религии. Не поехала бы эта… благородная исса, чтобы получить «благословение богов», – на последних словах он скорчил презрительную мину, – не было бы всех этих разборок! Хабалка! Без году неделя как эта семейка за свои деньги купила себе билет в высший свет! Да она в ногах у меня должна валяться за то, что настоящий дворянин снизошел до их доченьки, а она оскорблять меня смеет!
– Слово-то какое нашли – «хабалка». Оно точно приличное? Просто удивительно, откуда его знает настоящий дворянин? – ледяным тоном отбрила Недотрога. Да, такую лучше лишний раз НЕ ТРОГАТЬ, безопаснее как-то.
– Не думал, принцесса, что вы встанете на сторону этих нуворишей!
– А на чью сторону я должна вставать? Они мои подданные, если вы забыли. И более того – исса Нидария женщина, и она старше вас. Будьте так добры выражаться в ее адрес как положено воспитанному человеку.
– Тагард, действительно, успокойтесь, ведите себя как мужчина. Я правильно понял, что в Храме Нидария воспользовалась Чашей?
– Ну да. Она там что-то завывала, носилась с этим кубком как курица с яйцом – то поставит, то поднимет, то нальет, то выльет, то покудах… В смысле, помолится.
– В какой момент обнаружилась пропажа?
– Как только мы переоделись и стали спускаться к ужину. Почему-то эта… благородная исса первым делом направила слуг в мою комнату. Те перевернули все вверх дном, но действительно нашли посудину в моих вещах. Еще бы они не нашли, она же сама ее туда и засунула, наверняка сразу слугам сказала, где искать. А погром исключительно из вредности организовала.
– Почему вы думаете, что Чашу в вашу комнату поместила исса Нидария?
– А кто еще? У кого еще могло возникнуть желание разрушить наш брак?
– Да у кого угодно, исс Тагард. У кого угодно, – устало произнесла Недотрога.
– Расскажите, что вы делали с того момента, как покинули храм и направились в домик для путников?
– Насколько я помню, как только… исса Нидария вернулась в храм, Ливи выскочила следом. Мы поняли, что ждать придется долго, и решили затопить камин – в домике было очень холодно, и мы втроем отправились за сушняком.
– Втроем – это вы, Грэйди и Руден? А Равелисса осталась в домике?
– Совершенно верно.
– Что было дальше?
– Дальше был ясный день, последнее осеннее солнышко, и залюбовался красотами природы и немного увлекся.
Угу, слышали мы уже про эту любовь к природе…
– Когда я вернулся, в домике была только гры… глубокоуважаемая исса Нидария. Потом кто-то еще приходил-уходил, точно не помню. Потом Руден сказал, что нужно идти искать дам, потому что уже пора перекусить. Помню, мы еще посмеялись, что дамы, видимо, есть не хотят, так стоит ли их звать, еды и на трех взрослых мужиков-то с натяжкой хватает.
– Вы пошли все втроем?
– Нет, вроде как Грэйди остался… Да, точно, он как раз нарезал снедь. Ливи и ее мать вернулись с нами, а исса Равелисса сама подошла, пока нас не было. Мы перекусили на скорую руку, поскольку эта… исса на еде сэкономила. Так голодные и вернулись. А потом этот переполох. Так до вечера ничего и не ели. А вы говорите – относиться к ней с уважением! Да какое уважение, если она не в состоянии выполнить элементарных обязанностей хозяйки!
– Благодарю, Карэдас, сейчас вы можете быть свободны. Если у нас возникнут какие-либо вопросы, мы пригласим вас повторно, – свернул тему я. Устал я на сегодня от истерик. Поднявшись и показывая, что встреча завершена, я чуть сдвинулся в сторону Недотроги и заглянул в книжечку, лежащую у нее на коленях. Точно. Новый стишок:
Иногда под видом чести
Глупо пыжится позерство,
И под ликом правдолюба
Маскируется хамло.
Хвастуны под видом смелых,
Болтуны под видом умных.
А внутри – пустое место…
Есть вообще там кто-нибудь?
Хм, Тарагд у нее в любимчиках тоже не ходит. Вообще он какой-то нервный стал… Не сказать, чтобы раньше он был образцом добродетели, но теперь с ним точно нормально общаться невозможно. Хотя, с другой стороны, и обстановочка располагает… Или, может, он по ночам своей невесте сонеты читает, вместо того, чтобы делом заниматься? Видимо без консультации все же не обойтись.
– Вы хорошо держались, намин, – с улыбкой произнесла Недотрога.
– Можно просто Ранир.
– Благодарю. Итак, Ранир, что вы обо всем этом думаете?
– Я думаю, что либо Тагард абсолютный идиот, либо кто-то потратил изрядно сил, чтобы его подставить, – я неторопливо прохаживался из угла в угол. Ничего не могу поделать с этой дурацкой привычкой.
– Тагард – идиот.
– Но не абсолютный.
– Я пока на этот счет не определилась. Вообще не могу понять, чего Нидария и ваш Тагард не поделили? Это же два сапога пара.
– Собственно, ничто не раздражает в другом так, как собственные недостатки.
– Умно. Сами догадались или подсказал кто?
Вот это только что был комплимент или сарказм?
– Когда будете цитировать, можете ссылаться на меня. Итак, что мы имеем? Чашу украли в домике путников. Если только Нидария не сделала это уже дома.
– Вы подозреваете ее?
– Вообще, я подозреваю всех. Я, знаете, по природе своей очень подозрительный человек.
– Всех-всех? И меня тоже?
– А у вас есть алиби?
– Разумеется. Меня же здесь не было, – вразумляюще проговорила Кэйли.
– А кто может это подтвердить?
Недотрога только хмыкнула в ответ.
– Итак, все сводится к вопросам о том, кто МОГ совершить кражу и у кого для этого был подходящий мотив. Пока у нас четыре кандидатуры, у которых была ВОЗМОЖНОСТЬ взять Чашу, – продолжил по ходу… – или на ходу? – рассуждать я
– Тагард, Нидария, Равелисса, Грэйди, – откликнулась Недотрога.
– Угу. Это те, про кого мы знаем. А кому это могло быть нужно?
– Да кому угодно, как я уже говорила.
– Ну, с Нидарией все понятно. Тагарда тоже как-то притянуть можно, хоть и за уши. Простите, в смысле, с трудом. А какие мотивы могут быть у Равелиссы и Грэйди?
– О, эти подколодные – простите, сердечные – подруги иногда такие выдумщицы, когда то, чего они хотят, достается другой.
– Это вы про Тагарда?
– Нет, это я про свадьбу. Хотя, возможно и про Тагарда. Пока не знаю.
– Хорошо, а Грейди?
– Ну, не знаю. Может, ему захотелось присоединить к своим землям этот лакомый кусочек.
– Насколько я знаю Грэйди, это на него не похоже.
– Да, на того Грэйди, которого знала я, это не похоже. Но люди иногда меняются, намин. Особенно, когда к ним приходят деньги. Много денег. Я не утверждаю, что он изменился, но ведь МОГ измениться, согласны? Вообще, все это дело как-то дурно пахнет. Мне не понравилось всё, что я здесь вчера увидела. Мне не понравилось все, что я здесь сегодня услышала. Если честно, мне в принципе в этом браке что-то не нравится…
– Мне вообще в браке ничего не нравится.
– А с чего бы вам что-то нравилось в браке? Мы с вами и наши матримониальные отношения – разменная монета в политических играх.
– Ну, зачем же так, принцесса. В нашей семье принято вступать в брак по любви.
– О, да! Но желательно, чтобы это была любовь к венценосной особе, – в словах Недотроги слышалась не то горечь, не то сарказм.
– Вы не верите в любовь к венценосным особам?
– Я верю в любовь. Но боюсь, что МОЕМУ браку она не будет иметь никакого отношения.
– А как же надежда?
Я подошел к ней, опустился на колени и изобразил самую трогательную из своих мин. Вот он, подходящий момент: момент откровения, единения, сочувствия. Я остановил свой взгляд на ее губах, затем чуть потянулся вперед и закрыл глаза…
– Намин Миранир, вы со мной заигрываете, или мне показалось?
Голос Недотроги прозвучал как-то неожиданно… Ну что ей еще надо?
– Я вам не нравлюсь, Кэйли?
Недотрога улыбнулась:
– Вы себя в зеркале видели, Ранир? У меня тоже глаза есть. Конечно, вы мне нравитесь. Вы очень красивы…
Да, я такой.
– …В вас чувствуется ум, сила и уверенность в себе…
