Текст книги "Дело Чести, или шесть дней из жизни одного принца (СИ)"

Автор книги: Светлана Нарватова

Да-да-да, продолжайте…

– …Вашим телом можно любоваться бесконечно…

Не могу спорить с очевидным…

– … Вы – безупречный, смертоносный хищник, который точно знает, чего хочет, и точно знает, как это взять, – она сделала паузу. – Но я не люблю чувствовать себя дичью. Простите, – развела она руками. И в ее взгляде не было ничего, кроме сожаления.

Хм. Мне только что отказали. МНЕ. ОТКАЗАЛИ?

Причем отказали так, что и возразить нечего.

Я бродил по дому, обдумывая наш разговор. Вроде и слова все красивые. Но почему же я чувствую себя как оплеванный?..

– Скучаете, Ранир? – я настолько углубился в свои мысли, что не заметил, как подошла Равелисса.

– Разве я могу скучать в вашем обществе, Лисса?

– Ах, как мне хватает здесь воспитанных кавалеров, Ранир… – не без намека прошелестела Равелисса, посматривая на меня взглядом «не кому березу заломати»… Нет, конечно, не дело березке одной гнуться и качаться. Или это уже про рябину? С другой стороны – что березка, что рябина – какая в пень разница? И загнем, и покачаем!

Раз уж принцессы нами брезгуют…

…– И вот теперь мне нужно думать, что подарить этой суке на день рождения…

Нет, ну почему женщине хочется поговорить именно в тот момент, когда мужчине больше всего хочется спать? Намордник, блин, ей подари!

– Угу.

– Понимаешь, ей же нужно такое… Ну, она рубины любит, топазы…

А что, намордник с топазами: и гламурненько, и в цвет глаз.

– Угу.

– И если я не смогу решить эту проблему, то буду вынуждена вновь несколько месяцев прозябать в какой-нибудь провинции. А как благородная исса может найти себе в провинции подходящего жениха?..

Да, нищие на паперти просто удавились бы такой талант. И вроде не просит, а отказать невозможно.

– Милая, ну разве можно допустить, чтобы высший свет Лиотиссии лишился прелестнейшей иссы из-за такого нелепого недоразумения? К сожалению, я не смогу помочь в выборе – знаешь, мужчины это всегда проблема, но, возможно, дополнительные средства облегчили бы решение вопроса?..

– Ах, Ранир, мне так неловко. Но ты знаешь, стыдно признаться, но это действительно поможет. Если я смогу купить подходящий подарок… Да, отсутствие новых туалетов за спиной обсосут, не без этого, но главное, я буду вновь допущена в высшее общество!

А, еще «девушке на чулочки» нужно. Мда… Не так я вас любил, как обошлись вы…

– Разве я могу допустить, чтобы такая милая исса страдала от злых языков. Умоляю, купите бальный наряд в память о нашей незабываемой ночи. Мне будет приятно, если хоть изредка он будет напоминать обо мне…

Может, и стоило отказаться от «маленьких радостей жизни»… И радости от них совсем мало – старею, видимо, и накладно. Даром, как известно, всегда обходится дороже…

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

После ухода Равелиссы мне все-таки удалось отправиться в вожделенную страну снов. И разоспался я настолько, что пропустил обед. Братик заклеймил бы меня почетным званием «аристократ», допусти я такое дома. Судя по тому, что мы сидели в столовой вдвоем, Кэйли обед тоже пропустила, но, видимо, совсем по другой причине. Вчера, взвесив все, я решил делать вид, что ничего не произошло. Судя по доброжелательному приветствию, Недотрога пришла к аналогичным выводам. Вот еще бы Лисса рассуждала в том же направлении… Почему-то мне не хотелось, чтобы Кэйли узнала о моих сегодняшних ночных похождениях. Разумеется, это сугубо мое дело, с кем, когда и как спать – или не спать, – но в свете всего происшедшего в собственных глазах я как-то особенно явственно выглядел отморозком. Кем бы я выглядел в глазах Недотроги, мне даже представить сложно, но легитимной лексикой это, видимо, не опишешь.

Первым на сегодня шел Грэйди. И я однозначно не верил, что он имеет хоть какое-то отношение к краже. Но, как говорится, дружба – дружбой, а следственно-розыскные мероприятия – по расписанию.

Но пока я занимался самоанализом, Недотрога уже бросила первый шар:

– Грэй, объясни мне, что ТЫ делаешь в этом балагане с ряжеными?

– Видимо, балаганю, принцесса, – Грэйди отвесил шутовской поклон в ее сторону.

– Это я вижу. Я не понимаю – зачем?

– От скуки. В этой трясине с дождевыми червями дружбу начнешь водить, не то что с Сорентами.

– С дожевыми червями-то я еще могу смириться, – не удержался я. – Но исса Нидария выше моего понимания.

– Это от молодости, – подмигнул мне Грэйди, – и недостатка свободного времени, – и обращаясь к Недотроге: – Я развлекаюсь, принцесса. Лично мне очень любопытно, чем закончится этот, как ты выразилась, балаган.

«Ты»? Не слишком ли фамильярное обращение к принцессе? И она никак не отреагировала… Может отсюда и растут уши Недотрогиной неприступности? Я повнимательней пригляделся к этой парочке. Грейди смотрел на принцессу с некоторой долей вызова, а она… а она устало откинула голову на подголовник кресла и смотрела в потолок.

– Грейди, что плохого тебе сделала Ливи? Она, конечно, наивная дурочка, но этот недостаток не заслуживает такого явного пренебрежения с твоей стороны.

– Она не дурочка, – ответил Грейди полу и повернулся ко мне: – Ранир, давай уже перейдем к официальной части нашей встречи. Меня ждет поверенный, я и так застрял в этом доме на время следствия, хотелось бы поскорее освободиться уже.

– Что происходило в день похищения? – действительно, мы же собрались не погоду обсуждать.

– С утра мы поехали в Храм Светлых богов – Нидария жаждала получить какой-нибудь знак, который бы дал ей возможность отказать Тагарду.

– А почему Нидария так сильно не хочет видеть Тагарда своим зятем?

– Не для распространения, но исс Сорента говорил, что последние пару лет он серьезно болеет…

– А по законам Лиотиссии его законным наследником будет являться ближайший родственник-мужчина, т. е. зять, – закончил за него я. – Да, у Нидарии есть повод побороться за своё светлое будущее. И я могу ее понять.

– Ну, я же говорил, подрастешь – поймешь, – назидательно заметил Грейди, и я с трудом удержался от тычка приятелю. – Тагард даже не утруждает себя созданием видимости доброжелательных отношений.

– А почему же тогда Сорента согласился на этот брак? – лицо Недотроги выражало недоумение и подозрительность.

– Как пожаловался мне сосед перед отъездом в столицу, Ливи сама попросила его об этом. Он чувствует вину перед дочерью, поскольку бросил ее один на один с матерью, поэтому не смог отказать.

– Похоже, вы с ним подружились?

– Ну уж исс Сорента гораздо приятнее дождевых червей, – ухмыльнулся мне в ответ Грэйди.

– Но вернемся к тому злополучному дню. Дождалась ли Нидария знака?

– Нет. Ритуал прошел вполне спокойно. Но иссу Нидарию сломить не просто, и она вернулась.

– А остальные остались в домике?

– Если это можно так назвать, – ухмыльнулся он. – Первой нас покинула Ливи.

– Ты знаешь, куда она пошла? – полюбопытствовала Кэйли.

– В лес.

– То, что не в Храм, мы уже знаем, – пробурчала Недотрога, недовольная тем, что Грэйди так бесцеремонно ушел от вопроса. – А зачем она туда пошла, ты не знаешь?

– Цветочки поливать, – в ответ на недовольный взгляд принцессы, он деланно-оправдывающимся тоном продолжил. – Нет, правда. В смысле, она сидела и ревела. И нет, я не знаю, почему. Я просто случайно мимо проходил.

Недотрога перевела на меня взгляд из разряда «ты хоть что-то понимаешь?», и я в ответ пожал плечами. Ну, поплакала девушка, утро у нее тяжелое выдалось, да что там говорить, с такой маманей каждое утро можно с чистой совестью плакать. Любой поймет. Потом пришел жених и утешил. В чем проблема-то?

– А шел ты куда?

– Домик выстыл за ночь. Мы решили затопить камин, но дров не было. Поэтому мужская половина пошла за сушняком. Я решил пройтись подальше, где его еще не выбрали, и слегка заплутал, – продолжил Грэйди, глядя в пол. А ведь он врет… У него как у собаки чутье на направление, это я помню по нашим совместным охотам. – Когда я вернулся, в домике уже сидели Тагард и Рудди, в камине горел огонь. Тагард сказал, что Ливи и ее мать ушли вместе, и они с Рудди побрели собирать дам. Сразу после их ухода вернулась Лисса. Подошли остальные. Всё.

– Кто, по-твоему, мог взять Чашу?

– Тагард.

– А Нидария не могла подбросить ему Чашу? Ты же сам говорил, что она очень не хочет этой свадьбы.

– Понимаешь, Ранир, она могла бы подложить свинью… в смысле, Чашу, Тагарду, но воровать мою золотую булавку она бы не стала. А вот Тагард мог это сделать с завидной долей вероятности.

– Какую булавку???

– У меня здесь недавно украли булавку для галстука. У Лиссы – брошку.

– А может это слуги?

– Ха, исса Нидария только кажется обычной сушеной жабой, а на самом деле она воплощение бога возмездия Сурату на земле. Посему слуги у нее добродетельны до шелковистости.

Так-так-так! Что это мне напоминает?.. За последнее время в благородных семействах Такассии было совершено несколько мелких краж драгоценностей. Следы, если мне правильно помнится, вели в высшие круги общества, где и затерялись…

– А может Чашу взял ты? Возможность у тебя была, а на Тагарда сейчас просто наговариваешь. Вроде как бонус к развлечению решил добавить, – воспользовавшись моей заминкой, включилась в разговор Недотрога. – Или по-соседски помочь Нидарии.

– Кэйли, смею тебя заверить, Нидарии никто не поможет. Ни один мозг не в состоянии выдержать такого полчища тараканов. И у меня пока еще сохранились остатки совести, чтобы не толкать людей на эшафот ради собственного развлечения.

– А ради денег? – не унималась Недотрога.

– Кэйли, это – НЕ ДЕНЬГИ. Это рудники, это дороги, это поля, это работники и их семьи. Это одна БОЛЬШАЯ ГОЛОВНАЯ БОЛЬ. Мне для того, чтобы со своими, с позволения сказать, деньгами, разобраться, еще как минимум год нужен. Не, этот удар в цель не попал.

– А Ливиния?

– Вот если бы на кону стояла ты, принцесса, я бы, пожалуй, рискнул. А ради маленькой серенькой мышки Ливи? – он пожал плечами. Принцессу ему на кону подавай! Никакого уважения к королевской крови! Но больше всего мне не понравилось то, что Недотрога лишь досадливо поморщилась в ответ. Понятно, почему никто из принцев до сих пор на нее не позарился – в ней нет ни грамма гордости и собственного достоинства, что полагаются ей по статусу!

– Скромнее нужно быть в желаниях, приятель, – похлопал я Грэйди по плечу, за что получил в ответ ехидную насмешку. А вот и не угадал, это я из венценосной солидарности! – У вас есть еще вопросы, намина?

Вопросов у намины не оказалось, и я с облегчением выпроводил лиотиссца из комнаты. Но, увы, тут же осознал, что до облегчения пока далеко – впереди у нас Равелисса.

В книжке ровным подчерком Недотроги было выведено:

 
Было время – был он беден,
Молод, голоден, удал,
Львиц любил при лунном свете,
И газелей диких гнал.
Жизнь теперь совсем другая —
Сыт, богат, вполне здоров.
Но тоскливо в этом рае…
Скучно льву среди коров.
 

В ожидании Равелиссы я изображал из себя статую «возмущение и негодование в одном флаконе: смешать, но не взбалтывать – взорвется!», а Недотрога стояла у окна и делала вид, что задумалась о своем и ничего не замечает. Причем постепенно до меня стало доходить, что она-то как раз не играет, и мой актерские усилия пропали впустую.

Лисса опоздала всего на двадцать минут, что в ее случае практически рекорд. Один взгляд на нее – тщательно одетую, причесанную, подкрашенную и надушенную – сказал мне, что мои самые мрачные предчувствия оправдались. Лисса оглядела комнату, подняла с Недотрогиного кресла, что стояло рядом со мной, ее книжку, переложила на столик, присела и положила руку мне на запястье. Причем в ее исполнении жест Недотроги «вы мне приятны и интересны» превратился в «он мой, руками не трогать». Я перевел взгляд на Недотрогу и на какое-то мгновение почувствовал себя неуютно: на ее лице отражался пытливый взгляд натуралиста, наблюдающего за спариванием двух зверьков: вроде и неловко, но нужно описать для науки. Они что, все сговорились сегодня – доставать меня?

– Исса Равелисса, будьте любезны пересесть на другое кресло, это место намины Кэйлинэ.

Лисса обиженно надула губки. И с чего, спрашивается? Я ей ничего кроме одной совместной ночи не то что не обещал, даже не намекал на такое. Даже не смотрел в ее присутствии в ту сторону. Воистину, женское воображение границ не знает и знать не желает.

Недотрога расположилась на своем обычном месте, и я почувствовал себя уютнее.

– Равелисса, расскажи, что происходило в тот день, когда была совершена кража?

Лисса похлопала ресничками:

– В тот день мы встали очень рано – исса Нидария настояла. Я не выспалась и была не в духе. Тагард, кстати, тоже. Потом эти ритуалы в Храме. По-моему, все, кроме Нидарии, хотели только одного – поскорее оттуда уйти, и когда она оставила всех в покое, облегченно вздохнули. Ну, я, во всяком случае, точно. Хотя в домике было очень, очень холодно. Ливи вышла подышать свежим воздухом – она с утра себя неважно чувствовала, мужчины пошли за дровами.

– А ты осталась?

– Да, я осталась. К счастью, Рудди вернулся довольно быстро, практически сразу. Он развел огонь, и домике стало вполне терпимо. Так как дров Рудди набрал совсем мало, а остальные мужчины всё не возвращались, он вновь пошел в лес. Вернулась Нидария. Она была очень недовольна, не обнаружив в домике дочь, и мне бы, наверное, еще долго пришлось выслушивать ее мнение о нравах современной молодежи, но тут снова вовремя подошел Рудди с очередной порцией сучков. Он предложил иссе, что поищет ее дочь, вдруг та заблудилась – хотя как там заблудиться, в трех соснах-то? Укромных уголков в окрестностях Храма достаточно, спрятаться можно, но заблудиться – увольте! В общем, чтобы больше не оставаться один на один с иссой и не угнетать свои уши ее нотациями, я предложила свою помощь в поиске Ливи. Погуляла немного для надежности и вернулась обратно. На это раз в домике был только Грэйди. Потом вчетвером подошли остальные. Мы перекусили, собрались и поехали домой. А там случился этот скандал…

– Как ты думаешь, кто украл Чашу?

– Тагард, разумеется.

– Если я правильно понял, у тебя тоже была возможность взять Чашу?

– Возможность взять – была. Но ведь ее еще нужно было и подбросить… Вот возможности для этого у меня не было. Как я говорила, Ливи плохо себя чувствовала, поэтому, когда мы приехали, я поднялась вместе с нею, и в тот момент, когда начался обыск в комнате Тагарда, все еще была в ее комнате.

Однако, когда от этого зависит ее благополучие, у Лиссы откуда-то берутся и интеллект, и наблюдательность… Кстати о наблюдательности – я наклонился в сторону Недотроги и прочел в ее книжке:

 
Пора девице под венец,
Но кто ж достойный молодец?
Хоть разорвись – и Грэй богат,
И принц горяч и неженат.
И титулы ласкают слух.
Могла бы – ах! – взяла бы двух.
Но вот беда, тирлим-бом-бом,
И тут облом, и там облом.
 

«Фи, „облом“, – изобразил я на лице, – где высокий слог девицы королевских кровей?» «А вы поменьше в чужие тетрадки заглядывайте, – ответила взглядом Недотрога, – и тогда ничто не потревожит вашего чувства прекрасного».

Я поразился наивности Недотроги: Грэйди Равелисса, может, и рассматривает в этом плане, не знаю, но мои отношения с Лиссой ничего общего с матримониальными намерениями не имели. Хотя, с другой стороны, лучше пусть принцесса находится на сей счет в неведении… Я перевел свой взгляд на Лиссу, и мое сердце пропустило удар. Я во все глаза уставился на ее руку, которую украшал изящный перстень с рубином. Может, я и не обратил бы на него внимание, но это было фамильное кольцо одного из моих сотрудников, которое тот заявил в поиск в связи с похищением.

– Лисса, а откуда у вас это кольцо?

– А, это? Я купила его полгода назад в столице. Не правда ли, изящная вещица?

Не правда. Полгода назад эта изящная вещица украшала один сейф в Такассии.

– Исса Равелисса Оберинта, я повторю свой вопрос: откуда у вас это кольцо? – и вопрос задал уже не милашка Ранир, а глава Тайной Канцелярии.

Видимо, перемена тона произвела на Лиссу впечатление.

– Понимаете, – залепетала она, – ко мне на днях подошел Рудди, ему срочно были нужны наличные и он предложил мне взять у него совсем задешево это колечко. Я просто не смогла отказать…

Да уж, Лисса – тот самый объект, к которому будут обращаться за деньгами. Значит, Рудди тоже утешал нашу «березку»… И по кривой ухмылке, мелькнувшей на губах Недотроги, я понял, что она пришла к тем же выводам. И это открытие вышибло воздух из моих легких – нет, Недотрога совсем не наивна. И она не испытывает никаких иллюзий по поводу характера моих отношений с Равелиссой. Лисса, Лисса, шустрая девочка! Может ее на троих, разнообразия ради, и утешить?

Мысль не возбудила.

Старею, однозначно старею.

– Спасибо, Лисса. Вы нам очень помогли. Можете быть свободны.

Нет, я не страдаю ханжеством, но чтобы вот так, практически со всеми – или со всеми? хотя Тагард для нее слишком скуп, – доступными мужчинами? Не, свободна!

Стараясь избежать понимающего и чуть насмешливого взгляда Недотроги, я откланялся и прошмыгнул в свою комнату. Итак, скорее всего, вор драгоценностей – это наш любезный Красавчик Рудди. Что ж, попробуем поймать рыбку на живца. Я приказал запрячь лошадь, и ближе к ужину спустился в гостиную, где собрались практически все обитатели особняка Сорентов. Раскатывая рукава своей рубашки, я сообщил им, что собираюсь проветриться перед сном.

– Приказать принести ваши запонки, намин? – проскрежетала вечно недовольная Нидария, заметив, что рукава не застегнуты.

– О, нет! – отмахнулся я, закатывая рукава обратно. – Я, честно говоря, даже не помню, где и когда их кинул.

Вот и всё. Приманка брошена. Осталось немного отъехать, привязать коня, тихонечко пробраться в комнату через предварительно открытое окно и притихнуть в ожидании гостя.

Вот оно, счастье! Наконец-то я могу побыть один на один с собой, любимым, спокойно собраться с мыслями, проанализировать показания свидетелей…

…Однако вместо обычного умиротворения одиночества я ощутил противоестественное желание обсудить последние новости с Недотрогой – оказалось, что думается в ее присутствии легче и продуктивнее, а голова болит меньше. И наши безмолвные диалоги притягивали своей необычностью и каким-то ощущением близости, что ли? Нет, ну вот стоит девушке отказать, как в голову сразу начинают лезть всякие глупости… Ну что ей, трудно дать было? И она бы без удовольствия не осталась, мне на душе спокойнее…

Увлекшись мысленными дебатами, я чуть было не пропустил крадущиеся шаги. Я подобрался, готовясь в любой момент броситься на вора.

Но не бросился.

Потому что это был не Красавчик Рудди.

Это был абсолютный идиот Тагард.

ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ

Все мое утро прошло в раздумьях. Я не мог поверить, что Тагард настолько глуп. Точнее, в то, что он глуп, я еще мог поверить, но в его суицидальные наклонности – нет. Что-то тут не складывалось. Я прорисовал схему движения в домике для путников. В принципе, уже сейчас, без двух оставшихся участников событий, картина была ясна. Подозреваемых как было, так и осталось четверо. Ливи и Рудди в одиночестве в домике не оставались, т. е. возможностей для кражи они не имели. Если Ливи подтвердит слова Лиссы, то у той железное алиби. Таким образом, остаются трое. Но что-то во всей этой истории не так, вопила моя пятая точка. В рассказах очевидцев оставалась куча необъяснимых дыр во времени. Что они все там делали столько времени в этом лесу? Промозглым осенним утром?

Ладно, послушаем нынче двух оставшихся. Заодно пару вопросиков зададим нашему «Красавчику».

Ночь примирила меня и с Лиссой, и с Недотрогой, и с собственной совестью. В чужую голову не заглянешь, и какие мысли там варятся, нам не ведомо. И тем более, мы не несем ответственность за то, кто что там себе напридумывал. Поэтому я успокоился и на очередной допрос… тьфу! беседу – пришел, уже полностью владея собой.

Рудди ждать не пришлось. Красавчик-блондин ждал нас в комнате для свиданий. Ну, или как там эту временную допросную называть? Мне раньше не приходилось непосредственно сталкиваться с Руденом, и сейчас я практически впервые получил возможность рассмотреть его вблизи. Рудди производил двоякое впечатление: с одной стороны его обаяние и мужскую привлекательность должен был признать даже я, несмотря мое пристрастие исключительно к женщинам. С другой стороны, на этом красивом лице лежала несмываемая печать искреннего, глубочайшего цинизма. Хотя, наверное, для женщин она даже добавляла тому некоторую притягательность «плохиша». Я поднял глаза на Недотрогу – она смотрела на Рудди с интересом. Но в ее взгляде и рядом не было того восхищения, с которым она глядела на меня в первый день нашего знакомства, не без удовлетворения заметил я. И чего мне не хватало? Сопротивления захотелось… Правду говорят: будьте осторожны в желаниях, их могу подслушать проклятые боги. Получил, что хотел? Наслаждайся. Прошло каких-то два дня, а я уже не отказался бы вернуть то восхищение. Да и податливости добавить бы не повредило…

– Руден, расскажите нам о событиях того дня, когда была совершена кража? – традиционно начал я.

– Можете звать меня Рудди, как все, намин. Мне так привычнее. Итак, мы выехали в семь часов утра. Равелисса зевала, Ливи была какой-то бледной, Нидария сосредоточена, Тагард психовал, Грэйди изображал безучастность – в общем, обычное местное утро. Нидария устроила в Храме целое шоу, жаль, никто, по вполне очевидным причинам, его не оценил. Потом мы направились в домик для путников. Ливи умчалась практически сразу, ее неудержимо рвало на природу.

– А зачем?

– Затем. Точнее «за тем».

– Хм. Да, Равелисса говорила, что Ливи нездоровилось.

– Так вот, Ливи сбежала по зову природы первой. Потом мы втроем пошли за дровами на растопку – в домике было очень холодно. Я вернулся первым, набрав немного, чтобы поскорее развести огонь в камине, немного поболтал с Лиссой, но скоро понял, что это «немного» сгорит быстро, а ждать остальных, возможно, придется долго. И опять пошел в лес. Когда вернулся с очередной охапкой, в домике появилось новое действующее лицо – скандалящая Нидария. Она в весьма резкой форме высказывала подружке ее дочери, что та совершенно не следит за моральным обликом Ливи, – на этом месте мы все втроем, не сговариваясь, хмыкнули. – Я предложил поискать блудную – с точки зрения Нидарии – дочь, и Равелисса тут же воспользовалась возможностью покинуть нашу богомолицу. Я пошел к тому месту, где видел Соренту-младшую в последний раз, а Лисса решила гульнуть. Ливи я передал, что ее ищет мать, и пошел за очередной порцией сушняка. Когда вернулся, в домике был только Тагард. Некоторое время спустя вернулся Грэйди.

– А где он шлялся столько времени?

– Не знаю, где и как он начал, но кончил он с Лиссой.

– Успешно? – не удержался я.

– Я не интересовался, – не стал возражать он.

– Так ведь холодно же… И грязно, – и это единственное, что удивило Недотрогу… Истинная дочь своей матери! Ну почему же мне так хочется, чтобы она оказалась беленькой и пушистенькой, какой кажется на первый взгляд?

– Не знаю, как вам это удается, принцесса, но вы меня смутили, – заявил без тени стеснения этот хам. – Смею вас заверить, что эта парочка в процессе не только не испачкались, но и согрелись. Ни одно дерево в процессе серьезно не пострадало.

Что ж, по крайней мере, понятно, о чем соврал Грэйди.

– Ты бы еще нарисовал для ясности, – прошипел я, и Рудди намек понял.

– Так вот, мы втроем порешали, что пора бы уже сворачиваться. Грэйди остался на хозяйстве, а мы с Тагардом двинулись на поиск Нидарии с дочерью. И довольно быстро их нашли. Ливи была заплакана, на щеках – красные пятна от пощечин. В общем, все признаки воспитательного процесса на лицо. Или на лице? Вот так, весело и дружно, мы и вернулись в домик.

– Рудди, как ты думаешь, кто взял Чашу?

– Честное слово, не я. Я же не дурак, чтобы рубить сук… – он задумался на несколько секунд. – Хотя, кое-кого из этих самых я бы зарубил с удовольствием.

Никто не любит милую, добрую, благочестивую Нидарию… Какая жалость!

Недотрога то ли не поняла намека, то ли была с ним согласна, но попытки научить Красавчика хорошим манерам не предприняла.

– А остальные?

– Это вопрос к остальным. Ко мне еще вопросы есть?

– Да, – раздался голос принцессы. – Почему вы строите из себя подонка, Рудди?

– Вариант, «потому что я – подонок», полагаю, вас не устроит? Нет?

– Скажем так, из всех участников вы пока проявили себя как самый порядочный человек, – заявила Недотрога.

– Даже боюсь представить, что вытворяли остальные, – точеное лицо Рудди осветила чуть смущенная усмешка. – Принцесса, как бы вам ни хотелось верить в иное, я – подонок. И то, что остальные не лучше, данного факта не меняет. Намин, а у вас еще вопросы есть?

– Рудди, откуда у вас то кольцо, которое вы подарили Равелиссе?

Я даже не ожидал, но мне удалось застать Рудена врасплох и тот растерялся. Красавчик поднял на меня взгляд и некоторое время пристально изучал, видимо, прикидывая, что стоит за моими словами. В какой-то момент на его лице мелькнуло выражение обреченности – шансы уйти от вопроса он оценил верно.

– Я получил его от Тагарда в оплату за одну услугу. Простите, намин, но отвечать, за какую именно, я отказываюсь, поскольку к данному расследованию она отношения не имеет.

Видимо, зря я надеюсь на наличие зачатков мозга у Тагарда. Его шансы дожить до следующей недели стремительно таяли…

Мы распрощались с Рудди, и я, уже не таясь, привычно заглянул в книжечку Недотроги. На Рудена принцесса букв не пожалела:

 
Не волнуйтесь понапрасну ни за что и никогда,
Если крысу повстречали – ну, подумаешь, беда!
Крыса станет вашим другом, если вовремя кормить,
Но дразнить ее не стоит, крысу лучше не дразнить.
 
 
Крыс всегда везде пролезет, всё по запаху найдет,
Но чуть жареным потянет, крыса тут же удерет.
И хоть подвигов не стоит от нее вам ожидать,
Но поверьте мне, не надо крысу в угол загонять.
 

– Судя по всему, вы не испытываете к крысам неприятных эмоций, намина? – сделал вывод я.

– Ни в коей мере, – согласилась Недотрога. – В детстве у меня была крыса.

И почему я не удивлен?

– И как к этому относилась ваша мама?

– Предсказуемо. Так вот, на мой взгляд, у крысы в качестве домашнего животного есть только два недостатка. Во-первых, в знак глубочайшего расположения, она, простите, писается на объект восхищения.

– А второй?

– Крысы слишком мало живут.

Ливиния просочилась в комнату по стеночке и бесшумно стекла в кресло для посетителей. Сегодня она выглядела настолько несчастной бледной немочью, что я почувствовал укол невесть откуда взявшейся совести. Если остальные участники событий были калачи скорее более, чем менее, тёртые, то для бедной девочки, у которой на ее глазах срывается свадьба, это расследование должно восприниматься личной трагедией. По мне так самое трагичное заключается в том, что при неблагоприятном для ее жениха исходе Ливи вновь потеряет на какое-то время шансы вырваться из крепких объятий матушки. А до того момента, когда такая возможность появится вновь, в них можно и задохнуться. Да и батюшка может оказаться не столь сговорчивым. Поэтому, решил я для себя, нужно быть максимально деликатным. В меру своих скромных – в данном направлении – возможностей.

– Ливиния, что ты помнишь о событиях того дня, когда произошла кража?

Ливи не то вспоминала, не то собиралась с духом. А зря Грэйди ее назвал серой мышкой. Даже в своем бледно-немочном состоянии она была в состоянии привлечь внимание. Одна грудь чего стоит! Ну и остальное тоже… Глаза, например. Очень красивые. Нет, правда – такие, большие, открытые, как два окошка, с длинными черными ресницами. Премиленькая девочка. Ее бы в столицу на годик, она бы там устроила маленькую революцию во взглядах на сереньких мышек. Но, увы, девочка, похоже, не видать тебе столицы…

– Мы выехали рано. Матушка подняла меня загодя для утренней молитвы, какое-то время все собирались – долго ждали Равелиссу. Некоторые слишком долго спят по утрам, знаете ли…

Не знаю, какие чувства испытывает к мышке Лисса, но судя по интонациям и выражению лица Ливинии, в которых явно читалось продолжение: «тогда как нормальные люди предпочитают спать по ночам», Ливии подружку не слишком жалует.

– До Храма мы добрались без приключений, в нем самом ритуал прошел благополучно.

– А что это был за ритуал?

– Матушка хотела узнать мнение богов о будущем нашего брака.

– И каким был ответ?

– Воск в Чаше вылился в кольцо. Жрец посчитал, что для брака это благоприятный знак.

– Ты с ним не согласна? – полюбопытствовала Недотрога.

– Да разве это имеет значение? В эти гадания все равно никто не верит…

– Мне это интересно. И я в это верю, – призналась принцесса. Вполне возможно, исключительно в целях расположить девушку. – Только я не умею гадать на воске…

– Понимаете, я много читала об этом, – боже мой, оказывается, книги пишут даже о таких глупостях! Хотя, если девушек учат грамоте, должны же они что-то читать? – В общем, кольцо на самом деле к кольцу реальному в гаданиях не имеет. Этот знак называется «колесо». И оно чаще всего означает то, что уходит от тебя. В общем, на самом деле боги показали, что этого брака не будет.

Путано и глупо, но объясняет последовавшую в лесу истерику.

– Что происходило дальше?

– Мы пошли в домик для путников. Но я… неважно себя чувствовала, и поэтому пошла прогуляться.

– И ты гуляла одна?

– Понимаете, намин, в чем проблема… – из ее тона следовало, что заданный мною вопрос она слышала не в первый раз. И не второй. И вполне возможно, его порядковый номер выражается уже трехзначным числом. – Когда ты гуляешь с кем-то, это можно доказать. А вот когда ты гуляешь одна… – она пожала плечами, – в общем, вы либо верите мне, либо нет.

А вот тут Грэйди оказался прав. Девочка юная, но жизнью, видимо, уже битая. Возможно, в лице ее «матушки». Потому для своего возраста Ливи оказалась далеко не дурой.

– Я верю, – пока ничто даже косвенно не подтвердило версию Нидарии. – Вы провели в одиночестве все время?

– Нет, ко мне дважды подходил Руден. В первый раз поинтересовался, всё ли у меня в порядке и не нужна ли помощь, а во второй раз передал мне, что матушка уже вернулась. Я прошла в домик, и мы немного с нею прогулялись. Потом нас нагнали Тагард и его друг, мы позавтракали и поехали домой. Я совсем расклеилась, и Равелисса была вынуждена поддерживать меня всю дорогу до дома и даже помогла мне подняться в мою комнату. Когда начался переполох, мы спустились в гостевое крыло и узнали, что в комнате Тагарда обнаружена Чаша. Это все, что мне известно, и больше я ничем вам помочь не могу. Можно идти?

Если бы не трагичный тон, я бы даже поверил, что она действительно торопится нас покинуть. Я наклонился в сторону Недотроги и вырвал взглядом из ее тетрадки: