Текст книги "Попробуй еще раз (СИ)"

Автор книги: Светлана Михайленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

Ронни менялся семимильными шагами. Без крикливой матери, без отца, не могущего подать собой пример поведения настоящего мужчины, без шпыняющих его братьев и плаксивой требовательной сестры он становился тем, кем должен был – интересным и перспективным молодым магом. Ошейник, охватывающий его шею, истончился, стал пусть и плотной, но тряпочкой, и Ронни, веривший Гарри без оглядки, делал все для того, чтобы от него избавиться как можно быстрее. Он верил, что Поттер не вернет его в его прежнюю семью. И пусть у него были родственные чувства ко всем Уизли, но назад он не хотел, вдруг явственно понимая, что там у него нет будущего. Там он был бы шестым неважным сыном, может, его бы взяли в Аврорат, что было бы пределом мечтаний, но, скорее всего, он так и остался бы рядом с родителями, работал вместе с отцом, женился бы, если бы смог, на копии своей матери и не знал, что рядом есть совсем другая жизнь.

Блейз и Драко не торопились переводить свои отношения в более романтическую плоскость. Они поговорили и решили, что спешка тут неуместна. Они, конечно, согласились на помолвку и хотели ее оба, но… Оба думали, присматривались, пытались представить, на что будет похожа их совместная жизнь через десять или двадцать лет. Да и Гарри советовал им хорошенечко обдумать предстоящий шаг. Так что дальше пары невинных поцелуев юноши решили не заходить. Они становились по-настоящему близкими друг для друга, родными. Любовь, конечно, хорошее чувство, но для крепкого брака одной ее недостаточно. Дружба, взаимное уважение, одинаковые интересы – вот та основа, которую они прежде всего стали укреплять.

Невилл невзвидел белый свет! Он-то был уверен, что воспитывался именно так, как и положено наследнику древнего рода, но оказалось, что все его знания настолько поверхностные, что и говорить об их наличии не стоило. Репетитор был с ним рядом и днем и ночью – артефакты ведь не спят – заставляя думать над каждым поступком и даже над каждой мыслью. Поначалу Невилл ненавидел Поттера всей душой, неистово и обжигающе горячо, но… Несколько вразумляющих сеансов розготерапии, часовые лекции о правах и обязанностях вассала, и его мнение изменилось. Да и сам он начал меняться. Вдруг открылись глаза на совершенные проступки, на (о ужас!) попытку убийства, на вызывающе-высокомерное поведение. И до Невилла дошло, что он еще легко отделался. И пусть он не мог видеться с бабушкой, пусть в огромном крыле, отведенном специально для него, он был совершенно один, но по прошествии полугода Лонгботтом стал совсем другим. Здесь, в Певерелл-гарде, не перед кем было строить из себя героя, и он смог признаться сам себе, что подобная перспектива, хоть он и бахвалился своим геройским статусом, его пугала до дрожи и истерики. Просто было выставлять себя храбрецом перед сокурсниками, просто было вышагивать по Хогвартсу, выпятив грудь, но даже намек на вероятную встречу с Волдемортом вгонял его в ужас. Если уж быть совсем честным, то директор, умело подталкивавший его к «героическим поступкам», пугал его не меньше. Может, именно поэтому он безропотно исполнял назначенную роль? Может, именно поэтому испытал ни с чем не сравнимое облегчение в тот момент, когда узнал о победе Поттера? Может, из-за этого и толкнул Гарри, чтобы навсегда избавиться от кошмара? Но здесь, в Певерелл-гарде, над ним не довлел железный авторитет бабушки и не сжимала горло хватка директора. Здесь, по сути в плену, он впервые за последние несколько лет почувствовал себя свободным, как бы смешно это ни выглядело. И Невилл пообещал сам себе, что сделает все, чтобы быть достойным титула Лорда и положения вассала великого рода.

Марволо, легализовавшийся в магической Британии с помощью Люциуса, не полез в дебри политики, как этого ожидал Гарри. Он даже за министерское кресло бороться не стал, отдав всю свою поддержку Лорду Малфою. Все-таки у того уже был и политический вес, и известность, пусть и не самая светлая. Так что при самом небольшом давлении и небольших взятках пост министра впервые за долгое время достался не просто волшебнику, а чистокровному аристократу – знающему не только людские, но и магические законы. А Марволо посредством Люциуса добился пересмотра дел азкабанских узников, не только своих пожирателей, а всех, кто там находился. Не сказать что все поголовно оказались белыми и пушистыми, но были и невиновные сидельцы. Женщин, коих в этой страшной тюрьме было всего три, вообще перевели в другое место. Все-таки негоже так жестоко наказывать возможных продолжательниц рода. Всех Пожирателей, кого удалось освободить, Марволо, с позволения Поттера, забрал в Каменный остров, где те приходили в себя. Метки больше не туманили им головы, ужасы заключения включили на полную мощность инстинкт самосохранения, так что сидели тихо, поправляя здоровье. И, как только приходили в себя, то тут же отправлялись по родовым мэнорам. Дела, долгое время пребывавшие без хозяйского пригляда, теперь требовали постоянного внимания. Пророк, расписывающий возможные ужасы от освобождения такого количества одиозных личностей (одна Белла Лестранж приводила Риту Скитер в истерику), так и не дождался предрекаемых с его страниц ужасов. Ни Белла с мужем и деверем, ни кто-либо другой, не стали нападать на беззащитных граждан, пытать, увечить и прочее. Ажиотаж сошел на нет и утих.

Спустя три года Люциус, будучи давно в разводе с Нарциссой, которая уехала в Европу и возвращаться не желала, удивил всех, объявив о помолвке с никому неизвестным Марволо Гонтом.

Дамблдор уже не помнил себя другим, что когда-то видел солнце, людей, свободу. Ему казалось, что он всегда был здесь, всегда лежал на алтаре, что ему всегда, всю его жизнь, было больно. Дни складывались в недели и месяцы. Казалось бы, не так уж и много времени прошло, но он считал каждое мгновение годом, каждую минуту – столетием. Он не помнил себя вне этой темноты и боли. Только вспыхивающие время от времени и тут же исчезающие белые круги, расходящиеся от его каменного ложа, позволяли думать, что вокруг него есть что-то кроме кромешной темноты, тишины, изредка нарушаемой звуком капель, падающих со свода пещеры, и страха. Он уже плохо помнил как очутился здесь. Да и где – здесь?

Домовики, которым было приказано обихаживать Альбуса, никогда не показывались ему на глаза. Они усыпляли его, прежде чем напоить поддерживающими зельями и водой. Таков был приказ.

Никто не входил к пленнику, никто не проверял его, никто… не у кого было попросить помощи или прощения. И хоть Альбус уже и не помнил – что он наделал, чтобы заслужить ТАКОЕ наказание, но осознавал, что не просто так он тут находится. У него остались силы лишь для беззвучной молитвы. Не понимая истинной причины – почему он обращался именно к этой сущности, он молил Бледную Госпожу забрать его отсюда.

– Время.

Отвыкший от человеческой речи, Дамблдор попытался дернуться на алтаре, но смог только шире открыть слепые от темноты глаза. Вспыхнувшие факелы заставили его зажмуриться, но холодный голос стеганул по нервам.

– Время, Альбус. Время отвечать за свои поступки, время для твоей души приступить к служению.

Темная фигура в капюшоне подошла к распростертому старику. Когтистая белая рука прошлась в невесомой ласке по тощей груди. Тонкий скулеж вырвался из пересохшего рта.

– Время ответить передо мной. Время дать своей смертью жизнь моим детям.

Когти взрезали пергаментную кожу, сломали хрупкие ребра, и в тонких пальцах оказалось все еще бьющееся сердце того, кто когда-то играл судьбами как шахматными фигурами.

– Время! – крикнула Смерть, раздавливая кровавый кусок в сильной руке, выпуская на волю душу и силу умершего мага.

Альбус, вернее его душа, парил рядом со своей хозяйкой, а его сила изливалась на алтарь, концентрируясь, заставляя его гореть белым пламенем до нестерпимого сияния, как от магния, который попал в воду. Три луча ушли вверх, сквозь своды пещеры, ища трех братьев Певереллов.

– Нам пора, – Госпожа отряхнула кровь с пальцев и исчезла, захватив с собою скулящую душу бывшего светлого волшебника…

Примерно пять лет спустя.

– Поттер! Что за хрень творится в моей лаборатории?! – Северус Принц летел по коридорам Певерелл-гарда в поисках своего мужа. – Где эта мелкая зараза?

В гостиной, что была изображена на самом большом холсте в портретной галерее, во плоти сидели трое легендарных волшебников.

– Гарри здесь нет, – Игнотус потягивал виски из толстостенного бокала, играя янтарной жидкостью на свету.

– Он не сказал, куда пошел? – Северус, привыкший к братьям и растерявший пиетет к их персонам, не намерен был отступать от поисков. И, если понадобилось бы, вытряс ответ из любого из них.

– Сказал, – Антиох оторвался от переговорного зеркала, по которому ворковал с очередной своей пассией.

– И-и-и-и…

– Он в ритуальном зале, – Кадмус со значением глянул на Принца.

– Он пошел общаться с тем, о ком я думаю? – Северус в упор посмотрел на Кадмуса, самого разговорчивого из тройки.

– Да. И именно на ту тему, на которую ты думаешь, – кивнул в ответ Кадм.

– А что случилось-то? – спросил Игнотус, заметив взъерошенный вид зельевара и обалдевший взгляд.

– С-с-случилос-с-сь, – ответил Северус, не уступая своим шипением василиску, – в моей лаборатории появился помощник. Несколько неожиданный, должен признать.

– Кто? – Кадмус подался вперед.

– Альбус. Немного моложе, чем он был, но его я ни с кем не перепутаю!

– На это необходимо глянуть, – братья соскочили с кресел и помчались в большую замковую лабораторию.

– Не испортите мне там ничего! – крикнул Северус им вслед и безнадежно махнул рукой – Певереллы в лаборатории такое же стихийное бедствие, как и Поттеры.

– Леда, – Гарри, пока муж был занят, решил спуститься в алтарный зал и поговорить с Жизнью.

Решение завести потомков созрело уже давно, но время на них появилось только теперь. Госпожа пожаловала подарок ему и Северусу – беспрекословного слугу, НЕМЕРТВОГО Альбуса. Идеальный исполнитель чужой воли. И отказаться от этого подарка, не обидев Смерть, было невозможно. Вот Гарри и сбежал в ритуальный зал, предоставив Северусу самому разгребать последствия.

– Леда!

– Чего так орать? Тут я.

Гарри обернулся и увидел Жизнь за своей спиной.

– Сам говорил, чтобы я тебя позвал перед тем, как заводить ребенка, – буркнул Поттер.

– А вы уже?

– Да. Мы решили, что самое время. Уже и сквибку нашли, осталось контракт подписать и провести ритуал.

– Что ж…

Леда вздохнул, сбрасывая с себя вид юноши, превращаясь именно в того, кем был на самом деле – в огромного демона.

– Это еще зачем? – Гарри подался от Леды, но был пойман сильными руками. – Леда!

– Не сопротивляйся, Гарри, – Леда притиснул его к себе, удерживая одной рукой за спину, а второй обхватив подбородок, задирая лицо вверх.

– Леда… Зачем?

– Я тот же вопрос хотел бы задать, – голос Северуса раздался под сводами зала.

– Не мешай, – рыкнул демон и склонился к губам Поттера, заглядывая в его глаза, – прими…

Его губы не коснулись кожи Поттера, но сила потекла в приоткрытый рот, наполняя Гарри легкостью и жизненной силой. Гарри пил силу, запрокинув голову, ресницы подрагивали, пряча за темным кружевом расширенные зрачки. Леда оторвался от него, аккуратно опустил безвольное тело на пол и обернулся к Северусу.

– Даже лучше, что ты здесь, не придется искать с тобой встречи. Подойди.

– Зачем? – Северус сложил руки на груди и подозрительно оглядел медленно приближающегося демона.

– Северус, – голос Леды был само терпение, – вы будете родителями моего племянника. Я ведь знаю о чем вас просила Мэй. Это мой подарок – сила.

– Подарки дарят, а не навязывают, – усмехнулся Северус.

– Да, но времени договариваться, тем более с Поттером, у меня нет. Мое время тут ограниченно. Поэтому подойди.

Сила. Это Северус понимал хорошо. Сильный потомок – это тоже хорошо. Принять силу от Леды – не смертельно. Так что Северус шагнул навстречу демону, обхватывая его предплечья руками и сам поднимая лицо к его губам.

– Умница, – усмехнулся Жизнь и склонился, делясь силой, вливая ее в губы Северуса. В отличие от Гарри, он не сразу потерял сознание и услышал его последние слова:

– Я тоже хочу потомка. Подумай об этом…

В сознание они приходили уже в своей постели.

– Поттер, – хрипло каркнул Северус, прокашлялся и продолжил: – Поттер, почему с тобой даже детей завести без приключений нельзя, а?

– Я не Поттер, – буркнул Гарри, подкатываясь ближе к мужу, – ты злишься?

– С чего ты взял? – Северус обнял мужа, притиснув его к своей груди.

– Ты называешь меня Поттером только, когда злишься.

– Гарри… – Северус опрокинул его на спину и навис над ним, утопая в зеленых глазах, – ты прав. Прости. Я злился.

– А сейчас? – Гарри зарылся пальцами в черный шелк волос мужа.

– Нет.

– Даже за Альбуса?

– У тебя был выбор?

– Откуда! Госпожа вручила его и отбыла.

– Мордред с ним, пусть помогает в лаборатории. А что насчет Леды?

– Понятия не имел, что он собирался сделать.

– Я не злюсь. Я немного озадачен… немного смущен, но не злюсь. Тем более что Леда сделал очень заманчивое предложение.

– Да? Какое? – Гарри заерзал под Северусом, вырвав стон из него, почувствовав, как тяжелая плоть под тканью брюк провокационно трется о его пах. – Ох…

– Вот именно – ох, – улыбнулся Северус, – отложим разговоры?

– Ага, – кивнул Гарри и потянулся к мужу за поцелуем…

КОНЕЦ