Текст книги "Лилия для герцога (СИ)"

Автор книги: Светлана Казакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 11

К тому времени, как в дверь спальни постучали, графин с вином опустел больше, чем наполовину, а закусок на столе осталось значительно меньше, чем было изначально. В комнату робко заглянула одна из горничных. Похоже, все они получили чёткое распоряжение не беспокоить нас с герцогом, и наверняка случилось что-то из ряда вон, если девушка всё же решилась потревожить хозяина.

– Простите, но… к вам ещё гости, – пролепетала она.

– Кто? – холодно ответил ей мой супруг.

– Женщина. Она представилась баронессой де Кастеллано, – сообщила горничная, которую, кажется, кто-то подталкивал в спину и подсказывал, что говорить. – Сказала, что ей очень нужно вас видеть. А ещё она упала с коня. Должно быть, ударилась.

Брови герцога поползли вверх. Судя по реакции, такой новости он не ожидал. Я тоже. Но уши навострила – любопытно, что там за баронесса? И что побудило её навестить герцогский замок на ночь глядя?

Да ещё и верхом, а не в карете!

– Я вынужден вас оставить, – проговорил Себастьян. – Нужно уладить… возникшее недоразумение. Ложитесь спать и постарайтесь хорошо отдохнуть.

Поднявшись, он вышел из комнаты. Горничная юркнула в открытую дверь и, отвесив поклон, поинтересовалась, нужно ли убирать со стола. Я устало кивнула.

Недоразумение, значит? Однако имя неизвестной гостьи, как мне показалось, очень хорошо знакомо герцогу де Россо. Кто же она?

Когда девушка, покончив с уборкой, ушла, я отыскала в своих вещах ночную рубашку, оделась, погасила свечи и забралась в постель. Сейчас она выглядела ещё больше, и я в ней казалась ребёнком, который забралась в родительскую кровать, чтобы вволю там попрыгать. На какое-то мгновение даже почудилось, будто это незамысловатое детское удовольствие знакомо мне не понаслышке.

Странно…

Неужели я начала что-то вспоминать?

Расположившись поудобнее, я накрылась одеялом и зажмурила глаза. Вот бы в самом деле убрать пустоту из памяти… Оживить забытые в детстве воспоминания, увидеть перед внутренним взором лица родителей. Кто они? Почему не искали меня?

Или… их уже нет в живых?

Сон не шёл, мысли теснились в голове, будоражили. Появление баронессы, кем бы она ни приходилась герцогу, вероятно, спутало все его планы. Однако это означало, что первая брачная ночь откладывалась на неопределённое время.

И что там поверенный говорил о необходимых обрядах? Следовало наступить на горло смущению и всё выведать. Не у супруга же спрашивать…

Я спрятала лицо в непривычно мягкой подушке, едва представив, как задала бы мужчине подобный вопрос.

В обители говорили, что по задумке богов муж должен становиться для женщины самым близким человеком. Ближе отца и матери, ближе брата и сестры. Ближе всех.

Но как может таким стать тот, кто совсем чужой для меня? Да, он хорош собой, богат, титулован… Как сказал поверенный, далеко не всем девушкам даже в наше время так везёт. Вот только сам же и предупреждал о чём-то пугающем, с чем я могу столкнуться в замке. Точно глупый мышонок, привлечённый вкусным запахом сыра за дверцей мышеловки… Вот только тот сам заходит в ловушку, а моего согласия никто не спросил. И выбора жизненного пути не предоставил.

Будь я сейчас в обители, уже давно крепко спала бы. Или, может, проскользнула бы тайком в комнату к Аньелле. Поболтать на сон грядущий, посекретничать. Интересно, как она там? Вспоминает ли обо мне?

Я шмыгнула носом, но заставила себя не плакать. Ещё не хватало намочить слезами подушку. Лучше уж постараться забыться сном – как говорится, утро вечера мудренее.

Снилось мне в эту ночь что-то странное. Не костёр, нет. Вечнозелёный лес, в котором крупные еловые лапы клонились к земле под тяжестью снега. Я никогда прежде не видела его, но знала, что это он. Белый, холодный… Попыталась коснуться снежной шапки и увидела, что на моей руке вязаная варежка с диковинным узором, вышитым красными нитками. Кажется, такие знаки называются рунами.

Когда я открыла глаза, в комнате было светло. Наступило утро. Или уже день? Почему меня никто не разбудил? Может, обо мне просто забыли?

Я подумала про сон. Знаки, вышитые на варежке, помнились так отчётливо, что мне захотелось зарисовать их. Может быть, однажды найдётся возможность выяснить значение?

Бумага и чернила в комнате обнаружились – стоило лишь хорошенько поискать. Герцог ведь говорил, что ему нужна образованная супруга, значит позаботился о писчих принадлежностях. Вот и чудесно, не придётся просить их у него до тех пор, пока не кончатся. Бумага такая хорошая, дорогая, приятно к ней прикасаться… В обители нам выдавали попроще, строго следя за тем, чтобы не переводили по пустякам и не ставили кляксы.

Я обмакнула перо в чернильницу. Увиденные во сне символы ложились на бумагу так ровно, будто мне уже когда-то раньше приходилось рисовать их. Один, второй… Рунные письмена. Их использовали жители Хальфдана, а в нашей стране имелся собственный алфавит.

Завершив работу, я спохватилась, что сижу в одной лишь ночной рубашке, и поспешила привести себя в порядок. Переоделась в своё лучшее платье, сделала строгую причёску, из которой не выбивался ни один волосок. И, покончив с этим, сразу почувствовала себя увереннее. Теперь я была готова к новой встрече с Себастьяном де Россо, а также к знакомству с его бабушкой. И с баронессой де Кастеллано, кем бы она ни являлась.

* * *

– Пожалуйста, расскажи! – упрашивала герцога Виенна, но Себастьян лишь упрямо качал головой, очевидно, жалея, что проговорился. Эту мужскую особенность баронесса тоже знала. Почти все они лишь с виду суровые и неприступные, точно скалы, а на деле порой не меньше нуждаются в том, чтобы поговорить с кем-нибудь откровенно, чем женщины. – Но ты не мог не понимать, как твоя женитьба отразится на моей репутации при дворе! Ведь все видели нас вместе, каждый знал, что…

– Скажи честно – тебя волнует лишь твоя репутация? – отозвался собеседник. – Но почему ты тогда начала встречаться со мной? Могла бы выйти замуж во второй раз за одного из твоих поклонников и оставаться честной женщиной.

– Конечно же, нет! – придав себе оскорблённый вид, вскричала она. – Не только репутация! Ради тебя, во имя всего того, что между нами было, я готова переступить через неё так же, как уже сделала, став твоей. А теперь ты попрекаешь меня этим, – притворно всхлипнула Виенна, сделав вид, будто утирает слезинку. – Именно сейчас, когда я так слаба и пострадала ради того, чтобы встретиться с тобой, в последний раз поговорить наедине, обнять…

Промелькнула мысль, что её слова напоминали фразы из какого-нибудь сентиментального романа, однако, кажется, они произвели нужное впечатление. Герцогу следовало ощутить себя виноватым. Тот факт, что играть на чувстве вины легче, чем на каких-либо других человеческих эмоциях, баронесса недурно успела уяснить ещё в детстве, когда однажды упала с лестницы по вине хмельного отца. Проспавшись и осознав, что едва не погубил единственную дочь, он стал на всё готов ради неё. Даже на то, чтобы в своём завещании позаботиться о том, чтоб оставленное Виенне наследство не становилось собственностью её будущего супруга.

– Как вообще так вышло, что ты упала с коня? Ты приехала одна? Почему не в карете? – принялся расспрашивать Себастьян.

– Ах, это очень долгая история! – отмахнулась баронесса. – Конечно же, я отправилась в путь в карете, но та сломалась по дороге. Мне пришлось добираться дальше верхом, вместе с моим телохранителем.

– У тебя появился телохранитель? – с недоумением уточнил владелец замка.

– Не могла же я пускаться в опасное путешествие, не позаботившись о своей жизни! Столько злодеев развелось! Так и норовят ограбить, убить и обесчестить беззащитную женщину, душегубы!

– Ты хотела сказать «обесчестить и убить»?

– Я бы предпочла наоборот! – Виенну передёрнуло. – Ведь мёртвое тело уже ничего не чувствует.

– Что за ужасы ты говоришь, – поморщился герцог.

– Ты же не выкинешь меня на улицу?

– Нет. Обещаю, – заверил он. – Пока ты нездорова, можешь оставаться в замке. Но, пожалуйста, не рассказывай моей супруге и остальным, кто здесь живёт, о наших прежних отношениях. Мне жаль, что разочаровал тебя, но, поверь, едва ли наша семейная жизнь, стань мы супругами, оказалась бы долгой и счастливой.

– Как знать, как знать… – вздохнула баронесса, входя в роль мудрой и понимающей женщины. – Но неужели мне придётся спать на диване? Мне даже не предоставят достойную моего положения спальню? И мне нужна личная горничная! Моей камеристке пришлось вернуться обратно из-за сломавшейся кареты!

– Я распоряжусь, чтобы приготовили уютную комнату, но, боюсь, только завтра, эту ночь тебе придётся провести здесь. Горничную пришлю незамедлительно. Одна из них разбирается в народной медицине. А что твой телохранитель? Он может ночевать со слугами?

– Пожалуй, – пробормотала Виенна, снова размышляя над тем, как бы устроить жене герцога адюльтер. – Но пусть с ним обращаются соответствующе. Он воин, а не конюх!

– Я это учту. А сейчас доброй ночи! Если ты не сможешь утром выйти к завтраку, еду будут приносить к тебе в комнату, – добавил собеседник, направляясь к двери.

– И ты не поцелуешь меня на ночь?

Себастьян со вздохом обернулся.

– Прости! Я совсем запамятовала, что… Ах, сейчас я действительно понимаю, как горька судьба моей дорогой подруги Иларии!

– Но ведь король холостяк.

– Ты не слышал? У него появилась невеста. Нашей королевой будет уроженка Хальфдана!

– Интересно. Что ж, поговорим завтра, и ты сможешь рассказать мне все придворные новости. А сейчас уже очень поздно.

– Ты идёшь к ней? – обиженно надула губы баронесса.

– Нет. Ей тоже нужно перевести дух. Вы обе проделали долгий путь.

«Слишком долгий, – подумала Виенна, когда герцог де Россо вышел из комнаты, и попыталась перевернуться на бок, но нога заболела сильнее. – Как бы в самом деле не охрометь… Тогда Себастьян со мной до конца жизни не расплатится».

Когда пришла сведущая в лекарственных травах и методах горничная, выяснилось, что у баронессы всего лишь сильный ушиб, так что хромота ей не грозит. Поскольку сменной одежды у Виенны не имелось, пришлось переодеться в чистую сорочку прислуги, сшитую из грубого домотканого полотна, пока её собственное платье и бельё унесли, чтобы постирать. Такого позора ей ещё не приходилось переносить, и счёт к герцогу только пополнился.

Глава 12

Перед тем, как покинуть комнату, я подошла к окну, чтобы при свете дня взглянуть на открывающийся из него вид. У меня захватило дыхание от ощущения того, насколько же удивителен и огромен мир, в котором протекала моя жизнь. Передо мной простирались леса и равнины, вдали почти сливались с небом горные пики. Дикая первозданная природа. Одиночество и свобода.

Но, напомнила себе я, здесь, в замке, дело обстояло не совсем так. Он полон людей. Сам герцог, его бабушка, друг-колдун из Хальфдана, а ещё целый штат прислуги. И я сама. И баронесса, которую он едва ли выпроводил прочь в столь позднее время.

Когда я вышла из комнаты, гадая, не заблужусь ли, первым делом наткнулась на одну из вчерашних горничных.

– Вы уже проснулись, ваша милость! – поклонившись, воскликнула она. – В столовой уже накрывают к завтраку. Вас проводить?

– Хорошо, – согласилась я, надеясь, что скоро смогу привыкнуть к тому, как меня здесь называют.

Девушка не только превосходно ориентировалась в хитросплетениях замковых коридоров, но и была на редкость говорливой. В обители подобную склонность к пустословию наверняка осудили бы, но для меня болтушка оказалась настоящей находкой. Шагая вслед за ней, я вслушивалась в её речи, из которых немало узнала про тех, с кем мне в самое ближайшее время предстояло познакомиться.

– Бабушка герцога очень сурова, – жаловалась прислуга. – Чуть что не по-ейному, сразу замечает. И смотрит так, словно бы заморозить хочет одним только взглядом!

– Сколько ей лет? – полюбопытствовала я.

– Много. Никто точно не знает. Может, даже она сама, – хихикнула в кулачок девушка.

– А что ты скажешь про друга герцога де Россо?

– Господин колдун? О, он ужасно хорош собой! – мечтательно протянула она. – Красив не нашенской красотой, но просто загляденье. Особенно когда они с хозяином тренируются, а мы тайком подглядываем. Ой! – спохватилась собеседница, боязливо посмотрев в мою сторону. – Пожалуйста, не выдавайте меня! Я вам и так уже лишнего наговорила!

– Не бойся, не выдам, – заверила её я. – Я ведь никого, кроме самого герцога и его поверенного, здесь пока ещё не знаю. А потому эти сведения очень важны для меня.

– Спасибо, ваша милость, – расцвела в улыбке горничная, отчего её круглое румяное личико значительно похорошело, а на щеках появились ямочки. – Вы очень добры. Не то что эта… баронесса, – добавила с досадой.

– Вы знаете, кто она такая и зачем приехала? – поинтересовалась я.

– Ну… – смущённо протянула девушка, комкая подол фартука. – Мы-то, конечно, догадываемся. Бесстыжая женщина, вот она кто!

– Бесстыжая? – удивилась я такой характеристике.

– А как ещё назвать особу, которая просит женатого человека поцеловать её перед сном? Ой-ой-ой! – воскликнула она, потупив взгляд и хлопая себя по щеке. – Снова я не то сказанула!

Услышав эти слова, я остановилась от неожиданности и тронула её за плечи.

– Расскажи поподробнее.

– Мы подслушивали под дверью, когда она говорила с нашим господином. Совсем чуточку! Да и слышали-то не всё.

– И она… она попросила его её поцеловать? – мой голос звучал будто со стороны. Словно чужой. – А он?

– Он не стал. Точно вам говорю, – шмыгнула носом горничная. – А затем мы от двери отскочили, чтобы не попасться.

Я молчала, всё ещё не сходя с места.

– Вы ведь понимаете, у мужчин есть свои потребности, – продолжала девушка. – Но порядочные девицы – вот как вы до свадьбы – обычно не соглашаются их удовлетворить. Однако бесстыжие, которые готовы на всё, лишь пальцем помани, всегда находятся! Что толку от того, что она носит титул? Если всё равно…

С губ моей собеседницы, кажется, едва не сорвалось какое-то грубое словечко, но она сдержалась. Лишь вздохнула, смахивая выступившие на лбу капельки пота. Мне вдруг подумалось, что горничная успела пострадать от женщины подобного сорта – может быть, та увела у неё жениха?

– Пойдёмте, ваша милость, завтрак остынет.

Я кивнула, и мы зашагали дальше. Но теперь в молчании. Я обдумывала услышанное, и радости мне это не прибавляло. Судя по всему, Себастьяна де Россо и его нежданную гостью связывали такие отношения, которые дозволены только в супружестве. Но, если у него уже есть женщина для утех, то зачем ему тогда я?..

Разумеется, стоило бы спросить напрямую. Но хватит ли мне храбрости? Готова ли я услышать его ответ?

Столовая оказалась просторным помещением с таким огромным столом, что за ним уселись бы все воспитанницы обители, да ещё и свободное место бы осталось. Домочадцы уже начали собираться. Во главе стола сидел герцог, одетый чуть наряднее, чем вчера. А рядом с ним с высокомерным видом восседала пожилая женщина, которая не могла быть никем иным, кроме как его бабушкой. Поймав на себе её внимательный взгляд, я ощутила, как моё сердце затрепетало от волнения и неприятного предчувствия, что понравиться ей будет ой как непросто.

Её волосы были полностью седыми, а лицо покрывали морщины, но причёска сохраняла изящество, осанка заставила бы устыдиться большинство наставниц из обители, а одежда и подобранные под неё явно дорогие украшения выглядели безупречно. Светлые глаза совсем не казались старыми – они смотрели ясно, прямо и твёрдо. А строго поджатые губы красивой формы, должно быть, в юности служили предметом гордости их обладательницы.

– Дорогая бабушка, позвольте представить вам мою супругу, – произнёс, нарушая молчание, герцог. – Её зовут Лилиан. Лили, познакомься с моей бабушкой Ортензией де Россо.

Я сделала реверанс, стараясь не показывать собственной тревоги, и, дождавшись милостивого кивка в ответ, заняла указанное мне место по другую сторону от человека, которого мне теперь следовало называть мужем.

– Да-да, я снова почти опоздал к завтраку! – раздался от двери чей-то весёлый голос, и к нашей маленькой компании присоединился мужчина. Видимо, он и являлся тем самым колдуном из Хальфдана. Однако я даже после рассказов поверенного и горничной представляла его совсем не так.

Довольно молодой, высокий и жилистый. Светлые волосы по плечи, а густые брови, борода и усы тёмные. В глубоком вырезе рубашки виднелся висящий на груди амулет. Без других украшений тоже не обошлось – на указательном пальце левой руки кольцо с чёрным камнем, кожаные браслеты на руках. Или это амулеты?

– Ты представишь мне свою жену, Себастьян? – почти без акцента спросил он, глядя на меня с мягкой усмешкой.

– Лилиан, познакомься, мой друг Янис.

– Лилиан… – повторил он, будто пробуя моё имя на вкус. – Наших девушек тоже порой так называют. Как вам замок?

– Пока я почти не видела его, – призналась я.

– Что же ты не устроил супруге экскурсию? – поддразнил колдун герцога.

– Вчера было слишком поздно для прогулок по замку, но сегодня я непременно исправлю это упущение.

– А где же ещё одна твоя гостья?

– Думаю, она будет завтракать в своей комнате…

Однако последующие мгновения опровергли эти слова. Снова открылась дверь, и незнакомый мужчина внёс на руках женщину. В молчании он проследовал к накрытому столу и усадил за него свою ношу, словно большую куклу. Лишь затем поклонился. Я во все глаза смотрела на них, понимая, что вижу перед собой ту самую баронессу, о которой уже успела сегодня услышать отнюдь не лестные вещи.

Наверняка старше меня, но довольно молодая. Очень светлая кожа, стройная фигура с перетянутой тонкой талией, отчего женщина напоминала осу, длинные льняные волосы, тонкие брови, надменный взгляд, полные алые губы. Даже в простой одежде она воплощала собой образ настоящей аристократки.

Такой, которой мне никогда не стать.

– Позвольте представить вам всем баронессу Виенну де Кастеллано, – проговорил герцог, как мне показалось, без особого удовольствия.

Я перевела взгляд с неё на него и невольно представила их вместе. Должно быть, они выглядели красивой парой. Так почему же он не женился на ней?..

– Аларик, – представила своего сопровождающего баронесса. – Мой телохранитель. Ты можешь идти, но не забудь вернуться за мной позже, когда я захочу отдохнуть у себя, – сказала она уже ему. – Я ведь не смогу дойти сама. Ах, знали бы вы, до чего же страшно падать с высоты!

Мужчина поклонился перед тем, как выйти. Крупный, небрежно одетый он как-то чужеродно смотрелся в роскошно обставленной столовой. Однако в его взгляде светились ум и наблюдательность, да и неловко в присутствии высокородных господ он себя явно не чувствовал.

– Кажется, вы прибыли в наш замок без приглашения, – заметила Ортензия де Россо. Голос её напоминал звучание надтреснутого хрусталя. – Во всяком случае, мой внук не предупреждал о том, что должен приехать кто-то ещё.

– Так вышло, – холодно отозвалась баронесса де Кастеллано. Точно две острые шпаги скрестились под видом обычного светского разговора, и воздух задрожал от стремительных движений противников в поединке. – У меня не было времени сначала отправить письмо с уведомлением о том, что я собираюсь наведаться.

– И что же послужило причиной вашего столь поспешного визита? – продолжала расспрашивать бабушка моего мужа.

– Это касается только нас – меня и Себастьяна.

Она назвала герцога просто по имени. Так дерзко и вызывающе. Недвусмысленно давая понять, что они близкие люди.

– Что ж, приступим к трапезе, – очевидно, стараясь сгладить возникшую неловкость, произнёс хозяин замка и первым придвинул к себе столовые приборы.

Завтрак оказался не менее разнообразным и сытным, чем вчерашний поздний ужин, но сейчас я не ощущала совершенно никакого аппетита. В обители по утрам обычно подавали миску каши с кусочком сливочного масла, ломоть ржаного хлеба и чай. Потому всё это изобилие пугало, и казалось, будто я никогда к нему не привыкну – даже если, как предполагалось, проведу здесь весь остаток жизни.

– Вам не по душе угощение? – поинтересовался у меня колдун, и я лишь помотала головой в ответ. – Или вы боитесь чересчур располнеть? Напрасно – некоторая округлость, на мой взгляд, пойдёт вам на пользу.

Я едва не подавилась глотком воды, услышав его слова. Округлость? Что за намёки?

Да если бы нас в обители так же кормили, я бы сейчас в двери не пролезала!

Подметив моё замешательство, он негромко рассмеялся. Так, словно не только герцогу, но и мне самой приходился добрым другом. Неожиданно я поймала себя на том, что начинаю испытывать к нему симпатию.

– Не будьте так скованны. Дайте себе свободу и смело шагайте в новую жизнь. Ведь теперь здесь ваш дом.