Текст книги "Крем-брюле с бриллиантами"
Автор книги: Светлана Бестужева-Лада
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
– Мне почему-то кажется, что рядом с вами со мной ничего не может случиться. Да и какая связь между Фэриде, подругой всесильного Исмаил-бея, и какой-то российской туристкой Викторией? Никакой. Мы же проверяли: узнать невозможно.
– Как это у вас говорится? Береженого бог бережет?
– Так тоже говорят, – вздохнула я. – Но я предпочитаю полагаться на вас и ваших людей. Как это у вас говорится: ни один волос не упадет с головы человека без воли Аллаха.
– Фэриде, дорогая! Если вы трижды произнесете начало первой суры Корана, то станете мусульманкой. И я буду иметь полное право забрать вас в свой гарем.
– К сожалению или к несчастью я этих тонкостей не знаю. Поэтому, боюсь, придется вам по-прежнему общаться с христианкой. Мусульманок у вас и без меня хватает.
На этот раз Исмаил-бей предпочел промолчать. Судя по всему, ни врать, ни говорить правду ему не хотелось. Что ж, неплохой способ уйти от скользкого вопроса. Нужно будет перенять, в жизни мне это очень пригодится. В моей реальной жизни, а не нынешней сказке с восточным колоритом.
Машина подъехала к сверкающему дворцу отеля «Тюркиз» и остановилась у двери. Как и в тот раз, когда мы тут пировали, никто ни о чем нас не спросил, не потребовал пропуска или гостевую карточку. Впрочем, по-моему здесь, в Кемере, только законченный сумасшедший мог бы потребовать от Исмаила-бея чего-нибудь подобного. А я семенила в полшаге за ним, как добропорядочная восточная женщина и, похоже, воспринималась обслугой просто как довесок к важному гостю.
Внезапно мне пришла в голову мысль, от которой я даже хихикнула вслух. Ведь действительно Золушка приехала на бал. Только принц, точнее, король, уже был рядом с нею, вот и все отличие от старой, красивой сказки. А потом закончится мой отпуск, карета превратится во что-нибудь попроще, типа автобуса или вагона метро, роскошные наряды останутся в шкафу королевской спальни, а я буду любоваться оставшимися у меня побрякушками и горько вздыхать о том, что все хорошее имеет тенденцию заканчиваться слишком быстро.
– Что вас рассмешило, Фэриде? – спросил меня Исмаил-бей.
Я объяснила, упустив только некоторые детали, типа оставленных нарядов и тому подобное.
– В вашей власти сделать так, чтобы эта сказка продолжалась очень долго.
– Это каким же образом? – изумилась я.
– Очень простым. Выходите за меня замуж. Для этого всего-то и нужно, что принять ислам, причем чисто формально.
– Я не хочу быть третьей женой. Кстати, у вас ведь наверняка есть дети, правда?
– Пятеро, – гордо ответил Исмаил-бей. – Двое сыновей и дочь от первой жены, и две дочери от второй. В общем, у меня двое сыновей.
– Лично я матерью стать не готова, – сказала я довольно твердо. – По-моему, у меня вообще материнский инстинкт отсутствует, как таковой. А вы же пожелаете еще сыновей, правда? А я, сохрани господь, рожу девчонку… Нет уж, давайте лучше дружить.
– Вы неподражаемы, Фэриде, – расхохотался Исмаил-бей. – Все женщины рвутся замуж, а вы отбиваетесь от этого счастья руками и ногами. Неужели я вам настолько безразличен или вообще не нравлюсь?
– Не напрашивайтесь на комплименты, Исмаил-бей, это не ваш стиль. Вы отлично знаете, что все обстоит совершенно иначе.
– Хорошо, отложим этот разговор. По-моему, вы сегодня излишне нервозны. После встречи в ресторане. И сюда мы пришли танцевать, а не выяснять отношения.
– Вот именно, – с облегчением ответила я. – А танцевать с вами – это просто наслаждение, так что не будем тратить время на бесперспективные разговоры. Живем только один раз, так пусть этот отрезок нашей жизни будет достаточно ярким.
Исмаил-бей взял мою руку и поднес ее к губам. Такой типично западный жест я у него наблюдала впервые. Значит, чем-то я его все-таки достала. Хорошо, что он воспитан по-европейски, другой на его месте просто запер бы меня на вилле и не выпускал, пока я ему не осточертею. Даже если меня будут искать, то вряд ли найдут, если сам Исмаил-бей того не пожелает. Вот это было бы приключение! Надо надеяться, что чаша сия меня все-таки минует.
Мы прошли в большой зал, где по стенам были расставлены столики и кресла, а где-то за пальмами, удачно замаскированный, играл настоящий оркестр. Играл то классическую музыку, то спокойные танцы, типа танго или фокстрота. Несколько пар танцевало, несколько – сидели за столиками с бокалами в руках и о чем-то переговаривались. Я заметила, что большинство дам просто залито драгоценностями от ушей до запястий, да и платья были соответствующие, мой элегантный брючный костюм с туникой и скромные украшения были явно из другого фильма.
– Не волнуйтесь, Фэриде, – наклонился к моему уху Исмаил-бей, – раз вы здесь со мной, значит, вы – дама номер один. Можно, конечно, было бы заехать на виллу переодеться, но мне кажется, что такие павлиньи перья вам бы не пошли.
Что верно, то верно, такой туалет на мне сидел бы, как седло на небезызвестной корове. Такие платья надо учиться носить с колыбели, а не начинать в зрелом возрасте. Да и какая, собственно, разницы? Главное, сегодняшний вечер будет посвящен танцам, а все остальное можно просто выкинуть из головы. Что я и сделала, причем довольно удачно.
Естественно, наше появление не осталось незамеченным. Несколько мужчин, оставив своих спутниц, поспешили засвидетельствовать свое почтение Исмаил-бею. Мне тоже перепала изрядная доля комплиментов: подозреваю, исключительно для того, чтобы потешить тщеславие моего спутника. Наконец нас оставили в покое и только тогда для меня собственно вечер и начался. Да часа пролетели как один упоительный миг, и я страшно удивилась, узнав, что время уже перевалило за полночь. И то вопрос о времени у меня возник только потому, что я слегка устала.
– Хотите отдохнуть, дорогая? – тут же заметил мое состояние Исмаил-бей. Тогда предлагаю поехать домой и хорошенько выспаться. Я твердо намерен завтра все-таки совершить морскую прогулку, а для этого вы должны быть свежи и полны сил.
– Домой так домой, – покладисто согласилась я. – Но свежа и полна сил я буду только если…
– Если я не буду вас излишне утомлять, – усмехнулся Исмаил-бей. – Нет, не буду. Эту ночь моя пери проведет в объятиях Морфея. Я вовсе не хочу, чтобы вместо прекрасного отдыха вы бы смертельно устали.
К этому джентльмену бы, да наших мужиков – на курсы обхождения с дамами. Ох, испортит он меня тут совершенно, засохну я на родине старой девой, потому что неизбежно всех буду сравнивать с ним, а это абсолютно несопоставимые величины.
– Да, кстати, вместо сказки перед сном вы сможете послушать – вместе со мной, если пожелаете, – разговор той парочки в ресторане.
– Как вы исхитрились его записать? – изумилась я.
– Вы меня недооцениваете, Фэриде-ханум, – укоризненно покачал головой Исмаил-бей. – Это молодой человек и, конечно, его спутница все время находятся под наблюдением. А уж подсунуть им на стол «жучок» – вообще задание для малого ребенка. Честно скажу, меня беспокоит этот юноша.
– Вы уж не ревнуете ли? – усмехнулась я.
– Сохрани Аллах! Я достаточно умный человек, во всяком случае, надеюсь на это, чтобы не поддаваться глупым эмоциям. Он беспокоит меня своими планами. Похоже, ему захотелось иметь собственный курортный городок, и теперь он очень активно закладывает основы осуществления этого плана. Конечно, это безнадежная попытка, но он-то об этом не знает.
– Он как танк, – вздохнула я. – Вперед на полной скорости, броня непробиваемая, гусеницы тяжелые, а обзора вокруг никакого нет. Только то, что видно в щель непосредственно перед ним. Я достаточно в свое время наслушалась его рассказов о бизнесе и меня каждый раз поражал… эгоцентризм, что ли.
– Как вас угораздило связаться с таким типом? – поинтересовался Исмаил-бей.
– И на старуху бывает проруха, – вздохнула я. – Первые несколько встреч были прекрасны и удивительны, а потом он привык и совершенно перестал со мной считаться. Иногда у меня возникало впечатление, что он меня воспринимает как вторую ипостась своей законной супруги: рассказывает мне все, что накопилось за то время, пока мы не виделись. Но в центре каждого рассказа торчало его «Я»: как все сломали голову над проблемой, а он пришел и решил ее с полпинка, как все не увидели блистательных перспектив какого-то проекта, а он тут же все просек, осуществил и победил. По большому счету – довольно утомительно.
Машина уже ждала нас возле подъезда, и я вдруг подумала, что мне следовало бы с собой проводить регулярные сеансы психотерапии: внушать себе, что это все как бы понарошку, мираж, замки Фата-Морганы, а во вполне определенный день все это закончится, я вернусь в прохладную сентябрьскую Москву и буду каждый день ездить на метро на работу, за которую мне платят около трехсот долларов в месяц. Надо внушить себе, что происходящее сейчас – это дела Фэриде-ханум, богатой и беззаботной турчанки, а будущее – это жизнь обыкновенной российской женщины Виктории, в которой чудеса в ассортименте не значатся.
Вот ведь дурной характер! Не могу радоваться настоящему, не думая почти постоянно о будущем. И хотя твержу бесконечно всем, в том числе, и себе самой, что неприятности следует переживать по мере их поступления – это все теория. На практике же все получается ровно наоборот.
На вилле Исмаил-бей очень нежно пожелал мне спокойной ночи, оставил диктофон с записями бесед наших подопечных и отправился к себе. Качество записи было отменным, подручные Исмаил-бея постарались на совесть. Правда, самое начало беседы записать, конечно, не удалось: жучок поставили, когда принесли воду, хлеб и чистые пепельницы. Но, думаю, ничего эпохального я не пропустила, я же помнила, как они вошли, сели за столик и стали делать заказ. Две-три фразы, не более.
– Вот бы всю жизнь так провести, – раздался мечтательный голос женщины. – Море, солнце, пляж, потом сиеста, а потом – вкусная еда в дорогом ресторане. Мечта!
– Ты бы заскучала через две недели, – раздался голос Олега. – Ты же леди-бизнес, а не богатая бездельница.
– Возможно, Но помечтать все равно приятно… Кстати, что ты сказал своей супруге, куда ты отправился?
– В командировку.
– Подробности ее не интересуют?
– Это уже пройденная фаза в наших отношениях. Если бы я ее еще от ревности мог отучить. Просто патология какая-то.
– Нормальная женская черта. Я тебя тоже ревную.
– К жене?
– В том числе.
– Я тебя к мужу, между прочим, не ревную.
– И правильно делаешь. Мы уже давно балансируем на грани развода. Удерживают только общие дела, слишком сложно делиться.
– Ты теперь можешь выкупить у него его долю и быть свободной.
– А ты?
– А что я? У меня свои дела, к которым ты отношения не имеешь.
– Я о твоем разводе…
– Что-что?
– Раз-во-де. Мы ведь хотим быть вместе, не так ли?
– Для этого совершенно не обязательно жениться. Кроме того, моя жена, в отличие от тебя, совершенно беспомощна, как ребенок. Она без меня просто не выживет.
– Ерунда! Ты говорил, она у тебя какая-то сельско-деревенская? Вот и поедет к своим родным, огород полоть, коров доить.
– Мое мнение по этому поводу тебя не интересует?
– Она тебе не пара.
– Это тоже могу решать только я. Господи, есть же женщины, не собственницы, не ревнивые, занятые настоящими делами, а не бизнесом…
– Кого ты имеешь в виду?
– У одного моего знакомого, кстати, тоже женатого, есть подруга…
– Любовница.
– Хорошо, любовница. Он приезжает к ней, когда хочет, она не задает лишних вопросов, с ней есть о чем поговорить. Вернее, так было. Что имеем – не храним, потерявши, плачем.
– Они расстались?
– Она… погибла в автокатастрофе.
Я нажала на клавишу «стоп». В мифического друга я не поверила ни на секунду. Олег говорил обо мне, кажется, только после моей трагической кончины он оценил кое-какие мои качества. Пустячок, а приятно. Ладно, проехали. Что у них там дальше по программе?
– У тебя за спиной, – сообщил голос Олега из магнитофона, – сидит, по-моему, самый влиятельный человек в этом городе. Его хозяин, проще говоря. Вот с ним-то придется как следует повозиться, мужик богатый невпроворот и с колоссальными связями. Своими глазами видел, как начальник полиции перед ним чуть ли не на цыпочках ходил. И остальные тоже в пояс кланяются. Интересно, с ним жена или любовница?
– Опять на других баб заглядываешься?
– Осторожно обернись один раз. Или нет, лучше посмотри в зеркальце пудреницы. Видишь?
– Ну и что? Обычная Лейла или Гюли. Только богатая.
– Она очень красивая.
– А я?
– Ты тоже очень красивая, – ровным голосом ответил Олег.
Слишком ровным. Барышня, кажется, перегнула палку и ведет себя почти как законная жена. Если бы она знала, что ей развод уже не требуется… не хотела бы я быть на месте Олега. Эта вцепится руками и ногами, а для верности еще и хвостом обовьет.
– Надо бы познакомиться с этим миллионером, – продолжил Олег, резко меняя тему. – Чтобы бить врага, надо знать его оружие. А я о нем практически ничего не знаю.
– И как ты представляешь себе процедуру знакомства?
– Никак не представлю, – с тихой злостью ответил Олег. – Я здесь почти никого не знаю, был один человек, но его, к сожалению, убили несколько дней тому назад.
– Убили? Ты же говорил, что здесь удивительно тихий город.
– В тихом омуте черти водятся, – усмехнулся Олег. – Ну вот, наша сладкая парочка уже собралась уходить. А знаешь, я, кажется придумал, как мне подкатиться к этому дядечке. А вот давай-ка именно ему и попробуем один бриллиант продать. Заодно и познакомимся.
– Это мои бриллианты, – прошипела Анна. – Я сама буду решать, как ими распоряжаться, понял? А ты занимайся своими делами.
– И после этого ты хочешь, чтобы мы поженились? – с иронией спросил Олег. – Как поется в одной современной песенке: «Я на тебе никогда не женюсь, я лучше съем перед загсом свой паспорт».
– Оказывается, ты и стихи знаешь, – ехидно сказала Анна.
– Оказывается, знаю. Теперь так: я говорю, ты слушаешь. Твое мнение меня в данном случае совершенно не волнует. Завтра мы – или я, как получится, – пойдем в офис к этому миллионеру и пытаемся добиться встречи. Если она состоится, решим, как распорядиться наличкой. Если найдем общий язык с этим бизнесменом, то, возможно, продадим ему еще несколько камней и я постараюсь заручиться его поддержкой в своих здешних делах. В крайнем случае, попробую найти подход к его подруге.
– Но…
– Я сказал: ты слушаешь молча. И не советую меня злить. Это может для тебя очень плохо кончится.
– Ты мне угрожаешь?
– Умная девочка, раз – и догадалась.
– И что ты со мной сделаешь?
– А вот это, дорогая, будет сюрприз. А то тебе неинтересно жить станет. Ну, как будем дальше общаться?
– Наверное, как ты скажешь. Мне как раз хочется интересно жить, а не сгинуть в безвестности, как этот твой курьер. Или – курьерша?
– Какая разница. Иногда приходится кое-чем пожертвовать.
Я снова нажал на «стоп». Значит, мною пожертвовали. А камушками собираются купить благосклонность Исмаил-бея, чтобы оттяпать у него же приличную часть собственности. Крайний вариант – приударить за мной, то есть не за Викторией, а за Фэриде, и добиться своего таким путем. Ну это уж дудки, ближе, чем на три шага я к нему не подойду.
У меня хватило терпения дослушать кассету до конца. Ничего интересного там больше не было, в основном, они обсуждали бытовые проблемы: жить ли в квартире или отказаться от нее и снять номер в каком-нибудь крутом отеле. Дама, конечно, хотела бы пожить в роскоши, но этот вариант у нее не прошел. Олег стоял, как скала: деньги уплачены – значит, будем пользоваться тем, что уже имеем. Тем более, когда они договаривались о здешней встрече, речь с самого начала шла именно о квартире.
Я выключила диктофон и вдруг мне безумно захотелось спать. Так захотелось, что я с огромным трудом разделась, шатаясь, добралась до кровати и буквально рухнула в нее. Когда горничная утром разбудила меня и поставила рядом с кроватью поднос с завтраком, я чувствовала себя прекрасно отдохнувшей. Что и требовалось доказать.
Стрелки часов подходили к десяти, когда раздался стук в дверь спальни. Исмаил-бей был, как всегда пунктуален и как всегда неотразим в своем белом великолепии. Меня же на сей раз ожидали заботливо приготовленные руками горничной маечка в бело-синюю полоску и белые бриджи. В них я и облачилась, присовокупив к этому белые туфельки на пробке и большую, как тележное колесо, ажурную шляпу. Этакий намек на красавицу-морячку, что и было оценено по достоинству моим кавалером.
– Сегодня ничто не заставит нас отказаться от полного дня на море, – с некоторым пафосом провозгласил он. – Надеюсь, вы отдохнули, хорошо позавтракали и готовы украсить собой мое общество.
– Всегда готова, – расхохоталась я. – Не столько к труду, сколько к удовольствиям, тем более, в вашем обществе.
Для разнообразия, это был действительно очень спокойный и ясный день. На небе – ни облачка, но небольшой ветерок приятно освежал. Пока мы плыли к островам, я успела пару раз искупаться, а один раз попробовала почти смертельный для меня номер: вышла на самый край бушприта и очень элегантно (так мне, во всяком случае, казалось) нырнула с высоты метров эдак шесть. Все обошлось нормально, но, справедливости ради должна сказать, никому, кроме меня самой, это удовольствия не доставило. Когда я вынырнула на поверхность, то увидела, что вся команда в полном составе готова к поискам в пучине морской моего бездыханного тела. Исмаил-бей только головой покачал, но одобрения тоже не выразил, так что на какое-то время я притихла, смирно лежала в шезлонге, пила апельсиновый сок и просто наслаждалась жизнью.
– Вы прослушали вчерашнюю пленку? – спросил меня возникший рядом Исмаил-бей.
До этого, трижды извинившись, он удалился в свою каюту-кабинет, чтобы заняться там делами. Когда этот человек отдыхал, для меня так и осталось загадкой.
– Прослушала. Насколько я знаю Олега, он будет добиваться встречи с вами всеми правдами и неправдами, а также искать подходы ко мне. Что, естественно, недопустимо.
– Конечно, недопустимо, – кивнул Исмаил-бей. – Значит, этого не будет. А вот со мной он, может быть, и встретиться.
– Вам это надо?
– Так мне проще будет предоставить ему более или менее комфортабельную камеру в местной тюрьме. Доказать, что он звонил Алексею и вызвал его на роковую встречу, теоретически можно. Но думаю, ваш экс-друг умный человек и все лишние записи из мобильника он давно удалил.
– А мобильник Алексея?
– А вот это сейчас как раз и выясняют «компетентные органы». Думаю, они и телефон его… вдовы там найдут. Можно, конечно, облегчить им задачу и сказать, что вдовица наша во всю развлекается у них под носом. Но, думаю, это и завтра успеется. Пусть мальчик погуляет чуть-чуть до посадки.
– И как вы собираетесь его посадить?
– Примитивно. Попытка продажи фальшивых драгоценностей. А дальше видно будет.
– Как у вас все просто, – вздохнула я.
– Если он попробует продать мне фальшивый бриллиант – большего не требуется. А в тюрьме у людей резко меняется характер и они начинают говорить о том, о чем и думать себе запрещают на воле.
– Что ж, посмотрим, как это сработает.
– Сработает. А вот вы, дорогая Фэриде, какого бы потребовали для него наказание за попытку покушения на вашу жизнь.
– Пожизненного заключения, – улыбнулась я. – В браке с той дамой, которая сейчас скрашивает его досуг.
– Приятное наказание. Мне она показалась довольно красивой.
– Она действительно красива. Но кроме красоты есть еще и характер. Того, что я слышала на пленках, вполне достаточно, чтобы понять: с такой женой ему жизнь медом не покажется.
– Все-таки женщины – жестокие создания, – расхохотался Исмаил-бей. – Нет, чтобы потребовать расстрела или виселицы.
– Это слишком гуманно, – улыбнулась я в ответ. – Думаю, моя жизнь стоит дороже.
– Вы как всегда правы, дорогая. Не хотите немного отдохнуть.
– В смысле?
– Становится жарко. Не перейти ли нам в каюту.
Идея у меня возражений не встретила. В конце концов, мне дали ночь на полноценный отдых и сон. Да и я отнюдь не святая и чисто плотских удовольствий никогда не чуралась…
Когда часа через три мы снова вышли на палубу, на горизонте как раз показались острова. Программа предлагалась следующая: мы осматриваем самый красивый, потом плаваем с аквалангом, а потом ложимся на обратный курс и заодно обедаем. К ужину будем в Кемере, ближе к этому времени и решим, где проведем остаток вечера: дома в ничегонеделании или в каком-нибудь светски-злачном месте. Единственное, от чего я категорически отказалась: это от посещения казино. Нельзя же так испытывать судьбу!
К красотам природы я, в общем-то, равнодушна, так что остров осмотрела так, для приличия. А вот прогулка с аквалангом принесла сюрприз: я нашла раковину необыкновенной красоты и формы, которая потрясающе выглядела бы в виде пепельницы возле моей постели в Москве. Даже двух пепельниц, потому что створки раковины были чуть приоткрыты, и разделить ее на две части не представляло особого труда. С моей точки зрения.
– В жизни не видел такой везучей женщины, – сказал Исмаил-бей, осмотрев мою находку. – Вы нашли жемчужную раковину, моя дорогая.
– То есть там – внутри – жемчужина? – несколько обалдела я.
– Очень может быть. Сейчас посмотрим.
Жемчужина там была. Средненькая, обыкновенная, но – настоящая. Кому-то из небожителей я, по-видимому, понравилась для разнообразия, если вместо нервотрепки и кошмара отпуск постепенно превращался в самую настоящую сказку.
– А я собиралась сделать из нее пепельницу, – сообщила я Исмаил-бею.
– Не вижу препятствий, – отозвался он. – Вы позволите мне заняться оформлением этих сувениров, дорогая?
– Дорогой Исмаил-бей, вам я готова позволить все, что угодно.
Фраза прозвучала достаточно двусмысленно, но краснеть на этот раз я не собиралась. Хорошенького понемножку. Тем более, что сказала я чистую правду и оба мы об этом прекрасно знали.
– Чем вы занимаетесь в Москве, дорогая Фэриде? – спросил меня Исмаил-бей, когда мы разделались с легким и очень вкусным обедом и неторопливо пили каждый свой излюбленный напиток, сидя в шезлонгах на палубе.
– Работаю, – пожала я плечами.
– Кем и где?
– Менеджером по рекламе в одной средней фирме. Придумываю не слишком глупые тексты для совершенно идиотских реклам и иногда веду переговоры с заказчиками.
– Вам нравится?
– В общем, да. К концу недели, правда, немного устаю, но за два выходных дня полностью восстанавливаю рабочую форму.
– И все это за триста долларов в неделю?
– В месяц, Исмаил-бей, в месяц.
– Ну, а ваш бывший бой-френд? Он же вам помогал, конечно?
Я покачала головой.
– У нас это было как-то не принято. Хотя те деньги, которые лежали на моей кредитной карте, были мне подарены на отпуск, да и сам отпуск отплачен. Но это – первый и, как мы с вами понимаем, последний раз. А с повседневными делами и проблемами я справляюсь сама. Не такие уж у меня высокие потребности.
– Это я в общем-то заметил, – усмехнулся Исмаил-бей. – Но обычно потребности растут вместе с возможностями. Не хотите поменять работу?
– На какую же?
– Такую же, но в другой фирме.
– Здесь?
– Нет, я уже понял, что ваш патриотизм непоколебим. В Москве. Вы, конечно, знаете, что последнее время там открылось несколько магазинов сети «Рамстор»?
– Конечно, знаю. А при чем тут «Рамстор»?
– А при том, что хозяин этой сети магазинов – ваш покорный слуга.
Я поперхнулась джином с тоником. Надо же – владелец заводов, газет, пароходов, да еще и сети магазинов по всему миру. Какая причудливая судьба свела меня с этим человеком? Скорее всего, нечаянным сводником оказался Олег. А может быть, Алексей, который тогда подсуетился и организовал кастаньеты для фламенко.
– Так вот, Фэриде, я предлагаю вам место менеджера по рекламе в одном из этих магазинов. По совместительству – моего помощника, когда я буду приезжать в Москву. Пост с двойной ответственностью, но и с двойным окладом, не считая премиальных и всего такого.
– И сколько же вы предлагаете?
– Тысячи три в месяц вас устроит?
– Рублей? – совершенно серьезно спросила я.
– Я не знаю такой валюты. Три тысячи долларов, разумеется.
– Вы шутите, Исмаил-бей? – недоверчиво переспросила я. – Если так, то это довольно жестокая шутка.
– Я серьезен, как никогда, дорогая Фэриде. Вы же видите, я очень увлечен вами, а поэтому вполне естественно хочу доставить вам как можно больше удовольствия даже тогда, когда меня нет рядом с вами. Уговорить вас выйти за меня замуж я уже не пытаюсь, хочу хотя бы остаться вашим другом и покровителем. С вашего согласия, конечно.
– Кто же в здравом уме откажется от такого предложения? – усмехнулась я. – Иметь такого друга и покровителя, как вы, Исмаил-бей, это большая честь. Разумеется, я согласна.
– Этого достаточно. Все остальное сделают мои люди. Подготовят контракт, договорятся с управляющим в том отделении, которые вы выберете… Впрочем, мы еще успеем об этом поговорить. Подплываем к Кемеру, кстати, не хотите полюбоваться видом.
– В смысле?
– Я прикажу принести бинокль. Посмотрите на город с моря, это, по-моему интересно.
– Давайте попробуем.
Бинокль был мощный, чуть ли не армейский, дома вдоль берега будто прыгнули мне навстречу и оказались как бы на расстоянии вытянутой руки. Я нашла балкон той квартиры, откуда меня так беспардонно выпер Олег, и увидела, что там кто-то сидит, причем в том самом кресле, которое мне больше всех нравилось. Занявшая мое место нахалка меня мало интересовала и я стала шарить биноклем по окрестным домам и крышам. И вдруг увидела на одной из них человека, лежавшего на животе лицом к парапету. В этом не было бы ничего необычного, но в руках у человека была…
– Исмаил-бей, посмотрите на крышу новостройки, там, по-моему, снайпер.
Исмаил-бей выхватил бинокль у меня из рук, вгляделся, коротко буркнул что-то сквозь зубы и схватился за мобильный телефон. Бинокль снова перешел ко мне. Ситуация на берегу практически не изменилась, Анна так же неподвижно сидела в кресле, любуясь морем, а человек с винтовкой – неподвижно лежал на своем. Но уже в следующую секунду мне показалось, что я смотрю какой-то дешевый голливудский боевик: тело человека слегка дернулось, потом он вскочил на ноги и стал пробираться к лестнице, расположенной в центре крыши. Я перевела бинокль на балкон: поза Анны чуть-чуть изменилась, теперь она полулежала в кресле, а выпавший из рук бокал валялся на полу.
– Исмаил-бей, там что-то случилось, – вскрикнула я.
Не отрываясь от мобильника, он глянул в бинокль, еще плотнее сжал зубы и продолжал отдавать короткие, резкие приказания. Яхта стремительно приближалась к берегу и я уже без бинокля видела, что к недостроенному дому мчится полицейская машина, причем со включенной сиреной, а еще чуть дальше появилась машина «Скорой помощи». Ничего себе прикольчики для города, где никогда ничего не случается! Что там стряслось на этот-то раз? И опять в той же самой проклятой квартире. Меня же в первый день предупреждали: убирайтесь отсюда. Я-то убралась, а вот Анна…
В общем, то, что я видела, было, по-моему, классическим заказным убийством. Я прочитала и посмотрела достаточно детективов, чтобы слишком уж сильно ошибиться в оценке ситуации.
И самым интересным было то, что, увидев лицо убийцы, я его узнала.
