Текст книги "Крем-брюле с бриллиантами"
Автор книги: Светлана Бестужева-Лада
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
– Я покину вас на какое-то время, дорогая, если позволите. Дела, увы…
– Благодарю вас, Исмаил-бей, – церемонно ответила я. – Дело прежде всего, вы абсолютно правы.
– Прежде всего о деле, – прозвучал у меня над ухом голос Олега, так что я даже подскочила от неожиданности. – Нацеловаться еще успеем.
Это, оказывается, пошла запись диктофона.
– Ты все-таки уникальный экземпляр, – услышала я молодой насмешливый женский голос. – Первым делом мы испортим самолеты, ну а девушек испортим уж потом.
– Ну, не злись, Анечка. Дела-то действительно невеселые. Но я ведь не стал бы тебя сюда звать, если бы ты была мне безразлична.
Да? А позвать сюда меня – это тоже было проявлением неземной любви и потребности во мне? Хотя звучит, признаюсь, убедительно, особенно для тех, кто знает Олега не первый день. Ну вот такой он эмоционально глухой, что поделаешь? Анечка? Неужели он высвистал сюда свою законную супругу? Вот это был бы номер!
– Ладно, – более мягко сказал женский голос. – Налей мне только что-нибудь холодное, жарко, горло пересохло.
– Это еще не жарко, – усмехнулся Олег. – Жарко будет после полудня.
Послышались звуки, характерные для наполнения сосудов какой-нибудь жидкостью, потом – долгое молчание.
– Ну, отошла немного? – спросил Олег. – Тогда слушай. Все бумаги у меня, так сложилось, что делиться не пришлось. И бриллианты мне тоже удалось сохранить: если один продать, мы здесь с тобой отдохнем по-королевски. Что ты все время озираешься по сторонам? Никаких женщин тут не было. Я же сам сюда приехал только вчера вечером.
– Да знаю я, – рассмеялась пока еще неведомая мною Анна. – Но мы, бабы, ревнивые, это у нас на уровне генотипа заложено.
– Знаешь, сейчас нам только с генотипами разбираться. Вы мне со своей ревностью просто осточертели.
– Кто это «мы»?
– Ты и супруга моя драгоценная. Эта даже к компьютеру ревнует, хотя ничего в нем не понимает. Но если я дома, значит, должен непрерывно с ней общаться, иначе делается логический вывод: ты думаешь о другой бабе.
Так значит, все-таки не жена. Ну, это было бы действительно нелогично: сатанеть дома от ее заскоков и везти с собой отдыхать. Стало быть, любовница. Можно сказать, моя коллега. Сестра по несчастью, для меня, слава богу, бывшего.
– Да все женщины такие, мой милый.
– Представь себе, встречаются другие…
Показалось мне, или в голосе Олега все-таки мелькнуло что-то вроде нотки сожаления? Уж чем-чем, а ревнивыми заскоками я никогда не страдала.
– Да? И где ты с такими встречаешься?
– Аня, опять?!!!!
– Молчу, молчу, молчу. Один вопрос можно задать?
– Один – можно.
– Ты говорил, что все бриллианты будут мои. Что если я здесь продам их с умом, то обеспечу себя и сына до конца жизни. А теперь выясняется, что один ты намерен продать…
– У меня были большие текущие расходы, Аня. По нашему, кстати, общему делу. Если хочешь жить скромненько, как все российские туристы, да ради бога, на это у меня бабок хватит. А вот на роскошь, извини, уже нет.
– Что еще за текущие расходы?
– Думаешь, организовать доставку сюда бумаг и камешков без таможенного контроля можно было бесплатно?
– Нет, не думаю. А кстати, как тебе это удалось? Посредник не проболтается?
– Мертвые обычно молчат, – усмехнулся Олег. – А некоторые мертвые просто исчезают, и никакая экспертиза, никакие расследования ничему не помогут. Ты слышала, недавно российский самолет над морем взорвался?
– Что-то такое в гостинице говорили, я не вникала.
– Теперь вникни. В самолете летел на родину курьер. Теперь понятно?
– Но ведь он не один летел? – каким-то потухшим голосом произнесла Анна. – Там же несколько сотен человек, женщины, дети…
– Милая моя, лес рубят – щепки летят. Думаешь, мне легко было все это организовать? Или за бесплатно? А старался я в том числе и для тебя.
– Иногда твоя жестокость меня пугает, – задумчиво произнесла Анна. – Я тоже не грешу сентиментальностью, но вот так…
– Господи, опять не угодил! Ты провела несколько спокойных дней в Аланьи, пятизвездочная гостиница «Мириам», все двадцать четыре удовольствия, а я мотался по этой гребаной Анталии с одного конца залива до другого и улаживал наши с тобой общие дела. Да еще старался сделать это так, чтобы твой муж меня не заметил, это в мои планы совершенно не входило. Кстати, ему-то ты что сказала, куда летишь?
– В Нефтюганск.
– Я серьезно спрашиваю.
– И я вполне серьезно отвечаю. Алания не так уж далеко от Кемера, кто знает, что ему в голову взбредет. Я не сторонница анекдотических ситуаций: приходит муж, а у жены любовник…
– Ну, ночью бы он не поехал.
– Трудно сказать. Он и ночью может сорваться куда угодно, если за это посулят хорошие деньги. Впрочем, я тебе об этом уже говорила. Слушай, хватит пока о делах, а? Давай пойдем куда-нибудь позавтракаем, а потом отдохнем на пляже. Теперь ведь можно не опасаться, что мы встретим кого-нибудь из знакомых, раз мой муженек отсюда убрался.
И почему, интересно, Олег решил отдать бриллианты этой самой даме? Она-то сюда каким образом относится. В документах, копии которых дал мне на ознакомление Исмаил-бей, ни о каких дамах даже и не упоминалось. Между прочим, таинственную незнакомку тоже зовут Анной, как и законную супругу Олега. В первые несколько минут разговора я даже подумала, что мой экс-возлюбленный прилетел, наконец, с женой, но потом все встало на свои места. Значит, ненаглядный все эти дни был практически рядом со мной, возможно, даже следил, но близко не подошел. Ох, и отольются же этой кошке мышкины слезки!
– Дальше уже ерунда, – услышала я голос Исмаил-бея, – мне ведь все это перевели. Они собирались завтракать и сразу идти на пляж, решались чисто практические проблемы полотенец и крема от загара, в общем, ничего интересного. Конечно, я направил своего человечка понаблюдать за этой парочкой, через какое-то время получим фото, посмотрим на новые персонажи в этой пьеске.
– А сами мы не можем пойти и посмотреть?
– Позволю себе заметить, что на улице довольно жарко, – заметил Исмаил-бей. – Здесь жара не так ощущается. Или вы все-таки хотите лично посмотреть на вашего…
– Теперь уже нашего, – усмехнулась я. – Вы же не допускаете мысли о том, что я могу в какой-то форме возобновить отношения с человеком, пытавшимся меня убить. Более того, с человеком, который считает, что ему это удалось. Впрочем, вы скорее всего правы, и тащиться на общий пляж по жаре – довольно глупо. Как ваши дела, Исмаил-бей, вы с ними разобрались?
– Настолько, насколько с делами вообще можно разобраться. Кстати, мне удалось устроить так, что в полицию вас не пригласят: вы неотлучно находились рядом со мной в казино и видели все то же самое. Так что они прекрасно обошлись беседой со мной по телефону.
– А как же тот разговор по мобильнику? Алексей ведь разговаривал по-русски.
– В принципе, вы же мне рассказывали, о чем разговор, так что я тоже как бы в курсе.
– Его жене сообщили?
– Ищут. В Москве ее нет, в офисе ее отвечают, что мадам никому не докладывается, сказала только, что вернется через пару недель. Похоже, там к этим ее штучкам уже привыкли, никто не удивился. Единственное, чем они смогли быть полезными, так это дать номер ее мобильника, но телефон она, похоже, отключила. Так что пока будут бить только в эту точку: звонить на мобильный.
– В офисе знают о трагедии?
– Теперь знают, так что наверняка что-нибудь придумают. Ладно, это все детали. Давайте лучше действительно пойдем на пляж. Только не на общий, как вы хотели, а на мой собственный. Тут шагов двадцать вниз к морю.
– С наслаждением, Исмаил-бей. Тогда я с вашего разрешения пойду надевать купальник.
– Я мог бы вам помочь, – предельно серьезным голосом сказал Исмаил-бей.
Я сделала то, что у меня называется «глаз-кокет» и, пытаясь тоже быть серьезной, ответила:
– Даже не знаю, смогу ли я вас отблагодарить за эту помощь.
– Сможете, сможете, – заверил меня Исмаил-бей и… подхватив на руки понес вглубь спальни. Совсем вглубь – в роскошную ванную комнату…
Действительно, в такую жару на пляже было делать совершенно нечего, а так я еще по ходу дела и выучилась обращаться с джакузи. Заполнила, так сказать, пробел в своем образовании. Впрочем, научилась я не только этому. Все-таки есть колоссальная разница, между мужчиной, думающим только о своем удовольствии, а потом, если время и силы останутся – о партнерше, и мужчиной, который думает только о партнерше, а о себе – если время и силы останутся. Где-то краем сознания у меня даже промелькнула мысль, что сейчас я беру такую высокую планку, что мне чрезвычайно трудно будет потом довольствоваться общепринятыми стандартами. Если вообще захочется… со временем.
Когда мы снова сидели на террасе, было уже около пяти часов. Мне было стыдно, но все прошедшее пробудило во мне просто зверский аппетит. Причем хотелось не бутерброда или там банана, а хорошего бифштекса с кровью и полагающимся гарниром. Пока же я вкушала, так сказать, аперитив: мой излюбленный джин с тоником, а мой партнер смаковал из высокого массивного бокала ледяное пиво.
– Пора подумать об обеде, вы не находите? – спросил он, нарушая молчание.
Я уже привыкла к тому, что Исмаил-бей каким-то образом читает мои мысли (не все, конечно, не все!), поэтому вопросу даже не удивилась и ответила на него благодарной улыбкой.
– Что бы вам хотелось, дорогая? Поехать куда-нибудь или остаться дома?
– На ваш выбор, Исмаил-бей.
– И меню тоже?
– Нет, меню я готова помочь составить.
И я поделилась своими гурманскими фантазиями.
– Тогда идите одевайтесь, меняйте цвет глаз и вообще будьте еще красивее, чем обычно. Я поведу вас в заведение, которое славится именно такими блюдами. Называется «Безумная луна».
– Почему «безумная»?
– Аллах ведает! – махнул рукой Исмаил-бей. – Наверняка для привлечения туристов. Но такое мясо, которое вы хотите, готовят там отменно. И вино к нему подают соответственное – настоящее, греческое, с правильной температурой.
– Избалуете вы меня, Исмаил-бей, – лицемерно вздохнула я. – Стану гурманкой, лентяйкой, лакомкой…
– Женщину это только украшает, – усмехнулся Исмаил-бей.
Последнее слово все-таки осталось за ним. Я послушно поднялась и пошла переодеваться и наводить красоту. Появившаяся горничная открыла мне тайну платяного шкафа в спальне, куда мне все было недосуг заглянуть. Оказалось, что он забит нарядами так, что спрятать между ними, например, мужчину, было бы практически невозможно. Но и выбрать из всего этого великолепия что-то одно тоже оказалось не самым легким занятием в моей жизни. Слава Богу, горничная свое дело знала туго и всего лишь через пятнадцать минут подобрала мне просто прелестный ансамбль: сиреневые шелковые брюки с туникой, чуть темнее, и подходящим по цвету шелковым же шарфом. Вчерашние босоножки отлично ко всему этому подошли, так что мне осталось только вставить линзы и подкраситься. Конечно, вчерашней красавицы не получилось (я же не профессиональный визажист!), но в целом отражением в зеркале я осталась довольна и, захватив свою сверкающую и блистающую сумку, вышла к Исмаил-бею в гостиную. Конечно, он уже ждал меня и, конечно, опять был весь в белом.
– Вы, как всегда, ослепительны, Фэриде, – встретил он меня улыбкой. – Не передумали еще выйти за меня замуж?
– Сказка не может длиться вечно, Исмаил-бей, – улыбнулась я в ответ. – Через какое-то время я буду не новой любимой игрушкой, а лишь «одной из». Стоит ли ради этого совершать какие-то официальные действия? Я уеду – вы забудете обо мне.
– А если не забуду? – спросил он неожиданно серьезно.
Я пожала плечами?
– Самолеты в Москву летают каждый день. Впрочем, у вас, кажется, есть собственный.
– Упрямая девчонка! Но вы умница, хотя, по-видимому, просто не представляете себе всех моих возможностей.
– Кое-какие представляю, – сообщила я ему, потупившись. – Но не сомневаюсь, что еще не все.
– Мы еще вернемся к этому разговору, дорогая Фэриде. А сейчас нас ждет лучший столик в ресторане. Я уже заказал. Поедем?
– А это далеко?
– На машине – пять минут. Но если вы хотите прогуляться…
– Мы можем прогуляться и на обратном пути, не так ли? Прохлада звездной ночи, лунный серп, тысяча вторая ночь Шехерезады.
«И вторая ночь Фэриде-ханум», не без грусти подумала я. Что ж, ничто не длится вечно, нужно брать от жизни то, что она дает и не строить грандиозных планов.
Ресторан «Безумная луна» именно сегодня как-то оправдывал свое название. Приближалось полнолуние, и огромная, нежно-желтая луна действительно производила впечатление чего-то иррационального. Столики стояли не впритык, как в большинстве турецких заведений общественного питания, а на некотором удалении друг от друга. Я обратила внимание на то, что большинство столиков было на две персоны, наверное именно поэтому особого скопления публики не наблюдалось. Турки – люди общительные, гулять любят большими компаниями, туристы тоже обычно как-то кучкуются. Так что здесь был ресторан для любителей интима, так, во всяком случае, я это поняла.
Заказ много времени не занял, нам предложили подождать минут десять-пятнадцать, а пока попробовать их фирменную закуску: баклажаны с чем-то там еще. Вот вино принесли сразу и оно оказалось выше всех похвал. Темно-красное, слегка тягучее, но ни в коем случае не приторное. Почему-то мне показалось, что именно такое вино уместнее было бы назвать фалернским, менее экзотические названия не отражали его сущности. Настроение у меня было лирически-безмятежным, где-то на грани эйфории, о чем я и сообщила Исмаил-бею.
– Именно этого я и добиваюсь, дорогая Фэриде, – откликнулся он. – Именно тем, чтобы такое ваше настроение сохранилось как можно дольше.
– Должна признать, вам это блистательно удается, – улыбнулась я, отпивая еще один небольшой глоток вина.
Еще одна пара прошла мимо нас чуть глубже в ресторан и сели за такой же уютный, как у нас, столик. К ним мгновенно подлетел официант, но заказ принимал дольше, чем у нас: гости говорили на не слишком беглом английском, проще говоря, на очень плохом английском. Наконец, проблема была решена и официант отошел.
Тогда я увидела лицо мужчины. Дама сидела ко мне спиной и я видела только длинные, вьющиеся темные волосы, да спину, обтянутую красным шелком. Наверное, она была красива, потому что тот, кто сидел с ней за столиком, некрасивых женщин не воспринимал вообще.
Потому что в пяти метрах от меня в ресторане под названием «Безумная луна» сидел тот, которого я хотела сегодня видеть меньше всего на свете. Которого, по большому счету, мне видеть вообще не хотелось, потому что я не готова была еще ответить за свою реакцию при предполагаемой встрече.
За соседним столиком сидел Олег.
Глава седьмая
Друзья встречаются вновь
– Что с вами, дорогая? – встревожено спросил Исмаил-бей, наклоняясь ко мне через столик. – У вас такой взгляд, будто вы увидели привидение.
– Примерно так и есть, – чуть сдавленным голосом ответила я. – За соседним столиком сидит та пара, разговоры которой мы сегодня слушали по диктофону. Мужчина сидит лицом ко мне.
Исмаил-бей резво обернулся и щелкнул пальцами. Тут же подскочил официант.
– Стакан минеральной воды даме. Со льдом и лимоном.
В общем, как всегда оказался на высоте: посмотрел на того, кто сидит сзади него, не привлекая к этому внимания. Господи, если бы я так могла управлять своими эмоциями! Но согласитесь, сюрприз оказался внушающим. Слава богу, я не склонна к обморокам, иначе обязательно бы в него грохнулась. Одно дело знать, что человек находится в одном с тобой городе, совсем другое – убедиться в этом лично.
Передо мной возник стакан с соломинкой и кусочком лимона, мастерски насаженным на ободок. Я выпила несколько глотков, как можно медленнее достала сигарету, бесконечно долго вставляла ее в мундштук, в общем, тянула время, как могла. И только закурив, сообразила, что сделала глупость. О моей привычке курить только с мундштуком Олег знал прекрасно и эта мелочь могла привлечь ко мне излишнее внимание.
Каким образом появилась у меня привычка курить сигареты – с фильтром! – через мундштук, я даже вспомнить не могу. Наверное, началось все с янтарной безделушки, подаренной мне одним и забытых уже поклонников, а потом я обнаружила, что это в общем-то довольно приятно, хотя окружающие поначалу и изумлялись. А когда я увидела, сколько черной, мерзко пахнущей смолы остается внутри мундштука, другого способа использования табачной палочки я уже и не признавала. Исмаил-бей подметил эту мою привычку с первого же вечера и уже успел подарить мне сказочной красоты трубочку из черного дерева, отделанную серебром, которой я в данный момент и воспользовалась вместо своего обычного янтарного.
Впрочем, беспокоилась я напрасно. Олег на меня почти не смотрел, только раз мазнул довольно безразличным взглядом. Да и в ресторане царил приятный полумрак. Нужно обладать очень изощренным воображением, чтобы в восточного типа брюнетке, одетой так, как одеваются очень богатые турчанки, опознать свою прежнюю русоволосую и сероглазую пассию, одевавшуюся весьма скромно. Я мелкими глотками пила минеральную воду и чувствовала, как первоначальное состояние шока сменяется удивительным безразличием. Вот сидит мужчина, в которого я еще совсем недавно была влюблена, более того, сидит с другой женщиной, а меня это практически не волнует.
– Пришли в себя? – услышала я голос Исмаил-бея. – Кажется, даже порозовели.
– Все в порядке, – спокойно ответила я, – просто я не ожидала, что мы столкнемся так скоро. Действительно, Кемер маленький город.
– Ну и выдержка у вас, дорогая Фэриде, – усмехнулся Исмаил-бей. – Девять из десяти моих знакомых женщин в такой ситуации сделали бы одно из двух. Либо свалились в обморок, либо вцепились в волосы соперницы.
– Я не предрасположена к обморокам, – сообщила я, – у меня другие недостатки. А драка – это вообще не мое амплуа. Возможно, все дело просто в том, что у меня довольно вялый темперамент…
– Я бы этого не сказал, – усмехнулся Исмаил-бей.
Я вспыхнула. Есть все-таки вещи, способные заставить меня покраснеть.
– Я же не дралась с вами, – только и нашлась я, что ответить.
– Будем продолжать трапезу или уйдем, чтобы сберечь ваши нервы?
– При чем тут нервы? Я по-прежнему хочу есть, и присутствие моего… знакомого за соседним столиком не считаю поводом остаться голодной. Тем более что он меня не узнал.
– Вас и Алексей не узнал при ярком свете на расстоянии вытянутой руки, а здесь это тем более проблематично.
– Думаю, что меня родная мама в таком виде не узнала бы.
Все-таки я старалась говорить как можно тише. Внешность Олегу, конечно, ничего не говорила, а вот голос сказал бы очень многое. Тем более, что дураком он не был. Циником, расчетливым дельцом, возможно, даже убийцей, но только не дураком.
В этот момент к нам подошел какой-то человек и с поклоном вручил Исмаил-бею пакет. После чего сказал несколько коротких фраз и замер в ожидании.
– Я вас оставлю на минуту, дорогая, – поднялся из-за столика Исмаил-бей. – Ни о чем не беспокойтесь, вас охраняют круглые сутки, даже если я рядом с вами. А пока посмотрите вот это, если любопытно.
Он ушел, а я вскрыла пакет, принесенный незнакомцем. Там было несколько десятков фотографий, явно любительских, но запечатлены на них были отнюдь не природные красоты турецкого курорта. Скорее, фотографа интересовала моя скромная персона в различных ипостасях. Вот я собираю пляжные принадлежности после последнего купания перед отлетом. Ага, вот и наша встреча с администратором, царствие ему небесное, попала в историю. Даже знаменитый сувенир видно – вот я уже распаковала его и держу в руках. Вот я сажусь в такси, номерной знак которого просматривается очень даже отчетливо. Вот выхожу из него, шофер достает из багажника мою сумку. Вот я на таможенном контроле. А вот поднимаюсь по трапу самолета. Снимок сделан издалека, но узнать можно, хотя бы по знаменитой черной широкополой шляпе. Эх, так и не удалось мне всласть в ней покрасоваться на курорте. А ведь она мне очень идет…
А вот это уже определенно не я. Пляж тот же самый, но около двух лежаков рядом стоят Олег и его черноволосая красотка. Что за пристрастие к цвету когда-то родного флага – купальник на ней ярко-красный, ярче того платья, в которое она сейчас облечена. Идут к воде, взявшись за руки – боже, как трогательно! Вот она одна выходит из воды, Олег, по-видимому, еще не накупался, так что получился очень недурной портрет выходящей из волн морских Афродиты. Впрочем, та кажется, была блондинкой.
Пока я просматривала фотографии, меня не покидала мысль, что где-то уже я эту бабу видела. Но я никак не могла вспомнить, где и при каких обстоятельствах. Ну, не беда, может быть еще вспомнится. Меня гораздо больше занимали размышления о том, что несколько дней я находилась практически под непрерывной слежкой, да еще с фотокамерой, и ничего об этом не знала. Даже крохотного подозрения не шевельнулось. А еще говорят, про какое-то там шестое чувство. Возможно, оно и существует, но у меня, скорее всего, тоже находится в отпуске.
В этот момент вернулся Исмаил-бей и занял свое место напротив меня. По выражению его лица я поняла, что пока (тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить), никаких новых глобальных неприятностей не случилось и можно спокойно продолжать трапезу.
– Ну, насмотрелись на изображение собственной персоны? – спросил он с улыбкой. – Плохо только то, что мои люди засекли этого типа с фотокамерой в самый последний момент.
– Но засекли же!
– Все равно, плохая работа, но я им уже сделал внушение.
– Только шляпы жалко, – вздохнула я.
– В каком смысле? – изумился Исмаил-бей.
Я вкратце поведала ему историю своей рефлексии о модном головном уборе, закончив ее своей любимой фразой:
– Ну, в конце концов нельзя же иметь все сразу!
– Это еще почему? – искренне изумился Исмаил-бей. – Можно. Было бы желание, ну, и деньги, конечно.
– Желание-то у меня есть, – вздохнула и.
Мы оба непроизвольно расхохотались. Сама того не желаю, я сказала весьма рискованную двусмысленность, но Исмаил-бей проявил себя джентльменом и не стал делать из неосторожной фразы какие-то далеко идущие выводы.
Очень кстати принесли основное блюдо, которым я всерьез и занялась. На голодный желудок, конечно, соображается легче, но объявлять голодовку я не собиралась. Тем более что мясо было приготовлено отменно, именно так, как я люблю, и как у меня чрезвычайно редко получается.
– Где мы с вами сегодня будем танцевать, дорогая? – спросил меня Исмаил-бей.
– Только не здесь, – моментально откликнулась я.
За истекший период я уже насмотрелась на своего бывшего возлюбленного. Удовольствия мне это зрелище, прямо скажу, не доставило. И дама его мне была сто лет неинтересна. Если бы я могла еще слышать, о чем они там воркуют, возможно, сидение здесь еще имело бы хоть какой-то оттенок осмысленности. Но до меня долетали какие-то обрывки каких-то ничего не значащих фраз, так что это было уж совершенно бессмысленно.
– Здесь есть плавучий дансинг, неплохое местечко, только немножко слишком демократичное. Ну и, конечно, «Тюркиз-отель», там собирается только рафинированная публика.
– На ваш выбор, – Исмаил-бей, – кротко ответила я. – Вы так прекрасно танцуете, что место, право, не имеет значения. Вот принесут десерт…
– Вашу излюбленную дундурму?
– Скорее всего. Люблю мороженное, даже не скрываю этого.
– И кофе, конечно?
– Даже не обсуждается, – рассмеялась я.
Рассмеялась слишком громко, а смех, как и голос, имеют свои индивидуальные особенности. И тут же уловила внимательный взгляд Олега. Я отвела глаза моментально, в таком полумраке не разглядишь, какого они цвета, и склонилась через стол к Исмаил-бею:
– Поцелуйте меня, – прошептала я как можно тише и соблазнительнее. – Пожалуйста, поцелуйте меня.
Понял он, почему меня вдруг потянуло на нежности, или не понял, но просьбу мою выполнил моментально. Мы слились в страстном поцелуе, я даже глаза прикрыла. А когда открыла, Олег уже смотрел совершенно в другую сторону. Слава богу, на сей раз обошлось.
– Вы решили, что смех вас выдал? – проницательно спросил Исмаил-бей.
– Безусловно, – кивнула я. – Мне следовало об этом подумать, а я, как всегда, расслабилась в вашем обществе. Конечно, Олег не станет убивать меня прямо тут, на глазах у всего ресторана, но при случае своего не упустит. Так что лучше ему такого случая не представлять.
– Разумно, – кивнул Исмаил-бей. – Вон несут ваше мороженое. Наслаждайтесь, деточка.
– Не вижу ничего смешного, – фыркнула я. – А вы бы предпочли, чтобы после такого обеда я втянула трепетными ноздрями понюшку кокаина? Чтоб уж, значит, совсем роковая женщина получилась?
– Ни боже мой! Мороженым готов кормить вас с утра до ночи, но смотреть, как губит себя женщина, в которую влюблен – это увольте.
– А я все ждала, скажете вы о своих чувствах ко мне или нет, – ехидно заметила я. – Понимаю, вы предпочитаете доказывать это делом, а не словами, и не скрою, что мне такая позиция очень по душе. Но иногда услышать именно слово бывает очень приятно. Женщины любят ушами, – этого постулата пока никто не отменял. А мороженное отменное, советую попробовать. Хотите, дам половину шоколадного шарика?
– Не хочу. Я лучше к кофе попрошу рюмку коньяка.
– А мне?
– А у вас мороженное.
С некоторым опозданием я сообразила, что Исмаил-бей эфенди изволит шутить. Ну, что ж, пошучу и я. Давно хотелось попробовать ликер под названием бенедиктин. Читать – читала, а пробовать не приходилось.
– А если бы я попросила к кофе рюмочку м-м-м… скажем, бенедектина.
– Ну, бенедектин – это совсем другое дело, это вы обязательно получите.
Надо надеяться, что это все-таки не полная гадость. Совсем забыла, что шутить с Исмаил-беем нужно очень и очень осторожно. У него любая фантазия может быть воплощена в жизнь практически мгновенно.
Ликер оказался вкуснее, чем я думала, но особого впечатления на меня не произвел. Пока я смаковала экзотический напиток, к Исмаил-бею опять подошел с докладом кто-то из его сотрудников. И новость принес явно не слишком приятную, судя по выражению его лица. Выслушав его, Исмаил-бей отдал короткое распоряжение и тут же подозвал официанта, чтобы расплатиться по счету.
– Куда это мы вдруг так заторопились? – удивилась я.
– В «Тюркиз». Там я за вас буду спокоен.
– А здесь?
– А здесь мои люди засекли какого-то подозрительного субъекта и спугнули его, идиоты. Клянутся, что у него был пистолет с глушителем, и что он явно метил в кого-то в ресторане. Я не собираюсь рисковать, хотя мишенью мог бы оказаться любой из здесь присутствующих. Последние несколько дней я уже ничему не удивляюсь, только немедленно приму все меры, чтобы подозрительных русских основательнее проверяли на таможне. И в городе чтобы за ними следили повнимательнее, потому что такого безобразия я и не припомню. Хватит уже двух убийств за три дня.
– А мне почему-то кажется, что эти убийства непосредственно связаны между собой, и что совершил их скорее всего один и тот же человек.
– Почерк разный.
– А может, он многофункциональный киллер, – предположила я. – В ресторане было опасно стрелять даже с глушителем, а профессионалу сломать кому-то шею – секундное дело. К тому же он четко знал, что нужно брать: посылку, которую я передала администратору. У кого теперь эта посылка? А меня нету, я вообще не существую, как российская подданная Виктория – для этих деятелей, разумеется. Стрелять же в вашу спутницу – зачем? Это так же невероятно, как выстрелить в вас. Я не права?
– Правы, наверное, Фэриде, но когда речь идет о вашей безопасности я, право, теряю чувство реальности. Мне за каждый углом мерещиться наемный убийца.
– Вот интересно будет, когда дама обнаружит, что бриллианты фальшивые, – мечтательно сказала я. – Это вы роскошно придумали: заменить драгоценности стекляшками. Хочу видеть, как они будут продавать хотя бы один камень.
– Захотите – увидите, – спокойно ответил Исмаил-бей. – Поехали лучше танцевать. Если, конечно, у вас нет других пожеланий.
– Какие у меня могут быть пожелания, – искренне сказала я. – Тем более, что танцевать я люблю не меньше, чем есть мороженое.
Мы встали и прошли к выходу, волей неволей оказавшись на несколько секунд почти рядом со столиком за которым сидели Олег и его дама сердца. Взгляд Олега был просто равнодушным, а его спутница, кажется, чуть не просверлила мне спину глазами. Я, конечно, не выдержала – обернулась. Дама была достаточно красива, но ее тридцать лет остались где-то далеко позади, и вообще на фотографиях она смотрелась гораздо симпатичнее и моложе. Вот что значит фотогеничность. И тут я вспомнила, где я видела эту даму!
– Исмаил-бей, – сказала я, уже усевшись в машину, – хотите знать, что за дама была в ресторане с Олегом?
– По-моему, больше всего этого хотелось бы вам, – усмехнулся тот.
– А я знаю. Только что сообразила.
Машина, плавно набирая ход, повезла нас по одной из центральных улиц, а потом углубилась в паутину мелких переулков. Бенедиктин оказался, на мой вкус, слабоват и я попросила джина с тоником, категорически отказавшись без этого продолжать.
– Детей надо баловать, – философски заметил Исмаил-бей, готовя мне заказанный напиток. – Льда осталось маловато, нужно сказать шоферу.
Он протянул мне запотевший бокал, а сам действительно сказал шоферу несколько слов. Тот покорно склонил голову.
– Я весь внимание, – повернулся ко мне Исмаил-бей.
– Помните, Алексей показывал нам фотографию жены и сына?
– Фотографию? Ах, да, припоминаю, черноволосая красотка с голливудской улыбочкой. Вы хотите сказать…
– Я хочу сказать, что дама в ресторане – жена Алексея, то есть теперь уже вдова, конечно, только она об этом не знает. Наверное, Олег сказал ей по телефону, что ее муженек из Кемера отбыл и теперь они спокойно могут тут поселиться. Только не сказал, что отбыл вообще.
– Я не разглядел эту даму «живьем», – признался Исмаил-бей, – так что верю вам на слово, хотя звучит все это фантастически. Олег застрелил ее мужа, а потом вызвал к себе его вдову?
– Олег сам не стрелял, – возразила я. – Стрелок из него, как из меня – чемпионка по боксу. Заказать мог вполне и, судя по всему, заказал удачно. Точно так же, он не мог сломать шею администратору, нет у него таких навыков.
– Значит, здесь работает профессионал, который не привержен одному и тому же способу отправлять людей на тот свет?
– Похоже на то. Возможно, он уже убрался отсюда подобру-поздорову.
– Это было бы лучше всего. Но в кустах возле ресторана кто-то был.
– Возможно, ревнивый муж?
– Возможно. Но я свято соблюдая правило: никогда не считать других глупее себя. И если мне в голову пришла какая-то идея, почему она не может прийти в голову кому-то еще? И главное, я никогда не полагаюсь на ваше знаменитое русское «авось». Вас будут охранять по максимуму, Фэриде-ханум.
